Лил украдкой глянула на обратный адрес странных писем и на отправителя, пока вынимала новую пачку книг.
- Да. я знаю, приобрести будущее и сейчас все меняется к лучшему. Мы те кто мы есть и должны гордиться этим... - заученным текстом стала повторять Лил. - Я все это знаю, только в жизни оно нисколечко не помогает. Другие думают иначе и даже если они не говорят это в лицо, я вижу в их глазах, что таким как мы нигде не место! На Грозовом Перевале было место, но вам оно чем-то не угодило, - обиженно выпалила Лил. - Прости... - уже тихо добавила она.

На письме стоял герб страны высших эльфов, а судя по надписи на талассийском, отправитель имел какое-то отношение к дому её ма. И судя по бросившейся в глаза дате, верхнее письмо в стопке было получено не так давно...но не распечатано - так же, как и остальные.
- Нет, - вдруг произнёс Снежок, и пододвинул к ней стоящий у стола стул.
- Садись. Это не совсем то, о чем я хотел тебе сказать, Лили.

- Сейчас, тут совсем немножко осталось.
Лил выгребла все из сумки и пока расставляла все на полке стащила одно из писем под свой плащ.
- Ну... что на это траз? - устроилась она на стуле и вздохнула, смотря куда-то в сторону.

- Ты уже большая девочка, Лили, - произнёс старый тролль, облокотившись о стол рядом, - И я постараюсь объяснить тебе все не как ребёнку, а как равной. Поэтому что-то тебе может не понравиться, от чего-то тебе может захочется уйти, но я бы хотел, чтобы в этот раз ты не сбегала, а дослушала все до конца.
Его испытывающий взгляд она чувствовала даже не оборачиваясь.
- Нет смысла гордиться без причины тем, кто ты есть. Можешь забыть эти слова, словно они никогда не звучали в твоей жизни. Это то, с чего нам стоит начать, Лили. Не важно, человек ты, тролль или эльф - ни в чем подобном нет ни малейшей причины для гордости.

- Я это и так знаю,- буркнула Лил.

- Ровно как и то, что ни один подобный факт не должен стать причиной стыда и страха, - продолжал тролль, - Но до тех пор, пока мы живём в таком мире, где так думают далеко не все, мы не имеем права сложить руки и плыть по течению, куда занесёт. А ты плывешь по течению, Лили. В лаборатории матери, со своим страхом, за спиной моего сына. Тебе уютно взаперти, ты боишься насмешек со стороны тех, кто называет себя чистокровным. Ты стала бояться смотреть даже мне в глаза, хоть я и никогда не желал тебе зла, - прозвучало и вовсе с укором, и постаревший Снежок отошёл от стола, и опустился перед ней на корточки, заглядывая приемной дочери в лицо.
- Если все будет продолжаться так же, как сейчас, то постепенно и твоя лаборатория станет тебе тюрьмой, и ты возненавидишь её всем сердцем. Поверь мне.

- Почему-то это звучит так, буд-то бы я стала вам обузой...- тихо ответила Лил снова прячась в капюшон.

- Это в тебе говорит страх, - ответил ей тролль, и указал пальцем на капюшон.
- Открой лицо, Лили. Здесь нет никого, кроме меня. Бояться тебе нечего.

Лил медленно стянула капюшон обратно. Похоже, сегодняшний день грозился стать худшим в ее жизни. По крайней мере лицо под капюшоном было очень на то похоже.

Зато лицо, находившееся перед ней, никогда не желало ей плохого. И все это время, все эти годы относилось к ней, как к родной дочери. Годы... Которые вдруг полетели как-то слишком быстро.
- Времени у меня осталось не так уж и много, Лили. Наверное, я был слишком плохим отцом, раз ты до сих пор кутаешься в свой плащ. Но я надеюсь, что успею увидеть тебя идущей по улицам этого города с высоко поднятой головой и не затравленным, но сильным и уверенным взглядом.

Наверное Снежок был не лучшим оратором. По крайней мере оставалось неясным, как много Лил поняла из их разговора. Она встала.
- Ладно... Я поняла, - тихо заверила она тролля и направилась к двери.

- Куда? Я ещё даже не начал. - произнёс он явно с улыбкой в голосе, - Быть может, тебе было бы проще в этой жизни, научись ты выслушивать до конца хоть кого-либо.

Лил развернулась.
- А что еще ?

- Твоя кровь - твое преимущество, - ответил ей тролль, посмотрев на нее с укором, - Она станет таковым, если ты действительно захочешь изменить положение дел. А теперь вернись и сядь, - в голосе послышались строгие нотки, - То, что я хочу тебе сказать, не скажут ни мать, ни брат.

Лил вернулась и села. Молча.

- Уже лучше. Запомни две вещи, Лили. Первая...
Перед ее лицом возник массивный зеленый палец.
- Не презирают тех, в ком есть уверенность в себе и в своих силах. Нет такого идиота, что позволил бы себе оскорбительное слово в сторону того, чьи способности и поступки достойны уважения и возвышаются над общей массой. И второе...
Два пальца появилось перед ее лицом.
- Всем плевать, кто ты. Никто не будет любить тебя просто за то, что ты существуешь. Кроме твоей семьи, но она - не вечна. И если ты хочешь свободы и будущего для себя и своих близких - путь только один. Становиться сильнее. Нужнее. Незаменимее. А там, где сила и мастерство - там и уверенность... И уважение. Уважение к себе самому. Особенно для таких как ты. Когда огонь в твоих руках будет способен испепелить целую деревню, никто не скажет, что ты полукровка. Но и обретя подобную силу, ты должна направлять ее во благо - и любовь и уважение не обойдут тебя стороной. Знаешь...
Он снова присел перед ней, и взял ее за руки.
- Большая часть троллей ненавидит эльфов. Презирает их. И речь не о насмешках, и не о словах - а о жизнях, которые отдавались за эту вражду. Не будь Эшана тем, кем она является, не развивай она в себе ту силу, что имеет - и возможно, ее бы уже давно не было на свете. Но теперь даже среди троллей есть те, кто уважает ее. Кто благодарен ей. Благодаря тому, что она делала - и продолжает делать. Было и у нее время, когда она была никем, когда и над ней насмехались, когда ограничивали ее свободу. Но она не спряталась от всего мира в плащ. И я надеюсь, что не спрячешься и ты.

- Ну вот когда стану сильной, тогда и сниму, что вы все к плащу моему прицепились...- буркнула полукровка.

- Ты не станешь сильной, если запрешь себя в комнате, - коротко ответил тролль, и отпустил ее.
- Иди. Надеюсь, однажды ты поймешь, что я пытался тебе сказать.

"Тоже мне, сказал то, что не скажет ма или Рокх... можно подумать, если я сниму плащ, то у меня овцы шерстистее получаться будут или я внезапно освою все, чему меня не научил ушастый. Хорошо говорить, когда ты большой и сильный тролль, а не когда ты полукровка, которую никто учить не брался...",- внутренне бурчала Лил, покидая комнату.
Из слов Снежка вообще выходило, что она круглая неудачница, а она ведь в алхимии была довольно хороша. Но весь этот разговор перечеркивала одна его фраза, которая обосабливала ее от остальной семьи и намекала на то, что пора бы и честь знать. Раньше Снежок никогда такого не говорил. Видимо, она действительно стала обузой, просто ма никогда этого не сказала бы, а Рокх тем более. От этого осознания было ... больно. Но наверное, он был прав. Она как-то краем уха услышала, как одна из тауренш поинтересовалась у ма, почему Лил все ещё живёт с ними, ведь для человека она уже в том возрасте, когда те заводят собственные семьи. Да уж... действительно худший день в ее жизни. Лил вернулась в комнату и собрала обратно в сумку все, что успела разложить и оставила ключ на столике. Жаль, что этот разговор не состоялся раньше. Полукровка пересчитала свои накопления, должно хватить на обратный билет. А там она наймётся в лабораторию, для начала и станет самостоятельной, ведь Снежок это имел ввиду, только вот пережить бы перелёт. Лил решила уйти не прощаясь. Ма начнёт уговаривать не делать этого и Рокх ещё надумает, что это из-за него. Нет. Лучше, чтобы никто не знал. Лили закинула сумку на плечи и выглянула из комнаты, убедиться, что никого нет, накинула капюшон и направилась на выход, пытаясь быть как можно более незаметной.

Коридор был пуст и тих. Ей повезло не натолкнуться ни на кого... По крайней мере, ни на кого слишком знакомого. Оставаться незаметной в таком количестве тауренов было бы совсем сложно - но никто не окрикивал, и не останавливал ее. Оставалось только найти дорогу...
И отойдя от постоялого двора, в котором ей не удалось провести даже вечера, она вдруг поняла, что совершенно не знает города.
И не помнит даже, по какой из этих трех дорог, идущих в одном направлении, они сюда пришли. Большая широкая дорога, уходившая влево, даже в рассмотрение не бралась, потому что пришли они с обратной стороны. А вот куда дальше... И как добраться до дирижабля, если она не вспомнит точно, как пришла сюда?

Ну, раз когда они шли сюда Снежок сказал, что ей надо всегда поворачивать направо или идти прямо если нет поворота, то обратно можно добраться всегда поворачивая налево и прямо. Дорогу она старалась запомнить, наверняка по пути что-нибудь всплывёт в памяти. На всякий случай она подошла к парочке беседовавших Тауренов и спросила дорогу.

И таурены действительно сказали ей нечто похожее. Прямо, налево, налево... Ни одного поворота направо...
Первое время она даже видела те места, о которых ей говорили, пока они были на пути к постоялому двору - а значит дорога была действительно верной.
А потом она заблудилась. Она успела спуститься с выдолбленной в скале лестницы, и оказалась на огромном открытом пространстве, где понятия "лево" и "право" попросту размывались, превращаясь в одно сплошное "впереди" и "здесь".
И "здесь ордынцев было столько, сколько она пожалуй не видела ни разу за свою жизнь. Даже в базарные дни тауренов на утёсе было не так много. Шаг, другой... и её и вовсе засосало во всеобщую толчею, унося куда-то в сторону, и лишая её последних ориентиров. Орки, таурены, гоблины, тролли, эльфы... все смешалось в цветную кучу разноцветных лиц и доспехов, а шум и гам, стоявший повсюду, постепенно начинал наводить панику.
Потому что теперь она не видела даже места, из которого пришла... И даже та скала, на которой находилась взлетная площадка, словно растворилась вне пространства и времени - её вовсе не было видно.

Она развернулась и пошла обратно. Надо вернуться к лестнице, а оттуда еще немного назад, чтобы попробовать еще раз. Где-то она свернула не туда.

Только вот и "обратно" стало понятием совершенно размытым. С другой стороны... Вон те торговые палатки она, определённо, проходила, когда оказалась на площади. И если идти относительно них...
С горем пополам она до лифта все же добралась - за то время, что она потратила на дорогу, можно было успеть принять три-четыре ванны, не меньше. И хорошо что она успела помыться перед отъездом - будь она грязнее перед выходом, налипшая на вспотевшее от постоянных перебежек тело пыль была бы совершенно невыносимой. А пробиралась она всюду - даже под одежду.
Она увидела и две башни, на вершинах которых были посадочные площадки дирижаблей - разве что самих аппаратов ещё видно не было. Но она нашла... Она все же нашла это место своими силами - и оставалось только дождаться дирижабля, и пересилить свой страх перед высотой...
И покинуть это место.

Лифты были не страшные, там ничего не было видно. Может и на дирижабле все вовсе не страшно, если сесть там, где ничего не видно, а если ещё и глаза закрыть? С другой стороны заходить на эту здоровую махину страшным не было, а когда она уже будет внутри и махина начнёт движение, оборотного пути не будет, никто не станет останавливать машину ради неё. Лил сжала зубы, пока в голове вертелась фраза:"это не страшно". Надо было узнать, когда следующие отправляются на Грозовой Перевал, наверняка это можно сделать неверху. Лил направилась к лифтам.

Лифты действительно казались довольно безопасными. Высокие деревянные стены, не позволявшие увидеть ничего внизу... И если бы не ощущение резкого подъёма вверх, то оно было бы и вовсе незаметно.
Уже наверху её отослали к одной из башен, где её ожидали две новости.
Дирижабль был бесплатным.
Но последний рейс уже ушёл - и сообщение восстанавливалось только на следующее утро.
И она такая была не одна - с ответственным по полётам гоблином уже ругалась целая парочка орков, заявляя, что они отправили дирижабль в путь вновь раньше положенного времени, на что ответственный весьма язвительно заявлял, что для бесплатного дирижабля они и так держатся весьма неплохо.
Зато ей удалось услышать на практике несколько орочьих ругательств, от которых, правда, на данный момент, проку совершенно не было.

Лил подождала пока орку выругатся и уйдут, а потом подошла к гоблину и спросила, можно ли ей остаться здесь ожидать утреннего рейса. Обратно возвращаться было не вариантом, спускаться в город не хотелось тоже.

- Ну если тебе кошелёк не дорог, девица, - умудрился свысока посмотреть на неё гоблин, не достававший ей даже до пояса, - Башни запираются на ночь. Шла бы ты к ветрокрылам, раз так торопишься, - добавил он, махнув рукой в сторону крылатых львов, и явно потерял к ней интерес.
А поблизости не было даже намёка на закрытое помещение, в котором можно было переждать ночь. Да чего там помещение - не было даже крыш. Разве что лифты были оформлены в виде огромных беседок - и заканчивались широкой круглой крышей на случай дождя. Только и эти "беседки", державшиеся на столбах, может и защитили бы от гипотетического дождя... Но не от ветра.

Пришлось спускаться. Далеко отходить от башен Лил не планировала. Всего-то переждать ночь. Найти рядышком какое-нибудь мало приметное местечко, где можно незаметно сесть и прождать до утра. Спать она не планировала. Может ей удасться тогда заснуть на самом дирижабле.

Постепенно наступала темнота. Местных жителей на улице становилось все меньше - сворачивались лавочки, затихал шум в ремесленных мастерских, зажигались огни в домах...
Неприметное местечко удалось найти не сразу - большое количество незаметных мест отмелись быстро по причине стоявшей там вони... Видимо, местные не брезговали справлять нужду везде, где придётся. Где-то в таких "местечках" уже кто-то спал, где-то - что-то выясняли между собой орки... К тому времени, как она добралась до небольшого тёмного дворика, в доме рядом с которым не горели огни, уже основательно стемнело. Это место подходило для ожидания вполне - здесь были даже лавочки, да и место было совсем не на виду. Если никому сюда не приспичит... То можно попробовать подождать до утра.
Вскоре темнота опустилась совсем - из небольшого сквера, в котором она остановилась, были видны огни на широких улицах столицы, а где-то наверху она теперь точно знала расположение взлетных площадок. Оставалось только ждать... Ждать и не дёргаться от каждого шороха, которых в этой неприятной темноте было предостаточно.

Лил расположилась за одной из лавочек. Да уж, ее становление самостоятельной начиналось не очень-то удачно, хотя учитывая какой сегодня был день в целом - не удивительно. На ужин было парочку конфет, которые были в ее сумке. Ничего, завтра приедет обратно, устроится в лабораторию и поест, и отоспиться. В лабораторию наверняка требовались работники на их с ма места. Вот она и вернется. Очень даже неплохо для начала. И все знакомо. Снимет комнату и будет жить сама. А там... А там видно будет.

Конфеты голода не утоляли - но в какой-то степени были лучше, чем ничего.
И она даже незаметно для себя задремала, прислонившись головой к каменной стене - несмотря на твёрдую лавочку, несмотря на сон в дирижабле...
Несколько раз она вздрагивала, просыпаясь - после чего снова проваливалась в сон.
Из которого в очередной раз её выдернули уже не ночные шорохи, а речь.
Кому-то приспичило разговаривать среди ночи, когда все честные люди...и нелюди спали.
Причём разговаривать совсем близко...
И на родном, человеческом наречии, которое она, казалось, уже готова была и вовсе забыть.

Лил насторожилась. Она вовсе не хотела подслушивать , но и не хотела быть обнаруженной.

Говорили негромко - не шептались, именно говорили, но хорошо контролировали громкость голоса.
И возникало ощущение, словно говорили прямо над ухом. Хотя в доме, рядом с которым она пережидала ночь, огни так и не зажигались весь вечер.
- ....тебе говорю, что без согласия...не вариант...ты ..., что бывает, когда нарушают ...авила.
- ...а я уверен, что за ..остой камень столько ден.. не отвалив... Кто знает... братству...нужнее, серебро...
- не...ерунды... адамант тебе уши...режет и ...уть не успеешь...
Части слов проглатывались - но двое, а говорящих явно было двое, определённо обсуждали какой-то предмет... который один из них больно уж хотел заполучить, в то время как другой был очевидно против этого.
И о том, что кто-то где-то что-то хотел подорвать.
И кажется, говорящие действительно находились совсем рядом. И даже не через стенку.

Подорвать, это наверное было нехорошо. Лил прислушалась, хотя зачем ей это, было не ясно. Наврядли она поймёт хоть что-то из этого их разговора.

Разговор уходил вообще в какую-то странную степь - в нем постоянно фигурировали какие-то металлы да драгоценные камни... и перекликались с гоблинами, какими-то отходами, которые должны были слиться к троллям, подняв последних на уши каким-то взрывом... Кажется, где-то поблизости действительно планировалась какая-то диверсия, цель которой так понятна ей из разговора и не стала.
А вот разговор в какой-то момент затих. Внезапно затих - словно говорившие боялись быть обнаруженными так же, как и она сама.

Если Лил сейчас попытается уйти, у неё больше шансов быть обнаруженной, чем если она просто продолжит тихо сидеть, ведь вещи в ее сумке могут звякнуть или она может наступить на ветку и в ночной тишине этого звука будет достаточно. Казалось, она даже дышать перестала.

Звуки так и не возобновились - парочка исчезла, словно её и не было.
И тишина осталась все такой же.

Лил ещё некоторое время сидела тихо. Если диверсия планировалась у троллей, а это место, где будет тренироваться Рокх, она должна его предупредить. Она не переживёт,если с братом что-то случиться. Лил сидела так довольно долго, убеждаясь, что ее никто не обнаружит и что говорившие ушли. Когда же стало ясно, что разговор не возобновляемся слишком долго и что скорее всего те двое ушли в другую комнату, Лил очень осторожно стала выбираться из дворика. Надо было вернуться обратно в таверну. Предупредить Рокхару. Все время направо или прямо...

Наличие разговаривавших через какое-то время вообще показалось галлюцинацией - настолько было вокруг тихо, и никто за ней не следовал. Не было ни хрустящих веток под ногами, и сумка совсем не звякала, помогая своей хозяйке оставаться как можно более тихой, пока она пробиралась по заученному плану куда-то вперёд, среди тёмных дворов. Выйти только ближе к пусть и слабо, но освещенной улице - и дорогу обратно найти будет гораздо проще.
Право, вперёд, право... Каким же однообразным выглядел городской пейзаж в ночи.
- И кто у нас здесь? - поинтересовался вдруг на орочьем непонятно откуда взявшийся незнакомый голос, и чья-то рука обхватила её за талию, когда другая зажала рот - и потащили куда-то в темноту дворов.

Лил стала сопротивляться, упираясь во что только могла и пытаясь убрать руку со рта, чтобы произнести формулу превращения в овцу.

Обхватившая её рука была явно не особо крупной... но держала крепко. Очень крепко. И так же крепко был зажат рот - невозможно было произнести ни звука.
- Тихо ты, - уже намного тише произнёс голос, - Выдашь себя, каюк обоим. Не дёргайся.
Её продолжили тащить куда-то в темноту - а неподалёку от того места, где она только что проходила, явно пронеслось что-то тёмное, и совершенно бесшумное.

Вот к такому она совасем готова не была и даде подумать не могла, что кто-то может от делать нечего сцапать спешащего по улицам путника. Ладно бы она прогуливалась, да даже в том скверике она допускала больше возможности. Но не так же.
После слов неизвестного похитителя меньше она сопротивляться не стала.

Видимо, прогулки по ночам здесь не приветствовались - раз вот так в открытую можно было кого-то сцапать... И ни один стражник поблизости не имелся в наличии.
Её же к тому моменту затащили совсем куда-то в темноту - и развернув, прижали спиной к стене... Всей массой чьего-то прислонившегося к ней тела прижали. Только и мелькнул в почти полной темноте капюшон - видимо, ночной похититель так же не любил показывать лицо на всеобщее обозрение.
Прижимавший её к стене был на голову выше неё - и эта голова была где-то справа, пока одна рука продолжала зажимать ей рот - а другая, кажется, укрыла её тёмной тканью чужого плаща.
- Слушай, я тебе говорю, не сюда он пошёл, - раздался уже знакомый голос где-то неподалёку.
- Тссс... Это она, а не он. Такая походка бывает только у баб, я тебе зуб даю.
- Да если баба, тем более сюда не сунется.
- Ты думаешь, по ночам по городу в одиночку от нечего делать шарахаться можно?
- Да заткнись ты уже...
Голоса приблизились так, словно её от них разделяло лишь несколько метров... И кажется снова начали удаляться.

Лил застыла. Стала вообще неслышной, разве только если эти двое, даже трое могли слышать бешеный стук сердца, хотя тот кто так на нее навалился определенно мог его чувствовать.
Неужели ее все же заметили? Она ведь так тихо сидела и так долго ждала, чтобы быть незаметной? Еще и этот... Как же ей теперь быть. С зажатым ртом она абсолютно ничего не могла сделать. Поэтому Лил дождалась, пока незнакомец ослабит хватку, что значило бы, что те двое свалили достаточно далеко, а потом попробовала укусить похитителя за руку, чтоб пока он там будет ей трясти или чего еще успеть произнести формулу.

[ 16.12.16 20:58:31 ] - Ataya бросил 1d100 с результатом - 91. Комментарий: Магия овца 80.

Похититель действительно ослабил хватку - сомнений не было, она укусила руку очень больно - и того времени, на которое рука отдернулась, вполне хватило на создание формулы - но что-то дало осечку и пошло не так, а овцы так и не появилось.
Укушенный разве что едва слышно прошипел...и судя по всему, отлепляться от неё не торопился. Хотя рот больше ей не закрывал.
- Слушай, ушастая, - прошептал он не громче шелеста травы близ Утеса, - Извиняться за это все я буду позже, а пока собери себя в кучу, и иди за мной.
Все-таки отлип - и тут же взял её за руку.

Откуда он знает, что она ушастая? Капюшон ведь Лил не снимала. Да и чего это она должна идти за похитителем? Только вот похитители не извиняются. Все это вызывало большую неразбериху в маленькой ушастой головке.
- Никуда я с тобой не пойду! -девушка тоже говорила очень тихо и руку попыталась одернуть.

- Это был не вопрос, ушастая. Двигайся тихо, - заявил похититель, и действительно куда-то её за собой потащил - хотя уже совсем неторопливо. Судя по светлой коже руки, в которую она с таким чувством вгрызлась зубами, это был либо человек, либо эльф... А отсутствие торчащих из капюшона ушей делало второй вариант ещё менее вероятным. Только вот говорил похититель на орочьем... Впрочем, слуга на постоялом дворе так же обходился этим языком, и поэтому сложно было сделать из этого хоть какой-то вывод.

Наверное в этом городе орочий был сродни общего.
- Отпусти, а то сожгу!- пригрозила Лил, вовсе не смирившаяся с тем, что непонятно кто тащит ее непонятно куда.

Человек прошёл ещё пару шагов, и развернувшись к ней лицом остановился, после чего разжал руку, и той же рукой стянул со своей головы капюшон. И хоть лицо, открывшееся ей, до самого носа было замотано платком, по ушам, которые явно были длиннее чем у человека и много короче, чем у эльфа, было понятно, что он такой же, как и она.
В темноте блеснули глаза.
- Я друг. Не бойся меня.