Мишель слушал на удивление терпеливо. Он даже ни разу не взорвался за все время ее рассказа о светлых – даже когда Лорейн озвучила просьбу Эдгарда, Мишель оставался спокоен, как внешне – так и в своих чувствах. Все заметные его переживания сосредотачивались там, где Лорейн и опасность соединялись в месте и времени – она чувствовала его волнение и чувство вины, не отпускавшее его весь ее рассказ. Он не раз встревал в ее речь с уточняющими вопросами – о том, где именно все происходило, как; какими она находила тех или иных темных, с которыми пересекалась за это время; не требовали ли от нее каких-либо услуг в работе с силой; не узнал ли кто о ее даре...
- О светлых гончих мы поговорим завтра, Лорейн, - произнес он, приблизившись к ней и взяв ее за руки, - Это не та тема, которую стоит обсуждать прямо сейчас. Да, я тоже хочу отправить этих выродков к чертям... И я по прежнему хочу отправить туда всех этих выродков, - добавил он весьма красноречиво, - Но моими желаниями такие дела не ограничиваются, и я это понимаю. Теперь понимаю...
Он посмотрел девушке в глаза, и губы его едва заметно изогнулись в улыбке.
- Твое отсутствие было долгим. У меня было время подумать о многих вещах. Что-то изменилось здесь... – он подял одну руку, и коснулся указательным пальцем своего лба, - Что-то – нет.
Тут лицо его стало совсем задумчивым.
- Эта сеть... Эта сеть, что скрывает тебя. Я знаю только одного человека, способного создать такое.

- Мы встретились снова, - не стала скрывать Лора. - эти прометеевцы стали подставлять наших и Светлых и дело коснулось и господина Ренара. Тогда господин Грантер спросил меня, стал бы господин Ренар такое делать, - довольно сбивчиво стала обьяснять девушка, разволнованная тем, что Мишель так близко.- И я ответила, что господин Ренар не производит впечатление глупого человека, чтобы так бездумно подставиться. Видимо, они нашли его и разобрались в том деле. Он оплел меня этой сетью, чтобы я могла поехать на ваши поиски, - немного виновато сообщила девушка.- Она не забирает у меня слишком много сил. И я могу чувствовать других в иной реальности, будучи в этом мире, поэтому собственно и решили рискнуть, отправив меня на поиски пусть и несколько обособленно от остальных.
Лора рассказала каков был план Эдгарда.
- Но как я могла сидеть и ждать, а потом спокойно смотреть как вас вынуждают к встече, по сути шантажируя мной? Я понимаю, что они отчаялись, что заставило идти их на подобные меры, но это неправильно, я бы никогда не смогла так поступить с вами. И какое бы решение вы ни приняли, я бы хотела чтобы оно было прирято без давления на вас... мной.
Лорейн все время смотрела в глаза Мишелю и было что-то виноватое в ее виде, отчего она снова выглядела трогательно-невинной.

- Я не удивлюсь, если за тобой следят неотрывно и день, и ночь, - произнес Мишель с какой-то жесткой уверенностью, - С них станется. Но... Я уже сказал, я не хочу обсуждать их сегодня вечером.
Он отвернулся. Информация, выданная Лорой, была для него достаточно неприятна. Он размышлял. Неторопливо размышлял - в нем словно стало намного меньше той импульсивности, что управляла им прежде. Молодой волк стал спокойнее...относительно спокойнее за эти месяцы. Словно даже остепенился.
- Я рад, что сеть не съедает у тебя много энергии. Постарайся не терять ее. Никогда.
Он снова посмотрел на девушку.
- И не попадаться на глаза светлым. Тем более, что ты чувствуешь их даже когда они находятся в других мирах.

Лора молча кивнула.
- Я все не так сделала, да? Но я не знала, как мне быть и где искать вас. Я все еще так мало умею...- поникла девушка, почувствовав неприязнь.

- Нет, - ответил Мишель все так же резко, и снова взял ее за руки, подтягивая те к себе.
- Ты все сделала верно, Лорейн.
Он снова замолчал. Нервозность, сомнения...
- Я хочу, чтобы ты не обращалась ко мне на "вы".
Его взгляд, пытливый и жутковатый, закрыл собой все остальное.
- Я ощущаю то, что чувствуешь ты.
Его ладонь легла ей на щеку, и палец с силой - и в то же время с нежностью, прошелся по ее скуле.
- Я знаю, что больше не противен тебе. Знаю, что тебе не в тягость эта встреча...
Вторая рука также легла ей на лицо, и он стал еще ближе, чем прежде.
- Но я не знаю, хочешь ли ты остаться со мной. Стать моей. Полностью моей. Это можешь знать только ты, а я... А я желаю знать это больше чего-либо еще.

- Разве я уже не ваша?- прошептала Лорейн. - Мое сердце давно уже принадлежит ва... - она осеклась и немного виновато, робко и умопомрачительно нежно улыбнулась, накрыла его ладони своими.- ...принадлежит тебе,- закончила она.

- Да.. Конечно...
Это было странно, но она впервые видела его действительно смущенным. Это совершенно не вязалось с привычным его образом, манерами, чем угодно... Но небритые щеки приобрели красноватый оттенок, а взгляд спрятался вниз, уперевшись в колени.
- Я хотел сказать... Я... Эм... Мы могли бы... Черт возьми, да будь что будет, - он шумно вздохнул, и снова посмотрел на Лорейн.
- Ты... Ты разделишь со мной постель этой но...ночью?
Он выглядел идиотом. Полным идиотом, глупым, несуразным, и похожим больше на ребенка, чем на взрослого мужчину. От него за милю, наверное, веяло удушающими опасениями, словно он боялся, что вот-вот случится что-то совершенно непоправимое.

Наверное раньше за такое Лора влепила бы звучную пощечину. Чтобы вот так не будучи мужем и женой... это было просто вопиюще! Но теперь, будучи другой, она понимала, о чем говорил Грантер. Она понимала, что в их мире союзы заключают не в церквях, а лишь в сердцах.
- И вы возьмете меня в жены?- не удержалась девушка, но следом раздался ее звонкий, словно колокольчик смех.- Прости, прости меня, любовь моя, но это выражение лица....

Мишель рассмеялся и сам, поддавшись её порыву веселья. Опасение, смущение сменились на воодушевление, на жар - казалось, его руки стали в разы горячее, чем прежде.
- Как только я найду город, безопасный для нас обоих, мы обвенчаемся незамедлительно, - краска с его лица ещё не сошла, но теперь он был куда спокойнее, - О, Лорейн...
Он отпустил её. Встал, поспешно прошагал у двери, потом вернулся снова, затем отошёл к окну...
- Я дам тебе время...время...нет, не так...
Он обернулся.
- Кровать - в твоём распоряжении, - произнёс он негромко, - Я... Я присоединюсь позже. Так будет правильнее, верно?

Настало время Лоры смущаться. Щеки девушки покраснели и она опустила глаза в пол.
-Я... я не знаю, как правильно... слышала, когда на кухне другие рассказывали... А сама не знаю...

- Да, я понимаю... - скомкано ответил Мишель, - Потому и...настаиваю... Да, настаиваю, чтобы ты..кхм... Разделась и легла первой. Тебе так будет проще... Да, проще.
Он снова прочистил горло.
- Я подожду снаружи. Как закончишь - погасишь свечи и позовёшь меня. Хорошо?

Лорейн кивнула. Когда Мишель вышел она принялась раздеваться. Волнение, нерешительность и даже страх перед неизвествостью. И все же, волнение перекрывало все остальное. Сердце бешено стучало в груди и даже проскользнула боязливая мысль от Лорейн-горничной, которой она была давно, более полугода назад: Что ты творишь? И все же одежда была снята и бережно уложена на кресло. Девушка погасила свечи, легла, укрывшись одеялом чуть ли ни по самый нос. Некоторое время она смотрела в темноту, нервно кусая губы, а потом позвала:
- Мишель?

Дверь отворилась сразу же, словно снаружи только и ждали её голоса.
Но вошёл Мишель уже не так торопливо.
- Сейчас... Я сейчас. - несколько сбивчиво произнёс он, и со стороны двери послышался шорох снимаемой одежды.
Темнота приятно окутывала комнату, придавая волнению томительный, но ещё более сладкий привкус. Мягкая ткань постельного белья приятно касалась обнаженных рук, одеяло казалось жарким, в то время как комната была достаточно прохладной... Нет, пожалуй, прохлады в комнате уже не было. Захотелось даже открыть окно, сколько холода бы это ни принесло с собой - настолько стало вдруг душно.
Упали с внезапным грохотом на пол снятые сапоги, что-то звякнуло, снова зашуршала одежда...
А затем она почувствовала, как к кровати приблизился Мишель. Взялся за край одеяла - то, натянувшись, несколько изменило своё положение.
Замер.
Показалось ли, но и на таком расстоянии она словно слышала, как гулко бьется его сердце.
Волк медленно выдохнул, и приподнял одеяло, впуская спасительный прохладный воздух. Скрипнул рядом матрац, одеяло сбоку так и осталось натянутым - теперь она действительно была в кровати не одна.
Он повернулся набок. Чужая, холодная нога с жёсткими волосками коснулась её выбравшейся из-под рубахи ножки. Одна рука потянулась вперёд, и легла на живот девушке.
- Ты... Ты не разделась полностью, - едва слышно произнёс Мишель, только теперь смущения в его голосе уже не было.

Без корсета все прикосновения чувствовались так явно, что от его руки на ее животе замерло дыхание.
- Надо совсем, да?- глупо спросила Лора. - Я... я сейчас...- она села в кровати и принялась возиться с рубахой.

- Я помогу, - отозвался из-за спины Мишель, взяв её за руки, и остановив их движение - после чего отвёл в стороны, и сам взялся за ткань её рубашки. Ткань скользнула вверх, избавляя Лорейн от последней из всех возможных защит, выше, выше...
Рубашка легла на подушки. Кожи коснулась ободряющая прохлада комнаты, которая оказалась не такой уж и жаркой - а вслед за прохладой она ощутила горячие руки Мишеля, сомкнувшиеся у неё на животе.
- Вот так, - негромко произнёс он, приблизившись, и коснулся губами её обнаженного плеча.

Руки Лоры слегка дрожали от волнения, да и вся она, как оказалось. Сердце неслось куда-то во весь опор, а от прикосновения к обнаженному телу снова перехватило дыхание. Она робко положила свои ладошки на его, а с поцелуем вырвался неровный выдох. Еще ни один мужчина никогда не был так близок к ней. И это был ее волк, ее ненаглядный Мишель.

Она почувствовала, как её спины коснулась его обнаженная грудь, все с теми же жёсткими волосами, от которых на миг подумалось о волках ещё больше. Мишель прижимал её к себе - такой же обнаженный, как и она сама. Он не торопился. И несмотря на лежавшее в стороне одеяло, холодно совсем не было.
- Ты не боишься? - спросил он, и правая рука его скользнула вверх, довольно грубо накрывая нежную кожу оголившейся девичьей груди. Странное, чужое, совершенно непривычное прикосновение - резкое, совершенно незнакомое прежде. Ворвавшееся на её территорию - территорию, что прежде была доступна одной лишь ей.

- Немного,- призналась девушка.
В горле пересохло и голос показался глухим. Сердце билось так, словно хотело самостоятельно скинуть руку оттуда, где еще чужие руки не бывали. Но в то же время это же сердце горело ярче и ярче от каждого нового прикосновения.

- Если ты не готова, я пойму, - услышала она такой же глухой голос позади себя, и рука, едва лишь коснувшаяся её, пришла в движение - такое же резкое, изрядно грубое, как и сам волк, но вместе с тем не лишенное чего-то такого, что компенсировало эту совершенно неправильную грубость.
Поднялась с живота и вторая рука, составляя аккомпанемент первой.
-...я пойму... - вновь шёпотом произнёс он, и принялся покрывать её шею поцелуями - горячими и настойчивыми.

Дыхание совсем сорвалось. На очередном выдохе вырвалось слабое "Ми...шель". Девушка немного развернулась, чтобы словить ладошкой его голову и погрузиться пальчиками в черную шевелюру, лишь для того, чтобы впиться в его губы в несдержанном и жутко горячем поцелуе, на который, казалось ранее, она была вовсе не способна.

Губы соединились - и через несколько мгновений спина её совсем незаметно оказалась вжата в прохладную простынь. Её волк, длинная темная шевелюра которого львиной гривой ниспадала вниз, завис над ней, и когда этот полный жара и чувства поцелуй закончился, она впервые увидела так близко его поджарое, сильное тело, освещённое холодным лучом зимней луны.
- Моя Лорейн, - произнёс он, сверкнув в темноте голодным, жадным взглядом, - Только моя...
Одна рука его нежно гладила её щеку, другая же - торопливо спускалась вниз, проходя грубой ладонью по груди, животу, по линии бёдра... Там она и остановилась - и нырнув к внутренней его стороне, осторожно отвела его в сторону. Его нога вклинилась между её ног, увеличивая расстояние ещё больше. Мишель весь пылал, пылал куда больше её - и то желание, та жажда, что исходила от него, чем-то напоминала голод по энергии, сладкой, живительной.

Раскиданные по подушке локоны, стыдливый румянец, которого видно не было, но можно было не сомневаться, что он там есть, нежный, ласковый и любящий взгляд, немного испуганный, что придавало общей картине некую изюминку. Словно жертва, которую хищник настиг в период охоты, она была полностью беззащитна перед ним, перед его силой, его желанием и его чувством. Нежная ладошка скользнула по груди мужчины вверх.
- Только твоя...- словно клятва прозвучало подтверждение.

Он вновь впился в её губы поцелуем, продолжая приближаться с каждым ударом сердца. Его ли, её... Казалось, два сердцебиения слились в одно, и теперь эхом стучали в ушах.
Он прошептал ещё что-то, продолжая покрывать поцелуями её щеки, глаза, шею...
Нетерпеливый, сдерживающийся с невообразимым трудом.
Это было что-то чужое. Чужое, пугающее, болезненное до обиды, неприятное, ужасное...
Да, это было невыносимо ужасно. Насколько прекрасно, насколько волнующе начиналась эта ночь, настолько же чудовищно было то, что он делал с ней сейчас. Неправильно, больно, чертовски эгоистично, грубо...
Это не имело ничего общего со всем тем трепетным ожиданием любви, чувств, чего-то возвышенного и оттого невероятно прекрасного.
Это было нечто животное. И...
И вдруг оно заиграло. Заиграло как-то совершенно иначе, по-новому. Никуда не исчезли ни боль, ни грубость - но в этой квинтэссенции звериного желания зарождалась истинная энергия. Энергия, внезапно побежавшая по жилам, заставляя кровь закипать, обостряя ощущения, внезапно перевернула все с ног на голову...
Она встретилась с ним взглядом. С ним, со своим волком, который все так же горел, слившись со своей подругой в единое горячее целое, двигавшийся в неудержимом исступлении.
И прежде, чем она могла что-то произнести, он закрыл ей рот поцелуем, ещё сильнее наращивая темп.

Лора вскрикнула. Зарождающаяся паника была смыта, нещадно снесена еще одним прорывом. В ней словно рухнул барьер, огромная стена между двумя уживавшимися в ее теле девушками: робкой, боязливой и мягкой Лорейн и рассчетливой, решительной и холодной Мариэль. Она снова почувствовала себя собой, такой, какой она была всегда и почему-то перестала быть в тот вечер в беседке. Перестала и словно забыла, какой была до всего этого, живой, веселой, озорной, даже несколько рассчетливой и несомненно бойкой. Ее жизнь в тот страшный вечер лопнула, как мыльный пузырь. Она видела себя две, она чувствовала себя две, бегущую и стоящую и она будто раздвоилась сама в себе, на ту, что от всего бежала и ту, что упрямо следовала своим целям. Теперь же... Теперь казалось диким, что она не замечала этого всего, что разум упорно обходил эти наблюдения. Все вспыхнуло и потухло, смываемое новыми ощущениями, выжигаемое нарастающей страстью, окутываемое ярким чувством, утопая в нем же. Поцелуй и вовсе унес все это далеко. Тонкие пальчики впились в спину возлюбленного, не желая отпускать того ни на секунду, а в поцелуй ворвалось нечто безудержно дикое и стремительное, чего наврядли кто-то мог ожидать от прежней Лорейн.

Её волк ощутил этот странный порыв, эту перемену в ней - и она почувствовала исходившее от него удовлетворение.
Да, так все и должно быть. Так было правильно - а иначе и быть не могло. И каждый поцелуй, каждое движение только лишь подтверждали это.
Все действительно встало на свои места, ощущения стали наполненными, все обрело новый смысл - и больше ничего пугающего не осталось в пустоте этой комнаты.
Даже когда все закончилось.
Даже когда уставший волк, тело которого было полностью влажным от пота, упал рядом, оставляя их обоих в холодном, отрезвляющем воздухе комнаты.
В которой теперь царила полная тишина.

Дыхание постепенно приходило в норму. Лорейн закрыла глаза, сливаясь с тишиной. Ее пальцы нащупали ладонь Мишеля и переплелись с его, заключая те в замок. Она молчала, слова тут были абсолютно лишними.

Вскоре тишину комнаты нарушило негромкое сопение. Мишель уснул, не удосужившись даже накрыться - в то время как ночной холод, наконец, принялся отвоевывать своё, забирая тепло из разгоряченных тел.
Впрочем, и она устала не меньше, но... Только эта усталость принесла с собой воодушевление, такое, с которым трудно было поверить, что после всего, что случилось, можно вот так просто уснуть. Словно не произошло ничего необычного...
Но волк спал. И судя по улыбке, спал совершенно довольным.

Лора накрыла его одеялом, осторожно отпустив его ладонь, забралась под одеяло и сама, клубочком устроившись рядышком. Какое-то время она просто смотрела на его улыбку. Не хотелось думать ни о чем конкретном, да и мысли рызмазывались ленивыми туманными сгустками. А потом темнота, размеренное сопение и теплое одеяло сделали свое дело.

Утро принесло с собой ощущение чего-то особенного, будто то было первое утро новой жизни. Яркое солнце заливало комнату своими лучами, в которых танцевали, перемежаясь, пылинки; на трюмо стоял поднос с довольно простым завтраком, а в постели она была совершенно одна. Впрочем... Впрочем даже так она все ещё ощущала присутствие в ней Мишеля, его след, его запах. Отсутствие же одежды под одеялом напомнило о прошедшей ночи.

Лора потянулась, а затем соскользнула с кровати и принялась одеваться. Наверняка она проспала, ну да ничего, господин Ренар определенно найдет, чем объяснить ее отсутствие детям, в этом она не сомневалась. Но все же... даже думать о том, чтобы уйти, не хотелось. Одевшись девушка взяла молоко и булку и подошла к окну, подставляя свое лицо солнечным лучикам.

Где-то за дверью иногда раздавались шаги, слышались какие-то разговоры... За сетью она ничего не чувствовала, но в доме явно не спали. И их точно было здесь не только трое.
Дверь открылась - затем она почувствовала Мишеля. Он, в одной лишь грубо заправленной в брюки рубашке, подошёл к девушке, и остановился рядом, глядя на неё с незнакомой, хищноватой улыбкой.
- Я не хотел тебя будить. Ты хорошо спала? - спросил он, изучая её освещённое солнцем лицо, - Признаться, вдвоём спится куда лучше, чем одному.

Лора счастливо улыбнулась и было в этой улыбке что-то по юному озорное и опьяняющее.
- Следующий раз обязательно буди,- девушка отставила свой завтрак на стол и подошла к волку, размещая свои ладошки у того на груди.- Хочется не только заснуть с тобой рядом, но и проснуться вместе, - она встала на цыпочки и нежно чмокнула того в небритую щеку.

Он заключил её в объятья - он был все таким же горячим, несмотря даже на столь малое количество одежды этим зимним утром. Жадный, живой поцелуй достался ей, и волк посмотрел на неё с лёгкой хитрецой.
- Я встаю слишком рано. Впрочем, если ты пожелаешь...
Он сузил глаза, и перевёл взгляд на двор-сад за окном.
- Надеюсь, сегодня мне не придётся спать одному?

- Я обещала вернуться,- напомнила Лора.- Но для начала следует решить, как со всем этим быть,- девушка вздохнула.
Решать вовсе не хотелось, равно как и не хотелось заниматься никакими делами, хотелось лишь обнимать и целовать его, пока губы не устанут.

Губы Мишеля скривились в неприязненной улыбке.
- Да, конечно... - посерьёзнев, ответил он, - Я помню. Светлые убийцы хотят сотрудничать, чтобы убить других светлых убийц...
Он перевёл на Лорейн тяжёлый, задумчивый взгляд.
- Мои люди у этих ублюдков. Пожалуй, это - единственная причина, способная толкнуть меня на сотрудничество с...с этими.

- Как бы там оно ни было, я хочу освободить всех несчастных, как Анаатази, из лап этих извергов,- пропустив мимо ушей ремарку об убийцах, заявила девушка.- Они прибудут со дня на день для переговоров. Они не знают, что я это и есть та самая Лорейн. Я могу организовать встречу там, где будет угодно тебе, они периодически выходят со мной на связь.

Мишель кивнул, задумчиво закусив нижнюю губу.
- Переговоры... Я предпочел бы вести переговоры непосредственно с серым,- ответил он, - Все его подчиненные не решают ровным счетом ничего, а напускают на себя...слишком много для того, кем являются. Далеко ли он отсюда?

- С его Светлостью? Я не знаю, где это. Где-то под землей, со сложными переходами через другую реальность, - она потянулась и ласково погладила волка по щеке.- Но я могу сообщить, что переговоры состоятся только лично, - несколько тише сообщила она.

- Неудивительно. Что-то подобное я и предполагал.
Он улыбнулся Лорейн. Дикий, заросший, горячий - а сколько силы было в этом человеке... Один на один он наверняка уложил бы и Эда, и Грантера, настолько мощная клубилась в нем энергия. А ощущение множества мыслей, что клубились в этой голове...
- И я соглашусь на переговоры только в случае, если ты окончательно покинешь их территорию - и за тобой не будет слежки.

- Хорошо,- зачораванная всеми этими ощущениями произнесла Лорейн и поддалась на свой дикий, заросший и горячий соблазн.
Как же было приятно чувствовать себя в его руках, когда вокруг была такая мощная сила, что словно окутывала ее коконом.

Эта сила была сладчайшим из всех земных нектаров- и лучшей наградой за все то, что ей пришлось пережить за эти несколько месяцев.
Убийство, боль, страх, тоска, ненависть, нежелание жить...
Пробуждение на винограднике, ночное похищение, первая встреча... Кто бы мог подумать, что она по собственному желанию окажется в руках того, от кого уходила тем ранним осенним утром. Уходила в тюрьму, практически на эшафот - но чтобы встретиться вдруг с другими, подобными ей. И не слишком подобными. Чтобы отомстить за смерть госпожи, чтобы оказаться в таком несуразном, грубом, но богатом замке Его Светлости - где жизнь ее была наполнена незнакомой учебой, танцами, лошадьми, роскошью - и вместе с тем, одиночеством. Быть связанной со старым хитрецом, относившимся к ней скорее как к племяннице, нежели как к заключенной - и практически потерять с ним связь, лишившись своих оков...
Босоногий Этьен, обретший в одном лице и отца и брата. Ожившая Анастази, в глазах которой снова заиграла жизнь. Потерявшая память темная, едва не сошедшая с ума, но нашедшая силы сбежать из тюрьмы, и теперь, наверняка, свободная. Адриан - прекрасный учитель, но слишком правильный в своем сердечном несчастье. Господин Ренар... О, одним богам ведомо, что же соединяло его и молодого волка. Юный Франсуа, о местоположении которого она не знала теперь совершенно ничего - но который так же был отмщен.
Множество судеб, коснувшихся ее. Множество людей других, чужаков в этой жизни - но изо всех сил за эту жизнь цепляющихся. Тех, кто был свободен. Тех, кто все еще был в заточении.
И ради последних - как и ради будущего первых, теперь им нужно было соединить силы. Светлым встать на сторону темных, темным - на сторону светлых...
Ведь только в гармонии рождается истинная сила.
А разве может быть гармония в тьме без света, или в свете без тьмы?

Конец первой части.