Они вынырнули из зеркала довольно быстро - оставаться там долгое время значило впустую терять с таким трудом накопленные годы. Все в том же городке Луи-Жак-Жюльен оставил Лору в предварительно снятом им гостиничном номере, где у нее появилась возможность окончательно привести себя в порядок - а сам спустя какое-то время вернулся уже вместе с наемным экипажем.
Он, видимо, войдя в роль, изрядно поругался с кучером, в довольно резких тонах убеждая того, что за его грязный фиакр и десять франков - цена заоблачная, не говоря уж о пятидесяти, и что тот - бездельник, который только и знает, что обманным путем выманивать деньги у того, кто тратит столько времени на их заработок...
Будь она действительно его женой - ей было бы невероятно стыдно за такое скряжничество собственного мужа.
Уже в Фиакре Луи сидел весь красный - не то от напускной злобы, не то от тех сил, что ушли на эту игру.
Там же он протянул девушке довольно толстый кошелек.
- Держите, - тихо произнес он. Так, чтобы снаружи не быть услышанным, - Эти деньги передала вам ваша матушка на дорожные расходы, которые я, разумеется, буду всячески урезать, а вы...
Он вздохнул.
- А вы и слова поперек мне сказать не сможете.

Лора кивнула и спрятала кошелек в карман платья. Она никогда не была расточительно, поскольку жалование ее не позволяло и как это, сорить деньгами - не знала.
- Я попробую быть, как вы выразились ранее, расточительной,- вздохнула она.- Но не ожидайте, что у меня выйдет. От старых привычек сложно избавиться пусть и лишь исполняя роль,- так же тихо сообщила девушка.

- Милостыни, не сбивать цены на рынке, не задумываться о стоимости чего-либо, покупать все, что только приглянется.. - начал перечислять Луи, и добавил, улыбнувшись, -Впрочем, я и сам не слишком хорошо понимаю - как это, быть расточительным. Скупым, признаться, быть куда легче, хотя порой и не совсем приятно.
Он открыл шторки на окнах фиакра. Там, снаружи, мимо них размеренно проплывал город.
- Мы направляемся в Сент-Этьен. Одно из гнезд должно быть там, и мы постараемся узнать об этом как можно больше. И Мишеля Жиро в последний раз видели примерно в тех же местах.

- К чему такой риск? Зачем подключать еще светлых, если все можно провести гораздо быстрее и не подставляя ничье здоровье под удар?- вдруг спросила Лора.

- О чем вы? - спросил ее Луи все тем же пониженным голосом, не успев за бегом ее мыслей, - О волке? Или о ситуации в целом?

- О ситуации вцелом, скорее. Ведь если известно, где находится, как вы изволите говорить, гнездо, то достаточно туда отправить меня. Я думаю, мне удасться уговорить его хотя бы встретиться с его светлостью на переговоры.

- Вас? Одну? В рой светлых?
Луи все так же улыбкой покачал головой.
- Это все равно,что добровольно принести себя в жертву. Не имеет совершенно никакого смысла.

- Рой светлых?- не поняла Лорейн.- Мы, пожалуй, говорим о разных вещах. Будьте так любезны, поясните состояние дел,- внутри возрастала тревога.
Что если Мишель действительно попался? Что, если он у них, и это держали от нее в тайне? По спине пробежал неприятный холодок.

- Ситуация такова, что следы обрываются в окрестностях Сент-Этьена, - ответил ей Луи, - Но это - новости уже трехдневной давности, если я не ошибаюсь. Что же до светлых... Их следов в этой местности слишком много, чтобы говорить наверняка. С Жиро уже пытались выйти на связь время назад, но в ответ...
Луи запнулся, и продолжил уже медленнее.
- В ответ получили отказ.

От сердца отлегло. Лорейн сидела некоторое время молча. Гарантиий, что они не получат отказ снова не было. Ведь как он узнает, что она здесь, если не желает с ними связываться.

Луи тоже замолчал. Он сидел напротив, размышляя о чем-то своём, устремив невидящий взгляд на окно, за которым исчезали улицы, а вскоре исчез и сам город. Первый человек, открывший ей её новую суть. Человек, из дома которого её буквально выкрали, человек, которого, видимо, все-таки нашёл Грантер - если, конечно, его пути со светлыми пересеклись не каким-либо иным образом... Этот человек снова сидел перед ней, но теперь казался более обычным. И словно более знакомым.
Привыкшие к труду руки не оттеняла дорогая ткань сюртука; загорелось от долгой работы на солнце вновь напоминала о том доме, пахнущем вином; в аккуратно убранных волосах не было и намёка на щегольство, а лишь строгое удобство... И вместе с тем было в этом человеке что-то необъяснимо завораживающее, и будто неподвижное, как скала.
Фиакр изредка подпрыгивал на кочках. Городские улицы сменились лесной дорогой, затем - полями. Где-то далеко-далеко в стороне мелькнули две светлые точки - и пропали снова, а внутренний взор снова не ощущал более никого из пробудившихся вокруг.

Лорейн сначала размышляла обо всем этом. О привратностях судьбы и о том как все изменилось за последние пол года. Об этом человеке напротив, которому выпала роль, стать ее проводником в новую и довольно страшную жизнь. Но вскоре качка взяла свое и девушка задремала.

Как качка порой способствует засыпанию, принося с собой чуткий, неглубокий сон - так может пробуждать и остановка, прекращение успевшей стать привычной качки.
Её легонько тормошили за руку, пока осколки странного путевого сна все ещё витали в воздухе.
- Жанна! - послышался голос Луи, - Жанна, друг мой, проснись. Лошадям нужно отдохнуть от дороги - впрочем, как и нам с тобой.
Голос, исполненный теплоты и нежности влюблённого - настолько искренний, что казалось, будто все это вовсе не игра. Пожалуй, неплохой бы актёр вышел из этого человека.

- А?- девушка перевела сонный взгляд на мужчину.
Ей тоже нужно было постараться и исполнить свою роль с блеском.
- Да, душа моя, - улыбнулась она.- Должно быть меня укачало в пути. Мы остановимся здесь надолго?

- На ночь, дорогая жёнушка, - ответил Луи, губы которого сжались, чтобы не выпустить наружу смех. Он выбрался из фиакра первым и подал ей руку, помогая сойти вниз, после чего велел подошедшим слугам забрать их багаж.
Где-то на краю сознания роилось несколько незнакомых светлых точек.
Далее последовали разговоры с хозяином о снятии комнаты . Судя по небольшому постоялому двору, в котором они остановились, да и по видам вокруг, это был городок совсем небольшой, и явно небогатый. "Жюльен" вновь проявил "свой" скупой нрав, выбивая из хозяина комнату и побольше, и подешевле, да и ругался изрядно, что в комнатах за такие цены, да нет даже ванной - и после нескольких минут препирательств, от которых у спутника Лоры весьма натурально побагровели уши, их проводили наверх, в довольно просторную комнату, с большой кроватью, парой старых кресел, да столом. У входа висело небольшое зеркало, потемневшее от времени.
Вечерело.
Чемоданы, в которые они переложили свои вещи, были оставлены у двери.
- Отдохните с дороги, мадемуазель, - произнёс Луи, подходя к окну и глядя из него на темнеющий город, - Я распоряжусь, чтобы ужин принесли вам в комнату. Я же прогуляюсь по городу, послушаю последние новости.

Лора даже попыталась отыграть свою роль, неловко улыбнувшись хозяину и вставив " ну будет уже, милый", в разговор о цене.
- Будьте осторожны, я чувствую несколько светлых, мне незнакомых.
Проходя мимо кровати девушка озадаченно остановилась.
- Одна кровать?
Она как- то не рассчитывала, что ей придеться делить кровать с Луи.

- О, об этом не переживайте, - ответил ей тёмный, даже не посмотрев в сторону кровати, - Она полностью в вашем, и только вашем распоряжении.
Договорив, он подошёл к зеркалу, около которого остановился довольно надолго.
- Чего-то не хватает... - задумчиво произнёс он, - Да, пожалуй... Вы разбираетесь в мужских прическах? - спросил Луи, обернувшись, с некоторой усмешкой - В таком виде я мало похож на щёголя, пусть и провинциального.

- Позволите? Я несколько отстала от нынешней моды, а значит выйдет как раз провинциальный.
Лорейн принялась изображать мужскую прическу на голове господина Ренара.
- Не то, чтобы мне приходилось часто делать прически мужчинам, но знать как они делаются, я была обязана,- пояснила девушка.
Выходило далеко не сразу и пришлось изрядно повозиться, прежде чем Лорейн осталась довольна результатом.
- Ну вот. На большее я видимо уже не способна,- критически оглядывая творение своих рук прокомментировала она. - Вам весьма к лицу.

Работать с его волосами было совсем не сложно - а новая причёска действительно придала ему совершенно другой вид. Причёска всегда была чуть ли не самой важной составляющей образа любого, кто хотел следовать моде, и истина эта лишь в очередной раз подтвердилась здесь и сейчас.
- Благодарю, - кивнул он, разглядывая результат в зеркале, - Возьму ваше умение на вооружение. Теперь, думаю, ночь в объятиях какой-нибудь местной красотки мне обеспе...кхм, простите, - он, несколько смутившись, прочистил горло, - Это была шутка. Вы, к слову, не обязаны запирать себя в комнате, если вам станет скучно здесь, - перевёл он тему, - Но если и решите покинуть постоялый двор, не уходите слишком далеко. Ведь сейчас никто из нас не может почувствовать друг друга, если что-то вдруг случится.

При словах о ночи и красотках Лорейн отвернулась.
- Да, разумеется. Доброй ночи, господин Ренар.
Она не планировала никуда выходить. Поддержать их легенду она бы все-равно не смогла б, все лавки уже наверняка закрыты, а более даже в городе нечем заняться, разве что выйти на прогулку перед сном.

Ужин принесли в комнату. Довольно обильный, что было весьма кстати после их весьма долгого переезда-желудок изрядно сводило уже к тому моменту.
Светлые точки вновь появились в городе. Осторожные, в то же время воодушевленные... Если в прошлый раз они, вероятно, были только где-то в окрестностях, то теперь стали куда ближе - причем трое из них остались где-то в стороне, находясь в весьма славном расположении духа, а одна явно приближалась - и вскоре оказалась совсем рядом. В этом же постоялом дворе, не иначе. И точно - не прошло и нескольких минут, как светлое пятно обосновалось лишь в каких-нибудь нескольких метрах от нее... А спустя какое-то время - исчезла.

Большая часть ужина осталась на тарелках. Впихнуть в себя столько Лора бы не смогла бы ни в жизнь.
Девушка следила за точками. Жаль, что она не могла ничего сообщить господину Ренару, но судя по тому, что она знала о его сети, ему это и не нужно было. Исчезновение точки могло говорить о том, что он оплел себя сетью. Возможно, как мера предосторожности перед сном. Или же оплел сетью комнату, если планировал остаться тут на несколько дней. В любом случае, находиться в такой близи от незнакомого светлого было... неприятно. И вдвойне неприятно, учитывая, что она осталась одна.

Судя по тому, что несколько раз все тот же светлый появлялся в пределах ее видимости, скорее всего то была сеть на комнате. Но в те моменты, когда тот появлялся снаружи, он вовсе не "выглядел" напряженным или тем более испуганным. Совершенно свободный. Совсем немного внимания на окружающее,немного предупредительности... И ни капли страха.
Вскоре он снова исчез - вместе с этим хлопнула дверь где-то в коридоре. Наверное, через комнату от нее.
Сон был неспокойным. Николас на связь не выходил, а соседство со светлым не придавало спокойствия...
Наверное поэтому она и проснулась ни свет, ни заря. Точнее, светло-то уже было, но судя по положению солнца, даже до завтрака было не так уж и быстро.
Господина Ренара в комнате не было - да и было бы весьма неприлично с его стороны оказаться в одной комнате с ней ночью, пусть даже того требовала бы их роль.
Светлых она не чувствовала.

После ужина Лорейн заказала бутылку вина и перенесла ее в тайник. Раз ей предстояло быть расточительной, то почему бы не делать это с пользой?
Раннее утро не радовало. Не радовало и то, что с ней никто не связывался ни темные ни светлые. Лора некоторое время лежала в постели и пялилась в потолок, но затем все же встала. У девушек есть одно спасение от скуки - наведение красоты, чем Лорейн и занялась. Хотелось вспомнить вссе свои умения и если уж и быть молодой женой то быть прекрасной молодой женой, чтобы ее "мужу" завидовали. Хотя все же она делала это от скуки и что бы в голову не лезли тревожные мысли о ее настоящем возлюбленном.

Наводить красоту было приятно хотя бы еще потому, что лицо, смотревшее на нее из зеркала, выглядело даже юнее, чем она привыкла видеть себя. Действительно, молодая жена с мужем-стариком -да, пожалуй, будь ей лет пятнадцать, так и выглядела бы в ее глазах эта "связь".
В процессе наведния красоты, постучав сперва в дверь, вернулся и Луи, лицо которого выглядело несколько помятым, но при этом весьма довольным. Совершенно безупречная одежда, слишком безупречно перевязанный галстук, затянутый еще выше обычного... И если ее глаза не ошибались, то за этой "помятостью" прятался расход энергии. Не слишком большой, но все же расход.
В руках темный держал поднос с завтраком.
- Рад, что не разбудил вас. Доброе утро, мадемуазель, - произнес он, и поставил поднос на стол, - Хорошо ли вы отдохнули?

При наведении красоты Лорейн пошла еще на одну хитрость. Она вспомнила про слова господина Ренара про то, что его сеть с каждого берет энергии по разному и немного энергии перекочевало в ее схран. Наврядли там был год, но откладывая так ежедневно, можно было незаметно хоть в какой-то мере пополнить запасы.
- Доброе утро,- поздоровалась она с мужчиной.- Отнюдь не так хорошо, как хотелось бы. Наш сосед, незнакомый мне светлый и оставаться ночью в подобной компании не самое располагающее к отдыху занятие, пусть нас и разделяет стена и его сеть,- тихо и с некоторой досадой поведала девушка, присаживаясь за стол.

- Я имел "удачу" провести с парочкой из них часть вечера, - понимающе кивнул Луи, наливая девушке кувшин свежего молока в естественно-непринужденно заботливом жесте, - Удалось выяснить лишь то, что они не относятся к лагерю старой инквизиции. Вполне может статься, что они - из лагеря фанатиков, но пока светская беседа помогла выяснить всего-ничего. Они осторожны... как и мы, разумеется.

- Мы продолжим путь сегодня или останемся здесь на несколько дней?- полюбопытствоввла девушка.

- Останемся на пару дней, -кивнул Луи, - Нужно понаблюдать за ними. Быть может,они приведут нас куда-нибудь, или оставят хоть какие-то зацепки.
Он посмотрел на девушку.
- Но вы не волнуйтесь лишний раз. Если вы сами не объявите во всеуслышание,кто вы - можете не сомневаться в своей безопасности.

Девушка кивнула, ей не очень хотелось оворить на эту тему.
- Согласитесь ведь не каждый день обнаруживаешь, что совсам не чувствуеешь простого человека. Это тоже может вызвать ненужные вопросы.

Луи кивнул, частично находясь в своих собственных мыслях.
- Сейчас наша задача - наблюдать.
Он задумчиво уставился на Лорейн.
- А поскольку мы все-таки находимся в свадебном путешествии...
Взгляд перебежал куда-то в сторону окна.
- Нужно как-то обыграть задержку в столь не подходящем для любования видами местности.

- Можно заказать платье у местной швеи, более соответствующее последней моде,- рассудила девушка.- Якобы в дороге увидела на другой даме. На пошив уйдет несколько дней.

Брови тёмного поднялись, и он широко улыбнулся. Луи, было, протянул руку к Лоре, словно желая коснуться её лица, но затем словно опомнился от чего-то. Опустил.
- Вы правы, друг мой! О, мне бы это вовсе не пришло в голову. Прекрасный повод задержаться в этом унылом захолустье, - сменив тон на тон "Жюльена" произнёс он, а затем вновь "вернулся" обратно, - Я же постараюсь узнать, нет ли в окрестностях города хоть чего-то, что стоило бы посмотреть. И вот ещё что. Вы вчера уснули, и наверняка не почувствовали, но... Мы проехали место, где шла граница оповещающей сети. Это место помечено - и явно не людьми старого инквизитора. Думаю, лучше вам будет это знать - знание ради знания, но не ради беспокойства.

Этот странный жест девушку немного смутил и она поспешила ответнуться к окну, якобы что-то там рассматривая.
- Хорошо, так и поступим. Я учту насчет сети.
Спустя минуту где-то девушка снова обратилась к Луи, все так же смотря в окно.
- Жульену приется уступить своей жене в вопросе необходимости платья, только не переусердствуйте в споре, а то Жанна не сможет его переубедить...

- Разумеется, - кивнул Ренар, - За этим дело не станет. Быть может, будет даже лучше, если вы отправитесь туда одни, пока кутивший всю ночь супруг будет отсыпаться в номере. А днём, ближе к обеду, или же после... Думаю, мы найдём неплохое место для наблюдения за окрестностями, и для изучения следов в том числе. Вас ведь ещё не учили поиску следов, не так ли?

- Еще нет. Я мало что умею...- призналась девушка.- В последнее время не было энергии, чтобы тренироваться должным образом.

- Ничего. На это много энергии не понадобится. Я научу вас. Это не очень сложно, особенно когда хорошо чувствуешь на расстоянии... А пока, позвольте меня простить...
Заскрипел пол под его шагами - он подошёл к кровати, и только и стащив сапоги, рухнул прямо на одеяло... И не прошло и минуты, как он затих, словно до того он действительно всю ночь не смыкал глаз...и не одну ночь, судя по такой скорости ухода в объятья Морфея. Даже раздеваться не стал - впрочем, он наверняка просто и не мог себе этого позволить в подобном обществе.

Лорейн закончила завтрак, одела накидку и спустилась вниз. Там девушка справилась об адресе местной швеи. Самой лучшей, естесственно, и направилась туда. Расточительная молодая особа, которая воспитывалась в провинции, вырвалась оттуда в свой медовый месяц и, наверняка почувствовав некоторую свободу от родительских указаний, и еще не ощутившя в полной мере скупость своего мужа, она наверняка захотела бы самое лучшее платье, которое только видела. Впрочем, переусердствовать Лора не боялась, ведь она в последнее время только в провинциях, да глуши и была. Самое изысканное платье, что она видела, было одето на той даме, что читала воспоминания Анастази. Когда она еще была в Париже, такие только начинали входить в моду, но теперь прошло уже пол года, наверняка их носят все. Лорейн решила заказать два платья. Очевидно, что расточительная юная особа так бы и поступила, одно дневное и одно вечернее, ведь наверняка в медовый месяц супруги будут выходить по вечерам. А в ее гардеробе вечернего платья не было. В новой моде линия талии вернулась на естественное место и более не была завышена, лиф притален, юбка стала гораздо пышнее. Под расширенную юбку стоило надевать несколько нижних юбок. Опущенная линия плеча с вшитыми, огромными по объему рукавами зрительно усиливала впечатление узкой, тонкой талии, затянутой в корсет. И конечто-же ткань! Ткани стали заменять полосатыми или тканями с узором. Полосатые ткани показались Лоре слишком скучны и правильны, а вот ткани с узорами обладали некой игривостью или даже шаловством, что вполне подходило под ее роль. Так она думала, пока не увидела ту полосатую ткань. Сама бы Лорейн постеснялась одевать столь яркое, но молодая провинциальная девушка... О, вне сомнений, Жанна бы обернулась в эту ткань тотчас же и целиком и не пожелала бы из нее вылезать! Выбор был сделан и дневное платье должно было стать ярким, подчеркивать ее молодость и наивность. Следуя своей роли "Жанна" убеждала швею, что это платье ей нужно как можно быстрее, ведь она хотела произвести впечатление на своего супруга, длительное путешествие и долгое сидение в фиакрах на которого навевает скуку. Вот этой ночью он, к примеру, вовсе играл с господами в карты! Всю ночь напролет! И пришел жутко уставший. Ну разве это дело? Нужно было все срочно исправлять!

В вечернем же платье выбор пал на прекрасную ткань из бокардового шелка, которая так шла Лоре, что ее глаза становились пронзительно синего цвета, что делало ее личико по мнению швеи "буквально ангельским". В этом платье важны были детали, а не вычурность.
Вдоволь наигравшись с фасонами и платьями, Лорейн выходила из мастерской швеи в прекрасном настроении. Стоило признать, вся эта возня с платьями доставляла ей удовольствие как любой юной девушке. И даже обычные в последние пол года тоска и печаль несколько отступили. Главное было, чтобы ее "супруг" со стула не упал, когда увидит ее в этом. От такой мысли девушка даже хихикнула в ладошку и направилась обратно в постоялый двор. По пути она решила зайти в пекарню, потому как божественный запах доносившийся оттуда, чуть ни заставил ее захлебнуться слюной.

Кошелёк, в котором до этого лежала пара тысяч франков, схуднул аж на три сотни, что ещё больше вписывалось в понятие расточительности.
Пока же она, завершив дела с выбором тканей и фасонов, шла на одурманивающие запахи свежей выпечки, куда-то удалились светлые, и внезапно исчезли почти на самом краю сознания - а после появлялись снова, то удаляясь, то приближаясь... Но большая часть таких появлений завершалась внезапными исчезновениями, словно уходом в оплетённое сетью пространство.
Несколько свежих булок из муки высшего сорта, с хрустящей, румяной корочкой обошлись ей меньше, чем во франк. Пекарня была ничуть не хуже парижских, но цены...здесь цены были ощутимо ниже.
Когда она вернулась в номер, Луи ещё спал, что было неудивительно - ведь отсутствовала она не так уж и долго. Голова, повернутая в сторону, рука, свесившаяся с кровати... Теперь, когда он был неподвижен, в глаза бросились несколько пятен на его одежде - то ли от соусов, то ли от вина. На брючине - пятно расплавленного воска. Судя по крепкому сну и отсутствию малейшего движения - его ночь действительно прошла более, чем активно.

Полакомившись булочкой с молоком Лорейн заскучала. Она так долго была взаперти в последние дни, что хотелось еще и еще свежего воздуха и девушка отправилась на прогулку. Внизу она справилась, есть ли в городе парк и, получив отрицательный ответ, приуныла. Она просила передать ее дражайшему супругу, что вышла прогуляться до церкви и обратно по главной улице, если вдруг тот проснется раньше, чем она успеет вернуться. Покинув здание, девушка взглянула на небо, поправила накидку и неспешно пошла в сторону церкви, туда, где виднелся главный шпиль.

Неторопливая прогулка вела её вдоль самых обычных улиц самого обычного города, но...в своём роде это была самая настоящая свобода. Она могла отправиться куда угодно - хоть на главную площадь, хоть в церковь, хоть в театр... Впрочем, последнего в таком захолустье, увы, не было. Но и ей не нужно было торчать все дни в четырёх стенах без возможности выйти на свежий воздух при малейшей необходимости.
Не одна она прогуливалась этим весьма погожим зимним днём. Она видела местных дам, с несколько наигранным достоинством шествовавших по улице в компании таких же, как они - или же маменек, да прислуги. Несколько оценивающих взглядов ей удалось поймать - а вместе с ними и мыслей о том, что куда ей, этой чужачке, до признания местных, да о том, что было бы неплохо взять новое личико под своё крыло, чтобы всем после получить выгоду...
Те дамы, что прогуливались в компании молодых людей, начинали приторно улыбаться, когда некоторые их спутники проявляли явное внимание к проходившей мимо в полном одиночестве девушке - и невысказанные чаяния о том, что уж эта незнакомка совсем не похожа на ту, что будет брюзжать по любому поводу, и ездить по ушам после очередной ночи, проведённой им за карточным столом. Да при таком наивном личике можно с любовницей ходить у неё под носом, она и не поймёт... Да и нужна ли будет любовница?
На очередном перекрестке она увидела, как за непривычной взгляду парой - мужчиной, одетым с иголочки с ребёнком лет пяти, упитанным стараниями наверняка немалого количества слуг, следует двое детей. Оборванных, босых - и это зимой! - в то время как все внимание малышни было приковано к булочке, которую жевал маленький толстячок, внимательно слушая говорившему ему о чем-то...наверное, отца. Оборвыши не осмеливались подойти к паре слишком близко - но чувствовалось, как силён был их голод, перекрывавший и холод, и усталость.
- Жёсткая! - услышала Лорейн, когда расстояние между ними несколько сократилось, - Папа, она невкусная. Не хочу я её, - канючил толстячок, вертя в руках погрызенную булку.
- Ешь-ешь! Ишь чего удумал, не хочет он. На еду зарабатывают, не чтобы выкидывать её.
Тут отец осмотрелся, и завидев двух оборванцев, неприязненно поморщился.
- И куда полиция смотрит...Уже из дома выйти нельзя, в рот за куском лезут. А ты ешь, и не ной.
- Но она невкусная! - капризно заявил мальчуган, - И я наелся! Не хочу!
- Тогда скорми голубям, - раздраженно произнёс отец, когда после ещё одной череды уговоров, малыш продолжал стоять на своём, - Все польза будет, раз уж ты так не ценишь труд отца.

Сразу вспомнился Этьен с его босыми ногами и сердце сжалось.
- В приходах Нормандии пасторы видимо луше доносят слово Божье своим подопечным. И оно гласит, что нужно помогать ближним своим,- с укором заявила девушка подойдя чуть ближе.
Обращалась она вроде к детям, но делала это достаточно громко, чтобы ее услышал и папаша с отпрыском.
- Вы небось и не помните уже, когда последний раз ели... Ступайте за мной, я куплю вам поесть,- улыбнулась она оборванцам и поманила за собой.

Мужчина определенно услышал реплику девушки - но в ответ ей достался насмешливо-высокомерный взгляд.
Не праздной девице, чьё место в постели мужа, судить о таких вещах - взгляд был весьма говорящим.
Он утащил ребенка за руку - а тот, обернувшись, с любопытством рассматривал детей, словно зверей в клетке.
Двое мальчишек, одному из которых было лет семь, а другому не было и пяти, испуганно посмотрели на Лорейн. Старший запихал младшего себе за спину, и то поднимал стыдливый взгляд на девушку, то опускал снова... Они не выглядели больными, было в их голодных лицах что-то, говорившее о былом воспитании, но босые грязные ноги и блуза с чужого плеча делали их теми элементами, что общество с большим желанием отвергает - нежели стремится помочь.
- У вас есть хлеб? - тихим, совсем несмелым голоском спросил старший, пока чумазое личико младшего выглядывало теперь из-за брата, - Моя сестра не ела уже...два дня...мы были бы..очень благодарны...
По чумазому лицу потекла слеза, размазав которую, мальчик сделал то ещё более грязным - но даже показывать слезы казалось ему стыдным.

Подойдя ближе, Лорейн оглянулась и тихо, чтоб никто не слышал, спросила.
- Что с вами стряслось, милые? Где ваши родители?

- Я..Мы не знаем, - ответил старший, и слезы, сдерживать которые стало труднее, потекли по лицу с ещё большей силой, - Мы... Мы гуляли в саду... а потом в доме был шум.. и мы... мы вернулись - а там уже никого... мама...пропала..
- Пропала... - эхом повторила у него из-за спины младшая, и, в отличие от брата, зарыдала в голос, прямо там, на улице.
Старший тут же замолчал, и обернувшись, обнял сестру, которая из-за своей чумазости и неухоженности уже вовсе не походила на девочку. Страх, голод, неизвестность... Эти дети уже не один день скитались по улицам города в поисках еды и ночлега - вели жизнь, к которой были совершенно непривычны. Не так, как раньше. Раньше было иначе. Матушка, игрушки, дом...

- Не бойся, милая, все будет хорошо,- Лора присела возле девочки, достала белоснежный платок и стала вытерать той слезы.- Вот так. Не надо плакать, хорошая моя.
- Ступайте за мной, - велела девушка.- Вы замерзли ужасно, вас надо отогреть и накормить! А потом расскажете откуда вы и где ваш дом, попробуем найти ваших родственников.
Она просто не могла оставить детей на улице и пройти мимо. Девушка решительно повела их в постоялый двор, где они расположились сами. На вопросительный взгляд прислуги она лишь велела подать обед, по-сытнее и по-живее, да таз с теплой водой и подталкивая детей вперед, провела их в комнату.
Шум в доме, внезапно исчезнувшие родители... Либо, ввиду последних событий, она уже ни о чем другом и думать не могла, или же тут не обошлось без Светлых.

На шум, возникший в комнате с появлением детей и прочих хлопот, проснулся Луи. Он резко поднялся на кровати - изрядно напугав этим младшую, которая снова залилась рыданиями, и облегченно вздохнул, увидев рядом Лорейн. С резвостью человека, который проснулся внезапно и резко, он встал и обулся, все ещё не обретя дар речи - а затем в комнату постучали. Даже заколотили.
- Госпожа де Ламар! Это просто из ряда вон! Это заведение не предназначено для разведения здесь оборванцев! - послышался из-за двери голос хозяина, до которого, видимо, дошли новости, - Я не позволю, чтобы здесь разводили грязь и вшей! А как же имя моего заведения? Да кто захочет спать в комнатах, где спали нищие?!!
В дверь снова заколотили.
Луи посмотрел на Лорейн. Оживление, длившееся лишь несколько мгновений по пробуждению, уходило, и он начинал казаться сонным, и ничерта не понимающим в том, что происходит.
Хозяин постоялого двора был в ярости.
Дети рыдали.

Лорейн быстро подошла к Луи, взяла того за ладони и смотря в глаза кратко ввела в курс дела:
- У этих детей странным образом исчезли родители, - и совсем тихо добавила,- Думаю, это связано с... остальным.
- Иду-иду,- крикнула она по направлению к двери.

Тёмный обогнал её, и отстранил от двери.
- Займитесь детьми, - произнёс он, - А с этим я разберусь сам.
Как был, помятый и растрёпанный, с весьма грозным видом при этом, он вышел в коридор, и притворил за собой дверь. Она услышала его спокойный, ровный голос, в какой-то момент словно ощутила вспышку силы по ту сторону двери...
Послышались удаляющиеся шаги - так же удалялись и голоса. Речь шла о деньгах, о том, что любое имя покупается за деньги, которые он лучше спустит на оборванцев, чем на сомнительные услуги...
Все стало тихо. Затихли и дети, все так же испуганно оглядывавшие комнату. Воду ещё не принесли - вероятно, причиной тому было нежелание хозяина, но зато на столе все ещё были остатки их сегодняшнего завтрака, на которые и смотрели теперь две пары глаз, смотрели боязно и жадно.

Лора быстро подошла к столу, взяла еду и принесенные ею сутра булочки, поднесла и протянула детям.
- Кушайте, хорошие мои, и ничего не бойтесь, мы не дадим вас в обиду.
Затем она осмотрелась, взяла покрывало с кровати и укутала детей еще и в него.