За моей дверью кто-то есть. Он всегда там. Он не уходит, даже когда я ее открываю в очередном приступе своей шизофрении. Я распахиваю дверь в ярости, и деревянная панель рассеивает его образ, но я чувствую, что он все еще там. Стоит и смотрит на мое бешенство. На то, как я стою, сжав зубы и кулаки до красных полумесяцев от ногтей на ладонях. А он все равно стоит и смотрит, как я рычу и закатывая глаза, снова захлопываю дверь с громким хлопком, от которого у соседки справа всегда сваливается со стены картина. Она просыпается и снова идет ругаться ко мне, но мне все равно. Ведь я не смогу нормально с ней говорить - за дверью стоит ОН. Стоит и смотрит. Дышит на старую обивку и, кажется, наслаждается этим видом черного, обшарпанного дерматина и нового замка, который я поставила еще год назад. Когда ЕГО смутное присутствие лишь угадывалось и вызывало паранойю. Я думала, что это воры. Я думала, что они ходят каждую ночь к моей квартире и прислушиваются, есть ли я? Сплю ли? Но это был лишь он. И никакой новый замок не спасет меня. Потому что однажды ОН войдет.
Каждую ночь, когда я ложусь спать так, чтобы видеть входную дверь, он не спит. Он во внезапном нетерпении дергает ручку и тут же отнимает руку, словно обжигаясь. Отступает всего на шаг и снова касается кованого металла, словно это быстрое касание способно отворить дверь. Но дверь закрыта. И я засыпаю, глядя на его нетерпение в багровых глазах.
Он высокий. Не многим людям я буду смотреть глаза в глаза, чуть привстав на ципочки. Его глаза я тоже иногда вижу. Они горят как угли. Но не понять от чего. То ли от ярости, от боли, или же от страсти. А может это жажда мести? Или тоска? Но они горят и, кажется, своим огнем прожигают мою дверь. Я снова распахиваю ее, а он лишь тускнеет и молчит, насмешливо смотрит на меня и лишь прячет руки в карманы, словно не хочет показывать мне отмычку в его руках. Кто он? Может он мой ангел возмездия? Кого же я так обидела? Кто мне так мстит?
Я его ненавижу. Яро и люто. Как жертва может ненавидеть своего маньяка. До темноты в глазах и до беспомощности. Я его выкуривала ладаном, кропила святой водой, но он лишь морщился от вони, и насмешливо стирал белоснежным платком воду со своего лица. И снова смотрел... и обещал зайти.
Иногда я его желала. Так чисто и сильно, что ноги подкашивались от сладкой тяжести в животе. От того, какие у него аппетитные губы и как он иногда увлажняет из языком. На кого он облизывается? Может на меня? Пусть уже бы съел - лишь бы не эта мука.
Иногда я его благословляла, за то, что он стоит за моей дверью. Такой вечный и неизменный. И он никогда меня не покинет. Не предаст. Он мне верен весь этот год. Как же редко встретишь такие качества у человека. Он человек? Как интересно. Его глаза сказали мне, что нет. Пусть. Наверно лишь нелюди бывают столь постоянны. И я теперь не одинока. В этом мире появилась постоянная величина. Мой гость за дверью. Он никогда не входил, но всегда обещал, что заглянет на огонек. Но я лишь вылетаю ему на встречу, полная ярости и желания, а он тает смутным видением... Смотрит с сожалением и жалостью, как на глупое дитя, не понимающее, что от него хотят. Которому дали пазл из двух кусочков, а неумелые ручонки все крутят яркие картонки, неумело прикладывая неровные края и не находя нужной комбинации.
А однажды я просто устала... Я подошла к своей квартире поздно вечером и он снова ждал меня там. Ждал и улыбался. Так сочувственно глядя на мои синяки под глазами, на тяжелые сумки в руках, на кипу бумаг, торчащую из папки под мышкой, на мобильный телефон, зажатый плечом и кричащий из динамика голосом мамы. Его огонь согревал меня и обещал уют домашнего очага. А я все стояла перед ним, своей дверью, домом, и не решалась ступить вперед. Но мне все надоело. Я разжала руки - и весь этот хлам полетел на пол. Я же просто открыла двери... и не закрыла их, бросив через плечо:
- Заходи, любимый. Я тебя ждала. Сейчас приготовлю что-то вкусненькое.

В НАШЕМ ГОРОДЕ ПРЕСТУПНОСТИ НЕТ!
Дорогие горожане, спешим вас поздравить с присвоением нашему городу титула самого спокойного и законопослушного в области!

Я с брезгливостью отшвырнула свежую галету на кучу журналов на столе. Как же! Нет преступности! Небось милиция еще и надбавку какую то сотрудникам выдала. За отличную службу на благо спокойствия города. За особую старательность. Угу...как же...
да в нашем милом городке даже маньяки еще год назад нападали только днем! Ночью то страшновато ходить! Особенно в полнолуние, особенно в парках, особенно возле спальных районов.
Город преображался постепенно. Исчезли гопники, прекратились ночные кражи, не было больше угонов, налетов на ночные магазины и бандитских разборок на задворках клубов. Преступные элементы первыми почуяли, откуда ветер дует и что это им несет. Кто бы другой подумал, что суровые мужчины должны были бы наслаждаться происходящим, но ребята дружно решили, что уж лучше быть опущенными на зоне, чем ТАКОЕ!
Вторыми ветер перемен почуяли путаны. Причем если публичные дома просто гадали над тайной иссекающего потока клиентов и думали мрачные думы на конкурентов, то девочки с трассы просто были в шоке. Для трасовщиц разыгралась целая трагедия. Они обычно делились на две группы: те, что стоят у въезда в город, и те, что стоят у выезда из города. Очень скоро девочки на выезде поняли, что клева не то что нет, его и не предвидится. Посему одной темной ноченькой, стайка курочек с петушком побрела на въезд в город на разборки. На въезде было пустынно. Старый бар с небольшими каморками-номерами, где можно было по-быстрому сделать дело, пустовал. Не было сексапильно поедающих пирожные и хот-доги девушек, не было и дальнобойщиков, которые обычно не прочь сбросить напряжение с дороги. Не было даже блюстителей тракта, отнюдь не пищеварительного, как вы поняли. На немой вопрос к бармену, последовало только горестное пожимание плечами и столь же грустный рассказ. Оказывается уже которую неделю дальнобойщики ездят через этот город без остановок...целыми караванами...по десять машин минимум...На призывный вид путан они только болезненно морщатся или орут, что нога и другие части тела в этом замшелом городишке не остановятся даже под кустом нужду справить. Путаны ушли из города.
Круглосуточные магазины тоже закрылись. Покупателей просто не было. А если и были, то такие, что молоденькие мальчишки, желающие подзаработать на ночном дежурстве, просто увольнялись на следующее утро, если были в состоянии что-то писать и что-то соображать.
Ночные клубы лишились охраны. В одну ночь. Идея была моя и прошла на ура. Было весело, но какими бы кирпичами с мускулами не выглядели шкафы, а мозг работал хорошо...или чувство самосохранения в одном месте. Может в крепенькой пятой точке? Об этом мы уже, увы, не узнаем. Но было весело!
В ночном городе все же были преступления, что бы там газеты не вопили. Но об этих преступлениях молчали... Изнасилования! Повальные! Иногда групповые и особо жестокие, но до некрофилии пока не дошло...пока!
А почему все молчали? Потому что насиловали мужчин! Исключительно! Дедов не трогали, этих просто уважали, да и толку? Малышню тоже, пусть идут домой на откорм. Бомжей, кстати, из города тоже вывели. Но этих все же просто угрозами. До такого мы еще не опустились.
Город мы уже давно поделили на зоны. На чужое не заримся, хотя иногда и гуляем парами по общей территории. Парами оно даже интересней.
Эх, пора на охоту. Может, сегодня что-то и обломится. Луна еще красивая взошла...романтишшно!

Из подъезда, весело напевая себе под носик, выскочила девушка двадцати лет. Милое создание в белом платьице улыбнулось луне, приветливо махнуло ей ручкой и поплыло прекрасным призраком вниз по улочке. Тихой-тихой улочке. Весь район уже знал, что их девчушка вышла на охоту, а кто не знал, тот сильно пожалеет о своем знакомстве с тихой девчонкой с жутким недостатком витаминов E,B и C.

Осень хлопала крыльями за моим окном. Тяжелые капли дождя разбивались о вековой асфальт перед моим обшарпанным домом. Ночь, такая несмелая и нежная весной, сейчас вступала в свои права, нетерпеливо окуная мир в свои воды, в которых тьма купалась пополам с туманом. Сегодня тумана не было. Сплошной мрак пересекали только ленточки дождя, мелькающие в свете окна.
Я не спала. Разве можно спать в осеннюю ночь не помечтав перед сном о несбыточном - о солнце, о небе, о полете....о крыльях?!
Почему люди не летают словно птицы? Почему нашей милостивой и всепрощающей природой нам не даровано этих кусочков плоти?
Кто сказал, что не даровано? Кто решил, что их нет? Нам просто их отрубывают еще в детстве. Маленькому пищащему комочку не дают их расправить и летать свободно, без ограничений и обязанностей, без оковов тупых социальных норм нашего человеколюбивого мира, которые носят гордые названия морали и этики. Мы сами отказываемся от крыльев и запрещаем своим близким даже думать о полете, о свободе, о высоте.
Сказки нашего мира твердят нам, что крылатое существо ограничено и зло. Все эти драконы и Змеи Горынычи никогда не отличаются гуманностью. Просто мы для них недосмотр природы, стадо особо буйных, но ловких существ, не способных познать прелесть настоящей свободы, да и не имеющие большого стремления к этому.
Вот только те, кто все-таки решаются пренебречь советами остального человечества, ставя себя выше, отращивая стальные крылья нового мировоззрения - остаются в нашей истории и в нашей памяти деспотами, возвышенными убийцами человеческого.
Можно вырастить или найти у себя и иные крылья. Они прозрачны и несколько атрофированы, способны поднять нас лишь над пределами собственных обыденных чувств, приоткрыть нам занавес небесной сферы. Но творческие крылья не надежны и часто, вознося нас на самые вершины, подводят за метр до признания и отдают нашу душу в игрушку ветрам непонимания и жестокого социума. И никогда эти крылья не принесут нам счастья, ибо вытеснят из нашей жизни остальных людей, оставляя наедине с покорежиными кусочками призрачной пернатой плоти.
Мы действительно жалкие существа. Рожденные, чтобы летать, мы просто отрываем крылья себе и другим, и теперь только подсознательное желание быть ближе к небу со времен Вавилонской башни до современных небоскребов напоминает нам, кем мы могли бы быть... КРЫЛАТЫМИ!