- Знаю Карнакат! - тут же оживился один из разбойников. - Славный городишко, господин! Чисто, просторно, кругом кабаки и шлюхи. Там до войны нашему брату всегда привет был. Только вот беда, привечали нас всякие там господа и прочие толстосумы. Им вечно нужны наемники и иные людишки, которые не боятся замарать руки. А теперь небось все эти богатеи на воротах вялятся, как селедка. Либо нантийцам продались со всем дерьмом и теперь ходят в ошейниках.
- Мы, господин, не разведчики, но места знаем, - спокойно заговорил старший из местных. - Бывали в Карнакате и не раз.
Саар выслушал своих незнакомых подчиненных, не перебивая.
- Ардар - настоящий следопыт, господин. Они с Иремом и Гисом разведчики, но этих мест мы не знаем.
Представленная начальником охраны троица для разведки подходила как нельзя лучше. Все трое были таррегской крови. У названного Гиса не хватало кончика носа, отчего, несмотря на все усилия неизвестных лекарей, его лицо стало совершенно невозможно спутать с другими; по Ардару, тому самому парню, которого гоняли за письменными приборами, было прекрасно видно, что этого человека допрашивали и не так давно, а третий, Ирем, даже сейчас сохраняющий спокойно-доброжелательное выражение лица и осанку не хуже, чем у самого господина Лариата, хотя и не обладал особыми приметами, зато всем своим красивым лицом и повадкой напоминал послу о знатном роде Керин, чьи земли располагались в полудне пути от родовых земель Лариатов... до того, как попытка выступить с оружием против будущего Повелителя стоила жизней старшим мужчинам этого дома и титулов - всей фамилии.

Генимаар осмотрел своё небольшое воинство. Не стоит гоняться за крабом и чайкой с одной сетью. Но сеть можно и разрезать. Главное, чтобы она выдержала.
- Саар, вы впятером возьмёте вот его, - Лариат указал на того, кто заговорил первым, затем на того, кто заговорил вторым, - и его. И отправитесь к Карнакату. Ваша задача найти женщин, которых видели недалеко от этого города, или их следы. Если найдёте и сумеете привезти их самостоятельно - это будет замечательно. Если нет - отправляйте кого-нибудь за подмогой. Не забывайте докладывать время от времени о ходе поисков, чтобы остальные могли к вам потом присоединиться. И не рискуйте понапрасну. Остальные займутся своим привычным делом. В Дарн-Кассаре обитает некто Лайдр Хмель, купец. Возможно он переехал куда-то ещё. Но вам нужно будет его найти и доставить сюда. Тихо, чтобы никто ничего не узнал. Живого и способного говорить. Возможно он тоже что-то знает о том, где могут быть женщины. Вопросы?

Чем дольше говорил господин Лариат, тем сильнее вытягиались лица, а когда посол закончил свою речь, на него смотрели с совершенно искренним недоумением.
- Господин, Карнакат захвачен, - заговорил Саар, осторожно подбирая слова. - Там пересекаются дороги, оттуда легко выслать подкрепление в любую сторону провинции. Если бы я захватывал эти земли, то держал бы там резерв, а значит, все вокруг обсижено врагом. Мы можем поехать туда и поискать следы женщин, но я поставлю на то, что прежде нас самих найдут нантийцы. Слишком приметные морды, к тому же им гнездо разворошили.
- А мы вот справимся, как я думаю, - беспечно заявил старший из оставшихся разбойников, ухмыляясь во всю пасть. - Подумаешь, богатея выкрасть! Сто раз так делали. А это, добрый господин, добро-то его можно прихватить? Небось золото лишним не будет, зима скоро.

Геинмаар задумчиво потер переносицу. Отправлять людей на верную гибель не стоило. Но и женщин нужно было как-то искать. Что же касалось Хмеля, деньги тому всё равно не понадобятся. Но и красть было как-то недостойно.
- Можете взять то, что будет на купце или в его покоях. Но не устраивая погрома и обыска. В комнате всё должно остаться так, будто хозяин сам ушёл. А вы, - обратился Лариат к первому отряду. - Вас двоих нантийцы тоже опознают?

Ответом господину Лариату были две одинаково недобрые ухмылки и азартный блеск в глазах.
- За нас, добрый господин, не боись, - казалось, бывший разбойник с трудом удержался, чтобы не похлопать Геинмаара по плечу, - наш брат нигде не пропадет. Не глотки резать, так рвы копать завсегда нужно. Они там небось сторожатся кого попало на работу брать, после такого-то, да все одно брать будут. Рук на все ни у какого войска не хватит. Да еще и работы им, хе-хе, давче прибавилось.

Геинмаар остался невозмутим внешне, хотя и хотелось высказаться о манерах доставшегося ему воинства. Или не только высказаться. Но придётся работать, с чем есть.
- Значит отправитесь вы вдвоем. Узнайте, там женщины или нет. И если нет, в какой стороне их искать. Возвращаясь к Дарн-Кассару. Он тоже захвачен? Если нет, там неверняка осталось помолчение из местных. Не знаю, будут ли они защищать купца, но... Ещё вопросы?

Вопросов не было. Получив указания, отряд разъехался по местам, а вскоре и до самого господина дошли вести о том, что лагерь будет распущен по приказу Ратеза: все, кто может держать в руках оружие, отправляются по указанным местам, а тех, кто не может, укроют местные. Господину Лариат же был волен присоединиться к тем, другим или заниматься своими делами.
Встреча с дарн-кассарским отрядом была назначена в одной из заброшенных деревень. Теперь нельзя было сказать, отчего люди ушли с обжитого места — то ли ручей тогда пересох, а то ли осталось их так мало, что жить здесь стало невмоготу, но дома стояли почти не тронутыми, только местами деревянные постройки разобрали на костры.
Господина Лариата уже ждали в одном из таких домов. Из четырнадцати человек в отряде осталось двенадцать - недосчитались пары местных, но поручение было исполнено: в углу пустого полутемного дома господин узнал знакомую фигуру.
Услышав шаги, опутанный веревками пленник поднял голову. Удивление в глазах, растерянность тут же сменились неискренней радостью, праведным гневом и неподдельным недоумением.
- Господин Лариат! Я уж думал, меня захватили разбойники. Дивился, что даже колечка не взяли. Но, господин, зачем? Если тебе что-то нужно, достаточно было передать весточку...

Новость о роспуске лагеря Геинмаара несколько смутила. На всякий случай господин посол попытался узнать, где кого искать в случае нужды, а самое главное, где ловить гонца с ответом от Повелителя. После этого Лариат самолично проводил Теаса к новому месту обетания, после чего отправился к месту встречи с отрядом.
Ехать в одиночестве было странно. Господин посол, конечно, любил верховые прогулки, хоть и не под носом у нантийцев, но как-то никогда не обращал внимание на то, что рядом всегда был кто-то из его людей. И где они все сейчас? Кто-то убит. Кто-то пропал. Если он не может позаботиться даже о своих людях, как тут войну выигрывать?
На встречу с пленником господин Лариат приехал не в очень хорошем расположении духа. Впрочем, какая разница, в каком расположении духа разговаривать с тем, кому ты сам уготовил смерть?
Геинмаар окинул Хмеля ничего не выражающим взглядом:
- Сейчас тяжёлые времена, мой милый Лайдар. Приходится прибегать к крайним мерам, - господин посол огляделся, подошёл к громоздкой лавке, что жители не захотели или не смогли с собой забрать, изящным движением руки смахнул с неё пыль, присел на краешек. - Скажи мне, мой дорогой друг, знаешь ли ты, где сейчас могут находиться прелестная Сейта Дагрешь и милая Хамшир Акклеменская? - Лариат уставился на купца с неподдельным интересом.

- Ума не приложу, господин Лариат, - с чувством отозвался Хмель, так, словно у него спросили, почему небо синее и отчего на море бывает прилив. - Под нантийцами не слишком просто знать, что происходит. Они скупили все товары. Надо сказать, "скупили" - это громко сказано... Провинция закрыта, поставок нет, за моими людьми следят. Я ничего не знаю ни о каких госпожах. Могу только сказать, что нантийцы не хвастались их поимкой. Геинмаар, может, ты все же развяжешь меня?

- Странно, мой милый, - господин посол сделал вид, что не заметил просьбы. - А мне казалось, что вот как раз с нантийцами тебе удалось найти общий язык. Что стряслось? - участливо поинтересовался Лариат. - Не держат своих обещаний? Или тяжело играть на обе стороны?

- Господин, мне кажется, ты хочешь обвинить меня в предательстве, - заметил Хмель, терпеливо выслушав Геинмаара. - Но ведь я - не подданый Таррега, и даже не живу здесь. Иные мои товары, добираясь с юга, проходят через земли трех империй, а до моей родины отсюда добираться не меньше двух лет. Я не вмешиваюсь в войны. Разумеется, имперское владычество над Данниаррм выгодно мне, как и всему купеческому союзу: безопасный проход по воде и суше дорогого стоит, но все же не настолько, чтобы рисковать головой. Приходя на ту или иную землю, я веду дела с теми, кому она принадлежит сейчас, и никогда не пытаюсь судить, кто здесь владыка по праву, а кто - кровавый захватчик.

- Возможно, ты и вправду не при чём, мой милый. Но учитывая имеющийся заговор купцов против Империи и твои приятельские отношения с господином Вирраном... В общем, - Геинмаар поднялся, - если у тебя есть, что сказать, говори сейчас.

Хмель все понял, ему не нужно было объяснять, что будет потом. Исчезла показная доброжелательность, купеческая расторпная услужливость, вечно проявляющаяся в общении с господами. Из угла на Геинмаара смотрел незнакомец. Угрюмый, скрывающий страх за злым блеском глаз, за вызывающим взглядом, за слишком прямой спиной, чтобы не выдать себя, поддавшись панике. Все равно вырываться бесполезно: вязали-то мастера своего дела.
- По глазам вижу, решил меня убить, - злой голос звучал глухо, с трудом прорывался откуда-то из груди, от самого сердца. - Решился уже. Трудно было, а, господин? Трудно убить человека. И кровь с рук водой не смыть. Так что же выходит, господин, мне так и так помирать. Заговоры какие-то, знакомства. С такими обвинениями не живут. А раз не жить мне, так зачем я буду что-то тебе говорить?

Принимать решение о том, убивать кого-то или нет было проще, пока это кто-то не оказался у тебя перед глазами. Но Геинмаар отчётливо понимал, что отпустить купца сейчас не может. Просто не имеет права. Потому что жизнь Хмеля сейчас была залогом жизней тех, кто окружал посла. И Лариат просто не мог подвергнуть опасности этих людей, Теаса, даже Ратеза, будь Лайдар хоть тысячу раз невиновен.
- Затем, чтобы умереть тихо и спокойно. Мне всё равно нужно будет от тебя узнать всё, что ты знаешь о нантийцах.

Некоторое время Хмель разглядывал господина Лариата, почему-то с сочувствием. Попытка этого до мозга костей мирного и безобидного человека казаться волевым и жестоким заслуживала уважения, но этот благородный был из той редкой породы знати, которой даже бродяга, убитый охраной, отравляет сон до конца жизни.
- У меня есть другое предложение, господин. Меня привезли сюда с завязанными глазами, я знать не знаю, где мы и что вокруг. Я расскажу тебе, где искать женщин в обмен на клятвенное обещание не убивать меня и не отдавать приказов об этом, после чего меня вывезут и оставят неподалеку от жилья. Что до нантийцев, о них я не знаю ничего важного для вашей войны. Разве только то, что их войско снабжается едой морскими поставками, и череда обвалов на дорогах чуть не вынудила их начать мародерство.

- И как же ты прикажешь поверить твоему слову, мой милый, - усмехнулся Геинмаар, - если несколько ударов сердца назад ты уверял меня в том, что не знаешь, где женщины? И что помешает тебе выдать их нантийцам, как только ты окажешься дома?

- Если бы только я хотел выдать ваших женщин Нанте, господин, то вот уже почти целую луну купался бы в золоте и почестях, - купец взял себя в руки и вновь набрался терпения. Разговаривать с господином Лариатом по-другому было невозможно. - Но нантийцы слишком скверно обращаются с женщинами, чтобы отдать им благородных дев. Что до тебя, господин, прости, я не был уверен, на чьей ты стороне. Всего несколько дней назад нантийцы разослали людей с вестями о том, что ты сам пришел и сдался на милость Гирина Сайданара, поняв всю безнадежность сопротивления, и пусть все подумают о том, каковы шансы на успех у любого сопротивления нантийской освободительной власти. Теперь я думаю, что это была ложь. Такой добрый человек, как ты, не станет пачкать руки ради выгоды. А если ты не веришь мне, господин, что мешает сперва забрать женщин?

Слова Хмеля заставляли сомневаться в принятом решении. Вот и зачем он сам решил с ним переговорить?
- Говори, где они, Лайдар. У меня нет времени на долгие беседы с тобой.

- Госпожа Сейта скрывается в пещерах, что над верховьями речки Лунной, в восточных горах. Это примерно в дне пути к северу от угольного прииска, вторая река, которая встретится тебе, если ехать вдоль гор. Госпожу Хамшир спрятали у себя крестьяне в деревне Три Ручья. Скорее всего, двойной дом в северной части селения. Это на берегу все той же Лунной, девятая деревня вниз по течению, на правом берегу, если смотреть от гор.

Если Хмель говорит правду, возможно девушки и не такие беззащитные, как казалось Геинмаару.
- Я проверю, - только и ответил господин посол, после чего вышел.
Собрав своё небольшое воинство, Лариат объявил:
- Лайдар рассказал, где спрятались женщины. Госпожа Сейта скрывается в пещерах над верховьями речки Лунной, а госпожа Хамшир в деревне Три Ручья. Я не доверяю словам купца, но проверить нужно. Саар, я буду тебе очень признателен, если ты отвезёшь Хмеля к Теасу. Возьми людей, сколько понадобиться. Его нужно доставить так, чтобы о нём знало как можно меньше народа. Среди местных могут быть его шпионы. И оставишь пару человек его караулить. Если попытается сбежать или его решит кто-то отбить, можете его убить. Потом догоните нас. Вот ты, - Геинмаар указал на одного из местных, - поедешь в Карнакат. Предупредишь тех двоих, что как только что-то узнают, пусть едут за нами. Остальные со мной поедут сначала к пещерам, а затем и к Трём Ручьям. Проверим, правду ли сказал купец и нет ли там какой ловушки. Вопросы?

Деревня, куда, спрятав лошадей в роще по пути, привел Хамшир и ее спутниц юный охотник, на глаз чужестранца ничем не отличалась от всех прочих данниарских селений: те же дома, вольно и нестройно стоящие на берегу бурливой горной речки, просторные дворы, старые заборы, собраные из дощечек, чтоб скоту не пройти, или вовсе сплетеные из веток, и новые — высокие, плотно сбитые, превращающий каждый двор в маленькую крепость.
Именно заборы девушкам удалось разглядеть лучше всего, поскольку к своему дому парень вел их проулками, а то и огородами, если огороды принадлежали родне: подальше от чужих глаз.
В большом, по местным меркам, доме на две семьи (каждая половина размером выходила чуть меньше комнаты, в которую поселил госпожу Хамшир господин наместник), и даже с двумя печками, под вечер собрались за общим столом все домочадцы: пять женщин, с дюжину ребятишек, из которых двенадцатилетний проводник был самым старшим, и большая редкость для данниарского дома — двое молодых парней, один лет семнадцати, другой ближе к двадцати. Все собравшиеся, кроме трех женщин — должно быть, невесток, и четверки ни на кого непохожих малышей, приходились друг другу кровной родней.
- Я им скажу, что нашел вас в холмах, - предупредил охотник гостей, и заговорил с родичами на своем языке: торговый здесь если и понимали, то не все, а взгляды — испуганные, удивленные, требовательные, недовольные — требовали от младшего немедленных объяснений. Беседа продолжалась недолго. Старшая из женщин, сухая и седая мать семейства в простом темном одеянии, медленно поднялась, медленно разогнула спину, но, прежде чем говорить, встала гордо и прямо,
- Она говорит, в эту ночь наш дом — ваш дом, - перевел мальчишка неспешные речи старухи. - Вам покажут, где умыться, а потом просят к столу.

Когда девушки привели себя в порядок и вернулись в дом, накрытый стол странным и чудесным образом изменился: к похлебке с лепешками на нем прибавилась копченая рыба и по куску вяленой баранины для гостей. За ужином не задавали никаких вопросов, даже о войне, но после того, как домочадцы разошлись по углам, парни отложили ложки и остались, не обращая внимания на ворчание старухи, которой не нравилось, что сыновья мешают гостям отдыхать.
- Как сказала мать, - начал старший, уже назвавшийся Теритом, пристально разглядывая гостей, - вы останетесь до утра. Но брат, с которым вы пришли, говорит, что вас нужно спрятать. У него чутье на беду, я ему верю, да и укрыть кого-то от преследования не великий труд. Но я хочу знать, кто вы и кто может вас искать с дурными намерениями.


Hamshir:
По дороге Хамшир все вспоминала деревню в лесу, оказавшуюся разбойничьей ловушкой. а ведь точно так же паренек туда завел. Но на этот раз у них действительно не было выбора. Даже разбойники могут оказаться лучше нантийцев. Похоже опасения госпожи не оправдались. По крайней мере орава женщин и детей и несколько парней не очень разбойно выглядели. Хамшир поблагодарила старейшину за приглашение. Вернувшись к столу госпожа решила, что разбойники лучшее для гостей на стол ставить не станут точно и успокоилась совсем.
После ужина настал черед разговора по душам. Хамшир испытующе посмотрела на парней. Можно ли им доверять? Конечно первым встречным она бы рассказала заранее приготовленную легенду. Но если эти люди будут им помогать, может им можно сказать правду? Хамшир тут же вспомнила как в том горном селении, из которого она попала в тайный замок близнецов, они тоже должны были с Риан прятаться, но под чужими именами. Нантийцы вполне могли назначить за их поимку награду, кто знает, не польстятсюа ли эти люди на золото, если узнают, с кем имеют дело? С другой стороны, они в такой одежде что сказаться бедными крестьянками согнанными войной из родной деревни явно не получится.
- Нантийцы нас могут искать. Просто потому что мы из Таррега. Если вы нам поможите, мы щедро вас отблагодарим.


Ирида:
Ириде совсем не нравилось, что происходит. Местные жител были всего лишь мирными жителями. Всего лишь. На сколько их могла оставить мирными прокатившаяся здесь война. Но противостоять воинам они всё равно не смогут. Да и захотят ли? Если сюда придут те, кто ищет женщин, местные либо сами выдадут их, либо умрут, пытаясь защитить. А зачем впадать в крайности? Но сказать обо всем этом Хамшир менестрель не успела. Слишком много посторонних ушей всегда было вокруг. Поэтому пока Ирида прислуживала госпоже, насколько это получалось в данной обстановке.
Разговор же с парняме северянке не понравился с самого начала. Хотя госпожа, кажется собралась принять их помощь. Но Ирида лишь неодобрительно глянула на неё и промолчала, ожидая, что будет дальше.


Риан:
Кем бы ни был молодой глава семьи — рыбаком, мастеровым, или просто козопасом, а может быть, и лихим человеком под личиной порядочного крестьянина, владеть лицом он не умел, и даже совсем недавно вознесшаяся в круги благородных господ дочь столяра без труда могла понять, что у него на душе, просто взглянув в простое, усталое, совершенно открытое лицо.
Сейчас на этом лице было написано разочарование, проявившееся на словах «Мы из Таррега». Он ждал другого ответа, и, кажется, уже успел построить какие-то планы, глядя на богатую одежду беловолосой женщины и припоминая, что там мелкий говорил о господских лошадях.
- Не больно вы похожи на имперцев, - заметил он с неодобрением, словно его попытались обмануть, хотя едва ли, прожив жизнь в своей деревне, мог увидеть хотя бы по одному человеку от каждого народа в немаленькой империи. - Но раз ты говоришь, значит, так и есть. Однако ж от нантийцев мы вас укроем. Даже таррегские женщины не заслуживают рабства. Но от награды отказываться не буду. У нас найдется кому передать весточку вниз, на равнины, только скажи, кому и куда. Нанта с вашей империей разорвут нашу землю, как две собаки, дерущиеся за пойманного зайца. Когда у войск кончится еда, они возьмутся за наших овец. Подсунут нам своих раненых. Займут наши дома. Понадобится все, что может дать твой муж, или отец.

Ирида:
Показывать, что их совершенно некому защитить - не стоило. Поэтому Ирида решила вмешаться.
- У нас был очень тяжёлый день. Госпожа слишком устала. Может быть мы продолжим разговор утром? Утром госпожа и скажет, кому передать весточку. А пока мы можем отплатить за ваше добро тем, что у нас есть при себе. Это не много, но на первое время хватит.
Усталось можно было и не изображать. А вот дружелюбие и беспокойство за "свою госпожу" у менестреля получились отлично.

Hamshir:
Интересно, за кого их принял этот человек? За нантийцев что ли? Кто еще мог разгуливать тут в такой одежде? В голове у Хамшир принялась виться замысловатая история о богатых путешественницах, но девушка отбросила ее прочь. Во первых поздно уже, а во вторых чем сложнее история чем легче в ней запутаться.
-Все?- улыбнулась она,- А нантийцы не спросят откуда это все взялось? Что вам нужнее? Деньги, еда? Оружие?
Весточку может передать не сложно, а вот как передать обратно благодарность? Неужели у них и такое есть кому провернуть?

Риан:
- Госпожа? - тут же оживилсся хозяин дома, метнув быстрый цепкий взгляд на Ириду. Лицо у него сделалось как у того, кто нашел в грязи монетку, отмыл в ручье, и увидел, что вместо медяка на ладони лежит золото. Безумная удача, которая может осчастливить тебя на всю жизнь или лишить головы раньше, чем закатится солнце. - Нет, красавица, такие разговоры не откладают. Потом может быть поздно. Что до нантийцев, госпожа, они не спроят о том, чего не увидят. Нам запрещено иметь в доме оружие, за это казнят по законам твоей империи, но лучше уж рискнуть так, чем ждать, пока в дом заберутся грабители или беглые солдаты с обеих сторон.


Hamshir:
Если дать этим людям оружие, можно хотя бы надеяться, что они не продадут нантийцам просто потому, что сострудничать с нантийцами им будет не выгодно. Осталась мелочь- достать этим людям хоть какое то оружие. Сейчас, когда они себя так глупо выдали, получить хоть какую то гарантию было особенно важно.
-Значит, оружие? Сейчас, во время войны, достать его будет не просто. А вы сможете его пронести сюда? Каким оружием вы умеете сражаться? Еду тоже? И деньги?
Хамшир тянула время, усиленно соображая, кому можно передать весточку. В Тарреге она нкого не знала настолько близко. Не просить же деньги у людей с которыми она едва знакома.


Ирида:
Хамшир нужно было отсюда уводить. И не только из комнаты, но и вообще из деревни. Иначе они могут оказаться заложниками уже этих людей, о которых госпожа, кажется, собирается позаботиться.
- Госпожа, я думаю, важ муж сможет достать и оружие, и еду, и деньги. Вы утром ему напишите, в каком сложном положении находятся эти милые люди, он сам решит, сколько им чего может понадобиться.


Риан:
- Главное - еда и железные части оружия, госпожа. Зерно. Лезвия для боевых топоров. Мечи. Наконечники копий и стрел. Цепы. Мы, госпожа, хоть и не воины, но издавна сами себя защищали, так что всем умеем, а чем не умеем - научимся. Заберем подарки из любого места на равнине, под горами, а как доставить это в Данниар - наши заботы, тебе ни к чему беспокоиться о них.


Hamshir:
Можно было, конечно, сблефовать. Послать письмо наугад одному из таррегцев, которых она знала. Пока гонец донесет письмо, пока вернется- несколько дней у них будет точно, а там... там видно будет.
-Конечно, я напишу записку утром, тут слишком темно, что бы писать. Мы просто обговорим сейчас, что писать, что бы не тратить время.
Надо же, простые крестьяне умеют обращаться с мечами? Учитывая что тут в основном женщины и дети? Да уж, мятежная провинция. А еще они могут забрать с любого места на равнине. Вдвойне интересно. возможно, об этом стоит узнать Повелителю?
-Что ж, значит договорились. Зерно и железо.


Ирида:
То ли Хамшир поняла намерение Ириды побыстрее закончить разговор, то ли сама этого хотела. В любом случае, менестрель поднялась с места, подхватив и виалину, с которой она всё это время таскалась, и стала ждать, когда "её госпожа" пожелает отправиться спать.


Риан:
- Зерно и железо. Честная сделка, госпожа. - Теперь, когда все разрешилось, парня что-то смущало: брать плату с женщины за спасение жизни - это не лезло ни в какие ворота по обычаям любого народа, но было нечто более важное, чем муки совести. - Идем, я покажу, где вам постелили. Только, уж прости, жена не знала, что ты госпожа, да и нету у нас ничего лучше...
На ночь гостьям постелили на широком низком топчане в углу: соломенные тюфяки и одеяла, сшитые из овечьих шкур. Топчан отгораживался единственной в доме занавеской из небеленой ветхой ткани с простой вышивкой по краю; постель была чистой ровно настолько, чтобы спать в одежде, не испытывая неудобств. Дом уже спал, отовсюду, если остановиться и прислушаться, доносилось тихое дыхание женщин и детей, шумел за окном ветер, пытаясь пробраться к жилью, но все щели были надежно законопачены, и стены хранили тепло от печки.


Ирида:
Ирида оглядела место, где им предстояло спать. Поговорить здесь было можно, но... Если бы только она знала аленский!
- Госпожа, вы хотели умыться перед сном. Пойдёмте, я вам помогу, - менестрель только мельком глянула на Хамшир, надеясь, что её взгляд поймут правильно, а затем почтительно
склонила голову.

Hamshir:
Вид постели совсем Хамшир не смутил о чем она и сообщила хозяину
-В такие времена когда есть на чем спать- уже хорошо.
Девушка удивленно посмотрела на Ириду но ответила
-Хорошо, пойдем.
они вышли во двор, тихо ступая, что бы не разбудить спящих и Хамшир вопросительно посмотрела на менестреля.

Ирида:
- Нам нужно уходить, - шёпотом сообщила Ирида. - Или сейчас или завтра ночью. Но чем раньше мы уйдём тем лучше. И так, чтобы хозяева ничего не знали. Так и нам лучше и для этих людей безопаснее.

Hamshir:
-Сейчас мы уйти не можем. Кругом нантийские солдаты. Мы не знаем куда идти. В такой темноте если нантийцы не поймают, то шею сломаем. Эти люди знают местность лучше чем мы с тобой. Надо хотя бы выяснить у них что тут вокруг. и кстати, если они могут незаметно переправлять мимо солдат товары, может и людей могут?

Ирида:
- А ты знаешь, госпожа, что сделают с ними те, кто нас преследуют, если узнают, что они нам помогают? Деревню сожгут до тла. Возможно вместе с жителями. Давай я завтра разузнаю, что здесь вокруг, а на рассвете уйдём? Лучше спрятаться в лесу. Так для всех безопаснее.

Hamshir:
-Сначала мы разузнаем, что тут есть, потом пойдем. Может даже завтра уйдем, главное не тыкаться как слепым котятам а точно знать, куда идти. В следущий раз встреча с нантийцами может не так хорошо закончится.
А еще завтра могут быть вести о Сейте и Риан.

Ирида:
- Как скажешь, госпожа, - вздохнула Ирида. - Извини мне такой вопрос, но... У тебя есть кому написать письмо? Или мне и дальше стоит тянуть время?

Hamshir:
Хамшир ответила не сразу. Она мрачно посмотрела куда то в темноту и наконец сказала
-В Тарреге- нет. Хотя.. У меня есть кое какие мысли. Но лучше я их додумаю утром. сейчас голова совсем деревянная.

Ирида:
- Лучше было бы признаться им, что ты не из Таррега, госпожа. И отправить письмо домой. Чем дольше оно будет идти, тем больше у нас времени на то, чтобы незаметно уйти. Да и местные будут лучше относиться.

Hamshir:
-Боюсь, местные не будут знать, куда отправлять такое письмо,- Хамшир слабо улыбнулась,- Лучше относиться может и будут, но если за меня обьявлена награда, они сразу поймут, кто я. И, кто знает, могут предпочесть деньги которые сейчас зерну которое неизвестно когда прийдет. Особенно если мы сбежим. С местными нам сейчас не надо ссориться, мы слишком от них зависим. Не бойся, до утра я что нибудь придумаю.

Ирида:
- Главное, чтобы о награде они не узнали до того, как мы уйдём, - тихо заметила Ирида. - Как скажешь, госпожа.
Менестрель проводила Хамшир к кровати, помогла улечься, сама разместилась скраешку, обняв свой драгоценный инструмент. Нужно было отдохнуть. На завтра предстояло много работы. И если станет совсем поздно уходить, придётся бежать одной.

Hamshir:
Будь воля Хамшир на то, деревенские бы о награде совсем не узнали. Но увы, от ее желания это никак не зависело. Надо найти Сейту,- думаа Хамшир засыпая,- Расспросить про Сейту. но осторожно.

Утром у госпожи Хамшир взяли готовое письмо, а взамен ей и ее спутницам подобрали одежду местного покроя — длинную сорочку, юбку с широким поясом, жилет до середины бедра, украшенный пусть скромненькой, но вышивкой, и, только замужней госпоже — головной убор, аккуратную шапочку из хитро сложенной ткани, такую же, как у хозяек. Короткие белые волосы Хамшир местные женщины посчитали чересчур яркой приметой, и к шапочке изнутри пришили заплетенный в косу черный конский хвост.
Попытки расспросить местных о Сейте не дали ничего, зато вести об исходе битвы достигли деревни очень быстро: полный разгром империи, резня на перевале, полководец и высшее командование, а так же остатки выживших солдат взяты в плен, крепость Чаячий Камень в осаде, остаткам имперских войск предложено сдаться в обмен на сохранение жизни, а всем до единого мирным жителям обещана награда за любую помощь в их поимке или убийстве.

Потянулись мирные дни в деревне. От гостей никто не требовал помощи, но для желающих сделать что-то руками работа находилась всегда. Особенно приятен хозяйкам был интерес к промыслу, которым жили почти все крестьяне в таких долинах, как эта — к ткачеству из шерсти. Вышивку здесь уважали, но еще больше уважали вытканные узоры, и на глазах у Хамшир с Иридой овечье руно проходило весь путь от валика состриженной шерсти до нарядной юбки или накидки, мужской рубахи или просто полотна, из которого умелица могла сотворить что угодно. Такие вещи, как оказалось, были и у хозяев — их хранили в ларях и надевали по праздникам, а кто побогаче — те носили каждый день.
Вечерами, когда братья возвращались домой, бывали долгие разговоры обо всем на свете. Темы войны и власти старательно обходил стороной, но все же Хамшир удалось завести разговор и объяснить, что кровавый произвол наместников является предательством империи, а не ее волей. Ей, кажется, поверили, но мужчины угрюмо молчали, а старуха покачала головой.
- Это все, милая, важно там, наверху. А нам здесь все одно, кто и почему отнимает жизни наших близких. Ну казнит Повелитель этого наместника, а мужа моего, и троих сыновей — вернет? Нет. Кто-то на юге выпустил узников с прииска, но что там тех узников. Хорошо, конечно, что невиновные домой вернулись, да только вместе с ними вышли и такие, которые там за дело волей платили. Теперь вот снова по деревням клич: поклонитесь, говорит, нантийцам, тогда они вас не тронут, а в душе, значит, храните верность империи, она вас потом отвоюет обратно. Ладно, если так.
Были и другие новости: череда внезапных обвалов на дорогах, отрезающих плоскогорье от Геруйской долины, пожар в Чаячьем Камне, после которого от крепости, говорят, одни головешки остались...
Несколько раз женщинам приходилось убегать в холмы и прятаться в особо устроенных тайниках, больше всего похожих на маленький погреб. Дети накрывали их крышкой с пластом земли и травы, забрасывали сухими кустами, и сидеть под землей приходилось до тех пор, пока очередной нантийский разъезд или иная опасность не убирались восвояси.

Дней через двадцать Терит вернулся домой донельзя счастливый, вытащил из мешка с дровами другой мешок — замечательной муки, которая здесь, в непахотных землях, всегда стоила дорого.
- Смотри, госпожа — вот чего нам передали с равнины! - провозгласил он, показывая Хамшир горсть ржаной муки грубого помола. В родной Аленне из такой пекли простецкий черный хлеб, на господский стол шла пшеница или смесь, но здесь и кое-как перемолотая рожь почиталась богатством. - Пошло дело, госпожа. Спасибо тебе.

В тот день, примерно тридцать пятый от побега из лагеря, тревога случилась вечером: на горизонте увидали всадников. Теплая одежда, фляга с горячим питьем — и бегом в холмы, как обычно, но на сей раз девушкам не пришлось долго прятаться в земле.
- Госпожа, там какие-то имперцы, - шепотом доложила старшая дочка Дита, - называются господином... Ралиатом. Ищут вас, говорят, забрать домой. С ним пятеро воинов, все имперцы, только какие-то больные, побитые, одному даже нос отрезали. И двое наших. Брат говорит, они не уйдут, кто-то навел, где искать. Он просит вас выйти, поскольку это не нантийцы, - для испуганной девочки этого было достаточно, но, увидев, что гостьи не понимают, она стала объяснять. - Тех легко обдурить, а эти хорошо если дом подожгут, могут и всю деревню спалить, если не получат чего хотят. Так уже было, госпожа, тетка Канна оттого и живет у нас.


На то, чтобы отыскать пещеры в верховьях Лунной, у отряда господина Лариата ушла не одна смена - никакого входа или лаза, никаких явных следов пребывания людей здесь не было, но следопыт Ардар, побродив по округе, уверенно заявил: здесь кто-то живет. Тропинку, ведущую в пещеру, обнаружил сам господин Лариат, взобравшись на валун, чтобы осмотреться, пока отряд ползает по окрестностям — с высоты и правильного положения она, обычно скрытая камнями, была как на ладони.
На знакомые голоса Сейта Дагреш не вышла — вылетела из узкого лаза, в который взрослому мужчине было бы и не протиснуться, и тут же повисла на шее у начальника охраны, успевая одновременно плакать, смеяться и сбивчиво тараторить, выспрашивая новости. Геинмаара она попросту не заметила.
Половина осени, проведенная в горах, изменила госпожу Сейту до неузнаваемости: дорожная одежда превратилась в лохмотья,, волосы, собранные в простую косу, растрепались космами, обрамляя обветренное худое лицо. Ничем эта дикарка с гор не походила на благородную госпожу, но все же это была она, и, заметив родича, нашла в себе силы обнять почти незнакомого, хотя и родного человека, который, несомненно, и затеял ее спасение.
- Спасибо, дядя! - объятия у племянницы оказались крепкими, несмотря на суровую жизнь впроголодь. Потом, спохватившись, стянула с головы и выбросила прочь шапку из скверно выделанных шкурок разного мелкого зверья, и крикнула кому-то: «Выходи!»
На ее зов из пещеры выбралась маленькая черноволосая служанка госпожи Хамшир, нагруженная седельными сумками, какими-то узлами с припасами, связкой вяленого мяса, охапкой съедобных корней, и даже настоящим луком. Все это было бесполезно вне пещерной жизни, но так сразу бросить добро, которое больше луны не давало им пропасть, было для нее непосильно.

Тому, что Сейта нашлась, Геинмаар был несказанно рад. Даже несмотря на то, что вела она себя совсем не как госпожа. Хотя её можно было понять. Сколько всего пришлось пережить бедной девочке! Господин посол крепко обнял племянницу, поцеловал в макушку.
- Я рад, что ты в порядке, моя милая. Но к сожаления, я не могу увезти тебя прямо домой. Провинция всё ещё захвачена нантийцами, поэтому я отвезу тебя в деревню, где скрываются Теас и другие раненые. Но сначала нужно будет забрать твою подругу, госпожу Хамшир.
Лариат всё же устроил небольшой привал, чтобы дать женщинам привести себя в относительный порядок и перекусить, затем отправились дальше.

Уединенная долина, невидимая как от подножия гор, так и от перевала, лежала на горном пути из равнины в Данниар. Ведущая в нее тропа взбиралась в горы почти в трех сменах хода от перевала и терялась среди камней, и если бы не проводники из местных, воинство скорее сгинуло бы в горах, чем добралось до места. То, каким чудом Дарей успел сюда прежде всех и к приходу в долину Ратеза оружие, снаряжение и припасы его небольшого войска уже лежали в условленных тайниках, но не предложил поделиться тайным знанием, как обустроить такое непростое дело в короткий срок, только усмехнулся в бороду и дружески хлопнул по плечу: «Еще увидимся, воевода!».
Тагарт Селедка явился докладывать самолично, хотя по уговору мог прислать кого из своих людей.
- Нас в город послали, командир, - пояснил он не без гордости. - Сперва на черную работу взяли, а теперь с поручениями ходим. Нантийцы нас на лицо не различают, переоделся — и ты другой человек. Их там сейчас тысяча и еще сотня с небольшим, тяжелой пехоты сотня, легкой три с половиной, остальные лучники. Конницы нет, и вообще коней только для гонцов и высшего командования. Из последних там тысячник Айкан, под ним Дирра, командир над пехотой — это отдельный отряд, под ним уже сотники, и командир лучников Хеммол, тоже отдельным отрядом. Отдельно там крутится соглядатай из личных подручных Сайданара, вроде тихий, но везде пролезет без масла.
Все они сейчас заняты тем, что строят себе жилье на зиму. Со снаряжением там все хорошо, а вот с едой беда, командир, запасов еды больше чем на четыре дня не наберется, да и то если пайки урезать.

- Вести от госпо­дина Линната Кайердана, командир. «Время остается прежним. К третьей смене тринадцатого дня вы должны быть готовы к атаке на перевал. По дымовому сигналу с левого склона вы должны любыми средствами отвлечь на себя как можно большее нантийцев, - в покрытом пылью лице гонца, не успевшего даже выпутаться из верхолазной обвязки, отразился невысказанный вопрос. Спрашивать командира о том, для чего здесь все это войско, не следовало, но и не задумываться о словах господина данниарец не мог. - Отманить их на север, к распадку След Девы, и удерживать до тех пор, пока перевал не будет взят и не подойдет наше подкрепление».

Бойцы стекались в долину тройками, большей частью тройками из самых непохожих друг на друга людей, но иногда в тройке недоставало одного или двух. Причины назывались самые разные, но большей частью говорили честно: побег.
- Есть дело, командир, - обратился сотник данниарцев Бирит, едва переведя дух с дороги. - В нашем отряде пополнение. Вести о том, что мы обижаем Гирина Сайданара как ребенка, разошлись так далеко, что появились добровольцы. Это молодняк, недавние дети, которые не попали на Имперскую . Многим нет и семнадцати, от силы двадцать, молодость бьет им в головы и требует подвигов. Одного-двух я бы отправил домой, но их восемь с лишком десятков, командир. Собрались понемногу со всего края. Строевому бою, ясно дело, не обучены, но из лука у нас любой ребенок дичь бьет: жрать-то хочется.

Написать письмо самому Повелителю было, несомненно, большой наглостью со стороны Хамшир и она никогда не решилась бы на это, если бы видела другой выход. Письмо госпожа постаралась написать так, что бы оно было больше похоже на донесение, а не на просьбу о помощи. Увы, расспросы о Сейте ничего не дали, где ее искать было абсолютно неизвестно и Хамшир осталась на месте, не имея даже примерного направления куда ехать за подругой. К новостям из крепости Хамшир была готова- если уж их услали, то явно на победу не рассчитывали и все равно было горько слышать такие вещи. Правда, потом стали приходить известия о вещах очень странных и было похоже что кто то исподтишка гадит нантийцам. Если бы с ними были Сейта и Риан, Хамшир попыталась бы убраться подальше из охваченных войной земель, но бросать подруг тут она не хотела и все надеялась, что нибудь о них услышать. Знак от Властелина был одновременно и обнадеживающим и немного пугающим. Значит он получил послание(мало ли что могло с ним приключится во время долгого пути) и счел нужным ответить. Внимание самого Повелителя немного пугало, не была Хамшир привычна общаться с людьми такого ранга.
Дни девушка делила между изучением местных традиций ткачества и деревянными работами.
-Раз имперцы, значит друзья,- уверила Хамшир, хотя сама не была в этом так уверена и вылезла из убежища.
-Пойдемте Ирида, Мелис. Свои пришли.

Ирида переоделась с удовольствием. В местных нарядах и она походила на местную. А чересчур белую кожу можно было списать на болезнь. Или закрасить грязью при случае. Волосы же менестрель заплела в косу, вплетя в неё свою драгоценную ленту, и уложила косу вокруг головы, подражая уборам местных.
Без дела долго менестрель сидеть не могла, поэтому вскоре принялась помогать хозяйкам во всём, где нужна была помощь, не чураясь и чёрной работы, если не была занята обслуживанием госпожи. Свою роль служанки северянка исполняла ревностно и с самоотдачей. Даже несмотря на то, что не являлась служанкой Хамшир, да и та кажется вполне обходилась без таковых. С женщинами северянка с удовольствием болтала, делилась секретами хозяйскими, вызнавала, как у них что делается, немного училась языку, рассказывала сказки, чтобы скрасить часы за работой.
А вот прибытие имперцев Ириду совсем не порадовало. Она то надеялась сбежать с Хамшир в Алену. Да и госпожа сама не была уверена, друзь это или наоборот. Интересно, выдадут местные её, если она вдруг среди них решит остаться? Искать могут только госпожу, а не служанок.
Однако идти пришлось, правда, менестрель у самого выхода из дома случайно споткнулась и шлёпнулась на колени, а затем отползла чуть в сторонку, откуда можно было понаблюдать, как Хамшир на этих приезжих отреагирует. Вдруг, ей, служанке, и высовываться не стоит.

Госпожа Хамшир появилась не сразу. Местные сначала делали вид, что не знают ни о каких посторонних женщинах. Однако, вскоре госпожа Акклеменская показалась из дома, переодетая в местное платье, с неожиданно чёрной косой за спиной. Вроде так быстро волосы не растут и цвет не меняют. Но кто их, женщин, знает, что ещё они могут вытворить со своей внешностью.
Геинмаар спешился, подошёл к женщине, мило улыбаясь.
- Моя милая Хамшир, я рад, что ты жива и здорова! - слова посла были искренними. Потерять такую высокую гостью было бы непростительной ошибкой. К тому же сама госпожа оставила вполне приятные о себе воспоминания. - К сожалению, я не смогу прямо сейчас отвезти тебя домой. Но может быть ты позволишь мне забрать тебя отсюда и вместе с Сейтой отвезти к моему дорогому племяннику в безопасное место?

При виде господина Лариата Хамшир обрадовалась- дядя близнецов, при всех своих странностях, не внушал ей опасений.
-Сейта! Она жива! Ты ее нашел?- воскликнула Хамшир при звуках имени подруги забыв про все приличия.
По виду господина посла она поняла, что сказала что то не то и поправилась
-Конечно я с радостью присоединюсь к Сейте и Теасу. Я рада слышать что Теас жив и находится в безопастном месте. Узнав об исходе боя я очень беспокоилась о его судьбе. Скажи, а о моей служанке, Риан, тебе что нибудь известно?

Геинмаар улыбнулся такой горячности. Чудесные спасения продолжались, но были ли они действительно спасениями?
- Конечно, моя милая. Я нашёл её вместе с Сейтой. Риан очень помогла ей. Но думаю, об этом они сами тебе расскажут. Если у тебя больше нет здесь дел, мы можем отправляться прямо сейчас. К сожалению, у меня очень мало свободного времени.

Значит, Риан тоже нашлась. Вот и хорошо, все в сборе. Хамшир пошарила взглядом между сопровождающих господина Лариата, но подруги не увидела. Сами сопровождающие вполне походили на воинов Ратеза как госпожа их помнила.
-Мне надо попрощаться с людьми, которые были так гостеприимны.
Собрав вещи Хамшир попрощалась с хозяевами и в качестве благодарности оставила им несколько серебряных монет- если они так легко могут перейти в мирную провинцию, этого должно хватить и на хлеб и на оружие.

Пришедшие за ними были друзьями. По крайней мере Хамшир так считала. Сама же Ирида не была уверена, что воины Теаса под предводительством странного господина могли быть друзьями. А вот остаться было нельзя. Уговорить госпожу её отпустить она могла, но кто знает, что сказал своим воинам Теас? Да и местные не будут подставляться под удар, защищая её. Это они уже хорошо показали.
Поэтому пришлось встать, отряхнуться и пойти за Хамшир, продолжая изображать из себя верную служанку. Обратно к Теасу. Правда, оставалось слово госпожи, что та выполнит любую просьбу. Главное, грамотно воспользоваться этой возможностью.

Дождавшись, когда женщины соберутся, Геинмаар велел отправляться обратно. Женщин оказалось даже больше, чем посол рассчитывал. Впрочем, черноволосая незнакомая красавица, что ходила хвостиком за госпожой Акклеменской, видимо, и была той сбежавшей служанкой. Правда, сейчас она, кажется, не собиралась никуда убегать. У господина Лариата не было времени, чтобы разбираться во всех этих женских хитросплетениях, поэтому он просто повёз всех в деревню, где находился Теас. Ехать старались как можно быстрее. На последнем перед прибытием привале, Геинмаар собрал женщин и предупредил, что племянник сейчас немного не в себе, попросил, чтобы не пугались - это обязательно пройдёт - и дали спокойно отдохнуть и придти в себя.
Как только женщины были доставлены, размещены, господин посол оставил людей Теаса в деревне, а с остальными отправился к Ратезу. На носу был бой, а господин Лариат мог хоть как-нибудь пригодиться. Пусть мечом он владел совсем посредственно, но всяко лучше крестьянина.

Хамшир была так рада видеть обоих девушек живыми и вроде даже здоровыми, что дорога до перевала пролетела совершенно незаметно. Правда, присутствие господина посла несколько сковывало в выражениях радости, особенно к Риан, хотя встреча с ней радовала не меньше встречи с Сейтой.
На очередном привале господин Лариат предупредил о том, что Теас "немного не в себе". Почему то первым делом девушка подумала об очередных развлечениях Дамиана и толко потом- о возможном ранении, ведь Теас проиграл тяжелый бой и наверняка был взят в плен.
Разместившись на новом месте Хамшир наметила для себя следущие цели: пообщаться с Риан и Сейтой наедине; навестить Теаса; узнать у кого нибудь что было пока ее не было; найти Ратеза и Крига. Не обязательно в этом порядке. Но начала она все таки с Сейты.

Большую часть ночи счастливо воссоединившимся господам пришлось провести в укрытии – щели среди камней на западном склоне холма, похожего на лобастую голову, и, несмотря на тесноту и холод, вынуждающие прижиматься друг к другу, им удалось переброситься лишь парой слов: Саар жестко пресекал любые разговоры, в душе проклиная добросердечные порывы благородных. 
Скрытно переправить шестерых мирных по кишащей врагом земле, имея под рукой только пятерых бойцов и семь лошадей – не только головоломка для начальника охраны и риск жизнями, но и угроза для всего сопротивления захватчикам. Если бы кто сперва спросил Саара, он предпочел бы оставить благородных дев там, где они успешно скрывались уже полторы луны, а теперь пришлось, продвигаясь едва ли не по десять выстрелов в час, пробираться по захваченной земле. До огороженной частоколом деревни на ручье Барашке, названным так за бурливые воды, искрящиеся на камнях белой пеной, чуть ниже по течению вливающемся в Белую, что в конце концов разделяла северный и южный Данниар водной преградой, которую, против обычных для этого края мелких рек, нельзя было перейти вброд, отряд добрался к вечеру следующего дня. 
Белорунная - крепкое селение, хоть и не очень большое, но отдаленное от больших дорог и разрухи, учиненной в краю двумя войнами и двумя годами имперского владычества. Здесь от века жили семьи плотогонов, сплавлявших лес на восток, к торговым путям и городам, вечно нуждающимся в бревнах и дровах, и самих лесорубов. Их трудами окрестные горы давно должны были облысеть, как макушка столетнего старца, но, глядя дорогой по сторонам, можно было разглядеть, как старые вырубки зарастают молодыми березами вместе с редкими расчищенными полями, огородами, домами, снова ставшими частью материнского леса.
Гостей здесь встретили спокойно и радушно: больше, чем сами незнакомцы, местных удивил вид чужестранок в данниарских нарядах. Да и было кому разглядывать платье — во всем селении на глаза не попалось ни взрослого мужа, ни даже подростка только совсем малые дети и дряхлые старцы, но женщины здесь держались на удивление спокойно и уверенно, не то чтобы совсем без опаски к чужим, но не было страха и беспросветной тоски, въевшихся в кости, угрюмых и безучастных взглядов. Гостям уступили обжитый дом, обставленный много получше, чем богатое, по местным меркам, жилище Терита, хотя все добро было самодельным, из дерева, у хозяев и их предков были умелые руки.
- Господин Лариат, командир с господином Теасом уехали вчерашним утром, - доложил господам солдат, знакомый, из тех тридцати, что сопровождали его в Дарн-Кассар. - велели передать, что место сбора остается прежним. В остальном все спокойно, без происшествий.

- Они ничего не рассказывают, - вместо приветствия сбивчиво пожаловалась госпожа Сейта госпоже Хамшир, когда женщины наконец остались одни, то есть тесной, темной, жарко натопленной бане. Детская обида и злость в голосе не мешали юной госпоже поспешно, без чьей-либо помощи смешивать холодную и горячую воду: о возможности помыться она мечтала не один и не два дня. - Ничего. Когда мы были у перевала, там и правда был бой, но чем он закончился — не говорят. Там было две тысячи солдат, куда они делись, если провинция захвачена врагом? Где был мой брат все эти полторы луны? Где он сейчас и почему «немного не в себе»?
Она ненадолго умолкла, опустив голову в ушат, а потом заговорила задумчиво и тише:
- Я слышала, как Гис с Ардаром шептались про какой-то бой. «Если на двоих необстреляных не будет хотя бы одного ветерана, они разбегутся, как зайцы». Может быть, они хотят пробиться вниз до того, как ляжет снег? Ведь зимой мы здесь просто умрем с голода.
- Прости меня, госпожа, я должна идти, - послышался из темноты возле печки сдавленный голос Риан, и через мгновение ее уже не было в бане.
Сейта не обратила на это никакого внимания. Она обвела темным, безмерно усталым взглядом подругу и двух оставшихся служанок.
- Вы ведь жили в деревне, с людьми. Даже если господин Лариат просил ничего не рассказывать, умоляю, объясните, что происходит!




Добавлено через 33 с.
Когда Геинмаар, собираясь в дорогу, передал Саару приказ, не успел он и надеть сапоги, как в дом явились все пятеро лично преданных, а за ними пробралась еще и служанка госпожи Хамшир, уже отмытая и в одеже с чужого плеча похожая на девочку, что рядится в вещи матери, чтобы поглядеть, какой она будет взрослой. На лицах всех шестерых читалась твердая решимость, не сулящая господину ничего хорошего.
- Выйди, малая, - попросил, вернее, потребовал Гис по знаку начальника охраны, и уже принялся открывать дверь, но девка выскочила из строя и вцепилась в печь, всем видом показывая, что уберется отсюда только вместе с ней.
- Господин Лариат, - обратился начальник охраны как можно более вежливым и сдержанным тоном, но Саар слишком устал и был раздосадован чем-то, и сквозь почтительность явственно слышалось нетерпение. - Мы просим тебя доверить охрану женщин местным, благо Ратез оставил здесь тайное охранение. Они не будут привлекать внимания и хорошо знают эти места. Мы же должны быть со своим господином, какие бы шутки не шутили с ним Боги. Кроме того, на счету каждый обученный боец, тем более — ветеран. - Он не стал договаривать, только покосился на деву, надеясь, что благородный сам знает, почему и чем так важны в бою люди, умеющие исполнять приказ любой ценой.
- Я — лекарь, господин, - заговорила служанка, глубоко вдохнув и набравшись смелости, которой хватило ровно настолько, чтобы требовать чего-то от благородного. - Здесь мои знания бесполезны. Они пригодятся там, где на счету каждый боец, - она ответила Саару таким же косым взглядом, задрав для этого голову. Если он пытался что-то там недоговорить о том, что будет битва... - Если ты направляешься туда, где остался Ратез и будет бой, прошу, позволь мне ехать с вами.
- Нечего тебе там... - начал было, не сдержавшись, Карис, и сделал было шаг, чтобы выставить глупую девку из дома, но был остановлен командиром.

Сначала Теас сбежал прямо в самую гущу сражения. Теперь ещё и эти хотели отправиться следом. И зачем, спрашивается, им жизни спасали? Но разве мог Лариат их останавливать? Их место было рядом с господином, чтобы там не происходило. Хотя посол не мог не понимать, что отвлекая на себя основные силы нантийцев, небольшому отряду сложно остаться целым. Ещё эта Риан. Девчонка, что умела лечить, охотиться... Оставить бы её тут. Там будет больше мёртвых, чем раненых. А ей её жить да жить. Но и ей Геинмаар не мог приказывать. Он вообще здесь никому не мог приказывать, как это было не печально.
Господин посол внимательно оглядел каждого из пришедших.
- У меня такое чувство, что если я велю остаться вам здесь, вы всё равно отправитесь следом, - Лариат грустно улыбнулся. - Но, к сожалению, я не могу решать здесь за вас. Саар, я попрошу найти среди местных наиболее надёжных людей, которые останутся охранять женщин. Риан, если твоя госпожа тебя отпустит, я готов взять тебя с собой. И помните, что у нас мало времени на сборы.

Хамшир кинула взгляд вслед Риан. Так спешить она могла только к одному человеку. Который чуствовал ее совсем не так хорошо, как она его. И если они собираются в бой, то он будет где то там. Вместе с Кригом.
-То, что происходит известно только тем, кто это планирует. Боюсь мы ничего не узнаем пока оно все не кончится,- грустно ответила Хамшир,- Да, до нас дошли известия об исходе боя. Очень нерадостные. Теас не зря отослал нас, видимо, он знал, что потерпит поражение. Не знаю, насколько можно верить тому, что рассказывали, но я слышала, что Таррегские войска были полностью разгромлены а все полководцы и выжившие взяты в плен, и держали их в Чаячьем камне. Потом, позже, пришли новости более радостные: на дорогах, ведущих в геруйскую долину случилась череда обвалов, чаячий Камень полностью сгорел. Как раньше верфь,- Хамшир невольно улыбнулась.
Она тоже использовала возможность помыться.
-Теас, я думаю, был в плену. Возможно, его ранили и оттого он сейчас немного не в себе. Раз Чаячий камень сгорел, а он еще жив, значит пленникам устроили побег. Сама понимаешь, известия о том, где они сейчас, не из тех что передаются из уст в уста. Но я уверена, что он непременно выздровеет и мы еще увидимся. Знаешь, я так беспокоилась о тебе, что чуть не отправилась искать. Я пыталась расспрашивать местных, но они ничего не знали. Долго вы ехали пока не нашли те пещеры?

Всю дорогу менестрель ехала тихо, стараясь не высовываться. Говорила мало, только если было очень нужно. Тому, что Теаса нет на месте, Ирида была несказанно рада. Хотя мысли о том, почему же господин не в себе, не хотели покидать голову. У неё ещё было время что-то придумать с Хамшир и, может быть, уехать из Таррега на всегда.
Северянка продолжила ухаживать за госпожой Акклеменской и в бане, стараясь поменьше попадаться Сейте на глаза. Впрочем, их сейчас, кажется, больше интересовали другие вещи, нежели служанка. Зато сама Ирида старалась не упустить из разговора ни слова.На всякий случай.

Пещеры? - рассеяно и бесцветно переспросила Сейта, словно ее спросили о давно выброшенном из памяти пустяке. Услышав о полном поражении в бою (сколько там уцелело из двух тысяч?), о том, что брат был в плену, раненым, она словно забыла обо всем на свете, только продолжала бессмыслено сжимать в пальцах узелок с жестким мхом внутри. Слезы стекали по щекам, по шее, капали на мокрый пол, смешиваясь с мыльной водой. - Он просто показал мне, куда идти. А сказать, что мой брат в беде, что наши люди убиты — не посчитал нужным, Хамшир. Вот такие они — Боги...
Оборвав свою речь прежде, чем она принесла новую беду, Сейта долго молчала, а потом заговорила тихо, не с подругой, не со служанками, а со своей памятью.
- Братья научили меня всему: добыть огонь, поставить силки, укрыться на ночь... Мама была против. Мы все делали тайком. Ну, тайком... В леса ходили с мальчишками из младшей дружины. Они тогда казались такими взрослыми — на три-четыре года старше нас. Потом все выросли, уехали из Белого Озера. Наши друзья стали нашей охраной. Знаешь, как смешно было: только вчера конопатый Вирдан поймал для меня лягушку, чтобы напугать противную кузину, а сегодня стоит на посту и делает вид, что не смеет даже глянуть в сторону высокой госпожи...
Выжить в бегах было трудно, но страшнее всего не голод, не грязь, а память, которая приходит, когда привыкаешь и больше не боишься каждого шороха. Когда нужно сидеть тихо и нечем занять вечер или ночь. Оказалось, у меня была чудовищно долгая жизнь, Хамшир, и я знала так много людей. Мама, отец, братья, друзья... Когда появились наши, Геинмаар, Саар и ребята, я думала, что все же сошла с ума.
Выговорившись, Сейта покачала головой и выплеснула на себя ушат остывшей воды.

Они появились в деревне под утро, когда туман смешивается с темнотой и заползает в окна зябкой сыростью, а утром оседает серебром на кромках желтых листьев — четверо конных, и дюжина пеших. Четверка бросила поводья спутникам и тут же направилась к дому, где поселили гостей. Запоров на двери здесь не вешали, стучать были не приучены, и уже через несколько ударов сердца половина светлого бревенчатого дома была занята незваными гостями. Молодые парни, почти подростки, старший - едва ровесник Хамшир, встали — на проходах, и замерли, напустив на себя невероятно важный вид, хотя и уступали в росте госпоже Акклеменской, хоть только у одного была кольчуга, а в общем снаряжение юношей было явно с чужого плеча и красовалось неумело залатанными дырами и замытыми пятнами, это не мешало им задирать подбородки с гордостью, приличной охране самого Повелителя.
- Добрая госпожа, велено вас забрать, - заговорил тот, кто носил кольчугу, с трудом выговаривая слова таррегского языка. Хамшир была первой госпожой, которую он видел в своей недолгой жизни, и робость в голосе и взгляде темных глаз мешалась с вызовом собственному воспитанию. - Тебя и вторую госпожу. Опасно здесь быть. Пойдем с нами.
Остальные закивали согласно, но невпопад.

Хамшир растерянно смотрела на подругу, мысленно ругая свой длинный язык. Почему не подумала, как Сейта воспримет известие о ранении брата, почему не соврала что нибудь? Значит, Дамиан спас. Что ж, Хамшир была ему благодарна. И считала, что бог поступил правильно, умолчав о пленении Теаса и разгроме его отряда. Сейта все равно не смогла бы помочь им, только мучалась бы представляя, каково там Теасу сейчас в плену. А так у нее была надежда. Надежда- это великая вещь. Слушая Сейту Хамшир понимала, как легко отделалась попав в деревню и снова и снова ругала себя за то, что не попыталась найти подругу.

Хамшир рассмотрела пришедших. В чьей они армии было более менее понятно, если только дела за месяц не поменялись совсем. На двоих необстрелянных одного обстреленного значит?
-И тебе доброго вечера. И кто же велел нас забрать?
И где, интересно, будет безопаснее? Попытавшись это прикинуть, Хамшир поняла, чт совсем не представляет какие части провинции отбиты у захватчиков. То, что их снова куда то забирают девушке совсем не понравилось. Судя по виду их проводников, боя еще не было. Значит они не бежали, как в прошлый раз, ведь так?

Парень наморщил лоб, разбирая суть вопроса, в черных блестящих глазах промелькнуло раздражение тем, что эта женщина тянет время и спрашивает о чем-то, когда от нее только и требуется выйти на двор и сесть на коня. К нетерпению примешивалась и опаска, юный командир по-звериному прислушивался к каждому шороху за окном и косился на приоткрытую дверь. "Тяжело с этими господами,- читалось во взгляде. - И как иные всю жизнь таких терпят?"
- Да сам Ратез и послал, - ответил парень на торговом, - Благородных женщин, говорит, укройте, а ежели хоть волос у низ с голов упадет, то наши с плеч полетят. Так и сказал. Прислужниц, - он внимательно пригляделся к разбуженной шумом Ириде, и глаза заблестели по-другому, - брать не велел, но если очень надо, найдем выход.

Что ж, воинство Ратеза трудно спутать с другим. Отрадно видеть, что за луну ничего не поменялось. Хамшир еще раз осмотрела своих сопровождающих. Нет, эти парни не были в бою по крайней мере с тех пор как получили свою форму, а скорей всего и совсем никогда не были. Значит, Ратез решил побеспокоится об их безопасностии заранее. Заглушая ворочащаеся в груди тяжелое чуство и стараясь не думать как это похоже на то бегство после которого они едва-едва собрались вместе, госпожа сказала
-Если здесь так опасно, зачем оставлять служанок? А пока вы что нибудь придумаете, мы как раз переоденемся в дорогу и соберем вещи.
Еще очень хотелось расспросить про бой- где, когда будет, но во первых Ратез мог и запретить такие разговоры, а во вторых это займет время которого, видимо, нет. Опять. Хамшир направилась в свой угол и быстро переоделась. Сумку она, чесно сказать, и не разбирала особенно, что бы ее надо было теперь собирать. Конечно, если бы при ней были свои вещи, она бы нашла что переложить, но кроме сумки и того что в ней осталось, ничего своего у нее тут и не было.

Вечерами Ирида проваливалась в сон, едва стоило опустить голову на лавку. И просыпалась она не с первыми лучами солнца, как раньше. Да и днём приходилось выбрать немного времени, чтобы подремать, иначе девушка просто валилась с ног от усталости. Но просыпалась менестрель всегда с чистой головой.
Вот и сейчас стоило Ириде проснуться от шума и услышать "Ратез", "прислужниц брать не велено", как в голове забурлили мысли. Ну её то северянин недолюбиливал. Но никак не мог отдать такой приказ по отношению к Мелис или тем более Риан. А учитывая бегающие глазки посланца и сальный взгляд...
Ирида подскочила на ноги, подошла к Хамшир, помогая той переодеться.
- Моя госпожа, Ратез не мог отдать такой приказ. Если тут опасно, давай в лесу спрячемся? Только сами. Без этих. Они мне совсем не нравятся.

-Ирида, ты можешь остаться, если хочешь. Что же до этих парней, я вполне верю, что их послал Ратез. Чьи еще солдаты будут так одеты. В лесу же может быть совсем не так безопасно. Там сейчас должно быть много людей, трудно остаться незамеченными.
Впрочем, слова Ириды действительно заронили зерна сомнения в душе Хамшир и, подойдя к парням та поинтересовалась:
-А можете вы доказать, что вас послал Ратез?

Старший поморщился, не скрывая досады, его пальцы вперед разума сложились в жест, который Хамшир уже видела в ссорах местных, но на вопросы о том, что значат сложенные вот такой клетью пальцы местные не отвечали: женщине, да еще и госпоже, знать об этом было явно ни к чему.
- Грамоты какой, кольца, или метки у меня нету, - проворчал он, не глядя в глаза, и принялся вразумлять, как ребенка:
- Сама подумай, ежели нантийцы кого заловят со знаком, и расспросят, тут всему конец и придет. И войне, и нам, и людям. Чем тебе доказать-то? Небось враг бы с тобой говорить не стал, кинул поперек седла и всего делов.
Он все-таки перестал бегать взглядом, но теперь приценивался к госпоже, словно и впрямь собирался кинуть ее поперек седла. В дом четверка вошла без оружия, и как бы гордо парни не задирали головы, они все еще были ближе к детям, чем к мужчинам.

Хамшир на мгновение замерла в раздумьях. Конечно, все что было у этих мальчишек- их слово, а в такое время опасно верить людям на слово. Но с другой стороны взгляды их легко можно было обьяснить возрастом, а если это правда нантийцы захотели их выманить, то очень странных воинов они для этого выбрали. Ладно, была не была.
-Если вы придумали, как разместить служанок, то я готова.
Вместе с Сейтой и со служанками, высказавшими желание ехать, Хамшир последовала за молодыми воинами.

- Чьи угодно солдаты будут так одеты, если захотят, чтобы мы пошли с ними. Госпожа, я о тебе беспокоюсь. Мне они ничего не сделают, кем бы они ни были.
Не сделают ничего такого, чего с ней ещё не было. Это не Дамиан, которого действительно стоит боятся.
Тем не менее Ирида пошла за госпожой. И бегающий взгляд посланца ей опять не понравился. Не стоило лезть в это дело. Лучше было остаться здесь, среди местных, в безопасности. Тем более что Хамшир решила поверить этим горе воякам. Стоило остаться, но... Но девушка решила отправиться вместе со всеми.