- Нет, господин Лариат, сведениями я не торгую, - с достоинством ответствовал Лайдр Хмель. Намеки Геинмаара его, похоже, задели: купец нахохлился, как сова в морозное утро. – Собираю для своих скромных нужд и делюсь во имя великой цели.
Лиарену не пришлось скучать. Едва только его люди управились с вооружением и доспехом. Охранники отказались от кожанок – кем бы они ни назывались встреченным разъездам, за что бы ни платил им Лиарен, они оставались наемниками, и еще не успели потерять снаряжение, с которым заступали на службу, а вот оставшиеся копья разобрали охотно; таким образом, слугам досталось пять копий и два кожаных доспеха на ремнях. Правда, на все это пятерка поглядывала не без сомнения: тертые, привычные к кабацким дракам, они лучше управлялись кто с дубиной, а кто с ножом, а кто – просто на кулаках.
- Хозяин, все исполнено и к тебе гонец, - доложил начальник охраны, и, получив знак, отступил, пропуская солдата из сопровождения господина Лариата.
- Господин Геинмаар Лариат, посол мира в Нанте по воле Повелителя, призывает тебя немедля явиться к нему для участия в военном совете, - отчеканил солдат. – Я послан проводить тебя.
Это означало, что без Лиарена он не уйдет, вне зависимости от того, насколько хорошо гость господина Лариата знает дорогу и насколько сильно желает присутствовать на совете.
В домике, занятом господином Геинмааром, ярко горели окна – это оплывали свечи в дорогом тройном подсвечнике. На подходе Лиарен увидел закрывающуюся за кем-то дверь, а зайдя внутрь, обнаружил высокое общество: кроме удобно раскинувшегося в кресле хозяина в доме пребывали, рассевшись кто где, господин Олар Вирран, купец Хмель, и господин Даан Мангор. Все трое глянули на вошедшего юношу с некоторым, одинаково искренним недоумением: что здесь делает этот птенец?
- А-ах, этот Лиарен? – весьма натурально поразился Хмель после нескольких мгновений тишины. – Господин Лариат, кто бы мог подумать, что этот юноша взлетел так высоко…
- Время такое, - сухо, без улыбки, проговорил господин Мангор, - слетки встают на крыло и покидают гнезда. Если я не ошибаюсь, господина Лариата тоже сопровождает юный потомок рода. Быть может, эту войну выиграют молодые. С нашей помощью.

- Обычно мои войны ведутся золотом, а не оружием, - усмехнулся в ответ Лиарен, - Но в нынешние смутные дни добрая сталь и руки, способные ее держать, ценятся куда как выше. Приветствую вас, господа. Не ожидал встретить здесь столь высокое общество. Господин Лариат, - поклонился купец, - Вы звали меня, и я пришел.

Геинмаар не стал разбираться, насколько искренней была обида Хмеля. Терять такого выгодного союзника сейчас было нельзя.
- Мой милый Лайдр, я ни коим образом не хотел тебя обидеть. А только выразить восхищение твоим умом и предусмотрительностью.
Дожидаясь остальных членов совета, Лариат размышлял над деталями. И вот все собрались и начали разговор с очень удобной темы.
- Я рад, что вы все собрались. Прошу, располагайтесь, - улыбнулся господин посол. - Мой дорогой Даан прав: эта война будет делом молодых. Я узнал, про ошивающихся здесь нантийцев, и меня этот факт несколько смущает. Не хотелось бы удержать перевал, но потерять провинцию. Поэтому я принял следующее решение. Я оставляю моего племянника Теаса Дагреша удерживать перевал, а сам наведу порядок в провинции. Даан, я понимаю, что эта новость тебе не понравится. Но у Теаса тысяча людей и полномочия, данные самим Повелителем. К тому же воины действительно слушают его и идут за ним. А недостаток опыта ему заменят твои мудрые советы, - Лариат вопрсительно посмотрел на Мангора. - Лиарен, в связи с изменившимися обстоятельствами не хочешь ли ты изменить условия нашего соглашения и отправиться к Теасу, а не оставаться со мной?

- Не уверен в этом, - пожал плечами Лиарен, - Если позволите говорить начистоту, то, глядя на то, как вы "навели порядок" в ситуации с господином казначеем, я склонен считать, что вам будут остро необходимы умные люди, причем люди мира, рядом с вами. С другой стороны, если вы приказываете мне отправляться на перевал, я, разумеется, не стану противоречить.

- Мы об этом и договаривались, Геинмаар, - спокойно заметил господин Мангор, позволив себе только легкую улыбку, - я даю советы тому, кто принимает решения и командует войском.

Геинмаар улыбнулся в ответ Мангору, кивнув, затем обернулся к купцу будто тот и не говорил никаких оскорблений.
- Именно по-этому, мой милый Лиарен, я попрошу Лайдра отправиться со мной. А что делать с тобой и твоими людьми, я ещё подумаю, - господин посол обернулся к Хмелю. - Что ты скажешь о моём предложении?

- Оно весьма неожиданно, господин, - только и смог выговорить Хмель, которого замечательная мысль Геинмаара действительно застала врасплох. - Я не смею отказаться, но хотел бы остаться здесь. Ты - благородный по крови, ты рожден, чтобы править землями. Советы простого торговца ничем не помогут тебе, а если нужны сведения, то куда проще отправить с тобой доверенного человека.

Оставлять Хмеля без присмотра очень не хотелось.
- Зато твои истории помогут скрасить путь, - Улыбнулся Лариат. - Свой товар весь или почти весь ты отдаёшь на нужды армии. Так что же ещё держит тебя в этом городе, мой дорогой Лайдр?

- Господин, я не благородный, не давал и не принимал обетов, но все же я не один на свете. Мои люди верны мне. Несмотря на войну, они сидят в моих лавках и стерегут мой товар, они ведут и охраняют обозы. И все же это - торговцы, охранники, караванщики. Не воины. Они храбры только до тех пор, пока я стою здесь, у линии войны, и подаю им пример. Я сбегу под защиту господина - и уже через день на своих местах останутся единицы.

- Здесь он прав, - поддержал Лайдра Лиарен, - Охрана каравана подчиняется главе каравана, а не вышестоящим чинам, как регулярная армия. Не стоит ломать устоявшийся порядок.

- Я понял тебя, Лайдр. Но оставим этот разговор на потом. Когда мы уйдём, город некому будет защищать. Оставить тут достаточное для стражи количество воинов, я не могу. Слишком мало у меня людей. Но мы можем набрать добровольцев из местного населения, дать им оружие и поставить над ними десятку или две хороших воинов. Лиарен, мальчик мой, сделай одолжение, пройдись пожалуйста по городу, посмотри на настроение людей. Я хочу быть уверен, что дав им оружие, мы не получим небольшое, но очень неприятное восстание.
Когда купец вышел, Геинмаар продолжил.
- Даан, Олар, вы отправитесь в помощь к Теасу. Но я был бы признателен, если бы вы оставили часть своих людей мне. В других городах тоже нужно будет кого-то оставлять. Лайдр, возможно ты знаешь, где достать не только еду, но и оружие?

- Я, в общем, и так скажу: настроение у них просто отвратительное, и с каждым новым слухом становится все хуже. Они напуганы и разозлены. Так что я бы не советовал выдавать им оружие.
Тем не менее, Лиарен вышел: он обещал подчиняться, и глупость отданного приказа - недостаточный повод, чтобы его нарушать. Закрыв за собой дверь, купец оглянулся по сторонам. Если вокруг нет никого, у кого его странное поведение могло бы вызвать ненужные подозрения, то стоит остановиться и послушать дальнейший разговор. Если же за входом бдительно следят, то стоит действительно пройтись по городу: вдруг удастся услышать что-то новое?

- Деревенщина с оружием остается деревенщиной, Геинмаар, - заметил господин Даан. - Они смогут защитить себя от мародеров и грабителей, но не от солдат. С другой стороны, отнять у них это оружие после войны будет весьма затруднительно. Стоит только человеку ощутить в своих руках силу, и он уже не хочет ни расстаться с ней, ни следовать чужим правилам. Именно поэтому в войсках такие жестокие порядки. И поэтому существует приказ устраивать ветеранов на любую службу. Ты же хочешь наводнить ветеранами целую провинцию.
- О чем ты, Даан? - удивился Олар. - Данниарцы и так уже побывали в боях.
- У данниарцев почти не осталось боеспособных мужчин. Провинция набита чужеземцами. А все чужеземцы - возможные наемники или просто враги.
- Но мы не можем их защитить. Мы должны делать, что позволяют силы, хотя бы собрать в ополчение. Это даст нам шанс обезопасить тылы.
- Я все сказал. Пусть решает господин Лариат.
- Я не торгую оружием, но знаю, кто и где торгует, - скромно заметил Хмель,когда господа умолкли.

Геинмаар слушал разговор внимательно.
- Во-первых, мы не будем давать оружие в руки всем. Вместе и выберем тех, кого в ополчение брать. Во-вторых, защищаться им скорее всего и придётся только от мародёров и грабителей. Через несколько дней должна подойти армия. Если же нет, я придумаю что-нибудь другое. Пока же будем работать с тем, что есть, - высказал своё мнение и Лариат. - Мой дорогой Лайдр, ты конечно же расскажешь мне у кого и сколько есть оружия? - господин посол вопросительно посмотрел на купца.

Вход в дом, избранный господином Лариатом, охранялся силами пары часовых из дворцовой стражи, а еще трое следили за подходами к дому: Нарт нашел занятие каждому, позаботившись о том, чтобы солдаты не скучали без дела. Но скучать и не приходилось - прямо мимо этого дома, одного из ближайших к выходу, тянулась редкая, прерывистая вереница покидающих город. Люди, нагруженные узлами или катящие перед собой тачки уходили в ночь, подальше от войны, не дожидаясь развязки, не дожидаясь, пока пролитая кровь разольется рекой.
- Куда? Да вот, на запад пойду, - бесхитростно рассказал Лиарену потерянного вида мужичок, остановившийся ненадолго, пока жена - данниарка, слишком молодая, чтобы быть матерью всех его детей, - что-то там поправляла на младшеньком. Ни мохнатых медлительных волов, на которых с удобством возили грузы от западных гор за восточные и дальше, ни тем более лошади у семьи не было. Не было даже козы, и глава семьи тащил на себе небольшую тележку, нагруженную вещами и припасами; не занятое место спереди позволяло предположить, что вскоре на повозку заберутся и младшие дети. - Страшно, милчеловек. Ежели господа пошли друг друга резать, то простому человеку лучше быть от них подальше да сидеть потише. У меня на родине всегда так было. Не вижу, отчего б тут нравам иными быть. Пока руки на месте, да голова на плечах, не пропадем. В деревнях, говорят, мужиков вовсе нет, а домов пустых на всех хватит. А там и на север подадимся. Чтобы, ежели господа хорошие землю за собой не удержат, успеть спуститься, - рассудил он, подразумевая спуски с плоскогорья под защиту соседних провинций.
Семейство удалилось искать безопасности на ночных дорогах, а Лиарен остался в городе. Еще вчера Дарн-Кассар был, быть может, не самым веселым местом на свете, но все же его улицы даже ночью были полны разнообразнейшего люда - словно все многообразие порта скомкали и сжали, как платок у неряшливой хозяйки, чтобы поместился в суму. Разговоры, перебранки, драки и братания - чем бы ни был занят город в последние мирные часы, он был жив. Теперь узкие улочки Дарн-Кассара словно бы вымерли - не считая тех, кто решил бежать прямо сейчас, на них не было прохожих. Окна закрыли ставнями, а у дверей каждого кабака и просто дома, занятого каким-нибудь господина, скучали готовые к бою воины, те самые, что еще сегодня утром мирно гуляли по кривым улочкам, пили брагу и задирали наемников, изоображающих из себя охрану караванов. Хоть пятеркой, хоть в одиночку - в обиду не дадим! Но большая часть окон и дверей была закрыта изнутри, свет погашен, и в доме вроде бы никого, но Лиарен чувствовал на себе взгляды из темных окон, кроме того, из них на улицу проникали запахи свежеприготовленой еды. Никто не хотел ни беды, ни славы в ссоре господ, которая должна была развернуться здесь еще до расссвета.

- И этой напуганной стайке черепах он собирается выдать оружие? - тихо пробормотал Лиарен.
Купец с большим интересом посмотрел бы на такую картину. Жители, изображающие из себя стражу, были бы зрелищем забавным и крайне занимательным. Однако он понимал, что когда господину Лариату придется отвечать за последствия, вельможа сделает все возможное, чтобы свалить ответственность на своих "советников". Поскольку пытаться оправдаться в планы Лиарена не входило, он счел, что в данный момент нужно приложить все усилия, чтобы удержать аристократа от этой безумной идеи и по возможности сгладить начавшийся конфликт.
Дойдя до таверны, Лиарен повернул обратно. Едва ли он услышит или увидит еще что-либо стоящее, а ситуацию нужно взять под контроль до того, как господин Лариат выкинет что-то еще...

По мере рассказа Тара Хамшир все больше жалела, что ей так мало пришлось пообщаться с таким необычным человеком. Он так много видел что, быть может, даже мог бы подсказать, как победить божественного мага. Но как знать. Если этот муж и правда такой счастливчик, может ему и на сей раз удалось выжить. Стрела прошла мимо, клинок отклонился на ту самую малость, что отделяет жизнь от смерти. Алрас? Знакомое имя. Это, вроде, тот тысячник, против которого выступил Теас. Рагдар Идсин. Вестгет про него и рассказывал. Припомнив еще кое что, что ей рассказывали о местных, Хамшир не удержалась и спросила.
-Ты упомянул императора. Этот император был вашим правителем, так? А как он им стал?
Девушке вдруг стало интересно, сколько правды было в словах ныне покойной жрицы об обычаях тех, кого она называла дикарями.

Мелис недоверчиво поглядела вослед Теасу. Что это с ним? Она сильно удивилась такому проявлению чувств с его стороны. Одно дело если бы он только с сестрой был ласков – не сказать что Мелис раньше не видела братско-сестринской любви между близнецами. Но внимания господина внезапно перепало и служанке, которую обходить бы ему стороной после случившегося с Нииремой Сетрин. Когда он привлёк её к себе и обнял, это было так неожиданно… и так приятно. Мучимая угрызениями совести, можно сказать хоронившая себя заживо, Мелис растрогалась. Может, есть ещё ради чего жить? Или ради кого. Глаза девушки заблестели в свете костра, а на щеках появился лёгкий румянец смущения, как когда ты уже ничего хорошего от жизни не ждёшь, а вдруг случается что-то радостное, от чего внутри всё так сжимается в надежде, что есть ещё смысл в твоём существовании. Очень здорово чувствовать себя нужной кому-то, кому ты не пустое место.
А лечебницу давно надо было устроить. Только кто ж знал, что они тут надолго задержатся.
- Ваш брат прав, госпожа. – В первый раз за долгое время Мелис взглянула в лицо Сейте открыто, не пряча глаз. – Нам надо выбрать место за стенами, подальше от вероятных линий обороны, но куда удобно будет сносить раненых.
Она нарочно не стала предлагать, чтобы самой этим заняться. Сейте нужно занятие, ей тоже надо отвлечься от тягостных мыслей. Да и Теас поручил это сестре. Так что, Мелис ждала распоряжений юной госпожи, готовая поделиться с ней и своими соображениями насчёт устройства лечебницы, и выполнить любое её поручение. Девушка будто духом воспрянула. Надолго ли?

Ожидания Лиарена полностью оправдались: по дороге к дому господина Геинмаара ему не удалось узнать ничего нового, разве что где-то вдали поднялся женский визг, шум и суматоха. С равным успехом причиной сему мог быть злодей, попытавшийся пробраться в окно, и крыса, некстати попавшаяся на глаза перепуганным бабам.

- Показать будет проще, господин Лариат. В часе езды к северу-востоку отсюда есть озеро Лун, а на его берегу стоит город, который так и называется - Две луны, - голос купца окрасился знакомыми мечтательными и вместе с тем настойчивыми интонациями, словно он расхваливал товар. Спохватившись, Лайдр продолжил уже серьезнее, - Карнакат. Побольше этого раза в три, стоит на пересечении путей, а не просто на дороге. В восточной части города прямо друг против друга стоят две лавки – «Щит и меч» и «Голова медведя». Обе оружейные, и их хозяева страсть как ненавидят друг друга. На западе стоит лавка Дарея. Он мужик запасливый, у него кладовка завсегда набита, что аж дверь не закрывается. А ежели лавочник будет говорить, что все продал – ты его потряси как следует, наверняка добро под прилавок припрятал. На юге, на отшибе, там есть кузнечные мастерские, по всем порядкам приписанные к гарнизону, но принимают и со стороны заказы. На угле работают, со здешних рудников. Местные не ахти какие кузнецы, особенно если из-под палки, так что мастера там ваши, и наверняка еще позавчера начали впрок ковать наконечники для копий и стрел.
- Вижу, дело серьезное, господин Геинмаар, - проговорил Олар Вирран. – Я могу отдать десяток людей. Меньше полусотни – это уже просто неприлично, чтобы являться с таким огрызком к военачальнику. Или, ежели будет твоя воля, могу в лагерь не ехать, а остаться в Кранакате. Тогда мои шесть десятков можно будет поделить на три города.
- Я могу отдать два десятка, - решил господин Мангор после раздумия. Ему совершенно явно было жаль не только двух десятков, а даже и одного самого хилого бойца. – Вопрос не в этом, Геинмаар. По твоей воле я отправляюсь в лагерь к Теасу Дагрешу, но как означенный юноша узнает о нашем договоре? - тут отворилась дверь, впуская Лиарена, но господин Мангор не обратил на него внимания. - Боюсь, что будь я в его годы предводителем войска, я не прислушался бы к требованиям незнакомца. Юность, смелость и… гордость, - на месте гордости отчетливо угадывалось другое слово, - ходят рука об руку.

- Рекомендательное письмо, - заметил Лиарен, - Это самое очевидно, благо, смею надеяться, и господин Лариат, и господин Дагреш грамоте обучены. Господин Лариат, - купец изобразил подобие воинского приветствия, но легкая небрежность превращала почтительный жест в насмешливый, - Позвольте доложить, что ваш приказ выполнен. Все так, как я и предполагал: в общем, жители боятся, что свары между благородными затронут их. По большей части они делятся на две группы: те, кто заперся в доме и намерен переждать, и те, кто бежит из города куда-нибудь в более безопасное место. Третью группу - тех, кто, пользуясь ситуацией, грабит первых и вторых, - я не встречал, но осмелюсь предположить, что если их хорошенько поискать, то тоже можно найти. И кому же из этих трех групп стоит выдать оружие?

Оружие лучше было бы иметь под рукой, а не в другом городе. Нужно будет поискать здесь, вдруг у кого-то в запасах завалялось. Но это потом, сейчас нужно было поставить на место этого мальчишку.
- Письма можно подделать, мой милый, - ответил Геинмаар, нацепив на лицо любезную улыбку. Да и голос у него стал каким-то черезчур ласковым. - Я отправлю с вами своего человека, с которым передам послание моему племяннику. Теас его знает, - в это время господин посол встал, подошёл к Лиарену, приобнял его за плечи. - Мальчик мой, то, что люди боятся - естественно. Сейчас война. Их или их близких людей могут убить нантийцы или вот хотя бы мои люди. Они могут потерять дом. Или попасть в плен. Именно по-этому я попросил тебя узнать, если дать этим испуганным людям в руки оружие, они станут защищать свой дом, свою семью и свою жизнь или соберутся в кучу и ударят нам в спину. А ты узнал только то, что они боятся. Как ты думаешь, ты выполнил мой приказ?

- Давайте рассуждать логически, - усмехнулся Лиарен, - Если человек боится настолько, что не выходит из своего дома, ему есть смысл давать в руки оружие? Много толку будет от того, что он будет сидеть, запершись в доме, с топором в обнимку? А беглецы? Вы действительно считаете, что ваше оружие удержит их от бегства? Кроме того, вы не поняли простой вещи. Они боятся не нантийцев. Они боятся вас. Своим необдуманным шагом вы настроили их против себя: они боятся не того, что нантийцы перейдут через перевал, а того, что вы не ограничитесь выселением жителей из домов и отправкой в подвалы казначея. Если вы выдадите им оружие... С наибольшей вероятностью оно их не вдохновит, и они будут прятаться или убегать с оружием в руках. Если же вдохновит... Вы сами догадаетесь, на что иллюзия силы может вдохновить людей, которые боятся и ненавидят вас и не особо задумываются о нантийской угрозе, или вам подсказать?

Геинмаар убрал руку с плеча, сделал пару шагов к своему креслу.
- Империя предполагала, что соседи не станут на нас нападать. Однако нантийцы и лиргасцы это предположение опровергли. Мне не нужны твои логические рассуждения. Мне нужна информация. Сколько ещё раз мне стоит повторить приказ, чтобы ты его всё-таки выполнил? - господин Лариат сел в кресло, устремив на Лиарена колючий взгляд.

Лиарен понял, что зашел слишком далеко. Если ты считаешь человека дураком, не стоит позволять ему понять это. Необходимо сбавить обороты... Но от новых ошибок все-таки предостеречь.
- Я сообщил вам те сведения, о которых вы спрашивали, - устало ответил Лиарен, - Вы задали вопрос, я вам ответил. В нынешних условиях жители охотнее поднимут бунт, чем будут поддерживать порядок. Не моя вина, что ответ не соответствует вашим ожиданиям.
В выражении его лица не было и намека на обвинение, но во взгляде читалось "не моя вина, что вы настроили их против себя".

- Нет, госпожа, это теперь нами правит император, а наш Владыка... Прости, госпожа, я всего лишь корабел и не умею говорить складно. Тот, кого я зову Владыкой на торговом языке, на нашем скорее "Старейшина". Мы живем не так, как вы. У вас один над всеми. Стоит у каждого за плечом, как бог. Вы клянетесь его именем, которого мы даже знать не имеем права. Его воля становится законом сразу после изречения. У нас не так. Данниар - это много разных мест... долины, фьорды, и вот немного равнины есть. В каждом месте живут немного другие люди. Солдаты говорят "община", но это неточное слово. Не просто люди, живущие вместе, а несколько родов, соседи и родичи, многие колена живущие на одной земле. Но мы - один народ. И на кораблях дети севера и юга запросто ходят вместе.
Когда в долине случается что-то важное, собирается совет мужей долины. Когда что-то важное случается со всем краем - собирается большой совет. Не всех мужей, конечно - обычно по одному от общины. А на совете всегда кто-то должен быть старшим. Рассудить. Сказать последнее слово. Принять решение. Заставить всех уважать правила и обычаи. А как выбрать старшего из равных? Состязанием. Так было в первый раз, и так мы делаем до сих пор... делали. Когда Старший умрет, на его место приходит сильнейший.
Всю жизнь мы почитаем и уважаем его, но он не вмешивается в дела семей или общин, если в этом нет нужды. Ведь в общине есть свои старшие, и разберутся сами. Другое дело - когда приходят чужие. Старший становится Владыкой и говорит от имени всего народа. Принимает послов, объявляет решения совета. Говорить с ними всем советом неудобно. Они почему-то думают, что если у нас нет какого-нибудь одного императора или короля, то каждый сам за себя. Это не так. Одна земля, одно море, один народ. Война с Таррегом расставила все по местам. Госпожа, я плохо объясняю... Аркит справился бы лучше.
Тар виновато развел руками и остался ждать, что скажет о его путаном рассказе удивительная белая госпожа.

Любой человек, наделённый хоть толикой власти не любит, когда рядом с ним есть тот, кто нет, не считает его дураком, а показывает всем, что считает его таковым. Опытные царедворцы умели петь дифирамбы горячо ненавидимым ими правителям. Геинмаар предпочитал честные отношения, но не когда не можешь выбирать своё окружение, а неоперившиеся купеческие юнцы изо всех сил пытаются показать, что они умнее, но не доказать. Лариат даже Ратеза в некоторой мере понимал. У того есть свой господин, которому Ратез и служит верой и правдой, игнорируя других господ. Но вот чего добивался Лиарен? Выставить господина посла дураком или чтобы Повелитель узнал вот об этой его черте?
- Ты ответил не на тот вопрос, который я тебе задал. Ты не узнал. Ты предположил. И предположил исходя из одного факта, что люди боятся. Даже не зная, что ещё я могу предложить этим людям, помимо возможности самостоятельно защитить свой дом. Но раз ты не можешь справиться с этим заданием, дам тебе попроще. Через смену собери здесь остальных представителей торговцев, которые есть в городе. Их нужно вежливо пригласить, но так, чтобы они все пришли. И позови мне Нарта, пожалуйста, - Геинмаар обернулся к остальным членам собрания. – Даан, Олар, у меня к вам будет личная просьба. Вы наверняка дружны с господином Винатом, - делать этого очень не хотелось, но слишком уж мало было людей в распоряжении господина посла. Поэтому стоило попытаться ещё раз, прежде чем прибегать к крайним мерам. – Могли бы вы передать ему моё искреннее сожаление по поводу нашей размолвки, мои глубочайшие извинения и просьбу о ещё одной встречи. В остальном же я буду ждать вас утром, готовых выступать. К тому времени я приготовлю письмо Теасу и окончательно решу вопрос со стражей и ополчением. Мой дорогой Лайдр, прошу, не сочти за труд, подожди меня здесь немного. Я распоряжусь на счёт патрулей и тут же вернусь, - Лариат встал и направился на выход, позвав Нарта с собой.
А отойдя достаточно далеко, чтобы их не могли услышать глубокоуважаемые гости, Геинмаар продолжил распоряжаться:
- Нарт, собери людей и отправь их патрулировать город. Мирных жителей не трогать ни при каких обстоятельствах. Если поймают воров или насильников на месте преступления – пусть вешают сразу. Если просто поймают, пусть тащат в подвал, будем разбираться. Всех пойманных шпионов, будь то нантийцы или ещё кто, сразу ко мне. И ещё, отправь ко мне вон в тот дом Нелию, - Лариат кивнул на дом, соседний с тем, где его дожидался Хмель. - Только не напугай её с её родичами ещё больше. Мне у неё разузнать кое-что нужно. Поэтому обращайся с ней ласково и вежливо, как с госпожой. Понятно?
Дождавшись ответа, господин посол и отправился в указанный дом, ждать девчонку.

- Побери меня вороны, чтобы этот проклятый день, наконец, кончился должно быть нужно, чтобы лучший друг вонзил мне нож в спину, - вперившись взглядом в Ириду, выдохнул Ратез. - Шуточки Богов, чтоб им пусто было. Только бабы на хвосте еще и не хватало.
Выговорившись, он внезапно понял насколько измотан этим непрекращающимся маршем, даже не сколько маршем, сколько преодолением вечного сопротивления то там, то тут, а еще это место...место, в котором не будет покоя и отдыха, для него, для Ратеза, но и сам знал, что люди устали, надо бы найти слова ободрения, дать передышку, незначительную, долго отдыхать некогда. Теас дал такой срок, что казалось, что ни вовек не успеть, вне пределов человеческих сил, но и он не с неба сроки стянул, тоже понимать надо: не сегодня-завтра станет черно от крови.
- Орен, - глухо велел наемник, - возьми кого-нибудь, разделите нантийцев, посадите подальше друг от друга, я не хочу, чтобы они разговаривали. Дерен, займись людьми, назначь караульных, пусть смотрят в оба, сдается, нам тут совсем не рады. Остальным - отдыхать, скоро побудка.

- Уж извините, господин Лариат, - спокойно ответил Лиарен, - Но я не военный, я купец. Если мне дают глупое задание, я не склонен скрывать, что оно глупое. А задание "Узнать, не поднимут ли бунт люди, которых вы умудрились взбесить в первый же день своего пребывания в городе, если им дать оружие" - предельно глупое. Еще глупее - требовать, чтобы ответ был основан на знании, а не предположении, учитывая, что восстание до сих пор не случилось, а следовательно, мы можем только смотреть на их настроения и делать очевидный вывод. Разумеется, если вы еще не изжили в себе подростковое бунтарство и, как следствие, желаете все же следовать этой безумной идее, я не имею полномочий помешать вам, но... Да будут присутствующие свидетелями: я снимаю с себя всю возможную ответственность за бунт, который вы намерены спровоцировать!

- Ты в ссоре с Винатом Ситом? – неподдельно удивился господин Олар, несколько смущенный такими признаниями. – Конечно. Я поговорю с ним и передам твои слова, если сумею найти.
- Я помогу, - бросил господин Мангор. – Если, конечно, мы его отыщем. На месте господина Сита любой благоразумный человек был бы уже на полпути к столице.
Он не уточнил, к какой столице, а коротко склонил голову и вышел; за ним последовал Олар, а Хмель заявил, что с удовольствием подождет господина в этом уютном пристанище.

Соседний дом, занятый солдатами, господин Лариат нашел опустевшим, под присмотром одного лишь часового – все ушли в патруль, оставив мешки, сумки, скатки, два котелка и наспех застиранное белье, которое никто не догадался снять к приходу господина. По вещам выходило, что здесь на ночь расквартировано не меньше двух десятков человек – все одно спать одновременно они не будут.
Господину не пришлось ждать долго: дверь скрипнула, и вошел Нарт, ведя за запястье испуганную Нелию. Она ожидала увидеть полный дом мужчин , и предпочитала не смотреть, куда ее ведут, воину приходилось тянуть ее за собой. Переступая порог, девушка споткнулась , была ловко подхвачена Нартом, но в падении невольно открыла глаза и до крайности удивилась, обнаружив, что бояться нечего и ее ждет только прежний господин. Нарт поставил ее на пол, и Нелия поклонилась, робко улыбнувшись; покосилась на воина, полагая, что господин отошлет его, огляделась украдкой, пытаясь понять, что за радость Геинмаару быть здесь, среди пыльных сумок и мокрых тряпок… Лицо ее озарила радость понимания. Не прекращая улыбаться, девушка, ступая плавно и красиво, занялась делом: уборкой. Для того, чтобы этот дом стал достоин благородного гостя, предстояло приложить немало сил.
- Виноват, господин, - глухо проговорил Нарт, когда и ему достался взгляд хозяина. – Я с ней как с госпожой, а она пуще всего перепугалась. Не привычные.

Когда Ратез начал ругаться, Ирида только дальше в угол забилась, да руками руками прикрылась. Однако руганью всё и ограничилось. Пока.
Когда наёмник раздал распоряжения, менестрель осторожно выглянула из-за рук. Вряд ли сработает. Тем более с Ратезом. Но вдруг?
- Так если я тебе не нужна, отпустил бы. Дорогу домой я и сама знаю.

Очередное высказывание мальчишки было уже пределом глупости и дерзости. Сейчас стоило выдать ему плетей, чтобы умерил свой пыл. Геинмаар только вздохнул.
- Боги свидетели, я пытался говорить с ним по-хорошему. Лиарен! Ещё одно высказывание в подобном роде и я велю тебя выпороть. Несмотря на все возможные твои заслуги и моё огромное желание договориться миром. Я ясно выразился?

Вид перепуганной насмерть девушку чуть было не стоил Нарту здоровой спины. Однако, воин, как выяснилось, был не совсем виноват или совсем не виноват. Геинмаар только махнул рукой на это дело.
- Ступай, Нарт. Займись патрулями и не забудь напомнить им, что если они повесят кого-нибудь невиновного, будут висеть рядом с ним. Если сомневаются, лучше пусть тащат всех ко мне.
Лариат обернулся на девушку, улыбнулся, вспомним проведённое вместе время, затем подошёл, нежно взял её за руку, отрывая от работы.
- Нелия, солнце моё, можно с тобой поговорить? Скажи мне, моя радость, разве я сделал тебе больно? Или обидел чем-то? Почему ты меня боишься? - Геинмаар смотрел на девушку нежно и ласково. Зачем её ещё больше пугать?

- Договориться миром? - засмеялся Лиарен, - Примерно как с казначеем или с жильцами этого дома? Бросьте, господин Лариат. Вы, кажется, забыли, что меня ничто не держит на вашей службе. Более того, на данный момент я склоняюсь к тому, чтобы разорвать наш договор.

- Дура-баба! - вызверился наемник. - Куда ты пойдешь, тут по углам солдат больше,чем кустов в округе... К тому ж ты беглая. И, знаешь что, посиди-ка пока на цепи, нет к тебе веры ничуть. И не надо на меня так смотреть, а то и впрямь руки чешутся, потому как за дело огреть бы для острастки давно бы пора. Таких как ты жалеть - только портить. Я б на твоем месте продолжил бы спать и стал молчаливее стен, зол я на тебя.

Она, конечно, зря Ратеза злила. Но лучше пусть сейчас пришибёт, чем дальше мучатся.
- Я помню, - тихо заметила Ирида. - Шея до сих пор болит, - И на всякий случай совсем в стену влипла, продолжая прикрываться руками.

Госпожа Ниирема была права. Правителя они действительно выбирали состязанием, точно сила была главным его достоинством, да и нужен он был им главным образом, что бы разговаривать с чужаками. Иногда еще когда "что-то важное случается со всем краем". И еще у них совсем не было благородных. Этого Хамшир вообще понять не могла. Как так может быть, что бы никто не был главным? Если бы в каждой долине сидел свой владыка- это бы она поняла.
-А кто тогда строил город? И дворец? И разве к вам в порт не постоянно приходили корабли из других земель?

Помнит она. Плохо помнит, значит.
- Не пойму я тебя. Зачем убежала? - спросил наемник женщину. - Для чего? Плохо с тобой обращались? Жила себе, как многие только мечтают, нет все мало.

Хотела бы она посмотреть на тех, кто мечтает так жить. Что-то щёлкнуло в мозгу, отключив способность думать и инстинкт самосохранения начисто. А сама Ирида из забитой в угол бабы превратилась в разъярённую тигрицу. И на ноги вскочила, не понять как. Закована же.
- Зачем? А чтобы мой ребёнок имел шанс хотя бы родиться живым! И ты сам прекрасно знаешь, от кого я убегала! Только видимо от него не убежишь...

- Какой ребенок? - глупо переспросил Ратез. - Чей?! Ты спятила что ли, женщина? Или хочешь вывернуться опять? - он не верил этой внезапной вспышке ярости да и Ириде в общем вообще. Она у него сейчас не вызывала никаких чувств, кроме отвращения.

- Мой ребёнок! И только мой! - Ирида вдруг поняла, что проболталась. И кому! Девушка вздрогнула, медленно опустилась обратно в угол, обняла себя за плечи. - Не важно, - тихо пробормотала она. - Дамиан всё равно нас не отпустит...

Услышав про нож, Криг поморщился и сплюнул. Отдохнуть он видите ли хочет. Не уж. Братка. Ждать тебе придется долго... Их разделили, настойчиво, хотя и не сильно растолкав по углам комнаты. Не связали и то ладно. Уже не пошепчешься, осталось только обмениваться взглядами. Глашатаи были встревожены, Грима задумчив и сосредоточен. Интересно откуда он. Даже толком и не познакомились, а жаль. На сцену между Ратезом и какой-то девчонкой в рванье и цепях Криг смотрел, высоко подняв брови... Потом не выдержал - Ты, чего, старина, заделал этой молодке, брюхо? А так вроде и не видать...

Ратез кинул на Крига уничтожающий взгляд, нахохлился, пытаясь скрыть растерянность и недоумение, потому как и не знал, что теперь думать. Если девка не врет и не ходила на сторону, то выходило только одно - это ребенок Теаса. Теаса, который сам еще не так давно был ребенком.
- Если бы это был я, братка, если бы я...Все было бы проще, - Ратез тряхнул головой, явно понимая, что сболтнул лишнего, хоть и не договорил, чтобы сделать выводы. - Я вообще не уверен, что она говорит правду. Нет ей веры. Завтра папашей окажешься ты, если будешь достаточно наивен, чтобы поверить смазливой мордашке.

- Я обычно западаю, на то, что ниже - ухмыльнулся наемник. Про себя же, он усилено шевелил мозгой. Проще... Любой из этих охломонов из Ратезовой, дружины, сам Ратез, да что там любой служивый мог поиметь девчонку. Такое в неспокойные времена не редкость, и проблемы оттого в основном у баб. А не пахнет ли тут бастардом, кои как известно получаются если шышечка чешется у блаа-ародного господина, а? А кто у нас теперь командует Ратезом? Ага. Или сам, или сынок какой постарался. Вслух однако это говорить не следовало, а следовало принять к сведенью. Хрен его знает как это использовать, но любопытно.

Остаток ночи прошел спокойно: никто не ломился в двери, не пытался подпереть их поленом, хотя тихая смерть нежданных и нежеланных гостей казалась легким выходом для всех, кто обладал на этом руднике хоть толикой власти. Тихими оказались и нантийцы, благо у них обоих не было шансов как в бою, так и в беге наперегонки с лошадью. Причина всего этого затишья обнаружилась с рассветом.
- Командир, они сбежали, - доложил Ратезу вернувшийся с обхода данниарец Унра, предпочитавший называться Кривым (и являющийся таковым взаправду). - Ключи нам оставили на видном месте, но по правде сказать, бараки с узниками тут на засовы закрываются. И внутрях люди. Наши. Мы с ними не говорили покамест...
При свете дня рудник оказался не только большим, но и новым, отстроенным не позднее пары лет назад.тоннели вгрызатсь в бока гор, а во дворе снаружи, кроме бараков с заключенными обнаружилась дробилка с колесом и несколько закрытых на замок строений, из которых три оказвлись складами угля, одно - напрочь опустевшей конюшней, а последнее, ко всеобщей радости - кладовой, где хрвнилась еда. Все самое вкусное т ценное отсюда,конечно, забрали, но оставшихся запасов рыбной муки, круп и капусты должно было хватить на прокорм многих десятков людей.
Под землей нет дня и ночи, но все же узник работали посменно, и отдыхающую смену выводили спать наверх. Именно этих людей нашли в бараках Ратез и отряд, но им тут же пояснили, что вторую половину нужно просто вызволить из-под зпмли.
Этих людей не пришлось уговаривать: им было все равно, чьи там знамена ведут их к воле, но из полутысячи невольных углекопов, тощих, черных, как ночь, оборванных и заросших в строй годилось не более трех с половиной. Остальнын провели на каторге слишком много времени, и теперь могли разве что сами пасть в бою, чем убить кого-то. В последнем запертом домике обнаружились еще женщины - два десятка преступниц, притом половина - с маыми детьми.

- Сбежали? - в глазах невыспавшегося и пребывавшего не в безоблачном состоянии Ратеза появился холодный злой огонек. - Сбежали - поставили себя вне закона. Просто так не сбегают. Возьми с десяток человек, - приказал наемник Кривому, - ищите, где хотите, но доставьте их в ставку, пускай отвечают, отчего ударились в бега. Аркит, объясни всем этим людям, что они свободны и могут идти по домам, только напомни, чтобы ничего, кроме еды, здесь не брали и не смели ломать или крушить, пусть просто идут домой. Орен, найди кого-нибудь, кто снимет с девчонки цепь, - он кивнул на Ириду, - посади ее на своего коня, я не хочу, чтобы она тоже "сбежала". На сборы смена.
- Криг, - негромко окликнул он побратима. - Вот что, послушай и решай сам. Я могу отпустить тебя и твоего друга. В память о старых деньках. Отпустить тебя, но не нантийцев. Хочешь - уходи, никто не остановит, обещаю. Или оставайся. Тут скоро будет весело, будет, где кровь разогнать. Надо выбрать. Сейчас. Потом...потом я за себя не в ответе, сам понимаешь в службе за золото и за верность есть свои издержки, их отчего-то долгом называют.

Наговорив лишнего, Ирида сжалась в своём углу и сидела там молча. Впрочем, скоро она задремала - сказалась накопленная за день усталость. Так и дремала до утра, периодически вздрагивая от громких звуков, пока не проснулась окончательно от разговоров в комнате.
Ратез всё же решил снять с неё цепь. Как мило. Вот только сбежать у неё всё равно не получится. Оставалось придумать, что делать дальше. Вряд ли получится попросить у всей этой толпы не рассказывать Теасу про ребёнка. И где только Ратез набрал этих головорезов? Впрочем, судя по тому, что с ними был Акрит, набрал всё-таки в тюрьме. Менестрель только поёжилась от такой мысли. Да и вообще мысли о будущем были нерадостными.
Ирида только позу чуть сменила на более удобную и продолжила сидеть, поглядывая на всех волком.

- Ты не только не военный, но ещё и купец из тебя так себе. Раз ты не умеешь думать шире, чем свои сиюминутные интересы. Да и добиваться этих своих интересов. Ты даже не додумался до того, что свои гениальные мысли стоит излагать аккуратнее и вежливее, если хочешь, чтобы их услышали. Дорогой мой, чтобы узнать, не поднимут ли местные восстания, нужно не только поглядеть на их настроение, но и хотя бы пересчитать их по головам. Сколько в городе мужчин? Кто из них способен держать оружие? Сколько из них данниарцев, а сколько пришлых? Сколько из этих данниарцев последних в семье мужчин? Или, думаешь, они с радостью рискнут оставить своих жён и дочерей вообще без мужчин и защиты? Пришлым проще собрать вещи и переехать в более спокойную часть Империи, чем сражаться непонятно за что. Но если эти пришлые шпионы Нанты или Лиргаса – они наверняка попробуют взбаламутить народ. Это ты узнал, Лиарен? Или мой приказ по прежнему кажется тебе глупым? Ты говоришь, что им нельзя давать в руки оружие? Я согласен, это опасно. Но ещё опаснее оставлять их здесь без оружия. Потому что, почувствовав, что хватка Империи ослабла, они начнут поднимать головы. А стоит сюда заглянуть хотя бы одному смышлёному нантийцу и мы получим удар в спину. От безоружных местных. Который отвлечёт нас от вооружённого врага. А оставить в городе достаточное количество вооружённых людей мы не можем, потому что у нас нет столько людей. Поэтому нужно не просто дать местным в руки оружие. Нужно дать им ещё и цель, ради которой они возьмут это самое оружие в руки и встанут на нашу сторону. И у меня есть подходящая цель. Но в правдивости этой цели я должен убедить местных самостоятельно, раз уж мои действия их так напугали. И запомни, мой милый, я, Геинмаар из рода Лариат, отвечаю за свои слова, действия и действия своих людей сам. Перед Повелителем и богами. Я не кидаю своих людей на растерзание, прикрывая свои ошибки. Пока они хотя бы ведут себя, как мои люди. Поэтому единственный, кто может быть ответственный за возможный бунт – это я. Чтобы ты не возомнил о себе и своей роли в этом. А сейчас ты либо учишься вовремя молчать и идёшь выполнять приказ, либо отправляешься в пехоту, так как я намерен объявить всеобщую мобилизацию.

Криг насупившись поглядел на друга, с минуту думал, поглаживая шею коня, потом ответил. - Спасибо. Я и такого, не ждал, если честно. Давай так, отпусти парня, он еще молодой, найдет дело по уму. А я останусь. Хотел тихой спокойной жизни, да видать и времена не те, и на судьбе мне пока писано всюду натыкаться на твою мерзкую рожу. Бабы с золотом они везде есть, не только в Нантии, не вечно же эта война будет... Но уж лучше я как встарь, буду рядом стоять, чем как сейчас. И так-то считай чудом не сцепились. Да и у меня есть если не долг, то желание хорошо сделать свою работу. Не хочу я, чтобы этих бедолаг повесили. Ну трепались, так и то без толку. Никого не убили, ничего не подожгли. Послали на убой, в лазутчиков играть. Чего с них взять... с внуками сидеть, а не воевать. Может устрою как, то чтобы после допроса если не ты, так господин твой сжалился.

- Грима. Редко такой шанс выпадает, пользуйся, тебе тут голову класть незачем и много ты сделаешь... Иди сторожко. Не такая ты птица, и искать тебя вряд ли будут, ну да ты сам все знаешь. Тот кивнул ему и вопросительно посмотрел на Ратеза.

- Хорошо сказал, - хлопнув друга по плечу, ответил Ратез. - Правильные слова, умные, только, думаю, зря ты на себя чужие судьбы взвалил да еще работой обозвал, не властны мы над ними. Да и они не дети, чай, знали на что шли. Добро, поглядим, что можно сделать, только надежду-то попридержи, дурная она девка, под стать удаче. А ты, парень, - наемник перевел взгляд на Гриму, - ступай лучше, не на меня смотри, я тебя видеть не должен. Уговор так уговор. Иди.

Грима кивнул, и потихоньку отстав, растворился среди деревьев.

Криг пожал плечами. - Знамо дело не властны, и в петлю ради них я тоже не полезу. Кстати о девках. Кто она? Он ткнул пальцем в сторону Ириды. - Одежа больно знакомая. Да и мордашка не местная. Как бы не из наших краев.

- Ирида ее зовут. Говорила, что ее деревушка пала под натиском Эркарата, - Ратез пожал плечами. - Может, и из наших мест, только уж больно из южных. Наверно, ее пращуры из переселенцев или тех, кто кораблекрушение потерпел, не доплыв до дому, сам знаешь по зиме какие шторма бывали. Имя-то у нее можно сказать и издавнее, гаэтское, только ничего у нее от пращуров нет, ни обычая, ни убеждений. Чужачка одним словом. Принадлежность к роду не только имя, сам знаешь. Еще она на вилине играет, ничего не скажу, красиво, слово с богами говорит, когда играет. Все хорошо, одно плохо, узнаешь поближе, поймешь.