Неизвестно, как вели бы себя местные, будь на месте Мелис кто другой, например, вот тот угрюмый и уродливый мужик, или вон тот щеголеватый парень с донельзя наглой мордой, но покамест везло красивой девушке, а красавицам везде и всегда многое позволено.
- Дурак! - советовали, заходясь хохотом, Геиру приятели, с виду - мордатый увалень и тощий пройдоха, сильно смахивающий лицом на гуся, - бросай это дело и раздевай ее, пока она не раздела тебя!
Но никого раздевать Везунчик не торопился, а внимательно разглядывал соперницу, к которой перекочевали уже двадцать медных монеток - стоимость овцы или хороших башмаков, но, похоже, не столько искал в ней причину своего невезения, сколько просто пользовался случаем.
- Пятнадцать, - он бросил на стол монетки, - такой красоте и проигрывать не жалко! Впрочем, может быть, ты не хочешь рисковать? Тогда пойдем лучше посмотрим, какие сегодня звезды!

- А чего на них смотреть, они в любой вечер одинаковы, - совсем не романтично, зато с обаятельной улыбкой отвечала Мелис. – Пусть пятнадцать, - она подмигнула Везунчику и подвинула большую часть своей горки к монетам Геира. Даже если сейчас проиграет, то пять монет останутся выигранными. Считать денежку Мелис умела. Но лучше не рисковать, пять не двадцать, на них много не купишь. Пусть кидает первым. Тем более что его очередь вроде как.

- И правда, - усмехнулся Геир и бросил кости. Не смотрел даже, как они катятся и кружатся, смотрел на Мелис и оттого последним из собравшихся увидел, что кости легли пятеркой и шестеркой в небо.

[ 10.01.11 11:50:32 ] - Риан бросил 2d6 с результатом - 11 (6+5).

Вот и не повезло, доигралась, зло подумала Мелис. Она переменилась в лице, улыбка исчезла, но ненадолго. Тут же опять вернулась.
- Кажись, теперь удача тебе сопутствует. Ну посмотрим, вдруг она ещё на моей стороне…
Девушка взяла в руки кости, снова придирчиво оглядела, сжала в кулачке и энергично затрясла им, делая вид что трясёт кости, а на деле смещая их так чтобы шанс выпадения большого числа увеличился. Перед тем как бросить задержала кости в руке и заглянула в глаза соперника.
- А не хочешь ли перекинуть кости? За то пять монет сверх пятнадцати поставлю. – Мелис улыбнулась невинно как слабая женщина, просящая сильного мужчину помочь перенести тяжесть.

- Лишиться пятнадцати монет ради пяти, которых я не получу? - усмехнулся Геир, но кивнул, - Удача не любит скупердяев.
На этот раз выпало 6 и 3, и у Мелис появился шанс выиграть.

[ 10.01.11 12:48:32 ] - Риан бросил 2d6 с результатом - 9 (6+3). Комментарий: жертва обаяния.

И снова Мелис изобразила как трясёт кости, после чего опустила кулак к столу и раскрыла ладонь, позволив костям выкатиться из неё и проделать по неровной поверхности пару-тройку оборотов прежде чем остановиться.
Глянула на выпавшее число и вздохнула. Не помогло. Дрянные кости уже столько пальцев передержало, что рёбра стёрлись и катились они неровно, не так как катились бы новенькие. Попросить у хозяйки новые? Нет, подозрительно будет.
- Эх, - разочарованно выдохнула девушка, - не куплю я себе сапожки новые, мои-то истоптались совсем, - она вытянула ногу вперёд, показывая стёртый башмак, а чтобы Геиру видней было, подол слегка приподняла. И тут же убрала ногу. – Ставлю свои десять аленнских и сверху поцелуй против твоих двадцати. И пусть это будет последняя игра. Ежели выпадет поровну, каждый останется при своём. Что скажешь, красавчик? - Мелис соблазнительно облизнула губы, глядя на Геира.

[ 10.01.11 12:59:31 ] - Black Kitten бросил 2d6(+2) с результатом - 8 (1+5+2). Комментарий: Махлюем....

- Согласен на два поцелуя, - ответил Геир, не отрывая от Мелис взгляда, - что я, меди не видел, что ли.
Удача, похоже, не определилась, по душе ли ей ухаживания такого рода - одна кость сказала "да" шестеркой черных точек, а друга - "нет" одним упрямым черным глазом.

[ 10.01.11 13:19:32 ] - Риан бросил 2d6 с результатом - 7 (1+6). Комментарий: за поцелуями!.

Ох, удача шутница. То ей везло сначала, потом Геиру. Ставки сделаны. Или всё, или… да всего-то два поцелуя. Мелис взяла кости, подержала в ладони нерешительно, лёгкими движениями пальцев выставляя нужную начальную позицию для броска, потрясла и кидая их на стол дунула легонько, ловя изворотливую птицу удачу за хвост. Авось, на этот раз лягут как надо. Затаив дыхание поглядела…
Две четвёрки. Мелис расслабилась и заулыбалась. Удача всё-таки любит её. Не забыла ещё старое ремесло. Победно глянула на Геира, оглянулась на Ратеза и потянулась за монетами.

[ 10.01.11 13:34:17 ] - Black Kitten бросил 2d6(+2) с результатом - 8 (3+3+2). Комментарий: Хоть бы махлёж не заметили....

- Два десятка! Два десятка медных монет уходят к девушке Мелис!
Старуха по-молодому резво спрыгнула с бочонка и затерялась в толпе.
Никто не помешал Мелис забрать выигрыш - два десятка таррегских монет, после метаний и сомнений, перешли к новой владелице, но кольцо зевак не торопилось расступаться, чтобы пропустить девушку к своим, напротив, всякому хотелось потрогать эту на диво везучую особу, чтобы перенять часть ее удачи, а заодно и убедиться в самом ее существовании, а вот завсегдатай кабака Геир прошел между людьми, как нож сквозь масло. Это он взял Мелис за руку и попросту вывел ее из людского кольца, туда, где у столов еще оставалось немного свободного места.
- Впервые вижу такую смелую и удачливую девицу, - заметил он с улыбкой, - удивительно, что ты еще здесь и с нами...

Получив выигрыш, Мелис ловко присоединила таррегские медяки к аленнским, отчего мешочек, служивший кошельком, значительно прибавил в тяжести. Сама воровка, она без труда бы заметила попытку стянуть монетку или целый кошель, или если б кто-то вздумал ослабить верёвочку, его стягивавшую, чтобы вытащить одну-две монетки, когда хозяйка отвернётся. Мелис опасливо оглянулась на своих, подумала не позвать ли чтобы зевак разогнали, а то ведь ни встать ни выйти из-за стола, проходу от них нет. В Аленне как-то поспокойней относились к этому, а тут нате – женщина играет, экое диво!
Почувствовала, что взяли за руку, увидела стоящего рядом Геира и хотела вырвать руку, но увидела желание помочь и не стала против того чтобы он вывел её из кольца людей. А когда они остановились, отняла руку и смущённо улыбнулась.
- Сама часто удивляюсь, как земля меня ещё носит. Видать, нам с удачей по пути. Спасибо за игру и за… - Мелис скосила глаза на людей, обступивших игровой стол, где сейчас наверняка состоится новая игра, и про удачливую девицу все очень скоро забудут. В знак благодарности встала на носочки и чмокнула Геира в щёку, а потом стала возвращаться к их столику, по дороге пару раз обернувшись на Геира.

От такой простой и искренней щедрости Геир оторопел на мгновение и позволил красавице уйти к своим. За игральным столом тем временем встретилась новая пара охотников за удачей, и толпа скрыла их фигуры. Геир постоял немного, провожая Мелис взглядом, и ушел куда-то в темноту задней половины таверны. К тому времени, как он бодрой, чуть танцующей походкой, держа под мышкой закупореную гли подошел к столу Мелис и ее компании, там уже успели пересчитать добычу, но еще не успели решить, как ею распорядиться.
- Я Геир и до этой ночи звался Везунчиком, но ваша красавица увела не только мое сердце и деньги, но и мою удачу, - заявил он с чувством, прижав руку с бутылкой к сердцу. Голос у него был низкий, бархатный, поставленный со старанием, и слова звучали в неподходящем месте, но подходили к тому, что по таррегским меркам Везунчик при своих темных глазах, правильном лице, пухлых, как у девицы, губах и ладно сложеном, хоть и несколько худощавом теле, был не только везунчиком, но и красавчиком, - но я не держу на нее зла и хочу угостить вас всех выпивкой, чтобы познакомиться поближе, ведь то самое, что вас сопровождает эта удивительная женщина, говорит о вас достаточно.

- Не вижу препятствий, почему нам не познакомиться и не поболтать о том о сём. - пожал плечами Одо со своей обычной дружелюбной улыбкой. "И в самом деле, парень веселый, да еще и угощает. И наверняка у него можно кое-что о здешних местах расспросить. Правда, чую, плут он, как и все везунчики, ну да видно будет."
- Я Одо Лектур, певец и музыкант. А ты чем занимаешься помимо игры в кости?

- А я Мелис, была швеёй и служанкой, а сейчас иду с друзьями в поисках работы поприличней. Ежели ты нас, Геир, опоить не надумал чтобы деньги свои вернуть, и лихих помыслов не держишь, то садись и расскажи о себе, - шутливо сказала Мелис.

Напутствие Инграна южанин принял, слегка качнувшись в поклоне и маленький караван из трёх лошадей тронулся вперёд. Порядок движения был оглашён ещё накануне и первым двинулся верховой Бриан, за подпругу лошади которого держался молодой воин, приставленный тем же Инграном, следом ступала лошадка Нэйдже и замыкал ход одоспешенный Тарек. Пришлось бы самому льеру думать, с какой стороны нападать на такой строй, сам призадумался бы. Быстро со спины опытного Тарека не свалишь, сбоку бить - там и пеший есть и два конных, а спереди и того глупее - в щиты встретят. Поэтому, с лёгким сердцем, ле Торн повёл свою маленькую, но наконец-то боеспособную команду вперёд, чтобы закончить начатое. Кстати о боеспособности. Бриан оглядел ещё раз кольчугу Валеана, то, как он держит круглый, обитый железом щит с стальным набалдашником в центре, как сидит воинский ремень поверх кольчуги с длинным мечом на кольцах, да не выпадут ли оба метательных топора, взять которые Бриан настоял, равно как и себе точно такие же себе повесил. В группе нет стрелка и из-за щита бросить топор в незащищённого лучника противника - милое дело. Оставшись удовлетворённым увиденным, сероглазый южанин повел отряд за пределы поместья.
План поиска Одрава видоизменился под пристальной обточкой со всех сторон мыслями. Найти сейчас, после передвижения народа нужных следопытов и охотников из числа местных может не получится. А это значит, что надо будет брать на заставе толкового парня из Нереновых, идти к месту атаки и там двигаться расширяющимися кругами. Не могли наёмники весь путь свой заметать следы, иначе и до сих пор там с метёлками носятся. Скорее всего, на одном из кругов найдутся отметины... Такое число людей и лошадей бесследно не пройдёт, ведь пусть даже тела забрали, да сами двинулись, то это не менее 40 пеших, плюс 24 конных. Хотя, могли разбиться на отряды мелкие, но тогда совсем просто найти будет... Чтож, пора Нерена спросить на предмет хорошего следопыта...

Тарек с удовольствием занял место замыкающего в таком интересном отряде. К счастью и дружинника, и наверное всей группы, в оружейной Инграна Тареку позволили взять и кольчугу, и меч. И сейчас, восседая на одном из Инграновских коней, воин чувствовал себя как никогда в своей тарелке. Жаль конечно что Джареан не смог поехать с группой, ведь хороший лучник еще ни одному отряду не мешал. Но судя по количеству щитов и метательных топоров, у группы даже без лучника боеготовность выше всяких похвал. По крайней мере судя по вооружению.
Тарек молча ехал в хвосте отряда и постоянно крутил головой пытаясь заметить хоть какую-то деталь, которая могла бы помочь в поиске его господина. Обычный круглый щит покоился на спине, а так полюбившиеся пехотинцам топорики были заткнуты за слегка свободно завязанный пояс.

- Помимо игры в кости, чую, Геир будет теперь ухлестывать за нашей Мелис, - предположил наемник, криво усмехнувшись. - Я - Ратез из Найа, - представился он, без особого интереса посматривая на нового "знакомца".

- Вот еще, - обиделся Геир притворно, - что же я, считать не умею? Кабы ты у меня серебро увела, так стоило бы, а то я на выпивку больше потрачу, чем себе верну! А всем я занимаюсь, - ответил он, обернувшись к Одо и скаля слишком ровные для такого весельчака зубы, - чем ни придется, но лучше б тем, где работать поменьше, а денег побольше. А вы, ежели не секрет, откуда такие разные? И зачем, не в солдаты ж наниматься пришли? Ежели в солдаты, то лучше за горы, к аленнцам, у них скоро всякий, кто знает, за какой конец палку держать, в цене будет. Люди говорят! - он многозначительно поднял вверх палец и разлил по кружкам крепкое содержимое бутыли. - А ухлестывать, - тут он снова поглядел на Ратеза, притом самым невинным взглядом, - конечно буду, а ты, дядя, мне за то морду не разобьешь?


На заставе Бриана и его людей встретили дружелюбно. За четыре дня все здесь пришло в порядок, следы безумного строительства исчезли, солдаты отоспались, погорельцы, из которых часть оказалась несостоявшимися, поскольку огонь не добрался до их домов, разошлись кто куда, только несколько женщин и два выводка ребятишек вносили разнообразие в упорядоченную жизнь, да и то не слишком - баб забрали под свою опеку знахарка с поварихой, и чтобы они, тихо помогая по хозяйству, не смущали воинские умы и сердца, и всякий, кто, зайдя по важному делу, норовил задержаться в женской вотчине, непременно получал по лбу поварешкой или полотенцем.

Проводника и следопыта в одном лице - почти мальчишку, светловолосого, вихрастого и смешливого, Нерен отдал Бриану почти без уговоров и даже ничего не попросил в залог, кроме того, чтоб пацана вернули живым и целым. Звали проводника Белом, и он, будучи солдатом, хорошо знал, как следует вести себя при старших по званию - молчать, коли не спрашивают, и вообще делать вид, что тебя не существует.
Сверх того, набравшись терпения, Нерен еще раз рассказал любопытным, что никаких наемников с трупами и конями через его заставу не проходило, ни месяц, ни год назад, а если бы ему, Нерену, вздумалось тайно собрать в лесу шайку, а потом развести ее обратно, то для того есть малые тропы через горы с востока и запада, которыми любой из местных без труда проведет поделенных на десятки людей налегке, и для того, чтобы уследить за ними всеми, нужна не застава, а настоящий форт, набитый людьми, а еще хорошо бы лишние тропки-то позасыпать, но кто за это возьмется?

Ехать по Янтарному лесу днем, при ясной погоде, при теплом солнышке, сытым, бодрым и отдохнувшим было куда приятнее, и сам он не казался уже зловещим и тоскливым, и зелень стремительно затягивала, скрывала гарь, возвещая вечное торжество жизни, хоть и пахло еще горелым, пахло и хвоей, и зеленью, и цветами, что на полянах подставляли головы солнцу. Людей Бриану не встретилось ни по пути, ни на пожарище Горной деревни, и Бел по-взрослому, с пониманием говорил, что погорельцы, небось, не станут отстраиваться заново, опасаясь, что обида господ им аукнется облавами, новыми поджогами и резней, а вернутся сюда лет через пяток, когда про погибшего господина все позабудут.
Мост через Янтарную, старый, строгий, слишком большой для своей обманчиво слабой речки, по-прежнему стоял на своем месте, но, подойдя поближе, следопыт Бел повесил голову, раньше других увидев, что все здесь напрочь истоптано не одним десятком людей, беспорядочной толпой переходивших реку парой дней раньше.
- Тут и прежде смотреть было не на что, господин Бриан, а теперь и вовсе корова языком слизала твою великую битву, - сказал он виновато, стоя перед Береаном, как перед строгим отцом, - вон, дальше, видишь кострища? Они тут лагерь ставили. Зато я тут успел побывать раньше, и башку свою даю на отсечение, что следы тут были только от господ Дагрешей, когда они тут родича своего искали, а ежели какие старшей - так те еще тогда и затопта...
Тут он умолк и присел, услышав конскую поступь. Лошадь была одна, шла тяжелой рысью, и вскоре показалась на глаза - была это белая кобыла из конюшен господина Инграна, а на ней верхом сидел его же воин, юный северный великан Эйвинд при полном снаряжении.

- Я-то? - переспросил скучающий наемник. - Я-то, может, и набью, но только если за дело. А ты давай рассказывай-рассказывай, о чем тут люди говорят и где можно деньгами подразжиться, только не поминай Аленну, - он поморщился, - не так уж там людям и рады.

Молодой и сообразительный Бел чем-то напомнил Бриану его самого в былые времена, гонявшего низкорослую, по алленским понятиям, степную лошадку от заставы к заставе и знавшего каждый куст и камень чуть ли не по имени.
- Да может и не было никакой великой битвы, солдат. - Бриан отвлёкся от осмотра бывшего лагеря, посчитав кострища и прикинул, куда отсюда можно двинуться.
- Нерен говорил, тропки есть через границу. Давай в их сторону отойдём, поищем, может есть какие следы, ветки поломанные, камни разбитые подковой... И скажи, есть ли тут по близости места, где охотники, да прочие егеря ошиваются? Наверняка не все в кучки сбиваются, есть и такой люд, которому в стадо собираться противно.
Может, ещё чего хотел спросить Бриан, но появившийся всадник отвлёк. Развернув коня навстречу, южанин вскинул правую руку, без копья, лежащего поперёк седла и белозубо улыбнулся:
- Хооой, приветствую! Какими судьбами здесь, Эйвинд?

- Как это - где? - удивился Геир искренне, - да хоть здесь, ежели умеешь, а если не умеешь, то нигде не заработаешь. Вон, вишь, за столом люди в кости играют, из них один точно уйдет при деньгах. Кто умеет петь и плясать, тот всегда может собрать за то немного меди, но люди здесь платят неохотно. Можно подраться за деньги, ты, дядя, с виду, драться умеешь... Можно найти себе особое дело, знаю я одного человека. А можно еще работать пойти. Мешки таскать, бочки катать от зари до зари - такое добро в городе всегда требуется. - Последнее сказано было с усмешкой, видать, нечасто в этих стенах встречались люди, желающие тяжко трудиться. - После очередного призыва всем опять не хватает рабочих рук, люди недовольны, но терпят, говорят, осенняя война будет короткой и последней. Ежели тебе не нравится Аленна, так не беда, иди забрейся в солдаты. Воевать будете против аленнцев, а они в бою, говорят, только помирать и способны. А что это, дядя, у тебя с рукой?
Он говорил, но не забывал между тем мало-помалу подвигаться к лавке поближе к Мелис.

- По лесу зимовья стоят, они общие, - ответил Бел, подумав долго и серьезно, - местные знакомых пришлых охотников не трогали зря, а вот чужака могли и убить, пожалуй. Но теперь тут никого толком не найдешь, вести расходятся быстро, господин, только дурак или самоубийца сунется в лес, зная, что здесь ищут виновников смерти какого-то благородного человека. Но я могу привести тебя к домам знакомых охотников, если прикажешь.
Оставив Бриана беседовать с Эйвиндом, он ушел искать следы и отсутствовал долго, едва ли не до темноты.
- Если все, что я принимаю за их следы, верно, господин Бриан, - проговорил Бел, коротко, по уставу, поклонившись, - то похоже, что от этого места люди и лошади расходились во все стороны, вероятно, уходили врассыпную. Но, господин, прошло так много времени, что нельзя сказать наверняка, принадлежит ли след не то что им или другим людям, а и вообще человеку.

- Время, время - задумчиво произнёс Бриан. - Спасибо за толковую работу, Бел. Поехали к твоим знакомым охотникам, на ночлег лучше становиться у обжитого места.
Махнув сжатым кулаком над собой, Бриан скомандовал общий сбор, если кто успел отойти полюбоваться местными красотами и двинулся за Белом.
- Эйвинд, давай с нами, если дел других нет. Одному по этому лесу лучше не бродить.

Белу не требовалось повторять дважды, и спорить со старшими тоже было не в его обыкновении, потому он молча, как делал почти все, дождался сбора и уверенно повел отряд на юг, к дороге и по ней к обжитым землям и уверенно свернул к первой же деревне. Забор вокруг нее был, были даже ворота, запертые по случаю позднего времени, но открывались они просто - просунь руку и поддень крючок. Никакой стражи здесь не выставляли, а мужикам, выглядывающим из домов на тревожный собачий брех, называл свое имя и говорил о приказе Нерена, и те, успокоенные, уходили досыпать.
Дом охотника Венрена стоял на окраине, хоть и среди жилья, но пробираться к нему пришлось переулками, видно, оттого, что поставлен был недавно, даже бревна еще не успели посереть. Бел постучался в калитку, покричал, коротко переговорил с темной фигурой, не иначе, самим хозяином дома, и добился вымученно-радушного приглашения:
- Заходите, гости дорогие, время-то позднее.
На свету хозяин дома оказался молодым мужчиной, еще не достигшим трех десятков лет, заурядной аленнской внешности, а вот жена его была настоящая красавица - высокая, осанистая, с правильным и строгим лицом, и от гостей она, чуя беду, прятала неласковый взгляд, накрывала на стол, не глядя. Тут же по лавкам сидели четверо ребятишек - трое мальчишек, из которых старшему было лет восемь, испуганная девочка, да еще кто-то возился в колыбели. Жили небогато - ни вещи лишней, ни тряпочки, но варево в общей миске на столе было с мясом, с отцовской добычей.
После того, как гости назвали свои имена и сели за стол, все шестеро, для чего детей отправили куда-то за дверь, не то в сени, не то была там другая комната, хозяин дома посмотрел на Бриана, и заговорил прямо:
- Бел говорит, у вас ко мне срочное и важное дело.

- Что-что с рукой, а то не видишь, сломал, - проворчал наемник, крепко призадумавшись. Кабак штука хорошая, но одним Геиром сыт не будешь. Раз тут всем рук не хватает, значит, привередничать никто особо не будет, и однорукий сойдет поденщиком, а там разговорятся людишки-то за работой еще чего приплетут, что знать надо. Одо с Мелис как раз тут на месте и не пропадут, а то еще и прознают чего, а вот он сам тут точно лишний. - Одо, - бросил певуну наемник, поднимаясь с места, - если все-таки соберетесь уходить, скажите хозяйке хоть куда, с утра пойду присмотрюсь, где подработать можно, вернусь к вечеру сюда, а сейчас пойду бока мять, если не возражаете, путь был неблизкий.

Одо усмехнулся на ухаживания Геира "методом дрейфа" как говорил один капитан, нередко приходивший в гости к его старому учителю и спросил ловеласа:
- А где за музыку получше платят? А то тут я и сам вижу, что не особо на этом разживешься.

Выслушав мнение Геира, Одо решил таки подзаработать. Какая ни есть, а всё же публика - пусть приобщаются к прекрасному. А Геира расспросить обо всём и остальные смогут, если спать не будут. Оставив своё место за столом, Одо высмотрел где бы повыгоднее расположиться, чтобы его все видели, но никто не задевал, мимо шастая. В выбранное место он попросил служанку поместить табурет или пустой бочонок, чтоб сесть было где (при этом не забыл шепнуть ей на ухо комплимент). Когда всё было готово, Одо объявил во всеуслышание:
- Эй, люди добрые, славные, щедрые, добрый вечер вам и хорошего отдыха! Я Одо Лектур, музыкант и певец, с вашего позволения сыграю вам и спою для пущего веселья. Не жалейте монет, а уж я то музыки не пожалею.

Расположившись поудобнее, Одо завёл веселую мелодию, из тех под какие хочется улыбаться и пританцовывать в такт.

Был путь далёк, мой путь далёк,
О, как устали ноги.
Но я веселый огонёк
Увидел у дороги.
Меня привлёк, меня завлёк
Тот огонёк в окошке.
Горел в камине уголёк
И грохотали ложки.

***Припев***(исполняется лирически)
Но что за свет меня привлёк?
Чей образ согревает?
Какой волшебный тут цветок
Для путников сияет?
Какой волшебный огонёк
для путников сияет?

Я пил и ел, я песни пел,
Для сердца, не за злато
Богат кто весел и кто смел,
А значит мы богаты!
Танцуй народ, раз кровь зовёт,
А музыка играет.
И среди нас цветок живёт,
Что Нирой называют.

***Припев***

Одо еще некоторое время играл, пел и шутил, подмечая по ходу дела, что нравится собравшемуся здесь народу и задевает хоть какие-то струны в их душах.

Как и думала Мелис, или даже знала, война неизбежна и в Тарреге уже вовсю к ней готовятся. Она ни в одном глазу не была патриоткой Аленны, и всё ж когда на места знакомые да родные покушаются, неприятно это. За её улыбкой весёлой горечь скрывалась.
- Постой, Ратез, я с тобой, - окликнула его Мелис, виновато на Геира глянула и вышла из-за стола. Нельзя упускать такой шанс избежать его ухаживаний. - Руку надо посмотреть.
Не слушая возражений она пошла за ним на сеновал, где и впрямь посмотрела руку, но ничего не стала делать, убедившись что там всё хорошо заживает, благо в эти дни Ратез хоть ноги и отходил, зато ухитрился ни с кем не поцапаться. Назад она уже не стала возвращаться и песен Одо не слышала. Ночью Ратез почувствовал как Мелис к нему сбоку прижалась и рукой обвила, но ничего за этим не последовало, девушка спала сладким сном и даже вроде улыбалась.

"Вот хитрющая лисица", - подумал наемник, когда Мелис увязалась за ним. Руку надо посмотреть, может, и надо, но сдается не в руке дело. Ну ладно, как знает, так пусть и делает, хотя глупо упускать такую возможность разболтать того, кто не прочь поболтать да от бабской красоты на тряпку стал похож. Ну да ничего будет день...
И будет ночь, в которой, несмотря на усталость, сон пришел не сразу, тяжелые думы одолевали под взрывное веселье где-то там, невдалеке, под отзвуки музыки. Легко сказать, пойди да узнай чего-нибудь, когда понимаешь, что незнание языка и внешность чужака вкупе может стать непреодолимым препятствием да и не в том дело, в общем, не совсем было понятно, что делать дальше и как, а делать нужно было еще вчера.
Наемник вздрогнул, когда Мелис прижалась к нему, он покосился на девушку, она, кажется, спала. Чудно, но понять было можно. Ночь была холодной, живое тепло лучше всякого там покрытия из не пойми чего. Все так невинно, кроме мыслей и желания. Проклятье, они с Риан сговорились что ли издеваться над ним поочереди.
Успокоиться. Но улице действительно холодно и улыбка Мелис безмятежна, похоже, хоть кто-то из нас истинно свободен в эту ночь.

Вторая игра в кости была скучна после первой, ведь в ней не было таинственной красавицы, и Одо удалось отвлечь на себя немалую долю внимания. Правда, здешние завсегдатаи привыкли не платить даже за то, что можно увидеть и потрогать, не то что за какую-то там музыку, а потому охотно пели и плясали, а вот монетками делились чуть не от сердца отрывая. Но народу в кабаке было много, а медяк - не столь уж большие деньги, и к середине ночи, когда последние гуляки разошлись спать, в миске Одо была внушительная горка денежек - тридцать шесть медяков, а еще кусок сыра, сушеная рыбка и половина репы. Четверть звонкого заработка пришлось отдать вредной бабке - не задремала старая, не упустила своей выгоды, но зато у входа в "спальню", просто комнату, где спали вповалку все, кому не хватало денег на приличный ночлег, певцу с Джареаном недвусмысленно случайно встретилась Нира, после чего следопыт пошел устраиваться на ночь в гордом одиночестве.

Утро выдалось ясное, свежее той свежестью, которая бодрого бодрит еще больше и радует красками зари, яркими бликами тех цветов, которые человеку нипочем не повторить, остается только любоваться переменчивой красотой, а сонного и хмурого просто морозит сыростью. При свете городок оказался еще меньше, дома в нем стояли тесно и оттого тянулись вверх, после приземистого аленнского зодчества радуя глаз острыми крышами и частыми узкими окнами, от которых вид у домов был внимательный и удивленный. Различить бедный и богатый дом не составляло никакого труда - чем выше было каменное основание, тем больше денег вложил в строение его хозяин; у иных каменным был весь дом до самой крыше, но а иные облепляли бревна плоскими камнями, чтобы смотрелось получше. Крыши здесь, не мудрствуя, крыли соломой, и в той соломе, не больно-то страшась людей, жили беспечно птицы от юрких воробьев до наглых красавиц сорок. Но, как разнились меж собой дома, которые каждый строил на что горазд, а люди, спешащие узкими улицами по своим делам разнились еще сильнее, и лицами, и одеждой, и говором, видно, годы войн изрядно перемешали окрестные народы.

От таверны запросто можно было найти площадь перед воротами, а уж от нее - две широкие по местным меркам улицы, по которым от реки уже тянулись разные запахи - от кровяной вони с бойни до резкого запаха кислых кож и аромата свежевыпеченного хлеба. Оттуда же шло больше всего дыма, видно, мастерские ставили поближе к воде, слышался стук метала о металл и об дерево, кричали друг другу и друг на друга люди. Там и следовало искать работу, но в больших и богатых мастерских, где и следовало бы хвататься за любую рабочую силу, от ратезовой морды воротили нос и вовсе делали вид, что не понимают торгового языка, либо же предлагали трудиться весь день за три медных монеты и еду себе купить самому где-нибудь подальше отсюда. Удача улыбнулась Ратезу в восьмой мастерской по улице, которую так и звали - Ремесленная.
Был это домик печального вида, дверь на нем висела криво и не закрывалась до конца, крыша покрыта была кое как, и расположенной в нем гончарной мастерской заправляла женщина средних лет, маленькая, бойкая, с острым вздернутым носиком и подбородком, ожесточенно-строгим выражением круглого лица и грустными серыми глазами, скромное рабочее платье было перемазано глиной и красками, из-под платка выбивался и вился жесткий медный локон. Происходила она, по-видимому, не из этих краев, и до сих пор говорила с явно не таррегским акцентом.
Она стояла в дверях, а за спиной виднелось чистое небогатое помещение, напрочь заставленное горшками, чашками, кувшинами и мисками, и всему, что в нем было, сильно не хватало мужской руки.
- Помощник нужен, - согласилась она просто, - сам видишь, небось. Дров наколоть, то отнести, это принести, передвинуть, прибить. А ты сумеешь ли с одной-то рукой, милчеловек?

Ратез был готов к тому, что его будут от порога отваживать почти сразу, но вопреки уверениям Геира все-таки, похоже, не так чтоб тут остро нуждались в рабочих руках, уж больно оплата какая-то сомнительная и не сказать, чтоб люди приветливые, хотя он попытался представить сейчас себя со стороны и кое-что все-таки понял. Он наверняка здорово осунулся с тех пор, как побывал в крепости да еще рука эта на перевязи да морда посеченная, скорее его больше за вора, чем за помощника принимали. Он грустно усмехнулся себе под нос, да уж размечтался, потому и не сразу поверил своему счастью, какое-то время смотрел ошалело на хозяйку, потом глухо произнес:
- А ты испытай меня, мать.

Женщина усмехнулась, если вид чужака соответствовал его годам, то она годилась скорее в дочери, чем в матери, но спорить не стала, кивнула на открытую перекошенную дверь. Подвешена та была на полувыломанном шипе, похоже, кто-то дернул от души, желая войти против хозяйской воли, а вправить двери вывих бабе было не по силам, да и не знала она, с какой стороны взяться за дело.
- Сможешь выровнять? Я тебе помогу, подержу, если надо.

Ратез взлохматил затылок в задумчивости и ответил:
- Если есть, чем сработать, то сделаем, невелик труд.

Горшечница призадумалась в свою очередь, и, велев подождать, ушла в дом. Долго искала что-то, а вернувшись, вручила Ратезу ящик с разнообразным инструментом. Тот, кто собирал все эти лезвия, ножи, пилки, молотки и крючья, должно быть, знал, как содержать дом в порядке, но от долгого лежания в ящике инструменты покрылись слоем пыли и копоти, деревянные их ручки были погрызены жучками, а железные части уже начали точить пятна ржавчины - похоже, давно уже никто не брал все это добро в руки.

И хозяина дома и его супругу Бриан поприветствовал кивком, ставший благодарным после приглашения войти, хоть хозяева и занервничали - всё таки не каждый день приходит группа вооруженных людей "поговорить".
- Не волнуйся, хозяин, не тронем мы вас. - Южанин искренне и открыто улыбнулся. И не собирался он в самом деле никого трогать. - Позволь только переночевать, да на вопросы ответь, как знаешь.
И сев за стол, продолжил.
- Дело нас к тебе привело, Венрен. Говорят, четыре недели назад была драка серьёзная у моста, в засаду попало две малых дружины с господами благородными. И мы ищем, кто может знать о том, что произошло. Слышал ли ты чего, видел ли следы, кто и куда пошёл? Много луком не наохотишь, силки ставишь, вон в углу снасти лежат. Значит ходишь в здешних краях много. Может, видел чего? За любое полезное слово отблагодарю честно и щедро, Венрен.

- Миренна, возьми малую и иди к матери, - распорядился Венрен не своим голосом, и поглядел на гостей так, что стало ясно, если женщине помешают уйти, он вообще ни о чем и ни за что говорить не станет.
Когда жена охотника молча и спешно вышла из дома и Венрен остался наедине с гостями, он долго молчал, глядел тоскливо на Бриана, потом заговорил.
- Ничего я не видел, господин, и вообще давно не хожу в те места, но во время, о котором ты говоришь, по деревне ходили люди и спрашивали, кто может за деньги провести по Янтарному лесу. Морды нездешние, совсем не здешние, круглые такие, как у нас, но раскосыми глазами вот так вот, - он показал, какие были глаза у чужаков, растянув собственные за уголки. - Одеты кто во что. Если бы господа спросили моего мнения, я бы сказал - наемники.

- Ты знаешь кто бы мог согласиться на такую работу? - негромко спросил Тарек. - Если этот человек для тебя близкий какой, то ты получишь слово что его никто не тронет. А за работу и наградят как подобает. Тут серьезные дела творятся и большим людям перешли дорогу.

Бриан не стал препятствовать бегству Миренны с дочкой, только обернулся к Валеану:
- Валеан, принеси сюда провиант с моей лошади, негоже людей объедать.
И, обернувшись к охотнику, продолжил:
- Уж не на меня ли они похожи были? Или на вот нашего северянина? И сам ли ты их видел?... - подумав, южанин добавил медленно и вдумчиво: - И кто-то им путь показал.. живы ли ещё, не знаешь? Ведь явно не добром платили. Сколько их было, кто за главного был, не приметил? Рассказывай, охотник. Мы не виновного искать приехали, а понять, что произошло и найти этих.. хех, чужаков. Всё что можешь вспомнить о них, рассказывай. Оружие может приметное какое видел, нашивки или стяг. Может, татуировки.

- Какие нашивки, господин, я ж говорю - наемники, - удивился Венрен, перестав даже бояться. Наемники с нашивками и стягами в его представлении были чем-то навроде бабы в кольчуге, и от такого образа говорить стало легче, охотник выпрямился и смотрел Бриану в глаза, не отводя взгляда, - Да и было их двое всего. Я и не смотрел ни на какие отличия, их с такими мордами и так не перепутаешь. Кожа смуглая, глаза и патлы - черные, говорят - слова едва вылаивают, и то, конечно, не по-нашему, а на торговом. Я бы и не знал про них, кабы люди их сюда не привели, прямо как вас. "Вот тебе, Вернен, верные деньги, а людям польза". Я не дурак, господин, вижу, что добра от них не будет, хотел гнать взашей, а они ножи достали, и на детей косят. Я им и показал все тропы, как в лес войти удобнее, как выйти можно, но всего-то пятерым таким же узкоглазым. Они, значит, дорогу запомнили, и отпустили меня поздорову, предупредив, чтобы лишнего не болтал. Я и не болтал, в конце концов, что дурного в том, чтобы показать кому-то ничейны лес? Но, господин, они были давно и далеко, а вы с мечами здесь и сейчас.

Тарек слегка толкнул Бриана локтем в бок и ликующим шепотом произнес:
- Я ж говорю - наемники, а ты мне про переодевания рассказываешь, - Тарек ухмыльнулся, затем повернулся к хозяину дома и спросил его:
- А что, много ты им троп показал?

- Что показывал, конкретней? Путь в какую сторону и сколько троп? - Бриан положил руки на стол и вздохнул, проигнорировав недоумение во взгляде. Он должен был спросить явное - чтобы не было потом "вы же не спрашивали об этом". Бриан в своём праве дознать и будет продолжать так же, даже если потребуется задавать вопросы, ответ на которые очевиден.
- Да, Тарек, ты прав, наймиты.

- Им нужна была южная часть леса, от дороги до болот, господин, - ответил охотник, обращаясь по-прежнему, к Бриану, а на Тарека он только косил взглядом, - и все возможности выйти из нее на запад и на восток. А троп там, добрый господин, завались, да и без них не пропадешь, если под ноги смотреть.

- Со стороны Таррега тоже множество троп получается? Или ты там не был? - Тарек обратил внимание на то как косился охотник, но не посчитал это хоть сколько-нибудь важным. По крайней мере до тех пор пока его вопросы не остаются без ответа.

- Добрый господин, - очень-очень терпеливо сказал охотник, - я сроду не был в Тарреге и никому ничего не покажу, даже если очень захочу.

- Ясно, - кивнул дружинник. - Сможешь нас завтра отвести к тем тропам о которых говорил?
Затем Тарек совсем тихим голосом обратился к Бриану:
- Теперь у нас есть новая точка пути. И время терять не стоит.
Все таки приятно иметь конкретное направление поиска. Вот только бы война не началась не вовремя. Вряд ли подданых Акклеменского по добру отпустят из Тарега во время войны. Но сейчас говорить об этом не хотелось, да и Бриан наверняка подумал о чем-то схожем.

О чем подумал Бриан, осталось неизвестно, но Тареку он ответил:
- С радостью, но что мы там найдём, двадцать восемь дней спустя, особенно, когда небольшими группами они уходили, чтобы не следить? - Бриан вздохнул. - Есть другая мысль. Четыре недели назад пропал Одрав, забрали его, похоже, эти самые чужаки. И точно такие же, три недели назад, были разбиты недалеко от замка Красное Копыто, когда местного вестника чуть не убили и подняли облаву. Насколько помню, было поймано несколько из них и у нас, в Сосновой они держались. Если не казнили их, то с них спрашивать надо. Внимательно, с пристрастием. Было их мало, полтора десятка, значит, это одна из групп, уходящих от места нападения. Что же... Утром выезжаем.
- А тебе, Вереан, благодарность от меня - Бриан брякнул по столу стопкой серебряных монет - и возмещение твоих тревог. Впредь о мутных людях говори Белу или Нерену на заставе, награда будет достойной. Пора уже и поужинать... Валеан, тащи еду, надо подкрепиться. Впереди двое суток пути.

Венрен совсем растерялся, на деньги уставился непонимающе и долго еще, кажется, не мог поверить, что остался жив. Он безропотно смотрел, как солдат при господах таскает от коней сумки с припасами, сам долго шарил по ларям, высматривая, чем угостить и что постелить, небось господа-то на соломенном тюфяке спать не привычны, хоть вид у них и простецкий.
- Могу отвести, добрый господин, куда велено будет, - сказал охотник Тареку, когда Бриан оставил его в покое.

Проинявшись за еду с нескрываемым удовольствием, Тарек все же обратился к Бриану:
- Я не слышал ничего про твою Сосновую. Да и оно понятно: если ты время верно считаешь - я был как раз в деревне лесной и на ладан дышал. Я думал - перейти границу и найти откуда голова растет у этих наемников. Ведь если они пришли из Таррега, то там вернее знают кто такие, а может и кто нанял.

Закончив играть, Одо отсчитал долю старухи с наибольшей возможной точностью. Положенное число медяков, четверть сыра, сушеной рыбы(с хвостом) и восьмушка репы перекочевали к ней. Если та и пыталась отказаться от продуктов, Одо на соглашение не шел и до последнего утверждал, что "не простит себе, если обманет столь щедрую и справедливую хозяйку на целый сушеный рыбий хвост и восьмушку репы. Ведь, несомненно, тех денег, что оставили привлеченные музыкой веселые посетители, слишком мало чтобы обеспечить достойный доход за вечер."

Какая радость, что кроме "щедрой и справедливой" в таверне была еще Нира! Когда она поманила Одо за собой, он окончательно уверился, что не зря остался в этой таверне. Разве возможность воспеть женскую красоту не только словом, но и делом не стоит тех нескольких серебряных монет, что достались бы ему, играй он для людей богатых?
Успевший поднабраться опыта любовных утех благодаря привлекательной внешности, Одо потратил остаток ночи с толком и фантазией, которая, впрочем, никогда его не покидала. Спать же он всерьёз вознамерился до обеда. Ни к чему менестрелю рано вставать.

Когда спать Одо надоело, он продрал глаза и принялся тщательно и придирчиво приводить себя в порядок. "Достойный вид - половина успеха. Вот бы еще искупаться." - привычный с детства к обилию воды и гигиене, Одо старался соблюдать чистоту тела и в путешествиях. Завершив все утренние процедуры (на что ушло почти полчаса и немалое количество воды), Одо насвистывая песенку отправился на поиски остальных спутников. Если они уже успели покинуть таверну, проведал лошадь (за ней ведь тоже уход нужен...) и пошел прогуляться по городу.

Пока хозяин шукал по закормам, Бриан за этим наблюдал, но в конце концов не вытерпел:
- Да что, хозяин, ты впрям думаешь, что объедать вас будем? От горячей каши не откажемся, но и для сорванцов твоих новой наварим. Да, Нэйдже?
И затем, уже гремя котелком, куда уже насыпал прокалённой крупы из сумки, да покрошил вяленое мясо, южанин кивнул старшему сыну охотника
- Коли батька тебя отпустит, принеси-ка воды на кашу. - Ронять в глазах сына авторитет отца приказом, Бриан не стал.
- Тарек, да по всему получается, что с Таррега могли прийти, очень похоже. Но допросить бы их сначала. Одного тебя пускать на границу опасно, мало ли кто тут бродит. - Ле Торн посмотрел на Тарека, по обыкновению своему: открыто и честно. - Я не сомневаюсь в твоих силах, но получить стрелу в шею одиночке проще. Так что после допроса двинем в Таррег, если лучшего не придумаем.

Ночь прошла спокойно, никто не пытался ни поджечь дом, ни отравить гостей, ни увести ихних лошадок, а сам хозяин был рад уже тому, что остался жив, и, собрав со стола деньги, молчал себе до самого утра. Ни жена его, ни дети так и не вернулись.

Крепость на реке Сосновой Бриану была хорошо знакома - хоть и жил он в поместье, но сколько раз, отправляясь по делам с господином Инграном, останавливались здесь и скучали, дожидались, беззлобно перелаиваясь с солдатами, пока хозяин закончит дела, сколько раз сам Бриан с товарищами за годы службы приводили сюда пленных или забирали кого-нибудь по высокому приказу! Бывала здесь и Нэйдже, правда, всего раз, когда поветрие свалило с ног едва не две трети гарнизона, а Валеан и вовсе провел здесь последние три года и оттого попросту вернулся домой, но не с позором, как было бы, явись он в одиночку, а при деле и господах. Крепость была знакома даже чужестранцу Эйвинду, но как раз он-то встрече не радовался и на высокие каменные стены смотрел угрюмо и мрачно.
Их без лишних вопросов, осведомившись только о цели прибытия, пропустили внутрь, забрали коней, а Валеану велели отвести гостей в комнату, где они могли бы отдохнуть после двух дней пути, поесть и дождаться, пока старший тюремщик Таккен разберется со срочными делами. Времени срочные дела заняли более чем достаточно, чтобы Бриану и компании отдохнуть после пяти дней непрерывного путешествия, но в конце концов старший тюремщик - рослый, крепкий мужик с холодными глазами, простецким мясистым лицом и усами, бывшими предметом зависти на три дня пути окрест, явился и надолго задумался, соображая, каких таких разбойников хочет видеть Бриан, пообещал поискать, и вновь надолго оставил гостей в одиночестве.
Солнце прошло зенит и падало на дощатый пол и щедро накрытый стол косыми лучами, в которых резвились и золотились пылинки, когда в просторную гостевую комнату двое тюремщиков - всем известный молодой задира Акен и старый ворчун Фаррен - приволокли какую-то груду грязного тряпья и швырнули на пол в пяти шагах перед Брианом.
- Разбойник Дейар доставлен согласно приказу старшего тюремщика Теккена!
И, следуя выучке, замерли у двери в ожидании приказов.
Не то услышав свое имя, не то почуяв солнечный свет, тряпье слабо завозилось, заскребло пальцами, пытаясь перевернуться на бок и подставить лицо теплу и жизни, и оказалось, что это все-таки человек, только невероятно измученный, оборванный и грязный, и пахло от него соответственно - гнильем, крысами, нечистотами, кровью, и то, что ему не хватило сил повернуться лицом, было, пожалуй, к лучшему.

Доводилось повидать такое не раз и Бриан кивнул тюремщикам:
- Последний? Дайте-ка ему воды.
Затем, присел рядом с пленником, ожидая, пока тот сделает несколько глотков. В этом акте не было никакой жалости, простая забота о том, чтобы пленник мог говорить. Разбойников он и сам извёл в этих краях не мало и прекрасно помнит, как они за спрятанную от них курицу детей на елях вешали... Стараясь не слишком вдыхать смрад, Бриан начал:
- Дейар, расскажи-ка, зачем вы к нам пожаловали? - вопрос давал возможность разбойнику солгать, а открывать, что он сам уже всё знает, Бриан не торопился.
- Нэй, дай-ка кханай, на глоток - южанин снова сказал то слово, которым по своему обыкновению для спирта использовал. Получив чарку, поставил рядом с собой, на стол и принялся ждать ответа.