Мастер рассмеялся в ответ низким и довольным смехом, не спеша выбираться из ее объятий.
- Тебя здесь быть не должно. Демоны вроде тебя должны закалять свой порочный дух вне небесных чертогов, - с усмешкой произнес он, полностью накрывая ее своим далеко не самым легким телом и продолжая изучать ее лицо, - Поэтому здесь принято брать женщин силой. Те, кто оказывается здесь, зачастую и при жизни не согревали ничье ложе, избегая этого всеми силами.
В его словах словно воедино соединились восхищение и укор одновременно.

- Хм. А я думала, это только у нас плотские наслаждения считаются грехом, - Оксана погладила Зубастика по щеке. - И я понятия не имею, почему я оказалась именно здесь, хотя по всем признакам не должна была. Но я рада даже, что так получилось. И кажется я уже достаточно проголодалась для завтрака.

- Грехом? - переспросил Инь все с той же усмешкой, - Нет у нас такого... греха. Просто если такие, как ты, наводнят эти места - работа встанет надолго.
Он перевел глаза в сторону коснувшейся его лица ладони - и на миг показалось, словно его лицо стало мрачнее обычного. Впрочем, наваждение быстро прошло.
- Завтрак. Конечно.
Он как-то слишком неловко для только что произошедшего коснулся ее губ в последний раз, и отстранился, медленно выходя из нее, и с какое-то время все еще глядя на ту, с кем так внезапно этим утром разделил постель. Выглядел он при этом крайне задумчивым.
- Завтрак... - как-то совсем отсутствующе повторил бог, спускаясь с кровати, и ставя на ее край поднос с приготовленной с вечера давно остывшей едой, после чего принялся собирать свою одежду, - Скорее, уже обед.

- Ну, когда проснулся, тогда и утро, - улыбнулась Оксана. - Когда добрался до еды, тогда и завтрак. А ты есть будешь?
Вообще было похоже, что Инь, как это принято было говорить у неё в прошлой жизни, не хочет серьёзных отношений. Похоже, он очень дорожил своим одиночеством, так что даже обычную ласку принимал как что-то неподходящее. Хотя может на это были свои причины. Девушка пока не была уверена, что хочет лезть в это. Ведь оставаться она совсем не собиралась. Разве что периодически приходить сюда на выходные.
Рыжая села на кровати и принялась приводить в порядок свои волосы, собирая их вместе и заплетая в косу, чтобы потом не есть их в качестве приправы к завтраку.

- Холодное точно нет, - отозвался гурман, посмотрев вдруг на нее намного непринужденнее, словно больше не чувствовал угрозы своему одиночеству, - Пойдешь на улицу, смотри под ноги. Одежда там - он указал пальцем в угол алькова, где и правда была не только сложена, но уже и примята подушками к углу ее одежда. Свое же простое одеяние он перекинул через плечо, и поднял закрывавшие альков шторы - правда, вид изнутри по-прежнему заслоняла стоявшая напротив ширма. Несколько секнуд он стоял спиной к ней, словно о чем-то раздумывая - а потом развернулся, и наклонившись поцеловал ее снова - теперь уже куда увереннее, вкладывая в этот поцелуй одну лишь животную, первобытную страсть.
- Как законичишь, я буду ждать тебя в саду. Нужно будет привести в порядок это место, - оторвавшись от ее губ произнес музыкант, слизывая выступившую на ее губе капельку крови, после чего все же развернулся, и ушел, оставляя ее наедине с завтраком, одеждой, мыслями - и слегка кровоточащей губой.

А Оксана внезапно почувствовала себя девочкой-девочкой, которая хочет, чтобы её любили и обожали, а не просто пользовали по назначению.
Рыжая мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли. В конце концов, это она затащила Зубастика в постель, она его растормошила, она собиралась отсюда слинять. А теперь жалеет, что это всё так. Хотя конечно так её ещё никто не целовал.
Девушка закусила кровоточащую губу и вдруг спохватилась. У неё же после таких поцелуев все губы наверное в лохмотья. Вот бы ещё зеркало где добыть. Но пока она попробовала просто ощупать свои губы языком и пальцами, чтобы хотя бы приблизительно представить масштаб катастрофы.

Лохмотьев, к счастью, не обнаружилось - но оставленные острыми зубами отметины ныли, а в том месте, где только что оставили след его зубы, пальцы и вовсе испачкались о еще не остановившуюся кровь.
Будто с вампиром поцеловалась.

И у вампира всего 4 клыка, а не как у этого. Вот уж действительно зубастик. Интересно, как долго её губы заживать будут? Или нужно просто представить, что они снова целые?
Оксана вздохнула, быстренько позавтракала, стараясь впрочем не особенно свои губы тревожить. А вот одеваться не стала, завернулась в одно из одеял, которые были на постели. Всё равно посторонних тут нет, а ей хотелось искупаться прежде чем снова влезать в одежду. Первым делом отправилась в сад искать Иня. Нужно же было узнать, где тут можно помыться.

Проблемы начались уже с того момента, как она выбралась из-за ширмы.
Казалось, она находилась в самом эпицентре боевых действий - комната встретила ее развалом, дырами в стенах и крыше, через которые проникали в комнату красивые объемные лучи солнечного света, в которых танцевали многочисленные пылинки, видимо прилетевшие сюда их других комнат, или даже просто с улицы. Ставни лежали на полу, от бумаги на окнах не осталось ровным счетом ничего, толстый ковер пропитался сыростью и был усыпан обломками дерева и черепицы. Сырой ворс неприятно хлюпал под ногами...
И все же это была самая целая комната из всех - потому что за дверью ее ждала еще большая разруха. Раньше, здесь, вроде, был коридор - теперь же дверь выходила во двор, небольшой пруд посреди которого совсем исчез под наваленными в кучу деревянными обломками и прочим, неизвестно откуда взявшимся хламом.
Другое крыло, где была кухня... Где раньше была кухня, превратилось в пустой остов, и даже сложно было представить, будто раньше на месте торчащих из земли досок было намытое ее собственными руками, уютное, теплое место, еще прошлым вечером источавшее ароматы свежеприготовленной пищи.
Мастер предупреждал ее об осторожности не просто так - засмотревшись на разруху вокруг, она пяткой наступила на что-то острое - кажется, это была одна из расщепленных деревяшек, заостренный конец которой расцарапал ногу до крови - дальше пришлось идти на носочках.
Сад выглядел не лучше.
От зеленых деревьев остались лишь лысые палки, земля была усеяна обломанными ветками, даже камни из дорожек были выдраны, и валялись где угодно, но не там, где им полагалось...
И что-то подсказывало, что пойди она дальше - и одной разодранной пяткой это дело не закончится.
Хотя мастера она уже видела - он стоял над одним из заваленных прудов. Стоял неподвижно - но движение происходило вокруг него. Из озера сами по себе вылетали камни, ветки, мусор, приземляясь на землю рядом, а вода на глазах светлела, словно из нее исчезала вся грязь - и вскоре озеро выглядело совершенно чистым и не тронутым - слишком заметно выделяясь на фоне общего, устроенного грозой развала.

Оксана шла, с удивлением оглядываясь вокруг. Она и не подозревала, что обычная гроза... Ладно, пусть даже необычная гроза может сотворить такое. Что это вообще за боевые действия такие? И почему тогда дом был цел, когда они сюда пришла, если гроза повторяется каждую ночь?
Впрочем, кажется ответ она уже знала. Видимо Инь каждый день восстанавливает всё вокруг. Вот делать ему больше нечего.
- Эй, Зубастик! Если я пойду к тебе дальше, я точно себе все ноги в кровь разобью, - позвала она.

Голова повернулась к ней, хоть и не сразу - видимо, тот был не особо доволен качеством пруда, и пришлось потратить какое-то время на приведение его в порядок.
- Я же тебя предупреждал. Уши на что даны? - не без усмешки поинтересовался он, подходя к ней через этот бесконечный хаос, отметая по ходу движения чем-то невидимым глазу все это в сторону. Одеяло было окинуто критичным взглядом.
- Оно тебе, конечно, к лицу больше, чем одежда. Снимать удобнее. Но если хочешь уйти отсюда не в одеяле, одежду лучше из комнаты забрать.

- Что? Прямо сейчас? - без энтузиазма уточнила девушка. - Просто я хотела где-нибудь помыться... До того как вышла из-за ширмы.

- Ну если ты хочешь исследовать это место перед тем, как уйти... - начал, было он, и только сейчас заметил пострадавшую на минном поле ногу. И вздохнул - совсем обреченно, покачав головой и закатывая к небу черные глаза, после чего без лишних слов подхватил ее на руки и понес к пруду, словно продолжая утренние моменты внезапно появившегося в ее после-жизни тепла. Лицо же ее оказалось прижатым к укрытому темными волосами обнаженному плечу хозяина острова.
- Ну вот как вы, женщины, находите наприятности на ровном месте?

- Не знаю, - честно призналась Оксана, стараясь не мешать в транспортировке себя.
На руках было так уютно, что она довольно муркнула и потёрлась щекой о плечо мужчины.

- За нежностями - к евнуху, пожалуйста - то ли пошутил, то ли всерьез прокомментировал он ее жест, поднося девушку к пруду и опуская ту на землю, - А то они ни к чему хорошему не приводят, знаешь ли.
Он коснулся воды рукой, нахмурился, снова завис на несколько мгновений - и отвис, когда над озером пошел едва заметный пар. Затем сам размотал на гостье одеяло, не удержавшись от того, чтобы пройтись глазами по всему ее телу, сам аккуратно спустил ее в терпимо-горячую воду, и затем уже забрался следом, устраиваясь совсем рядом с гостьей, с совершенно блаженным видом опираясь на окружавший пруд каменный парапет и закрывая глаза. Кажется, последствия грозы вокруг не напрягали его совершенно - а компания в виде красивой, особенно по местным меркам женщины, только увеличивала идеальность момента.

- Не думаю, что евнух может дать мне тех нежностей, которые мне нужны, - улыбнулась рыжая, блаженно щурясь. Горячая ванна - это именно то, чего не хватало. А такая большая ванна, как пруд - это вообще шикарно! Даже несмотря на то, что рядом есть и ещё кто-то. - Ах, вот и как теперь во дворец возвращаться? Там же такого сервиса нет. Хотя и конец света каждую ночь никто не устраивает.

- Евнух для души, кто-нибудь еще - для тела. Все в выигрыше, - со знанием дела ответил бог, медленно опускаясь под воду с головой - и всплывая обратно, - Ничего. С твоими... данным генерала постатуснее, с так называемым "сервисом" тебе найти будет несложно, - "утешительно" добавил он, - И как раз во дворце сделать это проще всего.

Оксана фыркнула.
- Я не хочу быть женой генерала. Я хочу сама быть генералом. И собрать тогда уж себе гарем из разных симпатичных мальчиков. Кстати, твоё предложение уходить, когда я захочу, включает в себя приглашение приходить, когда я захочу?

- Вот с такими ручками? Генералом? - это предложение изрядно повеселило мастера, поднявшего из воды ее руку и рассматривавшего теперь ту на свету, - Забудь. Хотя, если ты потратишь пару сотен лет на совершенствование духа... кто знает, кто знает.
Несмотря на заявленное отсутствие нежности, он зачем-то подтянул ее к себе, устраивая перед собой и обхватив одной рукой под грудью. По женскому телу соскучился, наверное - как пить дать.
- В любое время, - подтвердил он уже у нее из-за спины. - Главное, не каждый день.

- Каждый день я и не выдержу в таком холоде и сыросте спать, - хмыкнула девушка.
От нежности она в принципе не отбрыкивалась. Пусть обнимает, раз хочется. Тем более, что ей тоже приятно.
- И потом, нашему мистеру женственность с такими руками можно армии тренировать, а мне нет?

- Я сомневаюсь, что твои руки держали что-то тяжелее... - он задумался, видимо пытаясь подобрать подходящее сравнение, - сковороды?
Вот и всплыла снова кухонная тема.
- А мистер женственность стал тем, кем стал, исключительно ради своего мастерства. Собственноручно лишить себя одного из немногих настоящих удовольствий... - она почувствовала, как он позади нее повел плечами, - Это стоит восхищения.

- Пф. Я тоже могу кому-нибудь что-нибудь отрезать. И попробуйте потом не восхищаться. И сковорода, скажешь тоже. У меня фотик, которым я каждый день работаю, как три такие сковороды весит. Это уже не говоря о том, что я периодически в полной выкладке по лесам бегаю с винтовкой. Ну... бегала, - вздохнула Оксана печально. Да, наверное страйкбольных игр ей будет особенно не хватать.

- Я ни слова не понял, - признался мужчина, убирая локоть другой руки с парапета - и погружаясь вместе с девушкой в воду по самую шею, принимаясь свободной рукой перебирать ее волосы, периодически опуская на затылок пригорошни теплой воды. Кажется, на ее шевелюре он залип еще больше, чем на ней самой. В конце концов, именно они завели его к ней в постель. Нет, по факту-то постель была его, но его там быть в тот момент не должно было, так что... - Но звучит так, словно ты очень скучаешь по всем этим непонятным предметам.

- Скучаю, - подтвердила девушка. Шевелюра всё-таки была её, так что к ней она совсем не ревновала. - Это почти так же, как друзей потерять. А ещё скучаю по нормальному отношению. Меня тут никто всерьёз не воспринимает.

- Всерьез? А как это, по-твоему, всерьез? И зачем оно тебе? - поинтересовался местный, становясь все разговорчивее, - Не сочти за излишнее любопытство. Не каждый день в мои земли забредает что-то огненное, большеглазое, похотливое и говорящее непонятными словами.

- Сам ты похотливый, - беззлобно огрызнулась Оксана. - Относится серьёзно, это например, когда я говорю, что хочу стать генералом, нужно не насмехаться, а советовать, как достичь результата. А нужно мне это, чтобы чувствовать себя нормальным человеком. Ну то есть духом. А не красивой игрушкой, которую только в постель тащить и можно.

Он замолчал ненадолго, размышляя над ее словами, а затем, словно утешающе, погладил ее влажной рукой по голове.
- Твой дух ещё слаб, - не без улыбки в голосе ответил мастер, - Помнишь я говорил, что ты не сможешь летать, пока не избавишься от страха? Так и здесь. Ты не станешь сильной, и не добьёшься ничего, если будешь искать одобрения и помощи вне себя. Особенно здесь.
Он развернул ее к себе, и оперевшись одной рукой на парапет, частично вынырнул из воды, поддерживая девушку за спину.
- А до тех пор, - внимательно посмотрели на неё чёрные глаза, - ты действительно будешь красивой игрушкой, которую многие захотят видеть рядом с собой в постели. Не больше.
Резко, жёстко, грубо... зато честно.

Зато это уже был разговор. В той жизни её тоже не всегда воспринимали всерьёз. Да и красивой игрушкой тоже многие считали. Но там она знала, что делать, чтобы добиваться своего. А тут...
- Мне не нужно одобрение всех. Мне нужно понять, как тут всё работает. Не отмашка, что ты всё равно не сможешь, а просто объяснить как и что. Вот ты говоришь, что дух у меня слаб. Значит его просто нужно сделать сильным. Это как с тем же страйкболом. Можно купить кучу клёвых пушек и обвеса, но если ты через пару шагов с этим всем сдохнешь, то грош цена тебе будет в команде. Так что я просто хочу знать, как мне этот самый дух тренировать, чтобы он рано или поздно стал сильным, - Смотрела Оксана прямо в эти чёрные пугающие глаза. Смотрела с решимостью,которую порой называли упрямством.

- Как тренировать? - брови удивленно поползли вверх. Видимо, для женщины в этих местах она вела себя крайне странно, - Так же, как и... при жизни, я полагаю? Познаешь свое сердце, откроешь душу - и когда узнаешь, в чем твои слабые и сильные стороны, восполняй первые и развивай вторые...
Его взгляд упал ей на грудь.
- Но здесь - не лучшее место для такого разговора. И раз уж ты настроена так серьезно, почему бы не пересети его на то время, когда ты будешь одета? - он снова встретился взглядом с ней, - Потому что то, что передо мной сейчас, рождает в моей голове мысли совершенно иного рода.

- И кто после этого из нас похотливый? - хмыкнула Оксана.
Забавно это было. Вчера она от этого бездонного взгляда готова была упасть в обморок, а сегодня... Сегодня этот взгляд вызывал мысли иного рода, как тут обладатель этого взгляда выразился.
И раз уж мысли у них всё равно далеки от конструктивного диалога... Рыжая обняла мужчину за плечи, прижимаясь к нему этой самой грудью и поцеловала зубастый рот.

А он не нашел ничего лучше, как в этот момент уйти вместе с ней под воду, положив руку ей на затылок и не давая прерваться поцелую. В какой-то момент накрыла паника... А потом пришло ощущение, что даже под водой можно дышать, и в этом было что-то совершенно волшебное, как кадры особенно красивой и долгой подводной съемки. Вода не выталкивала тело наружу так настойчиво - создавая ощущение полной невесомости, и только волосы их обоих парили в водном пространстве над ними, соединяясь в черно-рыжее подобие того знака, частью которого являлось имя обнимавшего ее мастера.
В этот раз пожалевшего ее губы - и спрятавшего свои острые, подобно ножам, клыки.
И он же не дал этому перерасти во что-то большее - вынырнув на поверхность, и убирая волосы сперва со своего, а затем и с ее лица в непривычно заботливом жесте.
- Даже самый изысканный десерт станет приторным, если съесть его слишком много, - произнес он, отпуская ее в "свободное плавание" и отстраняясь, после чего подтянулся на руках, выбираясь наружу.
- Отдыхай. Я принесу тебе твою одежду, и мы начнем.
Что "начнем" он не договорил - и направился к дому... Точнее тому, что от него осталось, оставляя ее одну в теплой и приятной воде.

Оксана показала ему вслед язык. Не то чтобы она сильно расстроилась. Восторг от того, что она оказывается может дышать под водой, вытеснил все плотские желания. Хотя может ли она вообще дышать, если у неё даже тела как такового нет?
Пока же Инь ходил куда-то, она решила потренировать свежеобретённый навык и снова нырнула, проплыла под водой то в одну сторону, то в другую, то просто зависла в центре пруда, любуясь видом неба.

А вот неприятным сюрпризом оказался тот факт, что в отсутствие мастера вода вдруг перестала быть пригодной для дыхания, ничем не отличаясь от того, как оно было при жизни. Пришлось вынырнуть обратно, и набрать в несуществующие легкие побольше воздуха, чтобы вышло провести под водой хоть какое-то время.
Но небо из-под воды было красивым. Размыто-мутно красивым.
Спустя время, достаточное для трех-четырех помывок, вернулся и мастер - одетый, со своим инструментом под мышкой, и ее одеждой, перекинутой через руку. Длинные волосы он успел убрать в незамысловатую прическу - и выглядел теперь точно таким же, каким она увидела его в первый раз.
Одним взгляом расчистив перед собой пространство от мусора и налетевшего хлама, он аккуратно положил свой инструмент на землю, сложил рядом одежду Оксаны, и подойдя к краю пруда протянул девушке руку.
- Пора, - произнес он привычно-спокойным, серьезным голосом, окинув ее мимолетным взглядом, в котором вновь не было ни намека на что-либо.

Оксана воспользовалась предложенной рукой, чтобы выбраться из пруда. Была, конечно, мысль утянуть этого вредину под воду, но она побоялась забрызгать инструмент. Что-что, а портить его не хотелось.
Выбравшись, рыжая выжала свои волосы, отыскала одеяло, в котором сюда пришла, чтобы хотя бы немного самой вытереться, а потом стала быстро одеваться. Накупаться она уже накупалась, так что можно было и ещё чем-то заняться.
- Так и что мы будем делать? Убирать весь этот мусор?

Инь кивнул, оглядев разрушенный сад еще раз, опустился на очищенную им от мусора землю, скрестив ноги - и устроил на них свой инструмент, придерживая тот правой рукой. Даже в этой, не самой удобной позе осанке его можно было позавидовать.
- Садись, - он положил левую ладонь на землю рядом с собой, - Ты должна быть рядом, чтобы тебя не коснулись эти изменения.
Выражение его глаз почему-то на миг стало таким же пугающим, как и когда он впервые открыл глаза. Только в этот раз улыбаться он не стал. Но и это наваждение быстро прошло.

Как бы страшно не было, Оксана села рядом с Инем. Чувствовалось, что возражать сейчас, не самая лучшая затея.
- А что за изменения? - всё же поинтересовалась она.

- Увидишь, - ответил он, и положил ее левую руку поверх инструмента.
- Держи ее. Так же, как я, - указал он на свою правую руку, аккуратно накрывшую дерево и тонкие струны, и освободившейся левой рукой обнял рыжую, прижимая к себе и закрывая глаза.
- Не двигайся, пока я не скажу.
Подул едва ощутимый тёплый ветер, усиливаясь с каждым порывом - потоки воздуха закружились вокруг них, совсем как спецэффекты в голливудском кино - и остановились, становясь живой стеной, за которой снова бушевала гроза - но теперь словно отматывалась назад.
Сначала пруд перед глазами снова заполнился вытащенным из него мусором, затем по небу быстро, словно в перемотке, поплыли облака, все более и более тёмные. И хотя тот островок, на котором сидели они, был по-прежнему солнечным, за стеной из ветра царила ночь.
С земли поднимались вихрем листья, возвращаясь на потрепанные, мертвые ветви кустов. Заскрипело дерево - и многочисленные обломки дома поднялись с земли, возвращаясь обратно, вставая на место разрушенных стен, крыш, окон... Весь сад, вся эта земля возвращалась в то состояние, в каком была, когда девушка впервые оказалась здесь. Время перематывалось назад, как пленка - и гремящая гроза постепенно сменилась сумерками вечера, а потом вокруг не осталось ни следа от бушевавшей накануне стихии.
И все время, пока происходили эти перемены, он сидел с закрытыми глазами, глядя в землю перед собой и крепко обнимая свою гостью - словно опусти он её, и она так же закружится в водовороте времени, и кто знает, чем такая "перемотка" закончится для неё. Он буквально лучился теплом, которое передавалось и ей, и даже приносило с собой ненавязчивое, но приятное чувство сонливости. Это было почти как тёплый пруд, из которого она выбралась совсем недавно - невесомость, и парящее в ней тепло.
Казалось, меняться было уже нечему - но ветер все ещё кружил, начиная успокаиваться только когда она стала уже откровенно клевать носом, и пропустила момент, когда все закончилось.
- Все, готово, - вырвал ее из полусна его голос, а сонный, беглый взгляд дал понять, что и сад, и дом были целы, как прежде. Целы - и так же заброшены.
- Не спи. Это пройдёт через пару минут.

Оксана завороженно наблюдала за преображением дома и сада. Так вот почему всё целое каждый раз после грозы. Эта мысль пугала и не давала пошевелиться, хотя и очень хотелось. Интересно, а кухня, которую она так старалась убирать, теперь снова грязная или осталась, вымытой?
Впрочем, момент окончания девушка чуть не проспала, пригретая теплом мастера.
- А? Уже всё? - на всякий случай уточнила она. - Можно вставать?

- Можно, - ответил он, убирая руку, - Теперь это место в твоем полном распоряжении, если захочешь развеяться, пока не вернулся Восток. Как твоя нога? - сменил он тему как-то совсем внезапно, - Мешать не будет?

- О. Я про неё и забыла совсем.
Оксана принялась ощупывать ногу, прикидывая степень повреждения.
- И почему это место в моём распоряжении? Ты уже куда-то уходишь?

Пятка немного ныла. Времени на отмокание в пруду и восстановление этого места ушло немало, так что сильная боль уже ушла - но отголоски ее остались. В любом случае, наступать на нее было бы не очень приятно.
- Я? Не ухожу.
Мастер в задумчивости провел кончиками пальцев по своему инструменту - пожалуй, не менее ласково, чем не так давно касался ее кожи.
-Ты собираешься провести весь оставшийся выходной в компании не воспринимающего тебя всерьез музыканта-людоеда? - с тонким налетом усмешки поинтересовался он, коснувшись пары струн и извлекая из них тихие, низкие звуки, от которых почему-то вспомнились его пальцы на ее голове.

- Разумеется нет, - хмыкнула Оксана не без сожаления глядя на музыкальный инструмент. Было бы здорово оказаться на его месте. - Я хочу провести остаток дня с замечательным любовником, который в восторге от моей стряпни. Кстати, про стряпню. Кухню мне заново отмывать придётся или там всё-таки осталась чистота?

Мастер оглянулся по сторонам - словно в поисках озвученного любовника. Не нашел - и вернулся к инструменту, продолжая наигрывать начатую мелодию. Что-то подсказывало, что это была действительно та самая мелодия, которая утром была сыграна непосредственно на ее теле - только теперь она обрела звучание. И звучание это было легким, тихим - и немного душным, словно воздух перед грозой.
- Все вернулось в первоначальное состояние, - туманно ответил ей бог, губы которого тронула кривая улыбка, из тех, что получаются когда пытаешься ее скрыть, и в итоге она выходит еще более неестественной, - Но если в твоих планах приготовить что-нибудь такое же прекрасное, как и вчера, то я даже готов потратить немного сил на уборку.
Ощущение наступавшей грозы в музыке увеличивалось - кажется, это был тот самый момент, когда прикосновения замедлялись, чтобы вот-вот войти в новый, сильный и захватывающий ритм.

Оксана старалась дышать как обычно. Но дыхание периодически сбивалось из-за всплывающих воспоминаний. Интересно, инструмент чувствует то же самое, что и она, когда на нём играют?
- Да. Что-нибудь такое же... прекрасное... Но нога ещё болит... Так что наводить порядок тебе придётся без меня.

Музыка прервалась на полутоне, оставляя последнуюю ноту затухать в тишине сада.
- Жди здесь, - командным тоном велел он, поднимаясь на ноги, и удалился к дому, забрав с собой инструмент. Вернулся довольно быстро - и без лишних слов начал обрабатывать небоевую рану чем-то прохладным и щиплющимся, после чего принялся аккуратно накладывать повязку из мягкой, плотной ткани, устроив ее раненую конечность у себя на колене. Пальцы работали аккуратно и точно - только вид у бога был слишком хмурый для такого простого дела.
- В следующий раз смотри под ноги. С такой аккуратностью генералом тебе точно не стать, - вернулся он к оставленной прежде теме.

- Ну я просто не предполагала, что грозы у вас тут всё равно, что боевые действия. Спасибо! В следующий раз я постараюсь запастись какой-нибудь подходящей обувью, - девушка ему благодарно улыбнулась. - А как так выходит, что я вроде как дух, а рану получить могу очень ощутимую?

Он на какое-то время так и замер, держа в ладони ее ступню. Задумался. Выглядело это, по меньшей мере, забавно - словно примерка туфельки для золушки, просто без туфельки. Хотя и без Золушки, раз уж на то пошло.
- Это для предыдущего мира ты дух, - после некоторой работы мысли объяснил ей он, опуская-таки ножку девушки на землю, - а здесь твое тело так же реально, как было реально прошлое. Знаешь, чем отличаются духи высокого ранга вроде тех же генералов от обычных, вроде тебя? Если ты спустишься вниз, ты, во-первых, долго там не протянешь, а во-вторых, с миром земных вещей ты взаимодействовать не сможешь. А такие, как Восток, или Эрлан, могут некоторое время находиться внизу, приспосабливая тело к миру людей и их вещей.
Он внимательно всмотрелся в ее лицо своей чернотой, склонив голову набок.
- Хотя, мне кажется я тебя еще больше запутал.

- Не особенно. Наоборот, кое-что проясняется. Только... А к каким духам ты относишься? А то ты всё время себя как будто стороной обходишь, когда про духов и богов рассуждаешь.

- Сложный вопрос, - усмехнулся мастер, и его взгляд обратился к небу, словно там были написаны ответы на все вопросы. - Можешь отнести меня ко вторым, это будет больше похоже на правду. И создаст меньше путаницы в этой милой кукольной головке, - с лёгкими нотками снисходительностям добавил он, скользнув взглядом по ее лицу.

- Или ты просто не хочешь о себе рассказывать. И почему тогда, под водой, когда ты меня целовал, я была словно рыбка, которая может этой водой дышать? А потом ты ушёл и всё прекратилось.