- Понять, принять... необходимо и то, и другое, - согласно кивнуло зубастое чудище, и опустилось на противоположные перила.
- Лучше стало? Видишь ли, не все, что пугает, может быть опасным. И наоборот. Особенно здесь, - и он сделал аналогичный ей обхватывающий жест руками, словно зеркалил её.

- А как тогда понять, что опасно, а что нет? - дышать становилось проще. По чуть-чуть. - И потом, мне в посмертии обещали райские кущи, вечный покой и наслаждения. а тут... Посуду мыть приходится.

- Что-то нужно научиться чувствовать... Я бы сказал, сердцем, - длинные пальцы, которые почему-то вдруг стали ассоциироваться с когтями, прижались к груди, - но думаю ты понимаешь, что это слово в нашем случае не очень уместно. Вот например, если я тебя не съел сразу, то почему? Неужели ужина ждал? - вопрос, наверное, был риторическим, но почему-то возникло ощущение, что он на самом деле спрашивал свою гостью.

- Может подходящего времени, когда я буду особенно аппетитной, - буркнула девушка уже из чистого упрямства. Сама она в это уже не верила.

- Аппетитна еда, когда в нее добавляют специи, - резонно заметил он, - Или когда ты крайне голоден. А я, как ты уже заметила, успел поесть.
Он снова открыл свои черные, жуткие глаза - только скалиться не стал в этот раз.
- Не верь тому, что видят твои глаза. Все это - лишь оболочка. Да и не только глазам. Вкус еды - и тот ложен, хотя и приятен, - задумчиво добавил он, внимательно наблюдая за реакцией своей гостьи на повторное испытания неприятными картинками.

Оксана попыталась выдержать испытание с честью. Ну или по крайней мере не шлёпнуться в обморок. Терять сознание будучи духом не очень умно.
- Почему тогда оболочка такая, какая есть? Почему бы тебе не стать очаровашкой хотя бы как Восток? Если это всего лишь оболочка, значит её можно изменять.

- Вот так? - поинтересовался он, и весь пошел рябью, словно отражение в воде, в которую бросили камень. Плечи развернулись, становясь шире, вытянулся рост, потемнело и стало грубее лицо, одежда сменилась на тяжелый латный доспех, а во лбу открылся третий глаз. Если сильно не приглядываться - то один-в-один положивший на нее глаз Эрлан. Хотя, отличия, конечно, были.
- Облик отражает первоначальную суть. То, кем ты являешься на самом деле, - уже голосом генерала ответил он, только интонации по-прежнему принадлежали хозяину острова, - менять его, все равно что отказаться от лица, которое дали тебе те, кто породил тебя на свет. Изменив лицо, не изменишь сути, - добавила копия Эрлана, видимо, не слышавшая о таком явлении, как пластические операции.

Лица у них конечно меняли направо и налево, но суть кажется всё-таки оставалась одна.
Смотреть на трёхглазого было не то чтобы особенно приятно. Но по крайней мере не так страшно, как на музыканта.
- Но если мы всего лишь души, зачем нам еда и сон?

- Как ты там говорила... - Эрлан поменялся обратно на музыканта, и в этот раз оставил глаза закрытыми, - Вечный покой и наслаждения? То же самое. Зачем они вам после смерти, если все, что остаётся - это душа?
Зубастый усмехнулся, поднимаясь на ноги и протягивая ей руку.
- Хочешь научиться ходить в пустоте - перестань бояться без причины.

- Ну... Это не так просто сделать. Особенно, учитывая, что всё вокруг несколько необычное.
Девушка подала зубастику руку и тоже встала.

- Поэтому понадобится время, чтобы ты привыкла. Но чем раньше ты примешь все это, тем больше тебе станет доступно. Чувство голода исчезнет, например.
Рука наощупь была на удивление обычной. Ни когтей, ни чего-либо ужасного - просто рука, тёплая, немного жёсткая. Совершенно человеческая. Она нырнула девушке под локоть - подобные жесты она уже видела, когда божества рангом повыше прогуливались по многочисленным дворцовым дворам, обсуждая свои, недоступные ей дела. Было в этом жесте что-то непринужденное - словно хозяин знакомил её со своими владениями, неторопливо ведя по этому заброшенному саду.

- Н-да. Я рассчитывала, что научиться будет проще и быстрее, - вздохнула девушка.
Не то чтобы зубастик говорил что-то нелогичное. Но... Как хотелось бы, чтобы вот так щёлкнул пальцами и всё получилось.
- А зачем тогда всё это? Дворцы, слуги, генералы с их армиями?

- Потому что там, - хозяин кивнул куда-то вниз, - Всегда есть те, кто пытается нарушить порядок. Духи, демоны... И иногда, чтобы успокоить одного демона, нужна целая армия. Был тут один такой когда-то... - и ее сопровождающий нахмурился, словно припоминал что-то случившееся давным-давно, - пол-дворца разнёс, даже Эрлан с ним справиться был не в состоянии. Но меня тогда здесь не было, так что я слышал это уже от других.

- И кто же его остановил, если даже Эрлан не справился?
Упоминание любвеобильного генерала только ещё больше испортило настроение.

- Амитаба, - ответил он что-то совершенно невнятное, и тут же пояснил, - Будда. Пожалуй, единственный по-настоящему достойный противник в этих местах. Снова думаешь, что делать с этим генералом? - закрытые глаза посмотрели на неё немного сверху - хозяин был ненамного, но выше своей гостьи.

- Да. С ним и с другими. Как-то мне не нравится перспектива всю оставшуюся вечность стирать, убирать, готовить и согревать чью-то постель. Я привыкла к большему, чем быть просто посудомойкой. А тут у вас так не принято.

- Ну, целую вечность готовить и стирать не обязательно, если повезёт, - обнадёжил ее местный, - Вон, богини в персиковом саду уже не один десяток лет ни к чему не притрагивались... А в твоём понимании, что-то большее, это что? - этот выглядел... звучал крайне заинтересованно.

- Ну для начала самой решать, на что я способна, с кем хочу разделить ложе, кем работать. Может я тоже генералом стать хочу? Почему нет? Я раньше в военные игры играла. С парнями на равных выкладывалась. Ну здесь разве что мечом махать научиться, - принялась размышлять девушка.

- Самой решать... - повторило существо, словно пробуя эту фразу на вкус, - Когда-то я уже слышал что-то подобное... тоже хотела сама решать. И знаешь, чем все закончилось?
Наверное, здесь он должен был выдержать паузу, чтобы дождаться от собеседницы проявления любопытства, но этот не стал, продолжая напрямую, - Тем же, от чего она отказывалась - повиновением тому, чью постель она решила согревать.
Кажется, в словах зубастого была усмешка. Или же разочарование - сложно было сказать наверняка.

- О. Так у вас такое всё-таки бывает? И заметь, она сама выбрала. А не так, что за волосы и в кусты.

- Бывает, - как-то совсем мрачно ответил он, доведя её до ворот дома, в котором вдруг словно включили свет - изнутри засветились тёплым желтым светом бумажные окна.
- Но зачем выбирать то, от чего когда-то отказался? Это... непоследовательно.
Он отпустил гостью - и направился к оставленному у ворот инструменту, подняв тот на руки с такой нежностью, словно тот был ему новоиспеченной невестой, не меньше, и направился к дому, кивком приглашая внутрь и Оксану.

Оксана направилась следом. Не на улице же оставаться, когда там вот-вот должен пойти дождь.
- Непоследовательно. Но некоторые девушки не знают, чего хотят на самом деле.
Конечно подразумевалось, что сама то она не такая и точно знает, что нужно ей. По крайней мере Оксана была в этом уверена.

До сих пор не представившийся местный повёл ее за собой, в противоположную от кухни сторону, и остановился у третьей по счёту двери слева - которая на общем фоне пыли просто выделялась своим блестящим, чистым деревом.
Двустворчатые двери открылись наружу, и музыкант вошёл внутрь.
Здесь пыли не было - совершенно. Комната была ухоженной и чистой - как теперь кухня, которую собственноручно отдраила от пыли и грязи Оксана.
Все то же тёмное дерево, чайный стол с парой высоких сидений у одного из окон, несколько свитков с совершенно нечитабельными изречениями - странно, речь она их понимала спокойно, а вот с письменностью все обстояло куда хуже.
Толстый мягкий ковёр на полу, закрытый тяжёлыми шторами альков по правую стену, пара громоздких комодов и ещё один низкий стол - с лежащими на нем письменными принадлежностями в виде чернил, тушечницы, бумаги и нескольких длинных кистей разной толщины. Просто уголок каллиграфа, не меньше.
Музыкальный инструмент он поставил к стене рядом с альковом, на который указал девушке.
- Спать можешь здесь. Если на кухне осталась еда, которую ты планируешь съесть завтра, советую принести ее сюда заранее.
Он подошёл к одному из окон, и принялся закрывать ставни, которые располагались изнутри комнаты - и были они хоть и деревянные, но ощутимо тяжёлые и крепкие. Такие закроешь - и наружу точно не проникнет ни звука.

- Тогда я мигом. А то заново всё это готовить как-то не хочется.
И Оксана отправилась на кухню, собрала там всю пригодную к употреблению еду, добавила ещё фруктов и принесла всё в покои, которые показал ей зубастик. Надо будет всё-таки спросить его имя.

Когда она вернулась, хозяина в комнате уже не было - зато были наглухо закрыты все ставни, а у алькова стояла непонятно откуда взявшаяся ширма, отделяя спальное место от остального пространства комнаты.
Судя по раздававшимся звукам из других комнат - там тоже, наверное, закрывались окна. Он говорил, что будет готовиться к грозе - и видимо, готовился, и весьма основательно, поскольку по звукам это напоминало скорее глобальную перестановку.
Комнату освещали лампы, чем-то похожие на керосиновые - только эти не коптили, и освещения давали несколько больше, и в целом, если не счаитать запертые ставни, комната выглядела весьма уютной. По крайней мере спалось бы здесь ничуть не хуже, чем в комнатах для слуг - где в одном таком алькове приходилось спать по трое, а то и по четверо.

Посуду с едой Оксана поставила под окном. Если там будет нормальный дождь, это будет наиболее прохладное место в комнате.
- Тебе там помочь? - на всякий случай решила уточнить девушка. Не то, чтобы она считала, что зубастик не справиться, сколько просто проявляла вежливость.

- Спи, - глухо донеслось откуда-то из дальних комнат вслед за особо сильным грохотом, - Постарайся уснуть до грозы. Одеяла в комоде, возьми побольше. Будет...
Что-то еще прогремело, и только потом безымянный договорил.
- Будет холодно.

Ну раз он настаивает, то наверное не просто так. Что это за гроза такая интересная?
- Хорошо. А тебя как звать то? - поинтересовалась Оксана, принимаясь распутывать свои одеяния. Спать в них было бы неудобно.

- Мастер... - Ответ хозяина утонул в оглушительном раскате невесть откуда взявшегося грома - такой мощности, что задрожал под ногами пол и зазвенели освещавшие комнату лампы - свет от них задрожал на стенах неровными тенями, и на какой-то миг и вовсе показалось, что началось землетрясение - но через пару мгновений все затихло, словно ничего и не было.
Слышно было, как снаружи зашумел порывисто ветер - и как захлопнулись ставни в еще одной комнате, после чего шаги снаружи зазвучали вновь - и кажется, в этот раз они приближались.

Мастер... Мастер Зубастик. За этим прозвищем Оксана постаралась скрыть снова подступивший страх. А вдруг он ест девушек только вл время грозы? Да ну, бред. К чему тогда все эти разговоры?
Оксана продолжила избавляться от одежды, затем повесила ту на ширму и забралась в альков.

Шаги прозвучали совсем рядом - и свернули в сторону по коридору. Видимо, мастер-каннибал направился в правое крыло завершать свои приготовления.
Первое время было определенно холодно - и внезапно выражение "греть постель" вновь приобрело более, чем прямой смысл. Кто знает, не утащи ее из дворца мистер Евнух в красном, может она сейчас и правда бы уже "грела постель" некоторым трехглазым генералам. Или, судя по позднему времени, трехглазые генералы уже грели бы ее? Почему-то на миг скользнула в голове мысль о третьем глазе - интересно, тот всегда так смотрит? Даже во время...
Еще один разряд заставил вздрогнуть. Стало еще холоднее. То ли от еще более нового места, то ли от грозы, то ли от расхаживавшего где-то зубастого монстра - сна было ни в одном глазу.

Оксана постаралась закутаться во все одеяла, которые нашла. С головой. "Чтоб ты слюной подавился, выковыривая меня отсюда, если есть придёшь," - мелькнула мысль.
Но вообще в постели даже с этим зубастиком было бы гораздо теплее, чем одной. Интересно, а какие-нибудь обогреватели у него тут имеются? Или проще было на кухне остаться спать?
Пикантную же мысль на счёт третьего глаза пришлось отложить. Спрашивать неприлично. А сама не проверишь. Вот почему у них тут только замуж можно выходить? Почему нельзя с одним повстречаться, с другим... Так глядишь и выбрала бы себе кого.
Оксана легла поудобнее и попыталась досчитать до 100. Легко сказать "усни до грозы". А как уснуть то? Но если не получится, лучше будет встать и попрыгать что ли, чтобы согреться.

"Даже не думай" - словно мелькнула в голове ответная мысль, и затерялась где-то между числами.
В куче одеял, определенно, стало и теплее, и уютнее. Во дворце она на грозы еще не попадала - и уж там точно было бы тепло, прижмись остальные служанки друг к другу, и укройся так же кучей одеял.
Хотя там, кажется, и одеял-то столько не было.
Раньше и счеты до ста, и отправление стаи овец в полет через ограды приводили к прямо противоположному эффекту - сон, даже имевшийся, уходил напрочь - а в этот раз, на удивление, сработало.
Хотя дело наверное было просто в тепле.
Да и раскатов грома больше не было - в полумраке алькова, закрытого от остальной комнаты тяжелой шторой, практически не пропускавшей свет, и ширмой, стало спокойно и тихо. И вроде, даже как-то безопасно - и не прошло и четверти часа, как ей удалось, наконец, уснуть.
Она даже видела сны. О том, как она в одной команде со старшим братом и Востоком отстреливались от трехглазого и его подчиненных, бегая по воздуху среди заброшенных зданий в старом китайском квартале - под музыку, что, зависнув где-то на одной из полуразвалившихся крыш, играл зубастый, после чего целая стайка длинноволосых китаянок в подвенечных платьях подавали им чай, когда вдруг началось землетрясение, и крыша над ними начала осыпаться...
И кажется, последнее уже не было сном. Прозвучал особенно громкий выстрел во сне - и плавно перетек в раскат грома, из этого же сна ее выдернувший. Не только гром - судя по тому, как гремело что-то на крыше, на улице шел ливень. Или даже град. И сырость воды ощущалась прямо в воздухе, а оказавшееся снаружи одеял лицо отчетливо почувствовало, насколько холоднее стал воздух вокруг.
И в этом алькове кроме нее явно было что-то еще.

Мало того, что было холодно, так ещё и озноб по спине пробежал. Зубастый вроде не говорил, что придёт её греть. Интересно, а кто-то ещё сюда забраться мог?
- Мастер? - тихо позвала она, желая отогнать навязчивые страхи.

- Проснулась? - под дикие завывания налетевшего урагана поинтересовался голос мастера, но откуда-то явно снаружи алькова.
А рука нащупала рядом что-то холодное и деревянное, и в голове в первый миг пронеслись мысли о деревянном мальчике. С чего бы вдруг...

- Угу. Так загрохотало, - пожаловалась она, стараясь на ощупь определить, что ей такое попалось. - А тут ещё и показалось, что со мной тут есть кто-то. А вы почему не спите?

- Не думала же ты, что это я, - усмехнулся голос снаружи, а рука помимо дерева нащупала еще и струны, - Не хочу, чтобы чжен чжен промокла. А дела обстоят так, что альков - единственное сухое место в этом доме.
Возникло странное ощущение, что капли дождя капают не по крыше дома - а прямо по крыше алькова.

Оксана поглядела вверх, как будто могла увидеть отсюда дождь.
- Могли бы сразу её сюда положить, - буркнула девушка, которая очень даже понимала любовь музыкантов к своим инструментам и заботу о них. Она сама так же заботилась когда-то о своих малышках - фотокамерах, которыми работала. - Так а вы сами тогда почему там мокнете?

Полоток был сухой... И то славно. Но звук был слишком близким, и слишком сильным - словно во многих местах съехала черепица, и вода беспрепятстственно попадала в комнату.
- Я должен следить за домом. - ответил мастер, - Иначе к утру здесь камня на камне не останется.
Словно в подтверждение его слов, громыхнуло снова - вспышка молнии была видна даже через плотную ткань штор, а где-то в стороне раздался грохот падающих камней.

Оксана поёжилась. Что за хрень тут происходит? Впрочем, зубастику наверное виднее, что делать. Он же тут не одну ночь провёл. Девушка постаралась устроиться поудобнее.
- Ну как знаете. Далеко там до рассвета?

Стоило устроиться как следует, как громыхнуло сильнее прежнего - и дом ощутимо затрясло. Словно стихия, обретя разум, целенаправленно атаковала это место, пытаясь добиться того состояния, о котором говорил зубастый.
- Предлагаешь присоединиться? - послышался любопытный голос, тут же ставший серьезным, - Часа три до рассвета. И час до конца грозы. Еду, кстати, в принес ближе. Если проголодаешься.

- Да как-то не очень хочется есть. И уснуть уже вряд ли получится, - Оксана снова поёжилась. ещё больше одеял у неё не было. - А почему вы живёте именно тут? И что с этой грозой не поделили?

- А почему бы и нет? Хорошее, тихое место. Никто не тревожит... кроме всяких евнухов.
Речь прервалась очередным раскатом грома, отозвавшимся сильной тряской и скрипом дерева над головой.
- ... А гроза... небольшая цена за эти спокойные земли. Не бойся, она скоро пройдёт.

- Неужели других спокойных мест здесь нет?
Вот в это как раз не верилось. Раз уж тут и так много места, почему бы не затеряться ещё одному спокойному уголку без грозы?

- Мест предостаточно, - подтвердил собеседник ее мысли, - Только вот тащить грозу за собой в другие места - нет смысла. Да и нравится мне здесь, - не без теплоты произнёс голос, что не особо вязалось с пыльным и заброшенным состоянием этого места.
Кажется, раскатов больше не было - лишь грубо, но ровно стучал по крыше тяжёлый дождь.

Оксана хмыкнула. Странные вкусы у этого типа.
- А грозу тащить совершенно не обязательно.

Послышались шаги. Хлюпающие шаги.
Чуть поодаль между штор сунулась изрядно промокшая голова.
- А она меня и не спросит. - заявил зубастый, наклоняясь, и подбирая откуда-то снизу пару фруктов, - Точно не будешь?

- Точно, - кивнула девушка. - Почему же она к вам так привязана?

На неё уставились два блестящих чёрных блюдца.
- Будет неплохо, если мы сменим тему, - произнесло существо, все-таки положив один из увесистых спелых персиков ей на край кровати, - А то я передумаю, и съем тебя на ранний завтрак.

- Хорошо - хорошо, не стала спорить Оксана. В конце концов, у неё Тоже были вещи, о которых она не хотела бы распространяться. - Ты не договорил, как тебя зовут. Или мастер - всё, что осталось от имени?