Тех, кто вызвался принять удар на себя, было подавляющее большинство. Мужчины - воины, и те, кто до этих неспокойных времен никогда не брал в руки боевое оружие; женщины - за последние годы ставшие в бою закаленными настолько, что в одиночной стычке вполне смогли бы дать отпор любому орку; дети - даже дети вызвались встретить смерть в этом доживающем последние часы городе - Шаттрате, некогда прекрасной столице дренейского народа, понимая и весь ужас своей участи и цель, ради которой приносилась эта жертва.
Укрепленные наспех стены столицы должны были помочь им выиграть чуть больше времени - для тех выживших, чей путь лежал в более безопасное место. Горстка оставшихся дренеев, чьей миссией стало возрождение их расы, спешила туда, где орки бы не смогли найти их, и не дали бы павшим правителям эредаров вновь заняться уничтожением своих некогда свободных, живущих в мире и гармонии со Светом собратьев.
И каждый защитник Шаттрата понимал, что это - последняя битва. Они знали свою судьбу, и они приняли ее. Чего стоила их жизнь, когда этой жизнью можно было спасти от вымирания весь их народ? Остатки этого народа... Принять удар на себя, погибнуть, ввести в заблуждение убийц и отвести тени клинков от своих братьев...
- Я уже думал, что придется погибнуть от голода, - его старый знакомый Нобундо сидел на возвышении одной из стен, глядя на простиравшийся за столицей лес. Лес, полный орков с их катапультами, таранами и баллистами. На каменную площадку упали первые капли дождя, и с каждым мгновением капель становилось все больше. Сколько месяцев земли Дренора страдали от засухи, и вот наконец... Такая ирония - туча накрыла Шаттарт, заслоняя собой свет. Свет Наару... Единственная их надежда в этой битве.
Паладин посмотрел на товарища и улыбнулся как ни в чем не бывало. Боевой дух никогда не покидал его - вот и сейчас Нобундо сжимал рукоять боевого молота, мощный кристалл которого излучал легкое фиолетовое сияние.

*Имя, брат, имя!!)*

Роддерик нервно взмахнул своим хвостом, гумно выдохнул и уселся рядом с Нобундо. Для его огромного меча не были возможны ножны, так-что он постоянно таскал его на плече. Сейчас он попытался пристроить его у себя на коленях, но это у него не получилось. Если класть по центру тяжести, то часть меча будет лежать на коленях у его друга. А если сдвигать в сторону, то держать совершенно неудобно. Так и пришлось ставить рядом с собой и придерживать за рукоять. Впрочем, опираться на меч в таком положении оказалось даже удобно. Возня с оружием немного успокоила Рода. Хвост перестал подрагивать, а хмарь, что в последние дни не сходила с его лица, слегка рассосалась.
- Мне бы твоё жизнелюбие, брат, - тихо произнёс владелец двуручника и слегка улыбнулся - как-будто кто-то исполнил это его желание и подкинул ему частичку жизнелюбия. Он достал из своей сумки кусок давно засохшего хлеба и разломил его на две половинки. Одну засунул себе в рот, другую протянул другу.
- Паёк всё меньше и меньше, а нам нужны силы для боя. На одном гневе мы долго не продержимся. И хотел бы сказать, что поскорей бы они уже атаковали, да не могу. Понимаю, что чем дольше они с этим тянут, тем лучше для тех, кто ушел.

- Наару не покинут нас, - произнес воздаятель, принимая паек и с чувством истинного гурмана надкусил засохший хлеб. Впрочем, сейчас это действительно было одним из лучших деликатесов, последним, вкус чего ощутит Нобундо перед уходом в Вечность...
...помимо вкуса крови.
- Как думаешь, они успеют уйти в болота незамеченными? - задумчиво спросил дреней, машинально пребирая шеевые отростки и перевел взгляд с Роддерика на кучку дренейких детей, игравших в палочку-осветлялочку в одном из открытых павильонов города. Малышам не было и ста лет, и они уже должны были расстаться со своей телесной оболочкой... На первый взгляд их веселье действительно казалось слишком задорным, легким - неуместным для этого дня, но... Но внимательный глаз заметил бы, что движения их были наигранно свободными и вовсе не давались так легко, как раньше.
Даже дети по-своему старались уйти от мыслей о неизбежном, и от осознания этого в сердце стало щемить наоборот еще сильнее.
А Роддерику они напомнили Санору. После долгого спора и слез, он все-таки смог уговорить свою женщину уйти с остальными. Ее навыки в собирательстве и алхимии были слишком важны для выживших... Да и что уж говорить, Роддерик просто хотел, чтобы она выжила. Жаль, в преддверии этой войны и выпавшей на них печальной участи они не успели завести ребенка. Но может оно и лучше - ведь он вполне смог бы пожелать принять участь отца. Но она ушла, слава Свету, ушла вместе с остальными.

- Я не знаю. Мне очень хочется верить, что успеют.. Я приложу все усилия, чтобы дать им как можно больше времени, - совсем тихо ответил Род и снова помрачнел. Только-что был на его лице слабый намёк на улыбку, и вот от него совсем ничего не осталось. Сколько ни всматривайся, но не найдёшь даже её следов. Только мрачная решимость, желание убивать и желание жизни... не для себя жизни, нет. Свою он скоро очень дорого продаст. Рука в латной перчатке с хрустом сжалась на рукояти огромного меча. Как там сейчас его Санора? Далеко ли уже ушла?
- Скажи мне, брат, зачем мы разрешили этим детям остаться?

- Ты и сам знаешь, - ответил Нобундо, переводя взгляд на небо, сжав рукоять молота, - Не будь здесь этих детей, они будут искать и убивать до последнего...всех. Они должны считать нас истребленными, - он снова посмотрел за стену, где шум приближающихся орудий становился все ближе.
Роддерик знал, что его товарищ прав. Но знание и приятие не всегда шли рука об руку, и то, что можно было понять рассудком, далеко не всегда можно было принять душой. Как сейчас...
Послышался звук барабанов - из разных точек леса, соединяясь в один мощный звуковой поток, он слился с последовавшим звуком грома, разорвавшимся над их головами после того, как стены города озарила вспышка молнии.
Армия врага подобралась достаточно близко.
Нобундо встал на ноги, выставив молот перед собой.
- Скоро, - коротко произнес он, готовясь произнести молитву Свету.

- Наконец-то, - зло выдохнул Роддерик, вставая рядом с другом и закидывая меч на плечо. Да, он прекрасно понимал, чем закончится эта битва. Понимал, что лучше бы позже, чем сейчас, но ждать было так тяжело.. И он радовался, что это уже началось.
- Умрём с честью, брат. Чтобы другие жили. - И он тоже приготовился произнести молитву Свету.

Ответом на их молитву стал оглушающий рев, пронесшийся в нескольких метрах от них. Запущенный орками пылающий снаряд врезался в стену неподалеку и пробил ее, от чего стоявшии на укреплении Роддерик и Нобундо с другими братьями пошатнулись, едва устояв на ногах. Через образовавшуюся дыру попыталсь пробраться внутрь несколько уродливых огров, но им это не удалось. Пока...
А затем стена содрогнулась вновь - катапульты пошли в дело, и всем было ясно, что долго укрепления города не выдержат. Армия врага бросилась вперед, одержимая единственной мыслью - разрушить все на своем пути,и их воинственный крик вселял ужас. Несколько орочьих тел уже пало на землю, не выдержав атак дренейских лучников и жрецов, но это не останавливало тех кто следовал за ними - а наоборот, словно раззадоривало зеленокожих и придавало им сил.
Еще удар, еще...
Стена рядом с ними начала обваливаться.
Ворота города пробивали тараном.
Раздался взрыв где-то в стороне, вызванный прилетевшим огненным снарядом... Вскрик женщины, рев защитников столицы - все смешалось в какофонию звуков, которая не позволяла сосредоточиться на Свете, который был так нужен.
И вот наконец, по телу Роддерика волной прошло знакомое тепло - Свет отвечал ему, наполняя силой каждую клеточку его тела и наполняя светлой мощью его оружие, засиявшее сильнее прежнего.
Еще перед тем, как Роддерик смог направить силу на врага, молот Нобундо засиял ослепительным светом, и все вокруг озарила яркая вспышка, за которой последовало рычание ослепленных и раненых орков. Силы, призванной Нобундо, хватило, чтобы ослабить несколько пробиравшихся к бреши в стене воинов, но ликование было недолгим - врата города были пробиты тараном, и зеленая волна оскверненных хлынула в город.

Капелька пота скатилась по щеке паладина, оставляя за собой мокрую дорожку на покрытом пылью лице. Отвлекаться было нельзя, как ни хотелось. Сосредоточиться.. просто сосредоточиться и сделать то, что должен. Наконец паладин почувствовал, как Свет ответил ему. Радость и злоба вспыхнули в нём одновременно и смешались во что-то совершенно непонятное. Но теперь он мог пусть в себя эмоции - свет уже у него в руках, меч пылает. Он уже собрался было проредить зеленокожих, которые упорно лезли к брешам в стенах, но в этот момент таран проломил ворота. Он не думал, он просто повернулся в ту сторону и направил на ввалившихся внутрь врагов, всю свою ярость и всю полученную молитвой энергию.
- Во имя Света!!!!

Свет снес нескольких ворвавшихся в брешь орков, но новые бойцы продолжали наступать, снося все и вся на своем пути. На счету Роддерика был уже не один десяток воинов, когда их напор вдруг ослаб, а со стороны Нижнего Города раздался звук взрыва, за которым последовал рык ликования, и исходил он явно не от его народа. Роддерика сбило с ног в тот момент, когда он вытаскивал свое оружие из тела очередного павшего врага, и он успел заметить, как по Нижнему Городу начал рассеиваться не ведомый ему ранее красный туман, стремительно приближавшийся к их позицям.
Те немногочисленные оставшиеся в живых защитники Нижнего Города, которых еще видел Роддерик, резко скрючились, многие упали на колени, выронив из рук оружие и схватившись за грудь. Они словно задыхались, не в состоянии даже подняться на ноги, и орки, воспользовавшись этим, безжалостно разрубали на части ослабленных воинов, преврашая землю в синие кровавые лужи. Теперь они полностью прорвали оборону нижней части города и беспрепятственной волной хлынули вврех.
Роддерик краем глаза увидел Нобундо, который рухнул вниз с разрушенного возвышения, но успел отбиться от подоспевших орков, отрубив одному ноги, а другого разрубив пополам. Большего он не успел увидеть - туман добрался до верхней части столицы быстрее, чем он ожидал. Они продолжали сражаться, когда туман поднялся до уровня груди и до лица - легкие безбожно зажгло, туман разъедал глаза, ослепляя их. Голова Роддерика раскалывалась - он не видел абсолютно ничего в этом тумане, а содержимое и без того пустого желудка вот-вот было готово излиться наружу.
Глаза практически полностью отказали ему, погрузив в красную тьму, но ушами он слышал предсмертные хрипы собратьев и лязг оружия. К нему приблизилась огромная тень, и паладин почувствовал мощный удар в грудь, ломающий ребра, после которого он отлетел к ближайшей стене, не в состоянии пошевелить даже пальцем. Внутренности горели огнем, туман сжимал горло в тиски и не позволяя дышать. Еще одна попытка призвать Свет, очиститься от убивающего тумана - но безуспешно. Свет не желал являться к нему, лишая последней надежды.
Крики детей...
Роддерик собрав последние силы, попытался встать на ноги, но в тот же миг над ним проревел взрыв, и паладин вновь рухнул на землю, чувствуя, как что-то острое пронзает его плечо, а сверху падают... Камни.
“Стена” - пронеслось в мыслях Рода перед тем, как паладин погрузился во тьму.

...Вершина Алдор. Прекрасный город, возведенный дренеями на скале совсем неподалеку от Шаттрата. Залитые светом площади сверкали своей чистотой, дренеи не торопясь шли по своим делам, детский смех наполнял слух радостью, а на одной из лавочек сидела улыбающаяся Санора, и махала ему рукой. На ней было белое летнее платье - которое она перестала носить с тех пор, как началась война.
Миг - и паладин оказался рядом со своей возлюбленной.
- Вы спасли нас, - в улыбке дренейки были лишь тепло и счастье без намека на грусть, - Все закончилось, Род, - она взяла его за руку, липкую от крови и прижала к себе, заключая в обьятья, - Вы спасли...
Мир внезапно почернел, и что-то с силой отбросило Санору от паладина. Дренейка схватилась за шею, на которой очевидно виднелась черная орочья цепь, душившая ее. Она вскрикнула, и Род увидел лезвие меча, торчавшее из ее живота. Синяя кровь хлынула наружу, заливая светлые одежды и пол под ногами дренейки и державшего ее орка. Пинок - и тело Саноры упало на землю, подрагивая из-за выливающейся крови.
- Вы не спасли себя, - прозвучало в ушах паладина, не способного вымолвить ни звука. Он, парализованный, словно завис над Алдором, беспомощно глядя на ту, которую любил. Не только она - множество дренейских женщин оказалось на возвышенности. И орков было куда больше. Они безумно смеялись, издеваясь над женщинами его народа, а когда у жертв не оставалось сил сопротивляться - скидывали их тела со скалы. И этот глухой звук падения тел Роддерик слышал четче, чем что либо еще.
Они скинули и Санору...
- Роддерик... - услышал он свое имя за секунду до того, как ее тело разбилось о подножье скалы.
И темнота вновь приняла его.

***
Было сыро. Сыро, темно и больно. Наверное, именно боль в спине пробудила Рода, заставив его через силу открыть глаза и увидеть над собой размытую черноту неба. Левое плечо горело огнем, отвечая этой болью на любую попытку пошевелить рукой. Он уже мог дышать - пусть и не так свободно, как раньше, но красный туман ушел, унося с собой агонию боли. Он мог дышать, видеть, слышать... Но не слышал ничего, кроме тишины и завывающего ветра. Несколько камней от взорвавшейся стены давили ну грудь и скрыли под собой ноги - но Роддерик чувствовал их.
Стояла глубокая ночь.

Санора.. Он не смог пошевелить распухшим языком, чтобы произнести это имя вслух. Пытался, но не смог. Только слабый стон, хрип и кашель, от которого лёгкие пронзила такая боль, что едва снова не потерял сознание. Это сон или бред. Всего лишь видение. Они не могли так быстро добраться до них. Очень хотелось в это верить и он попытался. Честно попытался. Но перед глазами упорно всплывала картинка с цепью, орком и мечом.. и скала, с которой сбрасывали тела. Он просто лежал и ничего не делал. Шевелиться было очень больно, нового приступа кашля не хотелось.. ничего не хотелось. Хотелось закрыть глаза и умереть. Он попытался не дышать, но добился только нового приступа кашля, когда его лёгкие супротив его воли шумно втянули в себя воздух. Тело созданное для жизни хотело жить, не смотря на желания своего хозяина. Лежать и ждать, когда оно умрёт от голода.. Нет, это тоже не вариант. Молить Свет даровать ему смерть? Нет, он больше ни о чем не будет его молить. Он всё сделает сам, без божественной помощи. Вот только меч свой нащупает той рукой, что ему еще подчиняется, потом встанет и.. Впрочем, так далеко вперёд смысла загадывать нет. Сначала нужно выбраться из под завала и понять, сможет ли он вообще встать.

Далеко "идти" за мечом не пришлось - он обнаружился в другой руке, которая, оказалось, даже вполне могла двигаться, и очень быстро показалась из под завалов. Правда, меч больше не светился. Совсем. Словно был...мертвым, если так можно сказать про оружие. Ну а рука... Как минимум, сломанной она не была, а небольшие порезы и раны... Вряд ли они хоть что-то значили в такой ситуации.
Роддерику удалось выбраться из под завалов - хотя сил стоять не было совсем, и он почти сразу сел обратно на обломки, дабы перевести дух. Картина, открывшаяся перед ним была более, чем удручающей - город лежал в руинах, а на руинах лежали его братья, залитые уже засохшей кровью. Хотя больше их было под руинами - он догадывался об этом, но у него не было ни сил ни возможности проверить это.
Пахло кровью. Сколько он пролежал без сознания... Оставалось только догадываться.

Он ждал прихода ярости, злобы, ненависти и жалости.. Он ждал, когда захочет оплакать погибших или рвать на куски орков.. Но так и не дождался никаких чувств и эмоций. Словно что-то, что внутри его большого сильного тела отвечало за них, просто взяло и перегорело. Ну, или было убито грязным мечом орка. Родеррик сидел на камне и отупело смотрел на торчавшую из под завала детскую руку. Просто рука. Просто мёртвая рука, на которой не хватает двух пальцев. Просто мёртвая детская рука без пальцев.. торчит из под камней и... и всё, и ничего больше. Он даже подумал было сходить и дотронуться до неё, чтобы почувствовать её хладность, но не нашел в себе сил и желания сделать это. И в этот момент он разозлился. На себя. Сначала не сильно, но по мере того, как он смотрел на эту руку и продолжал тупо сидеть, злоба росла и ширилась, постепенно захватывая полностью всё его сознание. В конце концов, он опёрся о свой меч, поднялся и заорал. Он орал что-то злое и бессвязное, задрав голову в чёрное небо. Он грозил ему мечом, обещал сотворить с ним что-то гадкое и очень нехорошее... А когда у него снова кончились силы, он упал на камни и просто уснул.

Наверное, ему повезло - в этот раз он не видел снов, не слышал звуков, не чувствовал запахов... Хотя может быть дело было в его "ложе", которое совершенно не отличалось удобством...
Он проснулся очень быстро и резко, чувствуя, как в груди безумно бьется сердце, словно после кошмара, и понимая, что теперь не уснёт даже при желании.
...пора...уходить... - послышался в голове незнакомый и хриплый голос. Хриплый настолько, что сложно было определить, мужчине он принадлежал или же женщине. Странным он был ещё и из-за того, как поизносились слова. Как-то...не так, как должны были бы, хотя в чем заключалась эта неправильность, понять не получалось.
...не конец...здесь... Лес...быстро- послышалось снова, а на политую кровью землю вновь начали падать капли начинающегося дождя.
В где-то вдали послышался говор. Орочий говор...

В лес? Быстро? Уйти с этого кладбища, когда можно умереть, сражаясь с орками и присоединиться к душам ушедших в той битве? Роддерик схватился за голову двумя руками, крепко сжал виски и замычал. Ему не нравился голос в его голове, он говорил не правильные вещи, нужно было как-то от него избавиться. Захотелось удариться лбом обо что-нибудь твёрдое, да так, что бы искры из глаз полетели. Но орки приближались, и нужно было что-то решать. Поднять свой двуручник одной рукой, пару раз им взмахнуть и сдохнуть, поймав лицо несколько стрел? Или всё-таки уйти в лес и немного восстановиться? Для чего? Что бы мстить! Чтобы убить как можно больше этих тварей, а потом уже и сдохнуть с чистой совестью и залитой кровью душой. Израненный дреней мутным взглядом нашел лес и пошатываясь пошел в его сторону. Наверно, нужно было идти быстрей, но он не мог - сломанный хвост сильно мешал передвижению, да и этот внезапный сон совсем не восстановил его силы. Не упасть бы..

Копыта скользили по влажным обломкам, затрудняя путь. Похоже, с орками ему не посчастливиться пересечься - как только он направился в сторону леса, звуки орочьей речи начали постепенно затихать. Да, Роддерик разобрал отдельные слова о том, как они поймали кого-то неподалёку отсюда и так же уничтожили, как и остальных, но что-то (вероятно, благоразумие) удерживало его от того, чтобы вернуться и порезать...поцарапать зеленокожих, обменяв свою достаточно потрепанную жизнь на несколько минут спокойствия орков.
Под ногами то и дело что-то хрустело и хлюпало - и в темноте сложно было разобрать, кому именно звуки принадлежали. Да и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понимать то, что произошло. И Род понимал. И продолжал идти вперёд по этому кладбищу, ощущая пустоту в душе и тошноту в груди. Усталость, слабость, голод...
Кому бы ни принадлежал противный голос (от звуков которого тошнить начало ещё больше), в его словах была логика. Пережить эту ночь можно было только в лесу. Найти бы только место... Или хотя бы еду... Или воду...
Как только Роддерик вышел из того м еста, которе некогда было столицей и имел неосторожность обернуться, его желудок скрутило резкой болью, и паладина вырвало темной вонючей жидкостью, в которую он сам чуть не упал, в последний момент уперевшись копытами в неровную землю.

Отплевавшись и разодрав себе и без того изрядно пострадавшие губы в попытке вытереть их о стальной рукав своего помятого доспеха, Роддерик огляделся по сторонам и сделал пару неуверенных шагов. Он уже успел забыть, в какую сторону шел и никак не мог продраться сквозь вату в голове до хоть каких-то дельных мыслей. Пустая черепушка - постучи чем-нибудь крепким и услышишь гулкий звук. Нестерпимо хотелось пить, но он никак не мог определить, где он сейчас находится. В другие времена он неплохо ориентировался в этом лесу и точно знал, куда идти, но не сейчас. Стоять на месте тоже было глупо, и он просто побрёл, надеясь, что ему повезёт. Ну, или снова упадёт без сил и забудется сном без сновидений.

В другие времена он нашел бы дорогу, ведущую хоть к болотам, хоть к долине... Но кажется, прошедшие здесь армии орков превратили одну дорогу в несколько, да и немалая часть деревьев была теперь повалена и сожжена. От величественного леса Террокар осталось одно напоминание.
Блуждал он долго - в его состоянии путь, который можно было пройти за двадцать минут, растягивался на час, и это уже было неплохой скоростью. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он покинул столицу - и черное небо начало постепенно менять цвет к тому времени, как Роддерик вышел к заброшенному поселению Араккоа, ютившемуся между горами и небольшим озерцом. Кажется, это озеро было на юге от столицы... Или на востоке? Род слишком устал для воспоминаний.
В том, что поселение было заброшено, а не уничтожено, говорило отсутствие трупов - орки не имели привычки наводить после себя порядок. Да, местами строения и мосты были разбиты... Но высока была вероятность того, что орки были здесь уже после того, как местные жители ушли, и просто не смогли пройти мимо пустующих хижин, ничего не тронув.
Поселение представляло из себя несколько круглых хижин-шатров - расположенных на земле, и не менее круглых конструкций, возведенных вокруг стволов особо крупных деревьев, на высоте примерно в два-три дренейского роста. Некоторые “дома” были расположены еще выше - к ним вели подвесные мосты, кое-где даже целые. То, что отсюда ушли, говорило о небезопасности этого места, но переждать здесь хотя бы день... Кто знает, может хотя бы на день это поселение смогло бы стать для раненого паладина домом.
Среди деревьев зашумел ветер, принося с собой утреннюю прохладу. Качнулись мостки, дернулись пологи шатров и вновь воцарилась тишина.

Вода! Жадно утолив жажду и наспех умывшись, Роддерик немного подумал и погрузился в воду целиком. Плавать в таком состоянии он точно не смог бы, а потому, просто упал на мелководье лицом вниз. Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что если немного проползти вперёд, до большей глубины, то обратно он выползти уже не сможет - тяжесть доспехов и отсутствие сил не дадут ему это сделать. Чуть побулькает и всё.. и тишина... и конец мучениям. Неимоверным усилием воли он эту мысль от себя отогнал. Еще одно неимоверное усилие ушло на то, чтобы подняться. Вода была прохладной и очень приятной. Конечно, его раны от того не зажили, а висящая плетью рука не ожила, но стало легче. Может просто морально.
Оставляя за собой мокрый след, паладин направился к одной из хижин. Конечно, лучше было бы забраться повыше, но не в его состоянии проделывать такие акробатические этюды. Завалившись в ближайшую, он мельком осмотрел её в жалкой надежде найти хоть что-то съестное. Голодный демон внутри него урчал и требовал пищи, но при желании на него можно было натравить сонного демона.. и просто упасть без сил. И спать. Спать. Спать. Остальное потом. Если проснётся.

В хижине на нашлось ничего съестного - да и странно было бы, если б нашлось. Зато по устланной травой земле ползала пара сонных крупных жаб - в такой ситуации они тоже смогли бы сойти за еду. Все лучше, чем уж совсем помирать с голоду...
Впрочем, в таком случае можно было вполне употребить в пищу и гусениц, которые оставались в наличие даже во время засухи.
Приятной находкой было другое - на земле валялись несколько шкур - видимо, подранных, раз их не взяли с собой. Да и лежанка имелась деревянная, хоть и не было на ней мягкого настила. Была и пара небольших лавок, и стол, и какие-то бумаги в полном беспорядке - но это не было предметом первой необходимости сейчас.

Жабы... Наверняка не вкусные, но наверняка съедобные.. Род машинально поймал одну, запихал себе в рот и с хрустом прожевал... Отвратительная на вкус живая и шевелящаяся во рту жаба.. Вторая отправилась за первой парой минут спустя. У этой тяга к жизни оказалась чуть больше, чем у первой - пришлось запихивать обратно едва не вырвавшуюся на свободу половинку жабы.. Скажи ему кто пару месяцев назад, что он вот так, без всяких эмоций сжуёт двух живых жаб за раз - его бы тогда вырвало. А сейчас ничего - сжевал и забыл.
Кинув шкуры на лавку, паладин попытался на ней устроиться, но не смог - не под его размер делалась. Пришлось придвигать к стене стол и бросать шкуры на него.. ну, а на шкуры бросать себя. Спать. Вот теперь спать. Уже засыпая он подумал, что наверное стоило бы обратиться к Свету с мольбой о излечении ран. Подумал об этом и ушел темноту.

Темнота, в которую провалился Род, принялась за старое. Он видел сон... Он снова видел тот же сон, как мирную и счастливую жизнь его народа нарушает безумие осквернённых орков. Только в этот раз помимо Саноры и других дренейских женщин он видел и детей. Точнее, то, что осталось от них - искалеченные тела, обрубки рук и ног...
Неизвестным образом он оказался рядом с одним тельцем, истекающем кровью - но этот малыш был ещё жив, и его глаза, полные боли и ужаса смотрели на паладина. Ему стоило лишь призвать Свет и излечить раны ребёнка, но Свет молчал, не отвечая на многочисленные молитвы - в том месте в душе, что всегда было освещено Светом, словно зияла огромная чёрная дыра, излучая лишь отчаяние и боль. Ребёнок словно понял это, и закрыл глаза - а держащая меч рука паладина резко взмыла вверх и закончила страдания маленького мальчика.
- Он не заслужил этого, - раздался из-за спины мягкий голос Саноры, и перед тем как Роддерик обернулся, картинка сна сменилась тьмой. Спасительной тьмой.

Когда Род проснулся, день был в самом разгаре - об этом возвещало пение многочисленных птиц и яркие лучи света, пробивавшиеся сквозь небольшие бреши в стенах шатра. Все вокруг дышало умиротворением и спокойствием, и если бы не доспех, не рука и не ноющий хвост, то Род вполне мог бы поверить, что никакой войны и не было вовсе...
Доспех. Который лежал на полу - весь разбитый и испачканный в синей крови. И хвост, который всего лишь ныл от тупой боли, а не пытался отломиться, подобно хвосту ящерицы. И рука... Он как-то не сразу понял, что рука его была туго перебинтована, да и лежал он не на столе, а на усыпанном сухой травой полу. Деревянном полу. А из одежды на нем были только накрывавшие его шкуры - хотя бы они остались неизменны с того момента, как паладин погрузился в темноту.

Роддерик некоторое время тупо пялился на свои доспехи, которые теперь почему-то были отдельно от него. Не сразу до него дошло, что раз голова от него не отдельно, а руки, ноги и хвост не перетянуты туго верёвка, значит опасаться изменившейся за время сна ситуации не стоит. Он заглянул под шкуры, убедился, что ощущения его не обманывают и он действительно полностью раздет. И, похоже, кто-то заботливо обработал его раны. Что ж, найти в это время и в этом месте друга - это неожиданно, но даже почти приятно. Как минимум, полезно. А если у этого друга еще и немного еды найдётся, то это даже почти прекрасно.
Паладин потянулся, похрустел костями и неторопливо выбрался из шкур. Выбрав из них подходящую, он обернул её вокруг бёдер, прикрывая самую срамную часть своей наготы.. а ну как женщина это всё проделала? С другой стороны, что она тогда еще не видела? Нет, всё равно - приличия нужно соблюдать. Вот он и соблюл.
- Эй, есть кто живой?

Стоило паладину встать на ноги, как его тут же повело в сторону - пришлось схватиться за крепление шатра, чтобы устоять на ногах. Раны хоть и были перевязаны - но слабость во всем теле ощущалась немалая. Да и кто бы ни перевязал его раны - еды он ему не оставил.
Из-за слабости в теле стоять пришлось в полусогнутом состоянии - да и выпрямляться полностью было бы не слишком удобно, поскольку крыша шатра фактически упиралась ему в макушку. Или наоборот...
Снаружи ему никто не отвечал, но зато по столбу, который находился в центре шатра, стало понятно, что находился тот на дереве - кем бы ни был внезапный помощник, у него должно было быть достаточно сил, чтобы затащить сюда паладина.

Представлять себе существо, способное в одиночку затащить его немалую тушку на дерево, Роддерик не захотел. Вместо этого он решил, что просто птичек было много. В голове сама собой появилась картинка, как десяток арракоа деловито тащат его на дерево. Один командует подъёмом, остальные корячатся.. да еще так, чтобы его, Рода, при этом не разбудить. Пришлось покрепче ухватиться за крепления шатра и как следует потрясти головой, чтобы отогнать эти странные картинки. На щемящую пустоту в груди, там, где он обычно ощущал постоянное присутствие Света, паладин решил пока внимания не обращать. Такого с ним раньше не случалось, но и таких битв в его жизни тоже до сих пор не было. Само вернётся... или не вернётся. А пока, нужно восстановить свои силы, чтобы поробовать добраться до того места, где должны были укрыться последние из его народа. И желательно по пути истребить пару сотен орков. Лучше больше, но пары сотен хватит, чтобы утолить жажду мести.
немного отдышавшись и собравшись с силами, Роддерик вдоль стеночки побрёл к выходу из хижины. Всё-таки нужно осмотреться и найти тех, кто его так заботливо сюда затащил. Попросить пожрать. Ну, и поблагодарить, конечно. Сначала поблагодарить, потом попросить пожрать, потом еще раз поблагодарить.. если дадут еду.

Когда он отодвинул полог шатра, мысль об "идти" куда-либо и искать кого-либо перестала быть такой обязательной. Оно и не удивительно - шатёр от земли отделяло несколько таких, как Род - прыгать накладно, а идти по мостику, который был не совсем цел, приравнивалось к нанесению себе новых увечий по собственному желанию. Можно конечно было обойти шатёр по кругу - по деревянной площадке, которая расширялась за пределы шатра где-то на метр, но на этом хождения можно было прекратить.
Зато с того места, где стоял Роддерик, открывался неплохой вид - все поселение было как на ладони, и можно было увидеть, будь здесь хоть какая опасность...
А снизу на него смотрел один из представителей птичьей расы. Птичья голова, увенчанная ворохом перьев красных оттенков была задрана вверх, и блестящие птичьи глазки изучали нежданного гостя. Одето существо было в привычный араккоа балахон, было увешано большим количеством каких-то непонятных амулетов, и опиралось на мощную палку. Или посох? Сверху разглядеть было сложно - зрение так же неспешного возвращаться к первоначальному состоянию.

Роддерик опёрся о перила и некоторое время недоверчиво изучал птицу. Нет, понятно, что с такой высоты он кажется много меньше, чем есть на самом деле... но не мог же он в одиночку затащить его на дерево! Или мог? Магия? Пялиться дальше было совсем не вежливо и паладин поднял правую руку в приветствии. Затем ударил себя кулаком в грудь и поморщился от неожиданной боли. Он попросту забыл, что сейчас без доспехов.
- Как мне спуститься, друг? И где остальные твои соплеменники?

- Ушшшшли, - прошелестел голос араккоа. Дренеев всегда удивляло, как эти создания могли овладеть дренейской речью при таком строении эмм..рта, но птицы были способны с ними разговаривать, как бы то ни было.
- Кто пришёл к Аааро. Тот друг, - добавило существо, после чего опустило голову, тотчас приняв привычное араккоа согбенное положение.
После чего он(а) помотало головой.
- Друг болен. Спуститься нельзя. Друг запретил, - после чего он порылся в складках одежды и выудил оттуда нечто похожее на флягу, после чего привязал эту флягу к перекинутой через перила сверху верёвке. Потянул вниз другой конец- и фляга оказалась фактически перед Родом.
- Как друг чувствует себя?

Друг болен, друг запретил, кто пришел, тот друг.. Сплошные загадки и устойчивое ощущение, что тут не один друг, а целая пачка друзей. Один пришел, другой затащил, третий запретил, четвёртый болен. Ну, кто болен - это понятно... это наверное про него, про Рода.
- Друг чувств.. - Тфу, прицепилось. - Чувствую себя гораздо лучше, чем.. - Тут он немного замешкался, собираясь сказать "вчера" и понимая, что это могло быть и не вчера. - Гораздо лучше, чем когда приполз сюда. Кого мне за это благодарить? - Спросил, откупорил флягу и сдела осторожный глоток. Нет, он не подозревал пернатого в попытке отравить, скорей наоборот - во фляге могло быть достаточно горькое лекарство. не хотелось бы сделать большой глоток и машинально всё выплюнуть.

Опасался он не зря - во фляге было что-то очень горькое и очень вязкое. Видимо, действительно лекарство. Первые глотки не вызвали ни признаков удушья, ни чего-либо похожего. Лекарство медленно поползло к желудку. Приятно так поползло, слизнем ...
Вопрос дренея застал птица врасплох.
- Благодарить... Другого друга, - задумчиво ответил тот, посмотрев в сторону гор, - Аааро не спрашивал имён. Ешь лекарство. Уйдет голод. Спи. Время есть, - после чего птиц похрамывая направился к одному из шатров, все так же опираясь на свой посох.

Ну, чего и требовалось ожидать - другой друг. Ушел в горы, скорей всего. А вот со временем птиц ошибается - времени нет совсем.. Но и в таком виде идти тоже не дело. Нет, не в том смысле, что в одной шкуре на чреслах как-то неудобно перед орками появиться - могут не так понять - а в таком физическом состоянии он всё равно далеко не уйдёт и много не навоюет. Вопросы он задаст Аару позже. Сейчас пить эту гадость, не морщиться и... и спать, раз уж советуют.

Упрашивать себя не пришлось. Тем более, что сонливость накатила достаточно быстро, и стоило паладину вернуться на свою лежанку, как его сморил сон. Сон без видений, тишина и пустота...
Из чего его вывел доносящийся откуда-то орочий говор.

Этого стоило ожидать. Было бы у Рода время, он бы спокойно сел и долго укорял бы себя за то, что позволил себе расслабиться. Но этого времени у него не было. Осторожно выбравшись из шкур, он подхватил свой меч и крадучись подошел к двери. Чуть отодвинув занавеску, выглянул наружу. Хотя бы понять, сколько их и что с пернатым.

Картина представилась не совсем та, которую он ожидал - пернатый и зеленокожий орк сидели на земле... Точнее, сидел орк, а птиц стоял сгорбившись, как всегда. Они не утрудили себя уйти в шатёр.
Пришлось прислушаться, чтобы разобрать хоть что-нибудь. Что-то о реагентах, об очередном Друге, о павшей столице... Причём говоривший орк был достаточно громким, в то время как голоса птица почти не было слышна. Громким, но при этом спокойным - от него не исходило агресии, и судя даже по его позе, чувствовал тот себя очень даже вальяжно.
Выглянувшего дренея они не заметили - Аааро протянул орку стопку бумаг, которые тот стал рассматривать прямо на земле.

Вспыхнувшая было в груди ярость, всё-таки немного подвинулась и уступила место любопытству. В первый момент дреней решил, что его банально продали. Зачем и почему - другой вопрос. Просто продали. Из банального коварства. немного подлечили, чтобы дороже стоил и продали. Но, идиотов в паладины не берут. Не много понадобилось времени, чтобы осознать - птиц не предатель. Просто у него с орком какие-то свои дела. И, хоть зеленокожий по прежнему вызывал у рода приступы удушливости... нет, удушения. Да, когда хочется удушить. Задушить. Голыми руками. В общем, не без усилий, но взять себя в руки получилось. Вернувшись за куском шкуры, паладин немного подумал и решил таки облачиться в свои доспехи. Ну, и в одежду, разумеется. А потом он выйдет на балкон, тихонько сядет, свесив ноги вниз и будет наблюдать.. и надеяться, что орк, заметив его, проявит агрессивность и даст повод себя убить. Жаль, что вера не позволяет ему убить его только за то, что он орк. Как бы было просто тогда. И птицу прибил бы, чтобы думал впредь, кого друзьями называть.

Увы, идея облачиться в доспехи была обречена на провал - они были слишком покорёжены после битвы... Роддерик на самом деле и не осознавал, насколько были покорёжены они - и он вместе с ними. Нет, надеть их конечно было можно - но тогда его тело покрылось бы вмятинами, да и раны вряд ли выдержали бы такое издевательство. Хотя нет, и надеть бы не получилось - в некоторых местах доспех был покорёжен настолько, что его, судя по всему распиливали, чтобы вытащить из него паладина.
Зато пока Род ещё наблюдал за двоими снизу, он увидел как птиц поднял голову, посмотрел на дренея, покачал головой и вернулся к объяснению того чего-то непонятного орку. Орк, судя по всему, этого жеста не заметил.

Повздыхав немного над своими шикарными некогда доспехами, паладин еще раз тяжко выдохнул и надел то, что еще можно было одеть - свою одежду. Она, конечно, тоже изрядно пострадала, но большую часть тела всё-таки прикрывала. Стараясь не слишком сильно стучать копытами по полу, он выбрался на балкон, где и устроил себе открытый наблюдательный пункт. Болтал ногами и сверлил взглядом затылок орка, пока его не заметил птиц. Головой качает. Видимо, не нравится ему такой взгляд. Ничего не поделаешь, терпи, друг - эти твари почти уничтожили мой народ. Имею право хотя бы сверлить ему затылок взглядом. Я бы и развалил его мечом на две половинки, но я в гостях и еще помню о законах гостеприимства. С другой стороны, вот эта веточка не причинит орку никакого вреда, если кинуть её ему в затылок. Ну же, давай! И ветка полетела вниз.

Ветка полетела орку прямо в затылок - правда, на самом подлёте её очень удачно сдуло внезапным дуновением ветра. Силы природы все-таки никто не отменял.
Зато тем временем орк сгрёб все бумаги в охапку и вручил их птицу.
-... Наверное, поможет, - произнёс он, - Кролл благодарен.
И орк поднялся на ноги - видимо, собираясь уходить.

Вмешавшиеся в процесс привлечения внимания орка силы природы напрочь этот процесс поломали. А казалось бы - ни единого слабого места в этом продуманно плане не было. Только казалось. Пришлось срочно менять план провалившийся на план новый. Кидаться еще чем-нибудь в зеленокожего было глупо и нелепо.. да и первое, что приходило в голову - меч. Огромный меч, который можно кинуть и который не будет сдут ветром. Вот только, кидать свой меч в грязного орка - оно как-то жалко. Меч жалко. Ну, раз ничего больше не сработало, придётся просто окликнуть его.
- ООоооооорк!!!

Боевой клич схлопнулся на полпути, а дренею внезапно стало как-то очень мокро. Точнее, мокро стало его голове, после чего его буквально втолкнули в шатер и прижали к полу, не давая двигаться - ни телу, ни конечностям, ни голосовым связкам. Правда, кто это сделал - было непонятно, поскольку рядом не было видно никого - только воздух вокруг Рода как-то странно двигался, словно был густым и...ощутимым. Оставалось только лежать на деревянном полу хижины и вращать глазами не то от злости, не то от собственной беспомощности, не то от злости на собственную беспомощность. Услышал ли его оклик орк оставалось загадкой.
Так пролежал он не меньше трех минут - пока полог шатра не откинулся и на входе не появился сгорбленный птиц, сверля паладина взглядом.
- Неумный, поступок, - растягивая слова произнес птиц. Шевелиться паладин не мог по-прежнему, но способность говорить к нему вернулась.

Трёх минут вполне хватило, чтобы понять, кто и каким образом затолкал его внутрь хижины и прижал к полу. Ну, а заодно и понять, откуда взялся внезапный ветер, что не дал веточке долететь до затылка орка. Первые полторы минуты он активно пытался выбраться из ловушки, в которую угодил, а затем бросил эти попытки и просто ждал появления птица. Тот не заставил себя слишком уж долго ждать.
- Умней придумал, но жалко меч было, - огрызнулся Род, тоже сверля своего пленителя весьма недобрым взглядом. Там, где совсем недавно ощущался Свет, сейчас зарождалась тёмная злоба. Ляпни сейчас пернатый что-нибудь про то, что орки хорошие, что их нельзя убивать, что они друзья... и Роддерик очень постарается заполучить его клюв в качестве сувенира.

- Не твой... бой, - как всегда был краток птиц, и невидимая хватка, державшая паладина, исчезла. А то конечности уж стали затекать...
Аааро по-прежнему стоял в проходе, склонив голову набок и периодически вертя ей из стороны в сторону - птичьи повадки не всегда были ими контролируемы. Но голова хоть и вертелась, взгляд неотрывно следил за дренеем.

- Ты прав. Мой бой меня уже заждался, - сдерживая свой гнев, ответил паладин, поднимаясь на ноги. Он по прежнему хотел убить пернатого, догнать орка и тоже его убить, но арракоа его спас и вылечил. Нет, не годиться платить злом за добро.
- Мне пора идти. Чем я могу отплатить тебе за помощь?

Мохнатые брови птица сдвинулись, и тот подошёл к деревянному столу у Стены... Точнее у ствола дерева. Открыл верхнюю крышку, достал оттуда не сильно большой наполненный чем-то перевязанный мешок, взвесил в когтистой руке и протянул дренею.
- Это твоё, - ответил птиц, - ещё, взять лекарство, - добавил он, ничего не ответив на "отплатить" и кивнул в сторону выхода из шатра.

Что ж, значит останется долг, который нужно будет отплатить. Если вдруг по воле богов удастся выжить. Род принял из рук терракоа мешочек, прихватил остатки лекарства, которые птиц выдал ему раньше, забросил на плечо свой огромный меч и пошел к выходу.
- Еще увидимся, друг, - кивнул он на прощание. Нет, он не верил в эти слова, но что-то сказать нужно было. Просто из вежливости. Ну, он и сказал. Уже выйдя за полог, он открыл мешочек и заглянул в него.

Трудно было понять, что именно лежало в мешке - но на первый взгляд можно было определить, что это одежда, аккуратно свёрнутая и перетянутая веревкой. Кроме одежды в мешке лежало несколько пучков смутно знакомого растения - оно было знакомо, но где его Род видел, он вспомнить никак не мог. Да и темный мешок был... Зато в него можно было сложить лекарства, а сам мешок повесить через плечо.
- Осторожно в дороге, - произнёс за спиной дренея птиц, я едва он договорил, как паладина подхватила мощная волна воздуха, перенеся его на землю. Стоило копытам коснуться земли как они заныли - вплоть до колен, хотя ощущение это прошло через несколько секунд. А вот от слабости его все-таки шатнуло, и в глазах на пару мгновений потемнело. Желудок замутило... Может он и поторопился с уходом. Но как бы то ни было, он уже стоял на земле. Пусть и не очень твёрдо. Пусть голова слегка кружится, да и подташнивает...
Птиц остался в шатре.

Сделав несколько быстрых шагов до ближайшего дерева, Дар опёрся на него рукой и замер. Нужно было дать голове немного времени, чтобы та перестала кружиться. И он дал ей его. Простояв так несколько минут, он перекинул мешок через плечо и зашагал в сторону Алдора. Сейчас он уже мог по солнцу примерно определить направление. Конечно, стоило бы сразу переодеться, но он не хотел делать этого в селении арракоа. Вот отойдёт на пару сотен метров, раскроет мешок и попробует натянуть на себя подаренную одежду. Если это одежда, конечно.

Через несколько сотен метров деревья сгущались... Когда-то, до времён войны, сгущались бы. Сейчас же было куда больше пеньков, оставшихся от мощных стволов, пошедших на укрепления и дрова. Но поселение точно осталось позади.
Одежда действительно оказалась тем чем казалась - обычной повседневной дренейской одеждой, наощупь достаточно тёплой, чтобы не замёрзнуть ночью. Она была абсолютно целой... И кажется даже новой, чего в такое время точно не ожидалось. И плащ - вещь, которую они носили не сильно часто. Пока же Род разворачивал её, в густую траву что-то отскочило, блеснув на солнце, а дренея снова мотнула слабость, оттолкнув к ближайшему дереву.
В воздухе громко каркнула птица, вызывая неприятный звон в ушах.

Оперевшись на это дерево, паладин снова перевёл дух, подождал, пока пройдёт головокружение и принялся искать ту блестяшку, что выпала в траву из свёртка одежды. Одеться он еще успеет, а куда эта штука упала, можно и забыть, отвлекшись.

Не сильно послушные пальцы шарили по траве, натыкаясь то на камни, то на острые корни... К тому времени, как пришедший в себя паладин наткнулся на блестяшку, он умудрился оставить по небольшому порезу на каждой руке. Штука была вытащена на свет, и перед дренеем оказался достаточно крупный ярко-голубой граненый камень в форме ромба, который видимо когда-то цеплялся к цепочке - сейчас от неё осталась лишь пара звеньев. Раньше Род этого камня точно не видел, и чутьё его так же молчало.