Хотя девушки и испытывали к нему особую симпатию, в данном случае даже те, которым бард улыбался особенно ласково, предпочли опустить глаза, состроить кокетливую мину и раствориться в подушках. Зима была на исходе, мало кто жаждал отправляться в путь перед тем, как дороги развязнут, и девушек уже порядком… словом, работы было многовато и брать на себя дополнительную нагрузку никто особенно не хотел. Поэтому Максвелл вскоре почувствовал себя попросту брошенным.

Ощущение брошенности слегка кольнуло по самолюбию барда, но он довольно быстро с этим смирился. В конце концов именно ощущение покоя ему сейчас и нужно было, тогда к чему обижаться на девушек? Напевая себе под нос какую-то простенькую мелодию, Максвелл поудобнее растянулся в кресле и стал ждать готовности своей ванны.

Вскоре он увидел Далену, которая вышагивала по коридорам явно по своим делам, не особенно заботясь о том, чтобы оповестить о чем-то Макса. Медную ванну ему принесли сразу в комнату и туда же носили воду пара ребят, выполнявших обычно тяжелую работу в заведении.
- Так вы хотите ванну или нет? - спросила девушка, капризно надув губки когда увидела барда, - мы старались, а вода стынет!

-Уже иду,-улыбнулся Максвелл и отправился в свою комнату.
Погружение в тёплую воду доставило ни с чем не сравнимое удовольствие. Бард почувствовал себя словно заново родившимся: все тревоги растворялись в душистой пене, аромат эфирных масел дурманил голову туманной сладостью. Как жаль, что нельзя лежать так вечно: неспешно проводить мочалкой по коже, сдувать с носа мыльные пузыри. Тем не менее реальность, словно назойливая муха всё равно крутилась у головы и оставалось лишь тяжёло и обреченно вздохнуть - истинным покоем мы только грезим. После мытья Ло'Татьен дал Далене записку и попросил ту отнести её в банк, а завтра забрать ответ. В записке было сказано "заказ на певчие снадобье. Срочно". Отослав девушку с запиской, Максвелл спустился вниз на первый этаж и решил наведаться в кабинет мадам.

Та встретила его нетерпеливо. С ворохом корреспонденции и каких-то деловых бумаг, она сердито посмотрела на барда. Максвелл понял - если бы не эти бумаги, она завалилась бы к нему без стука пока он мылся.
- Бог ты мой, тебе обязательно выдерживать столь драматичную паузу? - проворчала она, раскладывая бумаги. Ее тревогу можно было понять. Разоблачение барда выдавало бы ее покровительство и ставило крест не только на карьере но и, возможно, на свободе и жизни самой мадам. Любые последствия истинной работы своего постояльца леди контролировала с особым тщанием, хотя и действовала ловко и ненавязчиво. Но когда дело доходило до того, чтобы выпытать у самого Макса все мыслимые и немыслимые подробности, ее деликатность словно по волшебству улетучивалась.

Максвелл спокойно пожал плечами и плюхнулся на ближайший стул. Свой запас нервов на сегодня он уже истратил, осталось реагировать как гном под веселящим газом - медленно и туповато.
-У меня проблемы,-не спеша, ответил бард,-но они проявят себя ещё нескоро.
-Если не считать того, что в ближайшее время кто-то будет пытаться меня убить,-подумав, добавил Ло'Татьен,-но это я за проблему не считаю.
-Послушай, мне нужно спрятать полуэльфийку. Точнее найти для неё надежное место квартирования. Я подумал про Киллеэль. Что скажешь?
-Она пока не знает кто я такой, а когда узнает, то в твоих интересах вести себя так, чтобы она подумала, что ты сама считаешь меня просто за барда, который тут периодически развлекает гостей. Мне не хотелось бы потом проводить слишком обширную чистку. Девчонка этого не заслужила, да и способности к выживанию у неё феноменальные.
-Далее сделаем вот что: пусти слух, что убийца покинул город, чтобы новые контракты больше не приходили и пусть девочки будут очень чутки на слух. У меня теперь есть большой и крайне выгодный заказ и чем больше информации получиться собрать, тем лучше. Ты получишь по 10% с каждого платежа. Меня интересуют все слухи, но особенно в отношении алхимиков, аптекарей, скупщиков и так далее.

Женщина слушала барда молча, внимательно, и в конце его речи указала на небольшой диванчик.
- В ногах правды нет. Присядь, - ее проницательные глаза сверкали остро и встревоженно.
- Интересно, откуда бы мог поступить столь интересный заказ? Когда ты последний раз работал в обход меня? Меня это тревожит. Помни, я полагаюсь на твое чутье.
Она задумчиво поправила и без того идеальную прическу и через какое-то время вздохнула.
- Ладно, что там у тебя за девчонка? Внешние данные? Что умеет? Не знаю насчет Киллеэль, многое тут зависит от твоей подруги. Элька слишком юная для таких дел, у нее может не хватить чутья не лезть туда, куда не следует. Я не стала бы селить их вместе, но могу обеспечить соседство, если тебя это устроит. Но как ты объяснишь где мы ее достали? Полуэльфийка в городе посреди межсезонья, да еще и в моем заведении, это может показаться любопытным.

-Эээ, я не предлагаю выдавать её за одну из девочек - она может это не понять,-улыбнулся бард,-да и тогда она будет излишне светиться. А мне с ней ещё работать.
Максвелл с ухмылкой посмотрел на изменение выражения лица мадам, когда он упомянул работу. "Хорошие" новости не кончаются, да.
-Пусть для тех, кто сильно суёт нос куда не надо, она будет какой-нибудь...скажем сестрой Киллеэль, а самой девчонке ты намекни, что тебе за укрытие той особы заплачено и чтоб Килэ не болтала лишнее. В противном случае...сама знаешь, не первый день на свете живём.
Бард взял ещё одну небольшую паузу, передохнув и прикинув в какой последовательности и как лучше всё изложить. А затем продолжил:
- Интересным я бы заказ не назвал. По-королевски оплачиваемым - да, но не интересным. А заказ поступил от Верди. Поэтому у меня проблема. Точнее рано или поздно будут. А всё из-за гнома, чтоб ему закаменеть. Так вот. Зовут мою будущую напарницу Ингрид, рост средний, волосы рыжеватые, глаза зелёные, суховата и хрупковата. Я о ней раньше слышал, ты возможно тоже. Работала с гильдией. Нынешнее состояние сильно потрёпанное, как будто телегой переехали, но обещает быть в форме в ближайшие дни.
-Короче говоря расклад паршивенький, но играем с теми картами, которые есть,-резюмировал Максвелл.

- Выдавать? Я тебя не понимаю, - с легким нетерпением сказала Элэна, - если они родственницы то было бы естественным, чтобы они занимали одну комнату, не так ли? Ах как это все сложно, - она коснулась виска ухоженным пальцем и начала медленно растирать кожу.
- Комнат не так много к тому же. Знаешь, веди ее сюда, посмотрим, подо что ее можно приладить. А Эльку ты такими речами только напугаешь до полусмерти, она не из того теста.
Максвелл хорошо знал мадам и потому сразу увидел оживление, которое появилось в ее умозаключениях, стоило только услышать об уровне оплаты за заказ. Теперь она воспринимала Ингрид как нечто решенное, но пока не совсем понятно, как определяемое. Но на счет Киллеэль она, скорее всего, и правда была права - она росла маленькой маминой принцессой, пока отец не решил, что человеческие игрушки ему поднадоели и исчез, прихватив с собой, правда, немалые средства под предлогом обеспечения счастливого будущего. Сама девушка отрабатывает долги и зарабатывает на кусок хлеба себе и матери, поскольку больше так ничему и не научилась, а мать от внезапной бедности и горя с трудом удерживает рассудок на том месте, где ему положено бы быть. Пугливая, болезненная, не слишком разумная Элька, как ее называли за глаза девицы и мадам, хоть и обладала большими невероятной глубины глазами и тонкой грациозной фигурой, тем не менее вряд ли годилась для излишней информации - она могла просто переломиться под ее тяжестью.
- Ингрид, Ингрид, - бормотала тем временем мадам, - никак не припомню. Слушай, если она с гильдией работала, наверняка у нее найдется пара идей по поводу прикрытия. Тащи ее сюда, заодно и откачаем.

-Через пару дней приведу,-кивнул Максвелл,-думаю у неё были бы укрытия, если бы она продолжала работать. А так...В любом случае мне она нужна неподалёку, а не чтобы через весь город шастать.
-Так или иначе главное сейчас - информация. Алхимики, аптекари и прочая подобная лабудень.
Максвелл поднялся с диванчика и сделал шаг в сторону мадам. На лице барда явно читалось некоторое беспокойство, пусть и несильное. Как будто его мучал зуд.
-Постарайся сама не засветиться,-на пол тона тише сказал бард,-думаю в конце всего мне так или иначе придётся покинуть город, с деньгами или без. А может и со вспоротыми кишками. Не хочется, чтобы твоё заведение пострадало и тебе пришлось бы бежать. В отношении этого к счастью пока предпосылок нет. Надеюсь их и не будет.

Элэна опустила глаза, устремив невидящий взор на бумаги.
- Что ж, это должно было произойти давным давно, а? - ровным голосом сказала она, - мы всегда были в одной лодке. Если ты будешь беречь себя, то и со мной ничего плохого не случится.
Последнее она сказала с особым нажимом. Мадам никогда не умела говорить напрямик когда речь заходила об ее беспокойстве за него и все свои напутствия вкладывала либо в чужие уста, либо барду приходилось вылавливать их из завуалированных небрежных замечаний самой Элэны. Ее нарочитое спокойствие скрывало тревогу куда более сильную, чем можно было себе представить, и кроме него никто об этом не знал. Удивительно и как-то томительно становилось на душе, когда в голову закрадывалось понимание насколько эта красивая, умная и сильная женщина на самом деле одинока, но и это мог оценить лишь только Максвелл.
- Заверяю тебя, что все алхимики теперь будут непрестанно икать. Не упустим ни одного шага.

Бард кивнул в ответ. Больше здесь нечего было сказать - все и так всё знали. Ощущение собственного одиночества ущипнуло и Максвелла и он ухватил эту эмоцию, словно нить. Глубокая эмоция, нужный настрой. Ло'Татьен развернулся и вышел из кабинета.
Неспешный плавный шаг, мысли сплетаются в заученные мелодии. Музыкантом нельзя просто притвориться, не имея таланта. Это особое видение вещей, особое восприятие. Его можно закинуть на дальние полки сознания, но оно не покинет полностью. И не придёт однажды, если когда-то не впиталось с рождением. Музыка. Сейчас самое время для чистой непритворной музыки. Ведь бард - это не просто маска, это - вторая натура. А может и первая. Или быть может эти части тесно переплетены. Порой в разгар боя в звонких ударах клинков Максвеллу казалось, что он слышит мелодию, чувствует её. Это непередаваемое ощущение опьяняло его, окрыляло. Мелодия клинков, песня, играемая в дуэте со смертью и с тем, кто стоит по ту сторону холодной стали. С тем, кто закручивает ловкий финт или падает, издавая предсмертный хрип.
Максвелл играл весь оставшийся день: сначала грустные, но торжественные ноты красивых романтичных баллад, затем разбил нахлынувшую на толпу тоску задорными ритмами, даже чуть было сам не пустился в пляс. Под конец начали проскальзывать уже не совсем пристойные песенки, но они только распыляли толпу. Такими стараниями барда работы у девочек хватит на всю ночь. А быть может они сами в коем-то разе будут ей рады. Кто знает.

В тот вечер мадам не вышла ни встретить гостей, ни проверить кухню. Она не спустилась окинуть приветливым но твердым взглядом посетителей, напоминая одним своим видом, что красота - дорогое удовольствие, которое требует жертв, особенно материальных. В разгар веселья Максвелл получил записку, в которой второй его наниматель выражал беспокойство по поводу состояния барда, рядом с обиталищем которого было совершено убийство. Так же он деликатно напоминал, что если все в порядке, то он и его дочь по прежнему ожидают его завтра в с двенадцати дня для занятий и просто приятного времяпрепровождения.
Вечер был удивительно спокойным и каким-то уютным. Господа, собравшиеся насладиться женским обществом, были грубоваты но настроены добродушно, девочки улыбались, казалось, искренно. Одиночество Максвелла словно притягивало - тепло, музыку, смех, и все это собиралось вокруг него, подчиняясь его пальцам и голосу. Но когда все разошлись, он остался в опустевшем зале с ним один на один а за окном гулял ветер, усиливая тревогу тех, кто был к ней расположен.

Максвелл слегка поёжился, ещё раз прочитав полученную записку. В общем-то он не имел ничего против общества аристократа - кормил он отменно и беседы были приятными. Дочурка конечно с виду так себе, но будь она хоть нимфой лесной, Ло'Татьен не стал бы переходить черту дозволенного. Всё-таки не смотря на истории, в которые Макс по жизни иногда залетал, здравомыслием он всё-таки отличался. Как правило. Но дело было в том, что ждал бард совсем иное послание. Он конечно не сильно надеялся на столь скорый ответ, но увидев пергамент почему-то подумал в первую очередь именно про дела насущные, а не развлечения. И обманутые ожидания сразу отразились на душе волной разочарования. Максвелл снова приложился к струнам. Аккуратно, нежно. По залу разлилась новая, еле слышимая мелодия, но она была печалью воплоти. Словно тихий плач в ночи.
Ло'Татьен играл ещё наверно с час, может чуть больше. За окном было уже совсем тёмно, как будто кто-то накинул чёрный плащ на улицы города. Ветер выл ещё свирепее, но печаль ушла. Она вся вылилась вместе с мелодией, внутри осталось только ощущение пустоты и смирение. Нехотя, бард поплёлся к себе в комнату. Пора спать.

Там, прямо на столе он увидел ту бумагу, которую надеялся получить вечером. Далена, видимо, по наущению мадам, относилась к переписке барда весьма трепетно и предпочла положить бумагу так, чтобы никто ее не увидел. В записке было сказано "Запас камеди иссяк. Жду поставки. Дам знать".
И тут уж ничего не поделаешь. Рыжий ушел в подполье и видеть никого не желал. Кто знает, зачем он вообще появился в городе, может, именно для того, чтобы отсидеться и переждать какие-то неприятности? Как бы то ни было, интересы Максвелла сейчас ему были явно поперек горла.

Ушедший в подполье рыжий породил немало вопросов в голове Максвелла. И в первую очередь связан ли уход Рыжего с заказом барда. Но какие-то выводы Макс сейчас был уже сделать не в состоянии.
-Я подумаю об этом завтра,-вслух произнёс Ло'Татьен и принялся укладываться спать.
Бард почти сразу же провалился в темноту сна. Но никаких образов он не видел. Вообще ничего, только густую тягучую тьму. Она приняла Максвелла в свои объятия и подарила недолгий покой.

Проснулся бард от того, что в не зашторенное с вечера окно уже совсем по-весеннему било солнце. Видимо, дело шло к одиннадцати часам и ему стоило поспешить. Ко всему прочему сапоги, которые он нещадно эксплуатировал вчера, были безбожно грязны а инструмент наверняка расстроен после долгой вечерней работы. Оставалось только радоваться, что с определенного времени аристократ стал подгонять ему коляску. Конечно, транспорт со знатной печатью на двери никогда не останавливался напротив увеселительного заведения Элэны, но пройти буквально два дома до площади было куда проще, чем тащиться через половину города.

Поначалу Максвелл всерьёз подумал над вежливым отказом от приглашения. Но голова ещё не успела набрать привычный рабочий ритм и ни одного достойного оборота речи бард так и не смог из себя выдавить. Придётся ехать. По поводу лютни Ло'Татьен особо не переживал - настройку инструмента вполне можно совместить с уроком, а вот грязные сапоги это уже нехорошо. Да и побитую сном физиономию неплохо бы умыть.
За последующий час кое-как Максвелл освежился и привёл свой внешний вид в сносное состояние. Похоже кучеру придётся подождать барда минут десять-пятнадцать, но что ж поделать - так устроены люди творчества. Да и не в первый раз. Ещё раз окинув себя беглым взглядом, Максвелл отправился к месту встречи.

Кучер, привычно молчаливый тип средних лет, приветствовал Максвелла с обычным для него вежливым равнодушием и повел лошадку в особняку господина . Они подъехали с к простому но добротному зданию, и бард наслаждался теплым солнечным светом, хотя холодный ветер напоминал еще о том, что внизу, под коляской тает снег и до настоящей весны придется ждать долго.
Вскоре они подъехали к простому но ухоженному и добротному особняку, построенному несколько лет назад, когда аристократ решил перебраться сюда по каким-то своим загадочным причинам вместе со своей дочерью и самыми надежными слугами.
Один из них встретил барда в дверях и провел его в столовую, где его ожидал хозяин и скромный обед.

Во время пути Максвелл попробовал разговорить кучера на общие темы: погоду, здоровье аристократа, городские новости. Особых планов в отношении извозчика барда не было, но хмурый молчаливый музыкант вызывал бы разные вопросы. К тому же на обед едет и к дочурке - радоваться должен! Только вот в глубине души Ло'Татьен почему-то был не рад и не счастлив.
Наличием скромного обеда Максвелл был искренне разочарован - в этом отношении у него были куда более смелые надежды. Бард даже специально слегка покривил физиономией, дескать чего-то скромно, но без излишней наглости.

Хозяин дома, господин Бернард Берингар, высокий, худощавый мужчина под шестьдесят, приветствовал гостя вежливо и учтиво. За леди Габриэллой послали немедля, как только доложили о прибытии барда. Не стоило и сомневаться, что мину, состроенную бардом аристократ заметил и оценил, намотал на ус и сделал выводы, но вида, разумеется, не подал. Оставалось лишь догадываться, каким образом поведение Максвелла проявит себя в будущем.
Так же Бернард как обычно ни словом не обмолвился и об опоздании певца, заведя приличествующий разговор о погоде. Впрочем, как только леди, как заметил Макс более бледная и молчаливая, чем обычно, спустилась, отец ее перешел на более близкие темы.
- Господин Ло'Татьен, планируете ли вы сегодня занятия танцами? - поинтересовался он как только с формальными приветствиями было покончено, и они приступили к трапезе всего из трех блюд. Обед в доме был скромен всегда. Ведь Макс проведет здесь порядка трех часов, занимаясь Искусством, которое не терпит набитого брюха, и перед уходом ему и его ученице будет подан, как и полагается, весьма сытный полдник.

-Если того позволит состояние здоровья, миледи,-учтиво ответил Максвелл,-позволю себе заметить, что вид у Вас, госпожа, несколько измотанный. Стоит ли нам сегодня заняться только музыкой?
Вид Габриэллы несколько удивил барда и это удивление он даже позволил себе обозначить приподнятой бровью. Затем почти сразу же он намерено отвёл взгляд, словно был застигнут врасплох и быстро сделал Берингару формальный комплимент на тему одного из блюд.

От слов барда Габриэлла переменила цвет на бледно-зеленый. Губа ее дрогнула и она судорожно вздохнула. Даже невозмутимый Бернард вскинул взгляд на своего гостя на миг перестав жевать. Леди держала себя в руках невероятным усилием воли - Ло'Татьен практически слышал отчаянный крик рвущийся наружу из ее красивых губ, и видел, как она в мыслях бежит прочь по лестницам в свою комнату, скрываясь от позора. Юная пристыженная девочка, которой за столом гость сказал, что она плохо выглядит. А потом она перевела взгляд на отца и барду показалось, что вот сейчас девушка просто потеряет сознание.
- Что за вздор, - нарочито мягкий голос Берингара оборвал попытку барда похвалить кухню, - Гебби, ты выглядишь бесподобно, - он улыбнулся дочери, и та, кажется, начала дышать, - весной, после долгой зимы, твоя кожа такая же белая, какая была когда-то у твоей матери. Ты похожа на ангела.
Он улыбнулся - сухо Максвеллу и ободряюще девушке.
- Позвольте... мне кажется, Хемфри принес мне те бумаги, которые я ждал с утра. Дитя мое, ты не будешь возражать, если я вас оставлю? Это не терпит отлагательств, ты же знаешь!
Леди качнула безвольной головой и Бернард, кивнув барду, вышел из комнаты не попрощавшись и закончив обеда.

Максвелл почувствовал себя не в своей тарелке. В общем-то на уме у него не было намерения обидеть девушку, а тем не менее ситуация получилась не самой приятной.
-А вы слышали новую балладу мейстра Вайлия?-попытался отвлечь девушку бард,-о, она настолько прекрасна, что даже зимние сугробы не помешали ей добраться до наших мест! Если желаете, я мог бы исполнить её для вас.
Ло'Татьен с некоторым смущением посмотрел на Габриэллу, но где-то в уголках глаз мелькнула искорка.

Девушка слушала его отрешенно, со странным чувством глядя в спину отцу.
- Нет, - серо отозвалась она, - не слышала, - и, когда аристократ закрыл за собой дверь, для вида переложила что-то в тарелке. Предложение барда что-то исполнить проплыло мимо нее. Максвелл чувствовал, что происходит что-то странное внутри этого семейства, и он своей невнимательной (а точнее излишне внимательной) репликой усугубил и так непростую ситуацию.
Леди поднялась и подошла к окну. Слуги унесли ее нетронутую тарелку в кухню.

Максвелл скользнул к девушке, встав в паре шагов за спиной, и глянул в окно. Действие было скорее продиктовано инстинктами наёмника, хотя вряд ли какая-то опасность поджидала рядом. Возможно стоило как-то привлечь внимание девушки, но бард опасался влипнуть в ещё большие неприятности. И поэтому он не произнёс, что хотел, а просто смотрел на Габриэллу сочувствующим взглядом.

Та смотрела на улицу со смешанным чувством ровно столько, сколько позволял этикет, и когда пауза затянулась, с видимым усилием сказала
- Скоро весна вступит в свои права. Надеюсь, для вас зима выдалась не слишком суровой?
Что бы ни случилось, она, видимо, решила держать это при себе. Габриэлла была не слишком глупа, но вела замкнутый образ жизни и многое зачастую доверяла Максвеллу. Ей было 15 и она была склонна к сентиментальной меланхолии время от времени, что вполне подходящее состояние для знатной леди ее возраста. Девушка находила барда достаточно эмоциональным человеком чтобы делиться с ним своими переживаниями, зачастую втайне забавляя его. Но сейчас с ней происходило что-то куда более серьезное, и, по всей видимости, она была задета словами Макса сильнее, чем даже можно было предположить.
- О какой балладе вы упомянули? Прошу простить мою рассеянность.

-Ваше общество сделало зиму для меня сродни весне,-ответил бард,-баллада? Ах, я говорил про новую балладу мейстра Вайлия! "Танец хрустальных снежинок". Она поистине волшебна!
Максвелл решил всё же продолжить изображать тупой сахарный пряник, хотя от этого образа уже тошнило. Ему хотелось понять в чём дело, но с другой стороны не хотелось влезать в ещё одну историю. Бард разрывался между интересом и осторожностью, дёргаясь то в одну, то в другую сторону. Уже дважды он чуть было не спросил "в чём дело" и "может ли он помочь", но успевал себя остановить.

- Это о зиме? - голос ее, казалось, немного оттаял и интерес стал чуть более искренним, - Исполните ли вы ее сегодня?
Наконец она нашла в себе сил отвернуться от окна и поднять глаза на барда.

-Скорее о зимнем путешествии,-пояснил бард,-если вы попросите, то непременно исполню.
Максвелл наконец чуть расслабился. Похоже, что погода начала налаживаться и не пришлось прикладывать для этого усилий. Он тепло улыбнулся девушке.
-А может нам стоит прогуляться?-предложил Макс,-свежий воздух чудесным образом преображает любую музыку!

Его жест оценили. Габриэлла помнила о некоторой чувствительности инструментов к влажности и восприняла предложение Максвелла, видимо, как верх самопожертвования - идти на улицу весной с инструментом это было самое щедрое, что мог позволить себе бард, вынужденный работать в борделе. Девушка чуть улыбнулась и ответила
- Что вы, столько солнца! Отец говорит, дамы от яркого весеннего света часто много чихают. Пожалуйста, останемся в доме, - и она кивнула слуге, убирающему стол, и он поспешил распахнуть дверь в гостиную.

-Тогда прошу в гостиную,-жестом предложил Максвелл.
Бард был доволен тем, что смог вызвать улыбку на лице девушки. Хотя по правде сказать прогуляться он предлагал скорее из практичных и эгоистичных намерений, нежели чтобы угодить. Но так иногда бывает - удача приходит там где ждёшь, но не так, как ждёшь.
Ло'Татьен предложил Габриэлле занять место на диванчике, а сам встал в центре комнаты, придав себе театрально величественный вид. Со всей важностью и помпезностью он принялся аккуратно настраивать инструмент. Бросив пару пробных аккордов, Максвелл игриво взглянул на девушку, напустив ещё больше театральности, улыбнулся, а затем комнату заполнила мягкая мелодия. Звук был подобен снежным хлопья, падающим на голову и плечи: лёгкий, свежий, романтичный. Затем темп начал ускоряться - это снежинки закружились в танце, и казалось, что вот вот в гостиную ворвётся морозный ветерок. Но ощущения холода не было и в помине - только свежесть, а как хотелось закружиться в такт музыке! Закончив вступление, Максвелл заиграл первый куплет, обрамляя слова чуть грустными минорными нотами. Он пел о прогулке в заснеженном поле, о девушке, которая спешила к своему возлюбленному. На припеве музыка чуть ускорилась, растворяя все маленькие частички грусти от минорных нот. Можно было почувствовать нетерпение девушки, её радость от предвкушения скорой встречи. Затем пошёл второй куплет, вновь чуть грустный. Девушка боялась, что любимый её не дождётся или что не будет ей рад. Глупые, но милые и искренние тревоги. Но с припевом вновь вокруг закружились снежинки и сладостный трепет заполнил всё вокруг. Он непременно ждёт, как же иначе?! Вот он показался впереди, бежит навстречу. Подхватывает её в объятья, целует, а снежинки кружат вокруг. И влюблённые устремляются прочь из родных мест на встречу своему счастью. Сквозь сверкающие белизной равнины и леса, танцуя с хрустальными снежными звёздочками. Вот они уже сами подобны своим спутницам, растворились в этом мягком и морозном круговороте. И в ветре слышен шепот их голосов.
Проиграв последние аккорды, Максвелл мягко провёл пальцами по струнам и ещё на одно последнее мгновение снежные хлопья упали на плечи.

По окончании песни Максвелл понял, что леди отомстила ему за обеденный "комплимент" и вонзила острый нож в сердце барда. Или наоборот, тупой и ржавый. Она не слушала. То есть что-то она, очевидно, слышала, и по лицу ее пробегала то и дело странная усмешка, но это явно было не то, что старался показать Максвелл. Она оставалась равнодушной и к тревогам влюбленной пары, и к счастливым улыбкам, и к нежным клятвам. Казалось, лишь тема зимы и вызывала в ней какой-то отклик, но остальное вызывало нечто странное, то ли презрение, то ли скуку, и она устремляла взгляд в высокое окно дорогого стекла. Поняв, что музыка закончилась, она помедлила несколько мгновений и с чуть излишним жаром заметила, что музыка и песня великолепны. Лгать леди тоже пока еще не очень хорошо умела.

Максвелл подобной реакцией был несколько ошарашен и глубоко уязвлён. Пожалуй он бы с радостью открутил девушке голову, да честно говоря в голове прокрутилось ещё около двадцати способов казни. Но бард быстро подавил в себе приступ фанатичной жестокости, нацепил наивно-придурошную мину и сделал вид, что поверил похвале Габриэлле.
-О да!,-закивал бард, имитируя смущение,-когда я впервые услышал эту мелодию, то буквально в неё влюбился! Жаль, что у меня нет и половины такого таланта! Только и остаётся, что копировать великих.
"И играть для таких как ты",-про себя подумал Максвелл

- Ваши песни ничуть не хуже! - вполне ожидаемо запротестовала девушка и начала перечислять те немногие песенки, которым Максвелл решился ее научить. Она встала и подняла свою лютню. Она принялась подтягивать колки, ловко перебирая аристократичными пальцами. В прошлый раз они разучивали рыцарскую балладу на два голоса и девушка сделала несколько пробных аккордов из этого произведения.

-Нет, нет! Только не эту!-запротестовал Максвелл,-лучше... импровизируйте! Смелее! Играйте, что в голову взбредёт!
"Сейчас ты попляшешь у меня, ценительница высокого искусства!"-замелькали в голове барда мстительные мысли.

Она удивленно посмотрела на него и потом, немного подумав, выбрала весьма нехарактерную для девиц песню. После первых пары аккордов Максвелл узнал сказ о подвиге Родерика Беррета на Перевале кречета. Нежный голос молодой девушки придавал меланхолический оттенок героическому деянию, наводя больше на мысли о потерях, нежели о ловкости героя. Впрочем, это вполне соответствовало характеру повествования, ибо согласно истории Родерик был весьма миролюбив, если, как говорили, "не наступить ему на больную мозоль". Бард не мог не отметить рассеянности леди, хотя ошибок в игре и повествовании он не нашел. Видимо, в последнее время Габриэлла провела немало занятий для того, чтобы одолеть произведение. Максвелл, по правде сказать, не мог и припомнить, когда исполнял ее госпоже и уж точно не был уверен, преподавал ли ее.

Несмотря на сильное желание мести, Максвелл всё же не мог не отметить уверенное исполнение баллады девушкой. Пускай её собственное эмоциональное состояние и сделала произведение несколько сухим и безжизненным, но с технической точки зрения всё было на высоком уровне. Барду ничего не оставалось как сделать несколько хлопков и с физиономией удовлетворённого сенсэя кивнуть головой.
-Сколько у вас заняло изучение этой баллады?-с искренним интересом спросил Максвелл

Габриэлла опустила глаза.
- Я не могу сказать сколько... по правде говоря, я не учила ее специально, просто иногда играла по вечерам, после прогулок, она мне кажется такой... настоящей. Пускай в ней и нет зарождающихся трогательных чувств, романтической зависимости героев друг от друга, зато есть настоящие отношения, глубокие и сильные, и горечь утраты и радость победы. Столько противоречий в одной песне и во всего лишь одном дне человеческой жизни, - голос ее дрогнул и затих и в прозвучавшей тишине бард услышал стук копыт и ржание породистой лошади. Габриэлла подняла глаза и в них бард прочитал отчетливый ужас.
- Кто... это скачет там? - прошептала она одними губами.

Тревожный вопрос девушки выбил Максвелла из равновесия. Нет, он конечно не испугался и не потянулся к оружию, но напрягся и даже выглянул в окно. Действительно, кто там скачет?

Никого особенного там не было. Судя по разыгравшейся сцене, псина дернулась от распахнувшейся двери прямо под ноги молоденькой резвой лошадки, которая тут же проявила характер. Наездником оказался кто-то из среднего класса горожан, решивший совершить верховую прогулку в приятную погоду. В это время многих тянуло на улицу и за окном было вполне оживленно, хотя и было видно, что день клонится к вечеру.

Максвелл недовольно хмыкнул и отругал себя за столь глупый поступок. А всё это проклятая аристократка...
-Никого,-ответил бард,-просто небольшая стычка собаки и лошади.
Вопрос уже вертелся на языке и вот-вот готов был сорваться. А внутренний голос назойливо поддакивал: "Ничего же не случиться, если ты просто спросишь, из вежливости". Ну да, всего кроме проблем какого-то гнома, полуэльфийки и городской стражи на тебя свалятся ещё и тревоги этой девушки. Чтоб тебя молнией треснуло, Максвелл, ты наёмный убийца или благородный рыцарь, который никогда не оставит в беде страждующих?! Какого чёрта ты собрался делать?! Но Ло'Татьен всё же спросил:
-Миледи, вас что-то сильно тревожит? Я могу как-то вам помочь?
"Максвелл! Ты просто осёл!"

В целом, вопрос он мог бы и не задавать. Когда Максвелл обернулся то увидел, что по щекам Габриэллы текут с трудом сдерживаемые слезы. Видимо, ими же были заняты последние бессонные ночи и бог знает сколько еще времени. Девушка сделала судорожный вздох и обрушила на барда все свое горе.

Они приехали в этот городок после смерти матери. Отец, который долгое время бывал в отлучке и не оказался дома в трагический день ударился в другую крайность и проводил все время в дочерью. Они решили покинуть место где их постигло несчастье и отвлечься в другом городе, поменьше. Со временем они привыкли и уже не спешили возвращаться, вполне себе довольствуясь жизнью на новом месте. Они были здесь, скорее всего, самыми богатыми горожанами, имели контакты с местной знатью и находили их всех приятными незамысловатыми людьми. В этом году Габриэлла начала официально выходить в свет и обнаружила неожиданно приятным общество младшего из сыновей барона. Она не надеялась и даже не особенно хотела взаимности и, возможно именно поэтому ее и получила. В силу юности и неопытности девушка обнаружила это лишь месяц назад, когда юноша практически прямо заявил о своем интересе. Конечно то, что было новостью для дамы вовсе не удивило ее отца, благосклонно взиравшего на их отношения. В общем, Габриэлла уже видела себя через полгода в подвенечном наряде, как вдруг появился Этот Человек, как назвала его девушка.
- Он появился словно ниоткуда, - всхлипывая говорила она, - никто не знает о нем ничего. Ему около сорока лет, но он очень крепок и силен. И весьма умен, как я понимаю. Сперва он просто был приятной компанией для отца и я могла лишь радоваться что он наконец стал становиться похожим на того веселого общительного человека, которым был до смерти матери. Но потом... Я не знаю, что этот человек сделал с отцом, но на прошлой неделе папа заговорил о том, что хочет для меня лучшего будущего а вчера... вчера...
Словом, вчера он дал согласие на брак своей единственной дочери с этим странным несимпатичным для нее человеком. Девушка представить себе не может, ни что ей делать ни как сказать об этом своему жениху (бывшему жениху? О, жестокая судьба!). Разговоры с отцом, рыдания, мольбы и даже не свойственные Габриэлле угрозы ни к чему не привели.

Максвелл внимательно выслушал историю девушки. Бард был мало удивлён услышаным - ему уже случалось участвовать в подобных историях, правда с "обратной" стороны. Его нанимал такой же некрасивый мужчина для устранения более красивого и молодого соперника. Или припугнуть несговорчивого папика. У большинства этих историй был один и тот же, отнюдь не счастливый конец. Хотя однажды всё же вышло по-другому. Это было ещё на заре карьеры Макса. Жадный наниматель решил обрубить все концы и как-то ночью барда навестили два молодца и попытались отправить его на небеса с кинжалом под рёбрами. Спустя два дня Максвелл нанёс ответный визит нанимателю, так что несчастная невеста даже не успела овдоветь. Впрочем её возлюбленный на тот момент тоже уже кормил червей.
Ло'Татьен подумал, что дельце не самое сложно, но времени на него не было. Поэтому для начала он решил пойти простым путём:
-А почему бы вам не сбежать? Вместе с вашим возлюбленным. Отец не сможет выдать вас замуж, если вы будете от него за сотню вёрст.

Габриэлла всплеснула руками.
- Я не говорила об этом с Робаром пока вовсе. Скорее всего он предпримет что-то в этом духе, возможно и с этим человеком поговорить захочет. Но я люблю отца! Что же будет с ним, если я его оставлю? Что сделает этот страшный, страшный человек, если я не выполню обещания, данного ему отцом? И я боюсь за Робара, мне кажется, этот человек из тех, кто легко пойдет на подлость. Но… зачем это ему? Ведь он за мной даже не ухаживал и прекрасно знает, что я была бы уже давно помолвлена, если бы позволял возраст! За что судьба пустила мою жизнь под откос?
Она снова ударилась в слезы.

Максвелл невольно поднял бровь от удивления. Нет, ну что за невезение! Прекрасные принцы кажется совсем перевелись, остались одни сволочи.
-Так ты не уверена в своём Робаре? Зачем тогда выходить замуж и за него тоже?-спросил бард,-ну то есть ты же хочешь быть помолвленной с ним.
-Ну ну, молодой красивой даме слёзы не к лицу,-попытался успокоить Макс девушку,-уверен, всё совсем не так плохо!

От неожиданности она даже плакать перестала.
- То есть как это, не уверена? Конечно, уверена! Он наверняка заберет меня отсюда, но тогда я потеряю отца, разве это не очевидно? - Габриэлла глядела на Макса недоуменно. Она действительно была преданной и любящей дочерью и ситуация выбора разбивала ей сердце. До этого барду только приходилось слышать о девушках, которые в угоду родительскому слову отказывались от любви и вот теперь смотрел, как это происходит. Но если для многих дам вопросы чести или суеверия ставили правило "нет благословения - нет брака" во главу угла, то в случае Гэбби было очевидно, что она искренне страдает от того, что происходит с любимым родителем. И страшится гнева Робара. А, если подумать, еще и отца Робара, что бы сказал барон, если вдруг его сыну дали от ворот поворот вот так, на ровном месте?

-А чем ваш отец аргументирует такой союз? Ну кроме "лучшего будущего"? Союз с сыном барона это уже большой шаг к благополучию дочери. У того человека должен иметься очень серьёзный рычаг воздействия. Не просто страх,-рассудил Максвелл.
Хоть одна из целей была достигнута не так, как можно было планировать, но результат прежде всего - девушка перестала плакать. Уже что-то. Интересно, что же это за человек такой. Что-то в последние дни в городу слишком много всего странного происходит. Не может же это быть совпадением.

Девушка лишь покачала в ответ головой, все еще вытирая слезы.
- Ничего, - почти прошептала она, - в том-то и дело, он не говорит мне ничего! И... У меня такое чувство, что он не даст мне связаться с Робаром. Очень мягко и ненавязчиво он начал контролировать мою жизнь. Боюсь, что дальше будет лишь хуже.
Она шмыгнула носом и вздрогнула, когда на ратуше прозвенел колокол.
- Нам же скоро снова придется собираться за общим столом! - забормотала она и подбежала к окну, подставляя заплаканное лицо свежему ветру.

-Но дело ведь не только в Робаре,-продолжал Макс,-попробуйте понять, что движет вашим отцом.
От звона колокола бард ненадолго погрузился в свои мысли и замолчал.
-И правда, уже скоро,-пробормотал Максвелл, как будто вдруг проснувшись,- но мы можем и пропустить. Причину не так уж и сложно найти.