Гавель не услышал ответа, он погрузился в бездну сна.

.....................................................
около десяти лет назад...
.....................................................




- Просыпайся, просыпайся братец Гавель! - открыв глаза, восьмилетний Гавель увидел того, кого не видел с момента "крещения". Брат Август, его ровестник. - Гавель, у нас сегодня есть занятия, неужели ты решил проспать? - гиперэнергичный Август, худой как щепка, блестел сероголубыми глазами и изо всех сил старался разбудить друга. Для этого он скинул с него одеяло из тонкой, и от этого не менее теплой, козьей шерсти. Сразу стало прохладно. Гавель прекрасно чувствовал, что оставался еще час до занятий, но его бесконечно энергичный друг всегда вставал ни свет ни заря.

Немного опухлые пальцы Терновника (да, он был полноват, что уж поделать) на миг потянулись за одеялом, но маленький люминисканец знал, что это не принесет ему никакой пользы. Неугомонный Август - божество бедлама, суматохи и лихорадки, будет донимать своего товарища до победного конца.
- Неееет... - только и зевнул Гавель, яростно растирая глаза, поджимая колени, - На нас напали дикие волки?.. Как я рад тебя видеть, Август...
Сказал он это без особого вдохновения, но все-таки был рад внезапному гостю.

- Не слышу радости в голосе! - процитировал Август одного из преподавателей предмета под названием "обучение письменам" - предмета, в котором их только начинали учить рисовать руны и некоторые символы, котороые, как предупреждали преподаватели, облегчат им дальнейшее понимание материала. Август вновь засмеялся и начал тащить Гавеля с кровати за руку, что у него не получалось - жертва все-таки была тяжелее него.
- Сегодня нам обещали показательное занятие по "Разговору с природой", ты ведь не забыл? - его глаза блестели нехорошим огнем, намекая на то, что он готов, усли потребуется, вылить на брата-люминисканца ушат воды, лишь бы тот встал с постели.

То занятие, как вспомнил настоящий Гавель, не передав знания в воспоминания, было действительно впечатляющим. Наставник Лютер, используя познания друидической магии, наглядно показывал детям, как поступать нельзя - он заставил прийти на занятие огромного медведя, но, как смог вспомнить люминисканец, никто не пострадал и зверь был вовремя обезврежен. Итогом занятия была фраза о том, что лучше не пытаться намеренно пользоваться чем-то, что могущественнее, чем ты сам. И тут воспоминание о занятии прервалось и он внов вернулся в свое тело, все еще сопротивляющееся попыткам Августа поднять его с кровати.

- Ладно, ладно, поговорю я с твоей природой! - как всегда, раздражительный по утрам послушник поддался напору Августа. Когда-нибудь в его честь назовут руну, и будут рисовать её на медвежьих шкурах. А потом укутать нерадивого студента в такую - и сразу лень пропадет. С потом выйдет.
Гавель натянул ученическое платье и пошел ополаскивать опухшее со сна лицо. Вернувшись, опоясался, прочитал заутреннюю, буркнул.
- Идем уже. Хоть и не люблю показательства...

Занятие началось ровно в срок - собрались все, словно Август успел побывать повсюду и поднять всех.
- Здравствуйте, Дети! - сказал наставник Лютер, входя в помещение. - Сегодня вам лучше отставить стулья - мы сейчас выйдем за территорию Школы и я вам покажу то, что обещал. Только не смейте бежать, а не то всех проказников потащат за мной корни! - все дети утихли и начали вставать, на удивление организованно выходить из кабинета.

Сам маг смог вспомнить, почему это было так, хотя и воспоминания почти стерлось - наставник Лютер, хоть и был добр, он был очень строг. И его угроза вовсе таковой не была - на ранних занятиях, когда дети еще в нему не привыкли, он, пользуясь магией, усмирял драчунов и задир тем, что вызывал из-под земли корни, которые полностью сковывали движение детей. А сам преподаватель читал нотации остальным, обучая их простейшей дисциплине.

- Обниматься с деревьями в дубраве не будем, надеюсь? - шепнул бойкому товарищу Терновник, взявшись доказывать, что родовое прозвище получил не зря. Кожа на щиколотке зудела еще с минувшей недели (коренья, язви их), но смирно умолкнуть не позволяло настроение, заданное утренним подъемом.
Вышел он в числе средних.

После утомительных блужданий по многочисленным коридорам, они наконец-то вышли к парадному воду - массивным стальным вратам, от которых настолько сильно веяло волшебством, что даже дети неосознанно это могли почувствовать. Когда они подошли к дверям, можно было увидеть великое множество рун и "держащих" символов, признанных держать в себе силу заклинания так долко, как это было возможно. А под самым потолком можно было разглядеть несколько камней, пьющих энергию из воздуха вокруг. Это были, в основном, изумруды, как символ Земли и сапфиры, как символ чистоты мысли. Неясно было, правда, почему именно так. Когда группа подошла к воротам, наставник Лютер подошел к воротам и что-то прошептал - части состовной, механико-магической двери, пришли в движение и вскоре образовался проход, в который могла выйти вся группа. Как только всех детей пересчитали и вывели на улицу тех, кто пытался остаться внутри, ворота, так же скрежетая, закрылись.
- А теперь переходим к основной части занятия. - сказал наставник, отводя детей на расстояние трех полетов стрелы от ворот. - Сейчас я вас научу тому, чего делать нельзя и объясню почему. Наблюдайте. - С этими словами он хлопнул ладонями, повернувшись лицом в сторону чернеющего еподалеку леса, и начал бубнить заклинание. Разобрать слова было невозможно, да и была это "личная формула" - фраза, позволяющая заклинателю оставаться сосредоточенным. Ведь на самом деле в колдовстве, как их успели научить, чтобы не наворотить бед, нужно лишь сосредоточиться и держать правильный тепм формирования чары - только великие умельцы могут себе позволить "Ускорять" заклинания.
И вот, ладони наставника начали светиться, как огни свечей - заклинание, весьма могущественное, было практически готово. Наставник открыл глаза и начал рисовать в воздухе руну. Дети завороженно молчали - заклинание было очень и очень сильным и все это чувствовали и всем без исключения было интересно, что же произойдет. И вот, дети затаили дыхание - последний штрих в руне! Наставник вновь хлопнул, завершая заклинание, и свечение рук стало пропадать. Лютер вдохнул и сказал:
- А теперь ждем, дети, осталось недолго. Поверьте, это занятие в запомните надолго. - он слабо улыбнулся - это заклинание отняло у него несколько минут и уйму сил, хотя обычно, как их учили, заклинание не сотворяется дольше трех секунд! Иначе нужно совершать специальную ритуальную подготовку...
Настоящий Гавель мог только испугаться еще раз - руну в воздухе чертят исключительно редко, как им говорили позже. Только если необходимо кого-то призвать, кому будет недостаточно простого шара-маяка в руке призывающего. Или если творится сложная чара, энергия в которой слишком велика, чтобы хранить ее только в сознании - тогда последний, завершающий и всвобождающий, рисунок рисуется в воздухе или на любом материале.
В лесу послышался грузный топот и из-за деревьев вышел медведь. Большой и очень старый. Он подошел к руне, висящей в воздухе и стал смотреть на Лютера. Только он смотрел далеко не как послушный песик на хозяина, как подсказал сам себе нынешний Гавель.
- Я тебе приказываю повиноваться! - крикнул наставник, наставляя свой перст на гиганта. И тут началось...
Медведь заревел, окончательно сбрасывая с себя оковы подчиняющего заклинание и взмахом лапы разрушил целостность руны. Его рев поверг в детей совершенную панику, а кого-то вбил в ступор. Медведь зарычал еще громче и ударил лапами перед собой, словно отгоняя колдуна-наставника. Лютер сделал шаг назад. Дети поняли, что пора бежать и сорвались все. Медведь зарычал им вслед еще сильнее... Лютер быстро сложил руки, сотворяя новое заклинание, но медведь ему едва дал начать, отмахнувшись от мага, словно от мухи. Наставник с громким выдохом приземлился на землю и не вставал. Медведь уже хотел было разорвать его, а потом и переключится на шумных детей, но тут началось... Лапы медведя, ни с того ни с сего, начали увязать в грязи. Услышав его рев, сменившийся с ярости на панику, все дети остановились и повернулись. Земля начала опутывать косолапого, и чем сильнее тот сопротивлялся, тем крепче земля его схватывала. В поле зрения детей попал человек в красных одеждах, ведущий перед собой красную руну - представитель Элементальной школы, школы разрушения и созидания, учитель Флэр, Мастер Огня, имя он свое взял из одного поти забытого диалекта, на котором оно означало "Огонь". Рядом с ним шла наставница Роза, ведущая своего неизменного белого волка рядом с собой. Эта женщина учила детей, как нужно относиться к любой жизни, чьей бы она не была. Она была истинным целителем, которому было безразлично - свои или чужие, все достойны быть вылечены от недуга.
- Отпусти его, Флэр, он напуган. Если же нет... Там посмотрим. - обыно мягкий голос наставницы был непривычно строг, в нем проскальзывали нотки холодной стали. Ее карие глаза готовы были если не метать молнии, то хотя бы заставить собеседника потупить взгляд. Элементалист стер руну и медведь в панике убежал. Наставница подошла к Лютеру и потерла ладони, которые тут же отозвались свечением. - Лютер, прекрати ты эти представления, ты раньше или позже себя в гроб загонишь - мы не сможем всегда успевать! - начала его отчитывать Роза. - Ну или хотя бы, в конце-концов, перестань ты мучать бедное животное!
- Роза, успокойся, ты мне это не в первый раз говоришь и еще не один десяток раз скажешь. - отшутился было Лютер, но получил по ребрам и умолк. Целительница еще раз произнесла заклинание, после которого Наставник Лютер уже смог встать.
- Дети, подойдите сюда. Все. - дети молча, даже без сопротивления, подошли к наставнику. Тот присел на землю и сказал:
- Запомните раз и навсегда, дети - не пытайтесь вызвать и использовать заклинание, которое сильнее вас и вам не по силам до тех пор, пока не будете уверены, что у вас есть на подхвате тот, кто сможет вас поставить на ноги. С наставницей Розой, - женщина фыркнула, разворачиваясь в сторону Академии. - и учителем Флэром я договорился заранее. Помните - у вас может никого не оказаться рядом, кто мог бы спасти вам жизнь или хотя бы душу. В одиночку вы практически никто, помните это, сколь вы бы небыли могущественны. Все, занятие закончено, идите по комнатам, только тихо! - занятие закончилось на час раньше, чем должно было, но все дети молчали. Даже обычно неумолкающий Август - и тот молчал!

А говорить-то было нечего. Гавель уж решил, что наставнику пришел конец. Такое мерзкое чувство за грудиной, будто бы змеи ползают, потрясая хвостовыми погремушками - аккурат как на той гравюре в книге про Царство Пресвитера Иоанна.
Молчать послушники будут еще долго. А большинству из них сегодня приснятся кошмары. А может и не кошмары - ведь уважаемая Роза, грозная Роза гладила белого волка...

И тут Гавель проснулся. Проснулся от того, что его пробирал холод. Не тот холод, к котторому он привык на уроках по выживанию, а знакомый лишь по ночным соревнованиям магов льда, столь любящих насылать туман. Что-то происходило, было лишь неясным - что.
Люди вокруг перемещались и что-то делали по известной одним им логике, словно не думая. Видимо, они в панике укрепляли подходы к монастырю, понимая, что с "открытой" дверью им долго не продержаться.
Холод стал сильнее, значит, заклинатель был близко. Вот, Гавель перестал видеть соседей по койкам. Тьму разрезали лишь факела, да и те - изредка.
Ухо мага уловило звук. Если бы не туман, он бы мог сказать, что кто-то кричал от боли, но облако глушило звуки и пробирало холодом до костей. Он понял, что тут не так тогда, когда проходящего мимо него солдата с факелом схватили и унесли. Факел упал и погас. Как только он погас, вокруг начали загораться холодные синие огоньки.
Один из таких огоньков повис над Терновником, словно подсвечивая его. От огонька веяло черной магией, ищущей жизнь, и чем-то вроде магии льда. Огонек хоть был и слаб, но лично например ему были видны все огоньки - даже те, которые должны были быть в другом конце помещения. Это не предвещало ничего хорошего.