Замок открылся легко, хотя скважину, как показалось самому Гавелю, пришлось искать вечность. Как только маг вошел, он погрузился во тьму комнаты. Пес, судя по звукам, не ушел, а улегся у двери. Как только глаза мага более-менее привыкли к темноте и он прошел вглубь помещения, над кроватью вспыхнул бледный голубой огонек, на секунду ослепивший Гавеля, но позволивший увидеть столик со свечами и кремнем, предназначенным для зажигания свечей. Так же девять подсвечников были распределены по комнате, по четыре в углах и пять на столике. У стены справа стоял небольшой стеллажик, так же полный книг.

Не хватало еще семи покрывал, треугольного стола и десятизамковой шкатулки. Тяга людей просвещенных к якобы сакральным числам всегда приводила Терновника в недоумение. Пережиток времени, надконструкция, лишник усилия к схематизации...
Надеясь, что комната не есть чем-то вроде жертвенного алтаря (житейская паранойя), послушник осторожно пробрался к кровати. Там он вознес молитву, приготовился ко сну и закрыл, возлежав, глаза - в надежде на быстрый сон.

Поиски белья в темноте недал ничего, а на голом дубу спать не хотелось, да и шарик не давал достаточно света. Зажгя свечи, Гавель смог найти постельные принадлежности, попутно осознав, почему свечей девять. Судя по всему, они тоже были "усилены" магией, потому, что те свечи, что он зажег, дали света больше, чем масляные светильники. Перестав думать о посторонних вещах, маг спокойно заснул, предварительно потушив пресловутые свечи. Наутро Терновник осознал, что ему в глаза уже бьет солнечный свет. За дверью было тихо, как в классе, после детской шалости, замеченной учителем.

"Специально заготовленная комната. Для зазевавшихся гостей. - Терновник зевнул. - "Ага, а еще специальная вербовка для них же". - Он зевнул вновь и смачно потянулся. Выходить из своеобразного прибежища вовсе не хотелось, но перспектива до посинения сидеть меж девятью подсвечниками тоже не прельщала послушника. Гавель тихонько выскользнул из комнаты, надеясь, что там, у стеллажей его не поджидает взвод бравых молодцов-защитников теократии.

Гавеля, вопреки его ожиданиям, никто не ждал. Сам библиотекарь потерялся где-то в глубинах царства книг. Выскочив на улицу, он почувствовал прохладный ветер, подувший в лицо. Ветер этот нес запах... Пожара? Нет, но легкий запах копоти присутствовал. Либо это неподалеку жгли костер, либо это были первые отзвуки скорой бойни. На улицах было настолько пустынно, что в пределах видимости найти кого-то крупнее кошки было проблематично.

Или же настало время всенародного развлечения - казни очищающим пламенем. Вот только воплей "еретиков" не слышно. Топливо омокрело, что ли... Вариант со скорой бойней Гавеля не прельщал - ужасал, если не сказать больше. И ведь библиотекаря нет на месте. А такие невинными забавами толпы не прельщаются. Не прельщаются?..
Похоже, что мысль послушника о защитниках теократии была пророческой. Вот только стоит заменить "теократов" на "технократов", и предсказание готово.
Но тут все догадки мигом вылетели из головы - Терновник вспомнил о том, что может опоздать на рабочее место. А это, знаете ли, похуже войны иногда. Встряхнув головой, Гавель торопливо зашагал в сторону (как ему казалось) скриптария, в сторону кипы документов, печатей и списков...
Вот только запах копоти внушал ему опасения.

В скриптарии все было на своих местах - никто не выходил и собирался. В сторону Терновника даже не посмотрели и тот спокойно вернулся на рабочее место. До вечера его никто не трогал, только массивная пачка свежих листов говорила о том, что здесь кто-то был. До вечера маг сидел за листами и пришел в сознание от мучившего его голода и от отсвета двух серебрянных монет, лежавших на столе. В висках ломило, а пальцы ныли от избытка напряжения.

"Это от голода. Это точно от голода - устал неимоверно", думалось Гавелю. С трудом поднявшись из-за рабочего места, послушник сгреб со стола серебрянники и поплелся в столовую. Интересно, примут ли его в такой поздний час... В животе ныло так, что вскоре все мысли Гавеля спутались, а прежде всего выступила одна - поесть.

В столовую мага пустили, и даже накормили, хотя насыщение от тамошней похлебки и рагу пришло далеко не сразу. Приходило оно постепенно, очищая разум от гудения... И это несмотря на то, что руки откровенно мешали есть. В процессе поедания Гавлю даже пришлось размять руки, чтобы вернуть себе возможность держать столовые приборы.

Равно как и болевшие руки, воспоминания об утренней копоти не давали Терновнику покоя. На город не напали, еретиков не сожгли (криков не было слышно), послушника никто не тронул. Как тогда объяснить пустоту, царившую на улицах? Может празднество? Сжечь чучело, сжечь сноп посевной культуры, сжечь лохмотья - обновить летний цикл, восхвалив природу...
Гавель спросит об этом вояку, когда тот завтра станет молотить его, словно цеп - колос. А сейчас лишь сон, бодрящий и отгоняющий безумие; сон без видений и кошмаров. Сон в выделенной послушнику комнатушке.

Гавель вновь проснулся от запаха копоти. Только в этот раз он был не фоновым... Он мешал дышать, забивал ноздри, вгрызался в глаза. Каждая секунда была на счету - промедление могло означать обвал здания, особенно если оно горит. А судя по запаху и дыму здание горело, причем очень охотно.

Так было, когда в одно из повечерий загорелся спальный корпус монастыря. Гавель закашлялся, разгоняя прочь от себя дым; он, покачиваясь, сгреб в охапку одежду и вещи - глаза резало неимоверно, воздух удушал. Едва не потеряв волю, послушник воззвал к свету и спасению, воззвал на помощь к быстрокрылой ауре. В отчаянном рывке, он, в надежде на прикосновение веры, ринулся к выходу из комнаты, к выходу из дома, к выходу из копотливой западни.

Гавель чувствовал, что теряет силы - толи из-за дыма, толи из-за того, что в помещении было много людей, а значит аура могла охватить их всех.
Но дело было не в этом. Практически ничего не видя, маг выскочил из комнаты в сторону двери, действуя по памяти. Из дыма вышла фигура в рваных крестьянских одеждах, которой было не до огня. Маг, несшийся на всех парах к выходу, столкнулся с противником и упал с ног. В нос Гавелю ударил запах гари вперемешку с гнилью. Сам маг уже не думал. Перекат, поднятие на ноги, разворот - и он почувствовал, как его разворачивают за одежду. Не церемонясь с противником, пока тот возвращал равновесие, маг применил всю свою силу, как его ею ни обделил Господь. И у него получилось задуманное - противник упал на пол, освободив проход. Маг, задыхаясь, ураганом вылетел наружу, где смог глотнуть свежего воздуха. Когда маг отдышался, он увидел страшную картину - вереница людей в темных одеждах шла по улицам, неся в руках факелы и кидая их в окна и крышы домов. Когда очередной человек в балахоне замахнулся, Гавель увидел в свете пламени белизну кости.

Это был не человек. Кость и огонь, гниль с пеплом - только лишь одно несчастие проявляет себя подобным образом.
Послушник явно не готовился к настолько худому раскладу событий, так что действовать пришлось наобум. Он, неумело крадучись, пополз вдоль стены к ближайшему закоулку. Вот и родилась первая мысль - как-нибудь пробраться в библиотеку. Если конечно его сейчас не заметят...

Порыв Гавеля был бессмысленным - мертвые не обращали на него внимания. Они были заняты поджогами и патрулированием улиц, но не переулков. Дойдя до библиотеки, Гавель услышал в тени тихий шепот:
-Quoniam Tuum est regnum et virtus et gloria in saecula. Amen. - и тень озарилась белым шаром, зажатым в руках библиотекаря. Этот шар осветил отряд из трех живых мертвецов, направлявшихся к библиотеке. Шар вырвался из рук Экзорциста и мертвец загорелся призрачным огнем, в котором мертвец сгорел, едва успев сделать три шага. Закончив читать молитву, колдун, а в этом сомнений уже быть не могло, вновь начал вызывать шар. И тут Гавель увидел, как он сотворялся: с пальцев чародея потекла молочная дымка, начиная закручиваться точно в том месте, где был центр предыдущего. Заклинание набухало, становясь не бесформенной каплей, а слепящей сферой. Библиотекарь вновь бросил шар в ближайшего мертвого, затем выхватил клинок, тоже блеснувший белесым пламенем. Не обращая внимания на Гавеля, он провел по клинку пальцами и побежал навстречу последнему неживому. С ловкостью, которой было очень трудно ожидать от человека, сидевшего последние годы за книгами, он зарубил противника и упал на колено, начав шепотом читать молитву.


//аура деактивировалась еще около здания - слишком много живых было охвачено

Чего от библиотекаря Терновник не ожидал больше всего. Последнее действие ловкача неожиданно смутило Гавеля. Впрочем, общий результат представления его вполне устраивал.
- И Свет воссияет... Что случилось? - времени было в обрез, потому Гавель вопросил сразу же, без ожидания.

Экзорцист не обратил внимания на Гавеля. Или сделал вид, что не обратил.
- Я молился об упокоении их душ. - коротко ответил библиотекарь, аккуратно вытирая клинок платком, который он достал из внутреннего кармана. - Если вовремя очистить тело и помолиться о спасении, то их души больше не вернутся в тела, порабощенные черной волей. - это было что-то новенькое. Из всей информации, что знал маг о неживых, это было самым неожиданным - как он помнил, некромант всегда может поднять мертвеца, не используя силу души.
- Прости, что не поприветствовал сразу - эти мертвецы были слишком близко. - закончив очищать сталь, он убрал клинок в ножны, а платок спрятал в нагрудном кармане. - И сейчас их идет сюда еще больше. Как ты относишься к смерти в бою? - спросил он бесстрастно.

- Плохо. Умерев и не достигнув цели, человек получит не больше чести, чем от смерти в кабацкой драке. - честно признался послушник, вспомнив об инкрустированном кинжале, что ему вручили перед входом в портал. Не хотелось обагрять его кровью, или же тупить лезвие о бледную кость. Гавель и не сумел бы, впрочем.
- Я предпочитаю жизнь. - коротко дополнил себя послушник, указывая в сторону библиотеки. - Мы можем взять карту? А припасы? Где-нибудь...
Говорить о нападении не было толку. Нужно было спасаться, спасать тело и дух, не поддаваясь безумию.

Библиотекарь молча покачал головой.
- Приглядись к ее окнам внимательнее, мой друг, и ты сам поймешь ответ на свой вопрос. - ответил он вытирая руки. Стоило Гавелю поднять глаза, как у него ёкнуло в груди - в прикрытых шторами окнах горел свет. Свет, похожий на горение сотни свечей... А это значило, что библиотека уже в огне.
- Ёе они подожгли изнутри, словно желая меня там сжечь во сне. - он горестно выдохнул. - И если бы не ныне покойный мой четвероногий друг, так бы и получилось. - он закрыг лаза, вдохнув воздух, медленнно, но верно заполняющийся гарью. - Карту я помню. Припасы можно найти в пригородных складах или же в близлежащих подземельях. Хотя, я сомневаюсь, что при таком слаженном нападении от них хоть что-то осталось.

- Тогда и вам следует покинуть это пепелище. Ваш спутник исполнил своё предназначение. А подземелья и погреба не горят... Проклятье. - ситуация круто изменилась в считанные часы, и теперь Гавель очутился в горниле необъявленной войны. Огонь перекрыл все пути. Разом с костью.
- Я пришел издалека и, видимо, мне придется пройти через многое, - начал торопливо объяснять послушник, - Дорога лежит на север. Насколько я мог понять. В запрещенный город - там мне самое место. По следу Освободителя. Возможно, наши пути теперь совпали.

- Если ты хочешь быстрой смерти, а после - не-жизни, то можешь идти в Шелест. - сказал библиотекарь. - Я назову все необходимые ориентиры. Но знай - я тебя предупреждал. - он вытер лоб рукавом. - ТАМ даже я тебе помочь не смогу, в тот город масера из Ордена не могут очистить уже сколько лет, а я лишь рядовой послушник, что говорить о тебе... - он поморщил лоб, что-то вспоминая.
- Если горит весь город, то можно вломиться в монастырь и раздобыть там благословленное оружие - вдруг оно тебе там поможет? - он направился в сторону собора. - Только предупреди, если передумаешь.

- Я совсем не воин. - поспешил предупредить поборника Гавель. - Благословенно оно, или нет, а знать каким концом колют врага - обязательно. Но собор может послужить нам временным укрытием. Я хотел кое-что сообщить вам.
Послушник направился вслед за бывшим библиотекарем. Жаль его пса...

Библиотекарь молча показал направление и двинулся в указанную сторону.
- И что же ты хотел мне сообщить? - спросил он на ходу.

Гавель не мог не начать издалека. Несмотря на пылающий город, несмотря на орды бледнокостых интервентов, несмотря ни на что:
- Как бы это сказать. У вас часто сжигают людей на костре за ересь? Был ли некий страдалец, полоумный, который утверждал. что звезды могут быть далекими мирами, и на на них тоже могут жить люди? Были ли те, кто представлял мир как переплетение и раздвоение возможностей? Они были правы. И мне нужно попасть в свою нить, если вы понимаете, о чем я.

- Говорят, что они правы, некоторые даже умудряются это доказать, смешивая Благословления и технологии, они показывают, что эти точки суть огненные шары, вокруг которых вращзаются иные планеты... - он вздохнул. - Но никто не умудрялся создать портал. - он выразительно посмотрел на Гавеля. - А это значит, что либо ты, будучи столь молодым, научился их открывать, либо ты лжешь.

- Либо кто-то открыл его для меня - с другой стороны. Не учли... - добавил послушник.
"Теперь-то мне понятно. Одной из целей такого опасного путешествия есть рост моих возможностей. Если я сумею открыть портал, как это постоянно делают мои наставники, то докажу свою состоятельность. Так учат детей плавать. Забрасывают на середину озера..."
- Смешивают? И как к такому смешиванию относятся здешние обитатели? Как к такому смешиванию относитесь вы?

- Не принял во внимание. - поправил Гавеля библиотекарь. - Потому, что маги очень кропотливо относятся к тайнам и ни за что не позволили бы кому-либо наблюдать за ритуалом, а теоретически поддерживать такую "дыру" долго крайне трудно. - но затем он переключился.
- Поддерживают, несмотря на опасность схождения наблюдателя с ума или потери сознания на несколько дней. - сказал он. - Просто, если по неосторожности открыть глаз или оторваться от окуляра в момнт, когда нужный ритуал еще е завершен... Первый попробовавший умер от кровоизлияния в мозг, вызванного перенапряжением зрительной доли.

- А ведь мне же нужно вернуться в строго определенное место... Чего они вообще добиваются... - пробормотал Терновник. - Вы знаете тех, кто пытался совершить нечто подобное? Может, ваша формация имеет связи.
Не понять, куда идти. Хотя нет - в Собор.

За очередным поворотом показался собор и, что было интересно - возле него небыло ни одной неживой души. Только шар светился слепящим светом, который, судя по всему, и отпугивал мертвяков.
- Последний, кто пытался открыть портал сделал это возле пещеры Изумрудноо Глаза. - ответил он, открывая внешнюю дверь. Внутри царила напряженная атмосфера - спасшиеся мужчины держали самое разное оружие, а в глубине здания, в зловещей игре отствета гравюр и витражей, сидели женщины и дети. По прикидкам Гавеля, в этом зале уже была сотня человек. - Энергии, накапливаемой там, ему хватило на открытие маленького портала. Правда потом мы смогли найти только его ноги. Хоть он и страдал этой еретической идеей, но он был ценным кадром Ордена Целителей. Не исключаю, что крики и стоны больных и раненых на поле боя совершенно свели его с ума. - он махнул что-то людям стоящим у окон и те отступились.Тогда библиотекарь потянул на себя подсвечники, подвешенные к стене монастыря возле гравюры с Освободителем, камни в полу отъехали в сторону, открывая путь в катакомбы.

Послушник в нерешительности застыл. Желает ли спутник, чтобы Гавель пошел за ним? Желает ли сам Гавель этого? Будет ли второй шанс и другой путь для пришельца в этом чужом мире? В сущности, обычные терзания, усугубляемые внутренностью собора.
Потому Терновник направился вниз, вслед за библиотекарем.

Спуск казался долгим. Библиотекарь касался кончиками пальцев стены, словно боясь унасть в каменную ось винтовой лестницы. Когда они уже походили пятую дверь в стене, Гавель начал задумываться, а не зря ли он пошел сюда? И действительно, скоро они уперлись в землю - лестница закончилась. И буквально через минуту, библиотекарь нажал на три камня - двумя руками и лбом. Со сторноны могло показаться, будто он решил разбить свой лоб о стену, но, к легкому удивлению мага, камни поддались. Более того, вместе с ними отъехал небольшой кусок стены, в который едва-едва можно было протиснуться. Библиотекарь проскользнул внутрь, словно ни его одежда, ни его телосложение не мешали ему. Он просто выдохнул, слегка присел и просочился. Когда Гавель попробовал повторить эти действия, то вскоре понял, что ему трудно дышать - стены выжимали из груди весь воздух. Нельзя было повернуть ни головы, ни развернуться - путь был либо назад, либо вперед. Вскоре мага просто вытянули из этого тоннеля, когда он начинал думать, что скоро потеряет сознание.
- Ты неправильно переставлял ноги. - сказал библиотекарь, оттряхивая спину Гавеля от пыли. - ТАк всегда бывает, когда в первый раз сюда входишь. В некотором роде, этот проход символизирует трудности, связанные с восстанием. С другой же стороны, такой проход просто трудно завалить. Мы пришли. - сказал он, зажигая маленький огонек. Огонек этот осветил помещение, в которым было две стойки с оружием, которое холодным блеском отозвалось на магическое свечение. Клинки и топоры - грубое, но эффективное оружие.

И только тогда, ловя воздух как рыба, Терновник понял, куда попал. Точнее, он не осознал это в полной мере, но... Ощущения были соответствующие.
Восстание.
Гавель мельком осмотрел стойки. Ему хватило этого, чтобы уразуметь: толку в мече для послушника мало. Уж тем более, в топоре. Чтобы не стоять истуканом, Гавель спросил:
- А почему нет подвижек со стороны властей? Где сопротивление? Или это у них такая тактика? Стратегия, политика...

- Почему нет, ты спрашивашь... - усмехнулся библиотекарь. - Восстание иммется в виду историческое, которое было триста лет назад. -Он подошел к стойке и начал как-то странно изучать клинки. - А сопротивление мертвякам... Как я смог судить по распространенности пожара, в первую очередь подожгли казармы, а часовые были убиты ритуалами черной магии. У мертвяков появился новый лидер. - сказал он, даже не удивляясь своему каламбуру. - А ближайшие подкрепления будут сдесь завтра, когда мы все будем либо уже мертвы, либо забаррикадируемся в больших домах, где факелы нас не достанут.

У послушника от сердца отлегло. Он уж грешным делом подумал, что попал в тайное подполье мятежников... Ан нет - нужно было помнить, что их официальная история назвала Восстанием события трехсотлетней давности. Хорошие, освободительные, справедливые (ли) события.
- Вы говорите, мертвые уничтожают город? А зачем? Просто из своей неприродной зловредности? У них есть лидер - это, конечно, не показатель, - но организация восставших (Терновник тоже не удивился игре слов) меня удивляет. Стража выведена слаженно, поджоги не перестают проводиться... - быть может, немертвые и учиняли разрушение из только лишь неестества своего, но они делали это почти с видимым порядком. А где есть порядок, там может быть цель.
- И что вы собираетесь делать? И что мешает нам спрятать по возможности выживших здесь, а остальных развести по домам-баррикадам? Зачем нам мстить, убивая как можно больше врагов, если существует шанс спасти еще живых горожан? Быть может, есть какой-то выход, через который нам удастся вывести и спасти людей?

По лицу библиотекаря было видно, что он засомневался. Как минимум в психическом здоровье собеседника.
- Вы пытаетесь узнать у меня мотивы того, кто управляет мертвецами? Если бы я знал, я бы сказал остальным и мы бы сообразили, что с ним делать. А так, он - загадка, решайте, как хотите. - он провел своими длинными и широкими пальцами по лезвию какого-то топоро, проверяя остроту. То тому, как он его сразу же засунул в рол, можно было понять, что острота на уровне.
- А вообще. - он достал проверенный им топор и пару раз им взмахнул, проверяя баланс. Удовлетворенная улыбка говорила о многом. - Мы с вами, если вы не будете против, как раз и отправимся искать и сопровождать выживших, иначе город будет опустошен. - он поскал удобные положения для хвата и удержания топора. - А так, ты Гавель, мог бы уже обратить внимания, что в храме очень мало защитников - примерно пять групп уже прочесывают город в поисках выживших. МЕртвецов исстребляют только при возможности и по необходимости. - напоследок он крутанулся на месте, разрубая топором воздух и чуть не зацепив нос мага.
- Скажи, что ты умеешь?

Гавель спешно отстранился от увлекшегося библиотекаря. Нос послушника хоть и не имел благородной горбинки, но все равно нравился своему обладателю. Пусть даже он и похож на картофелину...
- Я знаю то, чего я не умею, - Гавель указал на острие топора, - Вот это. Из оружия у меня только кинжал, да и то, им я не умею пользоваться. Но я могу помочь тебе с ранениями (Терновник надеялся, что практика отстоит от теории не настолько далеко). Или же защитить тебя. Или подарить тебе благо ускоренного передвижения. Как получится... Блага ведь не ремесло. Немного отпугнуть нежить тоже можно, но упокоить их окончательно, увы, не получится.
Сопровождение беженцев показалось Гавелю именно тем, чем ему должно заниматься. Может, этот путь и есть его истинная стезя, точнее, её часть.

- Ты не похож на тех гордецов-священников, что бахвалятся о своем умении. Но, я видел, что в бою ты плох. - Библиотекарь тихо извинился и повесил топор на пояс. Затем он поправил на своем орлином носу очки, которые с помощью веревки плотно крепились на голове, но все еще имели свойство сползать. - Видимо, единственное, где ты будешь полезен - уход за раненными здесь, как и помощь стражникам при обороне. - он сложил руки лодочкой и начал быстро перебирать пальцами. - А ты сам где бы хотел быть? Куда пойти, в этой ситуации? Не могу же я тебе навязываться. - пожал плечами Экзорцист, остановив бешеную пляску пальцев.

Ответ Гавеля был предсказуем, и в то же время неожидан:
- Не думаю, что от меня будет много толку возле солдат - только под ногами путаться. Людям здесь нужна помощь. С другой стороны, если защитники города падут, то все мои усилия пропадут втуне. Общие усилия пропадут втуне. - он в который раз удивился внешнему виду библиотекаря; очки, топор, жесты и пластика... странный образ, странная ситуация.
- Потому я помогу солдатам держать оборону.

- Не ожидал от тебя такого хода. - искренне признался Экзорцист. - Ну что же, поднимаемся наверх? Я пойду на улицы, помогать искать выживших и при возможности исстребять мертвых... Поднимайся наверх, если у тебя нет вопросов. Я покажу, к кому обращаться.

- Да, идем, - согласно кивнул Гавель, - По крайней мере, мертвецов можно взять хитростью. Если очень постараться. Но у меня немного другое назначение теперь. - он вдруг вспомнил о кинжале, который принес сюда со своей родины. Тот, наверное, был лишь церемониалом. А может и памяткой, чтобы нерадивые ученики не забывали о своей цели и не захватывались безвозвратно мирским водоворотом событий.
- Кстати, насчет того разговора об опасных порталах... После битвы поговорим подробнее? - послушник хотел было добавить "если выживем", но удержался. Не стоит сейчас об этом думать.

- Поговорим. - только и ответил Экзорист.
Наверху было спокойно, никто не собирался штурмовать укрепленный собор. Но работы тут было больше, чем хотелось бы - нужно было исцелять очень много раненых, которых аккуратно положили на укрытый где-чем пол. У кого-то гноилась рука, кто-то лежал с перебинтованной ногой или головой... Среди тихих стонов особо тяжелораненных ходили девушки в белых одеждах и промывали раны тем, кто в этом нуждался. Из-под капюшонов их белых плащей с красной лентой на плече ни у одной не выглядывали волосы. "Сестры Милосердия" - вспомнился термин из томика-словаря в Академии.

"В другой раз" - оправдывал сам себя послушник, наблюдая за спокойными движениями девушек. Правильного ответа не существовало, а он не мог не выбирать. В другой раз, а сегодня вечером - помощь сражающимся. Только бы не убили, и ноги, ноги не подкосились.
Гавель шел за Экзорцистом (он спросит или вспомнит его имя), собираясь с силами душевными.

Когда Каэрин, как звали библиотекаря-Экзорциста, подошел к посту, он толкнул одного из солдат.
- Позови Сержанта. - услышав эти слова, солдат, немногим старше самого Гавеля, убежал куда-то в сторону, в одному из "трофейных" столов, за которыми сидели военные чины. Один из людей, сидевших там, встал и прихрамывающей походкой подошел к библиотекарю.
- Вм чего нужно? - спросил он, слогая буквы, утопавшие в его густых черных усах.
- Я отдаю в попечение Вашему отряду Гавеля, члена Ордена Исцеляющей Длани. Он неофит, но может помочь зарастить рны вашим солдатам. - ответил собеседник солдата с непоколебимым лицом
- А не пойти ли тебе к тем мертвякам на обед, с такими требованиями? - ответил солдат, складывая руки на груди.
- Если бы я не шел туда, я бы не оставлял его с вами, Сержант. - Каэрин достал что-то из-под пол плаща. - Я Экзорцист третьего Ранга и оставляю его под ваше попечение. МОжете...
- Да плевал я на ваш рден! - вояка начал брызгать слюной. - Где сейчс ваша бртия, кгда она так нжна? Где ни были в ммент начла напдения? Где... - В этот момент он замолчал и оказался на полу - библиотекарь все с тем же твердокаменным выражением лица смотрел на него, но топор сейчас был уже расчехлен и стоял обухом вперед, примерно на уровне челюсти военного.
- А теперь выслушаяте меня. - начал говорить колдун с явно ледянящими нотками в голосе. - По закону моего Ордена, я имею полное право вас убить. За сквернословие в адрес моего Ордена. Но я этого делать не буду. А теперь будьте добры принять его в строй, на то время, как я буду искать вам вероятное подкрепление.
- Пдкреплние? Этх недстрляных крстьян и лвчников? - он вновь начал смеяться, но увидев дипломатичный разворот топора, проглотил всю тираду. Он явно не ожидал такого боевого умения от хлюпика.
Вскоре Экзорцист ушел, а Сержант успокоился:
- Слушай сюда. Если ты действительно умеешь лечить, то помогай моим ребятам в бою, если начнут выпадать из строя. - он извлек метательный нож и приложил его лезвие к носу мага. - Это тебе, если не останется выбора. Смотри не потеряй. это мой личный ож. - сразу после этих слов послышался крик:
- Мертвецы идут, готовьтесь держать оборону! - закричал кто-то из часовых.

Орден Исцеляющей Длани. Не суть важно, но запомнить. Если расспрашивают - отвечать. Указывать об ордене не слишком часто, чтобы не хотели свериться с записями... А поведение Каэрина показалось Терновнику довольно вызывающим, как на церковника или ординария. Длань, видимо, простирается не только над сферой исцеления, ведь насколько могущественным должно быть образование, чтобы наделять своих членов правом убивать оскорбителей своих?..
Так и не поняв, что делать с именным ножом сержанта (или Сержанта - возможно, это было прозвище, а послушник не разобрал), Гавель спрятал его там же, где держал кинжал, врученный ему на посвящении.
- Хорошо.
Предпринимать магические действия послушник поперва не стал. Оборона есть оборона...

Дрожать не смей от сил врага,
Взирай на стяги их без страха,
И дланью белою от праха,
Храни вояк от Черной Плахи .

За череп горсть, и челюсть горсть,
За хромоногого сержанта,
Что рубит с ходу хрупку кость,
И держит Пелленоров мост...

Как только поднялся крик, подходы к массивным дверям собора оживились - солдаты, как ошпаренные, носились из стороны в сторону, собирая все необходимое и вставая перед дверьми не самыми стройными рядами. У каждого из них было свое оружие, начиная от простой дубины или тяжелой доски и заканчивая топором, а иногда даже клинком. Люди встали в боевой готовности, ожидая гостей.
Прошла минута и ворота собора тихо затрещали - по ту их сторону кто-то молотил по двери, не жалея кулаков и сил. Вскоре, восстановленный кусок двери, сломался, упав на тех защитников, кто пытался его удержать - вековое дерево, которое должно было простоять еще века, оказалось оскверненным. Гавель тут же почувствовал разрушение чар темной магии, выполнившей свою задачу - дать сломить двери. В помещение ворвались ожившие мертвецы. Кто-то из них был в одеждах, кто-то нет, кто-то разложился так, что уже проглядывали кости, а кто-то был как будто еще живой, если бы не руки - разодранные в кровь, с оголенными локтями и свисающими клочьями кожи и мяса. Это была их общая черта - изрезанные, разодранные руки, не выпускающие наружу ни капли умершей крови.
Раздались команты и солдаты приготовили оружие. Еще команда - из задних рядов полетели стрелы, пролетая мимо рассеявшихся рукопашников, тут же смыкающих ряды. Залп не дал видимых результатов, слишком уж мало было стрел и они были тут не самым эффективным средством борьбы. Через секунду хаотичная толпа мертвых столкнулась с рядами живых, заставляя слабонервных покачнуться или отступиться. Сверкнули клинки, взлетели топоры и дубины - начался бой.
Гавель не видел, как он проходил, маг стоял за рядами людей. Но один из мертвяков, особо шустрый, все-таки смог к нему пробиться и, словно чувствуя враждебную магию, попытался убить новоявленного "мага Исцеляющей Длани". Ему это не удалось, лучники, сейчас уже бесполезные, сразу отошли от рядов бойцов, чтобы не путаться под ногами и подготовить залп как раз для тех, кто вот так проскочит через ряды рукопашников. Под ноги Гавелю упал полуразложившийся труп какого-то старика, в чьем теле неясно откуда взялась подобная скорость и гибкость. Увидев слабую вспышку, Гавель присмотрелся - на шее старика висел серебрянный амулет, с инкрустированным в него топазом. Студент Магической Академии вновь почувствовал черную магию, но другую - эта была направлена на что-то, что подпитывало мертвяка. В нос молодому человеку ударил запах разложения и он резко вскочил. Немного радовало то, что амулет потерял свою силу.

Ситуация была необычной для послушника, и он просто-напросто не знал что делать. События проходили мимо, мертвые старики и стрелы проходили мимо, а Гавель всё не мог сориентироваться и найти свое место на поле боя. Лишь необходимость убрать темное волшебство настойчиво требовала воплотить себя в жизнь - потому послушник решил воззвать к люминисканским силам света, чуть ли не впервые за все года служения ордену. Единственным препятствием было то, что Гавель не знал в точности и тонкости, как это делается. Он просто придвинулся к позади стоявшим бойцам, сжав в ладони рукоять спрятанного кинжала, и обратился внутрь себя с молитвой-прощением. А ведь не знал, острие какого клинка он взял в помощники...

Гавель почувствовал, что свет внутри него начал отзываться на молитву. Потом он почувствовал пустоту, словно его дух вышел из тела, чтобы очистить святое место от темной магии... И маг даже не рискнул шевельнуться - он словно чувствовал, как силы покидают его, он ничего не видел и не слышал. Забытие поглотило его, словно молодая речка поглощает камни на своем пути.

Проснулся он в койке среди раненных, когда ему ко лбу прикладывали смоченную в холодной воде тряпку. Он не помнил, что же произошло, но вокруг все были живы. Значит, нападение удалось отбить.

Видимо, незримые шестерни и ходунки, что порождают ход судеб этого, одного из многих, мира, все же сжалились над городишком и некоторыми его жителями, равно как и над Гавелем. Или нет?
На губаз образовалась противная пленочка, во рту высохло, а прикосновение охлажденной тряпицы показалось послушнику ожогом - но лишь на одно мгновение. Потом он худо-бедно пришел в себя, вернулся к живым и сознательным. И дух его (скорее всего) вернулся к нему с того поля боя, которое теперь покоилось в воспоминаниях прошлого и в шрамах на лице города, Собора и уцелевших вояк. Терновник предпринял попытку снять повязку - зря. Это ведь был не терновый венец...
- Пить можно? - выговорил он не без труда.

- Да, можно. Только осторожно. - девушка осторожно приложила чашу с водой к губам мага. Прохладная вода словно ударила по горлу и он закашлялся. Когда кашель утих, девушка дала ему осторожно сделать еще один, очень маленький, глоток. Этот глоток принес некоторое облегчение, хотя пить хотелось только сильнее. Дух его, вернувшийся в тело, лишь подсказал, что на самом деле город не очещен, а всего лишь собор был закрыт для черной маги. Да и то ненадолго, как показывал здравый смысл - такая вспышка белой магии не могла не привлечь еще неживых, в количествах больших, чем были до этого. Как-никак, город атаковал не один маленький отряд, а слаженная армия.
Отвлек егоо от мыслей голос девушки - тихий, но ровный, его можно было сейчас сравнить с тихим родником воды или шепотом бриза - такой легкий и тихий он был. Из-под белого капюшона на послушника смотрели изумрудно-зеленые глаза.
- Скажите, а вы помните, что произошло, перед тем, как вы упали в обморок? - тихий вопрос. Она аккуратно завязвла вокруг лба послушника свежую тряпицу и ждала ответа. Вокруг них кипела работа, но чаще "Сестры" просто подходили к больным в одном им известном порядке и интересовались самочувствием, при необходимости оказывая посильную помощь. Иногда они даже останавливались выслушивать жалобы больных, или посто поговорить с ними - возможно, это тоже помогало.

Жидкость приятно охладила глотку, прямо летать захотелось - только во сне. Или в зеленых глазах, но это сейчас неважно. Важными были воспоминания.
- Если честно, то нет, - ответил послушник, - Но там вроде как был черный маг ил нечто вроде такового. От его-то приспешников я и защищал, насколько мнится, солдат вот этой вспышкой...