А разве хоть кто-то способен расшифровать этот жалобный писк? Разве что, Корвакс, но его тоже понимать нужно уметь... хотя, кажется, Бездушная неплохо его понимает. А ещё, есть Рийта, вторая из трёх известных Пуделю шелдонских колдуний. Арахна, у которой в приживалах целая орда пауков. Похожая на ожившего мертвеца мастерица штопать ткани и людей ведь, как говорили Мартину, знает язык животных. Она ведь совершенно точно понимала, что говорит крикливый и наглый приживал Урфины. А раз для неё нет разницы между пауком, человеком и вороной, то и летучую мышь она поймёт. Жалко, что до кладбища далеко топать.

Два часа на поход к кладбищу и потратить не жаль. Тем более, что слоняться все равно негде: а тут и цель - полиглот-Риита, и средство - собственные резвые ноженьки, и ради кого, собственно, предпринимать далекий и победоносный поход - капризно хныкающий малыш, пытающийся заключить в объятия клочок мартиновской рубашки. В путь, друзья мои!
- Не бось, я научусь скоро понимать тебя. По крайней мере надеюсь, что научусь, - пообещал Мартин, фут за футом покрывая расстояние до убежища знатной швеи как по обычному полотну, так и по человеческому телу.

На путь обратно потребовалось полчаса, в результате чего Мартин, без лишних приключений, добрался до кладбища. Кажется, его пару раз хотел остановить то какой-то гулящий жандарм, то просто, чрезмерно инициативный взрослый, однако, завидев пушистого ушастого летуна на груди у мальчишки, они, почему-то, не решались, лишь с интересом провожая кудрявого столичного Пуделя взглядом. Неужели здесь взрослые так лояльно относятся к Княжеству? Мартину уже приходилось слышать имя Княжны в устах тех, кому в Столице, казалось, принадлежал целый мир. Похоже, в Шелдоне Княжество имело определённый вес, хотя сама Княжна, при этом, не преминула напугать Пуделя ни кем иным, как его родителями.

Пудель нес пушистика на груди, словно медаль - гордо выпятив грудь, вышагивал он, в лучшем случае почитая взрослых надменным и чванливым взглядом, а то и вообще не обращал ни малейшего внимания на все попытки заговорить с ним или остановить. Ему льстило такая сверхестественная забота и любопытственное отношение великовозрастных шелдонцев к его персоне - не только потому, что на голове вились презренные кудряшки, и вовсе не из-за не успевшего еще зажить фонаря под глазом драчуна - даже старания Рииты оказались не настолько чудодейственны, чтобы обещать мгновенное выздоровление.

И вот, Пудель стоял перед самыми воротами кладбища. На сей раз, точно зная, где эти самые ворота располагаются, ему не было нужды перелезать через забор в обитель мёртвых. От ворот до сторожки Арахны было рукой подать, даже не успеешь запыхаться, если будешь бежать. Ставни закрыты, дым из трубы не идёт, однако, хранительница кладбища точно обитала внутри, просто, но какой-то причине предпочитала тусклое освещение светлячковых ламп яркому и жаркому южному Солнцу. Однако, даже недостаток освещения не мешал ей работать… она словно боялась дневного света. Мартин не удивился бы, если узнал, что Рийта покидает свой дом только ночью.

А еще в голову пришла мысль, что, пожалую, светонелюбивый малыш, жалобно скулящий на груди у мартина и бледная угрюмая Риита споются, импонируя друг другу с первого взгляда. Мартин ощутил неприятный укол ревности - ведь это его приживал, а не Риитин! Его! Кроме того тот факт, что взаимопонимание у Пуделя с летуном однозначно много ниже, чем у девушки лишь подкреплял неприятное чувство. Ведь именно за тем мартин предпринял далекую прогулку к кладбищу - чтобы научиться понимать своего пушистого друга.

-Не заперто, Пудель,- раздалось из-за двери, как только мальчуган, стоявший на пороге, поднял руку со сжатым кулаком, чтобы постучать. Интересно, а тот факт, что Рийта «увидела» Мартина сквозь дверь, означает, что он отделался от влияния Урфины, или что Княжна, всё же, более слабая предсказательница?
Так или иначе, оставалось только толкнуть дверь и войти. Впрочем, а нужно ли было? Ушастый малыш пригрелся на груди мальчугана, и теперь мирно спал. Вместо того, чтобы изображать из себя осеннюю листву на ветру.

Разумеется, нужно - ведь за этим Мартин и тащился в такую даль, изнемогая под палящими лучами полуденного солнца. Он научится - если Риита возмется раскрыть ему парочку секретов общения с животными, а то и вообще возьмется за образование мальчишки. Бейлит был бы весьма рад перенять уловки и фокусы - колдовать ведь жутко интересно, что было бы весомым подспорьем в его карьере к посту князя...
Мартин, не долго думая, толкнул дверь и вошел в комнатушку.
- Предсказательница, значит, - вместо привествия сказал он. - Тогда угадай, зачем я здесь... Ну, угадай...

-Это Княжна и Марьяна у нас – пророчицы,- вместо приветствия так же ответила Арахна, не отвлекаясь от своего занятия: вышивания какой-то замысловатой картины,- А я – ворожея.
Неудивительно, что у неё такая бледная кожа и такие круги под глазами: постоянно сидеть в такой темноте, даже когда занимаешься творческим трудом. Тонкие костлявые пальцы Рийты быстро и ловко работали, направляя иглу в одном, только кладбищенской хозяюшке ведомом, направлении. До носа Мартина вновь донёсся уже знакомый аромат ягод.
-Говори, зачем пришёл?

- Научи понимать приживала! - с жаром попросил Мартин. - Я слышу лишь писк, между там и ты, и Урфина понимаете своих. Есть способ постичь их речь? Пожалуйста, помоги.
Мальчугана ни сколько не волновала специализация Рииты. Лишь бы надоумила, что да как. Грани между пророчицей и ворожеей для Пуделя не существовало как таковой - они все для него "на одно лицо": ведьмы да колдуньи.

-Этот дар был дан мне в качестве компенсации,- девушка не отвлекалась от своего занятия, однако детали вышивки в таком дрянном освещении было разобрать практически невозможно,- Я плохо помню, когда я начала понимать животных, но точно могу сказать, что случилось это уже после того, как мой организм был отравлен настойкой настолько, что я стала…- она бросила короткий взгляд на Пуделя, а затем вновь вернулась к вышивке,- Тем, кем стала. Даже Спичка не может понимать животных, а ведь он учился магии с восьми лет. Ты – мальчик, и ты уже слишком стар, чтобы учиться колдовать,,- безжалостно заключила она.

- И ничего не так! Ни разу не правильно! - возмутился Пудель. - Не такой уж и старый я для колдовства. Я быстро схватываю, я мог... - тут мальчонка, так горячо среагировавший на бесстрастный вердикт, непонимающе споткнулся на полуслове, беспросветно глупо хлопая глазами, каждый из которых по пятаку как минимум.
- Одно из двух, - подхватил он успевшую укатиться куда-то мысль. - Либо проблема состоит в том, что я мальчик, либо ты ненавязчиво предлагаешь мне испробовать настойки, чтобы научиться. Впрочем, виновна может быть другая причина, неизвестная мне...
Мартин с подозрением покосился на перегонный куб, будто бы колеблясь, пить или не пить...

-Княжна запретила мне давать настойку детям,- сухо и незаинтересованно ответила Арахна,- Ты уже слишком стар, чтобы изучать магию. Через два года ты станешь взрослым и потеряешь возможность колдовать. Много ли ты за это время успеешь выучить?- она покачала головой,- Если ты даже свой первый день в школе прогуливаешь, разве можно тебе доверять книгу магии? Так что, тебе остаётся либо убить свой организм настойкой, как это сделала я, либо сойти с ума, как это сделала Марьяна, либо, заболеть неизлечимой болезнью, как это сделала Княжна. В любом случае, моя магия – это магия не детская, хоть я до сих пор и в Княжестве,- она указала иглой в сторону дальней, практически не освещённой стены,- Моя магия – это магия мёртвых. Тебе, в любом случае, не мои пороги обивать своим бестолковым лбом.

- А чьи же!? - в голосе Мартина слышалось отчаяние, почти мольба, хоть и выражалось это лишь крепко сжатыми кулаками - настолько сильно, что ногти впились в ладонь, а костяшки, ободранные в свете последних событий, побелели, все больше напоминая Риитины. Мартин, стыдно признаться, испытал ужас, вмиг похолодивший все нутро - ведь он так надеялся на то, что сможет обучиться магии, что уже возвел в мечтах целые комплексы воздушных замков, на что у него, разумеется, было предостаточно времени. Хотя бы путь от дома, до кладбища - Пудель ни многони мало, а уже мнил себя сильнейшим шелдонским колдуном, грозой округи, что даже в столице пойдет о нем слух, а прежние товарищи услышат о нем благоговейные рассказы из уст взрослых. До чего обидно - реализация задуманного совершенно вылетела из головы...
- Должны быть другие пути! Просто обязаны...

-Спичку учила Княжна,- безразлично пожала плечами Арахна,- Да и у Апостола самого где-то гримуар должен валяться. Только тебя ни Княжна, ни Спичка учить не будут – ты не в Княжестве, а для них это много значит,- она умело отрезала нитку, извлекла остатки из угольного ушка, и начала подбирать цвет для продолжения вышивки, по очереди прикладывая катушки к своему творению,- Можешь пойти на поклон к Марьяне, потому как ей всё равно, в Княжестве ты или нет. Но учиться у неё можно только одним способом: нервно и старательно подбирая огрызки знаний, которые она будет тебе кидать. Она не умеет учить и учиться. По-моему, самый надёжный вариант: попытаться посильнее удариться головой о каменный крест – глядишь, и способности откроются.

Мартин невесело почесал в затылке. Вариант приложиться головой о крест, а потом вдобавок и о не менее твердое надгробие при ожидаемой потере сознания вселяла в него и смутную надежду, и недоверие к Риите, и полнейшее разочарование в своих силах и способностях.
- Хоть убей, не верю, - Пудель недовольно проворчал, глядя, как ловко девушка управляется с ниткой и иголкой. Со своей мальчуган провозился много больше, неуклюже штопая разодранный воротник с риском захватить кусочек собственной живой, а, значит, крайне чувствительной кожи, намертво пристегивая ее к воротничку. - Раз уж сама не хочешь браться, то скажи хоть, где Марьянка живет.

-Иди на юг, по шпалам,- всё так же, без лишних эмоций сказала Рийта, выбрав-таки нитку, и начала продевать её в угольное ушко. У неё это получилось всего лишь со второго раза,- Мимо заводов, до Вокзала. Когда дойдёшь до него, обходи слева. Там будут вагоны. Найди тот, на котором нацарапана перевёрнутая звезда в круге – там и живёт Марьяна.
Не интересуясь дальнейшей судьбой мальчишки, Арахна вернулась к вышивке. Её тонкие белёсые пальцы вновь начали живо создавать узор на ткани, растянутой на простеньких деревянных пяльцах.

- Ладно, прощай, - Пудель наконец смекнул, что добиваться уроков от равнодушной ворожеи не представляется возможным, а потому не нашел другого выхода, как попрощаться, выйти и тихо прикрыть за собой дверь - сама обстановка лачужки располагала скорее к священнодейству и почтительному молчанию, нежели к разговорам. Юный Бейлит сам был не рад, что потревожил хозяйку кладбищенской строжки и тишину, что так ревностно ею соблюдалась. В любом случае ему хватит времени, чтобы, следуя инструкции Рииты, навестить Марьяшку и вернуться домой ровненько к обеду... А как он успел проголодаться за это время!

Идти по шпалам было легко: дорога, как-никак, была прямая, лишённая каких-либо ответвлений, которые не упирались бы в закрытые ворота какого-нибудь из заводов, да и что такое Вокзал, Пудель знал не понаслышке. Сложно было пройти мимо такой махины, тем более, что её блестящий на солнце корпус был без лишних проблем заметен издалека. Куда сложнее пришлось, когда, обойдя слева это монструозное сооружение, Мартин вдруг обнаружил, что вагонов здесь – тьма тьмущая. И, что самое противное: даже спросить не у кого было: даже взрослые попросту отсутствовали в поле зрения. Прогуливаясь меж одиноких вагонов и целых составов, мальчишка, наконец, обнаружил то, что искал: в стороне ото всех стоял одинокий вагон товарняка, на ступеньках которого сидела и грызла семечки маленькая, лет восьми-девяти, темноволосая девочка с короткой причёской, которая была бы мальчишеской, если бы не густота волос обладательницы.

До ушей девчушки долетел протяжный свист. Конечно, Марьяшка могла бы списать раздражающий звук на проказы шелдонского пыльного ветерка, да вот только мелодичное "фиу-у-у-у-у" продолжалось бы до тех пор, пока она не подняла головы. Даже если бы она все же не удосужилась обратить свой взгляд на подошедшего, Мартин в мгновение ока был уже рядом, переминаясь с ноги на ногу, немедленно поздоровался с хозяйкой железнодорожной вотчины:
- Привет. Ты, это... Марьянка? У меня к тебе дело есть...

Марьяна медленно, неторопливо подняла голову, некоторое время смотрела на мальчугана взглядом, в котором совершенно отсутствовали любопытство и его вечный брат – интерес. Потратив секунды три на изучение его лица, она вновь перевела взгляд на степную траву и уверенным голосом, медленно, почти по буквам, словно ей сложно давалось формулирование предложений, растягивая гласные в словах, произнесла.
-У те-бя но-ожницы в глазу.

- Знаем, - не без содрогания кивнул Пудель, вспоминая впечатляющих размеров "кусачки" Парикмахера. - Я работаю над этим. Собственно, у меня к тебе вопрос насчет магии. Не возьмешься ли быть моим учителем?...
Слегка поразмыслив, что бы такое предложить безумице взамен, он активно поддакнул, применяя аргумент Урфины:
- А я на время Беззакония, если хочешь, я возьму тебя под свою защиту...

-Учите-елем?- девочка перевела на Пуделя непонимающий взгляд мутно-зелёных, словно болотная жижа, глаз,- Но учителя они в шко-оле, а я туда не хожу-у.
Она задумалась, нахмурив бровки.
-Там непоня-ятно. Все что-то рисуют и хотят, чтобы рисовала я-я-я… а когда я начала рисовать – оби-иделись и начали кри-чать.
Марьяна наклонила голову на бок и начала внимательно, теперь уже – с интересом, смотреть на Мартина.

- Да-а-а, да-а-а! Именно учи-и-ителем, - закивал Мартин, радуясь, что нашел с Марьяшкой общий язяк или, по крайней мере, перешел на него. - Я хочу-у-у бы-ы-ыть ма-а-агом. Нет, серьезно, поможешь? Мне ну очень необходимо. Вот позарез...

Марьяна серьёзно задумалась над предложением.
-Ну-у-у…- прогнусавила она,- Я даже не зна-аю.
Девочка поправила шарфик, который был явно не к месту в её простеньком наряде из серой рубашки и коричневой длинной юбки. В отличие от одёжки, которую носила Бездушная, всё, одетое на пророчицу, было идеально по размеру ребёнку.
-Но я не знаю ка-а-ак… не-ет… я не хочу,- она помотала головой,- Учителя злы-ые. Я не хочу быть зло-ой.

- Хорошо-о-о-о, - нехотя согласился Мартин, подражая странной манере разговора с девочкой. - Дава-а-а-ай назовем это... это... - Бейлит остановился, подыскивая нужную фразу. - Односторонний обмен опытом с Пуделем. Да-а-а-а!
Мальчуган мечтательно закатил глаза, продолжая свою речь:
- Да-а-а-а! Пудель любит учиться! Пудель будет рад,если ему покажут, как делать фокусы. А Пудель, кстати, это я.

Марьяна задумчиво смотрела на Пуделя неморгающим взглядом. Мартин, казалось, слышал, как скрипят шестерёнки в её голове, обрабатывая поступившую информацию. Затем она отвела взгляд в сторону, вновь глядя на траву так, словно она была интереснее мальчишки.
-Я тебя не поня-ла-а-а…- протянула девочка, а затем указала пальцем в сторону поля, куда смотрела в последнее время,- Красивый будет до-о-ом… хо-ро-о-о-оший… на крови построенный. Я, когда вырасту, буду жить та-а-ам… пере-двину вагончик.
В поле, куда она указывала, не было даже намёка на дом. Да и слишком близко это к железной дороге... шумно будет. Кому там надо строить дом?

Судя по всему, сейчас Мартин имел честь наблюдать пророческие способности Марьяны в действии. Однако толку от этого было немного - ее речь попросту нельзя было понять.
- Но может все же попытаешься? - с надеждой спросил девочку Пудель, неловко переминаясь перед ней. Очевидно он чувствовал себя здесь лишним, неуемно вторгаясь в ее ментальные "владения", ибо Марьяшке было хорошо и комфортно наедине с ее мыслями. - Ну хотя бы капельку. Каплюшечку.

Похоже, удариться головой о крест было бы куда более результативно.
Марьяна перевела взгляд на Мартина и, ещё раз осмотрев его, сделала очередное замечание.
-Попытаюсь че-го-о-о?- непонимающе склонила голову на бок девочка, и поболтала ножами, обутыми в довольно-таки добротные кожаные башмачки,- Ты говорил про фо-о-о-окусы,- начала она свою речь. Из-за медлительности и тягучести речи, дождаться окончания ответа было очень даже непросто,- Но я не знаю фо-окусов. Я их не… понима-а-а-аю

Почти отчаявшись выудить из слов собеседницы хоть чуток смысла, Мартин решил прибегнуть к последней-распоследней мере:
- Посмотри, кто у меня есть, - похвастался Бейлит, указывая на сморщенные черные крылья спящего малыша. - Летучая мышь. Самая настоящая.

Девочка перевела взгляд на маленькое существо.
-Кра-си-ивая,- констатировала она и протянула руку к животному, явно собираясь погладить. Было сложно понять, просто ли она стесняется, либо наоборот – невероятно уверена в себе, но её медлительность скрадывает этот факт. Возникало ощущение, будто ей сложно делать каждое движение, и Марьяна постоянно вынуждена вспоминать, как же это делается. После живости похожей на мертвеца Рийты, это играло в большом контрасте. Однако, если вспомнить, Княжна тоже была медлительна, и у неё тоже возникали проблемы с координацией движений. Они были обе похожи, и обе были пророчицами. Словно они пребывали здесь только телом, а разум их был размазан по потоку времени,- Как её зо-ву-ут?

Но у приживала еще не было имени... Пудель, сам нечаянно словивший свой звучный псевдоним, не спешил называть животное. Но закон улиц трактовал свое: назвался сам, назови друга, благо большинство либо подхватывало выкрикнутое кем-то смелым из толпы погонялово, либо все благополучно сходились во мнениях инициации. Но тут имело место именно мартиновское решение...
- Голландец, - промешкав пару секунд, Пудель вспомнил слышанные легенды о пиратах, озвучив затем новое имя малыша. Само прижившееся уже "Малыш" казалось ему несолидным.

-Гол-ландец…- она начала гладить летучую мышь, которая от неловкого прикосновения девочки вздрогнула и проснулась,- Хо-рошее имя. Гол-ландец – э то на-до-о-олго. Гол-ландец – это имя, которое за-по-омнят.
Видимо, слова девочки запали в душу ушастому созданию, которое уж было сморщило мордочку, чтобы недовольно запищать, но сменило гнев на милость. Приживал, казалось, вполне понимал речи пророчицы. По крайней мере, выглядел он довольно гордо. Даже пушок на груди вздыбился.

Казалось, теперь-то уж направление очевидно правильное. Мартин оживился:
- Ты что ж: понимаешь Голландца? - имя смаковалось и пробовалось "на вкус". Удостоверившись, что "Голландец" - самое "то", Пудель удовлетворенно кивнул, хмыкнул, продолжая мысль: - Я тоже хочу так уметь. Необходимость. Возьмешься обучить меня этой премудрости? И еще чему-нибудь...

Девочка удивлённо моргнула и её рука застыла. Голландец недовольно пискнул, когда его перестали гладить.
О-бучи-и-ить…- задумчиво протянула она,- Пре-му-удрости…
Она убрала руку и непонимающе замотала головой.
-Никогда не понима-а-ала, что тут сло-ожного. Спичка мои слова в книжку за-пи-исывал. Тоже говорил прему-у-удрость… Тайна имё-ён… а это не та-а-айна. Это всем известно. Гол-ландец – хорошее имя. До-олгое. Спичка – сгорит быстро. Я-я-ярко, но бы-ы-ыстро.

- А Пудель, - подхватил ее слова собственник звучного прозвища. - Что значит "Пудель"? А почему у меня "ножницы в глазу"? Когда это случится? Это будет Парикмахер, да?
Град вопросов посыпался на Марьяшку. Вряд ли она сможет дать ответ хотя бы на часть вопросов, но Мартин был нетерпелив, выпытывая все и сразу.

Действительно, град вопросов вызвал у девочки недоумение, плавно переходящее в ступор. Она только начала обдумывать ответ на первый из вопросов, как на неё посыпался целый град новых. Она ничего не сказала, лишь непонимающим полупустым взглядом, порой – вовсе расфокусированным, смотрела на Мартина, словно ожидала от него чего-либо.
Существа, наделённые подобной медлительностью, обычно не впадали в ступор от пары вопросов. Похоже, Марьяна попросту не могла понять, какой из вопросов был задан сейчас, а не завтра, послезавтра или вовсе через год. Ведь всего одна фраза Пуделя могла бы указать на то, какой из вопросов – настоящий, сегодняшний.

- Я... смогу... избежать... судьбы? - тщательно выделяя каждое слово, вновь спосил Мартин. Что его волновало, так это потенциальная материализация швейного инструмента в совсем неподходящем для этого месте, а именно - в его глазу. Остальные вопросы мальчик приберег для следующего раза, дабы избежать перегрузки мозгов девочки.

К неудовольствию Мартина, девочка замотала головой.
-Судьба – это не то, от чего мо-о-ожно убе-жа-ать,- сказала она,- Судьба – она ведь заранее на-пи-исана. Только Бездушная без судьбы живёт. Она прихо-одит, когда хо-очет. И никто не зна-ает, что она есть,- Марьяшка подняла глаза наверх,- На-верно, когда она родила-ась, наверху за-бы-ыли вписать её и-имя. И теперь, когда пишут судь-бу-у, о ней и не по-омнят. Она мо-ожет вырвать стра-аницы судьбы, и замест них на-пишут но-овые. Те, кто пишут, не по-омнят о том, что было ра-аньше… уж больно вас мно-ого.

- Так ведь это же наоборот хорошо! Нет судьбы, а это значит, что ты можешь сделать ее сам, или исправить плохую, негодную историю. Разве ж не чудесно? - Мартин удивился одновременно и тому, что Марьяшка не больно-то и страшилась Бездушной в отличие от других детей, но и ее мнение повторяло все, ранее сказанное другими - водясь с Урфиной, ты теряешь душу...

К удивлению своего собеседника, девочка снова резко замотала головой.
-Не-ет-не-ет-не-ет-не-ет…- казалось, она разозлилась на такого непонятливого и глупого мальчишку, однако, секундой позже, она продолжила с привычной медлительностью,- Не судьба-а определяет то, как ты прожи-вё-ёшь завтрашний де-ень, а то, как ты прожи-вё-ёшь завтрашний де-ень, определяет твою судь-бу-у. Не наоборо-от, а именно-о та-а-а-ак.
Понять её было сложно, ведь как судьбу, которая известна уже сейчас, может определить то, чего ты ещё не совершил?

Мартин все равно столковал слова по-своему.
- Значит то, что я вожусь с Урфиной определит мое будущее? В таком случае нужно действовать, именно за этим я к тебе и пришел...
Опустившись перед девочкой на корточки, он, глядя на нее снизу вверх, повторил свою просьбу - наверное, уже в тысячный раз:
- Сделай милость, научи меня магии. Хотя самой простенькой. Я и тому буду рад - ведь магия нужна мне для того, чтобы построить свою судьбу. И многих других, к тому же: сделать княжество и взять других под свою опеку.

-Вот ты меня просишь-просишь,- начала девочка,- А ведь я даже не зна-аю, чему тебя у-чи-ить…
Она проводила взглядом невидимого Мартину прохожего, а затем, продолжила свою отповедь.
-Ты хоть ска-жи-и, что тут сло-ожного, а я те-бя на-у-чу-у,- честно закивла Марьяшка,- Как я могу тебе по-мо-очь, если я не вижу тут ни-че-го сло-ожного. Хочешь у-видеть будущее – смотри будущее, хо-чешь узнать, где кто-то сейчас хо-одит – просто най-ди-и в воздухе его ни-иточку,- девочка начала выискивать в воздухе что-то глазами, что выглядело забавно, как наблюдение за невидимой мухой. После чего она быстрым жестом, непривычно ловким и резким, для неё, схватила эту самую невидимую муху и сказала,- Плю-ха сейчас опять про-гу-уливает.

Нелепо сподобившись, Мартин в точности повторил действие Марьянки, а именно попытался вытянуть прямо из воздуха невидимую нить. А заодно и неосязаемую, и несуществующую, ведь, как было сказано, сходство движений было исключительно внешнее без какого-либо значимого контекста. Скептически изучив свою "находку", Бейлит скривился:
- Эт, что ли? Так не видно же ничего...

Марьяна наклонилась вперёд, внимательно изучила «находку» Мартина, после чего помотала головой.
-Так у тебя и ни-ити в руках не-ет.
Она взяла руку Пуделя, на сей раз, её движения были столь же заторможены, как и обычно, а затем, нисколько не сомневаясь, вложила в руку мальчугана то, что поймала сама.
-Вот та-ак на-адо.
В эту же секунду Мартин оказался совершенно в другом месте, хотя и находился одновременно перед Марьяной и её вагончиком. Он одновременно гонял мяч с мальчишками, его тело горело от физических нагрузок и жаркого летнего шелдонского солнца, и сидел совершенно пассивно, с глупым лицом, перед девочкой, которая пыталась научить его волшебству.

- Ооо! - понимающе протянул юнец. - Вижу.
Причин не доверять Марьяшке у него и раньше не было, но именно в эту самую секунду Мартин убедился в её способностях.
- Действительно, нитка, - почему-то сразу подумалось о концентрации оных в окружающем пространстве. - Так значит их можно сачком наловить и в катушки намотать? Чтоб не потерялись... Или...
Он сделал широкое загребающее движение рукой - будь количество нитей в воздухе слишком велико, вытащить удалось бы по крайней мере охапку...

И тут же пожалел, что так сделал.
Нить легла в руку как-то сама, легко и непринуждённо, словно он это делал каждый день. После этого Мартину самому пришла в голову глупая мысль: «и что здесь такого сложного? Что здесь можно было бы объяснить? Я просто не знал, что так можно.»
В ту же секунду ему стало невероятно жарко. Точнее, не ему самому, а той его части, одной из трёх, что находилась в кузнице, перед раскалёнными углями, с голым торсом и клетчатой рубашкой, повязанной вокруг пояса, и держала в одной руке щипцы, которые сжимали металлическую болванку, а в другой руке – кузнечный молот. Мышцы рук и спины болели от долгой работы, а волосы – прилипли к лицу. Каждый следующий удар отзывался мышечной болью, но молот раз за разом, повинуясь широкому взмаху руки, опускался на сталь.
При этом, он же, сам Пудель, сейчас увлечённо выбивал мяч на сторону противника, сидя при этом перед маленькой пророчицей.

Открытие поразило мальчугана так, что не сразу он сумел сбросить в свободный полет обе пойманные нити, резко взметнув рукой - к тому же инстинкт самосохранения довольно явственно заявлял, что дальше терпеть такие "впечатления" Бейлиту не под силу. Отчаянно шатаясь, Мартин сдуру осел наземь, все еще ощущая и боевитый азарт Плюхи, и обжигающие порывы раскаленного кузнечного воздуха. И собственную обескураженность.
- А что... Если порвать нить? Что тогда? - растерянно поинтересовался он у девочки-предсказательницы.

И для того, чтобы бросить нити, ему потребовалось ещё некоторое время, чтобы понять, какое из «я» принадлежит ему. Движение вышло чем-то похожее на движения Марьяшки и Княжны одновременно.
-Тогда ни-ить будет по-орвана,- сказала очевидное Марьяна. Благо, это было всего лишь начало целой цепи изъяснении,- И тогда по ни-ити ты не сможешь найти челове-е-е-ека. Но человек всегда-а оставляя-ет ни-ить. Только не Бездушная,- девочка помотала головой,- Она ни-ити не оста-вля-яет. Её найти нель-зя… на неё вообще чары не действую-ю-ют.

- Ясно.
Пудель поежился, представляя, сколько летает вокруг нитей, как след, оставляемый человеком, неуловимый для непосвященного. Но ведь он пришел сюда не за нитями, хотя и этот урок, пусть и вытянутый клещами из многословной, но увы, говорящей на принципиально другом языке Марьянке, он запомнит и не упустит случая воспользоваться.
- А приживалы? Что о них - те тоже нити оставляют? А можно ли использовать нить для того, чтобы понять их?
Такая мысль имела смысл, но вот вопрос: если приживал бездушной после продолжительного общения со своей хозяйкой стал во всем подобен ей, а, значит, не имеет нити, то как Урфина понимает его?