Ее рука стиснула плечо нападавшего, вторая, сжимавшая пистолет, несколько раз тяжело опустилась на висок взбесившегося пациента, напрочь отучая того от привычки нападать со спины. Она сдерживала клокочущее, разрушительное, обуревавшее, сдерживала рвущееся наружу, деструктивное, изничтожающее, пугающее ее чувство даже тогда, когда резким движением попыталась оторвать нападавшего от Антона и отшвырнуть подальше вглубь комнаты.
- Ягори, быстрее, пожалуйста, - поторопила Сольвейг подругу. Абсурдная речь автоматчика, судя по всему, влияла и на бушующих пациентов, и, возможно, на Антона тоже. На Ягори? - ну и пусть! Это ее подпитало бы лишний раз...

Первый удар Сольвейг был неточен и лишь оцарапал противника, зато второй пришелся прямо в висок и проломил его. Она сама не ожидала от себя такой силы. Ягори успела убить еще одного противника, а последний из врагов, вовлеченных в ближний бой, неожиданно обратился в живой факел и рассыпался пеплом. Только сейчас Сольвейг обратила внимание, что звуки боя в других местах уже прекратились. Автоматчик в последний раз огрызнулся длинной очередью и скрылся. Ягори хотела было ринуться следом, но, повинуясь приказу, скользнула за укрытие и прислонилась к стене. Дополнительные руки исчезли, а клинки погасли. Она была с ног до головы покрыта кровью, на бедре у неё была глубокая царапина, а в грудной пластине бронежилета застряло две пули. И тем не менее Нарака довольно улыбалась. Антон перезарядил автомат и оценил взглядом состояние остальных.

- Никто не ранен всерьёз? *Ягори покачала головой* Хорошо. Я не сталкивался с такими как этот мудак с автоматом раньше, но слышал о них. Они умеют сводить людей с ума и могут становиться невидимыми. Ягори, у тебя как с невидимыми? *Ягори неопределенно пожала плечами* - Антон запросил по рации инструкции от командира. - Клевер-1, уничтожили группу лопатоголовых. Обнаружен вожак, предположительно Малкавиан. Он отступил. Продолжать преследование? И что с Носферату, который к вам побежал? Приём.
- Продолжайте, но только в пределах дома. Носферату убит. - поступил ответ.
- Вас понял. - ответил Антон и проинструктировал помощниц, - Ягори, смотри в оба, вперед без команды не рвись. Сольвейг, приготовь факел, прикрывай ей спину собой от пуль. Я буду идти первым, прикрывать её от пуль спереди и проверять комнаты. В комнаты входите сразу за мной, но держитесь за спиной. И не теряйте голову, если он снова начнет кричать.
- А почему меня прикрывать, а не Сольвейг? - возмутилась Ягори.
- Если он нападет на другого, он раскроется и ты убьёшь его. Его главная цель - ты. Готовы? - Антон высунулся за дверь, проверяя обстановку. - Пошли.

Нарака вновь зажгла свои клинки, но дополнительных рук уже не вызывала. Едва вы выступили, откуда-то спереди снова раздались звуки ужасного голоса:
- Я рядом, я у вас за спиной, я в каждой тени, жалкие твари. Я прячусь за вашими лицами. Может я уже один из вас? Демон, убей этих ничтожеств, указующих тебе. Слабых недостойных людишек. Они сковывают твою жажду крови, твою душу, твои желания. Я ближе тебе, чем они. Я твой брат по хаосу. Я освобожу тебя. Ты хочешь крови. Убей их! Я подарю тебе блаженство, только убей.
Сольвейг в этот раз не было так трудно, как в первый, но Ягори, к которой были обращены слова, пришлось гораздо сложнее.
- Как хорошо... Еще, еще! - простонала она с восторгом. Враг услышал её желание. Нарака занесла руку для удара по Антону.

Ограниченность времени вынуждала двигаться вперед: не хватило ни на перевязку царапины Ягори, ни на то, чтобы как следует помочь бедняге, которого девушка толкнула в комнату, испытав жуткий всплеск вины и страха - как будто все время, которое она могла полноценно терзаться поступком, скукожилось, вбирая в себя крики совести, и взорвалось именно в этот момент. Зато через минуту о пациенте и думать позабыли.

- Как это не ранены? - возмущение вышло слабым - Сольвейг понимала, что посредь коридора такие дела не делаются. - Ее нога! Ягори, тебе не сильно больно? Ну... Потерпи немного, - сказала она, спрятав пистолет и приготовив факел. - Знаете, а не могли бы мы его просто выманить, создав благоприятные условия для Зверя: расплескать фляжку с витэ, закидать факелами, а? Так этот крикун скорее выскочит.
Вполне возможно, безумный план не встретит отклика у Антона, к чему Соль приготовилась. Да так оно и вышло.
"Значит идем". Все приказания главного были выполнены в точности, девушки заняли указанные позиции.

Когда увещеватель заговорил вновь, Соль пожалела, что в среди экипировки не нашлось места для шапочки из фольги. Будет сложно заглушить его звучание для нараки, вытеснить или... заместить.
- Нет! - упавшим голосом рявкнула девушка, перехватывая разящую руку. А потом запела в самое ухо фамилиара, первое, что вспомнилось, стараясь, чтобы выходило получше и помелодичнее.

Ты укрой меня снегом, зима,
Так о многом хочу позабыть я,
И отринуть работу ума.
Умоляю тебя об укрытии.

Одолжи мне, зима, одолжи
Чистоты и отдохновения,
Бело-синих снегов безо лжи.
Я прошу тебя, я прошу тебя,
Я прошу тебя об одолжении.

Все это время она подталкивала кровожадину в спину и руки не отпускала.

Антон обернулся, увидел, что только что избежал смерти и охрипшим голосом приказал:
- Надо торопиться. - Теперь он держался немного дальше от Ягори. Быстрым шагом переходящим в бег вы достигли конца коридора. Пока впереди звучал голос, Антон даже не замедлялся на исследование комнат.
Вход в левый флигель. Развилка коридоров.
Голос звучал справа, с конца коридора и вы поспешили туда. Там была лестница наверх, изоляторы и различные кабинеты. Голос доносился сверху и продолжал дразнить Ягори. Сдерживать её стало сложнее.
- Нужно чтобы она его не слышала, иначе перебьёт нас. - выдавил из себя Антон, когда Ягори в очередной раз рванулась к нему так, что Сольвейг не сумела её удержать. (Но, к счастью, задержала достаточно, чтобы Антон успел отскочить. А потом Соль удалось оттащить Ягори.) - Я поищу что-то на беруши.
Он стал обыскивать ближайшие кабинеты. Не имея другой цели кроме хозяйки, Ягори бросилась на неё, сбила с ног, пытаясь оттолкнуть, и едва остановила смертельный удар катаром в сердце.
- Нет! - заорала Нарака, бросая оружие и зажимая уши.
- Да! ДА! - отозвался ликующий враг. - Убей их и освободись!

- Нет! - подхватила Сольвейг. - Замолчи, голос, лучше уходи! Уходи отсюда! Ягори... Ягори, дорогая, не слушай его, - зашептала девушка на ухо завороженной жестокими советами и "нашептываниями", звучащими во весь голос, и, казалось, того пуще - на всю лечебницу.

- Эй, ты, подговариватель, чего ты хочешь? Уверена, твое положение не из лучших, твои товарищи погибли, ты один. Хочешь, мы договоримся? Спускайся и поговорим... - невидимке был предложен выход. Настоящий выход. Ведь все, что было сказано Настей, не являлось угрозой, но констатацией печальных для него фактов. Звуки борьбы не беспокоили густой гулкости больничных коридоров. Невидимка скорее всего тоже заметил, что стало значительно тише.

Сольвейг допускала также, что ее увещевания остануться без внимания, а потому приготовилась занять эфир Ягори Лебедекумачевским "Храбрым капитаном" и ждать прихода Антона.

Ягори нашла единственный для себя вариант не поддаться голосу - не слышать его. Она стояла на коленях, крепко зажимала уши. Над ухом громко пела Сольвейг. Если бы противник мог только болтать, так можно было бы дождаться Антона.

На втором этаже в другом конце вашего флигеля поднялась стрельба. Кто-то спустился там по лестнице на первый этаж и первым делом дал очередь по стоящим на открытом месте девушкам. одна пуля попала в Ягори (Сольвейг почувствовала, как та дёрнулась), а мгновением позже пулю в бок получила Сольвейг. Ягори сразу схватила хозяйку и потащила к кабинету, откуда как раз собирался выйти Антон. Он сунул Сольвейг вату, потом заметил, что у неё течет кровь и приказал затыкать уши, а Сольвейг - перевязываться. В кабинете был бинт. Сам он тем временем отстреливался через дверной проём.
- Сука, это другой. Значит их не меньше двух. - сказал он, рассмотрев противника через ПНВ. Малкавиан тем временем замолк.

- Может... наши? - предположила Сольвейг, взявшись первым делом за нараку, сколь та не противилась. Обработка бинтами грозила сразу и царапине на ноге, и недавнему попаданию - быстро растрепав упаковку, девушка справно, хоть ее пальцы и дрожали, забинтовала оба ранения. На свое внимание она обратила позже, по-быстрому заткнув кровоточащий бок ватой и слегка закрепив. Даже с одеждой как следует не разобралась, а было адски больно... - "Хоббит", наверное, мог успеть забраться на второй этаж. Антон... дайте рацию... Хоббит, это Лиса, как слышите? Где вы находитесь?
Девушка в бессилье опустила руки.
- А ведь если он враг, у них чис... хм, качественное превосходство над нами. И что же теперь - забаррикадировать дверь и ждать их прихода?

Очередь, дикий крик в коридоре (или даже несколько криков) и звуки боя утихли окончательно. Цокая тросточкой о пол, в кабинет вошел Турманов, окинул взглядом присутствующих и процедил:
- Приводите себя в порядок. Тут еще есть работа. У вас пять минут. Если понадобится кровь, обращайтесь.

Ягори с наслаждением стянула бронежилет со своего сплошь покрытого синяками тела. Часть синяков были рассечены вогнувшимся внутрь металлом бронепластин и представляли собой особенно страшное зрелище. Зато ни одной действительно серьёзной раны не было (если не было разрывов внутренних органов). Сольвейг более лёгкий бронежилет не спас. Еще до прихода Турманова она почувствовала себя плохо. Сейчас ей было просто необходимо выпить крови - последние резервы живительной силы ушли на остановку кровотечения от пули. Расстегнув одежду для перевязки Антон выяснил, что у Насти сломано ребро. Затрудненное дыхание говорило о пробитом легком.

Во время перевязки в кабинет заглянул Фродо и присвиснул:
- Жаль не я убил ту сволочь, которая так обошлась с моим призом. Я буду сам выхаживать тебя, крошка, а то у меня не хватит терпения! Кхм, девчонки, вы как вообще? У меня есть аптечка и я перевязывать умею. И искусственное дыхание делать, если что.
Его позвал Турманов и он поспешил к командиру, оставив, при необходимости, аптечку и спросив на прощание: "Сколько фрагов?"
- Шесть! - огорчила его Ягори. У его группы было четыре и еще пять у Турманова и Скутариуса. Когда девочки были готовы двигаться дальше, они обнаружили Турманова возле палаты как раз напротив входа в левый флигель.

Как только гнусное чувство недомогания дало о себе знать, Соль потянулась на пояс за флягой, откупорила и сделала пару глотков. Всего пару - остальное она предложила Ягори, прежде поинтересовавшись, поможет ли ей потребление витэ. В противном случае она прикончила приготовленную порцию сама.
- Ой, мамочки, Ягори, это я виновата: тебя вовремя не осадила! - посетовала она, в самом деле чувствуя себя виноватой. - Приедем домой, тебя получше залатаем, зеленкой измажем, подорожником накроем. Все будет в порядке.
Впоследствие заглянувшему на огонек Фродо так прямо с порога и было заявлено в ревниво-шутливой форме, что выхаживать "крошку" Соль будет сама, и ничья помощь ей в этом деле не потребуется. Кровь творила чудеса - стоило первым каплям коснуться языка, настроение чудесным образом поднялось, "раненый боец" более не чувствовал себя во всех смыслах ущербным.

Покончив с этими немногочисленными делами, перешли к следующим:
- Мы вас слушаем, - оповестили девушки о своем приближении Туманова.

Врагов больше не было, но оставалась другая, не менее важная работа. Турманов приказал группе "Лиса" собирать трупы со всего левого флигеля и стаскивать в одну ванную. Выживших следовало загнать в помещение водолечебницы под охрану одного из группы Фродо. Фродо со своими отправился убирать другой флигель и перемычку. В помощь девушкам и Антону Турманов выдал Скутариуса, но сам до переноски трупов не снизошел. Зато могучий Скутариус работал за троих.

С трупами было проще - они не прятались, не убегали, не вырывались и не пытались время от времени напасть. Шоком было лишь их количество - шабашиты полклиники хотели обратить, а прочих пустить на корм. Со многими это сделать удалось.

С больными проблем было достаточно, чтобы Ягори то и дело порывалась перевести их в категорию трупов. Тем более, бегать ей было больно. Иногда увещеваниями Сольвейг, но чаще пинками Ягори и грозным обликом горгульи с больными тоже удалось управиться (в этом и Турманов помогал). Когда работа близилась к концу, Сольвейг захотелось в туалет. Ягори пошла с ней, Антон и горгулья - к лестнице. В туалете (на несколько кабинок) девушки обнаружили врача (опрятный мужчина лет сорока в белом халате, рубашке, брюках и туфлях). Он был испуган (голая окровавленная Ягори с катарами того стоила), но в руках себя держал.
- Не трогайте меня, пожалуйста. - стал просить он шепотом. - Я сделаю всё, что вам нужно. Я никого не узнаю. Я могу открыть сейф с ценными препаратами. Я знаю здесь всё. Я могу быть заложником, чтобы вы прошли мимо полиции. Что я вам сделал? Зачем вам меня убивать?

Морщась, но так, чтобы другие не заметили, девушка включилась в общее дело, стараясь не отставать от остальных. А вот Ягори возможности проявить себя перетаскиванием трупов почти не было: ее хозяйка настояла, чтобы она напрягалась как можно меньше. В идеале - посидела в сторонке, подальше от внимательного Турманова, который еще и поругает за то, что лишняя пара рук ленится и бездействует.
Впрочем, от неприятной работы всегда можно было скрыться, отпросишись в туалет. И ты даже почти не против, если там прячется интеллигентного вида доктор. Главное - что не очередной шабашит. От шабашитов Сольвейг уже тошнило.

- Простите, пожалуйста, я думала, это женский туалет, - тихо заметила удивленная Соль. Каким-то чудом счастливцу удалось избежать когтей шабашитов, и даже отсидеться, не попадая в бойню, учиненную нагрянувшими "оперативниками". - Незачем, ваша правда, но мы и не собирались. Вам совершенно не нужно нас бояться. Я должна сообщить о вас начальству, они побеспокоятся, чтобы все вышло, как надо.
Через "гончую" Сольвейг сообщила остальным о своей находке:"Тут кто-то из персонала. Невредим, напуган, что делать?"

- Тащить к остальным. - был однозначный ответ. Доктор горько усмехнулся.
- Когда такой ужас творится, уже всё равно где прятаться. Ведь все мертвы, да? А что с теми, кто это сделал? Вы их всех убили? Спасибо! Спасибо вам! - он по очереди пожал руку девушкам. Всё таки от пережитого он был не в себе. Ягори взялась посторожить его, пока хозяйка занята, потом очередь сторожить была за Сольвейг.
- А что бывает со свидетелями в таких случаях? - вдруг спросил доктор.

- Вначале я хочу услышать вашу версию происходящего, - от слов благодарности стало не по себе. Рука Сольвейг в схватке поразила обезумевшего пациента, да и только. Эта руку, замаранную в крови, пожал доктор. Пробудило бы в ней гордость убийство пары шабашитов завместо бедняги? Сомнительная перспектива... Соль помялась, уставилась в пол и спрятала ладонь за спину.
- По правилам сделают так, чтобы случай не предали огласке. Что сделают с вами лично зависит от вас, и от тех, в чьей власти вы находитесь. Я не могу говорить об этом, извините.
У них еще было время, чтобы выслушать доктора, а затем девушки препроводили того на выход. Перед тем, как конвой тронулся, Соль попросила врача завязать глаза - хотя бы рукавом белого врачебного халата.
- Для вашего же возможного блага.

Скрипнула дверь кабинки - выходила Ягори. В этот момент доктор незаметно извлек из рукава скальпель бросился на Сольвейг. Он стоял рядом, она не ожидала нападения и ему удалось рванув её за плечо оказаться сзади и приставить скальпель к горлу. Второй рукой он вцепился в куртку.
- Зависит от меня. Это да! Только дернись, зарежу. - приказал он.

- Хочешь поиграть? Давай поиграем. - улыбнулась Ягори и приготовилась к атаке, но ей было бы сложно опередить врача. Если это вообще был врач.

Сольвейг не шевелилась.
- Подождите, зачем? - доверчивая пленница была уверена, что доктор вполне себе человек, у которого поехала крыша от страха. Ее не смутило даже то, что доктор благополучно пережил битву, спрятавшись в туалетной комнате.
- Ягори, стой. Давайте спокойно все обсудим. Из здания вам выйти просто так не дадут. Вы не переступите даже порога туалета, убив меня - будете иметь дело с ней.
Не было возможности даже кивнуть в сторону ощерившейся нараки. Девушка продолжила:
- Будьте благоразумны, опустите оружие!

- Тебе уже не будет до этого дела. А мне всё равно не жить после того, что я видел. Я же не такой тупой чтобы спутать вампиров с какими-то сраными террористами. Ведь так же скажут в новостях? - он прижал скальпель так, что немного надрезал кожу. - Так,так. А с тобой я может и прорвусь. А может и что-то большее. Так что будь умницей и прикажи своей Ягори бросить оружие. Мы идём к выходу. Она впереди в двух метрах, открывает нам все двери. И без фокусов, а то умрём. Но ты первая.

- Ой, ой, больно! - Сольвейг дрыгнулась, ее тело вытянулось в струнку, ощутив, как немилосердно может щипать острие скальпеля, как боль прибавляет сговорчивости: - Ну... Нет, Ягори, он прав: с оружием не ведут переговоры. Вы, пожалуйста, поймите ее - она печется о моей безопасности, так что вряд ли ваше требование возможно. Я не пуп земли, и, если такова цена за то, чтобы остановить ваш побег, они, уж поверьте, непременно убьют меня, чтобы добраться до вас. А, послушай вы меня, уже завтра вернулись бы домой, к жене и детям. У вас ведь есть дети? Не усугубляйте...

- Значит я делаю всё правильно. - сделал врач собственные выводы из слов Насти. - И возвращаться мне не к кому. Пусть бросит оружие или я пробью тебе горло. Не умрёшь, но будет очень плохо.

- Возьми меня вместо неё. - попросила Ягори. - Я оставлю оружие и не буду сопротивляться.
Врач хохотнул:
- Взять в заложники того, кто в перестрелке с вампирами дерется и выживает с парой катаров? Я не такой самоуверенный идиот. Если хочешь ей помочь, помоги нам выйти. Брось оружие, открой двери, держись на виду и не подходи близко.
- Если она умрет, я буду резать тебя на кусочки живьём очень долго. Ты пожалеешь, что тебя не убили эти вампиры. - пообещала ему Ягори и вопросительно посмотрела на хозяйку.
- Оружие! Дверь! Выходим! - терял терпение врач.

- Нет, вы все-таки самоувереный идиот, - перебила его заложница. - Даже если вам удастся выбраться из больницы, вас найдут, как одного из персонала. Что, планируете и документы забрать по пути? И, может, лишить меня глаз? Ягори? Никуда я не пойду, делайте, что хотите - посмотрим, из чего вы сделаны.
Выпалив все единым духом, девушка зажмурилась, приготовившись к самому худшему... Боль - это вообще такая гадость.

Врач перехватил Настю свободной рукой за волосы, намотал их на кулак, резким движением полоснул её по уху и скуле и вновь вернул скальпель к горлу. Ягори дернулась, но не успела перехватить руку и остановилась.
- Ты думаешь, я шучу? - орал он, - Я не шучу! Я не дам себя просто убить! Пусть ищут, но сейчас ты поможешь мне выйти!
Он потянул Сольвейг к дверям, с горем пополам нажал своим телом дверную ручку и выволок заложницу в коридор. Упираться было чревато. Дрогнет рука и останется Сольвейг с перерезанным горлом. Ягори двинулась следом. Врач тащил Сольвейг аккуратно, боком вдоль стеночки, поминутно оглядываясь на Ягори. По лестнице уже поднимался Антон чтобы поторопить задержавшихся девушек. Увидев ситуацию, он взял врача на прицел и попытался начать переговоры:
- Отпустите её, мы свои, мы из ФСБ. - он извлек из кармана ксиву и продемонстрировал доктору.
- Кто это был? Сумасшедшие? Террористы? - спросил у него врач и тот поспешил подтвердить. Врач хмыкнул. - Ну вот, врёте. О чем я и говорил. Ну раз ФСБ тут, можно и поторговаться. Мне нужен заряженный пистолет для начала. Зарежу я её и скальпелем, но он не очень удобная штука.
- Мне нужно связаться с командованием. - ответил Антон. - Клевер-1, я Лиса-1. Лиса-2 взята в заложники. Вроде, человек из персонала. Со скальпелем. Требует пистолет. Сейчас поговорите с командиром. Спокойно, без глупостей.

Все застыли в ожидании Турманова.
- Чекист, а тебя не смущает эта голая девочка с катарами? А всё остальное? - спросил врач насмешливо во время ожидания. - Или ты никакой не чекист? Кто вы, мать вашу, такие?
Антон ждал молча.

Сольвейг передвигалась очень медленно и неохотно, понукаемая тычками доктора. Коль скоро крыша его не удержалась на своей оси, стремительно съезжая по наклонной - от интеллигентного разговора до угроз расправой, - любая непоправимая глупость ожидалась от него ежесекундно. Заложница испуганно сопела, однако не могла не подчиниться.

Особой радостью было наткнуться на Антона:
- Не давайте ему пистолет... Прошу...

Сольвейг услышала знакомое цоканье палочкой и за спиной Антона показался Турманов. Еще дальше она заметила тушу Скутариуса, который при своих габаритах двигался очень тихо.
- Зрелище жалкое, но вполне ожидаемое от дилетанта. - презрительно прокомментировал ситуацию Тремер. Он скривился, ничуть не скрывая, что был бы не против прийти к моменту трагической для Сольвейг развязки, но долг перед регентом...
- Бросьте скальпель, отпустите её и подойдите ко мне. - этот приказ предназначался уже врачу. Тот выполнил приказ. Когда он шел к вампиру, Ягори бросилась на обидчика хозяйки, но на полпути повисла в воздухе (секунд на 6) - явно работа Тремера, который приказал Сольвейг.
- Утихомирь её.

Врач понял что произошло с Ягори и с восхищением обратился к Турманову:
- Вы вампир? Прошу, выслушайте прежде чем убивать.
Турманов приказал говорить. Врач с гордостью рассказал чудовищную историю:
- Я нейрохирург здесь... Я знаю, пациенты были донорами крови. Теперь понимаю, что для вас. Я пригожусь вам. Сделайте меня одним из вас. Я готов на всё ради силы и бессмертия. Это я помог другим вампирам незаметно проникнуть в клинику и всех перебить. Они обещали сделать меня вампиром, а я когда-то давно видел, на что способны вампиры. Я тяжело болен, а кровь одного из них, того кто сводит с ума голосом, излечила меня. Но решение я принял до того, как он дал мне кровь. Самостоятельно, без принуждения. Теперь он мертв, а я хочу жить. И раз вы сильнее их - служить вам.
Турманову история понравилась:
- Решительный человек. Слишком несдержанный и склонный к опрометчивым решениям, правда. Я проверю, на что вы годитесь. Все - за мной. Пора уходить, но сначала нужно закончить зачистку. Как вас зовут?
- Юрий Павлович Скотников.
- Юрий, покажите девушкам, где взять халаты. Хотя бы три. Про глупости вам рассказывать?
- Нет. Я не буду убегать.
- Едва ли вы сможете. Лиса-1, проследите, чтобы Лису-2 опять кто-то не обидел. Жду у водолечебницы. Шевелитесь быстрее.

До прихода в водолечебницу ничего не случилось, только очень уж неприятно было находиться рядом со Скотниковым. Но он вёл себя хорошо и никаких поводов прикончить себя не давал. Даже извинился перед Сольвейг и предложил помочь с порезом если его проведут в процедурный кабинет и подсветят рану.

- Ягори, угомонись. Не трогай его... - а мысль критически продолжила "... он почти свой". Через минуту девушки опять крепко держались за руки, специально отойдя на второй план. Лишнее внимание им сейчас было не нужно. Сольвейг была уязвлена, ее щеки пылали от позора...

Она невольно сравнила себя со Скотниковым: импульсивный решительный доктор, противопоставлялся доверчивой "жалкой дилетантке", поплатившейся распоротой щекой за неосторожность. Несложно догадаться, кто воспользуется расположением Туманова, а кто останется в стороне. Разность в позициях обоих рисовала радужные перспективы в будущности врача, обещая неплохой "карьерный" рост на благо Ордена, силу, власть, покровительство, кровь... Грех жаловаться девушке, не имевшей и половины "достоинств" Скотникова на плохое положение - своим положением она была довольна в известной мере, да и могло ли сравниться одобрение какого-то там Туманова с одобрением домитора? Что же ее смущало?
Да то, что великолепие магии "покупалось" за верность. Верность с тем же успехом продавалась в зависимости от запросов и жадности по принципу "кто больше даст". Дилетантку не устраивал такой аукцион, а врач заслужил - обоснованно, - ее неприязнь, афишировать которую ему никто не собирался.

- Спасибо, но, я думаю, не стоит беспокоиться, если вы не предварительно не искупали лезвие в какой-нибудь гадости. Будет по пути до кабинета, зайдем, - Соль, фактически, согласилась принять помощь от доктора при условии, что тот не будет возиться долго. И надеялась, что таким образом она будет недолюбливать его меньше. - А вы, Юрий Павлович, свое не упустите...

- Простите, ничего личного. Мне совсем не хотелось причинять вам вред, но очень уж не хочется умирать. Раз даже вы не знали, оставят ли в живых свидетелей, мне было грех молча идти на убой. Я заплатил слишком дорогую цену за шанс на бессмертие, чтобы остановиться даже ради жизни хорошего человека. - доктор для начала провел девушек в процедурный кабинет и попросил Сольвейг посветить ему. - Рана аккуратная, чистая. Сейчас дезинфекция и пластырь, потом надо будет швы наложить. Если хорошо поработать, шрама не будет. Старайтесь поменьше вертеть головой. Готово. Халаты тут рядом.

Вы прошли в соседний кабинет и взяли несколько халатов. Доктор еще и резиновых перчаток подумав набрал и несколько пар бахил. На обратной дороге он смущенно спросил Ягори:
- Простите, если я спрашиваю глупость, но почему вы не носите одежду?
- Чтобы легче было смыть твою кровь. - буркнула в ответ Ягори. - Соль, можно я ему хоть физиономию порежу? Но я бы предпочла отрезать нос или член.

Все выжившие (кого удалось найти - 20 человек) и обе группы собрались в водолечебнице. Когда вы пришли, люди Фродо заканчивали ставить ширму, разделяющую помещение на две половины. В одной половине держали людей, во второй Турманов заканчивал чертить ритуальный круг и пентаграмму. Он приказал:
- Скутариус, Юрий, Ягори, Сольвейг, Фродо вы поможете мне возблагодарить тех, кто поможет нам сегодня победить наших врагов и кто помогал ранее. Станьте каждый напротив своего луча. По моему сигналу каждый из вас одновременно прольёт кровь из горла смертного в кадку с землей, затем в посудину с водой, затем на свечу, затем на нагретые мной железные противни. Скутариус подготовит вам смертных, чтобы они не дергались. Пролив кровь стойте молча, смиренно и ждите следующей жертвы.

Сольвейг ужаснулась. Ей предстояло принять участие в человеческом жертвоприношении и убить собственноручно четверых в принципе ни в чем не повинных людей. Юрий даже поперхнулся, услышав, какое "крещение" ожидало его. Фродо тихонько вздохнул. Скутариуса и Ягори всё устраивало.

- А жизнь... Она того стоит, не так ли? - Сольвейг провела рукой по щеке и кивнула: "спасибо". Желание же нараки "порезать" не совсем вписывалось в последоватеьность благодарения врача. "Нет, нельзя", - был ответ хозяйки.

А богов, значит, благодарить кровью можно. "И что за кровожадный пантеон он выбрал покровительствовать сражению?" - ужасаясь, задалась вопросом девушка. Она внимательно оглядела приготовленный алтарь и возразила:
- Простите, я не стану этого делать. Такого приказа мне не выдавали.
Немыслимо было убийство одного, которое уже свершилось - и хватит на этот раз! Так она считала. По-другому считали другие, существуя, видимо, по принципу:"Чем ты выше, тем меньше будут пачкаться твои руки всякий раз, как дойдет до этого дело". Что подтверждалось нежеланием Тремера прикладывать руки к перетаскиванию тел. Во всяком случае, дело шло к очевидной развязке: Соль прийдется подчиниться. А она совсем не умела резать глотки. Попускание крови неумелыми руками станет особо мучительным для жертв. Вдобавок ее еще накажут.

- Сейчас от имени регента я тебе приказываю и ты должна подчиняться. - потребовал Турманов. - Если я заменю тебя сейчас, ты сильно позавидуешь тем, кого отказалась резать. Регент не потерпит неповиновения, а я попрошу своей рукой наказать тебя. Ты уже заслужила наказания своими словами, но впереди у тебя просто пропасть страданий.

Скутариус тем временем выдал предварительно оглушенных людей остальным палачам и остановился возле Насти с её жертвой и ножом для неё. Жертва - женщина средних лет в больничной одежде, заурядной внешности, немного тощая и растрепанная, но оттого вызывающая еще больше жалости.

- А почему бы вам не заняться этим самому или с вашим громилой? - решился спросить Фродо, тем самым присоединяясь к "бунту". - Я тоже не хочу психов резать и не понимаю, нафиг это нужно. Маскарад тут не при чем, а ваши извращения не для меня. Мой домитор такого бы не приказал. Объясните тему или я тоже пас и хер Мельников разрешит вам меня наказывать.

- Ты предлагаешь мне отчитываться перед гулями? - презрительно процедил Турманов. - Можешь возвращаться к своим людям и узнаешь, каково это, вызвать неудовольствие Тремера. Я выскажу Мельникову соболезнования о твоей печальной судьбе. Время не ждёт. Несогласные - вон! Остальные - клинки к горлу жертв и ждать знака.

Сольвейг содрогнулась. Наказание пугало ее не меньше, чем перспектива собственноручно обработать четыре горла. А, может, даже и больше.
- Я подчиняюсь регенту, а он мне не приказывал такого... - возражающий нерешительный лепет быстро сошел на нет, как и попытка сопротивляться. Самоназванному "герольду" еще выпадет шанс потолковать об ответственности с начальством. Однако старик во всему прочему был еще и Тремером, что делало готовящееся варварское действо для Насти априори в пределах правил. И наказание! - о нем не забывали ни на секунду. (Более уверенный в себе Фродо, видимо, принадлежал к другому клану, как можно было подумать...)
Дрожащие руки приняли нож, изучающе повертели его. На жертву Соль старалась не смотреть. Как бы абстрагировалась: есть нож и скользящее, резкое движение по намеченной траектории. Тошнота подкатила к горлу и застряла неприятным комком.
- А вы не можете меня просто заставить?

Чародей не удостоил Настю ответа. Она осталась и этого было достаточно. Ягори обратилась к Фродо:
- Оставайся. Разве тебе не интересно посмотреть, кого мы будем кормить? А этим людям всё равно от чьей руки умирать.
Тот посмотрел на Ягори, Настю (осуждающе, как той показалось), неопределенно кивнул и тоже остался стоять.

Палачи в медицинских халатах и заблаговременно надетых резиновых перчатках и их поставленные на колени жертвы стояли на исходных позициях. Турманов заговорил на неизвестном языке, как будто вёл какие-то переговоры. С кем - кроме него видела только Ягори (судя по её реакции). Чародей развеял над пентаграммой песок из раздавленных в ладони песочных часов и приказал принести первые жертвы.

Кровь и жизнь пятерых смертных пролилась на землю, на обычные горшки, где раньше росли комнатные растения. Настя очень нервничала и первый порез оказался недостаточно глубоким, пришлось повторить. Кровь текла по её рукам. Она старалась не смотреть, но не могла и что-то человеческое уходило из неё с этой кровью. После первого раза Соль стошнило, дальше было легче.

Земля из кадок, кровь и что-то еще, чего раньше в круге не было, сплелись в уродливую гротескную (хотя по своему величественную) фигуру из грязи и красноватого камня. Чародей шагнул в круг и остатки пролитой крови красными потоками потянулись к его рту, игнорируя гравитацию. Еще через несколько секунд чудовище исчезло, а в руке чародея остался маленький камешек. Турманов довольно подбросил приобретение на ладони и приказал тащить следующих.

В ходе еще трех жертвоприношений были призваны еще три твари, состоящие из крови и воздуха, воды и огня соответственно. Огненное существо особенно понравилось Ягори и она даже сунулась в круг, вопреки запрету. К счастью, симпатия была взаимной и всё обошлось - пламя коснулось её, но не обожгло. Турманов обогатился на кристаллик льда и две запечатанные колбы, в одной из которых горело пламя, а во второй песчинки танцевали танец, как будто внутри был ветер.
- Теперь на нашей стороне могучие духи стихий. Плата уплачена и ничтожества, от которых можно было получить лишь их кровь, обратились в нашу военную силу. А для крови можно набрать и новые сосуды. - довольно объявил он. - Тела заберет пламя и всё свалят на террористов. Вы сделали правильный выбор. Возможно, именно ваши жизни спасет эта подмога.

Чародейский огонь пожирал кучу невинных на кафельном полу. Он не мог уничтожить тела, но мог их изуродовать и скрыть подробности смерти. Чародей допил последнего и отправил в общую кучу.
- Обошлись бы и без гекатомб. Признайся, Тремер, тебе просто нравится это делать. Готовы выходить, маньяки? - неожиданно прозвучал голос совсем рядом с Сольвейг. Даже Ягори вздрогнула. Просто посреди комнаты появилась полупрозрачная фигура (высокий мужчина в полном бронекостюме, с мечом и кинжалом на поясе и каким-то огнестрельным оружием за спиной) Турманов единственный остался невозмутим и кивнул явившемуся.
- Преимущество над врагом не бывает слишком большим. Выводите нас, Прохор Иванович.

- Воины, забирайте, кто что забыл и готовьтесь. Группа "Хоббит" выходит открыто. Группы "Лиса" и "Клевер" - следом под моим прикрытием. Вы будете невидимы, покуда не выдадите себя резким или неумелым движением. Идите медленно и осторожно. Избегайте снега и не споткнитесь.

Пока все готовились покинуть опустевшее здание, Ягори пристала к хозяйке:
- Хочу огненного элементаля! Они такие... такие! Я чуть не кончила, когда он меня коснулся. И я почувствовала что-то родное. Мне не обязательно такого сильного, можно совсем маленького, а?

Фродо старался не смотреть на девушек. Вокруг здания было полицейское оцепление. Мысль о том, что малейшая ошибка (или выходка Ягори) раскроет всех заставляла немало волноваться. Хотелось выплакаться Хозяину. И просто мутило.

Самый настоящий спектакль: огонь заменял ослепляющие вспышки софитов, оперативники с Турмановым во главе - труппу актеров, появление элементалей представлялось превосходно подготовленными спецэффектами, взлетевшие струйки крови - бахромой потрепанного занавеса. Уж никак не получалось красному полотнищу служить слишком долго. Ну и что - это же всего лишь ткань! Легкозаменяемая на точно такую же.
Хочешь - будь внимательным зретелем, хочешь - уйди, не оскорбляя слух приценившихся своим бурчанием, а хочешь - полезай на сцену и участвуй. Впрочем, под угрозой наказания и не так спляшешь. Как говорится, "назвался груздем - полезай в кузовок".
И жаловаться на то, что "заставили", бесполезно. Ведь был выбор, Соль, был! Ведь хочешь вернутьт все назад, поступить по другому? По глазам видно, что хочет.
Так и было. Даже несмотря на то, что второй пациент пошел лучше первого, а третий - и того лучше, на девушку было жалко смотреть. С каким омерзением она осмотривала свои руки, вымазанные кровью, как стыдно ей было оторвать взгляд от собственных ботинок и плитки под ними...
- Ягори, не сейчас. Надо... выйти на улицу. Без глупостей, иди рядом со мной, не безобразничай и не бесись. И молчи, прошу, пока не разрешу говорить.
Взяв Нараку за руку, девушка продолжала сверлить низлежащую поверхность тяжелым угрюмым взглядом, молчала... Впрочем, тандем двух был готов двигаться по направлению к выходу: девушки ждали лишь разрешения.

Турманов потребовал, чтобы Ягори надела чистый халат. Так, если что, она хоть сошла бы за человека. По настоянию Прохора за руки пришлось не держаться и держать дистанцию в несколько шагов. Идти мимо людей, которые смотрят на тебя, но не замечают было страшно, но забавно. Никто не подвёл и Прохор вывел всех к автомобилям. Там Ягори подобрала своё пончо и все (кроме Прохора) благополучно разъехались.

- Вовика жаль. Хоть он и тупой был, а сколько вместе... Привык к нему уже. - вздохнул уже в машине Антон. - Девочки, что у вас с ранами? Вас в больницу везти?

- Да, - односложно отвечала Соль на каждый вопрос. - Да, да, жалко. Да, вези, у Ягори бедро рассечено, я его только замотала. Ягори... - протянутой рукой она коснулась плеча рядом сидящей, - уже можно говорить. Ты как? А вы как, Антон? Обработайте ухо - в человечьей слюне пропасть микробов.
Тогда девушка вдруг подумала, что она, возможно, не любит по-настоящему фамилиара. Что ее симпатия - лишь сублимация любви к Хозяину, который обязательно понял бы нехорошее чувство, оставившее след смертями пяти людей. Но не Ягори. Ей не дано страдать и мучиться виной. Демоница жаждала крови и убийства, и, справедливости ради, могла вызывать только отчуждение у своей хозяйки. Откуда же необъяснимая симпатия?
И все же таким мыслям не было места в сознании. Сольвейг постаралась выкинуть их прочь. Разве можно было винить ее подругу, что она именно такая и никакая иначе?

Антон повел машину к клинике Корнева. Остаток дороги он не заговаривал с Соль, только периодически докладывал по рации о том, что происходит вокруг, будь то затор на дороге, грабящие магазин мародёры, драка, стрельба или еще что-то. Человеческие дела предоставлялось решать полиции, так что он не останавливался.

На полдороги к клинике поступил новый приказ: проверить квартиру, где живёт семья одного из офицеров Двора(жена и сын 16 лет). У них в квартире радиоточка и поступило сообщение с просьбой о помощи. Антон заехал в нужный двор и припарковался у подъезда. Вокруг всё вроде было тихо.
- Пойдём вместе. - решил он. - Мало ли, что там творится. Ягори, стой чтоб из глазка тебя видно не было.

Нужная квартира находилась на третьем этаже. Антон представился, предъявил карточку сотрудника Двора и дверь открыла заплаканная женщина лет сорока. На ноге у неё был гипс. Она пригласила всех в прихожую и рассказала следующее (достаточно связно, как для расстроенной женщины):
- Наш сын, Олег, может быть в беде. Я даже не могу пойти его искать. Он ушел вечером с соседом Юрой, парнем старше его на 4 года. Юра связался с какой-то плохой компанией и Олеженьку нашего туда же. Он в квартире напротив живёт с тёткой. Этот гад вернулся недавно побитый и уже без Олега. Я боюсь, что с сыном что-то произошло, а он ничего не говорит.

Одним словом сожаления Сольвейг не была удовлетворена, вот почему тема получила чуть большее развитие.
- Вовика-таки жалко, зато вы живы. Скажите, часто ли гибнут гули при выполнении заданий?
Молчать во время пути было невыносимы, выговориться хотелось тот час же, и не важно, кому... Вплоть до самого прибытия на место разговор так или иначе, тем или иным замечанием, вопросом, поддерживался. Недооперативщица, впечатленная резней, соизволила замолчать только тогда, когда Антон позвонил в дверь...

- Простите, а что с вашей ногой? Гололед? - и снова она заговорила. На этот раз - всякий случай, - чтобы выказать интерес. Нога могла иметь отношение к делу, а могла и не иметь - не лишнее поинтересоваться. - Тогда и начнем поиски с соседского парня, расспросим его. Не беспокойтесь, пожалуйста, мы найдем вашего сына.

Антон поначалу отвечал односложно, но постепенно расслабился. Ему тоже хотелось немного отвлечься. Ягори участие в разговоре не принимала и вообще прилегла на колени к хозяйке.
- Гибнут иногда. Чаще новички. Или такие как Вовик. У него мозги промытые были. Таких не берегут. Гули многие и то их за людей не считают, вроде как второго сорта, а вампиры и подавно. Мозги, конечно, не лишь бы кому промывают. На Вовике, до того как к нам попал, и разбои были, и убийства, и еще всякого. Еще, бывает, вырабатываются люди. Мозги не выдерживают. Работа сложная, опасная, грязная, но я не жалуюсь. Раньше я не лучше жил. И условия, в целом, нормальные: лучше, чем у бандитов, в армии или в органах.

---

- Да, гололёд, но это сейчас не важно. Прошу вас, найдите Олега. - Мать пропавшего подростка взяла костыли и стала стучать в дверь напротив, где жил тот самый Юра из плохой компании. Антон жестом показал Ягори убираться с виду. Той не хотелось торчать на лестнице и без команды Сольвейг она и не подумала его слушаться. Из квартиры отозвались и дверь открыла худая морщинистая женщина лет пятидесяти, строгим и неприветливым видом напомнившая Сольвейг её школьную учительницу по физике.
- Мы из милиции. - заявил Антон. - Нам необходимо поговорить с Юрой.
- Где мой сын? Он уходил с ним! Пусть этот мерзавец ответит, где мой сын! - перебила его мать пропавшего на что тётка сразу стала возмущаться и скандалить: Юра хороший мальчик, ничего не знает и так далее в том же духе с примесью оскорблений уже в адрес Олега "малолетнего преступника". Еще немного и женщин пришлось бы растягивать силой.
- Мне надо поговорить с Юрием. Пройдёмте, женщина, у нас нет времени на это. Опроси подробнее мать. - попросил Настю Антон, явно, больше для того, чтобы прекратить скандал.

Прогнать Ягори Антону не позволили. Сольвейг осуждающе покачала головой из стороны в сторону, взяла фамилиара за руку и оглядела ее с головы до ног. Пончо, сапожки, на обязательности которых настояла хозяйка, вид слегка помят, всюду, где была открыта смуглая кожа - следы предшествующей драки, но, в целом, удовлетворительно. На твердую, так сказать, "тройку".
- Она останется со мной.
Вдаваться в объяснения прямо сейчас, при виновнице замешательства, никто не стал. Да и как не вспомнить, что "не так страшен паучок, так то, что он вдруг исчез из виду". С демоницей та же песня. Соль предпочла держать ее на виду, в непосредственной близости, а не на неведомой лестнице, куда приказы хозяйки в случае чего не долетят. Кроме того она волновалась все-таки за подругу... В уме уже сочинялась очередная легенда, откуда в компании полиции эксцентричная раненая цыганочка.

- Пойдемте, - вежливо предложила девушка женщине, непроизвольно вспомнив пару формул из школьного курса - сходство было поразительно. - Пожалуйста, пройдем? Вам сын не рассказывал ничего о произошедшем? Простите, как вас по имени-отчеству?

- Тамара Ивановна. - назвалась женщина. - Пройдемте в гостиную.
Квартира была весьма уютная и опрятная: красивый интерьер, новая мебель, много комнатных растений, чисто. Соль подумала, что стоило бы разуться, хотя женщина не просила этого делать.

- Олег мало что рассказывает мне о своих делах. Скрытный, весь в отца. Не то что Юра - тот хулиган еще тот. Они ушли еще днём. Они в одной спортивной секции борьбой занимаются и сегодня как раз тренировка. Олежка взял спортивную одежду, рюкзак. Сказал, что будет поздно, что после тренировки еще к какому-то знакомому зайдёт. У него много знакомых, он очень общительный мальчик. - рассказывала мать. - Я бы за него не беспокоилась, он самостоятельный, но в городе такое творится... А тут еще Юра вернулся один и юлит что-то. И предчувствие какое-то...

Глаза у матери были мокрые, но она старалась сохранять спокойствие и говорить внятно. Ягори тем временем заскучала и стала ходить по комнате в поисках чего-то интересненького.