- В моём святилище,- кивнул юноша,- в Кусервах. Значит ты инквизитор, Грэйс. Прекрасно, но главный вопрос всё-таки зачем ты здесь?

Вот сия ипостась Аливайнара не то, чтобы внушала намного больше доверия, но юлить с ней желания не было. Равно как и сомнений, что на этот раз это может быть действительно он.

- Думаю, тебя не удивит, если я скажу, что моя цель менялась по мере продвижения? Например в самом начале это было простое выполнение приказа - перенести содержимое святилища в другое место из-за грядущих изменений на карте континента. Политические противоречия между разными ветвями верующих в Творца, - усмехнувшись уточнил он, огляделся по сторонам, смиряясь, что ни кресла, ни даже стула ему не предложат. И отслеживая реакцию собеседника на слова о "внутренних противоречиях".
- Затем добавь немного обычных человеческих эмоций. Называй это хоть гордыней, хоть праздным интересом, хоть азартом - но насколько легко проигнорировать врата с такой надписью, открывающиеся как раз в тот момент, когда колдуешь рядом? Хотя теперь я понимаю, что по задумке открыться они должны были только тогда, когда все семь проекторов силы будут уничтожены.
- Потом еще контакт с неизведанным и тяга к познанию в зале с колоннами, - Валерде усмехнулся, глядя прямо на юношу, - извини за прямоту, но проекция, назвавшаяся тобой, действительно перебрала с пафосом, и обещанная "Кара Небес" звучала скорее приглашением, а не предостережением. Дракон, кстати, твой или случайно в пещере поселился? - здесь Грэс осмотрел еще разок помещение, задержав взгляд на, судя по всему, далеко не самой плохой библиотеке.
- К арке с порталом у меня уже был скорее личный интерес, ибо моя теория о возможности перемещения в пространстве и времени нашла пускай частичное, но практическое подтверждение, - закончил инквизитор, чуть наклонив голову и с интересом смотря на юношу. С огромным интересом и, быть может, даже небольшой, почти незаметной долей вызова - мол "И что теперь будем делать?"

Всё же инквизитор был достаточно искренен дабы удовлетворить интерес святого, и ему было действительно интересно, чего же хочет сам Аливайнар. Ну помимо того, что ворота починят, об этом месте все должны забыть и тому подобной белиберды.

Юноша нахмурился. Прямота Грэйса не произвела на него положительного впечатления. Он вновь покачал головой. С таким выражением лица, словно Валердэ маленький нашкодивший мальчик. И вдруг вокруг юноши вихрем закрутились потоки силы. Все семь элементом переплелись в длинную сеть плетений, а затем устремились к Грэйсу. Инстинктивно чародей попытался защититься, но не смог ухватить ни одной нити. Его словно поместили под невидимое стекло, отделили от магии. Валердэ мог видеть и ощущать всё, как и прежде, но схватить и направить было ему не под силу.
Чары Аливайнара были похожи на летний дождь. Тёплые, лёгкие, ненавязчивые. Быть может то было благословение? Какой-то дар? Но затем вдруг пришла боль. Как будто кто-то резко сжал сердце Грэйса. Но длилось это не дольше пары мгновений. То был погибший Калиас. И в дальнем уголке сознания чародей теперь чувствовал ещё шесть еле заметных пульсаций, словно только-только зарождающаяся жизнь в утробе матери. Шесть точек на карте мира - теперь Валердэ знал, где они и что из себя представляют. Знал до мельчайших деталей.
- Гордыня - это порок. Легкомыслие же хуже гордыни. Теперь ты связан со всеми проекторами. Если связь прервётся - ты умрёшь спустя месяц. Но в тоже время связь с проекторами не позволит твоему телу стариться. Ты сможешь выжить даже после самых страшных ран. Но не думай играть в кости со Смертью - она всегда побеждает.
- Это твоя кара и твой дар.

Не будь перед нами ужасно всемогущий колдун, всё могло бы быть как-то так:

Впрочем, кто сказал, что Валердэ обязан быть пассивной жертвой местных "божков"? Пускай на момент произнесения проклятья Аливайнар блокировал возможности к сопротивлению, но...
Но, во-первых, да простят нас читатели за параллель, проклятье оно сродни изнасилованию. Да, обычно оно совершается без согласия жертвы. Да, в какой-то момент единственное, что можно сделать - это расслабиться и пытаться получить "удовольствие". Да, после своего грязного дела проклинающий обнажает собственную душу чуть больше, чем следует... И в это же мгновенье крайне, крайне уязвим для контр-атаки.
Во-вторых, пускай даже Грэс - это маленькое озерцо по сравнению с огромным океаном силы у Алика, но ведь и ложки дёгтя достаточно, чтобы испортить бочку мёда? И капли кислоты может быть достаточно, чтобы отравить намного больший водоём.
В-третьих, спасибо Пелее и наработкам вельтромских некромантов, был в запасе у Грэса один фокус... О котором местные, судя по всему, и не слыхивали. Узы Зла или как там он назывался... Не самое благородное заклятье, но крайне полезное, если надо иметь дело с недобросовестными партнёрами. Да и мы не на дуэли, да и он сам первый начал...

Инквизитор не сможет ответить, пока Аливайнар плетёт нити, но в это время сможет наблюдать как тот плетёт. Инквизитор не сможет противостоять вражеской магии, но сможет изобразить смирение, внутренне готовясь к ответному броску - как затаившаяся кобра, как сжатая пружина...
Чего он там вещает? Тело выживет после любых ран? Прекрасно! Значит не перегорим, выпуская на свободу всю энергию поглощенных некогда артефактов. Выпуская "по-вельтромски". Совсем не так, как мог бы ожидать собеседничек. Не тратя времени на плетение нитей, а от всей души посылая цельный "булыжник" тёмной энергии. И обласкивая этим булыжникком так же легко и ненавязчиво. И добавляя в связку к Грэсу и проекторам самого же Аливайнара.

Осознавал ли Грэс собственную неправоту? Возможно. Но он не бросался к Аливайнару, чтобы ограбить его дом. И до этого момента был настроен крайне миролюбиво. Колонны не разносил. Дракона не убивал. Хозяину намекнул, что готов толкнуть начальству дезу, если так уж важно оставить место забытым. Ну а если для хозяина такие слова как "прощение" и "милосердие" - пустой звук, то пускай и сам попробует свою пилюлю.

Но так как перед Грэсом стоял босс 88-го уровня великий "святой", в сторону которого нельзя даже косо смотреть, а то мастер отроялит по полной то всё получилось намного, намного скучнее, печальнее и прозаичнее... А именно:

А был ли выбор? Нет, серьезно? Уж кто-кто, а Грэс знал, как работает что простенький гипноз, что намного более коварные и заковыристые заклятья. И прекрасно знал, что при достаточном желании магу уровня Алика достаточно пошевелить пальцами, чтобы получить от гостей любую информацию. При чем абсолютно не спрашивая у гостей их мнения.

Что, собственно, и подтвердилось дальнейшими действиями "святого". Вот Грэс на Алика ничего не колдовал без его спросу. А ведь мог бы! Ух как мог бы! От половины Кусерв камня на камне бы не осталось!
У Аливайнара же, похоже, не было понятия ни о совести, ни об этикете, ни об гостеприимстве.
Согнувшись от резкой боли и криво усмехнувшись, инквизитор выпрямился, бросив на юношу пламенный взгляд, полный... А полный, собственно, чего?
Ненависти? Нет, всё же это слишком сильная эмоция для человека, на большую часть жизненных неурядиц смотревшего довольно флегматично. Детской обиды? Да нет, как-то совсем несерьезно. Презрения? Это уже чуть ближе но тоже не совсем то. Впрочем, для простоты будем считать это презрением. Тем самым презрением, которое простой человек может испытывать к большим начальникам. А "жалкий смертный" к тем, кто считает себя в праве вот так вот нагло делать из остальных подопытных кроликов. И играть чужими судьбами по своему желанию. Подобное чувство Валерде в юности испытывал к таким как Рональд и Рейнольдс. А повзрослев и подкачавшись - к таким как Алондорон и Аливайнар.
Нет, Валердэ не был идейным бунтарём и апологетом всяческих свобод. Но очень не любил, когда в его жизнь вмешивались вот так вот нагло и беспардонно. И еще больше не любил, когда его ставили перед идиотскими выборами вроде "Оставьте в этой загаженной канализации одного из вас" или же "Либо охраняй проекторы, либо сдохни через тридцать дней".

Так что первыми мыслями, скорее даже эмоциями чрезмерно легкомысленного инквизитора было саркастичное "Усраться, дайте два!" и отрицающее действительность "Да разнести эти проекторы в пыль, а там будь что будет. Блефует святоша, как пить дать!"

Затем инквизитор совладал с собой и открыто хамить и язвить не решился. Чуть напрягся при последней фразе, но вопросов пока задавать не стал. Всяко если уж так называемый уважаемый Аливайнар за коим-то дятлом проклял инквизитора, то должен же и проинструктировать, зачем это надо и чего с этой радостью делать.

- На всё воля Творца, да будет он милостив, - отрешенно выдал Грэс, в уме всё же прикидывая, не было ли в Некромантикуме чего интересного на подобный случай. Маг, конечно, не был стороронником методов Альмода или Летисии, но...

Юноша лукаво улыбнулся Валердэ. Мол, так я тебе и поверил. Но сразу же вновь нацепил на себя маску занудной отрешённости.
-Каждый проектор,- начал Аливайнар,- это не просто "что-то", вырабатывающее магическую энергию. Каждый из них обрёл частицу жизни. И это делает их ещё более уязвимыми и в тоже время опасными. Почувствуй каждый из них в отдельности и поймёшь.
Валердэ попробовал сосредоточиться на ближайшей точке - Долине. Чародей почувствовал её озорную натуру, любовь к восторженным взглядам. Даже не смотря на занимаемую площадь, она была слабейшей из всех, но её это несколько не волновало. И она вплетала своё веселье в чары всех магов, обращавшихся к ней. Даже на сердце у Грэйса стало как-то светлее, когда он обратился к Долине. Она подмигнула ему, весело улыбнулась, позволила чуть отщипнуть от себя энергии. Совсем немножко, но даже этого хватило, чтобы чародей ощутил, как его переполняет сила. "Ах, этот зануда Аливайнар! Не суди его слишком строго, красавчик! Только представь какого это столетиями сидеть взаперти! Ах, это так до ужаса скучно!"
- Ты можешь черпать из них энергию. Но никогда не забирай больше трети от запасов одного проектора за один раз. Они восстанавливаются, но не очень быстро. Порой они сами будут пытаться заставить тебя воспользоваться ими. Это опаснее всего. Они не знают меры, а кроме того всякий раз, когда ты зачерпнёшь от них энергии, то они передадут тебе и свои эмоции. И могут заменить ими твои собственные. Могут даже затронуть твой разум. Поменять тип мышления, взгляды, принципы. Будь предельно осторожен. Ты обрёл почти безграничную силу, но она может свести тебя с ума, подчинить собственной воле.

- Хорошо, - принял к сведению услышанное чародей, тоже сделав вид, что верит Аливайнару. Информации было слишком, слишком много, чтобы как-то осознанно на неё реагировать. И переваривание всяко займёт какое-то время. Например, пока еще Валердэ не понимал того, что его желание в каком-то смысле исполнилось. Если раньше его душа была "заложена" на неопределённый срок и зависела от настроения одного мерзкого старикашки, то теперь судьба чародея опять была в его руках - хочешь жить - береги проекторы. Хочешь уйти в лучшие миры - разнеси их...

- Если бы я изначально дружил с головой, то сюда бы не полез, - отшутился Грэс, продолжая между делом "знакомиться" и с остальными пятью проекторами. И краем уха слушая занудного юношу, - только лучше всего будет начать с самого начала. По проекторам - откуда они взялись. С какой целью. Каким образом. Что мешает восстановить Калиас, в конце-концов.... И по нашей с тобой ситуации - изначально предполагалось, что проникнуть в святилище можно будет только тогда, когда все проекторы будут уничтожены, так?

Чародей попробовал дотянуться до одного из самых дальних проекторов. Аквасара. Тот откликнулся с подозрением. Он не спешил вступать с Валердэ в контакт. "Ещё один человек? Почему людям обязательно надо во всё вмешаться? Они жаждут подчинить своим порядкам других. Но так ли далеко они ушли в своём развитии от животных? Совсем недалеко! Уйди, человек, мне нет до тебя дела!" И Аквасар закрылся от Грэйса. Чародей по прежнему мог ощущать проектор в своём мозгу, но тот словно впал в стазис.
Не беда, есть и другие. Например Храм Неба. Перед Валердэ сразу возник образ величественных, уходящих в небо, колонн. Они были идеально гладкой формы, материалом служил белый мрамор. Крыша, где-то высоко высоко, была сложена из пластин чистого лазурита. Храм был переменчив. То тихий и приятный, как лёгкий бриз, то яростный, словно шторм. Чародею он ничего передавать не стал, не воспринял того всерьёз. Громыхнул пучком молний и затих.
Чародей отправился обратно на запад. Затем спустился южнее. Нащупал Курган. Могильный холод, ледяная ненависть, злоба. Презрение жизни. Курган взвывал к Валердэ душами тысячи павших. Они требовали справедливости. Почему им была уготована судьба гнить в сухой земле, когда другие продолжают наслаждаться жизнью? Им тоже надлежит гнить в земле! Всем! Каждому живому существу. Во имя Великого Равенства! "Возьми всю мою силу, новый Великий Уравнитель! Убей их всех! Сделай всех равными! А потом...Мы дадим начало новой жизни. Которая не прервётся."
Грэйс мысленно отшатнулся. Упорхнул дальше на запад. Ему вновь подмигнула Долина, затем он нащупал Эфизон. Тот был спокоен и невозмутим, словно каменный голем. "Здравствуй, незнакомец, кем бы ты не был. Не пугайся, не думай о дурном,"- голос был медленным, тягучим. Слова растягивалась даже на согласных звуках,-"Аливайнар не желал тебе зла. Стойко прими перемены. Я помогу тебе на этом новом пути!"

- Проекторы были созданы Творцом, дабы он мог регенерировать с помощью них силу. Они были принесены им из его прежнему мира и посажены в этом. Сначала они были просто инструментом. Прежний Калиас ты бы смог восстановить, как смог бы починить сломавшийся меч. Но новый мир изменил природу проекторов. Они обрели некую жизнь, свою индивидуальную сущность. Стали намного более сложными. Если сейчас попытаться восстановить Калиас, то это будет всё равно, что насильно вернуть из дальних чертогов его душу-призрак. То будет оживший мертвец.
- Но я чувствую нечто похожее в Кургане. Он жаждет смерти для всего живого,- с сомнением возразил Валердэ,- при этом Курган ведь "жив"?
- Да, он жив, хоть и был осквернён Казенваром. Курган можно сравнить с безумцем, но он жив.
- Выходит Калиас потерян?
- Увы, это так. Мы так и не поняли всех новых преобразований, которые случились с проекторами.
- Мы?
- Я, Скелла, Дайонир, Охора, Каофар, Зор и другие.
- А на что похож мир, из которого пришёл Творец?
- Мне мало об этом известно,- пожал плечами юноша,- Он почти ничего не рассказывал. Думаю, тот мир был перенасыщен магией. Те силы, которые она давала - их нельзя сравнить с тем, что есть здесь. И я думаю, что Творец не был сильнейшим. Иначе зачем ему было бы уходить?
- Но если проекторы - его творение, то почему он допустил разрушение одного из них?
- Было время, когда он старался уследить буквально за всем. Потом он определил нас со Скеллой в свои помощники. После были выделены и другие. Но в какой-то момент он счёл, что дальше мир будет существовать и без его прямого вмешательства. Думаю, ему изначально не хотелось идти по пути деспотии, поэтому он отпустил всё в свободное плавание, оставив нас надзирать и действовать только в случае значимых угроз. Это печать, наложенная на каждого из нас.
Аливайнар сплёл несколько простых кружев и позади Валердэ появилось мягкое глубокое кресло. Жестом светловолосый предложил чародея располагаться с удобством.
Затем возник чайный сервиз, тонкой, почти ювелирной работы. Из белых кружек поднимался ароматный пар. Одна из них подлетела к Грэйсу, вторую взял себе "Святой".
На вкус напиток был свежим, чуть сладковатым. Иллюзорные чары были весьма точны. Затем Аливайнар создал ещё одно плетение. Воздух замерцал и рядом с книжным шкафов возникла тонкая полоска светло-голубого света. Она заискрилась, расширилась до размеров большого овального зеркала. "Зеркало" чуть дрожало, словно состояло из воды.
- Это умение давно забыто теми, кто населяет мир. Возможно, оно и к лучшему. Но тебе может понадобиться возможность быстро переместиться к одному из проекторов.
Или же куда-то ещё. Как правило портал требует большого количества сил, но не всегда. Ювеара способна создать гигантские врата и при этом практически ничего не затратить. Как будет в твоём случае - поймёшь сам. Но ты должен понимать, что подобное знание не следует демонстрировать открыто и обучать ему ещё кого-то. Если только ты не полностью доверяешь ученику.

Мы уже упоминали, что новой информации было ну слишком много? И размеренно, будто бы смакуя, приняться за иллюзорный напиток было одним из способов потянуть время. И всё обдумать.

Если утрудить себя подробностями, то это будут размышления о том, как развеиваются иллюзии и рушатся надежды. Если же опустить детали - то ситуацию можно было охарактеризовать одним ёмким словом. Дерьмо.
Ну а как иначе можно назвать произошедшее?
Ведь с самого начала Грэс отправился в иные миры чтобы отвязаться от опеки одного противного старичка. И что же оказывается? Местный пантеон это, простите, всего лишь не самые слабые маги Что "Творец", что его "святые". И всё. Робкие надежды на протекцию иного божества испаряются как роса на солнцепёке. Можно разве что возгордиться, что Грэс и сам прямо как Творец - явившийся из другого мира маг. Разве не прелесть? Только толку-то?

Более того. Если раньше непутёвому магу играющему с судьбой надо было жульничать против одного соперника - Нехерона, то теперь в ряды оппонентов влез и Аливайнар. Бессовестно разбрасывающийся проклятьями и даже не удосуживающийся спросить мнение самого проклинаемого. Поверьте, не очень приятно осознавать, что по прихоти одного засранца с твоей жизнью может произойти всё что угодно. Еще менее приятно - если таких засранцев двое. А ведь еще есть кто-то или что-то просто так взявшее и уничтожившее Калиас... Нет, надо было всё же сидеть дома у Саманты...

В целом же, пускай сам Валердэ не питал ненависти ко всему живому, некоторые вещи он очень не любил. Например, когда его жизнью вот так вот нагло распоряжаются. Тут еще чуть-чуть и начнёшь понимать Альмода, которого, поговаривают, всё же нагло кинули и повод для мести у лича пусть натянутый, но был.

- Занятно. Я попробую повторить, - предупредил Алика гость, дабы тот с перепугу не принял чары Грэса за что-то агрессивное. Держа в одной руке чашку, Грэс спокойно, никуда не спеша, второй рукой принялся плести чары. Одна нить, вторая... Сначала чародей попробовал повторить чары Аливайнара один-в-один. Ничего сложного, правда?
Затем - внимательно присмотрелся к паре получившихся порталов, дабы всё же понять, в чем же здесь разница? Почему родная вельтромская формула отказалась работать? Ведь перемещение-то возможно и здесь? Так в чем же, спрашивается, отличие?
Ведь если понять отличие, то можно и модифицировать показанное как душа пожелает? Портал-ловушка? Хоть с банальным выходом над жерлом вулкана, хоть чуть более сложная версия инверсирующая входящего?
Портал в иные миры? Коих, оказывается, неизвестное количество... Должно сработать.
Портал не только сквозь пространство, но и сквозь время? Почему бы и нет? Ведь в Вельтроме же работает?

Упражняясь пока лишь в плетении простеньких порталов, инквизитор отпил еще и обратился к Аливайнару:
- Многое, должно быть, утрачено помимо чар перемещения... Я заметил, что общеизвестная версия воскрешения тоже... далеко не оптимальна в плане энергозатрат. Покажешь свой вариант? Или подправишь мои наброски? - всё таки Грэсу не мешало бы получить хоть какую-то выгоду от встречи с великим магом прошлого, разве нет?

Ах, да! Еще Грэса смущала одна вещь. Нити от проекции шли вниз, вглубь пещер... А якобы святой сидел в кабинете с окнами... То есть, где-то вверху? Несостыковочка?

Внимательнее присмотревшись к окнам, Валердэ заметил то, что чуть ранее упустил: нити узора, оплетающие всю комнату целиком. Смутно напоминающие те, из которых на самом деле состояла чашка в его руке. Выходит, всё убранство иллюзия? И на самом деле он сейчас где-то на дне холодной пещеры? Возможно. В конце концов, если уж обладать теми способностями, которые были у Аливайнара, то что плохого в том, чтобы немного приукрасить собственное убежище? С другой же стороны что мешало "святому" выбрать себе какой-нибудь затерянный дворец? Да, Творец с ним, самому его создать? Как три пальца об мрамор ведь.

Тем временем Грэйс всё смелее "игрался" с плетением портала. Сил подобная забава отнимала умеренное количество, что было хорошим знаком. Сама структура чар был отдалённо похожа на ту, которая применялась в Вельтроме, но отличия всё-таки были. И главным, которое и мешало Валердэ самостоятельно создать такие врата раньше было то, что в края плетения необходимо было вложить собственные мысли: закрепить пейзаж начальной и конечной точек портала, которые он соединял. Без вложенного знания мест плетение не работало, а если добавить только собственное местоположение, то... Чары Валердэ вдруг рассыпались, подобно упавший на пол хрустальной вазе. Чародей было подумал, что тому виной его собственные действия, но затем он взглянул на Аливайнара. Тот был встревожен.
- Врата, которые ты только что создал, ведут в "Изнанку". В отражение этого мира, куда мы изгнали Руинара. Открывать туда такой портал опасно. Во много раз опаснее того, что создают всякого рода демонопоклоники. Они способны лишь на простую, узкую лазейку, которую не в состоянии долго удерживать и которую никак не подцепить с той стороны. Но те врата, которые сейчас случайно создал ты, можно принудительно удерживать из той стороны. Открыть нельзя, иначе бы Руинар смог вернуться, но удерживать можно.
- Что же касается воскрешения. Я мало что о нём знаю, целительство всегда было ближе Скелле. Воскрешение крайне сложный процесс, забирающий у мага часть его собственных жизненных сил. Для начала тебе нужно будет поймать блуждающую душу умершего и убедить её вернутся в тело. Чем дальше душа успела отдалиться от телесной оболочки, тем сложнее будет убедить её вернуться. Конечно, можно приказать душе вернуться в тело, принудить её, но этим ты нарушишь её целостность и результатом будет оживший мертвец с осколками себя былого внутри. Но просто убедить душу вернуться будет недостаточно. Ты должен будешь создать что-то вроде канала, вот так (Аливайнар задержал в воздухе структуру плетения), и передать часть собственных жизненных сил тому, кого хочешь вернуть к жизни. Чем больше передашь, тем выше шансы на успех. Но к тебе эти силы уже не вернутся.

- В том-то и дело, у меня были все причины думать, что возможна и версия без передачи сил, - возразил Валердэ, перестав пока что играться с порталами. Не хватало еще, чтобы всякой нечисти налезло. Возразил маг без хамства, а в духе, скорее, научного диспута. Ведь то, что показал Аливайнар ничем не отличалось от вычитанного в библиотеках инквизиции. То есть либо он в самом деле не знал, как иначе, либо зажал.

- Впрочем, допустим, допустим, что без передачи сил никак нельзя. Но тогда три вопроса, - Валердэ еле сдержал сочувственный взгляд, ибо на самом деле вопросов было намного больше...

- Во-первых, можно же ведь передавать не свои силы? Я не призываю к жутким ритуалам, но теоретически же такое возможно? - маг стал вносить собственные модификации в созданный Аливайнаром макет, - во-вторых, почему нельзя создать аналогичный канал для Калиаса? Ты же сам сказал, что проекторы - живы? Нам непонятна их природа, но если опять же черпать энергию из другого проектора? Это возможно на уровне теории? Или "проекторы" - это огромное упрощение и природа каждого слишком индивидуальна? - да, чисто из научного интереса Валерде изощрялся над визуализированной структурой воскрешения - заменить структуру канала, чтобы шла не от себя, а от кого-то другого... Расширить его, чтобы передавал не только жизненные, но и магические силы, ведь проекторы, похоже, гибриды, требующие обоих...
- И в третьих, расскажешь поподробнее о Руинаре и Изнанке? Как там оно на самом-то деле? - озвучил чародей третий вопрос, внося финальные штрихи в собственный пускай черновой, но макет заклинания. И ожидая реакцию собеседника.

- Да, теоретически возможно передать чужие жизненные силы, а не собственные. Но с подобным я ни разу не сталкивался,- задумался Аливайнар,- что же до проекторов... Канал передачи жизненной энергии имеет очень узкое применение. Для проекторов нужно будет нечто схожее, но в тоже время другое. И в тоже время природа проекторов... Я не могу тебе объяснить. Возможно, на тему целительства тебе стоит поговорить со Скеллой. Если сможешь её найти.

- Руинар был очень талантливым и целеустремлённым. Я самолично выделил его среди прочих. Возвысил, даровал большую силу. Но... Думаю его сломило то, что по сути Творец оказался не каким-то всемогущим Божеством, а просто очень сильным, но смертным заклинателем. Руинар захотел стать таким же.
- Сначала он собирался отправиться в иной, недавно образовавшийся мир. Пройти тот же путь, что и Создатель. Но никто из нас не знал, как создать это окно перехода. Только Творец, но он уже тогда покинул нас, затерявшись в созданном им самим мире. А может вернувшись в прежний. Никто не знает. Руинар думал, что Творец ушёл и решил завладеть всем миром, найдя способ черпать энергию проекторов. Мне пришлось остановить его. Но убить его я не смог. Да и кто знает, что тогда бы произошло, ведь он смог частично связать себя с проекторами. Это его чары я взял за основу того плетения, что наложил на тебя (Аливайнар улыбнулся). Для Руинара я создал "карман". Изнанку этого мира, в которую его вытолкнул. В то время она ничем не отличалась от оригинала, кроме того, что в ней ты находишься как бы за толстым стеклом. Ты можешь видеть настоящий мир, в нём тебя даже могут услышать, но воздействовать на него из Изнанки ты не можешь. В какой-то степени Руинар всё-таки получил для себя целый мир, пусть и не полноценный.
- И всё опять сплетается вокруг проекторов. (он вздохнул) Без их энергии я не смог бы создать Изнанку. И именно на них завязан этот барьер. Если их разрушить - барьер исчезнет. Изнанка почти наверняка будет разрушена, но её обитатели успеют скользнуть сюда.

На эксперименты Грэйса Аливайнар реагировал спокойно. Похоже, что "святого" вопросы воскрешения волновали мало. А может ему вовсе не было до них никакого дела. Наверно, странно было бы ожидать трепетного отношения к тайнам жизни от того, кто с такой, даже безрассудной на первый взгляд, лёгкостью кардинально поменял чьё-то естество. Течение жизни одного, далеко забредшего чародея.

Конечно, трепетного отношения Грэс и не ожидал. Но ведь и сам "святой", похоже, в целостности проекторов кровно заинтересован. Иначе зачем ему изначально менять течение жизни одного чародея, если бы не произошедшее с Калиасом? А ведь если проекторы падут и Руинар вернётся, то кому он захочет мстить в первую очередь? Вот то-то же.

- То есть меня ты кхм... "великой силой" наделил только потому, что появилась угроза, способная уничтожить проекторы и вернуть Руйнара? А сам ты по каким-то причинам не можешь или не хочешь покинуть это место? И вместе с тем, - не удержался Валерде от доли ехидства, - если я на тебя косо посмотрю или сделаю что-то не так, то получу в своё распоряжение целый мирок? Пускай и неполноценный?

Дальнейшая же цепочка мыслей Грэса выглядела так: да, Изнанка по сути это Преисподняя. И известно кого оттуда призывают. Под вопросом остаётся лишь личность Руйнара - пускай даже история написана победителями и сам обвиняемый мог и не быть такой уж сволочью, неизвестно, насколько ему могло снести крышу за века отсидки... И насколько адекватен он сейчас...
Экпериментировать ли самому с останками Калиаса? Тоже неясно. Ведь где-то в этом мире могут скрываться и Стелла, и Творец, и остальные... Но никто не знает, где их искать.
Но, Руйнар побери, руки-то так и чешутся сделать какую-то ответную пакость Аливайнару... За такую вот подставу. Сам Грэс святым не был, но... Но и как последний гавнюк себя не вёл. А вот Аливайнар, направо и налево применяющий заклинания за авторством Руйнара... Нет, ну как это называется? А называется это так, что давать ему по люлям еще рано. Давалка не доросла. С другой стороны, если мы в своё время уделали и Фогеста, и Руфуса, и Сентри, и Альмода, и Летисию, и самого Нехрона, то разве с одним святошкой не управимся?

- Может быть,- усмехнулся Аливайнар,- но тебя я связал с проекторами не из-за самой по себе угрозы. У тебя достаточный потенциал, чтобы суметь воспользоваться при необходимости проекторами. И в тоже время ты оказался слишком силён и любопытен, чтобы позволить тебе просто уйти. Твоё появление здесь представляет куда большую угрозу по своей сути.
- В том, что касается пути Руинара. Ты можешь попытаться получить в свою власть весь мир. Не знаю, как на это отреагируют другие. Лично мне нет до подобного никакого дела. Но оказавшись здесь, напротив меня, ты уже был силён в достаточной степени, чтобы подчинить себе целые страны. Но ты не сделал этого. Что ищешь ты сам? Знание? Состязание?

- Версию с истинной верой, высокими идеалами и благими намерениями ты даже не рассматриваешь? - парировал Грэс, который действительно где-то в глубине души предпочел бы, чтобы Творец существовал. Ведь некоторые боги, как известно, существуют... - иначе толку мне служить в инквизиции, а не претендовать на власть в той же Дейле? - усмехнулся он, не впадая в альмодство, но принимая к сведению информацию об истинных масштабах своих способностей в сравнении с местными.
- Да и каким образом моё появление представляет угрозу? Инфекции я не разношу, язык за зубами держать умею, - поинтересовался гость, еще раз пригубляя иллюзорный напиток.

- Действительно ты умеешь его держать за зубами? Я не знаю.
- А само по себе любопытство плохо сочетается с истинной верой. Хотя тут скорее встаёт вопрос истинная вера во что?

- В торжество если не милосердия и справедливости, то хотя бы порядочности? - то ли отшутился, то ли был серьезен Валердэ, всё еще, кстати, поигрывая с макетом и добавляя то там, то сям нити первородной энергии, - а возвращаясь к языку... У тебя будут какие-то пожелания насчет официальной версии? Объявить, что попасть в святилище не получилось? Или когда буду уходить обвалить вход в пещеру? Или дашь пару каких-то томиков чтобы удовлетворить жаждущих, мол вот оно, древнее знание, а больше ничего в святилище и не было?

- Святилищем я займусь сам. Но есть ещё кое-что.
Аливайнар подошёл к книжкой полки, с теплотой и любовью оглядел собранные на ней тома. Затем вытянул один небольшой фолиант в серебристом переплёте, раскрыл его примерно на середине и достал запрятанную среди страниц сапфировую статуэтку девушки в строгом платье, голову которой покрывал капюшон. Одна рука тянулась вверх, пыталась хоть одним пальцем коснуться чего-то, вторая рука наоборот была направлена ладонью вниз. Внутри статуэтки мерцал приглушённый, голубоватый огонёк.
- Это ключ от башни, стоящей на севере. Её можно назвать антигенератором. Творец считал, что магия - лишь инструмент и её значимость переоценивают. И рано или поздно мир сможет жить дальше без неё. Будучи активной, башня поглощает энергию. Это произойдёт быстро. Может за несколько часов или дней. Будет затронуто всё, что так или иначе содержит в себе магию. Конечно, погрешность, на сколько я знаю существует, но она небольшая. В частности это убьёт созданий Руинара, если они прорвутся из Изнанки.

- А прорваться они могут только если все проекторы падут... - уточнил Грэс, даже не думая о том, что случится с ним самим в случае экстренного выключения всей магии. Немного помолчав он перевёл взгляд на Алика, чуть поджал губы скрывая некое разочарование и спросил, - что-то еще? Какие-то срочные сверх-важные поручения? Святые миссии? Спасение чего-то там? Или просто приглядывать за проекторами дабы с ними чего не случилось?

- Да, но у тебя будет время добраться до башни,- кивнул Аливайнар
- В остальном же...Нет, больше пожалуй ничего, Грэйс Валердэ.

- Если вдруг самый крайний случай - то ты будешь здесь? Или о тебе забыть и больше никогда не беспокоить? - на прощанье уточнил чародей, у которого, конечно, еще было много вопросов, но не почувствовал он в Аливайнаре какую-то искреннюю готовность помочь. Так что да, многое Грэсу Валердэ прийдётся постигать методом проб и ошибок. Хотя разве когда-то было иначе?

- Нет, не здесь. Ищи меня вблизи проекторов. Там лучше дышится. Может на кого-то ещё наткнёшься.

- Ну тогда и тебе не хворать, Святой Аливайнар, - улыбнулся инквизитор, так и не узнав - не заметил собеседник того, что пришелец - не от мира сего, или же просто не придал значения.

Когда же статуетка-ключ нашла своё законное место в кармане у Грэса, он бросил взгляд туда, где на стене появилась в своё время арка, затем на Аливайнара. Махнул тому на прощанье рукой и сотворил портал сам. Ибо уже умел. На сей раз - в пещеру, в которой, вероятнее всего, остались сидеть дракошка и теневые...

Мало что изменилось в пещере, когда Валердэ вернулся. Да и чего бы? Дракон по-прежнему был изолирован золотыми прутьями. Ящер только чуть поменял собственное положение для удобства, но всё также всем видом игнорировал людей. Что же до последних, то теневые вздохнули с едва заметным облегчением и вопросительно посмотрели на Грэйса.

Значит ты теперь будешь за нами приглядывать, красавчик? Всегда рада новой душе. А то ведь остальные каждый себе на уме. Особенно Курган. Но их тоже можно понять. Вокруг меня кипит жизнь (она передала чародею образ пышащего жизнью Самервейла), а у них дела не так радужны. Вот разве что Эфизон ещё неплохо себя ощущает.

Бедняжки... И прямо ничем нельзя им помочь? Кстати, а кто приглядывал за вами до меня? Аливайнар? Или кто-то из "остальных"?

- Всё хорошо, - улыбнулся инквизтор верно ждущим его бойцам (ох, доулыбается он когда-нибудь...) похлопывая себя по карману.
- Подробно расскажу уже как вернёмся к Керлу, Леснику и Пинтам, - пообещал Грэс, быть может звуча чуть-чуть отрешенно, ибо параллельно приходилось поддерживать диалог и с Долиной. Пока что с Долиной, ведь неизвестно, кто еще из проекторов пожелает "познакомиться" поближе.

Да никто не приглядывал. Зачем? Только Аливайнар и Скелла знают, как можно перетянуть из нас всю энергию. Остальные и вовсе могли только "временно заимствовать". Ни у кого и в мыслях не было, что Калиас просто придут и выльют, словно ведро воды. Я бы могла такое представить в отношении себя. (Грэйс почувствовал, как долина боязливо поморщилась) Но Калиас был самым вместительным из нас. Та чародейка была очень сильной и искусной.


Теневые кивнули, не став докучать Валердэ расспросами. Стоит отдать им должное: не смотря на дракона, портал в другую комнату, встречу со "святым", они выглядели собрано и боевито. Как и подобает настоящим профессионалам своего дела. Возвращение обратно к остальным членам отряда прошло без каких-либо трудностей. Керл сидел у холодной стены, поджав под себя ноги, и шептал тишине какую-то молитву. Сумрак и Две пинты избрали менее возвышенное занятие: метали кости.

Инквизитор, с недавних пор подрядившийся на добровольных началах защищать заповедные места этого мира, немного задумался. Долина знает, что это была чародейка? Допускает, что её тоже собираются "пить"? То есть неизвестный враг не так уж неизвестен? И при желании, стоит ему появиться у любого из проекторов, то его засекут сразу же? Под вопросом только мотивы - какая-то руйнаропоклонница или же просто рвущаяся к власти особь? Или отвергнутая любовь того же гада Аливайнара?
- Чародейка? - лишь переспросил он, оставляя за спиной очередной зал святилища.

- Спину не простудишь? - в шутку поинтересовался Грэс у Керла, завидев того совсем у холодной стены. Когда же все только и ждали, что новых приказов, Валердэ с чуть наигранным торжеством в голосе объявил, - проекция Аливайнара всё же поведала нам много нужного и важного. Мол чего делать на случай Последнего Часа и всё такое. Хотелось бы, конечно, чтобы на нашем веку это знание не пригодилось, ну да ладно. Можем возвращаться.

Для себя маг решил, что если чего и расскажет, то сильно сокращенную версию, не способную пошатнуть ничью веру. Ибо действительно лучше держать язык за зубами. А то еще самого еретиком объявят... Творец - всего лишь маг из другого мира! Его святые помощники - ленивые разгильдяи просравшие один из проекторов и только и ждавшие возможности спихнуть своё бремя на других! Аливайнар - обычный жлоб, каких хватает! Нет, серьезно, представляете, что будет за такие речи, если их озвучить?

Верно, чародейка. Или...(Долина задумалась). В общем та, кто может направлять магическую энергию. Очень умелая, судя по тому, что я видела в её исполнении. А повидать я успела многих магов.

На звук голоса Грэйса Керл подскочил, как ошпаренный. Он настолько сильно погрузился в себя, что и не заметил, как Валердэ вернулся. Несколько раз хлопнув глазами, Керл с облегчением вздохнул и поприветствовал чародея.
- Тебе удалось поговорить с самим Аливайнаром? Как он выглядит? Верно ли те образы, которые ему предписывают? Он сказал, как вызвать в последний час Цовреля?

Хм... А ведь неплохо звучит? Устроить прорвавшимся тварям полный цоврель? Надо будет взять на заметку, но при эмпуирцах так не шутить...
- Ага. Выглядет как хочет - ты же понимаешь, что такие как он могут менять свою внешность по желанию. По поводу образов - поподробнее опишешь на обратном пути, а я скажу какой из них верен, а какой нет. Что делать в крайнем случае тоже сказал, - обрадовал своего коллегу Грэс, в мыслях всё еще консультируясь с долиной:
-А можешь показать мне, как она выглядит? - всяко врага лучше знать в лицо. Особенно врага, способного навредить здоровью Грэса (что крайне важно), а заодно и отправить мир к чертям в прямом смысле (что, конечно тоже, важно, но...).

Конечно. И Долина послала чародею образ:

Валердэ обнаружил себя на зелёной поляне. Сочная трава была высокой, доставала Грэйсу до пояса, яркими пятнами в ней выделялись разноцветные цветы с пышными округлыми бутонами. Легко дул ветер, неся с собой пьянящую мелодию свободы. В паре шагов стояла молодая девушка. Правильные черты лица, выразительные чуть подведённые карие глаза, тёмные длинные волосы, светлая кожа. Самодовольный взгляд оценивающе окинул стоящего рядом мужчину с ног до головы. Ростом девушка был ниже своего спутника, но держалась уверенно и властно, из-за чего казалось, что смотрит она чуть ли не снизу вверх. Подобный взгляд Грэйс смутно припоминал.
Мужчина же невысокий, средних лет. Худой со строгими чертами лица и большими мешками под глазами. Вид у него был болезненно-бледноватым. На воина он совсем не походил, магический талант Валердэ улавливал в нём весьма слабый.

Пожалуй мне больше нравится вот эта сцена:

Мужчина, наверно стражник, был одет в стёганку с металлическими вставками, простые тёмно-коричневые штаны и боты. На поясе висели ножны с мечом. Он сидел, склонившись над столом. Похоже дремал. Валердэ огляделся: он очутился в тюремном подземелье, по одну сторону от того стражника тянулся ряд дурно пахнущих камер. Ощутимый всплеск магической энергии затронул ещё одно спрятанное на дальних полках памяти воспоминание Грэйса. Техника сотворённых чар был неестественной для этого мира. Плетения налетают на стражника и тот мгновенно превращается в ледяную статую. В следующее мгновение он падает на пол, разбившись на тысячу осколков. Девушка проходит мимо красноватых льдинок ничуть не смутившись. Она подходит к одной из камер, за которой Валердэ обнаруживает увиденного ранее на поляне мужчину. Может из-за пребывание в темницу у него был ранее такой бледный вид? Хотя сильно истерзанным мужчина не выглядел.
- Тебе повезти, что ты столкнуться со мной два...дважды,-сказала девушка.
Фраза была произнесена с некоторым усилием, ломано. Девушка и сама это заметила, отчего её глаза раздражённо блеснули.
- Да чтоб вас зомби отымели!- слова прозвучали отнюдь не на всеобщем языке,- говорить на вашем общем, всё равно что бечевку жевать!
Внутри посланного Долиной образа в сознании Грэйса вспыхнул ещё один. Визардия, Элузей. Один из неблагополучных кварталов. Рапил Бордоншейн стоит в укромном уголке, подпирая стену какую-то пивнушки и костерит в самых цветастых выражениях несколько часов к ряду идущий дождь и высокопоставленных магов, которым лень щёлкнуть пальцами, чтобы из-за туч выглянуло солнце.
- Вы собираетесь убить и меня тоже?- спросил мужчина. Его вопрос также был произнесён на знакомом Валердэ языке.
Девушка на несколько мгновений буквально застыла как вкопанная.
- Откуда ты знаешь язык? Ты же не можешь быть...
- Нет, я и не собиралась тебя убивать. Наоборот, на меня вдруг нахлынул приступ благородной жалости и я решила тебя спасти от этих бездарей. Но похоже, что ты куда менее зауряден, чем казалось мне на первый взгляд. Откуда ты знаешь язык?
- Если честно, язык я узнал только что, а через час начисто его забуду. Это умение досталось мне вместе с магическим даром. Позвольте спросить: как вы узнали, что я здесь?
- Любопытно, твой дар может оказаться очень полезным для меня. Что же до остального, то инквизиция, как я успела понять, не держит тайны из собственных темниц.
Где-то вдалеке послышался шум шагом и девушка чуть напряглась, но никакой тревоги на её лице и в помине не было.
- Думаю нам стоит убраться отсюда, пока никто не сообразил что к чему и не поднял тревогу. Не хотелось бы пробиваться с боем.
Она сделала пару шагов назад, расчертила воздух витиеватым движением правой руки и прямо в стене заискрился лазурный портал. Его краям мерцали холодным светом, обрамляя зеркальную тёмно-синюю поверхность. По высоте сотворённый проход идеально сочетался с ростом девушки. Уверенным шагом она вошла в зарябившую от её прикосновения тёмную гладь и исчезла.

И вот приблизительно к середине третьего образа Грэсу надо было умудриться сдержать себя, не присвистнуть, не упасть, не уронить челюсть. Внешность девушки была знакомой. Взгляд тоже. А уж как красочно она выражалась на родном сапожнически-визардийском! Да и плетение-то какое... родное!

Эх, дела давно минувших дней, преданья старины глубокой... Отношения у господина Валердэ с госпожой Шедоуфорс были довольно сложные. Сначала она убила архимага, развязала борьбу за власть между прожженными бюрократами и прожженными же фанатиками. Благодаря Пелее же Грэс с друзьями оказался в клоаке, ужасно похожей на царство мёртвых. Потом девушку замучила совесть и она всё же великодушно помогла разбить яйцо со смертью одного противного лича, после чего исчезла в нестабильном портале... И вот надо же - изо всех возможных миров и времён она оказалась рядом с Грэсом. Судьба? Или всего лишь её злая ирония?

Впрочем, какого-то особого места в сердце мага некромантка не занимала. Да, когда-то работали вместе (есть такая работа - мир спасать). Ну да не более того. Не во вкусе Грэса была эта высокомерная эгоистичная особа. Раньше он больше любил хороших девочек. Ну а сейчас? А сейчас - как знать, как знать...
Так что интерес, испытываемый Валердэ к Пелее на данный момент был сугубо деловой - за коим бесом она уничтожает проекторы, что собирается делать дальше, что именно произошло с Калиасом и тому подобное. А также - где она научилась строить порталы местного образца...

-Она еще в Самервейле? - поинтересовался Грэс у Долины, заодно передавая изображение чародейки и всем остальным. На всякий случай, если они его еще не получили... Но, впрочем, комментариями и инструкциями не снабжая. Посмотрим, чего остальные скажут так, когда увидят одну только ориентировочку с этим милым личиком.

Нет, на самой моей окраине, ближе к Лининам.

Зелёный холм, заросший высокой густой травой. Кристально чистое небо, дует едва заметный прохладный ветерок. Вот над головой пролетели два белых голубя. Один размеренный взмах, второй. Как всё легко и просто. Солнечный луч ненавязчиво ласкает лицо темноволосой девушки. А та лениво поигрывает парой холодно-голубых шаров, парящих перед ней на расстоянии вытянутой руки. Они кружат вокруг друг друга, словно вальсируя. Иногда сталкиваются, иногда разлетаются каждый в противоположную сторону. А где-то там внизу бурлит Хомер. В бешеной скачке он устремляет свои потоки к Восточному Великому морю. Страсть - есть вся суть этих вод.
Девушка кажется безмятежной, но её губы сжаты в тонкую полоску. Какая-то тяжёлая мысль не даёт ей покоя. Но Долина не в силах проникать в головы к своим гостям. Только наблюдать, как мать за своим маленьким ребёнком.

Проникать в головы к гостям мог Грэс, но... Но сработать настолько ювелирно, чтобы Пелея не заметила... И с такого расстояния... Нет, всё же нет. Да и незачем нарушать такую пасторальную идиллию - хоть картину пиши... "Чародейка в раздумьях"? "Бремя прошлого"? "Следующий шаг"?

- И давно она рядом с тобой? И в целом направление движения? К сердцу или к пределам? - продолжил заваливать вопросами чародей.

Нет, всё же мысленное общение это вещь. Уже сколько узнали, а Керл еще только открывает рот для ответа!

Около трёх месяцев. Ни в каком. Она поселилась в селении.. Где-то полторы версты от этого холма. Через каждые дня три приходит посмотреть на реку.

Задумала что-то, чертовка! Нет, люди меняются, все дела, но вот пока что Грэс не верил в то, что колдунья решила предаться спокойной сельской жизни. Наверное просто переваривает выпитое в Калиасе. Как помнил Грэс, в своё время поглотивший что часть меча Ордола, что часть сферы Хаоса, такие эксперименты организму даются не всегда легко и да, какое-то время на отдых и "переварвание" вполне объяснимо...

- И на первый взгляд совсем не похожа на убийцу Калиаса, а? - внутренне усмехнулся чародей Долине, и еще раз переслал картинку и остальным, - ребят, эта особа тоже владеет порталами и может в любой момент оказаться где угодно. Поэтому будьте добры, если засветится у кого-то из вас, то тоже сообщите, хорошо?

Все, кто-то с неохотой, кто-то наоборот с готовностью ответили согласием на мысленное послание Валердэ. Последнее, чего хотел каждый из них, это повторить судьбу Калиаса.

- Аливайнар сказал, что Час Конца близок?- несколько обречённо спросил Керл,- Или что мы своим вмешательством его приблизили?

Впереди замаячил свет. От первого его удара перед глазами замаячили разноцветные блики, но затем зрачки привыкли к перемене. Небо и горы приобрели нормальное, даже обыденное и слегка унылое очертание. Валердэ посмотрел сначала в сторону солнца, а затем на отбрасываемую им самим тень. Около полудня. Было тихо. Лишь единожды дневную тишину оцарапал мерзкий гортанный крик гарпии, но то было не по душу путников. Им же предстоял путь назад.

- Отнюдь. Творец милостив и если постараемся, то мы сами можем отдалить Конец, - улыбнулся инквизитор, - так что причин унывать нету. Добрый путь?

И да. Дорога назад. Всё же Грэс не спешил на свидание с Пелеей. Стоило завершить текущую миссию не попадаясь на глаза агелийцам. Может, тот же Гаилс чего присоветует. Да и какую-то защиту для проекторов не помешало бы придумать. Нигде нету гарантии, что другие не смогут повторить то, что смогла Пелея. А быть готовым сорваться в любое время дня и ночи спасать мир... Нет, на такие жертвы Грэс конечно готов был, но без фанатизма.

- А расскажешь о мире, из которого вас перенесли? - продолжил расспрашивать Валерде Изумрудную... Ведь вопросов-то еще ой как много... На дорогу хватит!

Не получиться. Я помню только тот отрезок, начиная с которого преобразилась. В тот момент я как будто родилась. Сложно описать.
Валердэ почувствовал её радостный трепет от воспоминания того волшебного пробуждения. Когда в одночасье она обрела жизнь, когда увидела мир во всей его красе. Солнечный свет, чистое голубое небо, животных, людей. В первые мгновения всё казалось таким необычным, что было даже немножко страшно. Но любопытство тянуло вперёд. А затем она почувствовала странную связь, нити, тянущиеся сквозь пространство. А на их концах Аквасар, Эфизон, Калиас и другие. Её семья. Калиас...
Она передала Грэйсу ту боль и бесконечную пустоту, которую ощутила, когда он погас. Не было больше того холодного спокойствия, того снежного сияния, которое он излучал. Не было больше ничего. Его разнесло по ветру, впитало в промёрзшую землю и бушующие воды океана.


Поначалу путь назад показался сплошной обыденной рутиной. Возможно тому причиной была возможность чародея в любой момент открыть портал и перестать мучить собственные ноги. Холодный ветер бушевал. Раз за разом он налетал на путников, стремясь столкнуть их в пропасть. В какой-то момент Грэйс не выдержал и, наплевав на осторожность, закрыл всех прозрачным куполом. Никто не стал спорить. Керл время от времени задавал вопрос про то, что случилось в святилище после того, как они разделились. Больше всего инквизитор был поражён схваткой с драконом. В иных обстоятельствах Валердэ вряд ли бы рассказал, как всё было, но произошедшее видели и двое теневых. Сочинять складную ложь не имело никакого смысла. Да и в конце концов заклинание у чародея получилось более чем "светлое". Такое бы любой клирик одобрил.
Как и в первый раз, Сумрак, стоило только отряду завершить спуск, сразу отправился на разведку в восточном направлении. После первого дня пути по равнине ветер стих, но ему на смену пришёл мерзкий дождь. Тот лил с извалявшихся в саже небес, то усиливая натиск, то ослабляя, чтобы перевести дух, но никогда не затихая насовсем. Настроению такая погода отнюдь не способствовала. Но с другой же стороны Грэйса куда меньше донимали вопросами, да и стена падающей воды хорошо скрывала путников от нежеланных "попутчиков". Сам же чародей не спешил закрываться от дождя - тот отлично дополнял чувство смятения, которое испытывал Валердэ. Что ему делать со всеми новыми свалившимися возможностями и проблемами? Он никогда не искал ни мощи, ни власти. А что искал? Плыл по течению? Герой по неволе.
Наложенные Аливайнаром чары ощущались, словно дежавю. Когда-то давно, словно сотню лет назад, в самый обычный день к нему вдруг пришла Саманта и...всё свалилось на Валердэ снежным комом. Спасение архимага, других стран, борьба с Альмодом, любовь рыжеволосой красавицы в конце концов. Необычный сон? Дурно написанная пьеса? И вот, не в силах более быть кем-то выдернутым из одной жизни и втиснутым в другую, Грэйс сбежал. Сбежал даже не на край света, а в другой мир. Но, быть может правду говорят, что от судьбы не убежишь? Может действительно существуют Боги? Нет, настоящие, Высшие Боги, парящие вне материй миров. Те, для которых все прочие не более чем пешки на доске. Иначе как ещё объяснить связывающие с проекторами чары? Сам поступок Аливайнара? А может и здесь Грэйс каким-то образом заново проживает отрезок времени, по новой собирая то, что не получилось у него с первого раза? Может в том временном пространстве они уже договорились с Аливайнаром? Может в том временном пространстве он даже виделся со здешним Творцом?
Вернулся Сумрак. В такую погоду в разведке было мало проку: если заметишь конных, то уже всё равно не успеешь предупредить своих. Оставалось уповать на солдатскую удачу. Впрочем, не только. Победитель дракона давал в любом столкновении стопку неплохих козырей. Подобная мысль похоже засела в голове каждого теневого и они немножко, самую капельку, но ослабили бдительность. К трагическим последствиям это не привело, но лишь потому что никому до маленького отряда не было дела.
Порядком измотанные, люди наконец вышли к побережью. Там, скрываясь в сыром тумане, на волнах качалось небольшое судно, терпеливо ожидавшее служителей инквизиции. Самая трудная часть пути наконец была позади, можно было перевести дух.

Будь Грэс каким-то рыцарем из сказок, то сейчас было самое время торжественно клясться в том, что Калиас будет отомщен. Но Грэс был намного проще. Когда-то был. Или хотел бы быть...
Чем была его жизнь до того судьбоносного дня, когда явились Кайл и Саманта? По будним дням - лениво перекладывай с места на место бумажки для бюрократа Рейнольдса. Да развлекай себя цветными магическими шариками вроде тех, которыми сейчас баловалась Пелея. По вечерам - шанс выпить с Раппом или еще с кем из сослуживцев. По выходным, а особенно в дни получки - торжественный выход в свет - то есть к мадам Хайл.
Что было пределом его мечтаний? Поднакопить деньжат да храбрости, сделать предложение Хайл-младшей, стать гордым совладельцем борделя и наконец-то поменять в нём кровати? Ведь, опираясь на богатый опыт постоянного клиента, к девочкам претензий не было. А вот мебель в иных комнатах уже было бы пора и подлатать.
Вот так всё просто и ничего сверх-эпичного.
Получилось, правда, что Валердэ стал гордым совладельцем целой страны, получил тоже хорошую любящую девушку, но... Но какой ценой? Об этой странице в жизни чародея никто в этом мире не знает. Разве что, может быть, проекторы, глубина связи с которыми пока еще неизвестна и непонятна.

Какое-то время Грэс поигрался с версией, что мог уже видеть кого-то из местных в других временных потоках, но в итоге отказался от неё. Он помнил, чем закончились игры со временем в прошлый раз. Нет, нет, для страны, для многих стран получилось много лучше... Но вот лично для Грэса это ничего хорошего не принесло. Друга, которого он хотел спасти, Нехрон всё равно забрал к себе, то ли как напоминание, то ли как намёк.
Любовь... Настоящая любовь тоже осталась в том мире, где в Эргалане бушевала гражданская война, а в мире с побеждённым Альмодом как-то не сложилось. Не произошло чего-то такого, что бы породило это истинное чувство. Чувство способное не то, что горы свернуть и звёзды с неба достать, а развернуть вспять само время.
Так что, наученный горьким опытом чародей очень сильно сомневался в том, что еще раз повторил бы такой подвиг. Мог ли он стать жертвой разворота времени другими? Теоретически да, практически же... Практически никто не знает, что на самом деле происходит после применения подобных заклятий. Раздваиваится ли мир и старая реальность продолжает существовать или же новая версия полностью перезаписывает старую... Да так и до паранойи недалеко.

Препаршивенькая погода прекрасно отражала меланхоличное начало не менее меланхолической главы в жизни непутёвого чародея и действительно ограждала его от лишних вопросов того же Керла. Грэс всё понимал и искренне старался удовлетворить любопытство коллеги, пускай даже не всегда самой правдивой информацией. Но что делать, что делать, этому миру еще рано знать о настоящей природе его "богов".

На привалах, когда вопросов к инквизитору не было ни у Керла насчет произошедшего, ни у бойцов насчет распоряжений, Грэс продолжал знакомство с проекторами. Порасспрашивал Долину о забавных событиях, свидетелем которых она была, поболтал с Эфизоном - целым вторым, кто изначально отнёсся более-менее дружелюбно, понаблюдал за обстановкой вокруг остальных... Еще одним вопросом, интересовавшим Грэса было видел ли кто из проекторов "остальных" святых или богов, когда в последний раз, да и как они выглядят, на случай если вдруг кто Грэсу встретится...

Долина была безумна рада компании Грэйса. Она без устали заваливала чародея мелькающими образами, картинами прошлого и настоящего. Грэйса накрывала волной её отражённых ему эмоций. В результате он порой невольно улыбался и даже смеялся, а в следующее мгновение наоборот резко грустнел. Сначала Долина вновь показала чародею столицу Агелии, Самервейл. Таким, каким город был в настоящее время. Спешащих по делам горожан, кузнеца, в кожаном фартуке, выправляющего ударами своего молота очередную заготовку, сапожника, заканчивавшего последний сложный стяжок на мягкой туфле. Мальчик-посыльный, хохоча, врезается зубами в красное наливное яблоко, затем припускается бегом куда-то дальше по улице, выбивая башмаками пыль на мостовой. Беседующий с каким-то лоточником стражник неодобрительно качает головой вслед мальцу. А через два квартала, ставни в одном из окон дома, примостившегося рядом с красным фонарём, открывает молодая красотка. На ней свободное лёгкое платье, позволяющее внимательному взгляду увидеть уж слишком многое. Валердэ предложил посмотреть, что же твориться в комнате красотки, но Долина лишь лукаво хихикнула и нарисовала чародею новую картинку. А потом они отправились в прошлое.
Знаменитый Роатар Защитник полей. Высокий, чуть полноватый мужчина склонился над овальным белым столом и внимательно изучал несколько бежевых листов бумаги. В уголках его губ застыл намёк на довольную улыбку. Напротив сидел, одетый в дорогую, расшитую золотыми лентами и нитями мантию церковник. Имперский епископ, как любезно подсказала долина. Вид у святого отца был такой, словно он только что съел с десяток кислых слив. Мирлианство официально признавалось допустимой религиозной ветвью, а Священная Ландинская Империя в свою очередь объявляла Агелию своим другом и союзником. Роатар позволил улыбке засиять на его лице, взял в руку золотое перо, махнул его в чернильницу и поставил на бумаге свою размашистую подпись. Затем налил на краешек сургуч и утопил в него печать.
- Вас не затруднит,- с ехидством обратился правитель Агелии к епископу. Лицо у последнего стало ещё более скисшим, но он всё-таки подвёл тонкую нить огня и коснулся им расплавленного сургуча. Затем добавил ещё одну нить воздуха, две света, свил из них причудливый орнамент и наложил поверх печати. Свершилось, Руинар его забери.
Долина "прыгнула" к большому окну, вылетела, маня за собой Грэйса на улицу. Всё тот же Самервейл, но вместе с тем совершенно неузнаваемый. Город был раза в два, а то и в три меньше себя нынешнего. Но это не мешало быть ему таким же оживлённым и шумным. На центральный площади рвал струны мандолины молодой бард, рядом с ними стояла ещё совсем юная золотоволосая девушка. Её звонкий голос журчал, словно ручеёк, повествуя о прекрасной любви рыцаря и принцессы. Собравшаяся толпа заворожённо слушала балладу. Грэйс же с трудом узнавал тот язык. За годы он, похоже, измениться не меньше, чем столичный город.

Рядом с остальными проекторами было относительно спокойно. В предгорье Аквасара завязалась очередная кровавая схватка двух эльфийских кланов, но угрозу они представляли лишь для себя самих. А что до "святых", то к удаче Грэйса, проекторы передали ему несколько образов. Скеллы, лет пятьдесят назад гулявшей рядом с Вуаленом, Дайонира, двести лет назад плывшего на маленьком, ничем не приметном судёнышке по Унае. А ещё мельком "зацепило" Рею, появлявшуюся на границе Кургана и Каофара, проскакавшему по границы Эфизона. У Эфизона было и ещё кое-что интересное Грэйсу. По меркам проекторов времени с тех пор прошло всего ничего и всё же...

Год 720. Месяц Голема.


Рыжехвостая лисица, прильнув к траве, внимательно наблюдала за гуляющим по лестной поляне глухарём. Вид у птицы был до неприличия беспечный, и лиса уже предвкушала скорую трапезу. Ещё пара шажков, ближе, ещё чуть-чуть ближе. Подойди. Вот, теперь ещё шажок. Тело хищницы напряглось, она приготовилась броситься на глупую птицу. Вдруг в одно мгновение воздух как-то изменился. Лиса втянула его носом. Что-то не так, что-то неправильное в нём появилось. Глухарь испугано поднял голову. Повертел ею по сторонам, затем взмахнул крыльями и улетел прочь. Вот зараза! Ушёл! А был так близко! Громыхнуло. Словно вовремя грозы, но совсем близко, в паре метров от лисы. Хищница поспешно отпрыгнула назад. Её шерсть вздыбилась, пасть чуть приоткрылась, обнажая мелкие клыки. Воздух закрутился вихрем, заискрился. Затем прямо посреди поляны появилось что-то вроде лилового зеркала, внутри которого шипели белые прожилки молний. Откуда не возьмись налетел ветер. Ещё раз громыхнуло. И зеркало выплюнуло на поляну темноволосую девушку. Вид у неё был изрядно потрёпанный. Перепачканное сажей и кровью лицо, порванная в нескольких местах одежда. Девушка упала на живот. Какое-то время лежала неподвижно, словно мертвец. Затем, со стоном поднялась на колени.

В голове был сплошной туман. И боль. Тяжёлая, давящая боль. Казалось, голова вот-вот расколется. В глазах стояли слёзы, а во рту уже набралось порядком крови. Она с трудом сплюнула её на траву. Сломанная челюсть в ответ наградила девушку ещё одной болезненной вспышкой. Всхлипнув, она вновь упала. Кое-как смогла перевернуться на спину. Та, вспомнив о недавней встрече со стеной в зале, запульсировала иглами. Осталась на её теле хоть одна уцелевшая частичка?! Хотелось закрыть глаза и сдохнуть. Пусть Нерхон принимает нового паломника! Но нет. Так легко старый хрен не отделается!
И всё же силы покинули девушку и она провалилась в тяжёлый сон.

Она очнулась, когда солнце уже начало спускаться за горизонт. Сколько же она провалялась в беспамятстве? Кажется...кажется раньше был полдень? Вроде бы было светло. Выходит несколько часов? Всё тело по-прежнему болело. Даже несколько секунд сосредоточенности требовали просто колоссального усилия воли. Исцеляющих чар Пелея не знала. Но даже если бы те и входили в её колдовской арсенал, сейчас она и маленький огонёк бы зажечь не смогла. Нельзя сдаваться. Нужно подняться, идти. Мир перед глазами дрогнул, а затем его затопила тьма.

Пелея снова открыла глаза. Над головой было...дерево. Потолок? Да, вроде бы он. Значит она уже не в лесу? И верно, она лежала на чём-то более мягком и удобном, чем лесная трава. Но дымка перед глазами никак не хотела рассеиваться. Девушка пару раз моргнула. Вроде помогло. Она попыталась осмотреться и понять, где находится.

Даже закрывая глаза чародейка не смогла просто провалиться в блаженное беспамятство и проспать до того счастливого мига, когда все раны на теле заживут.

События прошлого калейдоскопом мелькали перед её глазами, смешиваясь в причудливые образы и ставя под вопрос саму вменяемость Пелеи.
Последним, что она более-менее ясно помнила был гневный архимаг, толкающий пафосную, но бессмысленную речь. И одновременно собирающийся собственноручно приложить некромантку.
А также несколько прихвостней и лизоблюдов, не побрезговавших ударить молниями девушке (!) в спину (!!) лишь ради того, чтобы выслужиться перед начальником.
Впрочем, стоило ли верить тому, кого ты собственноручна пыталась убить парой недель ранее? Да, не получилось, но это же не значит, что он забыл и простил? Да и вообще - кто первый ударил в спину - того и тапки. Разве не этот урок с завидным постоянством пыталась вдолбить в голову девушке жизнь?

Что было перед этим? Бои с нежитью на улицах Элузея? Срочный портал из Мирландии? В памяти начали всплывать еще несколько сцен...
Она лежит на полу, одной рукой держась за алтарь, на котором лежит сияющий слепящим светом меч. Её бескровные, словно у мертвеца губы беззвучно шевелятся:
- Слишком много, - шепчет она, когда какой-то маг тянет к ней руки и пытается помочь подняться... Но кто? Фалькон? Или...

Память продолжила подкидывать издевательские картинки:
Какой-то притон с магическими боями... Симпатичный боевой маг... Дорога до скромного одноэтажного домика, покрашенного в тёмно-синий цвет. Отнюдь не нового, с местами уже сошедшей краской, но всё же довольно прочного. Благоухающие цветы на подоконниках, дорогие вина...
- Избранника? Нет, в этом нет необходимости. Хотя я могла бы избрать тебя, Тенебре... Ты бы согласился стать моим избранником? - слегка вызывающе говорит Пелея, пододвигаясь поближе...
- ... но почему ты так упрям? - ласковым голосом продолжает она, - что тебе это стоило? Простое убийство, ничего более. А ты идёшь против меня. Почему, Бленуа? Почему?

Еще одна вспышка:
- Как хорошо быть магом, - шутливо замечает тот дурачок, который со своим ручным драконоидом явился к её алхимику и надеялся непонятно на что, - щёлкнул пальцами и ты уже на другом конце мира!
- Вот смотрю я на тебя и до сих пор не понимаю - зачем тебе всё это? - спросила Пелея.
- А?
- Борьба со злом.
- Как это? Слава, деньги, женщины, конечно, - улыбнулся чародей.
- Мог бы наколдовать.
- Ну... от иллюзий дурное послевкусие остаётся. Пробовал, - отвечает он, на что чародейка отвечает звонким смехом...

А видение, расплываясь в тумане, сменяется другим. На этот раз последним:
- Всплывёт наверно, - заключил довольный собой Фалькон, - может добить?
- Я не за ней сюда пришла, - отмахнулась Пелея, - чёрт с ней, книга у нас. Уходим.
- Как скажешь, любовь моя, - пожал плечами Фалькон.


Впрочем, кого волнует то, что было ранее? Намного актуальнее то, что делать сейчас.
Потолок над головой действительно был деревянным. Как и стены вокруг. Что еще можно было заметить в незнакомой избушке? Открытая дверь, тянущийся из которой ветерок поигрывал с дешевыми занавесками на паре окон.
Твердоватая, но застеленная чистыми одеялами лавка, на которой, собственно, и находилась Пелея.
Рядом с лавкой - пара тазиков и стул с висящей одеждой. Грязной, порванной, местами в крови... Похоже, у местных хватило наглости дабы раздеть потерпевшую не спрашивая её мнения. Хотя... А сильно ли посопротивляешься со сломанной челюстью?
Да и, отдадим местным должное, пускай в меру скромных сил, но помощь оказать попытались: под спиной чувствовалось что-то горячее вроде компресса, остальные раны были перевязаны.

В центре комнаты был деревянный столик с несколькими мисками, парой горящих лучин и курильницей, в кототой дымилась какая-то неизвестная (судя по запаху) визардийке трава.

Несколько полок, прибитых прямо к стенам, и захламленных какими-то ёмкостями, баночками, бутылочками, тряпками. Среди хаотично хранимого хлама можно было заметить даже пару потрёпанных книг! В одном из углов, рядом с открытой дверью валялись старенькие силки. Ни печи, ни камина здесь не было. А где-то из-за открытой двери доносился размеренный стук топора.

- Фаааалькооон,- медленно протянула Пелея, пробуя каждую букву имени на язык, а затем чуть повернула голову в сторону и со злостью сплюнула горькую слюну. Челюсть заболела ещё больше, но магессе было всё равно.
Когда-то давно судьба свела её с воином по имени Фалькон. Пелея не питала к нему каких-то особых нежных чувств, но ей была приятна его любовь и забота. Может именно эта односторонность всё и разрушила в конечном счете - она никогда в должной мере не задумывалась почему Фалькон покинул её, связавшись с соплячкой-бардом. Но в конечном счете для Пелеи он стал кем-то вроде глупого осла. Тогда в первые недели они его ненавидела, потом ей стало его жаль. Только полный дурак мог променять её, на ту безмозглую курицу. А зачем по недоумкам сокрушаться?

Она снова несколько раз моргнула. Боль, словно бешеная собака, вгрызлась в неё, в висках запусильсировало тревожным набатом. Магесса издала тяжёлый вздох. Она повернулась на бок, но тут, внезапно, чуть не закончилась лавка, на которую её положили. Пелея в панике перекатилась обратно и стукнулась об стену. Новая вспышка боли на мгновение просто парализовала магессу, а следом за ней сознание затопил гнев. Её! Разрушительницу Цитадели Света, Хранительницу Некромантикума, Победительницу Альмода, Спасительницу Визардии, а то и всего мира! Её положили на грубую деревянную лавку! Даже не на кровать! А на лавку! Словно какую-то замухрышку! Она в какой-то избе, где противно воняет какой-то дрянью! Среди кучи хлама! Ни, конечно, камина, ни хотя бы самой обычной печи! Какой-то Нерхоном не пожранный сарай. Ещё и какой-то идиот стучит во дворе, словно безмозглый дятел! Когда её голова вот-вот треснет, словно перезрелая тыква! ЭТО ПРОСТО НЕВЫНОСИМО!!!
В порыве ярости Пелея дёрнулась слепить какое-нибудь мерзкое заклятие и швырнуть его во двор, чтобы заткнуть придурка, махающего топором. Но в это же мгновение, когда магесса только попыталась ухватить пучок энергии, её голову словно ударили с силой по наковальне. В глазах потемнело, мир превратился в одну сплошную бесконечную агонию. Пелея отчаянно закричала и её вопль, искажённый сломанной челюстью, приобрёл какое-то ужасное звериное звучание. И она упала с лавки. Пол встретил её бессердечной твёрдостью. А затем мир, затопленный болью, погас.

... даже когда Шадоуфорс смогла открыть глаза, особого толку это не возымело. Картинка плыла нещаднейшим образом и даже определить расу стоящих перед ней силуетов не удавалось. Рост обоих был ниже среднего, одежда - матовых цветов. Больше информации то ли глаза не могли рассмотреть, то ли мозг не мог воспринять. Освещение стало значительно более тусклым - похоже, во дворе наступила ночь и единственным источником тусклого света были лучины на столе.

Впрочем, выручил слух:
- Пх’нглуи? - низким хриповатым голосом выдал стоящий справа.
- Мглв’нафх... - задумчиво ответил чуть более громкий, но всё равно грубоватый голос левого.
Повисла небольшая пауза, а пророненное правым было совсем не разобрать.
- Р’льех? - похоже, теперь левый задавал вопросы, - вгах’нагл? - через пару мгновений добавил он, будто-бы в последний момент вспомнив что-то.
- Фхтагн, - без особой уверенности пожал плечами правый.
- Фхтагн, - одобряюще кивнул левый, на чем, похоже, их беседа и закончилась.

Ах, да! Упомянем также, что очнулась бедная волшебница на всё той же проклятой лавке, с которой так стремительно сорвалась в прошлый раз...

Магесса промычала нечто нечленораздельное полушёпотом. Ей состояние заметно ухудшилось и подобная тенденция оптимизма не решала. Но она просто обязана встать на ноги. Любым способом. Впрочем, обращаться к магии Пелея всё-таки пока побоялась. Никакого удовольствия от собственной боли она не испытывала. Впрочем, как и чужой. Слишком грубо.
Магесса попыталась напрячь слух, чтобы разобрать речь говорящих. Понять, кто они такие и каковы их намерения. Но очень быстро стало понятно, что используемый незнакомцами язык не общепринят и, конечно, не известен магессе. Нерхон их забери. Пелея прошипела сквозь зубы, привлекая к себе внимание.

Внимание парочки было привлечено. Всё еще размытые, они сделали пару шагов поближе, притихли, возможно надеясь услышать что-то от собеседницы, но надолго их терпения не хватило.
Практически сразу прозвучало:
- Абыр? Абыр? Абырвалг? - переспросил левый, который вблизи "проявился" чуть лучше и можно было разглядеть, что он рус, сильно морщинист, бородат...

Неизвестный особого впечатления на магессу не произвёл. Не похоже, что он сможет поставить её на ноги щелчком пальцев. А значит скоро настанет пора глупых вопросов. Вроде "что у тебя болит?" Да всё, сожри тебя Бездна! Разве не видно?!
- Цщелитшеля в ошруге неш?- попыталась спросить Пелея.

- Элдра? - подошедший поближе поднял руку и (с безопасного расстояния) указал на нижнюю часть лица девушки пальцем. Видать, заметил болезный сломанную челюсть, на что и обратил внимание спутника. Ну или поразился членораздельности прозвучавшего.
- Элдра, элдра, - фыркнул второй, направляясь к выходу.
- Траж адгок сетеарибос? - из-за дверей раздался еще один хриплый голос...

Пока вышедший о чем-то говорил с пришедшим, оставшийся подошел совсем в плотную к лавке... Лучше бы не подходил ибо потом от него воняло еще как... Зато в близи сомнений не оставалось, что перед некроманткой стоял гном. А гномы, как известно каждому, водятся рядом с Нордингией... Сей конкретный экземпляр, как и многие его сородичи, был мускулист, с длинными русыми волосами и такой же бородой, пухлыми румяными щеками и носом картошкой. Губ из под шикарных усов видно не было вовсе, а на морщинистом лбу можно было разглядеть и морщину поглубже - похоже, что старый шрам. Одет он был в коричневую выцвевшую рубаху с закатанными рукавами и такие же выцвевшие штаны.

Сообразив, что общаться с гостьей вербально смысла не имеет ни малейшего, гном тыкнул пальцев в девушку, затем провёл ладонью горизонтально перед собой, после чего двумя пальцами направленными вниз изобразил что-то вроде походки, одновременно вопросительно наклонив на бок голову.

Конечно, мой бородатый друг! Сейчас вот встану, и побегу даже! Не то, что пойду. Магесса обожгла коротышку взглядом, после чего чуть-чуть покрутила головой, обозначая отрицательный ответ.
А о чём же действительно стоило подумать, так это о том, куда её занесло. Сами гномы жили на заснеженных территориях, но Пелея отчётливо помнила, что из портала она вылетела отнюдь не на снег. Ох, не дай Нерхон, её бы выпихнуло в сугроб. Ещё неизвестно нашли бы её в этом случае вообще. Припорошило бы снежком окоченевшее тело и привет загробная жизнь. Нет, у магессы ещё осталась парочка незаконченных дел.

Бородатый друг что-то пожевал, понимающе кивнул, не обращая внимания на испепеляющий взгляд, после чего полез в карман. Достал какой-то сморщенный сушенный грибочек, пробормотал что-то себе под нос, перебрасывая грибочек во вторую руку и полез в карман еще раз.

Грибочек же на большой открытой ладони был щедро протянут Пелее. Сам гном, не уверенный в том, знает ли девушка что делать с местными лекарствами и к чему их прикладывать, несколько раз открыл рот, закрыл, пошевелил челюстью из стороны в сторону изображая, похоже, жевательное движение.