Анри
число постов, конечно, красивое, но как повод не постить - не приму

Понял, принял, записал. Вот и пощу. Кстати, теги, надо закрывать
Анри

Каспар вошёл в комнату тихонько, отодвинув занавеску и прикрыв за собой дверь.

Показавшись, ухмыляющийся братец за каких-то пару секунд осмотрел комнату и, кивая на девочку, уточнил:
- Она?

Появлению брата Лили очень обрадовалась. Интересно, что он нашел такого, чтобы ухмыляться?
- Она, - подтвердила, бесцеремонно ткнув пальцем в девочку. - Дочь жандарма. Судя по всему, два дня, как сирота. Здесь есть копия печати и бланки пропусков, а также множество ценностей.

Дочка жандарма постаралась отползти ещё дальше за кресло, сжимаясь от страха. Приход Каспара пугает её очень и очень сильно. А уж разговоры про ценности убеждают в нулевом градусе доброты намерений Лили и Каспара.

- Умница моя, - деловито похвалил сестру Каспар, не обращая особо внимания не жандармскую дочурку. В Азбене, ведь, даже малые дети понимают, когда можно кричать, а когда этого лучше не делать. Не так ли?
Сам же Кас бесцеремонно занялся перераспределением бесхозного имущества в пользу нуждающихся. То есть, себя и сестры. Для начала, он забросил винтовку за плечо, заодно бегло поискав патроны, затем бегло проверил шкафы. Со здоровым цинизмом, он бросил Ли:
- Печати-бланки забираем. Девочке будет безопаснее без них, - правда вот тяжело было разобрать - своеобразный ли это черный юмор, либо же Каспар искренне верил, что излишние материальные блага чрезмерно привязывали ребёнка к одному месту, чем самым уменьшали её шансы выжить.

Лили аж вся просветлела от похвалы брата.
- Можно нож взять? Он под заказ, конечно, сделан, но такой замечательный. Можно будет и поинтересоваться для кого делали, - она погрызла ноготь, что служило признаком сильного волнения. Пока она послушно запихивала за пазуху бланки и печати. И стащила бритву. Так себе, конечно, по качеству, но в качестве запасной сгодится.

Пока они шуршала по шкафам, она попыталась ухватить брата за рукав, сделав характерный жест у горла. Нет, ей правда казалось, что лучше будет убить ее сейчас. Потому что она умрет быстро, они получат запасное убежище, кучу вещей, и... Лили не хотела бы сейчас оказаться на ее месте. Потому что это глупышка даже не умела убивать.

Девочка забившись за кресло тихо плакала. Они вольны были обшарить тут всё ещё тщательнее. Тем более что теперь знали что можно искать... И что пока не стоит отсюда высовываться.
С улицы было слышно, что патруль нашёл тела. Хриплые голоса что-то обсуждали - сжечь тела, осмотреть ближайшие дома, улицы. Что делать с пойманными убийцами. Рассуждали что тратить патроны не хочется, может сжечь вместе с телами? А ещё слышен был шум приближающегося парового фургона. Значит спуститься с чердака можно будет не скоро - патруль будет тут развлекаться часа два. Шумно развлекаться.

- Может чаю? - внезапно подала она голос, поняв, что скорее всего, они заперты здесь на ближайшее время.

- Бери, - безразлично ответил Каспар на идею о ноже. А вот второе предложение сестры было воспринято иначе. Не то, чтобы братец запрещал Ли успокоить малышку, но... одними губами Каспар произнёс "Не сейчас", правда, так и не потрудившись объяснить мотивы неожиданного и неуместного великодушия, а продолжая шуршать по полкам. Кстати, Кас проверил и содержимое женской сумочки. Не побрезговал...

***

- Да, давай по чайку, - Байльшмидт-старший не просто дал добро, но и лично подал банку сестре, после чего, стараясь, лишний раз не шуметь, прошелся еще разок по хозяйским закромам. Может чего в первый раз примечено не было? О патруле он говорить не стал - смысл-то? И так ясно, что ближайшие несколько часов они проведут на этом укромном чердачке.

Женская сумочка оказалась пуста. А вот на балке покатой крыши обнаружился небольшой тайник с револьвером. Тем самым для которого были патроны. На соседней балке было немного денег - в вырезанных ножом углублениях могло поместиться не так уж и много всего.
Идея сделать чай была неплохой, тем более что был и чайник и даже немного дождевой воды в бочонке, и чем затопить небольшую печечку. Не учуят ли запах дыма если ветер будет к земле? Увидеть точно не увидят, снаружи уже совсем темно. Внутри и подавно. Зажечь свет нужно хоть какой-нибудь. Щели тут все законопачены, так что свет не увидит никто с улицы.
Диана (девочка) просто сидела замерев за креслом. Плакать у неё тоже уже сил не осталось. Моральных вероятно.

Свет как раз зажигать Лили бы не хотела, хоть маленький блик - и их заметит. Заметила же она Диану. Да и дым должен уходить как положено, раз уж здесь столько времени прожили. Главное держать ухо востро и вовремя притихнуть. Вон, девчонка уже затаилась, чует.

На разговоры не тянуло, все же их было трое, так что по душам с братиком беседовать не получится. А с ней о чем можно разговаривать? Лили неодобрительно покосилась на кресло и принялась щепить полено.

Кас вот тоже совсем не спешил звать гостей и петь песни. Забрав револьвер и деньги, он тихонько, не желая издать даже случайного скрипа, уселся на койку, что побольше, и начал этот самый револьвер заряжать. Так, на всякий случай. Всё равно ведь заняться было нечем. Шуметь нельзя, выходить нельзя, перешептываться просто не было желания.
Тем более, что было над чем подумать - начиная с того, что же делать с печатями и бланками, и заканчивая тем, куда девать девочку. Ибо лишнее убежище в этом дрянном городке лишним быть просто не могло.

Действия у дома разворачивались своим чередом - патрульные прошлись и по дому, и вокруг него, по соседним домам. Тихо звякнул бубенчик в углу комнаты, рядом с койкой на которой сидел Каспар. Неожиданно. Это кто-то прошёлся по верхнему этажу и задел верёвочку.
Также уже запалили костёр. Запах горящей мебели и досок пола, смешивался с противным запахом горящего мяса. Сжигают трупы. Готовятся сжигать живых. Смех, предложения сначала отрезать одному из них некую часть тела, пожарить на прутике и заставить съесть. Предложения сжечь сразу живьём обоих чтоб повеселиться ещё где-нибудь по городу. Шум ломаемых досок, шум...
Из ночных хищников кажется только шакалы любят шуметь.
К шуму начали добавляться крики - дошло дело и до живых.
Дочка жандарма стала трястись от страха. Лили услышала как стучат зубы у этой мелкой казявки. А та почему-то потянулась к кукле. Что если кукла скажет "Мама"? У Лили когда-то была такая.

Бубенчик - это плохо, очень плохо. Только идиот, задев за растяжку, не станет искать продолжения. О чем думал жандарм, когда вешал такой колокольчик?
Она уткнулась поближе к печки - оттуда пахло хорошим огнем, древесным дымом. Интересно где берут таких отморозков для патруля?Неинтересно, впрочем. Хорошо, что весна, вряд ли устроят пожар. Зато можно было не бояться, что их дым заметят - в том вонючем облаке гари у кого угодно нюх отобьется.

На Диану она выразительно зыркнула и сверкнула бритвой, взмахнув ей между куклой и рукой девчонки. Не до игрушек сейчас, не до игрушек.

Неусидчивые патрульные, разгуливающие по дому, немного насторожили Каспара, но никаких действий он пока не предпринял. Считая, видимо, что в данной ситуации лучшим выходом будет тихо сидеть. Бороться с дремотой тогда, когда вони и криков для этого будет недостаточно. Быть морально готовым к тому, что кто-то проследует за верёвочкой и предварительно прикинуть план на крайний случай. Приглядывать за девочкой - чтобы она, даже если захочет, не успела нашуметь. Хотя, судя по всему, Ли была готова решить проблему намного быстрее и, может быть, даже элегантнее.

Происходящее же за окном вызывало что-то между безразличием и отвращением. Не потому, что Кас был гуманистом и мухи бы не обидел. Наоборот, парень свято верил в то, что насилие в нужных дозах может решить почти любую проблему. Только вот для этого должна быть проблема. И бессмысленные издевательства и убийства как-то не вписывались в прагматичную картину.

Диана закусила губу от досады и прислонившись к стене замерла. Колокольчик больше не звякал, было слышно что внизу кто-то ходит, но тем не менее либо искать не полезли, либо не нашли выхода на крышу, вскоре всякие шаги в доме стихли. На улице продолжалась концертная программа, продолжались разговоры... Сколько времени прошло сказать было сложно но патруль уехал. Собрался и уехал искать ещё жертв.
И Кас и Лили успели отсидеть себе конечности, размяться, но таки внимания не привлекли. Теперь было бы неплохо таки попить чая и найти где в этом гнезде уборная. Девочка уснула как есть сидя. Кто знает можно ли выходить из дома? Шевелиться? А вдруг это засада?

Чайник был еще довольно теплый и сейчас, на раздутых углях он беспечно начал посвистывать и выпускать струйку пара. Лили заварила чай, налила брату. Молча. Несмотря на то, что патруль уехал, она чувствовала, что не в силах нарушать тишину, требовалось какое-то разрешение, позволение, знак, чтобы самые безобидные и тихие слова могли слететь с губ. Она не верила в возможность засады, патрульные уверены в своей силе, если они что-то учуяли, то разгромили бы дом, а так - нет смысла торчать всю ночь промозглым мартовским вечером, поджидая призраков.

Она села рядом с Каспаром, протянув ему чашку, вглядываясь ему в лицо. О чем он думает, любимый братик?

Конечно, патруль ушел и можно было уже собираться, но зачем спешка? Ясно, что до утра сидеть здесь никто не планировал, но бросать всё и бежать сломя голову тоже как-то не хотелось. Так что "любимый братик" расслабленно попивал чай и никуда особо не спешил. Всему своё время. К слову, Кас пока тоже ничего не выкладывал. И, судя по его блуждающему по комнате взгляду, он как раз прикидывал, что именно можно забрать сегодня, что оставить на потом, а что пускай остаётся здесь.

Наконец отставив чашу и бесшумно поднявшись, Каспар подошел к тайнику, забирая пока револьвер с патронами. В хозяйстве ведь пригодится. Ну а бланки ведь уже забрала Ли... Махнув рукой сестре, братец всё так же молча направился к выходу. Никаких инструкций не выдавая и к теме девочки пока не возвращаясь.

Теперь же можно было возвращаться к изначальному плану и топать к барыгам. Равнодушно пройдя мимо обгорелых останков во дворе. Ведь всё, что на них было ценного уже давным-давно забрали сами сжигающие...

Лили понятливо кивнула. Ну что же, тоже вариант. Плохо то, что Диана могла про них рассказать кому-нибудь, кто решит ее послушать. Если сделает это грамотно. Но не такие уж они и были безвестные, не только Руди, но и многие другие знали их в лицо и знали, что они не маленькие бедные сиротки.

Пока Каспар поднимался, стащила в карман остатки чая и табака. Второе было неплохой валютой, а девчонке оно точно ни к чему.

На улице было темно. Луна и тусклые звёзды в туманной дымке света почти не давали. У дома пахло гарью, керосином и горелой шерстью. И пустота вокруг. Звуки были, но совершенно точно было понятно что вокруг нет никого, на пару ближайших кварталов. Так что идти можно смело... По крайней мере пару домов вдоль улицы.
И холодно. В убежище на крыше было теплее. А тут промозглый ночной воздух, лёгкий ветерок, сырость. Далёкие выстрелы где-то в городе. Кому-то ещё сегодня не повезёт.

Вряд ли городской патруль ходит кругами, Азбен - город не маленький. Лили ткнула пальцем в улицу, с которой пришел патруль. Может, и не совсем по пути, но оочень безопасно.
Пронизывающий холод заставил ее поплотнее запахнуть пальто. Есть даже какие-то плюсы в том, что они посидели на крыше, за ночь прогулок ужасно бы замерзли.

Кас молча кивнул сестре, соглашаясь с тем, что кругами патрули ходить не должны и пусть лучше не повезёт кому-то еще, а не им. С другой стороны, холодная тёмная ночь могла сыграть на руку и бедным сироткам... И можно было действительно, пусть кутаясь в старый плащ, пусть не теряя бдительности да изредка поглядывая на Ли, но продолжать изначально спланированный путь.

С другой стороны теперь у них было не так много времени чтобы сделать за ночь всё, что они задумали. Улица была тёмной, хотя иногда проскакивали далёкие отблески и всполохи прожекторов в центральной части Азбена. Улица забирала впрочем от центра в сторону, но если они планировали по ней идти до самого конца, то она уводила в сторону и их самих.
В тёмных углах пробегали крысы. На ветру поскрипывала болтающаяся оконная рама с выбитыми стёклами. Под ногами иногда похрустывал мусор. Тишина на улице радовала своей гармоничностью. Эта тишина была естественной, её нарушали только Каспар и Лили.
Пройдя пять домов, они вышли к небольшому перекрёстку. Тут можно было пойти вправо, ближе к центру города и вероятнее отсюда пришёл патруль. А налево уличный проход был завален баррикадой из бочек, мебели, двух орудий небольшого калибра. Их станины и были основанием баррикады и именно из-за них её не разбирали. Тем более что всё это сгорело. Мазаться в саже тем более никто не хотел зазря.