Хирург оглянулся на других посетителей. Удовлетворенный увиденным, он пересел рядом с Сольвейг.
- Со злом в себе не стоит мириться, такой компромисс ведет только к большему злу, но иногда требуется принимать жесткие меры... во имя добра. Хорошо, что ты меня понимаешь. И плохо, что таким как ты не выжить в Ордене. Но даст Бог, всё будет хорошо. Я много не возьму, мне хочется с тобой еще поговорить.

Вампир обнял Сольвейг за плече и шею и потянулся к горлу за угощением. Для окружающих это должно было сойти за поцелуй. Да и так тут были "свои".

Опасения оправдались. Одна за другой проскочили мыслишки о том, что она в принципе и не против, отказываться, списывая на недоразумение, поздно, однако и терпеть кровопускание страшно не хотелось... Как некстати вспомнился строгий наказ о непринятии крови других вампиров. Эээ, да шут с ними!
- Ой, мамочка, - тихо пискнула Соль, в любую секунду ожидая укола. И все-таки не отринулась от "дегустатора", а лишь крепко-накрепко, до зеленых кругов перед глазами, зажмурилась.
Ну, ничего - плитка гематогена в помощь слегка обескровленной особе, не умеющей фильтровать базар ясно изъясняться.

- Что-то жжет. - услышала Сольвейг растерянный и раздраженный голос Хирурга вместо укуса. Тот даже выпустил её из объятий. В отличие от Хирурга, Сольвейг сразу поняла, что дело должно быть в амулете. Он как-то мешал укусить своего владельца.

Хирург сидел рядом, вопросительно смотрел на свою добровольную добычу и ждал объяснений.

Он получит их: и лакомство, и объяснение, но вперед-таки объяснение.
- Упс, что-то не подумала, - глаза пришлось открыть и несколько повозиться с застежкой амулета. Сольвейг надеялась, что Хирург будет достаточно нелюбознателен, чтобы не допытываться, "что это там такое".

- Это так, мера предосторожности, - оправдывалась девушка, пряча зловещую вещицу в кулаке. В случае чего, если распоясается, она успеет воспользоваться ею.

Хирург проводил глазами миниатюрную вещицу, которой оказалось достаточно чтобы остановить голодного вампира. Но амулет заинтересовал его не настолько чтобы откладывать питание, которому теперь ничто не мешало. Укус оказался не менее приятен чем в тот раз, когда кусал Эмиль, хотя такого ощущения интимной близости как хозяином сейчас не было. По телу разлилась приятная истома, лишающая способности сопротивляться. Сознание потихоньку уступало сладким чувствам. К своему стыду Сольвейг поняла, что едва ли сумела бы найти в себе силы сопротивляться, если бы Хирург пожелал выпить её или же не сдержался.

Очнувшись через минуту, Сольвейг чувствовала себя хорошо. Хирург взял совсем немного. Он всё еще сидел рядом, приобняв её и держа в руке её раскрытую ладошку с амулетом.
- Страшная штука. - сказал он, когда Сольвейг пошевелилась. - Говорят, Тремеры делают много таких и еще страшнее. Говорят еще, что за эту магию они платят человеческими жертвами и собственными душами. Надеюсь, тебе никогда не придется этого делать.

- Вкусно? - моргнула Соль, будто стряхивая с глаз сладкое бдение. Ее глаза, потонувшие в нереодолимом дурмане, приобретали все более осмысленное выражение, сменяя безумно-радостный блеск. Горсть с амулетом, послушно лежавшая в руке Хирурга вдруг дернулась:
- Осторжно, - предупредила девушка, водворяя драгоценность, которую, быть может, купили слишком дорогой ценой многих и многих жизней, обратно на шею. Она справедливо решила, что "сеанс кормления" подошел к концу: - Я не знаю, как эта штука действует. А после твоих слов она стала еще тяжелее...

Хирург вернулся на место напротив.
- Вкусно, - подтвердил он. - Но, как и всего хорошего, мало. Хотя и за это "мало" тебе, наверное, влетит.
Подумав немного добавил:
- Ермак говорил, тебя "Оборотни" крепко подстрелили? Отомстить им не хочешь? Тем более, что уроды они редкостные. Занимаются работорговлей, порнографией, наркотиками, рэкетом и чтобы Двор не прихлопнул их как мух, откупаются. Но открыто Двор за них не вступится, во первых, чтобы не портить свою репутацию, а во-вторых, потому что и сами презирают их. Так что мы с Ермаком можем воевать с ними и воюем.

Подумать только! Вот и представился шанс водворять добро к месту и без, пусть даже и насильственными мерами. Да, да - пусть страдают: оторвать им руки, ноги и, финально, голову. Отфильтровать ряды, подавить всю заразу. Однако такой поворот событий не прельщал девушку, которая ощутимо содрогалась при любой мысли о мести. Но все же...
- А давай их на исправительные работы, - неожиданно предложила Сольвейг, втайне наслаждаясь своими пацифистскими идеями. - За тот случай Ермак достаточно, кажется, с ними поквитался. А вот остальные - отлавливать по одному и вправлять мозги. Чем не выход. Мертвые они немногого стоят, и с этим ты должен согласиться... Давай их убедим, "переделаем", если я не прошу многого. Ведь не совсем же безнадежны, что все слова без толку, как об стенку горох... А за меня не беспокойся: мне и так от Эмиля светит наказание. Чистка вивария, - не без гордости сообщила рыжая, - я еще легко отделалась, как мне кажется.

Услышав предложение Сольвейг, вполне серьёзный до того Хирург чуть не расхохотался.
- Тебе отловить парочку для перековки? - всё еще борясь с приступом смеха спросил он. - Просто понимаешь, не всех людей можно исправить, я про каинитов, которые их возглавляют вообще молчу. Добро оно знаешь ли должно быть с кулаками, иначе толку не будет. Если среди них случайно и оказалась не конченая сволочь, то Господь признает своих. Но они там все кровью повязаны. Да и как ты их исправлять собралась, пальчиком пригрозишь и мораль прочитаешь? Я скорее думал о том, чтобы ты, пока тебя гоняют по разным поручениям, заинтересовала в этом побольше народу и разузнала всё что можно о делах и связях Оборотней. Имя регента откроет многие рты и многие двери, так почему бы не воспользоваться им для доброго дела. Ты когда побольше узнаешь, сама согласишься, что их только с корнем...

Хирург сделал рубящее движение рукой, которое подытожило его позицию.

- Мораль? Я не оратор, к сожалению, о, нет... - улыбнулась Сольвейг, вспомнила Ягори в подвале, и уголки губ расползлись еще шире:
- О, да! Отлови мне "парочку". Посмотрим, что выйдет с "розницей", а потом и "опт" подключить не помешает. Вот только сомневаюсь, что кто-то соблаговолит поддержать, а Двор и вовсе недоволен будет лишиться дохода от них. Ах, да, я задержалась у тебя, пора и честь знать, Вин волнуется наверное, - собраться было делом меньше, чем в полминуты: всего-то встать и оправить дико-скрипящие штаны:
- Сможешь подкинуть меня обратно?

- Что-то мне не хочется обратно ехать. Серый! - Хирург позвал одного из своих байкеров. Подошел высокий улыбчивый парень с сигаретой в руке. Хирург попросил - Отвезешь её сейчас в Стальной Ветер?

Парень кивнул и направился к двери. Попрощавшись с Хирургом, Сольвейг благополучно вернулась в клуб Ермака. Перед входом в клуб было полтора десятка "Оборотней". В сторонке тусовалось еще с десяток. Серый выругался и позвонил Хирургу, доложил о происходящем и стал ждать его ответа поодаль от опасных соседей.

- Незачем, я с запасного зайду. Спасибо, что подвез. - сказала Сольвейг
Действительно, нечего было и думать заявляться на главный вход: без малого две дюжины "сорвиголов" - это вам не пряники, пришибут и не заметят.
- Я тихо, тихо-тихо, как мышка, - Сольвейг, пятящаяся бочком за угол, нуждалась в поддержке. За неимением лучшего, она подбадривала сама себя.

- Ну как хочешь. - Сергей прошелся с Сольвейг до запасного входа и после первого же стука им открыли. Тут охрана была куда менее гостеприимна, чем у парадного. Первое, что увидела Сольвейг, был ствол пистолета. Только потом показалось двое охранников с символикой Стального Ветра.
- Кто такие? - пробасил один из них.

Впору юной девушке стушеваться по-быстренькому, пока ответственный охранник не вздумал потренироваться в стрельбе по бегающим мишеням.
- А... я... мы друзья Ермака, - ответила Соль, теряясь в оправданиях. А чего ей, собственно, оправдываться?
- Я могу и с главного, а вы отчитаетесь уж перед боссом, "что" да "как" и почему девушку "те дурни" порвали. Да, те, что "Оборотни"... - уже чуть более смело ответила она.

- Ты, кажется, в надежных руках. - усмехнулся Серый, развернулся и ушел. Охранники пропустили Сольвейг перед собой, закрыли дверь и провели по длинному извилистому коридору в зал, а затем в VIP зону, где её передали охране зала. Ермака наверху не было. Узнав имя, охранник оставил Сольвейг за столиком и скрылся в дальнем конце зала. Скоро он вернулся и сказал, что Ермак занят, но его можно подождать тут.

Из знакомых тут тусовались: Кальпер, Микаэлла, Виннесия, Немец и Корнев("доктор" из Ордена) Всё еще не ушли язычники, вызвавшие такой гнев Хирурга. Отдельной группой сидели "Оборотни" и вызывающе глядели на окружающих, как будто выискивая повод для драки. За одним из столиков расположились трое в серых костюмах, выглядевшие в байкерском клубе крайне неуместно. Причем рядом с ними сидело еще двое классических "пацанов", от которых за версту зоной несло. Все пятеро молчали и даже не смотрели друг на друга.

Кальпер и Микаэлла были вместе и, судя по веселью за их столиком, отлично проводили время. Виннесия общалась с Немцем, Корневым и еще каким-то мужчиной. Сольвейг она не заметила или не подала виду.

Очень мало смысла в том, чтобы сидеть за совершенно пустым столиком. И дело вовсе не в чем-то этиловом - хоть Соль и сторонилась сколь можно ярого общения, скучать одной она вовсе не собиралась. Куда ж податься, ибо выбор велик: целых пять мест, чью компанию в силах "разбавить" девчонка. Пожалуй, больше из всех представленных ждала ее компания с Вин, Немцев и Корневым. Если ждали вообще, ибо после предупреждения, благополучно пропущенного мимо ушей, Виннесия вряд ли надеялась увидеть Сольвейг в добром здравии...
- А вот и я! - объявила она во всеуслышанье, направившись к намеченному столику. А уж Вин могла поймать взгляд, полный немого укора:"Ну вот, а ты боялась"...

- Всем вечерок добрый!

Немец и Корнев коротко поздоровались. Виннесия представила Сольвейг и незнакомца друг другу:
- Мистер Кёрлейн, это Сольвейг. Сольвейг, соответственно, мистер Кёрлейн. Все в курсе Маскарада.
Мужчина встал со стула, широко улыбнулся сверкающей голливудской улыбкой и протянул руку:
- Блэк Джек Кёрлейн, бизнесмен из Ирландии. - представился он с едва заметным акцентом и занял своё место.

Рука была холодной, как у вампира, но лицо было не слишком бледным и клыков Сольвейг не заметила. Вообще, при ближайшем рассмотрении, Джек оказался колоритной личностью. Белый тренч, брюки, кирпичного цвета туфли, рубашка и тонкие перчатки (которые сейчас лежали перед ним на столе) составляли весьма выделяющийся на общем фоне наряд и достаточно стильный, пусть и не совсем уместный. В немного не достающих до плечей волосах царил творческий беспорядок. Лицо было изъедено оспинами, но этот недостаток не разрушал в целом привлекательный образ.
- В вашей бездонной стране пропал один собрат, и я его разыскиваю... - начал было рассказывать Джек, но не договорил, достал телефон, извинился и отошел "на минутку".

- Креативно, - поделилась Сольвейг соображениями, пододвинув стул, присела на краешек. - А это все вампиры бизнесменами представляются?

Немец развеселился от такого вопроса:
- Это сейчас модно. Посмотрел бы я, как бы он двадцать лет назад спекулянтом представился!
Корнев сопроводил "бизнесмена" недоброжелательным взглядом и хмыкнул.
- А разница? Услуги за оплату - вот и всё их кредо. Кто платит, тот и танцует. Я слышал об этом пропавшем собрате, даже встречался пару раз. Кажется, он был не совсем бесполезен.
Виннесия объяснила пропустившей начало разговора Сольвей:
- Некий Андре Грегуар, приехал год назад с потомком, жил тихо, никого не трогал, занимался какими-то своими изысканиями. А недавно исчез бесследно. Хотя до сих пор его особо никто не искал.

Кёрлейн тем временем закончил разговор и направился обратно. По пути он заметил Кальпера и остановился перемолвиться несколькими словами с ним.
Немец прокомментировал слова Виннесии:
- А когда это у нас кого-то кто не служит двору искали? Да хоть все исчезнут!
Корнев едко заметил:
- Идите на службу или смиритесь, что ваша жизнь и смерть ничего не стоят.

Сольвейг нахмурилась, лишь мрачно слушая настроения всей честной компании, не решаясь вставить слово. Но последнее замечание переполнило чашу терпения:
- Они не могла быть бесполезны и исчезнуть. Они могли быть потенциальной опасностью для двора, а то и вовсе помехой. Если с ними еще чего неприятного не случилось. Уж не "изыскания" ли виноваты? Чем не повод - для знающего.

- Тоже может быть. - легко согласился Немец. - Приехал черный воронок и прости-прощай.
Виннесии не слишком понравился ход его мыслей.
- Не выдумывай, никого зря не трогают, пока он не борзеет. Даже когда есть повод закрутить гайки, к вам в том числе вполне лояльно относятся.
- Ты это Ермаку расскажи. - буркнул Немец и повернулся к сцене, прекращая дискуссию.
Корнев всё же спросил у него:
- А как быть с тем, что он отделался за очередное нарушение маскарада всего лишь долгом крови?
- Всего лишь? - вспылил Немец, стукнул по столу кулаком и расплескал стоявшие там напитки. - За голимую подставу? Ну тремер, ну логика... тьфу!
- Осторожнее, когда говорите об Ордене. - елейным голосом ответил на выпад Корнев.

В этот момент вернулся Кёрлейн.
- Простите, что не смогу с вами еще поговорить. - он провел ладонью по столу и из ниоткуда на столе оказались четыре визитки напротив каждого из сидящих за столом.. Прощаясь со всеми он особенно пристально смотрел на Сольвейг, будто намекая, что обращается в первую очередь к ней. Так ей показалось. - Мы с вами еще встретимся, надеюсь. Тут сказано, как меня найти. Доброй ночи.

В этот момент телефон зазвонил уже у Сольвейг. Это был номер Кальпера.

Фокус впечатлил. Пусть Соль пропустила появление франтоватого ирландца, но вот прощание было более, чем эффектно. А о виртуозной материализации визиток и говорить нечего...
- Непременно, - пообещала она Кёрлейну, улыбнулась и... сползла куда-то под стол, выхватывая звенящий телефон.
- Алло, - громко зашипела она в трубку, прикрывая против уплыва всяческих секретов рот ладонью, что, конечно, не спасало. - Знаешь, чем хороша ночь? И "привет", и "пока" успешно заменяется "доброй ночью". Что случилось?
Она помнила, что Кальпер несколько минут назад был тут - буквально два шага. Причуда?

Джек уже скрылся из виду, когда зазвонил телефон. Тихий голос в трубке не был голосом Кальпера.
- Слушай и ничего не говори. Это Джек. У меня есть к тебе личный разговор и мне не хочется, чтобы кто-то вообще знал, что мы говорили. Я жду тебя в черной "Ауди" в полусотне метров слева от входа в клуб. Скажешь, что тебя позвал Кальпер. Он скоро как раз спустится вниз за потерянным телефоном. Дело касается охотников и одной маленькой особенности твоей памяти. Если ты кого-то предупредишь, я просто уеду и ты ничего не узнаешь.

- Ооо, - многозначительно протянула Сольвейг. - Я понимаю. Жди.

- Прошу прощения, господа. Я отлучусь - всего лишь на мгновение, - есть одно дело. Это Кальпер, - зачем-то прилипло оправдание. Если не случится ничего из ряда вон выходящего за эти "полсотни", вроде небезопасного внимания группы оборотней, она успеет узнать, в чем дело. Сольвейг, не медли: еще пара минут, и Кальпер вернется...
- Я мигом. Одна нога здесь, другая там.

Как и предсказывал Джек, Кальпер скоро направился вниз. Когда Сольвейг собралась идти, никто её не задерживал, только Виннесия как-то странно посмотрела. Возле главного входа было всё так же неспокойно. Замерзшие и злые "Оборотни" не упускали случая зацепить никого из входящих и выходящих. До драки дело пока не дошло, но приятного было мало. Охранникам клуба приходилось обеспечивать безопасность посетителей не только внутри. но и снаружи клуба. Милиции не было. Стоило Сольвейг высунуться наружу, её встретили дружным свистом и предложениями покататься сначала на байке, а потом на члене.
- Стальной Ветер - мудаки вонючие! - весело кричал один из парней. - Иди к нам, малышка, с нами веселей!
Охранники были в бешенстве, но выжидали чего-то.

Вряд ли получилось бы спокойно пройти, игнорируя грубые подколки. А посылать весельчаков куда подальше было еще неразумней: направление в четыре стороны или, еще хуже, к чертовой бабушке по неизвестной причине провоцировало беснующуюся компанию на непоправимые действия.
- Не пойду! - забито огрызнулась Соль, в душе возмущаясь на подобные предложения. Разве ж дала она повод так о себе думать? Ужель косуха виновата? А прибавить шагу не мешало бы.
Ух, если Джек обманул ее...

Благополучно миновав "Оборотней", ограничившихся в этот раз не слишком приличными предложениями, Сольвейг добралась до указанной Джеком машины.
Боковое стекло напротив водительского сиденья приопустилось.
- Садись назад. Кёрлейн сейчас подсядет. - хрипловатым басом предложил водитель. Он оказался тучным лысым мужчиной сорока лет в костюме. На другом переднем сиденье лежала дубленка, явно скрывавшая под собой какой-то объемный предмет. Когда машина заехала за соседний угол, рядом с Сольвейг на заднее сиденье сел вампир, которого с Джеком Кёрлейном объединяло только лицо. Одет он был в длинную куртку, джинсы и ботинки.
- Это всё еще я. - сказал он удивленной таким преображением Сольвейг и взяв с переднего сиденья какой-то прибор провёл им вдоль её одежды. Прибор пискнул и мигнул лампочками. Кёрлейн хмыкнул, достал ноутбук и стал печатать со скоростью профессиональной секретарши:

Выделив со второй по четвертую строфы, Джек сказал:
- Мне кажется, тут идёт речь о тебе. Наниматель говорил мне еще кое-что и если сложить это с пророчеством, лучшей кандидатуры я не вижу. Теперь о фактах.

Кёрлейн открыл файл, в котором действительно были некоторые данные Сольвейг: биография, старые адреса. Ничего особенного, если бы не то, кто этим интересовался. Брату здорово повезло, что он успел уехать. (Эх, где он сейчас...?)
- Моё предложение такое: ты помогаешь мне найти Андре Грегуара. Я помогаю с охотниками и их информатором. Это твой шанс, если бы не проклятое видение клиента, я бы общался с кем-то посерьёзнее. Согласна помочь?

- Согласна, несомненно, - помогать Сольвейг была горазда на все "сто". Во-первых, не плохое это вовсе дело, пособить, когда попросили, пойти навстречу, не считая это одолжением или услугой. И не в-последних, появление сотоварищей, также заинтересованных в разоблачении загадочного мистера "Х", да и немаловажное одобрение Эмиля.
- Можешь дать мне копии материалов? Они могут понадобится, - осторожно спросила Соль, намеренно делая голос тише, будто бы это могла помочь супротив спрятанных устройств. Интересно, чьи же все-таки жучки: у домитора не было причин прятать их, а в толпе клуба Ермака это мог сделать каждый, да и Хирург, хоть и предстал в образе "овечки", имел возможность воспользоваться ситуацией.

Кёрлейн был заранее готов к этой просьбе и сразу извлек из кармана флэшку.

Напечатав последнее сообщение и дав его посмотреть Сольвейг, Джек отложил ноутбук.
- До встречи. - Кёрлейн дал знак водителю трогаться. Сольвейг вышла, и машина с то ли детективом, то ли шпионом скрылась в темноте.

Тем временем перед клубом наконец появилисьменты полицейские, а "Оборотни", соответственно, исчезли. В этот раз без драки.

Путь под пристальным взглядом бравых служителей правопорядка был не в пример безопасне, нежели десять минут назад, но кто поручится, что еще спустя такой же срок гогочущие парни не займут вновь место у входа? Вот потому, желая поскорее попасть внутрь, Соль, сунув флешку в карман, чуть ли не бегом припустила к намеченной цели... Неужто, пока она отсутствовала, произошло нечто занимательное или, по крайней мере, небезынтересное?...

Внутри клуба заметных изменений не произошло. Люди и нелюди отдыхали, общались, слушали музыку, соблазняли друг друга. Занимались самыми обычными тут делами. В VIP зоне больше не было людей в костюмах и гоповатых типов, зато вернулся Ермак и что-то увлеченно рассказывал группе своих байкеров, то и дело вызывая взрывы оглушительного хохота. Немец и Виннесия были там же. Корнев куда-то ушел.
Сольвейг услышала обрывок его рассказа.
- ... и он говорит, типа будет бизнес - получишь треть прибыли от всей дури, что у тебя мои люди толкнут. Ну, типа, цену набавляет. Ну там бла-бла, менты у тебя прикормленные, клубец, у нас канал есть, будем жить, как в масле кататься. А у самого рожа, как будто я у него последнее забираю. Жалко падле треть отдавать. Я вид деловой принял, киваю умно. Руки, конечно чешутся съездить, но терплю. Короче, излил он мне душу, как с ними хорошо и какой мне самому пиздец и от них и вообще. Смотрит на меня, чувствует себя пупом мира. Ну и что мне остаётся? - Ермак сделал артистическую паузу. Сольвейг даже подумала было, что Ермак вполне мог согласиться. Разве человеческие законы и жизни что-то значили для вампиров? Но Ермак продолжил:
- Согласен, говорю, только у меня два условия: первое - я как твоих барыг тут увижу, сразу валить буду и отсылать их тебе с твоей долей в жопе; второе - пошел ка ты отсюда, партнёр, на хуй! Так что заметите барыг - что делать знаете. О, Сольвейг! Налейте ей!

- Ермак! - приветливо воскликнула девушка. Судя по приподнятому настроению слушателей да и вовсе восторгу Ермака, дела его шли лучше некуда. Во всяком случае, именно так поняла Сольвейг чуть хвастливую байку, вспышки шумного веселья.
- Ты, вижу, цветешь и пахнешь. Жизнь в гору покатила? - добродушно поинтересовалась она, пристраиваясь где-то среди слушателей. Сама того не желая, угодила Соль в присказку к разгульному веселью. Не хватало лишь руководства Ермака:"Это надо отметить!", чтобы вся братия затянула "пир на весь мир". А пока первой жертвой грозило пасть именно ей, Сольвейг. И не откажешься ведь...

- Прямо вприпрыжку побежала. - подтвердил Ермак иронично. - Мужики, это Сольвейг, её не обижать.
Сидящие за столом наперебой называли имена и клички (впрочем, Сольвейг всё равно их не запомнила, а многие и не расслышала). Перед ней оказался бокал, наполненный пивом, а различной мелкой снеди, вроде орешков, на столе и так было с избытком.
- Ну, за нас! - поднял тост Ермак.

Минут двадцать или немного больше прошло в обсуждениях концерта, "Оборотней"(ненависть к которым была единодушна), возможных столкновений с ними, новых байков, свадьбы одного из членов клуба. За это время Сольвейг успела познакомиться со своими соседями по столу: Сергеем и Костей "Акробатом". Первый оказался инженером, второй - каскадером и оба - вполне культурными и дружелюбными людьми. Бокал перед Сольвейг всё это время не пустовал, да и обстановка располагала, если не считать строгого взгляда Виннесии. В конце концов, Виннесия встала из-за стола сделала Сольвейг знак идти за ней. Уже в женской уборной (а какой более благовидный предлог удалиться могут сыскать две девушки?) Виннесия спросила:
- Что от тебя Кальпер хотел?

- Ничего. Кальпер не хотел ничего, - последовал исчерпывающий ответ. Сольвейг ясно помнила о жучках и не хотела разбалтываться в уборной. К тому же туалет - не лучшее место для посвящения в тайны.
- Велика важность, но дело терпит, - отнекивалась она. А как еще показать требующей разъяснения подруге, что нужно лишь немного подождать? Оглянувшись, будто бы за ними кто мог подглянуть, Соль тайком показала флешку Виннесии. Та, не будь недогадлива, поймет, что к чему, не требуя объяснений на месте.
- По техническим причинам и еще кой-почему. Ну, поняла? - в вопросе звучала наивность.

Сольвейг в состоянии легкого опьянения.
Виннесия кивнула. Девушки поправили одежду и прически и уже собрались было выходить, как снаружи раздался шум, крики, топот и кто-то громогласно заявил в микрофон:
- Госнаркоконтроль. Всем оставаться на местах! Приготовьте ваши документы.
Виннесия скривилась.
- Не хочется ксиву лишний раз светить. Попробуем улизнуть. Тем более, это явная подстава и ничего хорошего тут не произойдет. Через черный ход.

Высунувшись Виннесия оценила обстановку и потянула Сольвейг за собой. В общем зале ОМОН уже получил полный контроль. Многих уложили на землю, кое-кого - в наручниках. На лестнице на второй этаж возникла сумятица. Кое-кто из байкеров схватился с ОМОНовцами врукопашную. Пробегая через VIP-зону девушки услышали автоматную очередь. (Хотелось надеяться, предупредительную). Гости у которых еще оставалась такая возможность спешно сматывались. Ермак и Немец тоже. В дальнем конце VIP-зоны была еще одна лестница, по которой убегающие добрались до коридора с кучей дверей, ведущих, судя по надписям, в хозяйственные помещения и запасным выходом в конце. Вот только там уже тоже был ОМОН.

Кальпера и Микаэллу, бежавших первыми, попытались скрутить и с этого момента обстановка стала действительно опасной. Первый же удар разъяренного такой бесцеремонностью Кальпера разбил плексигласовое забрало шлема осназовца и обмякшее тело человека упало на пол в неестественной позе. Микаэлла зашипела и ударом ноги оттолкнула своего противника.
- Не смей убивать! - зарычал Ермак, открывая одну из дверей. Внутри была небольшая комнатка, похожая на котельную, но что куда важнее, там был канализационный люк. Первым забежавший в комнату Немец снял с него цепи и замок и нырнул внутрь. Остальные попрыгали следом. Последними уходили Кальпер, Микаэлла, Виннесия и Сольвейг.

Виннесия уже спускалась, когда в коридоре раздались первые выстрелы. Микаэлла пулей влетела в комнатку и прыгнула в люк, не заботясь о том, что может кого-то задеть. На ходу она оттолкнула от люка Сольвейг, сбив её с ног. Кальпер уходил не менее грациозно - он просто нырнул щучкой вслед за Микаэллой, уходя от автоматной очереди появившегося на пороге комнатки осназовца, на окровавленном лице которого читались самые серьёзные намерения. Над головой упавшей (и пребольно ударившейся коленом) Сольвейг засвистели пули, противно звеня при рикошетах. Снизу донесся мат и голос Виннесии:
- Соль!

Первый момент Сольвейг растерялась, страх заставил безнадежно обмякнуть тело девушки так же, как кальперовский пинок - горе-осназовца. Только и ведомая туда, куда бежало большинство, она смогла добраться до спасительного люка, замерев буквально "на пороге".
- Лови! - однако вопреки ожиданиям, в люк прыгнула не сама Сольвейг, а полетела флешка. Информация, что содержало устройство, было чересчур дорога, чтобы попасть в лапы липового ОМОНа. По крайней мере, так размышляла Соль, собираясь нырнуть в люк следом и не свернуть себе шею. Чай, не настолько пьяна, дабы, скрутив нелепый вавилон, промахнуться мимо зияющей темной дыры, удирая во все лопатки.
- Отстань!!! - в который раз оборачиваясь, заголосила рыжая, замечая ярость на лице преследователя, что едва ли сулило возможность цивилизованного переговора. А автомат, уже охотно используемый по назначению, лишь подкреплял желание провалиться сквозь землю. Буквально. Хотелось зажать уши и не слышать визгов, криков, стрельбы и возни за спиной - руки были заняты: вся возможная прыть их тратилась на увеличение скорости движения ползком. Остановить расправу Сольвейг не могла, что было больнее всего - даже содранной коленки...

Сольвейг уже была наполовину в люке, когда осназовец схватил её за шиворот и потащил обратно. Вытащить сопротивляющуюся девчонку одной рукой у него не получалось, а применять автомат против настолько невинно выглядящего человека он не стал. Отложив автомат на пол рядом с люком, он схватился второй рукой за плечо Соль и уже более успешно стал извлекать её из люка.
- Куда намылилась? - довольно пропыхтел он таща добычу.

Омоновец сбоку и немного сзади, держится одной рукой за шиворот, захватив воротник куртки и того, что там под курткой(кстати, что?), второй - за предплечье. Тянет вверх. Автомат, в принципе, можно достать, если рвануться к нему. Выскользнуть из куртки не расстегивая её почти нереально, она узкая. Расстегнуть быстро можно... если повезет. Молния и заесть может.

- Ай-яй-яй! Держите меня семеро! Плечо, плечо больно! - Соль заголосила пуще прежнего, пытаясь отодрать цепкие пальцы омоновца. Однако ж, ногами не болтала, надеясь, что ее призыв будет услышан, и кто-нибудь снизу протянет руку помощи.

Сольвейг почувствовала, что снизу её тянут за ноги. Стало совсем неприятно, тем более, тянули сильно, а воротник куртки её теперь попросту душил.
- Сенька, помоги! - позвал кого-то осназовец, упершись в пол коленом и перехватив Соль для удобства рукой под грудью (второй по прежнему тянул за шиворот).
- Эй там, снизу, тяните сильней! А ты пусти лучше! - визгливо отдавал приказы новоиспеченный "канат". Пусти, иначе...
Рука, та, которая не была занята разгибанием пальцев, рванула из-за воротника медальон.

Снизу послушались и рванули так, что не только Сольвейг, но и державший её человек полетели в люк. Сначала ей показалось, что ноги оторвались, потом, когда сверху рухнул упитанный вояка в бронежилете, что сломаны ребра. Рядом были Виннесия и Кальпер, сразу же отвесивший омоновцу оплеуху, вырубившую того всерьёз и надолго.
- Мотаем наконец? - раздраженно спросил Кальпер у Виннесии и получив положительный ответ, взял Сольвейг под мышку, как сверток и помчался с ней вперед по тоннелю. Виннесия побежала следом, сказав:
- Флэшка у меня.

Спусти минуту бега, а для Соль - переноски, вы добрались до подходящего для выхода наружу коллектора. Поставив свою ношу в жидкую грязь пополам со снегом, которые покрывали дно, Кальпер полез открывать люк. Выбрались вы в каком-то дворике: подъезды жилых домов, вывеска нотариальной конторы и ломбарда, скамейки, несколько припаркованных машин - ничего подозрительного. Виннесия тут же сориентировалась и назвала кому-то по телефону адрес. Кальпер попрощался:
- Бай! Круто оттянулись.
- Люк на место верни! - попросила Виннесия, пока он еще не смылся. - Сейчас за нами приедут.
После чего обе девушки вышли из дворика и стали ждать машину.

Почти сразу же, как только девушки вышли из арки, ведущей в дворик, к ним подъехал черный микроавтобус. Виннесия напряглась и не зря. Изнутри показалось три ствола, нацеленных на девушек, а один из неизвестных приказал:
- Внутрь, быстро!

Всего было видно водителя в кабине и троих в салоне. И это точно был не ОМОН. Бежать было особо некуда, а промахнуться с пары метров они вряд ли могли.

Три ствола на двух девушек - не многовато ли? Впрочем, рассуждать над этим не было смысла. Те, кто был внутри, явно догадывались, с чем они имеют дело.
- Ну что? Садимся? - не без труда перевела Соль взгляд с машины на Вин.

Виннесия осталась стоять на месте, как будто от испуга её парализовало. Увидев это, двое из нападавших выпрыгнули из машины и собрались затолкать девушек внутрь силой.

Переношу без спросу...
Сольвейг

- Не подходите! - предупредила Сольвейг, утягивая Виннесию за рукав назад, к арке.

Taliesin

В отличие от ОМОНовца, эти и не думали церемониться. Один из них подскочил к Сольвейг, занося руку с пистолетом для удара по голове. У второго был небольшой автомат, прикладом которого он попытался съездить Виннесии по лицу. Та ловко поднырнула под удар, но оказалась в объятиях противника.

Сольвейг
- Ладно, ладно, мы идем, только без рук, - самообладание все гасло и гасло, тлея крохотным угольком, не позволяя девушке лишь снизойти до паники. Рефлекторно Соль закрылась руками от удара...

Taliesin
Бить Сольвейг похититель не стал, но так больно заломил руку, что слёзы сами потекли из глаз. И в этот момент второй вместо того, чтобы сделать то же самое с Виннесией, стал с хрипом оседать на землю. Сбоку Сольвейг было хорошо видно, что в груди у него торчал узкий кинжал. Виннесия одной рукой придерживала тяжелое тело в качестве щита, обняв его, а второй пыталась перехватить автомат. Конвоир Сольвейг тут же открыл по ней огонь, ничуть не опасаясь задеть своего.

Первым выстрелом он попал в "щит", зато второй окрасил кровью плечо Виннесии, заставив её выронить автомат. Из салона выпрыгнул третий похититель (с пистолетом) и рванулся к практически безоружной теперь Виннесии.

"За нами подъедут", - промелькнула в голове злая ирония. Настолько злая, что...
- Фи, мальчики, как некультурно! - в притворной ярости фыркнула Сольвейг.Тут Остапа, как водится, понесло... На этот раз она не радумывала, применить ей медальон или нет. Запотевшая ладонь все еще сжимала его, однако правила использования она либо пропустила мимо ушей, либо они вообще не прилагались. Можно подумать, смертоносная магическая штуковина в этом ситуации была бесполезна. Осознав это, Соль кинулась наперерез третьему противнику, что возникнул на сцене только что. С намерением выбить у него пистолет, пользуясь тем, что второй противник переключился на Виннесию, Соль покинула поле зрения второго. При удачном завершении маневра, она беспрепятственно сможет застрелить... Застрелить? Разве она способна на такое? Но промедление грозит гибелью Вин - нужно было действовать...
И теперь девушка не медлила...

Единственное, чего добилась Сольвейг своим рывком - сбила прицел державшего её человека. Кровь сделала её сильнее, но и он был силен и не собирался её отпускать. Следующий его выстрел ушел в молоко. Разозленный таким поворотом дел, он таки заехал Соль рукояткой пистолета в висок. В глазах потемнело.

Сознание вернулось к Сольвейг уже в салоне микроавтобуса. Он быстро разгонялся, а похититель на которого собиралась броситься Сольвейг на ходу закрывал двери. Еще один прижимал Сольвейг к полу микроавтобуса, сидя у неё на спине, и ковырялся в аптечке. Убитого Виннесией тут не было, как и её. В салоне кроме тех кого Сольвейг уже видела был еще один человек - интеллигентного вида очкарик с ноутбуком на коленях.
- Наденьте на неё наручники и усыпите. Телефон и амулет выбросьте. Обыщите. И снимите наши жучки - они ей больше не понадобятся. - процедил он сквозь зубы, едва скосив на девушку взгляд. - Эй, крысеныш, где информация, которую передал тебе этот самоуверенный хмырь Кёрлейн? Скажи и я тебя отпущу...

- Усыпив перед тем? Ха, я так не думаю. В отключенном состоянии я малоразговорчива. А где Вин? - девушка оглянулась, но спутницы своей, конечно, не увидела. - Немедленно отвечай, иначе не видать тебе требуемой информации, как своих ушей! Кто ты такой, чтобы так грубо настаивать на выдаче данных? Назовись... И где моя подруга?

- Убита. - злорадно отвечал он, пока его помощник, оставив в покое аптечку, сковывал за спиной руки Сольвейг. Очкарик кивнул ему:
- Сломай ей палец. - он произнес эти слова с видимым удовольствием, смакуя их и широко улыбаясь. Видя колебания помощника, поторопил его. - Ну, чего ждешь?

В это время отозвался водитель.
- Эй, за нами хвост. На этом гробе не уйдем.

- Вызывай прикрытие и гони к ближайшей явке. - приказал ему очкарик. - А мы пока поговорим. Ну?

Помощник очкарика сделал Сольвейг больно, но палец пока не сломал.

- Что деловые? - горько усмехнулась Соль. Вера в то, что Виннесия не может просто так взять и уйти, понемногу вытеснялась уверенностью, что сидящий перед ней книжный червь не лгал. Не умел, не хотел, но нуждался в фиктивных ошеломляющих фактах, дабы подавить в Соль желание сопротивляться.
- Животное! - с ненавистью в голосе зашипела рыжая. И тут же забилась, скованная весом чужого тела и путами, показывая, что покоряться не собиралась...

- Если не скажешь, где информация сдохнешь в адских муках! - очкарик торопился и нервничал, но был полон решимости выдавить из Сольвейг всё, что успеет. Похитители не успели приступить к пыткам, как машину резко понесло вбок. Сидевший на Сольвейг свалился с неё, дав ей несколько секунд свободы.

Вид салона микроавтобуса
Сольвейг лежит на полу на животе ногами в сторону кабины. Один из похитителей рядом сидит на заднице. Двое других - на скамьях перед ней. Ну и водитель за рулем. Пистолет упавшего в кобуре. У очкарика тоже. У третьего - в руках.

Было необходимо использовать эти драгоценные мгновения с пользой, а вовсе не растерянно хлопать ресницами. Сольвейг уже поняла: в живых ее наверняка не оставят - слишком много знает, слишком многое видела. Предстоящая пытка, хладнокровие и готовность палачей обещали выпустить ее из своих цепких лап вконец искалеченной, если выпустить вообще. Плохи шутки с такими людьми - тут либо ты их, либо они тебя, а другого не дано. И все равно девушке не хотелось опускаться до насилия, как это было с охотниками в переулке. Не хотелось и все тут... Но и роль жертвы ее не вполне устраивала...
А что могла связанная девушка против троих вооруженных людей? Только тянуть время и надеяться, что преследовавшие микроавтобус добьются своего.
Соль, благодаря Провидение за кочки на дорогах и мгновения свободы, извернувшись змеей на полу, постаралась дотянуться ногами до шеи сидящего, заключая ее в в обьятия, душить и душить. Без ненависти, просто ради спасения...

Сольвейг перекатилась на спину и попыталась провести захват. Крепко захватить ногами шею противника не удалось - он успел подставить руку, но теперь его действия были скованы борьбой с Сольвейг. Очкарик отложил на днище машины ноутбук и бросился на помощь своему. Захватив Сольвейг за волосы, он размахнулся для удара кулаком по лицу, но тут машину еще раз дернуло в сторону и он свалился на Соль сверху, ударившись локтем и зашипев от боли. Третий похититель стал стрелять в кого-то через окно, но стрелять безнаказанно у него не вышло. Снаружи прозвучал выстрел и он упал сверху уже на очкарика, придавив и его и Соль.

Похититель, которого Соль душила ногами вырвался из захвата.

Очкарик наверняка, падая, вскинул руки к лицу, чтобы защитить глаза от удара. А так как одной он все еще держал волосы девушки, та могла этим воспользоваться - насколько позволяла длина локонов, головой заехать очкарику по лицу и охраняемым со всем тщанием стеклам. Больше никакими свободами слабая гулька, еще и ограниченная весом трех тел, одно из которых уже выпутывалось из навязчивых обьятий, а второе - вовсе не шевелилось, не располагала. Только бесполезно хрипеть, барахтаясь под кучей захватчиков... Или нащупать кобуру одного из упавших и вытащить пистолет.

Скованные за спиной наручниками руки не могли дотянуться ни до какого оружия. Больно боднуть очкарика тоже не получилось, а вот очки с него в свалке спали. Столкнув упавшего на него помощника, очкарик тщетно нащупывал свои очки, уже раздавленные барахтающимися телами. Похититель, которого Сольвейг только что душила ногами встал и сильно пнул её ногой в живот. От резкой боли несколько секунд она могла только глотать воздух.

- Используй её как щит! - крикнул помощнику очкарик, отчаявшись найти очки. Тот ударил Соль еще дважды в живот и грудь, чтобы та не сопротивлялась и потащил оглушенную болью девушку к задней двери, прикрываясь ей как щитом от возможных выстрелов. Раненый похититель распахнул дверцы и тоже спрятался за заложницу, а очкарик так вообще от греха подальше перебрался в переднюю часть салона.

Когда дверца открылась, Сольвейг увидела преследователей - тяжелый джип неизвестной ей модели. На крыше джипа была мигалка. Сидевших внутри рассмотреть не удалось. Раненый похититель извлек из ящика под лавкой автомат и присев на колено стал обстреливать джип короткими очередями, но лобовое стекло и капот джипа не пробивались выстрелами.

Джип резко набрал скорость и в пару секунд обогнал микроавтобус, вынудив водителя остановиться. Раздалась автоматная очередь и со стороны водителя салон окрасился кровью и кусочками того, что вылетело из раздробленного пулей черепа. Взвизгнув, очкарик бросился обратно в заднюю часть салона и отобрал заложницу у помощника, прикрыв ей более ценного человека - себя.

Когда он выволок Сольвейг на улицу, она увидела: обычная проезжая дорога, по одну сторону - забор, за которым ухоженный дворик и какое-то большое казенное здание. По другую - широкий тротуар и высотные дома с витринами магазинов. Проезжающие мимо автомобили ускоряли ход или сворачивали в дворы. Попасть под обстрел никому не хотелось. Очкарик оценил обстановку и обрадовался, узнав здание за забором:
- Там интернат. Если доберемся, у нас будет с избытком свидетелей и заложников. Они не посмеют нас тронуть. А там выкрутимся.

Удерживая Сольвейг за талию и прижимая к её виску пистолет, он поволок её к воротам интерната. Раненый помощник остался рядом и прикрывал его. Второй же (тот, что ранее не стал ломать Соль пальцы) не согласился на захват интернатских детей.
- Я наёмник, а не маньяк. Пошел в задницу, псих. - сказал он и целясь в бывших союзников стал отступать через дорогу, пытаясь покинуть поле боя. Из окна давшего задний ход джипа высунулся ствол автомата и короткая очередь пресекла его попытку. Затем стрелок и водитель покинули машину. Это оказались Александр и мужчина, которого Сольвейг видела в "Стальном Ветре" с женщиной и девочкой-подростком. У Александра в руках были нож и пистолет, а у его напарника - автомат. Расходясь в разные стороны, они стали приближаться к похитителям. Глаза обоих горели демоническим красным огнем.

- Стоять или я её пристрелю! Бросьте оружие! - заорал очкарик. - Положите ключи от джипа на капот и отойдите на десять шагов!

Не было похоже, что они его послушаются.

Холодящее дуло у виска не прибавляло прыти и без того обмякшим ногам - Сольвейг попросту обвисла на руках у очкарика, немало сдерживая его поспешное отступление к интернату.
- Убьешь меня, и их ничто уже не сдержит, - хрипло выдохнула она. - Но я предлагаю альтернативу: ты отпускаешь меня, а я в свою очередь уговариваю их обоих на выдачу тебе форы. Предложение честное - спасение будет зависеть лишь от тебя, да твоей старательности. Да и сейчас - видишь, - Соль сделала над собой усилие, судорожно сглотнула, кивая в сторону спасителей, - они готовы расправиться с тобой. Прямо сейчас... Выбирай, не медли.
Но и образ Виннесии стоял перед глазами. Ясно, отчетливо. И поучительно. Хотелось не предлагать компромисс этому гаду, а сделать какую ни есть глупую и неразумную попытку к бегству и предрешить судьбу хладнокровного захватчика. Чтобы отомстить за "старшую сестру"...

- Тебе не уйти, убьёшь ты её или нет. - ответил спутник Александра, - Но если она останется жива, причин тебя пытать и убивать не будет. Подумай, ты же умный. Виннесия жива. Ты еще не сделал ничего непоправимого. Наоборот, проявил свои способности. У тебя десять секунд чтобы отпустить её или я сам её прикончу, а потом займусь тобой.

Сольвейг не знала, поверил ли похититель этим словам, но звучали они убедительно. Её живое воображение уже строило картину, на которой "освободитель" хладнокровно расстреливает её, скручивает очкарика и идет докладывать об успешном завершении операции. Сольвейг казалось, что Александр неплохо к ней относился, но Александр молчал.

Возле уха Солвейг прозвучал выстрел, но с ней ничего плохого не случилось, кроме легкого звона в ушах. Помощник очкарика с простреленной головой упал на снег. Вслед за первым очкарик собрался было добить и второго своего помощника, лежавшего поодаль, но спутник Александра автоматным выстрелом раздробил ему кисть и пистолет выпал из его рук.
- Всё, всё, отпускаю! - прохрипел очкарик, оттолкнув Сольвейг и зажимая дыру в руке. - Всё равно он дохлый, наверное. И теперь я точно нужен вам живым.

- Как!?
Чуть не растянувшись на земле, следуя довольно-таки ощутимому импульсу, когда очкарик отшвырнул ее в сторону, Сольвейг уже вскочила на ноги, беспомощно уставившись на Александра:
- Ж..жива?! Это правда?!... Это правда, - уверенно утвердила она свой же вердикт, который вынесла еще связанная, лежа на полу в машине: "Виннесия жива". Соль почувствовала колоссальное облегчение: от сердца отлегло, а мучить очкарика ей моментально расхотелось. Теперь внимание понадобится скорее второму - тот хоть и был, как он сам успел признаться, наемником, но что-то добродетельное в нем наверняка еще оставалось. Ей бы сейчас по-хорошему, в лучших жанровых традициях броситься к спасителям, бестолково, путанно благодарить то одного, то другого, однако девушка, подбежала к незадачливому подельнику, что "скорее жив, чем мертв", приложила палец к шейной артерии, спешно крикнула:
- Александр, есть аптечка?

Раненый лежал на земле и тяжело с хрипом дышал. На губах у него была кровавая пена, а снег под ним был пропитан кровью. Но человек был в сознании и даже пытался что-то сказать. Нагнувшись поближе, Сольвейг разобрала часть слов:
- Надька... не трогайте дочек... всё сделаю...
То ли он бредил, то ли говорил с Сольвейг, было непонятно.

Александр достал из джипа аптечку, выделил немного бинта для руки очкарика и взялся за его раненого подельника. Повязку он наложил со скоростью и сноровкой профессионального фельдшера, сделал раненому укол и аккуратно переправил его в машину. К тому времени очкарик с перебинтованной рукой и трупы уже были упакованы в просторный багажник. Рядом, почти в обнимку. Александр с раненым разместились на заднем сиденье, а Сольвейг - рядом с водителем, тем самым, который только что обещал её пристрелить для простоты дела.
- Ну и зачем пачкать мне салон? - спросил он у Александра, пряча автомат в ящик между передними сиденьями. - Добил бы и сунул в багажник к остальным. Некроманты всё равно узнают у них всё что надо.

Представляться он не стал, а Сольвейг вообще игнорировал.

Теперь Сольвейг могла рассмотреть его поподробнее: это был крупный мужчина с короткими черными волосами, больше напоминающими густую шерсть. Мощные надбровные дуги, челюсти и слегка выступающие клыки делали бы его похожим на неандертальца, если бы не высокий прямой лоб. Но более всего на его лице выделялись глаза с вертикальными зрачками, как у хищного животного. Ногти на руках больше напоминали звериные когти. Одет он был в темно-серую куртку, черные джинсы и берцы. На кармане куртки висел значок с улыбающейся мордашкой и надписью: "Я людоед. Посоли себя сам." Вообще, этот вампир вызывал у Сольвейг больший страх чем другие, причем это было связано не столько с угрюмой и хищной внешностью, сколько с интуитивным, мистическим чувством угрозы, исходящей от него. Про таких принято говорить "Могилой веет." Невольно Сольвейг задумалась, кем могли быть женщина и ребенок, сидевшие с ним в клубе.

По дороге Александр позвонил куда-то и договорился о зачистке следов, после чего в машине повисло неловкое молчание.

Нарушить вдруг наступившее безмолвие Сольвейг не решалась. Под сурдинку она, конечно, посматривала на угрюмого, если не сказать сурового, водителя, мысленно сравнивая его с деревяшкой: пообтесан грубым долотом, кустарно, но зато на века. Заводить разговор в его присутствии, а уж тем более пытать счастья, любопытствуя о его имени или фактах жизни, девушка и думать не смела - это скорее как пытать удачу али злой рок. Но Сольвейг жизнелюб и пытать что-то, а уж тем более судьбу причин у нее пока не было. Ровно как и жаловаться на вытянутый жребий.
- Спасибо за спасение, - тихо обронила она из своего угла. - Не знаю уж, как вас благодарить...
А если поразмыслить чуток...
- ... Обоих.

- Всегда пожалуйста. - ответил Александр. - Не зря же я весь вечер в прикрытии ходил, пока вы развлекались. Вот Илюху благодари. Он-то сейчас в отпуске.

- Салон помоешь. - недолго думая буркнул Илья, а подумав добавил. - И багажник.

- Вот за что ты мне по гроб жизни должна, так это за то, что я подобрал амулет и телефон. - Александр выудил из кармана вещи, за которые Сольвейг бы здорово досталось, потеряй она их и протянул ей. - Держи, растеряха, при случае сочтемся.

Обе вещи были в порядке, только телефон поцарапался. Через десять минут вы уже были на подземной стоянке в клинике Корнева. Корнев и Эмиль были уже там еще с какими-то вампирами. Охрана удостоверилась в отсутствии у приехавших жучков. Санитары забрали трупы и пленников. Эмиль отвел Сольвейг в сторону и приказал вспоминать всё что произошло в хронологическом порядке. Следующие пару минут он просто смотрел на неё, затем кивнул:
- Понятно. За непослушание будешь наказана. И за то, что едва не потеряла амулет. За то что позволила Хирургу - тоже. Потом уточню, как. Вообще, если ты считаешь, что твоё место среди закуски, это можно устроить. У меня часто бывают гости, которые не откажутся попользоваться тобой. Я готовил для тебя большее, но если ты хочешь этого...

Эмиль не стал договаривать. Один из санитаров подошел и сказал, что пациенты готовы.
- Хорошо. - кивнул санитару Эмиль. - Проведи её в ординаторскую, пусть переоденется, а потом в третью лабораторию. Виварий ждет. Сдашь её Иванову, он там сегодня развлекается. Сольвейг, закончишь, найди меня.

Раздав указания, регент отправился по своим делам, а санитар повел Соль, куда приказали. Внутренние помещения клиники напоминали фантастическую военную базу: множество видеокамер, вооруженная охрана в бронекостюмах, двери между отсеками, каких не постыдился бы никакой банк, контрольные пункты. Сольвейг выдали временный магнитный пропуск на ночь, внесли в базу посетителей, выдали спецодежду и скоро она уже была в виварии.

Там царила стерильная чистота и играла "Лунная соната". Коридоры лаборатории были пусты, не считая молодого парня, который вышел из глубин вивария навстречу гостям. (Бледный, среднего роста, правильного телосложения, в белом халате поверх спортивного костюма.) Ни клеток, ни питомцев тоже не было видно. Он отпустил санитара, ни о чём его не спрашивая.
- Привет, я Алик, ученик шестого круга. Я сегодня тут тренируюсь, заодно буду следить, чтоб тебя не съели. - он протянул Сольвейг руку, которая оказалась комнатной температуры. - Профессор Иванов сейчас занят, так что фронт работ покажу я. Вообще, тут шара. Я пока первые круги посвящения проходил, тут больше всего работать любил. Начнем с легкого, вольера дикарей.

Алик провел Соль в одной из дверей и за ней обнаружилась просторная камера 5х7, ход в которую шел через тамбур со смотровым окошком, как в доме Эмиля. В камере были люди (десяток молодых мужчин), а также всё необходимое для нахождения животных в одном месте достаточно долго: кормушка, поилка, спальные и отхожее места... Как для вольера с животными было не слишком грязно, хотя работы хватало.
- Хищники. - радостно поведал Алик. - Когда доведем до ума, будут охранять капеллы вместе с горгульями. Они не способны покинуть эту комнату, они психически с ней связаны. Развитие на уровне пятилетних детей. Владеют телекинезом и психическими ударами, так что кукол ломают на раз. Учить их гигиене некогда было, они быстро дохнут. Так что вперед, дерзай. Им главное показать, кто главный. А будут безобразничать, я вмешаюсь.

- Перед тем, как я туда войду, - нервный взмах руки, испуганный взгляд, ссутулившаяся фигурка: Сольвейг явно не стремилась как можно скорее оказаться по ту сторону смотрового окошка, - поясни, что от меня требуется? Мне попросить их потесниться в один угол, чтобы убраться без проблем? Швабру-то хоть выдашь?
Она очень постаралась засмеяться, только вот потеха плохо усваивается в обстановке стерильности, слепящего люминисцента и неотвязно бьющего в нос запаха хлорки.
- Знаешь, Алик - ничего что я без отчества? - ведь пятилетние детки и говорить и читать умеют. Я не сомневаюсь, что эти понимают речь, по крайней мере на низком уровне примитивных команд, однако меня больше волнует степень их личностной воли. Что - людей берут и сажают в конурку впритык, лишают разума? Чудовищно!
Взбудораженная такой несправедливостью, Соль бессильно топнула ножкой, но возбуждение быстро прошло, уступая место изнурению и надломленности:
- Итак, что нужно?

Алик провел Сольвейг в каморку, где та могла взять всё необходимое для уборки. По дороге в каморку и обратно он отвечал:
- Я же сказал - Алик. Я не люблю формальности. Кто есть кто в пирамиде вполне понятно и без них. Регента вон тоже многие по имени называют, так с него от этого корона не падает. Что надо? Вольер убрать. Я их поначалу сам сгоню в уголок, чтоб тебя не мешали и тренироваться буду. А ты и сама не зевай, всё таки боевые конструкты, хоть и недоделанные. Покажешь слабину - могут и напасть. Хотя вряд ли. На тебе амулет. Они силу чуют. Если что, сконцентрируйся на амулете, он защитит, и покинь вольер. Они из комнаты выйти не способны.

Беспокойство Сольвейг о несправедливости Алик встретил с тем же безразличием ученого не отягощенного моралью, которое она уже видела у Эмиля, Корнева, Турманова и ван Абеля. Только снисходительно улыбнулся, дескать привыкнешь.
- Не беспокойся о них. - всё же ответил он уже на обратном пути. - Их создали наши биотауматурги и мастера сотворения специально для экспериментов, потом они всё равно в утиль пойдут. Это не совсем люди, у них только зачатки личности и живут опытные образцы редко больше пары месяцев. Ровно столько сколько нужно. А в одной клетке они потому, что они стая, прайд. Но я особо подробностей не знаю. Я больше боевые пути учу, а на них только отрабатываю приёмы.

Когда Соль и Алик вернулись в лабораторию, он перед тем как идти внутрь добавил:
- Думаю, регент послал тебя сюда в первую очередь, чтоб ты поняла, ты - это то, какое место в системе ты занимаешь. То, на что ты способна и для чего предназначена. Мне он когда-то сказал именно так. Так что ищи своё место и держись за него мёртвой хваткой.

Увидев, что в вольер входят хозяева, люди (мысль, что это всё таки люди никак не покидала Сольвейг) действительно забились в дальний угол. Сольвейг сражу почувствовала осторожные касания к своему разуму, как будто ребенок трогает пальчиком страшную, но интересную вещь. Ничего неприятного в них не было, хотя со временем "касания" стали игривей, задорнее и сильней.
Алик тем временем рассказывал смешную историю, как профессор Иванов добивался чтобы доминатор заставил этих конструктов пользоваться штанами. Вид их тел, лишенных половых признаков, сильно раздражал пожилого профессора.

Алик отобрал себе живую куклу и один из конструктов повис в воздухе, поддерживаемый неизвестной силой, а затем полетел к дверям. Он хныкал и дергался, пытаясь вырваться из невидимых тисков, но безрезультатно. Алик только посмеивался, вращая его в воздухе как волчок. Несколько раз тело дернулось обратно к стае, как будто они тянули его обратно, но с чародеем тягаться они не могли. Тот забавлялся игрой, вполглаза наблюдая за Сольвейг.

Дело продвигалось без видимой охоты и лишней возни. Напряженно орудуя шваброй и иными приспособлениями, призванными блюсти порядок и чистоту везде, где только могли напакостить люди (или не люди?), Сольвейг намеренно не обращала внимания на Алика, остервенело оттирая неоттираемое, чувствуя сознанием касания невиданных доселе существ - что почище косых взглядов в спину мешало, отвлекало, заставляя чувствовать себя совершенно голой, открытой для навязчивых прикосновений. Верным решением оказалось уйти с головой в малоприятную работу, замкнуться от влияния внешнего, что оказалось непомерно сложным.

- Такое чувство, что тебе это нравится, - шум возни, скулеж и бестолковый вой взяли-таки свое, понуждая наказанную оглянуться. Вид неестественно летающих тел вызывал ни много, ни мало суеверную дрожь, хоть девушка и насмотрелась всласть чудес по ту сторону занавеса обыденности, не со стороны привычного зрительного зала, а из-за кулис.
- Слишком красуешься. Я теперь поняла, что с таким старанием вбивали учителя вам в голову: пойми значение жизни. Значение - все, значимость - пустое место, абсолютный ноль, дыра от бублика. Я бы попросила тебя, да ты все равно не послушаешь: можешь прекратить, пока я не закончу? Пожалуйста. Спасибо.
Сказано это было без злобы и давления. Лишь немое, плохо скрываемое неодобрение, сквозившее через разгоряченное, покрасневшее лицо. Скованные жесты и апатичный взгляд исподлобья не могли обмануть Алика, как бы Сольвейг не старалась.

- Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках! - добродушно ответил Алик, не переставая мучить зверушку тренироваться. - Только представь, с помощью этого пути можно просто поднять кого-то в воздух, поставить там в удобную позу и сделать всё, на что хватит фантазии, хоть из автомата, хоть магией, хоть как! Но вот незадача, некоторые могут этому сопротивляться. Так что я не красуюсь, а отрабатываю боевые приёмы. Эти телекинетики как живой тренажер. После них сопротивление других вообще не чувствуется. Ну да ладно, я думал вдвоём веселее будет. Пойду в другое место потренируюсь. Не скучай. Закончишь, жди профессора.

С всё так же барахтающимся в воздухе тренажером Алик ушел, оставив Сольвейг наедине с её работой и обитателями вольера. Те сторонились Сольвейг и не выказывали желания напасть, но любопытство постепенно вытесняло страх. Не прошло и нескольких минут, как метла и швабра взмыли под потолок, откуда достать их у Сольвейг никак бы не вышло. И поди пойми, кто из конструктов безобразничает. Они скалились, фыркали и перебегали в дальний от Сольвейг угол комнаты, хотя и подпускали её почти вплотную, если она сама их не гнала.

Но это были еще цветочки: дальше дрожать и раскачиваться начало ведро с водой, создавая для Соль вполне реальную перспективу попасть под грязный душ или по меньшей мере перемывать пол.
А их игривые ментальные тычки несколько раз вызывали весьма сильное головокружение.

Половину работы Сольвейг успела сделать еще при Алике. Еще минут десять чистого времени и она бы всё доделала.

Шетки и швабры безмятежно парили над головой, словно кучевые облачка в безветренный ясный день, грозя в любой момент ласково приложить девушку по затылку. Спасибо, не попал в инвертарь ни увесистый пылесосик, ни мусорная корзина.
- Джентельмены, - назвать их как-то по-иному язык не поворачивался. В особенности, эффект разума рождали многочисленные смешки живого и весьма хидного конструктора - складывалось впечатление, что гуманоидные организмы тонко стебутся над Сольвейг.
- Джентельмены, - повторила она, примирительно воздевая руки к верху, где парили орудия чистоты, - право слово, это не смешно. Прекратите немедленно.
Своим весом Сольвейг пригвоздила ведро к полу, придерживая кромку руками, изредка грозя пальцем озорникам...

Никакого эффекта на аудиторию призыв Сольвейг не произвел. Более того, после еще минуты невербального общения и переглядываний друг с другом стая сделала робкую попытку отправить в полет уже саму Сольвейг. Было явно заметно, что в авантюре принимают участия чуть ли не все присутствующие, даже инструменты попадали обратно на пол. На какой-то момент её ноги даже оторвались от земли, не помогло и ведро в виде якоря, но сосредоточившись удалось освободиться.

Нужно было звать Алика или профессора или искать другой способ установить порядок.

Терпение достигло предела в ту самую секунду, когда ноги беспомощно засучили в воздухе.
- Нет, ну, это уже слишком! Джентельмены, вы переходите всякие границы... - упрекла их Соль, снова касаясь ногами нижней плоскости чувствуя какую-никакую опору под собой.
Однако похоже, конструктору было глубоко наплевать на порицания.
- Бессовестные...
Но и совесть в их умишке занимала слишком посредственное место.
Пришлось, на свой страх и риск, оставить конструктор наедине с щетками и самими собой, прикрыв дверь, позвать Алика на помощь:
- Алик, вернись, эти... люди, бандиты шалят!