Кто-то усердно тряс за плечо Кагара и говорил так громогласно, словно опустил голову ведьмака в изделие ГОСТ 20558-82. Глаза открылись сами собой и в них сквозь тысячи вспышек стал пробиваться силуэт того самого человека, кто так усердно пытался воздействовать на ведьмака.
- ПросыпаАААайтесь, мы закрыЫЫЫываемся! СлыЫЫЫышите меня? - очертания человека становились все внятнее и вскоре ведьмак смог разглядеть бармена, что так и не ответил на поставленный вопрос, а может быть и ответил, правда ничего такого припомнить никак не получалось. Зато в мозгу крутилось приятное действо, быть может произошедшее на самом деле, а быть может и нет.

Ведьмак огляделся вокруг. Из стен все также торчали головы неведомых тварей и смотрели прямо на него недобрым взглядом. Все столы в помещении были пусты, и лишь рядом, на стуле-жердочке, сидела Марта. Одной рукой ведьмачка обнимала пустую бутылку, а на другую водрузила усталую белобрысую голову. Все пространство на столе занимали не менее пустые, хоть и разнообразные по форме, бутылки. К тому-же выпитые неизвестно кем.

- Будите свою "Ведьмячку" и извольте освободить помещение. Уже четыре часа утра, а мы закрываемся в три, - грустно улыбаясь, вздохнул бармен, обращаясь к Кагару.

Память о событиях последних дней усердно избегала ведьмака, а может быть вообще с кем-то ему изменяла. Да что там дней... Кагар не помнил чего там было и где за последние месяцев шесть, не меньше! То, что на выпивку было спущено четыре блестящих монетки, казалось Кагару сказкой. Ужасной сказкой, но никак не былью, потому что ни проспиртованной радости, ни похмельной грусти не ощущалось. Так что на мир смотрел он невинными глазами почти младенца... трезвого, небритого, обозлённого и обобранного почти до нитки младенца.
(нет, вы только подумайте! 4 с. 2 м. в минусе! Это же расскажи Марте - так не поверит!)

В голове у Кагара продолжал томно играть гимн, под который совершенно не хотелось вставать, и приоткрыв один глаз ведьмак изучил грустного, настойчивого, противного (пративного?) мужичка. Медленно он опёрся на руки, затем постарался поднять затёкший зад (полгода сидеть на одном месте! понятно, что не только зад (и не только под зад) затечет!), пошевелил пальцами ног, после чего сместил на них тяжесть своей туши... и полетел! Встал в общем. Более менее ровно и почти не шатаясь.
Марту он разбудил серией нежных поцелуев в "куда-прийдётся" и нежным шепотом:
- Вставай, подруга, твоего наставника! Негры уже высоко!

Марте как раз снился сон про какую-то странную зеленую тварь и юную девицу, причем девица тщетно оцеловывала слизкое создание, коим и была во сне Марта, и по воле какой-то странной неадекватной активности воспаленного мозга, после сиих слюнявых действий неясна зверушка должна была превратиться в мужыка... С какой стати Марте - да в мужика, ведьмачке было невдомек, но поразмыслить над этим девица решила после, ибо во сне было жутко лениво, тем более когда тебя целуют в "куда-прийдётся".
- Сосать! Только сосать! Я оочень сильно заколдована... - произнесла Марта сквозь сон не желая просыпаться.

Кагар, в силу своей невинности, неиспорченности и непосредственности просто не мог представить такого ужаса как Марта со всеми атрибутами мужика, да еще и совокупляющая не животное с квадратной головой, а обцелованное непойми кем. Ведьмак похлопал по заду, напоминая Марте о её женской сущости, тыкнул пальцем под ребро, похлопал чуть повыше ребра, заинтересовался, чуток помял, после чего озвучил:
- Не здесь, чудо ты наше белобрысое, идём уже!

- Да, конечно я вас не выгоняю... Вы очень щедрые клиенты и видеть вас хотелось бы почаще, - улыбнулся бармен, а затем немного погрустнел, - Но поймите правильно, санитарные часы тоже надо когда то устраивать. Иначе Бестиариолог перестанет гарцевать, а вон тот кабанчик незамедлительно покроется плесенью и слоем пыли. Сегодня вечером вы можете вернуться и продолжить поминать всех погибших во вчерашних взрывах, но сейчас уже четыре часа утра, и мы должны были закрыться еще час назад.

Мысли о том, что погибших надо понимать, тьфу то есть понимать закружились в голове Кагара, который в пещере спирт хлестал по поводу и без повода, и приурочивать пьянки к спуску очередного куска в топку или яму как-то не догадывался.
- Понимаю, - тоже грустно улыбнулся Кагар, поднял боевую подругу на руки, то есть на плечо... да, как-то так, через плечо, придерживая и прижимая к себе как раз за приятные округлости и неспеша направился к выходу.
Хотя всё могло быть совершенно по-другому, офигевшая от такого обращения Марта могла вчас (ага, щаз!) протрезветь и так далее, но ведь этого же было? Или всё-таки было?