хм. Странный тут местами язык, обрубленный, словно предложения зачем-то наживую кроили. Не могу сказать, что фанат такого, хотя не могу и отрицать: написано рукой опытной, по-взрослому так написано.
И вот поэтому странно выбивает что-то вроде такого:
Цитата
Но мальчик уже наполовину пробудился и оказался встревожен вопросом.
Или:
"Говорил тебе – пей, ежели жить охота." - а когда это он такое говорил?
Но это мелочи, которые, по сути, не мешают читать, да и немного их там. Повторюсь, написано профессионально, и композиция составлена тоже так, что внимание держит весь текст, кроме последних двух страниц - и тоже местами очень странно выглядит. А насколько странно - пришлось хорошенько подумать, потому что финал меня царапнул довольно сильно, до отторжения, и пришлось поломать голову, прежде чем я понял, что не так. И оказалось, что корни этой странности глубже, проходят через весь текст.
Итак, в рассказе две ветки: одна - фактически целиком на внешний мир с погоней, одна - целиком на внутренний мир героя, причём основной (исходя из концовки) является та, на которой ПОВ большую часть текста - у дьячка. Внешняя же ветка... ну, просто идёт в режиме хоррора. Как зомби по следу. Одно идёт, второе чувствует, так получается, и, вроде бы, этого должно хватать, да? Не совсем. Или даже: совсем не.
Внешнее действие держится на загадке и саспенсе, потому что конкретное действие для достижения цели у кузнеца одно: он идёт. Всё. Ну то есть если взять вот ветку отдельно - она пустая, как не в себя. Если бы не байки из склепа, конечно, но разговор и костёр - не вполне действие, которое приближает цель. Внутреннего изменения тут, понятно, не положили вовсе по чисто техническим причинам, только характер кузнеца раскрыт, не отнять. Он просто неизменен, но ему и не положено. Значит, чувства и изменение достаются дьяку? Поглядим. Конфликт заявлен: изгнанник, который лишился места в монастыре за грехи. Но проблемы с верой у него нет. Он раз за разом совершает правильные христианские поступки, даже когда сомневается в том, что вера работает. Но сомнение это - не часть сюжета, не часть развития, которого просто нет. Да, внутренняя ветка при этом отчётливо так заканчивается на:
Цитата
– Я не уйду, – согласился Добролюб, не раздумывая.
И что? Он весь рассказ такой. Почему именно этот ребёнок? Получается, просто подвернулся под руку, ну вот как погибший лесоруб в начале. То есть герой начинает с доброго христианского дела и заканчивает добрым христианским делом. Ну-у, оооок. Получается, рассказ не про решение конфликта, не про изменение к лучшему, а просто про то, что герой - и так хороший и поступает правильно и хорошо от начала и до конца. И, разумеется, про то, что вера - работает, надо же!
В довершение к этому, все сомнения, какие были, развеиваются одной фразой спутника и никак не влияют на поступки героя. Это подача, кажется, скорее религиозной притчи, а не рассказа. Конфликт с кузнецом? Герой просто перешёл от осуждения к принятию. В притчу, кстати, укладываются и эти два брата без объяснений. Два брата в вечном странствии на пути к - ну, отец тут служит аллегорией Бога опять же, видимо. Каин и Авель? :)
Кстати, автор, а с чего героя изгнали-то, а не просто на покаяние отправили? Это кажется настолько избыточным, что выкидывает из рассказа просто на раз. Здесь же: "назад мне дороги нет", хотя с чего бы?! Непрощаемых грехов не так много, правда. Отчётливый маркер "автору так хотелось, а мир перетопчется". Впрочем, а где здесь мир? Фактически, если подумать, он не прописан вовсе, то есть события могут происходить где угодно и когда угодно. Ну да, славянские имена, ок, только вот вне детализации они выглядят совершенно искусственно.
Но не суть, ибо вернёмся же к веткам, их связи и тому, почему не сработал для меня финал - это ведь куда интереснее. Как уже говорилось, внутренняя ветка здесь должна бы, сдаётся мне, закончиться на:
Цитата
– Я не уйду
По крайней мере, здесь явная эмоциональная отсечка, после которой дьяку, в общем, остаётся только толстое бревно финала с повторами и объяснялками на две с лишним страницы. Но из-за того, что герой не меняется, получается очень странно. А чем этот мальчик, простите, отличается от копания могилы в начале? Может, для героя что-то изменилось в мировосприятии? Может, именно этот мальчик ему стал чем-то очень важен за время пути? Таки нет. Герой тот же, мальчик мог бы быть любой - как любой могла быть и та могила. Ну вот разве что лесоруб был мёртвый, а этот - живой, заботиться можно дольше. В парадигме христианства как религии речь в любом случае о том, чтобы искупить грех и творить благо как смысл бытия. И это нафик обесценивает финал ветки, лишает катарсиса эмоциональный финал рассказа. Внутренний путь через внешний? Нет, просто череда событий и баек, вне динамики. Иллюстрации характера, так, наверное, показ его, вместо показа пути души из начальной точки в конечную.
Но, может, вторая ветка компенсирует и придаёт смысл последним двум страницам? Вот, реально, странное ощущение от неё. Она двигает сюжет, создаёт саспенс, от неё вроде как отталкивается герой, чтобы показать характер... а концовка слита. Причём слита на уровне:
Цитата
– Не нужно тебе, божий человек. У тебя другое в сердце.
герою, может, и не нужно, а читателю? Ничего, что только это нас весь рассказ и тащило?
И вот скажи мне, автор, пожалуйста, зачем после этого ещё две страницы текста про вторую ветку, если всё равно не было намерения её углублять перед тем, как всё просто ушло в туман? Эмоций после кульминации там уже всё равно нет, просто ровная толстенная объяснялка. Потому что весь шок в семейном статусе, но, как бы... а это прям должно у нас вызвать сильные эмоции? Ну то есть если бы случайного ребенка хапнул рандомный дух, кузнец бы, наверное, его не стал преследовать, но... вот эта братскость как должна сыграть в случае духов? Вызвать восхищение братской любовью? Ну как-то не особо оно вызывается, потому что узнаём мы об этом на бегу, да и значения оно не имеет. Для первой ветки точно, а вторая, кажется, уже равнодушна к процессу по самое некуда. Религия здесь, конечно, добавляет кое-что, но кузнец так ото всего отмахивается в итоге, что я соглашусь: нафик это знать. Автору же виднее. Ну нафик и нафик. А текст тогда зачем, кроме как для того, чтобы это сказать?
Отдельно отмечу, что ребёнок сам по себе и кузнецу тоже не нужен всю дорогу, как мы выясняем. Ещё один минус к чувствам в финале. Тоже обесценивает. Вместо этого положили вечную погоню за блудным братом, на которого нам вообще плевать, мда.
И в итоге... одна ветка не работает потому, что на неё не работает рассказ, а вторая - потому что её сознательно задвинули. Но без яркого значения второй ветки, без изменения первой, без полноценного конфликта между ветками и его разрешения, всё, что было между началом и финалом - это вообще что? Наполнитель случайными событиями? Зачем последние две страницы текста, которые смотрятся как толстенное бревно?
И при этом блин! Герой живой, и конфликты у него заявлены сильные, взрослые, которые бы исследовать вдумчиво, возможно даже в объёме повести. Но вместо их развития и разрешения, кажется, осталась исключительно заявка на них и рассказ о торжестве веры. Зевательно и скучно.
Уффф! Резюмируя. При всём том, что выше, рассказ, наверное, всё равно выходит в плюс. Потому что обманка события или нет, а они составлены и написаны увлекательно, хорошим языком и вот это всё. Но зачем рассказ словно специально ослаблял сам себя там, где мог бы быть просто вау - для меня тайна. Впрочем, спасибо, автор, читалось оно с не без удовольствия, да и финал пусть и пуст, пусть с толстенной моралью по лбу (ещё и в название вынесено, ага), но закономерен и логичен в рамках парадигмы. В очень узких рамках, ага.