Адвокат агнца. Вамира

Юноша на секунду задумался, а потом аж подался вперед.
- Дорогой Абигейл, если вас не очень затруднит, передайте, пожалуйста, записку моей мамочке Розе! Она в санатории Сент-Дюк в пригороде под названием Бромли. И дяде(вы наверняка будете с ним беседовать по материалам моего дела) передайте, можно на словах, что его племяш осёл, каких мало, но не убийца... Вот, пожалуй и всё. Вы позволите листок из вашего блокнота и карандаш?

- Конечно, - адвокат перелестнул блокнот на чистую страницу и протянул Мойше вместе с карандашом. - И можете не торопиться. Как только я уйду, вам придётся вернуться в камеру и к этим железкам. А я думаю, это не столь приятное времепрепровождение, что бы спешить.

- Покорнейше благодарю, - Мойша взял бумагу и карандаш и принялся что-то старательно выводить, как на уроке чистописания. Несколько раз он что-то зачеркивал и начинал писать заново. Казалось, прошла целая вечность, когда он наконец закончил и протянул карандаш и блокнот обратно.
- Спасибо вам, Абигейл. Моя судьба всецело в ваших руках, - он немного смутился, - как бы по-книжному это не звучало... Я последую вашему совету и по-прежнему буду по возможности всё отрицать. Надеюсь, у меня хватит сил им сопротивляться. Да, и последнее... Если мои родственники всё-таки захотят меня прикрыть и например сказать, что это они оплатили лечение мамули, то пусть хотя бы договорятся о показаниях, чтобы не было грустного анекдота, как с несчастным Фимой, когда его обвиняли в растрате, а каждый его родич и знакомый из наших начинал на суде бить себя в грудь и кричать, что это именно он одолжил ему всю сумму...

- Об этом мы обязательно договоримся, - пообещал адвокат, забрал письма и сложил все свои бумаги. - И как только у вас не будет хватать сил на сопротивления, зовите меня. По закону они не имеют права вас допрашивать без моего участия.

- Благодарю вас, Абигейл, - Мойша сердечно потянулся к адвокату, явно намереваясь пожать ему руку на прощание, - по крайней мере теперь у меня есть надежда и есть на кого надеятся.
- Заканчивайте там, - раздался из-за двери знакомый голос охранника, - здешний КПЗ вот-вот закроют на ночь и тогда придется везти его в Монт-Пэйн, сами же потом будете строчить жалобы о нечеловеческих условиях содержания, знаю я вас, - счел нужным пояснить он.

Адвокат пожал Мойше руку, затем улыбнулся на крик охранника.
- Похоже нам и правда пора. Я загляну к вам в ближайшее время, посмотрю, как с вами обращаются.
Абигейл собрал все свои бумаги и пошёл к двери.
- И совершенно не обязательно так кричать, - заметил мужчина, выглядывая в коридор. - Мы уже закончили.

- Да я не орал, собственно, - немного обиделся ирландец, восприняв замечание всерьез. И, уже уводя снова закованного Мойшу, ещё ворчал себе что-то про то, что делаешь людям доброе, предупреждаешь их, а они... ну и далее по тексту. Уводимый подзащитный хоть и выглядел не сильно счастливым от перспективы оказаться обратно в камере, но всё-таки заметно воспрял духом. Абигейлу нужно тоже выбираться из здания, а то ещё закроют ненароком ребятки вроде этих охранников.

Адвокат и стал выбиратся на выход. А затем поехал к детективу, который занимался этим делом, надеясь застать того ещё на работе.

Извозчик не особо удивился, услыхав адрес Скотланд-Ярда, сказанный вышедшим из ист-эндского отделения полиции адвокатом. Мерный перестук копыт и покачивание кабины кэба почти убаюкали Абигэйла, когда он наконец подъехал к знаменитому полицейскому департаменту. Расплатившись с извозчиком, он проследовал в здание, и в дневное-то время не отличающееся особой приветливостью, а ночью особенно мрачное и тяжело нависающее над каждым, кто имеет сомнительное удовольствие его рассматривать вблизи. В конце длинного фактически не освещенного холла светилось небольшое окошко - клерк-вахтер, как ни странно, не отлынивал от службы. На вопрос о следователе он ответил Абигейлу, что тот вместе с прокурором Фурсайдом отбыл около часа назад и прибудет ли сегодня назад неизвестно.

Абигейл поинтересовался во сколько госпадин следователь обычно приезжает на работу.

- К девяти обычно приходит, если никаких дел других нет - вяло отозвался вахтер - Сами понимаете какие у нас бывают проблемы.

- Понимаю. Спасибо.
Пообещав вернутся завтра, Абигейл пошёл домой отсыпаться.

Абигейл ещё сладко спал, когда в вечно сыром и мрачном лондонском небе стало потихоньку наступать утро. Зябкие предрассветные сумерки незаметно перешли в столь же неуютное слякотное серое утро, когда Альберт, бессменный и по сути единственный слуга в доме Крейна приоткрыл окно, чтобы, как он выражался, "впустить немного свежего воздуха". Холодок от оного пробрал адвоката до самых костей, не смотря на одеяло и теплый плед, и сон, не выдержав таких издевательств и преступлений против человечества, поспешно ретировался из головы мэтра Крэйна до лучших времен.
- Доброе утро, сэр, - слегка поклонился Альберт, - овсянку как всегда?
После необходимых гигиенически важных процедур, очередной просьбы Альберту чтобы тот не открывал окна когда на улице так сыро(которой обычно хватало дня на два) и непременной овсянки с холодным ростбифом и чая с булочками Абигейл был более или менее был готов к исполнению своих служебных обязанностей. Он собирался сутра идти к следователю, ведущему дело Мойши, и откладывать его не имело более никакого смысла. Как ни странно, но искомый инспектор уже сутра был на работе, правда, выглядел он несколько взъерошенным, так что не исключено, что он просто никуда не уходил. "Фредерик Аберлайн, инспектор", как было выгравировано на потускневшей табличке у дверей его кабинета, оказался мужчиной среднего роста, правильные черты его чуть удлиненного лица говорили что их обладатель скорее обладает большим интеллектом нежели решимостью.
- Доброе утро, мистер Крейн, - вежливо поздоровался он и протянул руку адвокату, - я веду дело вашего подзащитного. Вы, как я понимаю, хотите задать мне несколько вопросов... Я постараюсь на них ответить насколько смогу, но вынужден вас предупредить - времени у меня не очень много. Так называемый Потрошитель снова принялся за своё и мне нужно будет отбыть на место преступления где-то минут через двадцать, - а, так вот где Абигейл видел его имя. Это же тот самый инспектор, который ведет(и пока довольно безуспешно) дело Потрошителя.

- Доброе утро, - пожал руку Абигейл. - Тогда я с вашего позволения перейду прямо к делу. Мне бы для начала хотелось услышать ваше личное мнение по поводу ситуации. Вы действительно думаете, что мистер Пэрэс убийца?

- Вы же знаете, что у нас человек не виновен, пока его вина не доказана. Хотя с доказательствами у прокурора как раз будет хорошо, как бы это не было печально... Но если не для протокола, - инспектор на секунду прикрыл глаза и устало потер виски, - то ваш юный друг не производит впечатление хладнокровного убийцы. Просто перепуганный мальчишка, оказавшийся не в то время не в том месте. Даже если убил, то в состоянии аффекта, не понимая что творит. У меня есть догадка, где надо копать... хочу подчеркнуть, это всего лишь моё весьма умозрительное заключение, - по лицу Аберлайна пробежала мимолетная дрожь отвращения, - но на вашем месте я бы в любом случае поискал нечто связанное с гомосексуальной жизнью этого Казимира. Я пока не в состоянии объяснить почему именно так, но, поверьте мне, я редко ошибаюсь, когда имею столь четкую догадку. Со своей стороны я постараюсь выкроить время и занятся этим странным исчезновением как полагается, но, боюсь, основная часть работы, если вы действительно хотите добиться правды, ляжет на вас... Особенно если это новоявленное исчадье ада не перестанет присылать нам внутренности своих жертв по почте, - инспектора опять передернуло, - но вас это, должно быть, слабо волнует. Какие ещё вопросы вас интересуют?
"Имею столь четкую догадку..." Абигайлу смутно припомнились сплетни об этом человеке. Странный тип... Говорят, он "ловит дракона"(то есть курит опиум) уже второй год, после того, как умерла его молодая супруга. Но от этого его мыслительные способности(действительно бывшие неплохими) не уменьшились, как можно было бы предположить, но извратились не совсем обычным образом, с одной стороны обострившись благодаря смутным видениям опиумного дурмана, с другой стороны затруднив логические связки между звеньями размышлений. То есть он нередко знал если не ответ, то по крайней мере его бОльшую часть, но до самого конца расследования не мог убедить в его правильности других. Но действительно, если Аберлайн был в чем-то уверен, то довольно часто это оказывалось правдой, какой бы фантастической не казалась его гипотеза на первый взгляд. Хотя верить наркоману как-то не особо с руки...

В общем-то, Абигейлу нужно было думать о том, как выиграть дело, а не как найти убийцу, поэтому он решил пока не заострять на этом внимания.
- На данный момент меня больше всего интересуют доказательства того, что мой клиент не виновен... или виновен. Мне хотелось бы точно знать, что вы нашли в том доме. И если возможно, самому осмотреть место.