4. И да падет тиран!, Война за Ту'нарат

Ритуал полета, который создал на скорую руку заклинатель-гитьянки, на Прайме бы призвал больших стихийных духов орлов. Но на этом плане стихийных духов повсюду не было, да они и не были нужны: эссенция Астрала, в которой плавал Ту'нарат и все прочее в бескрайнем море, могло подарить способность к полету совершенно любому. Все предыдущие Влаакит большей частью обращались к магии Одного-в-Пустоте, к некромантии, ко всему, что тянет к земле, а вот новая Влаакит и ее армия обратились к Астралу, изобретя способ обходить гравитацию города гит. Все гениальное - просто, и подобным же образом повстанцы смогли поднять в воздух целые боевые корабли, получив преимущество даже против красных драконов!
Невесомость окружила героев, и они могли управлять ей точно так же, как в свободном плавании Астрала, только при этом скорость была невероятная! Сила, которая могла двигать целые корабли, позволяла передвигаться небольшим существам чуть ли не вдвое быстрее драконов!

Дальше - дело времени. Ритуалисты снаружи пользовались подобной магией, чтобы в воздухе создать купол над бастионом, и вот поредевший было отряд Осиримона пополнился свежими силами. Ту'нарат действительно пылал в огне, сражения проходили повсюду, и наверное, еще никакой город никогда не видел столь масштабного сражения внутри него - наружу, казалось, высыпали все гитьянки, на улицах просто не было свободного места! Возможно, поначалу это действительно была гражданская война и восстание гита против гит, но сейчас, когда герои победоносно летели к центру Ту'нарата, гитьянки уже не поднимали мечи друг на друга, а объединенно сражались против драконорожденных, богоубийц, настоящих полчищ разноцветных абишаи - и откуда они только взялись? Выглядело это так, словно Тиамат отчаянно бросила сюда все свои силы, не желая смириться с потерей своей военной базы, экзарха и марионетки.
А вот драконы действительно улетали. Похоже, экзарх каким-то образом держал их в подчинении, и с его смертью рассеялась удерживающая магия. Тиамат даже не позаботилась о запасном плане, чтобы удержать красных ящеров Ту'нарата на своей стороне, и все истинные драконы покидали пещеры, забирали молодняк, сбрасывали наездников и толпами улетали прочь, куда именно - наверное, не скажет сейчас даже Гит. Оставались лишь выращенные пактовые драконы, но те в первую очередь становились целью заклинателей, гишей и гит'сарат.

Кран'и'ток, или Цитадель Войны, находился в самом центре города. Это была академия гишей, где обучались элитные воины гитьянки, соединявшие магические таланты с непревзойденным владением оружием. Сейчас он стал последним бастионом для сил Тиамат, куда отступила основная масса тиаматопоклонников со стороны гитьянки. Массивное здание в восемь этажей имело шесть высоких башен по краям, и из одной из них командовал пусть не экзарх, но огромных размеров драконорожденный богоубийца, поддерживаемый двумя ангелами, еще группа крылатых воительниц в красных доспехах и с трезубцами отражали наскоки гитьянок с воздуха. Даже если кто-то пробивался к башне, того сносила прочь аура молний и ветра у богоубийцы. За дело взялась сама Влаакит в полном облачении, используя псионическую силу, чтобы удержаться на башне. Ее клинок порхал в руках, сама она взлетала, подхватываемая ветром, и непрестанно наносила удары по огромному двуногому ящеру, словно фея, напавшая на гиганта. Но вот огромный клинок гиганта ударил широкой стороной лезвия по Влаакит, сбрасывая ту на землю, и десяток молний тут же обрушились на лидера повстанцев.

Механика

А механика тут не нужна. Просто отыграйте ваш полет сюда (с расстрелом приспешников Тиамат, если пожелаете), и если хотите набить морду еще одному ящеру-переростку, опишите пару раундов боя, как в словеске.

Ряды редели – один за другим спутники покидали Ту’нарат. И если джинн улетел, закатив напоследок сцену, то его слуга (теперь уже бывший) отчалил, ни сказав ни слова. Язык так и чесался бросить ему напоследок что-нибудь этакое. Мол, ну и где теперь твое обещание «следующего раза, когда ты все поймешь»? Но какой смысл? Свобода свалилась на Митраку нежданная и непрошенная, и, в момент оставшись без всего, что придавало смысл его существованию он действовал совершенно механически. Как бы странно это ни звучало в отношении голема. Сам подобный лодке без руля и ветрил, он сделал единственное, в чем еще мог быть уверен. Разложил летучий корабль и отправился… куда? Искать бывшего хозяина? Возвращаться к создателю? Или в сторону ближайшего цветного водоворота, чтоб навсегда кануть в пучине Астрала? Что же. Незачем его останавливать – все равно мы ничего не можем дать друг другу.

Эрис мрачно оглянулась на Валарина и фею. А с ними что? Решили дождаться Амирию или тоже сейчас сбегут, не попрощавшись? Странное дело. Вроде бы никто на этот раз не умер и нечему было омрачать радость победы, но все равно все были молчаливы и подавлены. Тьфу, да и Бездна с ними! Все самое интересное еще впереди!
— Зетч’р’р, ты меня слышишь? – начертив в воздухе руну Послания, мысленно воззвала девушка.
— Королева и ее воины сейчас в самом центре города, тут такая большая башня еще. Они дерутся с остатками войск Тиамат. Если ты хочешь продемонстрировать верность и храбрость, то лучше времени и места не найти. Поспеши.
Она вновь извлекла из складок плаща волшебный жезл и прицелилась. Ослепительный двойной луч, вырвавшийся из глазниц черепа, прожег дыру в крыле ближнего ангела, заставляя того кувырком устремиться вниз.

Хе-хе.
Хе-хе-хе.
Сейд, неужели мы настолько похожи? Когда он уходил, фея лишь, широко улыбаясь, глядела ему вслед. В конце концов, почему бы и правда не закончить всё так? Не уйти, если здесь тебя больше ничего не держит? К родной стихии, по зову души. К ветру, небу и свободе. Почему нет?

Правда, так уж вышло, что фея не могла просто взять и подчиниться этому порыву, несмотря на то, какой бы манящей не была идея пойти следом. В привычном мирке для нее было ещё много дел. Например то, которое привело её сюда. Прямо сейчас, Анни просто переполняла энергия, которую она позаимствовала у вихря, в чьих силах было разорвать саму ткань мироздания. Она буквально светилась изнутри. Как будто не было той серии изнуряющих боев и всех предшествующих событий. Очень давно Анни не ощущала ничего подобного. Когда она в последний раз путешествовала? Не имеет значения.

Вперед! Нас не остановить!
Зачем мне лично давить этих червей?
Улицы зальет кровь побежденных.
Возможно снижение ущерба союзной стороне. Рекомендуется вмешательство.
Почему? Нет, разве не хватит? Пожалуйста!
Вселим надежду, приведем к победе.
Пускай поймут, что им не спастись.
Сожжем каждого, кто осмелится сражаться.

Еще несколько минут, дабы пронаблюдать за новым полетным ритуалом. Несколько движений туда-сюда, чтобы оценить его управляемость. Превосходно.
- Возможно, скоро увидимся, - отрывисто бросила Анни своим спутникам, а сама уже в это время уже увлеченно строила какую-то светящуюся конструкцию из двух длинных игл, проходящих через десятки небольших фокусирующих кругов. Фея выбирала самую гущу боя. Самый яркий свет, самый громкий крик. Нашла. Нервная улыбочка превратилась в маниакальный оскал. Когда еще удастся так повеселится?

С невыносимым грохотом ярко-белая полоса рассекла небо над городом. Вперед, вперед, вперед, туда! Скорей! Хруст костей, треск рвущихся мышц, звон в голове, черное марево перед глазами - ничего не беспокоило чародейку, только что буквально выстрелившую собой из пушки, чтобы быстрее добраться до места. Её жажда была сильнее адской боли. Кого вообще волнует это дурацкое тело? Она - Ветер! Она - Молния! Она - Смерть!

Снесший несколько ближайших небольших зданий удар возвестил о её прибытии. Обугленные, разорванные и разбросанные останки драконорожденного, ставшего мишенью для этого выстрела, были лишь прелюдией. Еще мгновение назад она думала предложить сторонникам Тиамат сдаться. Нет! Тихо звякнуло несколько опустошенных флаконов из под зелий, небрежно прошенных на камни. Ослепительная вспышка сорвалась с места, врезаясь в грудь ближайшего абишаи, из которого тут же брызнули срываемые ветром потоки крови. Парализованную руку с оружием в секунду вывернуло так, что она была похожа скорее на выжатую тряпку. Ещё один всплеск света, за которым последовала темнота. С громким хлопком изуродованный труп полетел в сторону разношерстного строя. Бабах!

И без того стремительная Анни, ускоренная многократно полетной магией, сбрасывать которую в наземном бою она совершенно не собиралась, стала черной искрой, мерцающей то тут, то там, чтобы отнять ещё чью-то жизнь. Мечи, топоры, копья, воспарившие в воздух, обернулись против своих хозяев. Свет драконьего льда и молний угас, стал серым и безжизненным, стягиваясь к фее, чей кинжал стал огромной косой молний, ветра, осколков чешуи, металла и костей.

Да как тут вообще можно остановиться! Плевать, что поток пламени прошел в паре сантиметров от единственного уцелевшего глаза. Анни не отвлекалась ни на горящие волосы, ни на насквозь промокшее платье, ни на разорванные крылья, ни на обугленную и растрескавшуюся кость, когда-то бывшую маленькой бледной ручкой.

На! Пле! Вать!!!

Реальность треснула, словно стекло. Хаос вступил в свои права, обрушившись на всех вокруг спиралью радужного пламени. Ревущий под напором сотен заклинаний и смертей мир на мгновение стал еще одним участником сражения. Бушующий вихрь увлекал за собой плоть и металл. Воплощение разрушения, гнавшее дальше по улицам тех, кому не посчастливилось оказаться рядом, вдруг развернулось и сжалось в небольшую сферу. Секунда - и вновь Аннизинтрикс, его маяк в этом месте, вышла на опустошенные улицы, мерцая тысячей цветов, восстановивших тело сверкающего жнеца.

Алый туман. Холодная темнота. Бледное сияние. Тихий треск. Распыленные останки формировали огромный шар, заполнивший собой почти целую площадь. Топот ног следовавших за танцем разрушения гитьянки затих. Небольшая голубоватая фигура в центре облака смотрела прямо на них. В такт её крыльям покачивалась дюжина мертвецов, подвешенная в воздухе на собственных мечах. Гит смотрели на фею. Фея, улыбаясь, смотрела на них, крепко сжимая косу.

А вот теперь - все. Она вновь звонко рассмеялась. Восставшие подняли клинки и разожгли заклинания, готовясь отчаянно драться за свою жизнь. Напрасно. Напрасно, потому что теперь все утихло. С гулким стуком хоть как-то уцелевшие жертвы упали вниз. Никто из живых же не осмеливался входить в этот круг. И только маленькая фея стояла под кровавым дождем.

Ня

На вершине башни все еще стоял драконорожденный-переросток, командующий заметно поредевшими после светопредставления Аннизинтрикс войсками Тиамат. И все еще стояла Гит, она же Влаакит Сто Пятьдесят Восьмая, буквально взлетевшая на ноги и поднявшая против десятка молний силовой щит. Молнии покрывали щит, словно ожившая паутина синеватых трещин окружила лидера гитьянки непроницаемым шаром, еще одно псионическое усилие - и шар разлетелся в стороны с оглушительным треском. И снова Влаакит прыгает на ящера с клинком наперевес, вонзает его по рукоять в чешую, прямо в грудь! Гитьянки ликуют, поднимая свои клинки за королеву, богоубийца взрывается ревом... И мощнейшая волна ветра и грома разлетается во все стороны, откидывая прочь и Эрис, и Валарина, и ангелов, и саму Гит - та едва успевает уцепиться за край башни и повиснуть на нем. Но вот еще одна волна - и ее тоже сносит прочь...

Но вот с небес пикирует на полной скорости драколич с таинственным всадником в черных доспехах! Волна ветра никак не задевает того, кто летает с помощью магии, а не взмахами сильных крыльев. Разрезая небеса под самой высокой башней форпоста, костяной дракон подхватывает на лету падающую Гит, крылья расправляются, и синеватой вспышкой драколич резко взмывает вверх.
Гигантская синяя пасть богоубийцы раскрывается навстречу небу, издавая очередной рев. Ящер все же находит в себе силы вытащить из своего тела клинок, вырывая его вместе с плотью, отшвыривая прочь. Рука его покрывается сеткой молний, он протягивает ее в сторону всадника, дерзнувшего противостать мощи Тиамат... Что может быть быстрее молнии? Только мысль. Мощнейший телекинетический удар, способный проделать дыру в стене, врезался в окровавленную грудь, лишенную чешуи. Драконорожденного отбрасывает назад, его стремительно догоняет пусть и медленнее молнии и мысли, но не менее смертоносный сам костяной дракон. С дракона на полном лету спрыгивает черный всадник, Гит на его руках, драколич врезается в богоубийцу, подхватывает того когтями, оттаскивает прочь, к краю башни... Гит уже стоит на земле, а черный рыцарь выхватывает из-за спины меч и метает его во врага!
Что произошло раньше? Меч вошел в обнаженное сердце или драконорожденный сверзился с башни? Как бы там ни было, он умер раньше, чем долетел до земли.

Но Гит не следила своим взглядом за летящим вниз ящером-переростком. Не слышала грохот столкнувшегося с землей тела и хруст костей. Не замечала, как ее воины и прилетевшие на помощь герои расправляются с остатками приспешников Тиамат - теперь ничто не мешало вернуть в Астрал ангелов, вернуть в Девятый круг ада абишаи и казнить всех гит, что еще стояли на стороне Темной Леди. Гит смотрела лишь на черного рыцаря перед собой. Даже против предателя и лжеца, каким был Зетчр'р'р - а королева знала, кто был перед ней - даже против него не было места в ее принципах простому хладнокровному приказу на казнь. Она смотрела настороженно, ожидая смертельного удара с его стороны - ни у того, ни у другого не осталось оружия, а значит, дуэли не будет, как она того хотела поначалу. Не в принципах гитьянки ни кулачные бои, ни использование псионики, чтобы решить, кто сильнее - только серебро против серебра или сталь против стали. Черный рыцарь снял шлем, становясь перед королевой на колено.

— Сперва я лишился сердца, отдав его прекрасной Эрис Сель'Шеррин... Лишился меча, отдав его той твари, что осмелилась поднять на вас руку, моя королева. Теперь я хочу отдать всего себя, а главное - свое имя. Отдать его вам. Имя грязно и недостойно того, чтобы произносить его здесь. Моя судьба в ваших руках. Я отрекаюсь от всего, чем я был, и присягаю на верность вам перед лицом всего Ту'нарата.
Верх башни Кран'и'тора имел зачарование, как раз и позволявшее командирам командовать с него целой армией или при нужде - обращаться сразу ко всему городу, произнесенные на ней слова усиливались в десятки раз. Приговор, который сейчас огласит королева, услышит каждый гитьянки. Но та просто отвернулась от рыцаря. Не принимая и не отвергая предложение. Просто игнорируя его.
— Надень свой шлем обратно, — презрительно фыркая в сторону Зетчр'р'ра с чужим лицом, отрезала Влаакит, становясь на краю башни и наблюдая за тем, как ее воины добивают противника. Взмыленная, раненая, она тяжело дышала, стискивала зубы, но все равно собралась прыгнуть дальше в бой. Не успела - её остановил приземлившийся на вершину башни Осиримон.
— Королева, стойте! Сперва лечение... Аш'рам, Мека'зар, сюда! — голос Осиримона тоже был слышен далеко, пусть и не на весь город, и два его заклинателя оторвались от сражения и направились к башне на всей скорости, которую позволял ритуал.
— Лучше меч... А то как голая перед всеми... — хорошо, что шепот башня не усиливала.

Действия Гит, порывистые и не очень-то обдуманные (особенно с учетом положения) кого-то болезненно напоминали. А, ну конечно же! Одос. Воистину, две ветви одной расы. С перепалки с лидером одной ветви, едва не закончившейся натравливанием на недавних спасителей своих телохранителей все началось, перепалкой же все и закончится. Возможно, на этот раз телохранители таки будут натравлены. И все же рискнуть стоит.
— Послушайте. — встав за плечом Гит и приподнявшись на цыпочки, чтобы можно было шептать буквально в ухо королеве гитьянок, негромко вставила Эрис.
— Это, конечно, не мое дело, но решение изгнать бывшего императора с позором — худшее, что можно придумать в сложившейся ситуации. Или примите его таким, какой он есть, или велите казнить. Презрение к своему спасителю не красит никого, а пренебрежение возможным союзником или будущим врагом попросту недальновидно. Я бы забрала его с собой, но, боюсь, дома не так поймут. Только если сперва убить, чтоб смерть смыла... всякое. Пожалуйста, подумайте еще раз. Сейчас создается новая легенда и то, какой облик и какую роль в ней займете Вы, зависит только от принятых сейчас решений. Какой же запомнят встречу легендарной королевы и свергнутого императора?

Один
Кому нужны глупые чаши весов?
Открыла мне радуга столько всего!
Но что же, но что же здесь нет никого?
В лесу белоснежном ни белок, ни сов.

Два
Та вспышка, та радость - великий позор.
Конец всем стремлениям - вечный надзор.
Одна из восьми лишь - фатальное зло.
Хотела бы, чтобы и мне повезло.

Три
Река отражений же вечно течёт.
Вернется восходов потерянный счёт.
Опять ночь темнейшая час назовет.
Меня тогда снова тот мир позовет.

Четыре
И снова. И снова. Опять. Почему?
Что к выводам этим ведет? Не пойму.
Достигнуты цели. Все вместе сложа.
Но где? В чем ошибка? Когда? Госпожа!..

Пять
Я руку тянула, спасенья ждала.
За мир между нами я б все отдала.
Беспомощна в тихой своей простоте.
Судьба моя - вечно рыдать в пустоте.

Шесть
То дело, что множество жизней спасет!
Добро, что единство нам вновь принесет...
Но вот и последняя гаснет звезда.
Я прежней не стану уже никогда

Семь
И вот час настал, и мы выбрали путь,
Чтоб вечно все помнили ярко сверкнуть
Не в снежном тумане бессмысленно тлеть.
Спрошу я вас, значит: о чем же жалеть?

Восемь
И все же рождение восьми - не беда.
Пусть даже такими и будем всегда
Ведь в будущем вместе ответы найдем
И, снова родившись, мы дальше пойдем.

Теперь рядом с Влаакит стоял Осиримон, в очередной раз протягивая свой клинок повелительнице. Та не приняла ножны, не приняла пояс, только меч оказался в ее руках, пока она задумчиво рассматривала свое отражение в серебряном лезвии, столь прекрасном и совершенном, что вполне могло служить и зеркалом. Интересно, девушки-гит так и наносили макияж по утрам - смотрясь в свои клинки? Хотя, конечно, какой макияж... Боевую раскраску! А отражение Гит посвежело, окутавшись белесой дымкой астрального волшебства, ускоряющего заживление ран. Жаль, душевное смятение таким способом не заживить.
А бывший император так и стоял на колене, не принимающий непринятие своей королевой его имени и жизни. Он держал в руке шлем, ожидая вердикта, и тянулась минута, другая...
Внизу башни и вокруг Кран'и'тока бои утихали, сменяясь восторженными возгласами то там, то здесь. Теперь королева, даже если захочет полететь к своим воинам, просто не успеет что-то сделать. Ее битва была здесь, ее подданных - там, и каждый был на своем месте. Кроме Зетчр'р'ра, пожалуй. И новоиспеченной советницы Влаакит - Эрис, что шептала ей в ухо, вставши на цыпочки. Вот от нее она не отмахнулась, хотя это была та еще картина... Обычно принятие решений между добром и злом сравнивают... словно с одного плеча шепчет тебе ангел, с другой - дьявол. Здесь дьявол шептал и то, и другое.

— Шлем... — Зетчр'р'р, похоже, решил помочь Влаакит принять решение. И швырнул свой шлем прочь с башни, вслед за драконорожденным и обеими мечами. — Нет. Довольно с меня масок и иллюзий! — и он провел рукой перед своим лицом, снимая образ бледнолицего носатого эльфа. И нос исчез, и кожа стала зеленой... И лицо... узнает его каждый гитьянки. Оно было на знаменах боевых кораблей, оно красовалось в тавернах, плакаты с ним висели на улицах, и даже в логовах повстанцев оно было, с воткнутыми в носовые прорези кинжалами. — Я знаю, что тебе советует сейчас Эрис. Та, которой я не нужен. По крайней мере, позволь мне взять у нее последний поцелуй...
Влаакит повернулась к нему с занесенным мечом. Бывший император начал вставать, чтобы принять удар на грудь, горделиво и не пятясь прочь. И удар был нанесен. Широкой стороной лезвия, по плечу, не больно, но с большим нажимом, отдаваясь эхом от доспехов, заставляя Зетчр'р'ра снова упасть на колено. Но он и тогда не склонил головы.

— Ты же еще вчера был трусом. Нет, сегодня... Ты прятался за спинами чужаков, когда побеждал мою предшественницу, ты отдал мою поимку наемникам, половина из них отдали свои жизни за то, чтобы ты мог со мной поговорить. Потом вручил меня аспекту Диспатера для пыток, — она обходила его вокруг, меч её так и лежал на его плече. — Небось, и по Враксаналту ни одного удара не нанес, все сделала она, твоя "любовь", и ее воины? Тоже, кстати, двоих из ее отряда я не вижу. Знаешь, что бы сделала с тобой Сто Пятьдесят Седьмая? — на лице у Влаакит была совершенно нечитаемая смесь чувств от презрения до хмурости и собственного достоинства, — Она бы убила тебя, не раздумывая, а потом заставила бы служить в качестве нежити. Ты ведь это же сделал с ней, я знаю, ее хребет, оживленный некромантией, так и гуляет по Всецветному бастиону. Конечно, "любви" своей ты его не показал, верно?
— Все - правда. От прошлого не скроешься, но можно от него отречься. И это я и делаю сейчас перед вами. На виду у всего Ту'нарата. Каждый может если не видеть, то слышать нас, — а Зетчр'р'р выдержал ее взгляд, не моргая и не опуская головы. Наверное, в этот момент, он был больше императором, чем все свои двадцать пять лет сидения на троне. Выдержка, стойкость, уверенность и непоколебимость. Влаакит негромко рассмеялась.
— А я планировала сперва вселиться в тебя. Тогда, когда я освободилась из клетки Диспатера. Если бы не гхустил, тело которой я занимаю сейчас... Но я изучала тебя. Я знаю твои мысли... — она прикоснулась длинным пальцем к непокрытой голове Зетчр'р'ра. — И хоть ты был трусом, и предателем, и лжецом... Сейчас ты не врешь. В глубине души ты ждал... ждал меня. И сейчас готов был ринуться в самое сердце сражения, и обратить свой меч не против меня в самый удобный для этого момент, а против наших общих врагов. Врагов всех гит.

— Что ты с ним сделала, Эрис? Как заставила так измениться? — повернулась она к своей советнице, и не дожидаясь ответа, повернулась обратно к бывшему императору, — Хотя, не только ты. Безумство Тиамат тяготело над ним, было платой за контракт, который он подписал. Сделка разорвана, и он свободен. И осознает, что делал эти двадцать пять лет. Чему стал виной... голову склони на минутку, а?
Последние слова она сказала шепотом, но с такой силой в словах, что Зетчр'р'р невольно подчинился, да еще и падая сразу на оба колена - резкое и чуть саркастическое слово женщины обладало большей силой, чем меч, чем любые приказы. Она обошла его вокруг, описывая вокруг него круг мечом, оставляющим за собой след, словно тающего серебра - очень необычное зрелище! - и затем описала такой же круг вокруг себя. Круги соединялись друг с другом, символ неразрывных звеньев цепи, что символизировали единство всех гитьянки. Это был ритуал посвящения в рыцари гит, в самый высший статус после самой королевы, и в конце этого ритуала она вложила в его руки серебряный меч - знак полного доверия и признания его статуса. Меч тут же в его руках начал видоизменяться, подстраиваясь под мужчину, как до того подстраивался под женщину.
— Все мы - дети одной Матери, все мы - воины с единой целью и единой силой. Да не будет вовеки в судьбе детей Гит никаких цепей, кроме уз единства, что принимаешь ты сейчас, о рыцарь королевы!
— Принимаю, повелительница!
— Теперь твои деяния, твое тело и имя прошлого - ничто. Обратятся в прах они, как обращаются в прах наши враги, и даже история перестает помнить их имена. Я нарекаю тебя Харана'и - Воин Клятвы. Встань и произнеси свои слова!
— Клянусь быть верным вам, Влаакит Сто Пятьдесят Восьмая, с сего момента, до самой смерти и после нее. Мое имя и моя жизнь отныне принадлежат вам и всему народу Гит.

Эта древняя церемония не проводилась, наверное, больше тысячи лет - предыдущая Влаакит не удосуживалась связывать своих воинов клятвами, а посвящение в рыцари происходило за закрытыми дверями, ритуалом, подобным тем, в который посвящают паладинов на Прайме, неизменным оставалось лишь вручение серебряного меча.
— Ну что, Эрис, зовешь свой Альянс? И скипетр, пожалуйста. — Влаакит снова подошла к краю башни, и на нее было обращено десятки тысяч глаз. Справа стоял Осиримон, слева - Харана'и, что раньше звался Зетчр'р'ром. — И да... спасибо тебе за последний совет, — сказала она уже шепотом.

Наверное, присутствуй сейчас при сцене воссоединения чуточку более традиционно-добрые воители, хотя б из числа паладинов Шербирра, им было бы непросто убедить себя в том, что содеянное ими - добро. Что возведение на трон тысячелетней злобной старухи, с ходу угрожающей некромантией и напоминающей об эпохе правления кошмарной предыдущей Влаакит было правильным поступком. Возможно, у кого-нибудь бы окончательно сдали нервы и крыша башни вновь утонула бы в крови королевы гит, как четверть века назад. Но... все эти светлые паладины были где-то далеко и судьбы мира решались без них. Гит Коварная и Зетч'р'р Лживый. Таких правителей заслужил народ гитьянки, таких он и получил. Молитесь, народы Прайма, чтобы ненависть и клинки гитов вновь обратились в сторону их давних хозяев, иллитидов, и они оставили вас в покое.

— Всегда пожалуйста. — улыбаясь уголком рта, Эрис протянула Влаакит Стопятьдесятвосьмой скипетр. Наверняка среди зрителей присутствует парочка шпионов демон-лордов и им будет, о чем рассказать на Бааторе. Например о том, что новая правительница гитов в хороших отношениях и даже кое-чем обязана некой девице, на груди у которой напоказ висит герб кой-какого Дома. Это будет неплохой добавкой на чаши политических весов. Никогда не знаешь, когда может пригодиться капелька лишнего веса. Нет, жирок на ляжках и в других местах не в счет. Такой лишний вес не нужен никогда.

— Разойдитесь немного. Будет не очень хорошо, если граница открывающегося портала пройдет через слишком любопытного зеваку. Одна нога здесь, а вторая на Арвандоре в прошлый четверг, понимаете?
Послушно льется с губ длинная формула заклятья, руки привычно вычерчивают мерцающие разноцветные сигилы. Годы зубрежки в Башне Темного Колдовства наконец обращаются в живое волшебство. А сколько еще запретных знаний таят мрачные фолианты в переплетах из кендерской кожи на пыльных стеллажах в подвалах? Ничего, осталось недолго. Я уже почти дома.

— Госпожа Амирия, глава совета Рассветного Союза. Досточтимый Одос.
Пылает сполохами иномирового огня открытый портал. По ту сторону уже ждут, в окружении закованных в латы стражей, двое. Даже сейчас о чем-то вполголоса спорящие. Дэйва в яркой голубой мантии и седой блеклоглазый старец.
— Позвольте представить вам повелительницу гитьянки, королеву Влаакит.

Не просто заслужил таких правителей народ гитьянки. Он их хотел. После тысячелетнего правления Влаакит Сто Пятьдесят Седьмой... Она пожирала души каждого, кто становился великим мастером меча или псионики, она окутала весь город сетью наблюдения, не позволяя никому сделать хоть что-то без ее ведома, она плевать хотела на иллитидов, на международную политику, да много на что, кроме своей паранойи и амбиций. И ее при всем этом боготворили. Беспрекословно подчинялись. Наверное, Эрис могла понять этих ребят, особенно после неудачного эксперимента с поцелуем Зетчр'р'ра.
Интересно, а какой бы вес добавился Эрис, если бы она приняла предложение Зетчр'р'ра прибить Влаакит, а самой сесть на трон с бывшим императором в роли принца-консорта? И наверное, опять весь народ Ту'нарата заглотил наживку и не дернулся бы, когда на трон села наполовину баатезу. Настолько они привыкли к сильной руке, настолько хотели подчиняться.

Но пора отвлечься от мыслей и посмотреть на эту картину: выходит вперед из обратного портала дэйва Амирия, в сверкающих крылатых латах, с совершенной, ослепительной красотой, величием и непоколебимой уверенностью, которая так и лучилась от нее незримым светом. Выходит Одос Высокочтимый, полная противоположность Амирии - седой некрасивый старец, но именно он приковывает все взоры гитьянок вокруг Крепости Войны. Гитзерай - в Ту'нарате... Такого не было десятки тысяч лет. Можно сказать, никогда. Среди воинов разносится ропот, снова появляются спрятанные было клинки, даже Харана'и, едва получив меч, дергается в его сторону, его глаза наполняются ненавистью... Влаакит останавливает обоих, а Одос тут же набрасывает вокруг себя силовой щит, поглотивший несколько снарядов, выпущенных сгоряча парящими рядом магами. Влаакит протягивает руку, и щит усиливается настолько, что Одос опускает свой, продолжая оглядываться по сторонам в боевой стойке.

— На сегодня достаточно сражений. Достаточно смертей, — тихий голос Влаакит набрал мощи и стал слышим всеми вокруг. — Этот гитзерай - наш гость. Оглянитесь вокруг. Что вы видите за пожарами, за трупами наших врагов и бывших союзников? Я вижу свободный Ту'нарат. Я вижу драконов, выполнивших свой контракт и навсегда покидающих наш город. Больше никакой тирании, больше никаких раздоров в нашей большой общей семье. Я ВЕРНУЛАСЬ.
Облик Влаакит вдруг начал меняться... Лицо стало резче, выразительнее, носовые отверстия выше, глаза глубже, уши длиннее. Считанные секунды - и ее стало не отличить от той, которой были посвящены статуи по всему городу - Гит, той самой, освободившей когда-то свой безымянный тогда еще народ от рабства иллитидов. Конечно, никто не счел, что это та же самая Гит, что была тысячелетия назад - конечно, тело той давно истлело, но как Влаакит не раз словно реинкарнировала, не меняя ни свое имя, ни свой характер, ни свои принципы, так и в этой Гит видели именно ту - спасительницу всей их расы. А в Одосе сейчас виделся далекий потомок упрямого Зертимона, все с тем же характером, заносчивостью и дерзостью. В тот раз, на заре эпох, еще до существования Ту'нарата, они не согласились друг с другом. Раса разделилась, и тогда казалось, что навсегда.

— Добро пожаловать в Ту'нарат, Одос'сертимон. Извините за наше "гостеприимство", чтобы старые привычки искоренить, понадобится время, — она протянула Одосу открытую ладонь - древний, как мир, знак мира и приветствия. И Одос без колебаний пожал протянутую руку. Мгновения, считанные удары сердца последовали за этим знаком объединения... и Ту'нарат взорвался шумом, тысячами голосов:
— Да здравствует Гит!
— Да живет вечно наша Мать!
— Да воссияют наши клинки! Да содрогнутся наши враги! Да воспылает наша ярость! Да превратятся в пепел те, кто ненавидят нас!
Старинный боевой клич все еще раззадоренных недавней битвой гитьянки рокотал по древнему городу, разносясь по улицам и кварталам, подхватываемый всеми жителями, и даже здания, казалось, пели, отражая эхо множества.
— Сегодня мы одержали победу. Величайшую после нашего освобождения из щупалец пожирателей разума! — снова голос Гит раздавался по улицам, и немедленно замолкли все прочие голоса. — Тиамат, Темная Леди, Леди Жадности, Драконья королева - она изгнана из нашего города вместе со всеми своими приспешниками, а те, кто не сбежал, сегодня пали от наших клинков и заклинаний!

Но вдруг глаза, обращенные на Гит, повернулись в сторону, и снова шепот и крики зазвенели вокруг Кран'и'тока. Сюда летели красные драконы. Те, что служили воинам Гит и те, что лично служили Тиамат, уже улетели прочь, но тот дракон, что летел сюда впереди драконьей армады, сделал бы честь самому красному экзарху - настолько он был древний и огромный. Влаакит кивнула Амирии и Одосу, прося их пока подождать, и снова стала на краю башни, бесстрастно взирая на летящих ящеров.
— Дети Эфеломона! Наш договор выполнен! На этом ваша достойная служба завершена и вы свободны! — она подняла вверх скипетр, подбросила его в воздух, и телекинетическим ударом разбила его на мелкие кусочки. Пусть он был всего лишь игрушкой, и драконы сами уже чувствовали, что их больше ничего не связывает с бывшими хозяевами, это событие все равно означало многое. Глаза старшего дракона сузились, он раскрыл пасть - но не для того, чтобы выдохнуть пламенем на так плотно собравшихся вокруг гитов.
— Иногда мир меняется так внезапно, что не успеваешь даже проснуться... Вы были достойными партнерами эти долгие годы. Берегите себя, будет жалко увидеть вашу расу уничтоженной, — драконы парили в воздухе над городом, так близко к Гит, что ветер, поднимавшийся от их крыльев, заставлял трепетать ее одежду. — Мы улетаем. Помните, когда мы встретимся в следующий раз, мы встретимся врагами.
Утробный рев старейшего из драконов пророкотал над городом, столб пламени взвился в воздух, и драконы отправились прочь из города. Множество следовало за древним, покидая пещеры, некоторые из них несли большие черные яйца в своих лапах, рев и пламя разрывали воздух. Все они исчезали в мерцающей пустоте Астрала, улетая в никуда...
— Ну, вот и место в городе для вас освободилось, Одос'сертимон, — Гит вернулась к своим гостям, и не откладывая дело в долгий ящик, принялась обсуждать детали будущего союза - сразу двух.

Вопросов с Амирией практически не возникло. Все гитьянки немедленно завершают войну с Альянсом Рассвета в знак благодарности за помощь в свержении Зетчр'р'ра. Без особых колебаний и споров Гит подписала договор о неприкосновенности Прайма от атак гитьянки на тысячу лет и договорилась уже на словах о коротком альянсе между ее армией и армией Альянса - на случай, если тиаматопоклонники все же предпримут атаку в ближайшее время.
С Одосом вопросов было больше, и пока шло обсуждение, прямо здесь, на крыше одной из башен Кран'и'тока, Амирия подошла к Эрис, одиноко стоящей в стороне, словно ожидающей того момента, когда, наконец, закончатся все формальности и можно будет отправиться домой.
— Эрис... Спасибо тебе за все. Постой, ты выглядишь... расстроенной? Вы одержали очередную победу над Тиамат, вы спасли Ту'нарат, ваши действия позволили заключить тысячелетний мирный договор! Вы... ты - одна из величайших героев, которых видел весь космос! Но чего-то все равно не хватает?

Забавно, что Амирия не поинтересовалась, куда же делись остальные. Ни Сейд, улетевший чуть ли не под фанфары, ни Митрака, сделавший это тихо. Ни Анни, которая судя по отсутствию вспышек, взрывов и молний, наконец не то угомонилась, выбившись из сил, не то была убита. Ни Валарин, который буквально испарился после окончания боя, будто опасаясь, что заглядывающая в душу дэйва сможет разглядеть в нем что-то такое, чего ей не следовало пока знать. Как будто все это время за происходящим следили ее глаза и уши, а значит, все было известно и так. Хотя, почему «как будто»? Вполне может быть, что медальон, связанный со Стеклянным Небом, позволяет не только обмениваться сообщениями…

— Расстроенной? Ничуть! – заверила дэйву Эрис, снимая с шеи медальон и вручая его обратно.
— Не скажу за других, но благодаря тому, что ты сказала тогда в Сэйре, мне действительно получилось достичь многого. Даже больше, чем мечталось. Немного не так, как хотелось, но ведь никогда не бывает, чтоб все и сразу, правда? При нашей первой встрече я хотела всего лишь найти защитника, который спас бы от преследования жалкую беглянку. Сейчас же мне не нужен защитник и я могу (и сделаю это) поквитаться с преследователями. То есть я стала лучше, правда? О чем же расстраиваться? Нет. Сомневаюсь насчет того, что мир продлится тысячу лет, хорошо если хотя б сотню, но это все равно немало. Более чем достаточно, чтоб появился кто-то, кто займет наше место в строю. Кстати, о последнем.

Она немного помолчала, собираясь с мыслями. В окружении продолжающих выкрикивать хвалу своей королеве гитьянки это было довольно сложно. Для разнообразия эти любители повонзать клинки в ближнего своего забыли о том, что еще какой-то час назад сражались по разные стороны и праздновали вместе. Надолго ли хватит этой эйфории? Неважно.

— Как я уже сказала раньше, на этом наши пути расходятся. Можно было б, конечно, задержаться на всякие церемонии и пиршества… но, если честно, не вижу в этом никакого смысла. Более того, это лишь создаст кучу неудобных ситуаций. Бейжам и Фракциниум наверняка все еще злятся за разрушение Колодца Миров. Некоторые лорды будут чувствовать себя обязанными как-то вознаградить, а другие – привлечь на свою сторону в совете. Нет. Для всех будет лучше, если Рыцари Рассвета последуют примеру Ночных Стражей и растворятся в истории, оставив после себя лишь легенду о бесстрашных героях. Эрис Рассветная ушла. Эрис Сель’шеррин, принцесса дома Длардрагет, возвращается домой. Спасибо за все и… прощай.

ST

— Рада, что все в порядке у тебя, — дэйва обняла Эрис, как старую подругу, да наверное, так оно отчасти и было, их объединяла уже целая жизнь и смерть. Дэйва Амирия, один из самых могущественных паладинов Бахамута, не раз умирала и возрождалась, чтобы служить Платиновому Дракону, Эрис тоже исчезала и поднималась, продолжая сражаться на стороне тех, кто хочет сохранить порядок, цивилизацию и жизнь. — Мне будет тебя не хватать... Ты еще приедешь? Когда все закончится уже совсем, просто выпить чаю вместе...
В глазах железной леди не появилось слезинки - слишком много народа было вокруг, слишком тяжел сейчас был груз, лежащий на ее плечах, чтобы она могла дать волю чувствам. Но лицо ее выражало то, что не могли сказать глаза. Она отстранилась от Эрис и улыбнулась сквозь гримасу расставания.
— Интересно, а Гит хоть когда-нибудь бывает просто женщиной? Небось, с мечом и спит... Насчет тысячи лет: мы с ней договорились о совместном пользовании Стеклянным Небом, все переговоры и коммуникации будут прозрачны в качестве гарантии мира между нациями. Гитам придется хорошо извернуться, чтобы предать нас, а я скажу, что изворотливость - далеко не самая сильная их черта,— она снова посмотрела на множество народа, уже чуть ли не фанатично преданных вновь появившейся Гит. Принципиальность, дисциплина, подчинение - краеугольные камни их культуры, характера, воспитания. Что скажет лидер, туда пойдет и вся империя. А с Эрис... Прощай. — А медальон... оставь себе. Если понадобится помощь, позови, и я обязательно отвечу...

* * *

— Всецветная Леди больше не явится сюда, ни-ког-да! — через некоторое время Гит и Одос стояли бок-о-бок перед народом гитьянки на вершине Кран'и'тока, и голос, как раньше, многократно усиливался, и эхо подхватывало его, превращая весь город в звонкие отзвуки. — И историей станет Всецветный Бастион, историей станет её правление над нами. Цепи сломлены вновь! В знак этого мы отстроим новый символ нашей независимости и свободы в самом центре города! Но кроме этого я, Гит, ваша Мать, ваша королева, что вырвала своих детей из лап Тиамат, хочу попросить вас совершить назло Леди Жадности о самом щедром поступке, которое делала наша нация за все эпохи, прошедшие с моего заточения.
Гит дала знак Одосу, и его голос вовсе не был звонким, как у королевы - но голос монаха-старца, хоть и звучал глуше и тише, словно достигал сердец каждого, мягкий и уверенный.
— Я Одос'сертимон, последний потомок Зертимона. Вы все знаете эту историю, что передавалась от отца к каждому ребенку. Все вы - и все мы - ненавидели друг друга целые эпохи. За что ненавидели? Когда-то мой далекий предок, зародил в нашей расе зерно сомнения о том, как нужно бороться с пожирателями разума, о том, как организовать Вечный Поход. Отец не смог договориться с Матерью - и мечи, что должны были обратиться против иллитидов, обратились друг против друга. Противник в тот момент одержал самую великую победу, которая только была возможна. Эта победа была столь велика, что ненависть между нами до сих пор ослабляет наш народ, разделяет нас, она заставила забыть клятву, которую мы принесли на заре эпох! Настало же время лишить этой победы нашего общего врага!
Гитьянки! Гитзераи! Сегодня у нас - не одна, а две победы! Мы разрушали достаточно, чтобы теперь начать создавать! И пусть наши разногласия умрут вместе с приспешниками Тиамат, и разрушатся вместе со Всецветным Бастионом!

И в самом деле, куда лидер - туда и они. Хотя, конечно, Гит их в какой-то мере подготовила. Вербуя в Объединителей все больше гитьянки, она навязывала им новую парадигму: вместо "высшей расы" - равенство, вместо ненависти - союз. По крайней мере, половина города спокойно приняла рукопожатие Гит и Одоса, вторая половина будет вынуждена подчиниться - а через десяток лет никто и не вспомнит о том, что гитзераи и гитьянки целые эпохи жили на противоположных планах Космоса только потому, что когда-то Гит и Зертимон чего-то не поделили. Теперь-то они дружат - а значит, и их детям тоже нужно дружить. Что будет дальше? Гитзераям освободилось треть города - все равно никто из гитьянок не будет ближайшее время строить дома там, где находились пещеры драконов, запрет заходить на эту территорию все еще жив в их сердцах. А новый Дворец Матери, что будет стоять ровно между территорией гитьянки и гитзераев в Ту'нарате, станет некоторой гарантией безопасности и тех, и других. Со временем эти расы вновь соединятся в одну - в единую расу гит.

Начнется ли снова Вечный Поход? Дальние Планы слишком близко подобрались к осязаемому космосу, и Один-в-Пустоте видит сны, в которых империя пожирателей разума прорывается в реальный мир, обращая его в хаос и порабощая все на своем пути...
А может, не зря Эрис видит в новой правительнице гитов - Гит Коварную. И с ее настроением что-то вполне может случиться через десять, через сто лет, когда здешние деяния могут будут забыты? И угроза миру живых вернется с удвоенной силой?
А еще Тиамат наверняка не забудет тот позор и поражение, которое она получила сегодня. Пока она жива, в ее рукаве немало козырей, а пять голов непрестанно плетут темные замыслы... И ведь знает Амирия, что военная кампания Темной против ее родного мира - лишь ширма для чего-то большего...

Но эта страница перевернется чуть позже. Ведь сейчас - летающие над Ту'наратом корабли выдают залпы из силовых орудий, превращая в невероятный салют десятки одновременных взрывов! На всю столицу гит звучит победоносная музыка, гимн новой эпохе, новой королеве, новым друзьям и героям, спасителям города! В воздух взлетают фейерверки, направляемые рядами заклинателей - и в небе появляется силуэт Сейда, стройного и красивого джана-сибарита, горделиво расседающего на летучем ковре. Город оглашается кличами, опадают голубые огни, зажигаются новые - желтые и коричневые: да это же Митрака Абдулькарим, сотворенный железный рыцарь с молотом, сокрушающим любых драконов! Валарин и маленькая Аннизинтрикс появляются следующими: вихрь ледяной бури закручивается вокруг беловолосого эладрина, Астрал взрывается грохочущими молниями! И вот в небе Эрис - в ореоле красных огней, под ней - поверженный пятиголовый дракон. Имена героев выкрикивает весь Ту'нарат, и всю ночь не смолкнут голоса и не прекратится праздник!

ST

* * *

С 2008 года по 2015. Треть моей жизни прошла за этой игрой. Кампания с самых низов, с 1го уровня и до победного конца, до 20го уровня. От простого похода в подземелье, чтобы спасти украденных гоблинами заложников - до эпической войны за несколько миров и окончательного сражения с древним красным драконом. Мы отправлялись в туннели и в горы, в заброшенные храмы и узкие улочки городов, в пустыни и в снега, мы откапывали древние секреты подземелий и сражались на воздушных судах, мы бродили между мирами и спасали эти миры! Десятки тысяч постов, полсотни игровых персонажей, несколько десятков игроков прошли через эти игры. Самому не верится.
Что же, в моей жизни это точно самое эпическое свершение на страницах форума, которое только можно представить. А ведь начиналось все с невинного желания не просто писать рассказы в стол, а писать приключения с живыми героями. И эти герои порой перевыполняют любые ожидания: героические подвиги, совершенное безумие, самопожертвование, невероятно красивая любовь... А здесь - посты в стихах, в музыке, с авторскими иллюстрациями... И сколько раз у меня захватывало дух от тех картин, которые вы рисовали мастерскими росчерками слов!
С вами была сага "На чашах весов войны" и её игроки: Sire в облике синекожего джина Сейда, Shooter__Andy в качестве железного защитника Митраки Абдулькарима, Молоток в лице высшего эльфа Белоснежного Леса Валарина, Papermoon на крыльях феи грома и молний Аннизинтрикс, и Lorimo, он же Julian, он же мастер клинка Меган Быстрое Лезвие, он же огненная заклинательница Эрис Сель'шеррин из дома Длардлагет.
И ваш мастер Makshow, с поклоном и пожеланием новых, еще больших свершений!

Навигация по играм серии:

• Спасение в Ривенроар
• Осада крепости Бордрин
• Разлом Кузницы Теней
• Потерянные рудники Карака
• Логово Разрушителя
• Пограничный Храм
• По ту сторону Башни Пятен
• Продолжение истории Трайна: Охота на Лис
• Темные Стражи: Кулак Скорби
• Небольшой возврат в прошлое: Спящий Гробницы Снов
• Стеклянные небеса
• Ледяные объятья Зимы
• Трон Каменного Короля
• Наковальня Гарейты
• Вы сейчас здесь: Трагедия Души

You either die a hero, or live long enough to see yourself become the villain.
* * *
Why not both?

Этот сон, навязчивый и приторный, повторился снова. Опять, в который уже раз эти видения прошлого, которого не случилось. Которое могло бы быть, разложись карты Судьбы чуточку иначе. Бесполезные, бесящие видения. Кто и что хочет сказать, раз за разом насылая их и заставляя просыпаться на мокрой подушке, как последней трепетной барышне? Как, как избавиться раз и навсегда от буквально выжженных уже на задней стороне век картинок с небольшим, уютно оплетенным зеленью домиком в окружении цветника, лужайки с разбросанными игрушками и мирно дрыхнущим на крыльце котом? Вырвать с корнем, не видеть того, что будет дальше, этой дурацкой пасторальной идиллии со всеми полагающимися сопливыми элементами?

Открыв глаза, она раздраженно уставилась в потолок, на котором в искусной мозаике были выложены куда более подходящие изображения. Сшибающиеся ряды двух воинств, лес пик, вспышки заклинаний и зарево пожара вместо солнечного света. Да, так-то лучше. Потянуться и встать со скомканных простыней, бросив мимолетный взгляд на лежащее рядом тело со глубокими кровавыми бороздами от ногтей на мускулистой спине, уже тронутое посмертным окоченением. Очередной убийца. Сколько их уже было за прошедшие годы? Она давно потеряла счет. По крайней мере этот оказался достаточно хорош не только с отравленным ножом и продержался довольно долго, позволив наиграться досыта.

И все же — скучно! Надоело все. Дворец, пиршества, интриги и даже симпатичные ассассины. Налив из стоящего на прикроватном столике вина в бокал, она подошла к окну и задумчиво оглядела окрестности. Против воли представляя картинку из дурацкого сна поверх стальных, ощетинившихся шипами с насаженными на них головами, стен цитадели. Надоело! С жалобным звоном бокал разлетелся об стену, расплескивая алую муть. За дверью послышались шаги. Он вошел без стука, как обычно, едва не цепляя притолоку сложенными крыльями и молча опустился на одно колено, склонив голову. Ее верный лейтенант, глава Проклятых. Он всегда приходил вовремя. Будто знал.

Подойдя обратно к столику, она резким движением налила себе еще, не заботясь о том, что вино брызжет на лежащую рядом с бокалом карту, заливая багровым знакомые очертания гор и долин. Оверлук. Бриндол. Сайр. Где-там таился ответ на все вопросы.
— Поднимай легион, Ксанд. — небрежно произнесла легат дома Длардрагет, криво улыбнувшись.
— Мы отправляемся на войну.