Разговор с "подругами по несчастью" не клеился. Все попытки разговорить их натыкались на упорное молчание...
* * *
Студент меланхолично отодвинулся в сторону, опустив парня на нары, рядом с собой. Все молчали... На какой-то миг повисла гробовая тишина...
* * *
Та обстановка, которую успели рассмотреть герои. В помещении, в котором сидит милиционер, кроме стола и стула, ничего больше нет. В восточной стене три решётчатые двери, ведущие в камеры. В южной стене дверь, через которую привели задержанных. Ещё одна закрытая дверь в северной стене. Окон в помещении нет. Мужчины сидят в "южной" камере, женщины в средней. Из камер двери не просматриваются. Неожиданно за южной стеной раздались голоса, топот, крики. Причём до камер доносился только отборный мат. Остальных фраз либо не было, либо их говорили потише. Через минуты полторы за дверью раздались два выстрела. И снова громкий говор...
- Твою мать, - постовой выхватил из кобуры Макаров и бросился к выходу. Хлопнула дверь.
Проститутки повисли на решётке, пытаясь рассмотреть, что происходит.
Мужчины вели себя более спокойно. По крайней мере, все остались сидеть на местах. Зек произнёс:
- Ну, ни ... себе. Уже в мусарне шмаляют...
Снова крики... выстрелы... грохот падающей мебели... снова выстрелы. И вдруг где-то совсем рядом раздался жуткий крик ужаса и боли. Студент мог поручиться, что кричал, только что убежавший милиционер. Скрипнула дверь. В проёме камеры появился страж. Увиденное повергло в ужас. Весь залитый кровью, милиционер с трудом передвигает ноги. Левая рука оторвана на уровне локтя. Из неё струёй бьёт кровь, ярко белым пятном выделяется торчащая кость плеча. В правой по прежнему зажат пистолет:
- Получи, сука.
Трижды стреляет в сторону двери и падает на пол, метрах в двух от дверей камер...
Одна из девиц хлопается в обморок. А один из недавних парней-героев бросается к дальнему углу камеры: содержимое его желудка выворачивается наружу. К сладкому запаху крови примешивается запах кислятины...