Путешествие во вчера, Г-н Анри Штурм-Лиувилль, 37 лет

Дело близилось к вечеру. Часы показывали без пятнадцати пять, но стрелки как-то подозрительно подрагивали, словно норовили пуститься в пляс.

- А можно я их с собой возьму, парочку? - обратился он к потолку. Не со стеной же разговаривать.

- Бери, бери, - отозвалась читальня. - На какой срок? Вот, заполни листок читателя, пожалуйста.

На столе неподалеку заколыхалась кипа листов, подталкиваемая вверх начавшим расти прямо из стола бугром...

- Все в порядке. Пусть и не совсем в привычном порядке, - тихо прошептал себе под нос Анри и потянулась несмелой рукой к кипе - в глубине души он опасался каких-нибудь разумных действий в исполнении бланков.

Бланки оказались как раз обычными и совершенно не говорящими. Лежали себе, молча дали себя взять и заполнить, строчки у них не бегали и не плясали, не переписывались заново и вообще вели себя, как и полагается добропорядочным буквам, оттиснутым на бумаге. Когда с заполнением листка было покончено (среди прочего, был между прочим вопрос о семейном положении и количестве кур и детей), Анри смог покинуть заведение или продолжить содержательный разговор с избой-читальней.

Время уже было вечернее, поэтому забрав парочку книг, профессор вышел из библиотеки, приподнял шляпу, который на голове не обнаружилось, сделал вежливый поклон со словами:
- Всего доброго.

Он оглянулся в поисках прохожих, у которых можно было бы поинтересоваться о покупки шляпы.

- Заходите еще! - пробасила в ответ читальня. - Приятно было познакомиться...
И тихонько вздохнула.

На улице последние лучи солнца окрасили нежным багрянцем крыши далеких зданий, неторопливо ползущих по склону холма. По-летнему тепло, но ветер еще прохладный, пахнет морем и булочками с корицей. Прохожих нет, но на другой стороне улицы маячит недовольный Яри - Мара куда-то пропала.

- Ну что, начитался? - хмуро вопросил он и чуть мягче: - Живой еще? Пошли, Миде уже ждет нас, да и остальные...

Анри отношение Яри чуть покоробило - что он, в пабе что ли сидел? Поэтому ответил он не очень любезно:
- Нет, взял с собой, - и продемонстрировал пару книг. - И вообще мне шляпа нужна! Как профессор может расхаживать по улицам без шляпы?!
Он возмущенно хлестнул хвостом, точнее, попытался это сделать.

Яри закатил глаза.

- Больно уж долго, замучился тебя караулить. Пошли, лавки уже закрыты - дома найдем тебе шляпу, - и он пошел вдоль по улице. - Не отставай на поворотах.

И он беззаботно сунул руки в карманы коротких штанишек. Хвосты Анри... настоящий завяз в брюках, а пришитый оказался слишком мягок для столь резкого движения и, описав медленную и плавную дугу, нежно коснулся хвоста Юкки. Было в этом что-то... чересчур любовное.

Анри немедленно смутился и покраснел, сделав в уме заметку - срочно научиться пользоваться лишней частью тела. Говорят, у кошек она для балансировки. Вот и ему надо понять, какую из нее пользу извлечь, а то случаются конфузы... Он покраснел еще сильнее, вспотел и начал нервно чесать затылок. Потом решил, что вообще все можно списать на его неопытность, и...
- Книжка интересная попалась! И вообще в Гейдельберге ни книги, ни книгохранилища не разговаривают! - смущённо буркнул он, радуясь, что плетется следом за Яри.

- Да? - поддержал разговор Яри, казалось, не заметивший случайного прикосновения. - У нас тоже.

- А с кем я тогда разговаривал? - ошарашенно спросил Анри, украдкой заглядывая сумку и гладя верхнюю книгу по корешку.

- Вам виднее, с кем Вы разговаривали, - пожал плечами Яри и обернулся, ухмыляясь. - А что, есть варианты?

- Так, только не смейте уверять меня, что у меня началась шизофрения и я слышу голоса в пустоте! - Анри посмотрел на Яри с раздражением, в конце-концов, это всего лишь большой кузнечик, который возомнил о себе невесть что. - То, что всякие ньюфаундленды со мной разговаривают, - вас это не удивляет?

- Он и со мной разговаривает, - хмыкнул Яри, - так что не удивляет. Что такого произошло, что Вы так оживились? Голоса в пустоте!.. Скажете тоже.

"Кузнечик" был сама недоверчивость.

- А я вот как-то не привык. Послушайте, я почтенный профессор, всю свою жизнь посвятивший изучение царицы наук - математики, и когда я вижу что-то, что нарушает мою статистическую картину мира, это указывает мне на очередную загадку мироздания! Будь я биолог, я бы с радостью препарировал вас живьем с целью изучением речевого аппарата членистоногого, но, к вашему счастию, я мыслю более глобальными категориями и стремлюсь найти единую для всего закономерность!

После такой речи он потянулся за носовым платком, протереть лысину - во время выступлений он почему-то всегда сильно потел, но лишь провел рукой по густым волосам и снова поразился произошедшей с ним перемене.

От неожиданности Яри даже остановился.

- Пре... что? Видимо, хорошо, что Вы не би... о-лог, - с трудом выговорил он незнакомое слово. - Не надо со мной производить никаких необычных действий. Единая закономерность... - "кузнечик" задумался. - А что такого неожиданного в том, что я разговариваю? Все сайколиееры разговаривают, как и все люди, и элементали, и четвертинчики с Холмов, и собаки с высоким интеллектом. Вы можете себе представить мир, в котором... ну, например, Вы сами потеряете дар речи?

Яри, похоже, всерьез заинтересовался такой возможностью.

Анри задумался лишь на секунду.
- Могу. Но дело в том, что история Земли знает только цивилизацию людей, и даже если верить теориям про атлантов - это тоже были люди. Теплокровные. Произошедшие от обезьяны. Или вы не дарвинист? - строго посмотрел он на Яри.

- Нет, я не дарвинист, - серьезно ответил Яри. - А кто такие дарвинисты? - на всякий случай уточнил он, заворачивая налево.

- Неважно, - проворчал Анри. - Все равно не поймете. Наука у вас черти как устроена, в царстве Вавилонском было и то больше порядка.
Он послушно следовал за кузнечиком, раздраженный на Яри и на самого себя, и на эту историю... Не то чтобы выпавшее ему на долю приключение его совсем не устраивало, нет, что вы, он вовсе не принадлежал к тому роду скептиков, что при полете на драконе будут ныть на отсутствие ремней безопасности и мягкой спинки у сидения. Нет, таким законченным практиком герр Штурм-Лиувилль еще не был, к тому же в последний день старый ревматизм совсем перестал ему докучать, так что тело даже как-то томилось избытком энергии и отсутствием тягот и лишений. Нет, недовольство Анри имело другие корни. Он был хоть и великим мечтателем с точки зрения обывателя, на самом деле в проблемах его интересующих был человеком дела. Есть задача - ее надо решить. И черт с ним со всем остальным! Такая увлеченность, наверное, и оградила его в свое время от чар Бахуса и Венеры.

Текущее положение его совсем не удовлетворяло. Он видел лишь внешние проявления и никак не мог добраться до сути проблемы, более того, его терзали смутные сомнения, что привычные методы оказались бы здесь бесполезными, а по методам нетрадиционным специалистом он, увы и ах, не был. В общем, ему оставалось скрипеть зубами, чувствуя как свежий вечерний ветерок ерошит не прикрытый шляпой затылок.