Двое из Оргриммара. Летописи Азерота. Том третий., продолжение эпопеи, Кайрэ

Галерея, посвященная первой части.

Свернутый текст

Начало. Постоялый дом в Штормграде.
За окном жил своей жизнью город, чьи серо-голубые стены блестели на солнце. Уже не дерево, но камень. Жаль, что не белый - а то было бы как в песне. Интересно, кто же пел её?
Из окна виднелись невысокие каменные дома, и от этих домов девушку помимо окна разделяла небольшая река, воды которой также искрились на солнце. По реке проплыла лодка, управляемая двуногим... Разглядеть подробно не удалось - внимание переключилось на идущую по мостовой парочку. Она - невысокая, со светлой кожей почти как и у самой Эш, и он - намного выше неё, с кожей цвета закатного неба и длинными ушами, которые, кажется, вполне могли бы выколоть его спутнице глаза, будь она ростом повыше.


Место встречи с Джонатаном.
Они вошли во внутренний двор, в центре которого стоял небольшой фонтан с расставленными по его периметру лавочками. Солнца здесь было совсем мало - оно почти не проникало за пышные кроны деревьев.
Эльф подвёл её к одной из лавочек и жестом предложил сесть.


Фермерский домик.
Волк тоскливым взглядом проводил собственнолично пойманную добычу, и уныло поплёлся следом. До фермы они добрались быстро - и либо из-за того, что было утро, либо по каким-то иным причинам... На поле не было видно ни одного фермера, когда работы был непочатый край - поле заросло молодыми сорняками, словно его не пололи с неделю.


Тракт.
Сторожевой пост постепенно оставался позади - и вскоре совершенно исчез с поля зрения. Гром, воспротивившийся, было, тащить на себе корзинку, встал ровно, как только Лили тоже оказалась у него на спине - её он скидывать не пытался. Девочке же, видимо, понравилось ехать верхом на волке - после нескольких минут хода, найдя, наконец, самое удобное положение, она уже вовсю вертела головой по сторонам, осматривая лес, и то и дело гладила густую волчью шерсть, что-то весело приговаривая себе под нос.
Тракт постепенно уходил в сторону - и вскоре и мост, и речка совершенно скрылись за деревьями. Лес с его обитателями жил своей жизнью, и был спокоен и тих - ничего не намекало на те неприятности, о которых предупреждали стражники у моста.



Башня перед Красногорьем.
Остаток пути они бежали вместе. Лили просыпалась пару раз, но быстро засыпала без сил. Так было лучше - можно было не бояться, что девочка высунется из корзины, или начнёт отвлекать волчицу, прося еды или остановиться отдохнуть. Жестоко, но лучше.
Когда в лесу начало темнеть, они увидели вдалеке огни дозорной башни. Лесной тракт был пройден - впереди их ждало Красногорье, в которое так не советовали им идти стражники.


Приозерье.


Приозерье из пещеры в скалах


Вход в Пылающие Степи
Пока он говорил - уже намного серьёзнее и тише, они уходили все дальше, и впереди появились первые красно-оранжевые огни. Издалека казалось, будто по земле разлили вязкое клубничное желе - огни эти растекались по обеим сторонам тракта, после огибая подножия гор, которыми заканчивался коридор - и чудом не заползая на саму дорогу. И жар от них шёл невыносимый - проходя мимо, пришлось ускорить шаг, поскольку даже через подошву обуви девушка ощущала, насколько обжигает ноги земля рядом с этими огненными ручьями.
Красная жижа неприятно булькала.
А когда Красногорье окончательно осталось за спиной, перед путниками открылся вид завораживающий и пугающий одновременно.
Здесь было не так темно - всполохов лавы было достаточно, чтобы осветить чёрную выжженную землю, на которой тут и там встречались кипящие лужи - и часть этого огненного желе медленно стекала по склонам невысоких гор. Местами из земли торчали сухие скрюченные остовы деревьев - и кажется, эти чёрные деревья были единственной растительностью, за которую мог зацепиться глаз.
А конца и края огненной пустыне в темноте не было видно. Кажется, где-то далеко виднелись очертания гор, уходящих в небо - но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что до тех - не один день пути. Не один день - по этим мертвым выжженным землям, где неизвестно, можно ли было найти хоть что-то съестное.



Окрестности пещеры троллей


На пути к Стальгорну.


Дворфовы тоннели.


Вид с плотины, впоследствии разрушенной Катаклизмом.
Перед ней предстал огромный каньон, залитый красно-фиолетовыми лучами заходящего солнца. Она стояла на отшлифованной каменной поверхности, которая заканчивалась впереди меньше, чем в полуметре от нее - рыжий же сидел рядом, свесив ноги в бесконечную пропасть и крепко держа ее за руку - кажется, эта лапа была единственной гарантией того, что очередной порыв ветра не сбросит ее в пропасть, от одного взгляда в которую голова шла кругом.
Наверное, впереди и были те самые болота, в которые им предстояло отправиться - но в сумраке, да и на такой огромной высоте было сложно разглядеть хоть что-нибудь, кроме редких деревьев, неровных теней на болотистой траве, да небольших точек, передвигавшихся где-то там, вдали.
В скалах, являвших собой правую часть каньона, возвышался огромный замок, возведенный явно силами куда более высшими, чем руки любой из разумных рас. Врата мрачного замка стояли в тени скалы, прячась от закатного солнца - замок выглядел пугающим и мрачным, но эта же мрачность в очередной раз напоминала о том, что здесь - намного безопаснее и спокойнее, чем где-либо еще. Слева же виднелись холмы, и продолжение огромной стены, на которой сейчас находились они сами - и над пропастью из стены были вырезаны чьи-то лица - и солнечные лучи освещали их черты, делая те совсем живыми и даже немного пугающими - словно те защищали это место от всего плохого, что могло коснуться его. Плотина... Это была огромная плотина - за спиной Эш простиралось огромное озеро, которому не было видно конца и края - лишь одной стороной оно упиралось в тот лес, из которого они, наверное, и пришли.

История персонажей.
Лили

Свернутый текст

***
- Они сказали... сказали, что... что я – ушастая врунья, и что...что мама меня бросилаааа, - заходилась в рыданиях маленькая девочка, натягивая на самые глаза шапку, закрывавшую уши. Проклятые, острые уши! Почему они вдруг начали расти так быстро? Неужели Рик и остальные ребята были правы, и ее мама – вовсе не та, с кем они жили в маленьком фермерском домике, а та женщина с длинными ушами, что однажды привела ее сюда вместо мамы, на самом деле и есть... и есть... Не может быть, этого просто не может быть! Они врут, они сами врут. Все врут...
- ...Они сами врууут, - послышалось сквозь рыдания, - И про маму врут, и про тетю Эшану врут, и про Снежка, и про тебя...
И зачем она им рассказала про друга-тролля? Никто не верил ей с самого начала, а ведь он правда был! Настоящий, с огромными клыками, на которых можно было висеть, словно на ветке дерева! С целым сугробом снега на голове, и совсем, ни чуточки не злой... Почему они не верили ей? Зачем постоянно пугали, поджидая в темноте и с угрозами сожрать ее, приставив ко рту стащенные у кого-то с кухни кости? Почему?..
***
- Так это не мать твоя спуталась с эльфом, а бабка! – вперив в нее свои маленькие злобные глазки вещал Рик, пока остальные смотрели на нее, как на прокаженную,- Так ты вообще кто теперь? Грязнокровка? Как те дворняжки, что за старую кость готовы руки человеку вылизывать? Дворняжка... – рот злорадно усмехнулся, - Дворняжка ты! Ушастая врунья-дворняжка. Врунья-дворняжка, врунья-дворняжка - подхватило уже несолько голосов, и кто-то, подкравшись со спины, сорвал с нее шапку и больно схватил за оказавшееся на виду правое ухо, протащив за него в сторону, а затем больно толкнул в спину – и она упала на пыльную от долгой засухи землю, пачкая только что выстиранное теплое платье.
В лицо что-то прилетело – кажется, пучок засохших уже давно цветов.
- Я слышал, эльфы пыльцу едят... Значит и ты можешь, да? – пыльные сухие цветки сунулись ей прямо в лицо, словно на них могла быть еще хоть какая-то живая пыльца - Ну-ка ешь! А то как же оставить такую дворняжку как ты, голодной? Ха-ха-ха!
Несколько человек зашлись в смехе – а потом смех резко прекратился, и по толпе ребятни прошел шепот, пока сами они гурьбой отступали назад.
Державший же у ее лица цветок Рик вдруг удивленной ойкнул – и отступив на пару шагов назад, вдруг превратился в большую тучную овцу, громко заблеявшую на весь переулок. Дети завопили от ужаса – и бросились врассыпную, поднимая за собой клубы пыли.
Бледные сильные руки подняли ее с земли – но она тут же вырвалась, и со злостью посмотрела на подошедшего, боком отходя к валявшейся на земле шапке.
- Ненавижу тебя! – сквозь слезы выпалила девочка, поднимая из пыли головной убор, и со всех ног направляясь в сторону холмов – туда, где она любила побыть одна в тишине, и куда, напуганные рассказами о гноллах, которые, к слову, еще после устроенной ее дрегом-троллем зачистки оставили эти места, не осмеливался приходить никто из этих глупых, злых человеческих детей.
Шапка натянулась обратно на уши. Сначала правда о том, что родители давно были убиты, теперь – неизвестно откуда появившийся дедушка-эльф, свалившийся как снег на голову...
- Лучше бы ты не приезжал! – что было сил, выкрикнула она в сгущавшиеся вечерние сумерки, - Никогда, никогда не приезжал!
***
Она слышала тихий голос бабушки за дверью – и не менее тихий голос отвечавшего ей эльфа. Она несколько дней подряд думала о том, как это станно – что этот молодой эльф, на вид моложе, чем папа, каким она его помнила... пока еще помнила... что такой молодой эльф мог быть ее дедушкой. В голове не укладывалось – ровно до тех пор, пока бабушка не рассказала ей о том, что эльфы живут куда дольше – и стареют, взрослеют также куда медленнее, чем люди.
Она слышала их голоса – и не понимала ни слова. Кажется, бабушка называла это талассийским – языком этого длинноухого народа, представители которого (а Лили своими глазами видела только двоих) выглядели и похожими на людей... И совершенно другими одновременно. Они были красивее. Да, определенно, красивее... И иногда, в моменты хорошего настроения, когда она осмеливалась принимать часть их крови в себе, она могла часами стоять перед зеркалом, выискивая в себе хоть какие-то эльфийские черты.
Только вот самыми очевидными по-прежнему были уши. Уши... И кожа, цвет которой намного ровнее, чем у любого из ее сверстников, и которая иногда словно бы светилась изнутри. Нет, эти неотесанные чурбаны ей просто завидовали. Ни у кого не было таких ушей. Ни у кого не было родственников эльфов, вот они и... Они и...
В такие моменты настроение обычно портилось обратно.
Иногда она думала о том, чтобы никогда больше не надевать шапку – но на это решение словно не хватало сил. Почему-то становилось страшно.
А тот язык, на котором говорил ее новый родственник – с того вечера она принялась за него, и почему-то тайком от бабушки – словно боялась признаться ей в том, что постепенно принимает текущее положение дел... И возможно, может быть, совсем чуть-чуть прощает этого эльфа, который, если бы был рядом, наверняка не дал бы погибнуть ее родителям. Наверное...
А потом в поселение вернулись они - эльфийка, несколько лет назад проводившая ее сюда, и больше не скрывавшийся за обликом волка тролль. Она даже почувствовала какое-то странное ощущение победы, когда увидела глаза Рика, столкнувшегося с ней, шедшей за руку с настоящим, живым троллем – в этот раз «чистокровному» человеческому засранцу даже не нашлось, что сказать – он просто молча, с опустившейся в животу челюстью наблюдал за картиной перед его глазами.
И они втроем отправились в Громовой Утес – и это было первое в ее жизни путешествие на дирижабле. Бабушка обещала присоединиться к ним чуть позже...
Но так и не присоединилась.

Они называли его Смертокрылом. Или же, так он называл себя сам – но недолго после того, как они покинули восточный континент, на мир обрушилась катастрофа, которую назвали после Катаклизмом. И Смертокрыл, огромный черный дракон, уничтоживший многое живое на континенте, был лишь частью пришедшего зла.
Огнем пылали земли.
Пожары унесли жизни огромного множества людей.
Гигантские цунами смыли с лица земли множество островов – среди которых была старая родина ее друга-Снежка.
Иногда казалось, будто они словно знали, что это наступит – и потому забрали ее с собой на Утес, чтобы защитить от грядушего.
Но легче от таких мыслей не становилось – потому что вскоре, когда земля успокоилась и пожары прекратились, ее дедушка вернулся уже один.
Без Адаманты.

***
Здесь она провела десять лет. Десять лет, наполненные пониманием и принятием ее такой, какая она есть. Эти забавные создания с копытами вместо ног и кровьими мордами вместо лиц оказались непривычно гостеприимными – а их детей совершенно не интересовало, какой формы были ее уши, и почему у Рокхары такие длинные клыки, в то время как сам он был похож скорее на человека, чем на тролля... Если не брать во внимание зеленый цвет кожи и непривычно высокий рост.
И правда, это было несколько странным. Это было как с ее ушами, которые пошли в рост не совсем сразу – так и стремительно растущий Рокхара, которого она впервые увидела, когда тому было шесть лет, с каждым годом становился все менее и менее похожим на своего отца. Не то что бы она разбиралась в троллях – а они все же иногда появлялись в Громовом Утесе, и возможность для сравнения все-таки была, но этот уже начал заметно от них отличаться. Куда менее тяжелый подбородок; массивный, но совершенно не тролльих размеров нос, слишком прямая для тролля спина, не такая вытянутая верхняя часть тела, отсутствие мха – одна лишь кожа, местами покрытая странными небольшими пятнами... Фигурой он больше походил на ее собственного деда, что выдавало в нем кровь его матери, а вот двух - и трехпалые конечности явно он «унаследовал» от отца. Возможно, если бы не клыки и не длинные уши – явно длиннее, чем у Эшаны, и определенно меньше, чем у Снежка – его можно было бы даже принять за орка... Ну, если в легком полумраке и особо не приглядываться. Но если в ней смешение разных кровей было заметно далеко не сразу, то этот был просто ходячим флагом перемирия двух рас, вражда которых была достаточно сильна, чтобы отравить ему существование в любой точке мира...кроме Громового Утеса, пожалуй.
Но он явно об этом не думал. Или не знал. Поскольку существом был настолько безбашенным, что вряд ли подобные мысли вообще могли зародиться в этой лохматой голове. О да, густотой и лохматостью белоснежной шевелюры он не уступал отцу.
И что он любил – так это издеваться над «сестрой». Не злобно, как это делали ее сверстники в Красногорье, а по-доброму, крайне редко переходя грань, когда шутки становились откровенно обидными. Чего только стоил тот раз, когда он обрызгал ей одежду чем-то так, что она, отправляясь на рынок, собрала вокруг себя целое стадо из так и норовящих забраться на нее куриц...
Когда намешал что-то ей в шампунь, отчего она неделю ходила с зеленой кожей – и такой же зеленой шевелюрой, отчего всю эту неделю Рокхара звал ее «амани-завоеватель»... Особенно когда «завоеватель» несся за ним среди шатров со шваброй в руках – и пару раз даже двинул этой шваброй по зеленой спине.
Или когда добавил ей в зубной порошок перца...
Когда тайком на скорую руку сшил горловины всех платьев, когда она торопилась на совет друидов, принять участие в котором ей разрешила Эшана...
Да и чего стоили засунутые в туфли листья крапивника, после чего этим же крапивником он получил от Снежка по пятой точке... И если она-то могла тогда хотя бы сидеть, то ему пришлось провести весь день, не присаживаясь даже на минуту...
Иногда от его шуток было жутко – однажды он чуть не столкнул ее с подвесного моста вниз с утеса, напугав досмерти, хотя потом и успокаивал ее долго, утверждая, что у него было все под контролем.
Или когда подсунул мертвого паука – который оказался живым и весьма ядовитым, как выяснилось потом – но после того случая ни пауков, ни змей он в свои шутки больше не приплетал.
Как носился за ней с раскаленной иглой, намереваясь проколоть ухо – и оступившись, чуть не выколол этой иглой ей глаз... А в итоге проткнул себе ладонь насквозь – уж больно крепкой оказалась игла.
Скучно ей не было.
Хотя иногда не хватало привычных человеческих лиц. Нет, она прекрасно проводила время и с Рокхарой, и с тауренами-сверстниками – но как бы она ни привыкла к ним, не хватало все-таки чего-то более... очеловеченного. Чтобы кожа была чуть более светлой. Чтобы на лице не росло ничего...лишнего. Чтобы пальцев было пять, в конце концов, а не три – что у первого, что у вторых. Чтобы было, где спокойно заказать себе обувь – во всем поселении было лишь несколько человек, кто обувь вообще носил, поскольку тауренам с их копытами она совершенно не требовалась.
Даже к дедушке она более-менее привыкла – хотя никогда и не показывала своего к нему расположения. Таилась по-прежнему в глубине души обида – и кажется, вряд ли могла пройти так быстро.
Хотя и дедушкой его назвать было сложно.
Особенно теперь – когда она из ребенка стала двадцатилетней девушкой, а он за это время практически никак не изменился.
Двадцать.
Двадцать один...
Она значительно выросла. Догнала по росту Эшану – и даже немного перегнала ее. Причем... Перегнала уже года так три назад – и с тех пор перестала ощутимо меняться. Словно кто-то щелкнул переключателем роста, и она осталась такой же, какой справила свое восемнадцатилетие. Маланиор говорил, что дело в эльфийской крови – и может быть и так, что теперь она останется такой на много, много лет – несмотря на то, что ее отделяло от прямого родства целое поколение.
Интересно, будет ли так же с Рокхарой – в свои семнадцать он вымахал куда выше ее, что было вполне естественно – и казался даже выше отца, но ровно до тех пор, пока тот не выпрямлялся во весь рост. Тогда и становилось понятно, что до «полноценного» тролля ему все-таки далеко – и кажется, он тоже начал это понимать. Он стал несколько спокойнее, порой задумчивее, куда большее количество времени стал проводить на тренировочных площадках и в соседних поселениях, ища неприятности на свою зеленую задницу – но что-то подсказывало, что дело было не столько во времени, сколько в его поездках с отцом в Оргриммар, из которых он нередко возвращался мрачнее тучи, но всегда называл причиной смены настроения «проклятые гоблинские дирижабли», которым он, вроде как, не доверял. Да и если не доверял он, то скорее непосредственно гоблинам – которые давно уже прославились своей любовью к единственной вещи – звону монет, ради которого они были готовы пойти на все. Или почти на все.
А потом в Оргриммаре случилось восстание. Рокхара со светящимися от восторга и гордости глазами рассказывал ей, что народ выгнал из крепости ослепшего от ярости к другим расам Гарроша, и что теперь его место займет никто иной, как тролль.
- Тролль! Во главе всей Орды, представляешь! – воодушевлению полуэльфа.... или же полутролля? не было предела, - зуб даю, это начало нового времени. Времени, в котором будет место для таких, как ты... и я.
Тогда он впервые поднял эту тему. Поднял... И больше к ней не возвращался. Пока.
И теперь им предстоял переезд в Оргриммар. В столицу снова стали стекаться представители всех народов, что прежде были изгнанны оттуда – и город укреплялся и продолжал расти.
А для них... Для них это был важный шаг в будущее – так сказала им почти не изменившаяся с годами Эшана, и постаревший Снежок.
Еще не потерявший былую силу – но на вид сильно постаревший, и все чаще пропадавший вне дома, утверждая что теплая безопасная комната – не лучшее место для завершения жизненноого пути тролля.

Картинная галерея третьей части. Обновлено 2016.12.03

Свернутый текст

Громовой Утес

Южные Врата Оргриммара

Картинная галерея персонажей

ЗанГеш

Лили

Системные данные по персонажам

Рокхара
11 ур.
Exp 360/2500
СЛ 40
ВН 20
ЛВ 6
ИНТ 20
ЛАК 8

ОЖ 159
ОМ 126

Б.СЛ 15
Б.ИНТ 5
Оружие 4д4
ББ 100
МАГИЯ 95
Изворотливость 65
Инженерное дело 70

Умения:
1) Столб света 3
(оружие+бинт)*4, урон 2 раунда=(оружие) Стоимость: ИНТ/2
2) Щит 2
Поглощение ВН*3 урона. Восстанавливает по исчезнавению ВН*1 ОЖ.
Стоимость ИНТ/2
3) Исцеление 3
(оружие+бинт)*3 ОЖ. Восстанавлиает друиду ОМ в размере 1/4 ВН цели в бою, 1/2 ВН в состоянии покоя. Стоимость ИНТ*1
4) Ярость светил 2
(оружие+бинт)*4, 4 цели. Стоимость ИНТ*1


Лили
9 ур.
Exp: 680/1500
СЛ 8
ВН 20
ЛВ 6
ИНТ 30
ЛАК 12

ОЖ 88
ОМ 85

Б.ИНТ 10
Оружие 3д4
ББ 90
МАГИЯ 90
Изворотливость 50
Алхимия 70
Травяной сбор 70

Умения:
1) Огненный поток 2
(оружие)*4+бинт, урон последующие 2 раунда=(оружие)
Стоимость: ИНТ/3
2) Овца 2
Превращает противника в тупую овцу на 2 раунда.
Стоимость ИНТ/3
3) Щит 2
Безвременный щит величиной ИНТ*1.5
Стоимость ИНТ/2
4) Ледяная волна 2
(оружие)*3+бинт, заморозка противника на 2 раунда и доп дамаг размером с (оружие)
Стоимость ИНТ/3
5) Ветер 1
(оружие)+бинт, толчок на 1 назад
Стоимость ИНТ/4

5) Нейтральная атака - дамаг= (оружие+бинт), затраты маны Уровень/3

Экономика

Экономическая обстановка (у.е – золото)
Доход от лаборатории (Эшана+Лили):
Чистый доход в месяц за всеми вычетами: 280-330
Доход от мужской половины (обеспечение, вылазки, пара учеников):
300-400

Приблизительные расходы:
Еда на одного (эконом-мод в месяц) 30
Еда на четверых 200 (в месяц)
Жилье в гостинице (день) 5/6/8
Жилье в гостинице (месяц) 66-70
Аренда дома (месяц) 160-330
Поесть в забегаловке 0.8/3/6
Одежда 3-8-3
Учеба (месяц) 50-100-200

Низкое жалованье 60
Среднее жалованье 70-80
Улучшенное жалованье 100

Примерный расчет подработки:
1 ученик 3 раза в неделю + определенное время личного занятия – 30 в месяц

Лаборатория:
Для чистой прибыли примерно в 350 золотых нужно продать порядка 550 зелий в месяц – около 18 зелий в день.

Часто продаваемые зелья (пример):
Восстанавливающее 1ур, 50 серебряных
Восстанавливающее 2 ур, 1 золотой
Магическое зелье 1ур, 1 золотой.
Магическое зелье 2ур, 3 золотой.

Персонажи

Мивана - тауренша, хозяйка постоялого двора.
Занга - одноногий воин, наставник Рокха
Маруд - орк-маг, наставник в Расселине Теней.
Уреда - орчиха-наставница там же.
Гиджа - орчиха-наставница. Несколько расистка.
Саррен - нежить-слуга в постоялом дворе.
Боргош - орк, хозяин "Пылающей наковальни"
Малгор - орк, напарник Грега
Грег - полуэльф, ученик кузнеца
Род - непонятный полукровка с закрытым наполовину лицом
Два таинственных хрена, говорящих на человеческом.
Марин - таурен, с которым решался вопрос о заколоченных шахтах

Даже от того, что она видела его на таком расстоянии стало уже как-то хорошо и тепло и словно за спиной выросли крылья. Прямо как в сказке. Правда абсурдности всего этого девушка снова не заметила. Лил перехватила корзинку по-удобнее и припустила вдогонку. А когда уже почти догнала, снова напала нерешительность. Вся заготовленная речь, состоящая в основном из объяснений, чего она вообще приперлась и благодарностей, вдруг куда-то исчезла из головы, словно ее никогда там и не было и язык вообще одеревенел.

Пожалуй, будь под ногами мягкий песок, да и не будь ее шаг таким стремительным, у нее бы и вышло остаться незамеченной, но... Да, глупо было бы надеяться, что такой гул от шагов кто-то мог бы не услышать. Когда она замедлила шаг почти за самой спиной полукровки, уши того едва заметно дернулись, и он остановился – правда, не спешил оборачиваться. Словно остановился он вовсе не из-за подозрительного движения за спиной, а просто о чем-то...задумался.

Остановилась и Лил и по-началу даже открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не издала и звука. Она стралась, собиралась с духом и с мыслями, а время тянулось. В и итоге за спиной кузнеца раздался тяжёлый вздох.

Длинное, почти эльфийское ухо дернулось снова.
А затем Грег неторопливо повернул голову. Правда, выглядело это не так, словно он проверяет источник звука, а скорее словно он просто смотрит по сторонам, с любопытством рассматривая местность.
Но через буквально пару мгновений вслед за головой повернулись и плечи – а следом он развернулся полностью, и улыбка появилась на его лице. В уголках глаз – там она была виднее сильнее всего.
- Не знал, что у тебя сегодня тоже занятия, - произнес кузнец, являя собой идеальную доброжелательность, и тепло. Да, казалось ли, но голубые глаза просто светились каким-то внутренним теплом.

Увидев его таким, что-то внутри подпрыгнуло и взорвалось целой стайкой бабочек, которые стали порхать своими крылышками, поднимаясь вверх от живота и пыльца с их крылышек словно летела даже пыльца, затуманивая разум. На кузнеца смотрели не менее счастливые глаза, правда вовсе недолго, потому как девушка покраснела, уставилась в пол и смущённо запихала прядь своих светлых волос за ухо.
- Я... нет. Тоесть... ну... занятий... сегодня,- очень складно ответила Лил.

- Занятий нет? - попытался перевести ее поток сознания кузнец, и подошел на шаг ближе, словно так он бы лучше слышал, что она там бормочет. Он, в отличие от Лили, чувствовал себя довольно-таки свободно. Разве что просто какая-то едва заметная толика неуверенности была в этом шаге - но не более того.
- Я видел тебя здесь несколько раз прежде, - как ни в чем не бывало добавил он, - Иногда мы, видимо, совпадаем по времени. Ты не голодна?

- А... Я ...- Лили быстро протянула Грегу чудесно пахнущую корзинку.- Пирожков... тебе сделала...- и покраснела ещё больше, замирая от каждого его слова.

- Мне? Спасибо, это очень... очень мило с твоей стороны, - Грег принял корзинку с такой осторожностью, словно там лежали не пирожки, а сложённые грудой яйца, готовые разбиться при любом неудобном движении. Затем его рука - довольно прохладная - вдруг коснулась ее лба, а в прозвучавшем после голосе послышалось некое беспокойство.
- Выглядишь только ты неважно, - произнёс он, и рука со лба переместилась ей под подбородок, мягко приподнимая тот вверх. Теперь кузнец вглядывался в ее лицо, словно...словно пытался найти в том признаки какой-нибудь болезни, не меньше, - Бледная ты, Лили.

И тут Лил совсем пропала. Она снова стала тонуть в его глазах. Смущеная улыбка сошла с ее лица и во взгляде появились какая-то тихая обреченность с ласковой преданностью, словно смотрела она на своего героя, готовая принять от него любую судьбу, какую ему будет угодно. Она даже забыла что-то ответить. Вообще про все забыла, только этот синий цвет заполонял все вокруг и только он имел смысл.

Он что-то говорил - она на несколько мгновений словно выпала из жизни, не разбирая элементарных слов - а лицо полукровки вдруг стало напряжённым и ещё больше озабоченным. Без лишних слов Грег взял ее под локоть, и повёл куда-то - шагом не сказать что бы торопливым, но все же достаточно уверенным и совсем не медленным. Они шли в направлении противоположного выхода из Расселины - и теперь Грег молчал, периодически бросая на Лили напряженные взгляды, словно проверяя, здесь ли она ещё, и не нужно ли предпринять чего серьёзного.

Быстрый шаг привёл ее несколько в чувство.
- Грег? А куда мы идём?- вдруг спросила она.

- Домой, - коротко ответил полукровка. И так странно это "домой" прозвучало, словно... Словно для них это было одно и то же место. Словно ее дом был и его домом тоже - и наоборот.

- Домой? А зачем? Там нету никого...

- А кто тебе нужен? - с едва заметной улыбкой в голосе спросил Грег, пока шальная мысль продолжила уже только в ее голове - "кроме меня?"

Лили поглядела на Грега и улыбнулась, очень мягкой и милой улыбкой. От этой додуманной мысли стало так тепло и хорошо.
-Грег...- Лили остановилась.- Я... хотела сказать тебе спасибо. За день рождения и такой чудесный подарок... за все... за то, что ты есть.

Грег тоже остановился - она почувствовала, как чуть сильнее сжалась рука, державшая ее под локоть.
- Заслужил ли я столько благодарностей? - несколько удивлённо спросил он, а совсем рядом с ней вспыхнули вдруг всполохи самых разных цветов - надежды, тревоги, даже нежности, и чего-то незнакомого, вплетавшегося в этот узор кроваво-алыми всполохами. И тайна. Во все это были вплетены нити какой-то тайны, которую невозможно было бы понять по одним лишь только узорам.
- Но... Я очень рад, что тебе все понравилось. Меня лишь тревожит твой вид сейчас, Лили.

- Все хорошо, правда,- поспешила заверить Лил.- Просто ночью не спалось совсем... вот наверное, и вид... такой.

- Не спалось? - и лицо, и тон его стали хмурыми, но они при этом восстановили шаг - Грег снова вёл ее, кажется, в направлении ее дома.
- И ты совсем не спала до этого момента?
А вот здесь проскочило уже что-то сердитое. Не в голосе, нет... А в тех всполохах, что плотным коконом обвивали кузнеца.

- Грег, не сердись. Пожалуйста! Все хорошо и я поспала, - Лили забежала вперёд и снова остановилась, успокаивающе положив ладошки на грудь кузнецу и даже не обратив внимания, насколько близко теперь к нему стоит. - Просто я какая-то рассеянная сегодня... странная. Не знаю как это объяснить,- покачала она головой.- Может это от вина? Ну... Снежок как-то говорил, что у него был бадун, на утро после кого как он, ну, перепил. Может у меня тоже,- невинно пожала плечами девушка,- ну, бадун этот?

- Я не сержусь, - вздохнул Грег, и она отчётливо почувствовала, что он врал. Врал, что не сердится - хотя внешних проявлений тому действительно не было, но вот аура... Когда же она остановилась снова, эти рассерженные всполохи намного смягчились. А когда она заявила о причине своего странного состояния, да ещё и вот так...
Кузнец вдруг рассмеялся. Его ладони лежали на ее руках, он возвышался над ней на целую голову - и смеялся, словно она сказала что-то весёлое, и может быть, даже, нечто глупое. Вспышка этого смеха была короткой, как всегда - но когда он утих, на губах полукровки играла широкая улыбка, а эмоции вокруг него вдруг вздрогнули и рассыпались с едва слышимым звоном.
- Ты так говоришь, словно у тебя никогда не было ничего подобного... Впрочем, твоё же счастье, если ты действительно не испытывала на самом деле того, о чем толкуешь, малыш.

- Не было, - стыдливо сообщило невинное создание, будто это нечто, чего стоит стыдиться.

- Не было... - повторил он, - Тебе бы больше подошло имя, похожее на лотос, - вдруг произнёс полукровка, явно подавив пытавшийся атаковать его смешок, - Пусть я тебя почти не знаю, но в этом я уверен наверняка.

- Хватит уже издеваться!- нахмурилась девушка.- Да я никогда раньше не пила вина, у меня не было бодуна и... мало ли ещё чего. Но это совсем не повод смеяться и ... называть меня этим ... «малыш»! - Лил попыталась отстраниться.

Грег тотчас же разжал руки, позволяя ей отстраниться. Затем он прижал правую руку к груди, и немного склонил голову, прикрыв глаза.
- У меня и в мыслях не было издеваться над тобой, - совершенно спокойно произнёс полукровка, открывая глаза, - Я лишь говорю то, о чем вижу. А вижу я настолько невинное и чистое создание, что оно напоминает мне цветок лотоса, который не способны запачкать даже самые грязные воды.
Взгляд голубых глаз вновь устремился на неё, давая понять, что в этот раз он точно не врет.

И эти синие глаза снова ее словили.
- Грег... не смотри на меня так...- почти жалобно произнесла Лили, в то время как ее взгляд таял до тех пор, пока в нем не осталось ничего кроме нежности.- Я не могу... побороть это странное чувство...

- Как - "так"? - спросил, было, Грег, и замолчал. Сдвинулись брови, сам он выпрямился, а затем его лицо приняло какое-то совершенно странное выражение - брови так и остались нахмуренными, в то время как губы изогнулись в легкой улыбке.
Было в этом выражении что-то совершенно...бандитское. Сам же он опустил руку с корзинкой вниз, другой взял ее за руку - да так, что пальцы переплелись замком, и пошел дальше, уводя ее за собой. Ладонь его была горячей, и сжимала ее руку так крепко, словно этой рукой он вытаскивал ее из трясины, и стоило разжать пальцы - и она, несомненно, утонет и захлебнется.
- Сначала я отведу тебя домой. Все остальное - потом, - произнес он, и что он имел под этим "всем остальным" - оставалось только гадать.

Лили потопала следом. Домой? Зачем домой? Там пусто и одиноко... мысли расползались так и не успев сформироваться во что-то определённое. Крепкая рука сжимавшая ее ладошку, его рука... опять становилось тепло и хорошо. Лил даже украдкой погладила ее пальчиком.

Он опережал ее на шаг, словно ему дорога до ее дома была куда привычнее - а потому она только и видела, что часть его лица, да собранные в хвост длинные волосы, покачивавшиеся при каждом шаге. На какой-то миг стало любопытно, где он потерял рубашку - но и эта мысль улетела куда-то прочь, когда его пальцы, словно в ответ, сжали ее руку еще сильнее.
Они добрались до дома быстро. Грег огляделся, шагнул и сам через порог...
Остановился, и повернулся к ней снова - так и не отпуская руки.
- Кажется, действительно никого. Я отведу тебя в твою комнату?

- Я же говорила. Все куда-то разошлись,- растерянно пожала плечами девушка.

Полукровка лишь улыбнулся ей в ответ - и просто, без лишних слов повел наверх. Там он безошибочно нашел ее комнату, подвел ее к двери, и отпустил. Не столько даже отпустил - теперь он стоял позади нее, а его руки лежали у нее на плечах.
- Ложись и отдохни. Я посмотрю на кухне, что смогу приготовить. Тебе нужно набраться сил.