СМЕРТЬ МОЦАРТА
Поначалу Моцарта приняли за полтергейст. Как только наступала ночь, в комнате вдруг само собой начинало играть старое пианино, клавиш которого давно не касалась рука человека. Кто-то внутри инструмента тихо попискивал под беспорядочные звуки, как будто пытался петь.
Игра Моцарта не была виртуозной, да и в композициях не ощущалось буйства фантазии. Первый раз он как взял три самые высокие ноты, так и чередовал их всю ночь без разбора. На следующий раз он играл в более низком регистре.
Когда Моцарт добрался до середины клавиатуры, им заинтересовался кот. Он часами сидел возле инструмента, вслушиваясь в необычные импровизации, и временами подпевал исполнителю отрывистым мяуканьем.
Кот звал музыканта, но импровизатор не выходил. Да и зачем это было нужно? Пищи в старом пианино было достаточно. Дерево клавиш было обильно промазано старым, ещё советских времён столярным клеем. А захочешь попить – вот капельки воды, которые вытекают из треснувшего цветочного горшка и просачиваются через щели инструмента.
Чтобы избавиться от Моцарта, хозяева решили позвать знакомого экстрасенса и медиума, бывшего иподиакона, изгнанного из церкви за пьянку и всяческие странности. Каждый день после лечения больных он занимался спиритизмом. Весь город в мельчайших подробностях знал, как по вечерам в этого человека входит через пятки дух Богородицы.
– Кажется, у нас в доме завелся барабашка, – пожаловалась ему хозяйка пианино. – Музицирует по ночам, спать не дает.
Что ж, прогнать барабашку – дело святое. Экстрасенс считал полтергейст разновидностью нечистой силы и потому, взяв в одну руку крест, а в другую кадило, и начал окуривать пианино, время от времени бормоча: «Изыди, Сатана!»
Моцарт, однако, не считал себя нечистой силой и пропадать не желал. От густого запаха ладана его начало подташнивать, дым щипал глаза и ноздри... Он чихал, пищал и носился внутри пианино.
– Так тебе, так! Боишься Святого Распятия?! – ликовал бывший иподиакон.
Моцарт тем временем совсем выбился из сил и прилег в уголке инструмента.
Хозяин, обрадованный наступившей тишиной, достал из холодильника бутылку. Победа над врагом праздновалась до глубокой ночи.
Под утро звуки возобновились. Моцарт играл и пищал как-то особенно вдохновенно, словно бы желая отомстить за свои дневные злоключения. Кот вторил ему как никогда истошно...
Сын хозяина дома первым догадался, что в пианино завелся не полтергейст, а живое существо. Как-то вечером он положил на пианино бутерброд с копченой колбасой – как раз возле большой щели. Игры в ту ночь никто не слышал. Зато утром мальчик заметил, что колбаса с бутерброда исчезла, и в тот же вечер повторил опыт.
Ночью тишину нарушало лишь чье-то шуршание.
– Я все понял! – обрадовался мальчик. – Чтобы музыкант перестал играть, его надо кормить.
Каждый вечер возле большой щели в крышке старого пианино он клал кусочек колбасы. По ночам семья стала спать спокойно.
Моцарт мог бы прожить в пианино много лет, если б не засох цветок в треснувшем горшке. Его перестали поливать, и вода больше не просачивалась под крышку пианино.
Смерть всегда приходит неожиданно, и какая разница, что становится ее причиной – жажда или лапы кота. Моцарт выбрал второе.
Он умер под утро. Кот положил мышонка рядом с хозяйской дверью, ожидая, что за трофей ему нальют молока.
Единственным, кто наутро плакал, был мальчик.