Capitulo 3. Rio arriba.

- В этой штуке на мачту не полезу, нет, - ухмыльнулся я, наполовину поморщившись от соприкосновения холодной стали с раной, - парни, подтянуться! Нечего рассиживаться под дождем в грязи! Аделанте! Вперед!

Фелипе, к всеобщему облегчению, перестал орать, заявил, что постоит на страже, пока остальные готовят лодки.
Вычерпав воду и, по возможности, защитив припасы во второй лодке от воды, конкистадоры снова заработали веслами.
Когда солнце, если бы его было видно, забралось к зениту, река сделала очередной поворот, а зеленые портьеры джунглей подались в стороны, открывая глазам испанцев обширную, свободную от зарослей, каменистую площадку. Конечно же, подобное место не могло пустовать - в паре десятков ярдов от берега жались друг к другу чуть больше дюжины хижин - обещанная Анной деревня.
В глаза сразу же бросилась странная вещь - в деревне не наблюдалось никаких признаков жизни. И если отсутствие снующих между домами людей можно было объяснить ливнем (а кому охота выходить на улицу?), то отсутствие дыма над хижинами в обеденное время (даже если кто-то не знал, что майя никогда не давали огню в своих жилищах погаснуть) выглядело необычно.

Рулю к берегу, отдав команду "суши весла", просматривая деревеньку на предмет живности и берег, на предмет удобного пляжа для швартовки.
- Святый Яго, они что, вымерли? Парни, давай на берег, в ближайшую хижину, а там разберемся. Айда!
Выпрыгиваю в воду, и кряхтя от раны, вытаскиваю долбленку на берег, после водрузив свою котомку на плечо, дожидаюсь остальных и направляюсь, куда приглянулось - на суше пусть лекарь, то есть де Каса командует.

Анна оглядывала деревню с некоторой долей страха. На душе было неспокойно. То местные жители забрасывают её дротиками, то вдруг исчезают из своей деревни. Не могли же они все забыть про огонь в хижене! Кстати, а почему охотники их не стали преследовать?
Вопросов было больше, чем ответов, из-за чего страх только множился. Аш-Чиль даже поскуливать прекратила, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.

Кроме прочих преимуществ для поселения, здесь был и пологий спуск к воде, более чем пригодный для того, чтобы пришвартоваться.
Возглавив отряд, Фелипе обнажил клинок и первым шагнул в двери крайней хижины.
- Никого! - пробасил гигант изнутри, а через несколько секунд снова появился в дверях, сосредоточенно двигая челюстями.. В левой руке аркебузир держал лепешку, на которую была навалена какая-то, кажется съедобная, коричневатая масса.
- Еще теплое - невнятно сказал он и швырнул лепешку в грязь. - А на вкус дерьмо. Наша девка лучше готовит.
Осмотр еще пары хижин дал похожие результаты - похоже, все жители из нее просто исчезли. Кроме того, бросалась в глаза нищета и убогость - похоже, по меньшей мере с едой дела тут обстояли гораздо хуже, чем в деревнях на берегу.
Приблизившись к противоположному краю, испанцы расслышали похожие на стоны и плач звуки, доносившиеся из леса.

- Эй, не разбредаться! - кричу всем я, - давайте займем вон ту хижину и как следует обсушимся, может, нам удасться раздуть пламя в очаге!
Направляюсь в указанную хижину и устало опускаюсь на пол/скамью/топчан. Передохнув с минутку, снимаю с себя мокрые плащ и котомку, ищу какую-нибудь тряпицу внутри или соломой протираю насухо колесо и кремень мушкетонного замка, не забыв отколупать слипшуюся массу промокшего пороха на полке, протерев и ее на сухо. Соломинкой потыкал в затравочное отверстие на предмет сухости.
- Фелипе! Твоя аркебуза! Тащи сюда, я займусь ею! - громко кричу я, крякнув от прострелившей ребра боли. - все давайте, сюда, ко мне! Маха, - это девушке, - займись очагом наконец!

Ступив на берег, Грегорио сразу будто бы подобрался и достал из ножен шпагу, готовясь принимать командование и реагировать на возможную опасность.
Когда Фелипе вышел из хижины с лепешкой, заявив, что внутри пусто, офицер несколько помрачнел.
- Падре, я правильно опасаюсь, что на этих туземцев могли напасть другие туземцы, и о том, что с ними сделали, лучше не размышлять? - спросил де Каса у отца Чезарре, когда его слуха достигли такие до боли знакомые звуки, похожие на стоны раненого человека. Похоже, это снова задело что-то в сознании врача. - Так, я слышу кого-то в лесу! Падре, Аш-Чиль - идите к Алонсо. Фелипе, Васко - за мной. Только не шуметь.
Махнув товарищам рукой, Грегорио уверенно двинулся на звуки, доносящиеся из зарослей.

Далеко идти не пришлось - едва каменное крошево под ногами сменилось размокшей грязью, испанцы увидели впереди сцену, которую нельзя было перепутать ни с чем другим.
Две майянки - пожилая и совсем подросток копали могилу. Именно от них исходили плач и стоны. Рядом готовил тела к погребению крепкий старик.
Один рослый мужчина, два с половиной десятка стариков, женщин и детей, некоторые - совсем младенцы. Все умерли не своей смертью - на телах без труда можно было рассмотреть страшные рваные раны, столь знакомые конкистадорам по гибели Хоакина Аранды. Несколько тел были просто разрублены пополам.
Пожилая майянка повернулась на звук шагов. Глаза ее испуганно округлились и она что-то залопотала. Девчонка испуганно спряталась в могиле, а старик продолжал сидеть на корточках рядом с одним из мертвых тел, безучастно рассматривая пришельцев.

Чезарре нырнул в проем хижины и первым делом выудил из-под рясы книгу, проверяя, не добралась ли вода до записей. В этой несчастной стране от воды деться вообще некуда. Если так пойдет и дальше, через пару дней их припасы будут пополам с плесенью. Ну хоть жажда мучить не будет, и на том спасибо.
Монах с тревогой выглянул наружу, пытаясь сквозь дождь расслышать, что происходит в лесу.
- Алонсо, может тут и заночуем? Крыша над головой, постель, и нормальный огонь развести можно. Да и защита хоть какая-то... - тут он с сомнением поковырял пальцем стену хижины, пытаясь определить ее надежность, - Может завтра хоть дождя не будет. Мария, следующая деревня далеко?

- Пусть так и будет, падре, пусть так и будет. Ночуем здесь... - сижу и морщась от ноющей на непогоду раны, поглаживаю бок кирасы, - пойду, принесу аркебузу Фелипе, а то на разбухнет там, в лодке.
Оставив мушкетон внутри, направляюсь к лодке, пдбираю оттуда валающуюса аркебузу, сливаю воду из ствола и уже просто опираясь на превратившееся в весло оружие, возвращаюсь обратно.
- Вот ведь дал Фелипе маху, хорошую вещь испортил! А говорит - хорошо стреляет, - бухчу я под нос, прикидывая, что можно сделать с аркебузой, - Анна, ты раздула пламя? Приходится все делать самому, поищи хотя бы топлива, - опускаюсь на колени к очагу и поелозив палочкой, принимаюсь раздувать угли подкладывая солому из циновки.
- Ничего, починим и аркебузу, не страшно... ффффф! ффффф!! ай, зараза! фффффф!

Сказать, что Грегорио был "шокирован" увиденным, было бы неточно. Чуть не выронив шпагу, судовой врач, словно оглушённый, выкаченными глазами несколько секунд не двигаясь смотрел на кучу тел. Во время своей службы полевым медиком он насмотрелся на многое, но там не было вырванных сердец. И там уж точно не было женщин, детей и немощных стариков.
- Пресвятая дева Мария... - наконец, осипшим голосом сумел что-то едва слышно выдавить из себя де Каса. Подрагивающей рукой убрав шпагу в ножны (что получилось не с первого раза), он даже как-то незаметно для себя самого перекрестился.
Нет, его не испугало само зрелище. И он слышал о том, что эти дикари вытворяют с себе подобными. Но сейчас он впервые (если не считать испанца, одного взрослого мужчину, взятого в плен с боем) видел подтверждение этим слухам. Именно от шока, вызванного этой бесчеловечной, непонятной даже желчно-циничному, но всё же европейцу и христианину Грегорио, он пытался оправиться.
- Ваской... Позови падре, быстро... - коротко сказал чуть окрепшим голосом де Каса.

Грегорио - ботаник :) Испанцы делали вещи и похуже.

Васко кивнул и быстро зашагал назад к хижинам.
- Я чего-то не понял... А своих они за что? - протянул Фелипе. Вдруг он встрепенулся, прислушиваясь - Слышали, сеньор? Это...
Сзади раздался возглас "Что за дья..!" отошедшего дюжины на три шагов Васко, сменившийся глухими ударами, перешедшими в хрип и бульканье.
Фелипе рванул из ножен палаш и бросился на звук. Выскочив на свободную от растительности площадку, двое испанцев увидели неподвижно лежащую неподалеку фигуру Васко. Рука идальго сжимала саблю, но... лежала в нескольких шагах от тела. На границе с лесом мелькнул, исчезая среди листьев, пятнистый силуэт.
- МРА-А-А-ЗЬ! - взревел Фелипе, срываясь следом.

В это время в хижине
Угли еще теплились и раздуть их не составило труда. Вскоре в очаге уютно заплясали первые язычки пламени, суля испанцам теплую пищу и сухую одежду.
- Ближайший деревня... сен-ор не дойти к вечер-темнота - подумав, ответила Аш-Чиль.
Следующий вопрос падре прервал рев Фелипе, донесшийся со стороны леса.

Без слов, подхватив мушкетон, срываюсь с места, и охая, пряча от дождя замок под плащом, выскакиваю на улицу - где, ну где все наши? куда они подевались? передвигаюсь между хижин, вращая головой туда-сюда в поисках кого-нибулдь из наших - лекаря, идальго или ревущего Фелипе.

Продолжая стоять у входа, Чезарре жадно прислушивался к новым звукам, пытаясь определить, что-же произошло в лесу. Боцман проскочил мимо него наружу и теперь его плащ мелькал между хижин. И чем дальше удалялся этот плащ, тем сильнее монах осознавал, что они с индианкой остались одни. Спрятав книгу под рясой, он махнул рукой девушке:
- Анна, забудь про огонь, не отставай, - и пошел следом за боцманом, - Алонсо, вон туда, они там в лес пошли.
К тревоге примешалось чувство досады на себя. Почему он не настоял, что бы все держались вместе? На домашнее тепло польстился, дождя испугался. Ведь нельзя им разделяться.

Грегорио мучительно застонал. Конечно же, потерял бдительность... Позволил разделиться... Против их всех этот воин-ягуар ничего бы не сделал, но по одному он их мог перебить, как котят, - что только что и доказал. А де Каса, поддавшись эмоциям, об этом забыл...
Издав мучительный стон, судовой врач задержался на секунду, чтобы чуть приблизиться к телу Васко (вернее, частям тела) и увидеть пробитую голову, раскуроченный бок и другие несовместимые с жизнью раны. Что-то абсолютно нечленораздельно забормотав, офицер бросился вслед за Фелипе, на бегу крикнув оставшимся в деревне товарищам: "СЮДА!!!" В том, что они побежали на рёв гиганта, сомнений не было.

Побежал на голос, в слух чертыхаясь и поминая всех родственников разбежавшихся соотечественников - ну куда, куда их черти дернули? чего доброго.... Маааатерь божия! Святый Яго-заступник! Осеняю себя крестным знамением при виде груды изувеченных трупов, и повернув голову на голос лекаря, заметил труп нашего идальго. Боже правый, ему-таки досталось... со святыми упокой.
Осеняю себя очередным крестом и сцепив зубы, охаю трусцой, на сколько позволяет рана и слякоть с дождем туда, откуда раздался голос лекаря, по прежнему пряча мушкетонный замок под плащом.

Растянувшись редкой вереницей, испанцы один за другим ныряли в джунгли. Проламывая кусты, подскальзываясь и сбивая с веток каскады дождевой воды, они бежали, ориентируясь лишь на отдалявшиеся крики и ругань Фелипе, изредка перекрывавшую монотонный шум капель.
Вскоре крики смолкли и только чудом Грегорио разглядел мелькнувшую среди зелени стальную кляксу кирасы.
Гигант стоял к нему спиной и свирепо, но бестолково буравил взглядом толстые стволы деревьев.
Вскоре, ориентируясь больше на глубокие отпечатки в грязи, чем на звук, их догнал Алонсо, а чуть позже - и падре с майянкой.
- Быстрая тварь - продышавшись, прохрипел Фелипе. - Всегда думал, что быстро бегаю, а этот... этот быстрее. Даже если кирасу снять, все равно он быстрее. И следов почти не оставляет. От нас вон какие ямы, а этот...

Догоняю всех, и привалившись к пальме, кривляясь от боли, перевожу дух:
- Слыш, Фелипе... ух... медузу тебе в глотку... занакакой ты сюда помчался? Видали, там идалько наш, Васко де-Как-то-там убитый? Кошак этот кажись....уф.... или вы за ним помчались? Слуш, Фелипе.... лекарь... пошли назад, ну его нафиг, прибежит еще, коли сдохнуть захочет... и похоронить его надо... по-христиански... ты бы если не швырял аркебузу в лодке, она б в луже не плавала с забитым выстрелом, а теперь ее как без штопора разрядить? А то стрельнул бы разок - и все, свинцовый друг бы быстрее тебя.....уф... нагнал бы кота этого....
Разворачиваюсь в сторону деревеньки, машу рукой падре и девице, чтоб возвращались.

Уперев руки в бёдра, Грегорио согнулся и тяжело, почти со свистом дышал. Первые секунд 20 после бега было ощущение, что лёгкие горят, и он вот-вот их выплюнет, но оно на удивление быстро прошло: всего лишь немного сбилось дыхание.
Кое-как отдышавшись, судовой врач тихо застонал и медленно провёл ладонью по лицу, стирая проступившую испарину, смешавшуюся с дождевой водой, и злось на воина-ягуара и на собственную неосмотрительность.
- Кто-нибудь тут помнит... Как идти... До деревни?.. - всё ещё тяжело дыша, пересохшим горлом спросил де Каса у остальных.

броски на НТ

[ 11.03.10 23:28:30 ] - SanyOK aka Stalker бросил 6d6 с результатом - 19 (2+3+6+5+2+1). Комментарий: 2*HT vs. fatigue loss.
Итого за первые 100 метров бега теряю 1 FP (не пробросил на 1 :) ), за вторые ничего не теряю. Не знаю, сколько там бежали, но ДМу виднее и кидать меньше, если он ещё не. :)

- Слыш, Фелипе... ух... медузу тебе в глотку... занакакой ты сюда помчался?

- Уффф... Так это, он же выскочил, рубанул одноглазого пару раз, и в кусты. Ну а я... ффффф... я за ним. А чего мне? Стоять смотреть и платочком ему в спину махать?

- Кто-нибудь тут помнит... Как идти... До деревни?

Девушка, которая до этого с ужасом в глазах крутила головой, пытаясь разглядеть за листьями угрозу, встрепенулась и с готовностью закивала:
- Анна... Анна помнит. Анна проведет сен-ор.
Действительно, майянка, лишь пару раз остановившись в нерешительности, вывела их к деревне, где все, кажтся, было по-прежнему - все также тихо и безлюдно.
Вот только... лодок у берега уже не наблюдалось.
Vamira в отпуске, приходится отдуваться.

- А!!! Канальи!!! - выругался я, увидев, что долбленки больше нет, - Гады! Обезьяны! Грязные ворюги!!! ААА!!!!!
отбесившись, перевожу дух, и плюнув под ноги в состоянии аффекта ухрамываю в хижину, где оставил аркебузу. Плюхаюсь на задницу, и положив на колени мушкетон, с видом "не влезай, убью!" насухо протираю начиная с замка, кончая ложей и точу клинки.

Несмотря на серьезность их положения, Чезарре не сдержал легкой усмешки. Учитывая то, как испанцам достались эти лодки, слова боцмана о "грязных ворюгах" только подчеркивали иронию ситуации. Глядя на дрожащую под дождем воду, монах тихо пробормотал, ни к кому не обращаясь:
- Можно ли обокрасть вора?
И пожав плечами, уже громко ответил себе:
- Бог дал, Бог взял. Пойдем пешком.
Затем вдруг принял озабоченный вид и поспешил вслед за боцманом. Заглянув в хижину и заметив, что тот совсем не в духе, монах немного помялся, но все-таки заговорил:
- Алонсо... эээ... нам разделяться нельзя, сам понимаешь... В общем, надо за Васко сходить. Незачем его там оставлять, да и оружие забрать надо.

- Он никуда не убежит, - буркнул я, - кончится дождь, и похороним. Самим надо обсушиться и аркебузу исправить. Сейчас это нам нужнее.

Аш-Чиль заглянула в хижину следом за Чезарре, осторожно прошла вдоль стены, села на пол, переводя дыхание, мотнула головой, стряхивая с волос лишнюю воду. Сейчас бы огонь развести да высушится. А сеньоры бегают туда-сюда чего-то. Не тронул их воин-ягуар, так зачем за ним бегать было? Вот ещё и лодки кто-то увёл. Девушка тихо вздохнула. Мешать разговору испанцев она не хотела, но как остальных вразумить, что лучше дождь переждать, да ещё что бы её послушались? Может предложить обед приготовить? Или уже ужин?
Майянка внимательно оглядела сеньоров, прикидывая, стоит ли вообще влезать с каким бы то ни было предложением, или лучше передохнуть: вдруг они опять куда-то придумают бежать сломя голову.

Я таки вернулась, да. :)

//Всё имущество было в лодках? Без ответа дальше отыгрывать не могу.

При виде, а вернее даже не-виде лодок, Грегорио просто-таки побагровел. Эмоции клокотали внутри, хотелось поймать ту троицу, и... Плевать, что это были девочка, женщина и старик. Хорошая работа палками некоторым действительно возвращала ум на место.

Однозначная заявка "я взял с собой котомку" была только от Алонсо. Технически говоря, остальные из лодки вобще не выходили :) Учитывая эффект толпы (тот, кто впереди, взял мешок, я тоже возьму), примем, что вещи вы взяли в деревню. Оружие и боеприпасы тоже - глупо взять еду, но не взять оружие. Значит, исчезли пустые лодки. Конечно, любой, кроме Алонсо, если он мазохист сейчас может отыграть, что заплечный мешок он все-таки забыл в лодке.

За приоткрытым пологом хижины испанцев ожидал сулящий тепло и сухую одежду очаг и... еще один сюрприз. Оставленные здесь заплечные мешки кто-то с остервенением выпотрошил, иногда даже не заботясь их развязыванием - горловины мешков просто разорвали. Большая часть припасов валялась втоптанной в земляной пол вперемешку с раздробленными остатками тыкв-фляг и хирургическими инструментами судового врача. Тут же лежала рапира Хоакина со сломанным клинком, его же арбалет и аркебуза.
- Зарраза! - Фелипе как ребенка, подхватил аркебузу и, осмотрев ее, облегченно выдохнул - Цела!

С минуту постоял обозревая картину, зайдя однако, внутрь, и наконец произношу:
- Ну это война. Угу, именно война.
Выкидываю непригодное из хижины, то, что хоть как-то можно использовать - собираю и оставляю. Помогаю собрать расшвырянные инструменты лекаря и наконец, плюхаюсь на задницу, устало переводя дух.
- Это война, - еще раз умозаключаю в слух, и говорю Фелипе:
- Давай сюда аркебузу, попробую что-нибудь сделать.

Хоронившие убитых сородичей майянки крупно подставили испанцев, а отсутствие лодок предвещало долгую прогулку вдоль реки с мешками на плечах, и лишь то, что вместе со всеми Грегорио сразу после схода на берег бросил свой мешок в хижину, прежде чем искать источник плача, хоть как-то успокаивало его и помогало сдержать гнев.
Правда, когда он вошёл в ту самую хижину, этот последний барьер пал.
- Да какого чёрта вы все такие тупые?! - крикнул судовой врач, бессильно махнув руками, - и перевёл взгляд на Анну. - Вот зачем вам, тупым обезьянам, всё, что находите незнакомое, надо обязательно сломать и растоптать, а?! Совсем в голове пусто потому что, да?! - де Каса в упор посмотрел на девушку, костяшками постучав по мориону. - Вот заметно!
Тяжело, со свистом вздохнув через зубы, Грегорио нервно прошлся туда-сюда по хижине, причитая:
- А я им ещё помочь хотел... Успокоить как-то, Хоакина послал за падре, чтобы тот перевёл... Тупые голозадые макаки... Да чтоб я вам ещё хоть раз помог, выродки! Горите вы все в аду!

Аш-Чиль так и не поняла, в чём она то провинилась. Сидела себе тихо, никого не трогала. И тут... На всякий случай девушка сжалась в комочек и прохныкала:
- Анна не ломать... Ничего не ломать...
Майанка даже хлюпнула носом для пущего эффекта. А может сеньоры просто устали, проголодались, вот и кричат? Поди побегай под таким дождём туда-сюда! Любой устанет. Да и проголодается, как стая обезьян. Но на всякий случай Аш-Чиль всё-таки спросила:
- Анна готовить обед? Анна вкусно готовить.

Вид погрома огорчил францисканца, но еще больше его огорчила реакция спутников. Без особого интереса проверив, уцелели ли свечи, он произнес короткую благодарственную молитву за то, что у него ничего нет и это позволяет ему быть счастливым даже в таких обстоятельствах. Собирая разбросанные вещи, Чезарре пытался определить, было ли это беспомощной попыткой как-то им навредить или неизвестные вандалы что-то искали.
- Да, дочь моя, приготовь нам чего-нибудь горячего. А ты, Грегорио, постыдился бы. Это мы проявили необыкновенную тупость и получили урок. Вопрос только в том, пойдет ли он впрок. В конце-концов, что изменилось? Лодки все равно пришлось бы бросить, когда станем искать другую реку. Провизия промокла и никуда не годилась. Плащи да одеяла для защиты от дождя я думаю мы еще найдем в деревне. Руки-ноги целы, голова на месте, так что чем орать да сыпать проклятьями почем зря, лучше бы поблагодарить Господа за то, что имеем крышу над головой да огонь в очаге, а не валяемся под дождем рядом с Васко.
Тщательно вытерев руки о тряпье, Чезарре выудил книгу и уселся рядом с очагом, внося очередную запись об их злоключениях.