Capitulo 3. Rio arriba.

Остаток вечера и ночью воины-ягуары, сколько бы их не оставалось, больше не тревожили испанцев ни ревом, ни какими-либо другими способами. Ночь прошла под музыку, к которой европейцы уже начали привыкать – редкий плеск рыбы в реке, невнятное шебуршание и ворчание в кустах. Правда, один раз, в дежурство Васко, какой-то обладатель светящихся в пламени костра ярко-оранжевых глаз, проявил шумный интерес к одному из тел, но после того, как люди повскакивали, хватаясь за оружие, трусливо исчез среди деревьев и больше не появлялся.

Падре Чезарре, дежуривший на рассвете, обернулся на протяжный стон боцмана. Стон сменился бормочущим «нет-нет-нет». Алонсо, раскинув руки, заметался, потом взревел что-то вроде «Криворукий урод!», вскочил, шаря вокруг руками наверняка в поисках оружия и тут же повалился назад, схватившись за правый бок.

для Алонсо

Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, распятый на шершавой холодной плите. Четыре грубых веревки впивались в запястья и лодыжки жесткими волокнами тугих петель и уходили к четырем углам каменного алтаря. Откуда он знает, что это алтарь? Алонсо повернул голову вправо – да, похоже это единственное, чем он мог шевелить. Справа были ступени, уходившие на вершину огромной – не ниже шпиля Санты-Марии-дель-Мар в Барселоне – пирамиды языческого храма. Слева лестница опускалась к заполненной людьми гигантской площади, края которой терялись в золотистом тумане. Тысячи черноволосых голов, тысячи смуглых лиц, смотрящих на него безотрывно, но в то же время безучастно.
Алонсо почувствовал едва заметное шевеление воздуха и снова дернул головой вправо. С занесенным над головой широким каменным ножом, над ним застыла обнаженная до пояса фигура жреца. С таким же безразличным выражением лица жрец выждал несколько секунд и обрушил нож на Алонсо. Откуда-то боцман знал, что согласно ритуалу ему должны вскрыть грудь и вытащить оттуда еще бьющееся сердце. Ребра хрустнули и взорвались болью, но... почему-то справа и гораздо ниже.
«Криворукий урод» - подумал боцман и... проснулся.

Алонсо восстанавливает 1 хит, итого 3 из 12 хитов
Грегорио восстанавливает 1 хит, итого 9 из 10 хитов

Пока что Алонсо не может передвигаться бегом и чувствует себя соответственно полученному ранению и большой потере крови. Драться может (адреналин творит чудеса), но чем это может быть чревато и так ясно.

Чезарре прервал молитву над могилой Хоакина и тревожно оглянулся. Убедившись, что шум вызван каким-то кошмаром, а не новым нападением, монах поднялся, сбегал за водой и подсел возле боцмана.
- Все спокойно. Пей. Уже утро. И не надо так вскакивать - рана откроется. Подъем, господа! Чем раньше мы отсюда уберемся, тем лучше. Анна, приготовь завтрак. И было-бы неплохо, если бы у тебя нашлись какие нибудь травы для бодрящего варева - сегодня будет тяжелый день. Как и предыдущие, впрочем.
Сам Чезарре отыскал тонкую хворостинку, открыл чернильницу и принялся за описание прошедших дней на смытых страницах молитвенника.
- Грегорио, Алонсо, кто нибудь может набросать карту пути? Может пригодится.

- Нет бодрящих трав, - развела руками девушка, садясь и зевая. - Анна поискать?
Девушка встала и снова пошла копаться в припасах, прикидывая, из чего бы такого сделать всем завтрак.

- Не сейчас, падре, - все так же прохрипел я, пробулькав водой, побродив по лагерю и собрав свое оружие, - позже несколько.
Вычищаю ствол мушкетона, заряжаю снова, подкручивая колесико замка, развешиваю кинжал и фальшион на себя и перевязав кирасу на веревочку, оставляю собранные манатки рядом, переводя дух, привалившись к пальме. Заряженный мушкетон держу поближе к себе - на коленях.
- Падре, давай сюда, попробую покумекать.
Кумекаю, собственно, по просьбе падре в сторону картирования нашего передвижения от побережья до нынешней точки пребывания, не рискуя малевать в требнике, вожу навахой по песку; попутно, уже без суеты и ночных сумерек, как следует разглядываю нашу спутницу - лекарю она не приглянулась, пусть так, на вкус и цвет, как говорил старик Пупо, есть глаза и язык.
- Эй, спасибо... - криво ухмыляюсь я от боли, - варево было что надо, жаль, не кальвадос и не риоха. Осталось что со вчера или все выхлебали?

Вскочив от крика, нервно посапывавший до этого Грегорио схватился было за пистолет и начал водить стволом в поисках источника угрозы, но когда оказалось, что угроза эта, судя по всему, всего лишь приснилась Алонсо, судовой врач лишь поморщился из-за прерванного сна. Хотел было сострить что-нибудь, но вспомнил, как проснулся прошлым днём сам, и отделался лишь тем, что сонно проворчал: "И тебе доброго утра, Байола..."
Кое-как раскачавшись, де Каса с некоторым раздражением понял, что у него слишком много дел и слишком мало времени до того момента, когда надо будет выдвигаться. Во-первых, надо было проверить и при необходимости обработать раны у себя и Алонсо - во всяком случае, перевязки наверняка уже не мешало бы поменять. Во-вторых, не мешало бы помочь падре и боцману с картой. Байола хоть и имел больший опыт в ориентировании и картографии, но две головы, запоминавшие путь, всегда лучше, чем одна. В-третьих, нужно было почистить оружие - не хватало, чтобы в следующем бою пистолет дал осечку из-за попавшего в ствол песка или грязи - и приготовить завтрак - то, что стряпню Аш-Чиль Грегорио есть не будет, он решил для себя ещё вчера. Ну а мало ли, какой ядовитой травы эта туземка подмешает им в еду, дабы задобрить своих языческих богов? Может, её вообще специально испанцам подсунули? Нет уж, лучше перестраховаться пока что, чем пожалеть...
Дабы как-то оптимизировать все эти процессы, врач подсел к отцу Чезарре и Алонсо, добавляя свои комментарии по поводу карты и параллельно обрабатывая собственную рану на животе.

Посидев немного над картой и совместно пораскинув мозгами, конкистадоры пришли к выводу, что несмотря на то, путешествовать рекой значительно легче, в скорости они при этом не выигрывают - тут против них выступают встречное течение, извилистый фарватер реки и, конечно, допотопные лодки майя. За остаток вчерашнего дня они вряд ли проплыли более 10 миль.
Если продвигаться вперед такими же темпами, то к заброшенному городу получится выйти не раньше послезавтрашнего дня.
Потом их ожидал настоящий горячий завтрак - в первый раз с момента крушения, если не считать крабов, конечно. Аш-чиль умудрилась приготовить из бобов, корешков, ломтиков мяса и своих травок нечто пахнущее так же аппетитно, как и восхитительно вкусное. В последнем убедились все, кроме разве что Грегорио - врач упрямо жевал сухое мясо с твердыми лепешками.
Погода милосердно дала испанцам позавтракать, после чего небо начало стремительно наливаться свинцом. Сельва на несколько минут словно затаила дыхание. Потом, казалось, со всех сторон начал приближаться быстро нарастающий давящий гул, вслед за которым вниз обрушились потоки воды, заставляя воду в реке бурлить и пениться и превращая землю под ногами в жидкую грязь.

Да, между тем у нас новая глава и законы жанра требуют выдать немного экспы.







Хотя если судить по тому, что предыдущую экспу никто не потратил, оно вам и не надо. И это правильно. Главное в игре не экспа, а фан!

С упорством быка, которого пытаются выгнать на арену для корриды, дожёвывая чёрствую лепёшку и запивая её водой бурдюка, Грегорио недовольно покосился на потемневшее небо, которое теперь ещё и начало "протекать". В глубине души он, конечно, жалел, что так вот упрямо отказался от стряпни Аш-Чиль, но, с другой стороны, мало ли? А так можно будет посмотреть, как остальные перенесут заморскую стряпню и уже решать для себя, есть её в будущем или нет...
Надев на голову морион, чтобы не так сильно мокла голова, врач сообщил остальным:
- Предлагаю дальше идти пешком, всяко быстрее получится, чем против течения грести.

- Ххе, лекарь, ты уж извини, но лучше плохо плыть, чем плохо идти, к тому же мы с тобой ранены, - кряхтя и опирась на мушкетон встаю я, - а шлепать пешком по слякоти - то еще удовольствие. Я за воду.
Забрасываю мушкетон за спину на левое плечо стволом вниз и привалившись к дереву жду реакции остальных.

Аш-Чиль в обсуждении не учавствовала. Какая разница как идти дальше, если она в любом случае пойдёт с испанцами?
Пока мужчины решали, девушка собрала оставшиеся продукты, помыла посуду, после чего стала оглядываться, прикидывая, не растут ли где на виду полезные травки.

//Оп, пардон, это я уже как игрок протупил, упустив из виду. :(

Поджав губы и нахмурившись, Грегорио недовольно хмыкнул.
- Что-то я слишком привык, что в армии на марше раненые едут на телегах... Ладно, я, вроде, разобрался, как там грести...
Отряхнув руки от крошек, врач встал и пошёл собирать по наскоро разбитому вчера лагерю свои вещи.

Киваю лекарю, и гундошу свою песню флибустьерскую, ковыляя туда-сюда между бивуаком и долбленкой с плотиком в сборах манаток.
- Эй, Фелипе... ты заберешь самострел Хоакина и прочее обмундирование или мне это в лодку класть? - в полголоса обращаюсь я к нему, - упокой Господи его душу, - осеняю себя крестным знамением, глядя в сторону могилы Хоакина, - падре, будьте любезны на борт, и ты девица, тоже, - продолжая ощупывать взглядом туземку.

Брать арбалет Фелипе отказался, объяснив, что стрелять не умеет - из аркебузы оно привычнее. Идею идти пешком он тоже не поддержал.
- Лучше уж веслами махать, чем по колено в грязи возиться - заявил Фелипе.
- И из кустов никто не выскочит - кивнул Васко.
После короткой молитвы над могилой Хоакина и недолгой сцены прощания с погбшим товарищем, испанцы продолжили путь.
Плыть сегодня было не в пример тяжелее. Периоды, когда тяжелые капли равномерно молотили воду сменялись короткими, но яростными промежутками, во время которых вниз низвергались настоящие водопады. Время от времени кому-то приходилось бросать весло и горшком или шлемом вычерпывать воду из лодки.
Спустя два часа борьбы со стихией провидение не сжалилось над конкистадорами, и даже наоборот - решила послать им еще одно испытание.
Развесистые, в полтора человеческих роста, заросли папоротника по левому берегу заплясали в дерганом танце и изрыгнули несколько дротиков.
Два отскочили, звонко бухнув в нагрудник кирасы Фелипе, едва не вышвырнув гиганта за борт, один плашмя ударил Грегорио по плечу и еще один срезал приличный шмат с правого предплечья Аш-Чиль (-2 хита, второе предупреждение). Еще несколько ткнулись в борт лодки, а один просто плюхулся в воду.
Из кустов донеслись нестройные крики и приглушенное барабанящими по листве каплями улюлюканье. Грозным его можно было назвать с большой натяжкой.

(ну тогда арбалет, болты и прочее полезное, ранее принадлежавшее Хоакину, в долбленку складываю я)

- Ааа!!! Долбаные макаки!!! - ору я, - иии раз!!! рррраз!!! два!!!! - командую нашим, ибо стрелять под дождем я бы не рискнул, а преодолеть эту засаду надо поскорее.

- Bastardos! - воскликнул Грегорио, благодаря непогоду за то, что ветер и потоки воды с неба изменили траекторию полёта дротика, чуть развернув его в воздухе, и тот ударил врача не острием, а лишь древком. Мысленно жалея, что с ними не было Хоакина, де Каса безропотно подчинился приказу Алонсо (жизнь-то ценная штука!) и вовсю налёг на своё весло, одновременно по возможности пытаясь вжаться в лодку и судорожно высматривая врагов на берегу. Вскрикнувшая Аш-Чиль его, похоже, пока не слишком волновала.

Васко так же молча налег на весла. Фелипе схватил аркебузу и направил ствол в сторону зарослей. Колесцовый замок бестолково скрежетнул кремнями, но не смог высечь ни одной искры.
- Французское дерьмо! – сплюнул Фелипе, швырнул аркебузу на дно лодки и снова взялся за весло.
Папоротники зашевелились бодрее и исторгли небольшой отряд майя – судя по отсутствию брони и вообще какой-либо, кроме набедреной повязки, одежды – обычных охотников. После вчерашней схватки с воинами-ягуарами подобные противники выглядели даже комично. Спотыкаясь, оскальзываясь и путаясь ногами в собственных копьях, они упорно бежали за лодками конкистадоров, сокращая расстояние для второго броска.
Вторая атака получилась еще более безрезультатной – почти все дротики упали в воду, только один отскочил от спины Фелипе и еще один разрезал воздух возле уха боцмана и уже на излете ткнулся над лопаткой девушки (-2 хита, у Аш-Чиль 8 из 12 хитов, третье предупреждение). И, похоже, больше дротиков у противников не было – из оружия у них остались не очень удобные для метания копья и ножи, да у двоих висели за спиной луки.- Нет, эти макаки напрашиваются! – зарычал аркебузир, оглядываясь – Их же всего восьмеро! Чтобы я от них удирал? Давай к берегу, Алонсо, я один с ними справлюсь!

- За весло, Фелипе! Не дури! Они не смогут нас догнать! Ии рррааз!! раз!!! два!!! - продолжаю громко считать, дабы гребцы не сбивались с дыхания и ритма.

- Ха! Просто боишься, что вся слава мне достанется - отозвался Фелипе, но продолжил грести.
Охотники еще с пару минут преследовали лодку, но быстро выдохлись и отстали. Попытки стрелять в испанцев из луков ни к чему не привели - отсыревшая тетива метала стрелы ненамного лучше, чем это можно было бы сделать рукой.
Вскоре после того, как последний из майя растворился в листве, сзади гневно взревел воин-ягуар. За страшным рыком последовал и тут же резко оборвался едва слышный отчаянный вскрик смертельно напуганного человека.

Аш-Чиль

Несмотря на пелену страха и боли, цепкий взгляд Аш-Чиль выхватил среди охотников знакомые лица - без сомнений, нападавшие были жителями ближайшей - в паре часов пути по реке - деревни.

Аш-Чиль тихо поскуливала, сидя в лодке. Ну вот почему они кидались именно в неё?!
Девушка достала из мешичка какую-то не очень приятно пахнущую травку, пожевала, морщась, а полученную кашицу приложила к ранам.
Ещё немного посидев так, названная Анной прохныкала:
- Сен-ор не ходить в деревня. Воин, который напал на сен-он, жить в деревня.

- Ну вот, скоро мы приедем к нему в деревню, и на нас нападет этот клоун, а ты, Фелипе, сможешь разделать его под орех! Очень тебя прошу, не стреляй в него, промажешь ведь опять! Сразу вали его палашом, у тебя лучше получается, и если жаждешь его уделать в одно лицо - не стану в него стрелять из мушкетона, да! - недовольно пробухтел я, переводя дух, после того, как удалось миновать голозадых с дротиками и луками.
- Суши весла! - командую я, - падре и как там тебя, Анна? давайте лоханками вычерпывайте воду, потонем, чего доброго...
Держась за ноющий на погоду раненый бок, морщась на непогодь, оглядываю окрестности, пришвартовав долбленку к берегу, пусть гребцы отдохнут, а пассажиры потрудятся.

Рана на предплечье оказалась очень болезненной, но при этом поверхностной - за руку можно было не волноваться, хотя ощущение было таким, как будто это место непрерывно грызут десяток голодных ос. Над лопаткой болело гораздо меньше, но Аш-Чиль чувствовала, что и так мокрая одежда теперь набухает и пропитывается чем-то более теплым и липким, чем вода.

Аш-Чиль заскулила ещё сильней. Ну вот чего он? Она тут можно сказать умирает, а он воду вычёрпывать заставляет. Однако свободной рукой девушка попробовала нащупать что-то, чем можно вычерпать воду.
Раны болели и, кажется, сильно кровоточили. Ну не одежду же в самом деле рвать на бинты! Тем более, что это единственная одежда, которая у неё осталась. А лекарь испанцев на неё крокодилом смотрит. И просить его как-то особенно страшно.
Да ещё они зачем-то собрались всё-таки посетить деревню. Интересно, они отомстить за неё хотят или им просто развлечений мало?
Аш-Чиль вздохнула, собрала всю свою волю в кула и проканючила:
- Сен-ор дать Анна тряпка? Анна завязать рана...

Грегорио, отчаянно налегавший на весло, по команде прекратил грести и тяжело задышал. Непроизвольно едва слышно ахнув от удивления насчёт того, что опасность миновала, идальго обернулся и придирчиво осмотрел берег за кормой, дабы удостовериться, что больше никто не стремится метнуть дротик в испанцев - и не рискует попасть при этом в свою землячку. Наконец, с облегчением выдохнув, де Каса положил весло на дно лодки и потянулся было ладонью ко лбу, чтобы вытереть выступившую на лбу испарину, но тут же понял, что от волнения и напряжения он совсем забыл про беспощадный тропический ливень.
Переводя дыхание, судовой врач окинул команду взглядом, проверяя есть ли раненые, которые оказались - в лице хныкающей от боли Анны.
- Эй, ты там жива? - задал скорее риторический вопрос Грегорио, и тут же слегка пожалел об этом, подумав, что кто-кто, а молодая майянка уж точно не знает, что такое "риторический вопрос".
- Вроде, ничего опасного, жить будешь, - дабы как-то исправить положение, чуть ближе посмотрев на раны Аш-Чиль, обнадёживающим по его мнению тоном (хотя для всех, кроме самого Грегорио, это звучало скорее не как слова, призванные приободрить и обнадёжить, а как приговор) сказал де Каса. - Могу перевязать, когда мы найдём какое-нибудь укрытие от дождя. Хм, а это что, какие-то ваши народные средства? - спросил он, уже обратив внимание на ту кашицу, которой девушка смазала раны. Аккуратно подцепив пальцем небольшой кусочек с края раны, врач придирчиво осмотрел непонятную субстанцию, растёр пальцами и понюхал, поморщившись.

- Я вообще-то нормально стреляю - беззлобно отозвался Фелипе, выбираясь на берег, - это что-то не везет просто. А может, порох отсыревший? Но ты прав, палашом я получше орудую.
Гигант прошелся туда-сюда вдоль воды, разминая затекшие ноги, потом, поигрывая палашом, заорал в джунгли:
- Эй, ну где вы там, обезьяны?!! В штаны наложили?
- Да тише ты - буркнул Васко, тоже вылезая из лодки и потягиваясь. - Беда нас сама найдет, ее звать не надо. А, черт, припасы!

Воду из второй лодки, которая была привязана сзади, по дороге, конечно же, никто не вычерпывал. Не утонула она только потому что была целиком сделана из соломы, поэтому даже наполненная водой, держалась на плаву. И в эту самую воду, залившую лодку почти по самые края, теперь были погружены мешки с припасами.

Аш-Чиль вздохнула. Ну потом, так потом. Только вот это "потом" судя по всему будет, когда прекратится дождь и разведут огонь. Где ещё они найдут "место посуше"?
- Это трава, - открыла большой секрет девушка. - Класть на рана. Грязь не попадать. Рана не гноиться.
Девушка ещё раз душещипательно вздохнула, подхватила чеплажку и принялась медленно вычерпывать воду из лодки, продолжая охать и поскуливать.

- Фелипе, вытаскивай мешки! - спохватился вылезший на берег Грегорио, когда Васко обратил, наконец, всеобщее внимание на почти затопувший плот с припасами. С довольным видом удостоверившись, что провизию спасают (хотя нельзя было быть уверенным, что там всё ещё оставалось, что спасать), судовой врач немного поразминал затёкшие и от этого болящие - как, впрочем, и почти всё остальное тело - ноги, после напряжённой работы вёслами наслаждаясь каждым мгновением отдыха. Лишь ещё раз окинув взглядом команду, де Каса вспомнил про раны Аш-Чиль и нехотя вынужден был признать, что девушке требуется помощь. Тяжело вздохнув, с таким видом, будто он делает одолжение всем, включая себя, Грегорио пошёл искать неподалёку от места, где они причалили, какое-нибудь мало-мальское укрытие от ливня, дабы уже там спокойно можно было оказать Анне медицинскую помощь.

Ливень никак не желал прекращаться, демонстрируя, что на небесах вполне хватит воды на еще один всемирный потоп. Джунгли настолько пропитались водой, что ни одно дерево уже не служило защитой от дождя - отовсюду лило, капало и струилось. В конце концов пришлось перевязывать Аш-Чиль, укрывшись в сомнительном убежище насквозь промокшего плаща, иначе девушка просто могла истечь кровью. Царапина на руке действительно оказалась пустяковой, а вот тяжести ткнувшего в спину девушки копья оказалось достаточно, чтобы нанести глубокую некрасивую рану с рваными краями. Хотя ничего из важных органов не было задето, кровотечение удалось остановить с большим трудом. (совместные хлопоты восстановили 2 хита)[/green]
Большую часть времени, выданного на передышку, Фелипе потратил на размахивание палашом и безрезультатные крики в гущу зелени. Васко некоторое время стоял рядом с гигантом, потом вернулся к лодке.
- Надо плыть дальше. Он никогда не уймется - с его глоткой можно орать до вечера.
[color=green]У Аш-Чиль 10 из 12 хитов

- Спасибо, - поблагодарила Аш-Чиль, когда лечение было закончено.
А почему бы не поблагодарить испанца, тем более, что она действительно была ему благодарна. Нет, правда благодарна. Заделал в ней дырку, с которой она сама справится не смогла бы. Глаз на спине у неё всё же нет.
Только вот с такой раной домой бы забиться и греться возле костра, а не по мокрым джунглям рыскать. Девушка тихо вздохнула. Где сейчас дом найти? И костёр... Может и правда не стоило с белыми людьми убегать? Столько уже неприятностей с ней случилось. А с другой стороны, они с воинами-ягуарами справились. Чего им стоит с каким-то там дождём спрвится? Может они просто умыться хотят. Да и не приходится этому злобному старикашке прислуживать. Эти хотя бы молодые и дееспособные, не говоря уже о том, что испанцы.

- Эй, не сачковать! Передохнули и за весла! - встрепенулся я, оторвавшись от наблюдения окрестного пейзажа, - отче, давайте шустрее, паства ждет!
И помогаю какой-нибудь лоханкой вычерпыать воду святому отцу.

- Эй, отче, тут словно все хляби небесные открылись! Как считаете, преисподняя далеко отсюда? или мы прямиком туда направляемся? А, падре? Парни, стравим плотик, чтоб вода не заливала, нарубите кто-инть этих листьев (имеются ввиду пальмовые), укроем припасы сверху и снизу, чтоб не подтапливало и не заливало дождем! Ах, зараза, - охнул я, держась за рану, - лекарь, помоги мне нацепить кирасу, ведь по случайности не задело меня копьями этими.

Опять грести... Проклятье... И за что ему это наказание?! Какого чёрта он вообще попёрся в эту хренову, как называли её англичане, Вест-Индию, да ещё и на военную операцию? Сидел бы себе сейчас в Мадриде, лечил бы богатеньких алкоголиков с подагрой, клерков с геморроем и ревущих детишек с ночным недержанием... Противно, конечно, но там хотя бы не льёт за шиворот, есть вкусная еда, тёплая постель, гитара и прислуга! Там не убивают товарищей, не надо грести, и не ноет эту туземка. Хотя... Что с ней поделаешь - она ведь тоже человек... Глуповата, конечно, напросилась сама и всё такое, но и она заслуживала того, чтобы ей помо...
Просьба Алонсо помочь с кирасой отвлекла Грегорио от раздумий.
Тяжело вздохнув, судовой врач подошёл к боцману, помог накинуть броню и застегнуть и отрегулировать решемки.
- Так нормально?