«Приговор лишается силы в момент, когда он становится выгоден обвиняемому»
©Кодекс правонарушений Объединенной Земли.
«Нет большей чести, чем погибнуть с оружием в руках. Особенно, если твоя жизнь более не представляет для тебя ценности» ©Кодекс Бусидо, 39 редакция.
«Ничто не истинно, все дозволено»
©Кодекс Депутатов неизвестной страны.
***
- Ты знаешь правила?
- Четвертый прыжок.
- Ого, значит, ты в курсе, что этот – последний? Мы не возвращаем квадратов обратно.
- Догадывался, - равнодушно бросил он.
- О, неужели очередной разочаровавшийся в жизни?
- Что, косяком идем?
- Да не то, чтобы… Ладно, удачи там. И помни – никаких кардинальных изменений!
Он промолчал. Еще бы посоветовал предохраняться в общежитии для первой трети. Поправил тессаракт на поясе и прошел в открывшуюся дверь. Если быть точнее – упал в бездну вне времени, полную ходов и тропинок, шоссе и трасс. Радужная какофония заставляла глаза плакать от боли и мучений, но лишь первые вечность-другую . А далее хрононавигатор решает все проблемы.
***
- Твою душу мать! Еб*нное барахло! Всего-то и нужно было – удержать в себе и не сблевать гравилетом!!! – кричал он, стоя в лесу.
Не думайте, что он – невоспитанный хам. Просто в его времени – свои ругательства. А выше обозначенные термины – всего лишь литературные слова на грани фола. Правда, на его месте я бы не стал так громко кричать в лесу, в котором…
- А ну-ка хэнде хох! – шикнули из кустов. Он остановил причитания.
- Какой, нахрен, хох, товарищ? Где я и где немцы?
- Волосня белесая.
- Так и ты, как погляжу, не вороной брюнет! Как звать-то?
- О, и позывные уже выведать пытаешься. Ну-ка, братцы, вяжи его!
***
Его небрежно сбросили вещмешков.
- Полежи тут, я за главным схожу. Иван Кузьмич!
- Да тудыть твою налево, Сеня, ну я же тебе говорил про конспирацию! – отозвался «Иван Кузьмич». – Во-первых, не ори, во-вторых, - не ори имена товарищей! Вдруг где фриц притаился? Например… - он уперся взглядом в пленника, - возле вещмешков. Это еще кто?
- Да вот, языка взяли! Форма ненашенская, балакает непонятно, волос светел…
- Дурак ты, Сеня. Свой это, вологодский. А что балакает не по-нашему – так он в столице рос, вот говор и сменил. Правду я говорю, сынок?
- Да, бать, - он с трудом сдерживал слезы, рвущиеся из нутра.
- Развяжите его, ядрена вошь! Сын это мой!
Веревка бережно скрылась в мешке Сени. Пленник стоял перед Иваном Кузьмичом, не в силах произнести ни слова. А командир горстки партизан просто подошел и обнял сына.
- Здорово, Слава.
- Привет, пап.
***
- В общем, помощь нам и правда не помешает. Дороги-то мы уже давно порыли минами да фугасами – я с собой больше взрывчатки брал. Знал, что обратно не вернусь уже.
- Старый дурак. Могла же сдетонировать при выходе из бездны.
- Не спорь с отцом. Не сдетонировала же!
Партизаны улыбались. Всего их было девять человек, считая отца. Слава пришелся десятым.
- А это который прыжок у тебя? – спросил Иван Кузьмич.
- Четвертый. Последний, если ты об этом.
- Ясно. – Он замолчал. – И с чем пришел?
- Гравилет.
Партизаны пораженно уставились на сына.
- Это что такое еще?
- Средство передвижения по воздуху. Если приноровиться и загодя укрепить крыло – можно истребитель насквозь пролететь. А я еще и пулемет прихватил!
- Хм, молодец, сын. Но как ты воткнул в куб два крыла и пулемет, да еще и бронированный костюм… Ох, нет… И это меня ты дураком кликал?
- Да, броня не влезла. Пришлось идти налегке. Даже силовая установка базовая. И без доп. питания.
- Ладно, и для этого найдется применение. Если только ты уже не нашел его…
- Да ты и сам знаешь, если давно тут сидишь. Да, хочу разнести весь их полк еще на взлете.
- Безумие. Тебя разнесет перегрузками через десять минут.
- Поможешь его собрать? – спросил он.
К ночи гравилет стоял под парами.
***
- Сколько их?
- Рота. Или больше, неясно ничего, лес чешут. Видимо, по наши души.
- Собирай ребят, уходим…
- Иван Кузьмич, со стороны ручья мотоциклы!
- Черт! Окружили…
Слава посмотрел на отца.
- Я могу вывезти двоих отсюда. Но не более.
- Иван Кузьмич…
- Нет.
- Но…
- Я сказал – нет! – рявкнул командир. – Слава, делай, что должно. А мы с ребятами устроим им фейерверк. Все равно я так сплелся с этим временем, что меня никакая бездна обратно не вернет. Лети, сын, а мы тут на земле как-нибудь сами…
Он обнял отца. И бросился к гравилету. Конечно, пулемет мог бы помочь продержаться или прорваться, но крупнокалиберные модели на гравилетах имели крайне специфическую схему разлета осколков, что делало их применение в лесу сопоставимым по степени риска с русской рулеткой из автомата Калашникова.
Слава взлетел. А внизу раздались выстрелы, множественные взрывы и, наконец, гвоздь программы – микроатомный взрыв. Едва ли на четверть мегатонны, но разрушения знатные. Жаль, слезы застят глаза и не разглядеть ничего.
***
- Очередной прыгун? Что успел сотворить? – спросил хроноархеолог.
- Разнес почти сотню бомбардировщиков, идущих на юг. Плюс подрезал пару наших ребят, исправлявших его безумства. Думаю, стоит отправить систему ПВО получше.
- В Германии и так уже все хорошо. Справятся. Насколько я знаю, ни один идиот больше не решился прыгать с гравилетом в бездну. Засекретить проект и подготовь доклад по наземным операциям. Кажется, у нас парочка взрывов ненормативного характера?
- Если точнее – семнадцать…