Зарисовки, некатегоризованная информация

Сюда будут выкладываться всевозможные краткие описания небольших и специфических явлений и аспектов жизни на станции. Говоря по-русски -- всё, что не приткнулось в прочие темы с описаниями.

Ртуть и сцинты

Единственное вещество, чье действие на загадочный организм сцинтов относительно неплохо изучено. А изучено - прежде всего из-за самого характера этого воздействия.

Химически чистая ртуть играет важную роль в обеспечении нормального функционирования нервной системы (и особенно - функций головного мозга) сцинта. Самое интересное свойство её, однако, заключается в том, что организм сцинта не может контролировать необходимые дозы ни химически чистой ртути, ни её многочисленных соединений. Единственное соединение ртути, "правильно" обрабатываемое организмом - это сульфид ртути, киноварь (HgS).

Когда ртуть попадает в организм в любой другой форме - она полностью "усваивается" в короткие сроки, вызывая при этом, однако, временную перегрузку нервной системы. Последствия этого явления весьма схожи с человеческим состоянием опьянения - и именно из-за этого эффекта сцинты используют водорастворимые соли ртути в качестве аналога человеческого алкоголя.

Проблемы начинаются тогда, когда ртуть попадает в организм в существенных количествах. В этом случае перегрузка нервной системы может растягиваться на очень и очень длительные сроки - до тех пор, пока вся ртуть не будет переработана и выведена естественным путем. Отравление ртутью обычно именуется термином "грёзы" - и действительно, сцинт в таком состоянии мало чем отличается от человека, находящегося под действием больших доз алкоголя и галлюциногенов, вместе взятых. Но в отличие от людей, сцинт может пребывать в этом состоянии крайне долго - и вполне успешно пережить всё приключение, при условии наличия присмотра (сцинт в грёзах дееспособен только периодически), и при допущении, что пришедший в себя сцинт не тронется рассудком (а в случаях затяжных грёз это весьма возможно).

Примы-и-сервы

Изначальная ошибка людей, которая привела к смысловой диссоциации мужчин и женщин одной и той же расы, к великому удивлению людей, была "подхвачена" и широко распространена самими же примами и сервами. Полученная в ходе исследований информация вполне подтвердила распространенные гипотезы людей - до установления мирных отношений между примами/сервами и людьми, примы/сервы описывали себя человеческими терминами - "люди", "мужчины" и "женщины".

После установления контактов, однако же, человеческие обозначения - "примы" и "сервы" - получают огромное распространение. Малоиспользуемый термин "люди", для обозначения расы в целом - на этом этапе пропадает вообще. Альфа-прим, говорящий о расе в целом - назовет её "примы"; серв - "сервы"; люди и сцинты, не пользующиеся семантически точным, но длинным вариантом "примы-и-сервы", как правило, обозначают всю расу словом "примы".

Эксицин

С тех пор, как люди "прочувствовали" большую часть специфики жизни сцинтов, находясь в тесном контакте с последними, возникла весьма острая проблема - либо не допускать людей в увеселительно-развлекательные заведения сцинтов (и вызвать неслабый гнев населения, потому что популярность все эти заведения имеют колоссальнейшую), либо же мириться с растущей как на дрожжах смертностью по статье "лучевая болезнь".

К счастью для политиков, ученые крайне своевременно предложили третий выход из ситуации - препарат, способный выводить из организма накопленную дозу облучения. Тригидрометаэксиметилсицин, быстро уменьшившийся до разговорного "эксицин", позволил свести нежелательные эффекты сожительства сцинтов и людей до приемлемого минимума. Заведения, где наличествовала опасность получить повышенную дозу облучения, обязали выдавать препарат нуждающимся в нем посетителям, заодно и слегка поправив баланс популярности - владельцам подобных заведений не осталось ничего другого, кроме как поднять цены, что соответствующим образом сказалось на количестве посетителей.

Однако же, остальная часть неудобств полностью осталась на стороне людей. Средство оказалось весьма далеким от удобства в применении - внутривенное вливание одной дозы лекарства длится в течении получаса (к счастью, автоматизированное и не требующее врачебного присмотра), побочные эффекты активной фазы действия препарата (8-10 часов) включают в себя лихорадку и общую слабость, а в фазе выведения препарата из организма (еще 20-25 часов) к этим "приятным" эффектам прибавляется еще и тошнота и головокружение. Полный же список остальных побочных эффектов, проявляющихся заметно реже - включает в себя как минимум полсотни пунктов.

Ситуацию частично удалось исправить дальнейшими исследованиями - второе поколение препарата, а по сути - всё тот же эксицин, но с многочисленными "корректирующими" добавками сумел превратить все побочные эффекты в действительно побочные - проявляющиеся не более чем в 3-4% случаев, и вдобавок к тому - избавиться от необходимости попадать в организм внутривенно. К несчастью, "новый" эксицин практически перестал исполнять свою главную роль - устранение последствий облучения. Однако, препарат в активной фазе действия по-прежнему мог существенно снижать негативное влияние радиации, и фармакологи воспользовались именно этим свойством - выпустив препарат под новым названием ("Радэкс"), и продавая его как активное средство защиты от облучения. "Никаких расстройств и проблем! Обычная таблетка! Прими одну штуку - и ночь в компании восхитительных девушек-сцинтов пройдет для тебя без всякой опасности!"

Байкеры

Передвижение не на своих двоих на "Свободе" всегда был достаточно редким явлением. Большие грузовые платформы на воздушной подушке - единственный широко используемый в старой тюрьме транспорт - оказался воспроизводимым в производстве: восставшим удалось захватить полную производственную документацию, и в течении последующих лет внести в конструкцию множество доработок.

Никакие же другие транспортные средства, в том числе и многочисленный "личный" транспорт охраны и обслуживающего персонала бывшей тюрьмы воспроизвести не удалось - документации нигде не было. Исследуя немногочисленные сохранившиеся экземпляры, жителям "Свободы" в конце концов удалось создать несколько рабочих вариантов пассажирских и транспортных колесных каров - но разработанная конструкция была крайне далека от совершенства, а поэтому капризные и весьма неэкономные кары так и не получили особой популярности - персональный кар скорее является показателем доходов владельца, чем реально практичным средством передвижения.

Но не бывает правил без исключений. И на "Свободе" существуют две группы, чье успешное существование целиком и полностью основано именно на их способностях в создании хороших средств передвижения. Первая группа - это контролирующие межгородскую торговлю Трейдеры. Их умение тщательно скрывать свои разработки и привело к монополизации грузоперевозок: транспорт Трейдеров превосходит собственный транспорт Барьеров практически по всем показателям, не оставляя последним никаких шансов.

Вторая же группа - это байкеры. Неизвестно, чья страстная любовь к сложным в управлении двухколесным аппаратам сыграла ключевую роль в зарождении байкерского движения, но зато известно, что история байкеров начинается практически со времен восстания. Обладая лишь скудным запасом знаний и технических навыков, предкам байкерского движения тем не менее удалось обеспечить отличную преемственность - все накопленные знания тщательно фиксировались, и постепенно передавались молодому поколению - где словами, где точными данными. Уже через десяток лет после восстания у байкеров имелась и производственная документация для создания байков, и огромный багаж накопленных знаний технического обслуживания.

Прибытие на станцию доктора Грея дало второе дыхание всему движению: старые, захваченные еще во времена восстания байки постепенно приходили в негодность, а воссозданные впоследствии образцы были гораздо менее эффективны. Разработки Грея, однако же, оказались крайне полезными в создании нового поколения двухколесной техники: с новыми батареями проблема энергии ушла в прошлое, байки стали оснащать антигравитаторами, а общий уровень эффективности постепенно удалось довести до крайне примечательных величин.

Свое крайне недешевое "хобби" байкерам удавалось поддерживать за счет двух моментов: первым, разумеется, был сам факт обладания скоростным, маневренным и крайне проходимым транспортом - многим требовались услуги курьеров, перевозки пассажиров в небольшом количестве, и тому подобных вещей. Вторым же моментом был принципиальный нейтралитет - байкеры никогда не принимали прямого участия в политических и торговых играх, и никогда не влезали в глобальные вооруженные конфликты (даже несмотря на то, что большинство участников имеет и оружие, и навыки его применения). В итоге - байкеры были крайне удобными исполнителями определенных видов работ, и недостатка в поручениях никогда не испытывали.

Последним существенным пунктом в истории движения стала легализация соревнований. Бесконечные споры о том, чей байк быстрее - шли столько же, сколько существовало само движение, но посторонних людей это касалось крайне незначительно. Второй президент Нижнего Барьера, Ференц Лестер - стал первым представителем официальной власти, обратившим внимание на движение. В итоге - город получил неплохой способ развлечения своих жителей, и дополнительный доход в виде сборов с тотализаторов, а байкеры - несколько хороших трасс для соревнований, раскиданных по внешним границам города.

Пауки-щелкунчики

Обычные земные пауки-тарантулы на станции поселились весьма давно - еще в ту эпоху, когда "Свобода" была научно-исследовательской лабораторией. Впрочем, "поселились" - не совсем правильное слово. Пауков использовали в качестве подопытных образцов для крупного исследовательского проекта.

Вероятно, часть этих самых образцов сбежала, когда ученые в относительной спешке сворачивали всю деятельность и покидали станцию. Так или иначе, но спустя почти век после того, как вся научная деятельность прекратилась, обитатели "Свободы" стали встречать бывших представителей земных членистоногих в коридорах и зданиях станции. И среди всего этого зоопарка паутиноплетуших ядовитых восьминогих существ бывшие тарантулы заняли весьма выдающуюся категорию.

Будучи самыми крупными экземплярами пауков на Земле, потомки тарантул на "Свободе" внезапно оказались в категории непримечательных посредственностей. Крупные самки бывших тарантул могли достигать размеров в 40-50 сантиметров, однако их в прошлом крошечные отдаленные родственники теперь были немногим меньше, а то и больше. От забвения и потенциального вымирания тарантул спасли весьма интересные для пауков свойства - разум и родственные узы.

Единственное существенное отличие паука-щелкунчика от своего земного предка - та самая "трещотка", давшая им название. Пауки обзавелись средствами звукового общения, и вполне возможно, что именно это и позволило им перейти от одинокой жизни к совместному существованию. Вокруг крупной, но относительно медлительной самки собирается внушительная свита из числа её потомства, и такая полумобильная "ячейка" паучьего общества совместными усилиями может и охотиться на крупную добычу, и отбиваться от непрошеных гостей. Коммунальная жизнь оказалась настолько эффективной, что щелкунчики стали одним из самых распространенных видов диких существ на станции. Однако степень восторга от встречи с гнездом пауков-щелкунчиков может разниться в очень широких пределах. Главным критерием выбора между "бежим отсюда" и "ничего страшного" служит цвет.

Все пауки-щелкунчики черные, однако цветные полоски на лапах пауков служат главным ориентиром для определения разницы между видами. Красные щелкунчики - редкие, но крайне агрессивные - обладают на редкость дурным характером, и могут атаковать превосходящую их размерами цель просто из-за любого резкого или потенциально агрессивного движения. Самые распространенные фиолетовые - медлительны и относительно спокойны, но крайне территориальны, и могут напасть на любое существо, вторгнувшееся на их территорию. Хоть сколько-нибудь хорошие отношения у людей сложились только с белыми щелкунчиками. Этот вид, по всей вероятности, самый "умный" из всех - белые щелкунчики осторожны, крайне редко атакуют существ, способных дать серьезный отпор, да и в целом предпочитают бегство нападению. Более того, этот вид - единственный, потенциально поддающийся приручению.

"Пушистые" пауки размером с большое блюдо, да еще и способные "разговаривать" сериями скрипучих щелчков - забавное зрелище для любого человека без арахнофобии, однако важно помнить, что эти относительно милые существа - хищники, к тому же весьма ядовитые. Один-два укуса здоровый человек способен пережить с минимальными потерями для собственного здоровья, однако все виды щелкунчиков нападают исключительно большими группами, иногда - в несколько десятков пауков. Десяток и более укусов вызовут если и не смерть, то паралич, который скорее всего тоже окончится смертью при отсутствии немедленной медицинской помощи. Практика показала, что наилучший вид общения с красными и фиолетовыми видами - медленное, спокойное отступление подальше от гнезда, если только у встретившихся нет огневой мощи для безпроблемного уничтожения нескольких сотен пауков вместе с самкой-королевой. Мирная встреча с белым видом требует лишь отсутствия прямой агрессии в адрес пауков, и скорее всего закончится без потерь для обоих сторон, если только гнездо не испытывает нехватку еды - голод может спровоцировать атаку даже спокойных белых.

Собаки

Кошмар и ужас путешественников станции, огромные и невероятно умные собаки пришли на Третью Сферу откуда-то с территорий примов и сервов. Впервые люди познакомились с этими существами во время войны с примами: волны озлобленных псов обрушивались на людей прямо перед атакой примов. Досужие домыслы немедленно возвели собак в ранг домашних питомцев примов, и эти слухи так и не угасли окончательно и по сей день.

Изыскания ученых показали, что действительно, взаимоотношения примов с собаками слегка отличны от нормальных - по некоторым гипотезам, здесь играют роль некие зачатки телепатических способностей у собак. Однако никакие особые способы приручения примам не известны - и они сами могут пострадать от собак нисколько не меньше любых других существ, несмотря на приписываемые им способности контроля этих животных. Возможно, во времена войны отличием было сосредоточенность очень многих примов на одной цели, возможно - что-то другое. Так или иначе, когда война закончилась, организованных нападений собак больше никто из жителей станции не наблюдал.

Собаки крайне умны, очень агрессивны, и действуют исключительно стаями внушительных размеров - иногда, до сотни особей. Прогноз результата встречи неподготовленного путешественника со стаей собак - крайне неблагоприятен.