Звон и треск, или задание первое

Со всех сторон, куда ни глянь, до горизонта простирались каменные джунгли. Обычно подобное описание современного города принято, по крайней мере, в последние полвека, считать чудовищным клише, однако здесь оно, кажется, вполне подходило. Огромные и кажущиеся хаотическими массивы небоскребов, сверкающих в лучах клонящегося к закату солнца, узкие улочки и какой-то естественный гул, сложенный из рычания моторов и гудков сигналов машин, разговоров людей, визжания полицейских сирен и всего того, что создавало собственный звуковой фон, который можно было сравнить, если обладать богатой фантазией, с постоянной и неумолкающей песнью дождевых лесов.

Пока все выглядело вполне обычно. Клиент, первый замглавы какой-то крупной фирмы по производству мебели, по имени Фредерик Коулдс похоже, не обладал развитым воображением, поэтому весь его мир состоял из того, что он видел каждый день. Но что-то должно было измениться. Нехватка креативности в мыслях сама по себе не была проблемой - ею было обсессивно-компульсивное расстройство на почве боязни болезнетворных микробов - а значит, где-то был и источник этого. Обычно такая проблема могла решиться медикаментозно или с помощью классической психотерапии, но случай клиента был уже давно хроническим и крайне плохо поддавался обоим подходам, а команда психонавтов могла помочь выявить корень или даже, фигурально выражаясь, вырвать его всего за один сеанс.

Они оказались здесь, как всегда, без всякого предупреждения и перехода, просто появились прямо на перекрестке, зажатом между четырьмя уходящими в небо зданиями. Несмотря на постоянный шум города вокруг где-то поблизости, здесь не было никого, если не считать пары поднятых в воздух ветром газет. Цепкий глаз мог бы заметить слабое красное свечение, идущее откуда-то из-за верхушек небоскребов в одной из сторон, но кроме этого, ничего не привлекало особенного внимания.

Ван, если честно, был даже несколько расстроен. Он ожидал чего-то более сюрреалистического, вроде мира, изображённого на полотнах Сальвадора Дали. Обычные каменные джунгли, в которых он и без того бывал каждый день, в последнее время, ничего особенного. На фоне этого, тот факт, что его присутствие намекает на возможное сражение, вовсе вызывал некоторое отторжение. Куда интересней, сидя на клетке крови стрелять в огромную инфузорию-тапочку, чем бродить меж домов.
Не произнося ни слова, Ван лишь поджал губы и перевёл взгляд на других психонавтов.

Тони слегка вздрогнул от такой пустоты. Огромный пустой перекресток означает лишь одно - скоро он будет огромным заполненным, причем чем-то наверняка нехорошим. Город выглядел... стерильным. Судя по тому, что он читал про клиента, стоило надеяться на внезапное появление чего-нибудь болезнетворного на вид.
Он поднял воротник повыше, хотя ветер и вообще температура не ощущалась в этом сне. Оглядев своих коллег еще раз, он задержал свой взгляд на блондинке. Ктож знал, что у него будет такая очаровательная попутчица. Решив показать себя, он сказал громко, чтобы все слышали:
- Все слишком тихо. Уверен, что скоро прибежит какая-нибудь гадость.

Хм..
Доктор Бауэр рассматривал окружающее пространство. Он начал хлопать себя по груди в поисках ручки, решив по привычке сделать несколько заметок, но опомнившись лишь покачал головой и тихо хохотнул. Всё сработало приблизительно так, как ему и описали, что, впрочем, не смогло уберечь его лицо от того, чтобы покрыться испариной. Доктор поискал в кармане пиджака платок и отёр лоб и макушку.
Он задрал голову, рассматривая гигантские здания одно за другим. - С какого-то из них нужно начать... - думал прямо в слух доктор.

-Иногда слишком тихо означает лишь, что вокруг слишком тихо,- философски заметил Ван, изучая окрестности,- Голливудские штампы не действуют в реальной жизни.
Тот факт, что вокруг было слишком тихо, не сильно беспокоил Вана. Это значило лишь, что он сможет услышать противника заранее. Он не думал, что тут будут какие-нибудь охотники, поджидающие жертву ориентируясь по звуку. Хотя бы потому, что клиент боялся не темноты и собак, а грязи. Скорее, у них будет противник такой, которого нельзя застрелить, а это значило.
-В первую очередь стоит разжиться противогазами, а ещё лучше – противохимическими костюмами. В крайнем случае – мокрыми тряпками.

Кому доводилось хоть раз видеть оживленный перекресток в час пик с высоты чуть более двух этажей или кататься в переполненном метро, понял бы ход мыслей Уны. И если в первом случае сторонний наблюдатель без малейшего вреда для себя с удивлением осознавал, как поразительно схожи спешащие куда-то горожане и суетящаяся муравьиная колония, то во втором... Горе тому человеку, который оказался в давке подземки. И вовсе смерти подобен сей вояж, ежели ты обладаешь боязнью микробов. Ведь по сути, человек - идеальный переносчик всякой болезнетворной каши, которая так пугала клиента. Милосердное сознание - видимо сработал вовремя защитный механизм, - убрало все лишнее с просторов его мира, но ведь где-то скрывалась та угроза, побороть которую мистер Коулдс не в силах. Возможно - один из коллег, с которыми приходилось здороваться за руку, а то и вовсе троекратно приветственно облобызаться. Однако и не стоило недооценивать воображение клиента - подстегнутое страхом, оно нарисует на месте банального вируса гриппа невесть что. Девушка сдержанно улыбнулась, вспомнив, как выглядит большинство известных ей вирусов и бактерий: лишь банальные палочки и кружочки.
- Месье... Доктор Бауэр, - блондинка заметно картавила "р", неправильно, к тому же, ставя ударение - с завидным постоянством на последние слоги, показушно смущаясь при каждом удобном случае, - с какого вы хотите начать? Они совсем одинаковые, если вы меня понимаете.

- Здесь не стоит торопиться, это может быть важно, фрейлейн, - бубнил под нос немец, разглядывая здания. Он то снимал очки с носа, то вновь их надевал, будто ожидал, что от этого что-то поменяется.
- Damen und Herren, мы с вами имеем дело с ОКР. Проще говоря - это навязчивые идеи (обсессии), - вдруг, громким поставленным голосом стал рассказывать Бауэр, - в данном случае, страх перед микроорганизмами, а также навязчивые защитные действия (компульсии), например, мытьё рук по несколько раз. И то и другое может выражаться в реальной жизни самым огромным кол-вом способов. А здесь... - оглядываясь по сторонам, сказал доктор, - кто знает в каком виде они предстанут в чужом сознании.
- К примеру, - прищурился он, - был у меня случай. Молодой человек с ОКР был практически не отличим от здорового, - сделал он паузу. - До тех пор, пока порядок приёма лекарств или смен у навещавших его врачей или санитаров не менялся. Однажды он ранил медсестру скрепкой, когда та дала ему таблетки не в том порядке, - Зигмунд посмотрел в глаза каждому, - и заставил выдавать себе лекарства в нужном ему, пока мы его не скрутили...
Зигмунд раскрыл свою записную книгу на последней странице и ещё раз перечитал записанное им о пациенте.
- Так.. так.. тут должно быть что-то.. Почему они именно такие..? - снова, ни к кому не обращаясь, проговорил опытный психиатр.

Выслушав псиоаналитика с некоторой отстраненностью, рассеянно хлопая ресницами на незнакомый немецкий говор и напротив - оживляясь при звуке знакомых "компульсий" и "обсессий", - практикантка, рагладив мелкие складки на и без того идеально выглаженном подоле юбки, тут же спрятала руки за спину, будто бы застуканная за постыдным делом и скромно изрекла:
- В таком случае может нам следует посетить и осмотреть те места, где у пациента наблюдались обострения. То есть ищем мы места грязные и не убирающиеся настолько тщательно, насколько они этого "заслуживают": уборные, к примеру, лестничные пролеты с поручнями, места большого скопления людей, вроде автобусов и общественного транспорта...

Все четыре небоскреба, образующие перекресток, при внимательном изучении оказались абсолютно одинаковыми, настолько, что чуть не вызвали у Зигмунда головокружение. Все они были практическими "гладкими" постройками с зеркальными стеклами во весь этаж, в которых отражались их соседи, создавая иллюзию бесконечности. Похоже, даже привычные места были чем-то слишком сложным, чтобы воспроизвести хоть с какими-то отличительными деталями. Сориентироваться можно было разве что по солнцу, поскольку понятия вроде "лево" и "право" оказались субъективными как никогда. Там, откуда светило медленно становящееся розовато-оранжевым солнце, вероятно, был запад. Красноватое свечение же исходило откуда-то с севера, наполовину теряясь за массивными строениями.

- Scheiße! - отвёл взгляд от небоскрёба Бауэр и снова полез за платком, а затем тут же извинился перед госпожой Уной за свою несдержанность. Его коллеги до сих пор не высказались по поводу того, куда же всё таки идти.
И хотя он не был, ни самым старшим здесь по званию, ни руководил этой миссии, но в следующую секунду захлопнул свои записи и тихо сказал: "Ладно, если настаиваете... Думаю идём туда".
- Эта... - он задумался. - Эта странность на севере - единственный ориентир, который я здесь наблюдаю, - закончил доктор, строго глядя на "север". Он пошёл по направлению к северному (или того что поидее должно было быть таковой) зданию.
Он взглянул на Уну и проговорил на ходу: "А уборные - это неплохая идея, мисс Уна. Вроде бы просто, но мне в голову не пришло. Будет откуда начать". Зигмунд несколько поковеркал непривычное для него обращение немецким акцентом. Ему никогда не нравился английский, дурацкий язык. У него не было проблем с изъяснением, но при любом удобном случае он старался переходить на родной немецкий. - Нет, Эльза никогда не будет учить этот язык! Хоть одна моя дочь будет избавлена от этого - решительно подумал он, - итальянский, французский, русский ..на худой конец, но не английский!
- Я думал о вещах несколько более комплексных, - продолжил доктор. - Компульсии - это своеобразные ритуалы успокоения. Чёткие и строгие в своих проявлениях. Порядок крайне важен, - Бауэр повернул головой, убедившись что его слушают. - Мне пришло в голову, что мы с вами можем попасть в своеобразную временную петлю. И если бы мы, что-нибудь не сделали или сделали не так... Всё с начала.
- Так можно часами, если не днями, повторять одно и тоже - выясняя, что оказывается, нужно было входить в комнату с левой ноги, и не носить носовой платок в карманах брюк... - закончил Зигмунд хмуро. - Хотя, кто знает, может это слишком сложно для него, - улыбнулся он, постукивая по своей книге.

Тони засомневался.
- Мы же ищем источник проблемы? Может нам, наоборот, насорить и загрязнить это место? Думаю, мы получим хоть какую-то обратную связь.

- Нет, нет, нет, - горячо запротестовала Уна, держась при этом крайне важно и степенно. - Никакого бардака. Мсье Коулдс нетерпим к микробам, а не к désordre. Я все же поддержу доктора в его предположении - проверить ту световую аномальность. Пойдемте же, господа...
Решив подать пример остальным, девушка посеменила в выбранном направлении.
- Стоя на месте, дел не доделаешь...

Ван задумчиво смотрел на психоаналитиков, вслушиваясь в их разговор. Если честно, его несколько напрягала полная безразличность научников к собственной безопасности. Он был один на всех них троих, и вооружён – всего на всего пистолетом. На взгляд азиата этого было до обидного мало.
-Господа… и дамы,- она поднял руки, чтобы привлечь к себе внимание,- Как выдумаете, какой вид приобретёт в подсознании страх человека, если этот человек, внимание,- сказав «внимание», он согнул все пальцы, кроме указательных,- Считает микробы опасными?

- Трудно сказать, нам в общем-то это и предстоит скоро выяснить, - протянул Бауэр Вану. А затем подумав, добавил: Например, команда зачистки, уничтожающая здешних обитателей и преследующая нашего с вами клиента. Или две группировки жестоко убивающие друг друга за то, что считают противоположенную группу "заразной", и пациент оказывающийся меж двух огней и не знающий, что выбрать. Или ожидание смерти в импровизированном конц-лагере для "заразившихся". Возможно, этот человек вообще не является субъектом своего сна. Равно как и возможно, что его страхи приобретают совершенно не гуманоидные, привычные нам формы.
Допустим, стаи какой-нибудь нечести ориентирующейся не на простой запах, а на не помытые руки, - явно в шутку произнес он, слегка улыбаясь.

Тони не хотел просто так расставаться с идеями.
- Давайте уж лучше в здания зайдем. Летать мы все равно не умеем. А в зданиях обычно больше возможностей не помыть руки.

- Все может быть, - практикантка подвела черту под предположениями всей честной компании, - давайте не предполагать без фактов: чует мое сердце, наша фантазия пошла дальше фантазии пациента, меж тем никаких особо травмирующих подсознание признаков мы не встретили пока. Сначала осмотримся, выявим причину или источник обсессий, установим соответствия, устраним причину. Не стоит исключать также возможности того, что источник расстройства спрятан глубоко в детских воспоминаниях пациента, в то время как он сам даже не догадывается об этом, - Уна осмотрелась, продолжая неспешно двигаться в сторону странного красноватого зарева на севере. - Очень жаль, но местные виды не дают объяснений о времени развития заболевания, но определенно могут быть связаны с первопричиной... Доктор Бауэр, напомните пожалуйста, как давно мсье Коулдс стал замечать за собой навязчивые мысли?

- Он точно не помнил, - отозвался Зигмунд. - Точнее не понимал, что это не нормально, поэтому и отчёта себе не отдавал, - обернулся он к Уне.
Вдруг доктор остановился и начал чесать лоб, затем поправил очки: "Хотя я говорил с его женой и коллегами по работе".
- Так вот, они точного времени не назвали, - вновь зашагав вперед, сказал он. - Но стали замечать странности в поведении, подходящие под симптомы, "довольно давно", - процитировал доктор женским голосом.

-Господа, я, конечно, не хочу показаться навязчивым,- вновь попытался вмешаться азиат,- Но всё, перечисленное вами – это самый лучший вариант развития событий. Но, я хочу обратить ваше внимание на то, что бактерии и вирусы, они очень маленькие, невидимые, их очень много и, что самое важное, ты никогда не узнаешь, где у тебя есть риск заразиться, и никогда не узнаешь, не заразился ли ты уже, пока не станет слишком поздно. А, если учесть, что наш пациент боится заразы, как огня, а его фантазия не очень-то богата, то, согласно правилу «самого простого», опасность будет невидима и смертоносна, потому, я просто настаиваю на том, чтобы прежде чем искать её, найти в этом мире то, что пациент отождествляет с защитой от опасности. И, на мой взгляд, химический костюм был бы в самый раз,- он сложил руки на груди,- ПО правилу «думай о худшем», рекомендую подстраховаться.

Блондинка сдержанно кивнула.
- Выши предположения не лишены смысла. Думаю, никто против дополнительной защиты против не будет. Где же вы намерены найти средства к подстраховке?

Тони уже поднадоела обильная болтовня напарников, так что он просто шел в сторону свечения.

-А я откуда знаю?- совершенно искренне развёл руками азиат,- Вы ведь у нас психологи, а не я. В программу моего обучения не входило экстренное ориентирование в чужих снах, ровно как и сражение с ночными кошмарами.
Он огляделся.
-Где у нас могут находиться средства защиты? Это уж вам лучше знать: вы ведь читали историю болезни пациента, вы знакомы с его личностью, и вы лучше меня сможете сказать, что из этого мира может содержать средства индивидуальной защиты.

Доктор выслушивал майора, наблюдая по сторонам и размышляя.
- Здесь должен быть намёк, какой-то знак, - разглядывал он окружающее пространство. Его волновали несколько вопросов: Во-первых, они никого не встречали. По своему опыту Зигмунд помнил пациентов, которые противостояли своим демонам в своих кошмарах в буквальном смысле в одиночку (а кое у кого это выходило за рамки снов, за что, собственно, они и становились его пациентами). Но это был иной случай. Где окружающие? Где явные проявления страхов? Где сам "виновник торжества"?
Слабая фантазия пациента не объясняла пустоту мира. Сны любого человек это переработанный опыт повседневной жизни. Чтобы здесь не было ни души, пациент должен страдать от одиночества морального или физического. В беседах с клиентом и его родными/друзьями такого замечено не было. Что произошло? Неужели они оказались здесь слишком поздно? Он видел два варианта: 1)Все обитатели уже мертвы - тогда у них практически нет шансов, никто не объяснит им правила и особенности мира, а их рациональное мышление просто не способно понять как им действовать правильно (во всяком случае, он очень удивиться, если окажется иначе). 2)Все кто способен им помочь, находятся в одном/нескольких местах. Прячутся. Борются с здешней "армией зла" или просто за жизнь. Иначе отчего так пусто именно тут?
Во-вторых, его беспокоили слова Ван Вал. Они действительно вполне могут идти прямиком туда, куда идти не стоит. Если бы обитатели этого города действительно прятались, вряд ли бы стали явно выдавать своё присутствие..мало ли. Во всяком случае неоновой рекламы "Убежище от мерзких болезней" доктор увидеть не ждал. Средства защиты? От чего? Они не знают в каком виде ждать неприятностей. Оденутся в химзащиту, страхи окажутся обычными людьми или нелюдями, которые просто порвут их на части. Вооружаться до зубов - войдут в какое-нибудь облако тумана и растают как ведьмы из страны Оз. Найдут танк - а их противником окажутся гигантские амёбы питающиеся танками...
Бауэр отогнал эти мысли. - Я от всех этих сценариев скоро стану сам себя лечить, - улыбнулся он про себя. Каждый шаг на север давался ему всё тяжелее. Он то и дело поглядывал вперед и поправлял очки, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть. Может поступить наоборот? Может искать точно на "юге"? Доктор Бауэр решил, что если через пару кварталов, не произойдет что-нибудь неординарное, он поделится своими мыслями с остальными. Пока ещё не поздно. - Хех, интересно, сколько раз они так будут ходить туда-сюда, прежде чем что-то обнаружат? - весело думал Зигмунд.

Дальше за перекрестком архитектура не была столь повторяющейся. Одинаковые здания попадались, но, в основном, это было похоже на вполне обычный город... если, конечно, убрать из него всех людей. Не слишком помогал этому неестественному ощущению тот факт, что привычный, даже успокаивающий шум "бетонных джунглей" начал понемногу затихать. С другой стороны, красное свечение никуда не делось, все еще являя собой самую заметную деталь во всем этом серо-повторяющемся пейзаже... Хотя несколько небоскребов вдалеке, кажется, отличались от остальных. Пока понять, в чем именно было дело, не получалось, но обычного сверкания зеркального стекла видно не было.

-Красный цвет, всё же, является раздражителем. Он олицетворяет кровь, огонь и агрессию,- пробурчал себе под нос Ван, нарушая уже надоевшее ему молчание,- Не думаю, что наш пациент – ценитель философских или медицинских трудов, и считает, что огонь – это нечто очищающее, что кровь даёт жизнь, а агрессия – защищает. Обычно все три вещи связывают со смертью. Чаще всего – мучительной.
Не то, чтобы ему очень хотелось внести свою лепту в общий мозговой штурм, сколько ему не нравилось это давящее ощущение.
-Здания обычно отождествляют с защитой. Учитывая, что красный свет на улице, было бы логично попробовать зайти в дом.

- Сомневаюсь. Если бы дома были как-то важны, само бы сознание выделяло дома. А посмотрите на эти здания... Они почти одинаковы. Если бы сознание хоть как-то выделяло дома, они бы хоть различались.

Еще сто метров вперед и практически все звуки затихли окончательно. Где-то можно было услышать сирену, редкие завывания автосигнализаций и, кажется, почти неразличимые крики. Но основным источником звука теперь стал ветер, завывавший между бетонными гигантами. В одном из промежутков психонавты наконец смогли различить источник красного света - примерно в километре от них, точнее сказать было сложно из-за того, что размер был непонятен, светился ярко-красным гигантский крест вроде тех, что бывают на госпиталях. Одновременно с этим стало очевидно, что те здания вдалеке были покрыты практически целиком каким-то белым пластиком, поверх которого был нарисован красный знак биологической опасности.

- Вы говорили что-то про необходимую защиту? - спросил Тони, - если ее нету в госпитале, то ее нету нигде.

- Весьма недвусмысленное олицетворение понятия "Цитадель стерильности" - хохотнул доктор, разглядывая гигантский крест. - Господа..и дамы, - сказал Бауэр посмотрев на спутницу, - скажите, пожалуйста, когда увидите госпиталь или то к чему может относиться этот "значок", особенно необычное. А то моё зрение уже не то.
Доктор снял очки и стал щуриться, продолжая смотреть в сторону зданий и горящего знака. Он вытащил очешник, достал тряпочку и начал на ходу протирать линзы, ожидая комментариев от команды.

Уна недоуменно надула губки.
- Мы все еще слишком далеко. Представившихся нам видов мало даже для экспромтных размышлений, но... - девушка заморгала чаще, будто только сейчас увиденное приобрело для нее смысл. - ... что же это? Пограничье? И, исходя из этого предположения, два варианта: "хорошие" ютятся либо по в здании с красным крестом, либо в том, что под этой... как бы назвать, "оболочкой" что ли? Однако учитывая обычную для каждого человека логическую цепочку "красный крест - больница - чистота и стерильность", становится ясно, что конкретно для нашего клиента в больничке "хорошие",и именно того направления нам стоит придерживаться. Интересно, а нас туда пустят или заставят руки перед входом помыть? - она хихикнула, прикрыв рот ладошкой, но добавила уже серьезней. - Нам бы следовало следить за нашим внешним видом и... "чистотой". Если сознание клиента все еще борется, то грязнулям здесь не стоит расчитывать на теплый прием.

-Больница – чистота и стерильность?- изумился Ван,- Вы серьёзно?
Такое ощущение, что эти доктора и в больницах-то не были. Впрочем, это было понятно: психологи, их пациенты всегда чистенькие.
-Толпы народа, все чихают, все кашляют, разносят свои бактерии. В больницу приходят либо врачи, либо больные, причём, вторых всегда больше. Чистота и стерильность там должны быть, но, по факту, их удаётся поддерживать только в ряде помещений, а это…- он указал на значок бактериологического заражения,- Говорит о том, что повод больным притопать в больницу, всё-таки, есть.