Тит Марсельский. Тремер., ветка для Намурена

Тит Марсельский

Дверь комнаты была открытой. Тусклый свет лучины давал проблеск надежды, но надежда таяла с каждой минутой. Аксель висел на цепи, прикованной к балке, и стальные кольца всё глубже впивались в его глотку. Усилие удавки на миг ослабло, и мужчине удалось ухватиться за петлю, но это оказалось ловушкой.
- Не шуми ты так, - шепнул голос из тени, - Мы же не хотим никого напугать?
В ответ послышалось лишь сдавленное кряхтение. Вампир обнажил свои клыки и впился в плечо человека. Удар сердца, второй, третий. Сладкая кровь наполняла проголодавшегося монстра, возвращая былые силы и былое настроение. Впрочем, посмаковать время еще найдётся - мужчина в доме был явно не один. К чему терять Ночь ради мгновения? Пара минут, и Сосуд был связан по рукам и ногам, а для пущей осторожности, мужчина получил кляп во рот и пару росчерков ножа по зрачкам. Конечно, кровь - есть кровь, но зачем себе отказывать в нотках паники и страха, имея возможность приготовить Блюдо к употреблению.
Этот дом приглянулся Титу по расположению: недалеко от магистрата, близ городской стены, а самое главное - до травников было всего лишь несколько минут ходьбы, при желании закупиться. Да и сам небольшой домик был вполне себе сносным и добротным. Близость к каменной стене была еще одним плюсом в случае пожара. В общем и целом, довольно приятное гнёздышко, которое можно было обустроить.
Из размышлений Тита вывел скрип половицы.
- Аксель, где ты там застрял, свин породистый? - раздался раздраженный женский голос.
Тит ухмыльнулся и издал долгий стон, подманивая жертву в пучину нового особого удовольствия, и, стоило женщине переступить порог, как дверь за ней захлопнулась.
- Ты всё такая же страстная, - промурлыкал Тит, подхватывая визжащую бабу на руки и зажимая ей рот, - а ведь столько времени прошло с нашей последней встречи.
Не дожидаясь ответов, Тит впился клыками в пухлые губы дамы, получая искреннее удовольствие от совмещения Поцелуя с поцелуем. Женщина начала падать, и пришлось её попридержать одной рукой, в то время, как свободная опустилась жертве на грудь.
Насытившись, вампир связал ослабшую жертву, оставил её рядом с мужем, и прошелся по дому в поисках возможных домочадцев. Дом оказался небольшим, но вместительным: три комнаты на нижнем этаже, две - на втором, да чердак. Вот только ни детей, ни следов детской одежды так и не удалось найти, что довольно упрощало дело. Вспоминая старые формулы, Тит Марсельский начал ритуал по защите жилища от cвета cолнечного.

Инвентарь

ритуальный кинжал, верёвка, свёрнутый тент, рукопись и набор для письма, бурдюк с кровью, кошелёчки с монетками, походный посох, набор свечей и огниво, Справочник по травничеству, карта, библия, два кинжала в сапогах

Закончив расписывать старую формулу повиновения стихий на Енохе, Тит облегчённо вздохнул. Теперь это место будет довольно удобно для убежища, а пока можно разложить свои вещи, да посмотреть, что из полезного осталось у хозяев.Переступив порог дома, Тит будто ощутил чье-то присутствие. Ощущение было смутным и едва уловимым, но, все же, от бывшего мага не ускользнуло. Тонкий привкус яда в бокале витэ, черная вуаль ночи, овладевающая сумерками на закате... Издевательски непостижимое размытое пятнышко ауры. Это точно не принадлежало тем двум бедолагам, чье жилище он так бесцеремонно отнял.

В следующий миг Тит услышал шорох, донесшийся откуда-то из дома, за которым снова последовала тишина.
"Так и думал, что кого-то пропустил" - с сожалением вздохнул вампир и обострил свои чувства. Вытащив со стола догорающую лучину, вампир направился в сторону шума.
- Кто посетил эту обитель? - заговорческим тоном спросил Тит у темноты.

Ответом тремеру послужила полная тишина. Пространство и время, будто бы замерло в одном, отдельно взятом доме. Даже пыль стеснялась летать в воздухе. Его собственные шаги по деревянному полу, казалось, производили больше шума, чем весь остальной мир.
"Здесь у меня будет лаборатория, сюда можно поставить алхимический стол... Хм, а спальня не такая уж и плохая. Думаю, нужно перенести сюда хозяйку, да и хозяина. Если еще сделать пару надрезов, где нужно, то почему бы и не оставить их в качестве развлечения" - размышлял Тит осматривая помещения одно за другим.
Каково же было его удивление, когда в той комнате, где он оставил свои вещи, вампир обнаружил постороннего: невысокая фигура в лохмотьях, чем-то напоминающих монашескую рясу. Лицо у незваного гостя отсутствовало. Вернее, оно было скрыто в большом темном пятне, созданными игрой тьмы и света, однако в этом (в осанке и фигуре) без сомнения угадывалось что-то либо уродливое, либо нечеловеческое...

Кто бы это ни был, стоял он совершенно неподвижно и беззвучно. Из странно свисающего вниз рукава, который, похоже, был длинее руки этого человека, острием вниз торчало оружие, в котором Тит сразу же опознал свой изогнутый крис.
Вещевая сумка, на которую он теперь обратил внимание, лежала в другом месте и была пуста. Ее содержимое было бесцеремонно вынуто и сложено рядом с незнакомцем на полу.
- Карта сокровищ и рекомендательное письмо находится между семнадцатой и восемнадцатой страницами библии. Угощение еще не готово, так что заходи через пару дней. Но если предпочитаешь что-то более простое, то наверху есть закуска, - как ни в чём не бывало, поприветствовал гостя вампир.
Сказанное, казалось, никак не подействовало на гостя, однако спустя несколько секунд он шелохнулся, выронив изогнутый кинжал на пол. Неожиданная речь вряд ли произвела на него какое-либо впечатление. Звук падающего металла сменился новым всевластием тишины, однако теперь он, это ясно чувствовалось, смотрел Титу в лицо.
- Дитя моё, - вздохнул Тит, - Ничего интересного ты там не обнаружишь, а вот сложить все вещи на место - стоило бы. Я закрою глаза на внезапное вторжение, - улыбнулся Тит, - если ты согласишься разделить со мной трапезу.
- Твои дети... - голос этого человека вошел в тишину этой комнаты, будто нож в масло. Женский, мягкий и где-то даже завораживающий. -... Могильные черви, Недостойный! - однако ничего не значащее начало фразы быстро сменилось нотками закипающей ярости в ее конце. - Я не стану делить с тобой, жалкий кровавый маг, ни трапезу, ни этот город. Убирайся. Иначе пожалеешь, что твои ноги до сих пор топчут эту святую землю...
"...Или не закрою"
- Хорошее начало хорошей беседы. То есть, ни имя, ни цели мои тебе не так уж важны, раз я жалкий кровавый маг. Кровавый маг... Кхм. Жалкий. Кровавый. Маг. А мне такие нравятся. С норовом.
[бладбафф ловкости]
- Тит. Собачье отродье. Ты покинешь город не позднее следующей ночи... - незнакомка сделала несколько шагов в сторону открытого оконного проема теперь, казалось, не обращая на вампира внимания. Ее длинное одеяние мягко касалось пола, влачась за своей хозяйкой, но, не смотря на странный внешний вид, в этих движениях улавливалась грация.

"Значит ей хватает наглости оскорблять и уходить? Не так быстро" Тит протянул руку в сторону гостьи, попытался обвить вокруг неё путы из собственной воли и потянуть назад.
Женщина оказалась быстрее. Она отреагировала на жест Тита, снова повернув голову в его сторону. В ту же секунду воздух сотряс оглушительный рев, высвободивший, как показалось тремеру, нескончаемый поток ярости, направленный на него. Кровь вампира вскипела, затуманивая сознание. Внутренности, и, самое главное, его собственную звериную сущность словно окатили из огненной, пылающей чаши, порождая внезапную, жуткую дизориентацию и пропасть всепоглощающего безумия. Тит потянулся рукой к ночной гостье, намереваясь опутать её тело своей волей и не дать сбежать. Слишком многое она себе позволила, и слишком небрежно она себя вела. Но женщина дёрнула головой и оглянулась. Тит не увидел её лица, но её взгляд он смог почувствовать физически. С вас когда нибудь сдирали кожу? Волна ярости и жажды захлестнула разум вампира, но теперь они несли не гедонистический характер. То был Зверь, но Чуждый. Впрочем, и родной Зверь не был рад соседству, пробуждаясь из недр сознания. Тит хмыкнул, глядя на гостью. Хмыкнул еще раз, а потом - просто взорвался приступом смеха.
- Иди. Сюда!!! - прошипел он и попытался надавить на мистические потоки, чтобы спеленать вампиршу в плотный кокон Зверя.
Cлова были сказаны как будто в пустоту. Она, эта женщина, исчезла у него на глазах, спровоцировав приток еще большей ярости. Но было в этом и нечто еще. Зверь... Тот, другой зверь подчинял естество Тита себе. Алая пелена обволакивала его глаза, как окутывала и то, что казалось теперь неопытным щенком. Он был старым и будто другим... Дикая сущность вампира в противостоянии подобном была обречена - он ясно понял это, считая красные угольки яростного забвения. Тит готов был поклясться, что в этот самый момент глаза кровавого мага - его широко раскрытые глаза - пылали яростным огнем кошачьих глаз, а из кожи готова была прорости шерсть. Его зверь поддавался и, кажется, готов был следовать за вторгшимся в этот обезумевший мир нарушителем, в ответ получая лишь ярость и полный негодования рёв нового хозяина. Страх, бунтарство, величие и растренность - все эти чувства сплелись в душе тремера воедино, совершенно дизориентировав его в отстутствие какого-либо объекта, на который можно было выплеснуть все это.
Мерзость. Она просто взяла и исчезла!!! Тит оголил клыки, поднял с пола ритуальный кинжал и метнул в сторону, где только что находилась ночная гостья. В стену улетел справочник по травам. Зверь постепенно уходил в подсознание, оставляя Тита посреди разгромленной комнаты.
- Как ты собираешься совладать с тем, чего не видишь, маг? - из ниоткуда, будто из пустоты, раздался голос той самой женщины, до поры хранившей молчание. Он звучал иначе, гораздо спокойнее, походя на мелодию, что обычно играют трубадуры при княжеских дворах.
К неудовольствию Тита, он не смог распознать, откуда именно доносится этот голос. Может быть, он звучал и вовсе - в его голове.
- Моего зверя тебе не вынести... - ее слова, похоже, вызывали в нутре вампира какой-то странный и весьма недобрый резонанс. - Но я проявляю милосердие, позволяя тебе покинуть этот город. Невиданный дар той, чья рука держит кинжал у твоего сердца...
Тит замер:
- Почему ты думаешь, что я тут один? Почему ты думаешь, что от одного меня тут что-то зависит? Даже если уйду я, мой клан тебе не остановить. Твоих сил достаточно, чтобы убедить, что мне тут не рады. Но... разумно ли тебе конфликтовать с целым кланом? Хватит ли тебе умения и сил для войны, а не просто для запугивания одного кровавого мага? Не думаю. Так что решай сама, вставать ли тебе на тропу войны с магами, или же замять этот момент, пока не поздно.
- Вздумал меня пугать, крысёныш? - слегка отстраненно произнесла женщина с некоторым оттенком истомы. - Дай-ка вкусить твоей плоти... М-р-р-р - конец фразы обратился в странный, почти животный рык, прозвучавший, к удивлению Тита вовсе не агрессивно. Скорее, как-то по кошачьи важно и заигрывающе. Однако на смену этому диву тот час пришло другое. Со спины вампира неожиданно сжали чьи-то ужасно крепкие объятия, немедленно погрузившие его в сладкую истому чужого поцелуя.
Тит, что называется, "поплыл". Через тернии к небесным звездам и обратно... Сладость укуса другого вампира практически точно так же действовала на сородичей, как и на людей. В глубине сознания тремер чувствовал, как витэ уходит из него, причем, приближаясь к опасной черте...
- Продолжай... моя кошечка...
Клыки "кошечки" никак не отреагировали на сие признание в самых радужных чувствах, по-прежнему оставаясь в шее Тита. Имела ли попытка смутить женщину хоть какой-то эффект, усмотреть вампир не мог. Тем временем, витэ в его теле оставалось катастрофически мало... Тит слышал про диаблери. Впрочем, это было именно той причиной, почему их клан всё таки стал кланом, а не линией крови Тзимицу. Возможность поглотить чью-то душу пугала, и в то же время интриговала Тита. Какого это? Вампир не раз задумывался о том, как он совершает Амарант, но ни разу в его фантазиях он не был жертвой. Что же до текущего положения, то всё выглядело куда хуже и впечатляюще. Экстаз поцелуя начинал набирать обороты - ведь крови оставалось всё меньше, и её приходилось добывать из самых недр тела, а значит и испитие замедлялось, что укрепляло Поцелуй всё сильнее и сильнее. В голове у Тита начали смешиваться ощущение полёта, усталость мускулов и полнейшая эйфория. Только где-то на задворках сознания, Тит начал паниковать.
- Стой... Хватит... - простонал мужчина. Его удовольствие было несравненным и запоминающимся, но оно не должно было стать фатальным. Вместе с паникой, начинал кипеть зверь, но что самое станное - он практически сразу стал успокаиваться, словно растворяясь в выпиваемой крови. Это было пугающе... и знатно, как будто ему было все еще 17-ть и Тит переспал с самой дорогой шлюхой Германии.
А затем, пришлый зверь покинул его. Ни с чем не передаваемые ощущения сложно было назвать приятными, но что-то в этом было... Чувство внутреннего освобождения... Однако собственный зверь Тита воспринял бегство конкурента с воодушевлением и принялся настойчиво возвращать свои позиции, прорываясь наружу сквозь сознание вампира...
Его тело упало на пол, будто брошенная деревянная колода (2 БП текущих, но рядом с ним снова будто бы никого не было).
Вампир развалился на полу, словно это была тёплая трава на ночном сеновале. Конечно, она оставалась здесь, наблюдая за происходящим. Конечно, она была близка к последнему шагу, но всё же отпустила тремера. Зачем? Слишком ценила чужую жизнь или хотела передать послание Клану? Не важно. Сейчас Тит наслаждался безмятежностью и остатками удовольствия, что эта женщина ему подарила. Вот только Зверь был против. И всё таки было неясно, осталась незнакомка здесь или ушла прочь, но факты говорили о том, окончательная смерть Тита не входила в ее планы, по крайней мере до озвученного срока. Это было так же очевидно, как и голод, немедленно заявивший о себе. Бывшего мага выпили почти до дна, и он просто таки нуждался в свежей человеческой крови, вкушая на данный момент лишь деревянный пол.
——-
Поднявшись и пошатываясь, Тит взял с пола ритуальный кинжал и побрёл на чердак, где была заготовлена закуска. Мужчина и женщина, хозяин и хозяйка дома, Адам и Ева.
Вампиру хотелось пить, но простое питьё было слишком скучным. Тит вынул кляп из глотки обоих обитателей, после чего склонился над женщиной и оскалил зубы.
- Слушай, - посоветовал Тит мужчине, после чего впился зубами в обнаженное женское плечо.
- Дьявольское отродье! Что ты творишь с моей женой?! - возмутился мужчина, задыхаясь то ли от натуги вырваться, то ли от гнева. Его тело судорожно дернулось несколько раз в попытке освободиться от пут, но безуспешно.
Женщина же вполне ожидаемо отходила на седьмое небо, слегка приоткрыв рот и глубоко вдохнув. Конечности жертвы были расслаблены и висели на теле, как будто это была самая обычная материя.
- Ах ты!.. - он снова дернулся и снова потерпел фиаско. - Господи! Господи помилуй и убереги от нечистого, во имя отца и сына... - с перепугу человек начал декламировать какую-то молитву в надежде на то, что это возымеет какое-то действие над кровососом.
Когда вампир выпил достаточно, чтобы насытить Зверя, Тит нежно облизнул прокушенную кожу, разбавив молитву томным женским вздохом. Женщина едва ли могла что-то осмысленно делать, после того как большая часть её крови покинула тело. Скорее всего, она не доживёт до заката, если не вмешаться в происходящее. Но вампир приберёг её для более интересных вещей.
- Неплох-х-хо - неплох-х-хо, - произнёс Тит, встав с полуобнаженной жертвы. Вампир склонился над мужчиной, и положил холодную руку ему на загривок, - Но куда более действенным был бы экзорцизм. Повторяй за мной :"Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesu Christi, eradicare et effugare a Dei Ecclesia, ab animabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis", - пальцы вампира погрузились в мужские волосы, в то время как сам Тит сел рядом,- Но это тебе не по-мо-жет.
- Твоей женушке нравится, когда я с ней так поступаю. Заниматься любовью рядом со связанным мужем, - Тит ухмыльнулся, - что еще нужно для утоления телесных страстей? Ведьмы, знаешь ли, народ прихотливый и разборчивый, потому и заводят мужей для семьи, а для остального - кого-нибудь более способного, - вампир рассмеялся, - Признаюсь, я был удивлён, когда она поделилась своим планом, и даже уговорила забрать душу. Твою. Вместо своей. Так что я с удовольствием принимаю плату.
Ритуальным кинжалом Тит срезал одежду со спины мужчины и кончиком острия принялся чертить герметическую печать подчинения на левой лопатке.
- Скажи, что ты чувствуешь, после того, как она тобой так распорядилась?
- Врешь... Врешь, сучий потрох. Бесовская подстилка! Гореть тебе в аду, как Иуде проклятому. Господь тебя покарает!! - лоб мужчины покрылся испариной, а на лице, помимо страха, проявились признаки чрезмерного возбуждения на грани с фанатизмом. Он снова задергался, как свежевыловленная рыба, толькочто попавшая в садок, стоило Титу начать терзать живую плоть острием ритуального оружия.
- А-г... - поначалу человек вскрикнул, но затем, стиснув зубы, умолк. Лишь дрожь, проходящая по телу, свидетельствовала о буре эмоций, переживаемых Акселем.
Жена оного теперь не двигалась, не считая едва вздымающуюся для дыхания грудь и подергивание кончиков пальцев на одной из рук.
- Какие страсти. У твоей души осталось всего несколько минут, прежде чем ты её лишишься. Помолись за неё, - ухмыльнулся вампир. Наставлять фанатиков на грехопадение - было его любимой забавой со смертными.
Возле левой лопатки жертвы уже был готов пентакль с охранными рунами. Возле другой - треугольник с символами пяти владык Ада в центре: Абадон, Дагон, Азазель, Асмодей и Белиал.
Наконец, резьба по телу закончилась. Тит проколол палец и провёл холодной ладонью по разрезам. Практической пользы от происходящего не было никакой - Аватар был мёртв. Но смертному об этом знать не обязательно. Выдержав паузу, когда ожидание боли становится сравнимо с самой болью, Тит укусил мужчину в основание затылка и начал проводить кинжалом вдоль позвоночника жертвы. Больно. Будет больно и чертовски приятно.
Жертва замолчала. Он стиснул зубы и лишь рычал, издавая глухие нечеловеческие звуки. Можно было спорить, что где-то там, в глубине, за слегка впалыми щеками скрипят Акселевы зубы... От боли и усилия, с которым он стискает челюсти... Молчание и стойкость, похоже, были последними защитными аргументами в арсенале человека. Многие на его месте не стали бы дожидаться даже первого надреза ножом. В конце концов у него все-таки вырвался крик, как раз в тот момент, когда Тит вонзил в его уже вспотевший затылок зубы.
"Глупый-глупый человечек", - подумал про себя Тит выплёвывая мокрые волосы, попавшие на язык.
- Твоя душа теперь принадлежит мне, и она уже точно не попадёт в рай. Быть может я отправлю её в Ад, если посчитаю нужным. - прошептал Тит своей жертве, - и да. На счёт меня можешь не беспокоиться. Я и есть орудие твоего Бога.
- Бог не даст... Не даст моей душе пропасть! - Аксель выплеснул поселившуюся в его сознании неуверенность в благополучном посмертии. - Будь ты проклят. Будь проклят, нечистый! - его веки готовы были пролить слезы на и без того укрытые влагой испарины щеки. Волосы как будто слиплись. Скулы играли целой гаммой пока еще удерживаемых порывов, а по спине текла кровь.
Тело женщины, похоже, оставляла жизнь. Она совсем не двигалась и еле дышала.
- Я дал тебе в руки орудие, чтобы изгнать самого Диавола. Как видишь, я всё еще здесь. Я - вне юрисдикции твоего Бога! - прошептал Тит и провёл языком по свежим разрезам, - Теперь, ты твоя душа теперь принадлежит мне. Можешь поблагодарить свою возлюбленную. Кстати, она рядом. Хочешь потрогать?
- Зачем ты меня мучаешь, упырь?.. - Аксель отвернулся от вампира, насколько ему позволяло его положение. - Моя жена... Она мертва? Что она тебе сделала, мразь... - его голос искривился дрогнувшим сердцем и вторившим ему горлом. Он дышал глубоко, периодически шмыгая носом. Во всем поведении Акселя проступало отчаяние.
- Зачем? Это часть контракта,- без зазрения совести солгал Тит, - Но, если честно, мне такие пытки не по душе. Слишком предсказуемы. Не оставляют шанса на спасение. Думаю, я пойду тебе на встречу и подобный шанс тебе всё таки дам
Отвязав верёвки с рук досточтимой женушки, вампир протянул "руку помощи" ко рту мужчины и провёл кинжалом тонкую линию у женского запястья:
- Если хочешь спастись - кусай.
Повернувший было голову к вампиру настрадавшийся человек резко отвернулся, когда рука женщины оказалась у его лица. Он узнал жену по запаху.
- Нет, - всхлипнув и выдохнув, Аксель умолк.
Руки женщины походили на ветви странного, мягкого дерева. Пальцы не шевелились, оставаясь расслаблеными.
- Что за глупость. Твоё тело лишилось души и не доживёт до полной луны. Твоему телу нужна душа, так что пользуйся чужой, пока свою не отработаешь. А она... она поимела тебя, предала тебя и продала тебя. Разве ты заслужил того, что сейчас с тобой происходит? Спасай себя, пока есть возможность. Другого шанса не будет.
Аксель никак не ощущал потерю своей души, хотя, может быть, и не должен был... Разум человека был сконфужен, в то время как тело терзала боль. Но слова... Слова, которые ему "пропел" вампир смутно напомнили ему нечто... Нечто, на что прямо указывало святое письмо в той его части, что знали почти все. Искушение. Да, это было оно... Подобно райскому змию упырь обрабатывал его мысли, чтобы склонить на свою сторону... Разве заслужил он то, что с ним происходит? "Нет... Но ты... Ты тот, кто делает это со мной... "
В этот раз он не сказал ничего в ответ...
Тит поднялся над лежащими телами и начал наблюдать за Акселем. Пустая ли это трата времени - определится скоро. В добавок, Тит вдоволь поразвлёкся, руша фанатичный разум на мелкие осколки. Если акт поедания плоти состоится, то у мужчины появлялись все шансы стть гулем. Если нет - то смерть настигнет его на рассвете.
- Прости... Прости, что не смог тебя защитить, милая... - из уст Акселя послышался шепот, исполненный горести. Он лежал неподвижно, и хоть зрелище было довольно жалким, тем не менее упорство смертного достойно было уважения. Натиск Тита на его волю ослаб, давая возможность передохнуть и еще раз осмыслить свое положение. Запястье его жены, возможно, уже утратившее жизнь, так и осталось нетронутым. Кровь обоих по-тихоньку впитывалась в пол, распространяя соответствующий запах в помещении. Определенно, следы Титовых злодеяний надолго останутся в этом доме.
Деревянный доски проскрипели под ногами у Тита:
- Я оставлю тебя здесь до рассвета, - произнёс вампир, давая понять, что Акселю лучше поторопиться.
А потом он протяну руку к трупу, натягивая путы на умирающую кисть, словно перчатку. Тит пошевелил пальцами, рассматривая результат своего колдовства. Женская ладонь повторила движения, и потому вампир остался доволен. Рука женщины приподнялась и мягко прикоснулась к щеке Акселя, стирая слёзы, сглаживая боль и ужас с души хозяина дома.
- Фрида? Господи, с тобой... - он запнулся. Голос мужчины прозвучал ужасно взволнованно, не в пример предыдущим его словам. - С тобой все в порядке? - его лицо подалось вперед, и в сторону ее тела будто желая уткнуться в ладонь жонщины. Разрезанные веки пришли в движение. Это было заметно по тому, что он начал щуриться и моргать, хоть это и давалось ему явно с трудом.
Палец Фриды прикоснулся к губам мужчины, прося его помолчать. А затем... указательный и средний пальцы вонзились в раненые глазницы, выдавливая и без того незрячие глаза.
Из горла мужины вырвался душераздирающий крик. Тело дернулось в попытке избавиться от пальцев женщины - удачно. Аксель склонил голову к полу, дернув ее в сторону, а затем вниз. Вымазанные в кровь ногти женщины лишь оцарапали его кожу.
- А-а-а... - он продолжил истошно кричать, переходя в состояние, близкое к помешательству.
- Хочешь... вернуть её в прежнее состояние? - спросил Тит в то время, когда рука Фриды уцепилась за глотку Акселя, - На что ты готов пойти ради неё?
- Что с ней такое? Почему?... - видимо, он хотел спросить, почему она сделала это, но... Сорвался в схлипывание, слезы и странные движения, напоминающие дрожь.
- Мужик, она - ведьма! Её душа проклята!!! Но, я смогу снять с неё проклятье. Вопрос лишь в том, какова мне от этого выгода?
- Врешь... Не может она быть ведьмой, проклятый... Скажи ему, Фрида.... Каждое. Каждое воскресенье мы вместе молились в церкви... - лицо Акселя приобрело некоторую уверенность, не смотря на все перенесенные мучения. Его дух, пожалуй, мог выдержать еще больше пыток.
- Ты её кошку-фамильяра видел? - спросил Тит
- Не понимаю... Нет... Фрида?.. - его слова, казалось, окрашены были в тон полнейшей нерешительности и потерянности. Аксель продолжал лежать неподвижно, лишь изредка дергая израненными веками.
Хватка Фриды ослабевала, пока наконец рука не упала безвольной плетью
- Вот именно. Не видел. А знаешь что бывает с ведьмой, которая изгоняет своего фамильяра? Фамильяр возвращается и начинает мстить!!! Он пожирает души всех близких ведьмы, после чего сам вселяется в их тела, чтобы показать ведьме, как она была неправа. Прошлым полнолунием она провела ритуал по вызову меня. Провела криво, и в результате - я опоздал. Твоя душа под моей опекой, но повторюсь еще раз, ритуал она провела криво. Так что душа твоя у меня, и в твоё тело пока никто не подселится. Пока я того не разрешу. Она обезопасила тебя от своего фамильяра. Цена ритуала - летаргия. Она не сможет пробудиться, пока ты будешь жив. Всё понятно? Я свою работу сделал, а значит могу идти на все четыре стороны, раз меня ничего здесь не держит. Я могу попытаться её спасти... но пока мне ничего не предложили в качестве компенсации времени и сил.
- Что? - только и смог выдавить из себя смертный. Прозвучало это так, будто он скорее испуган тем, что мог бы услышать в ответ.
- Что "Что"? Будешь мне служить, пока я не сниму с твоей Фриды проклятье?
- Грешить за тебя я не буду, лукавый... А если обманешь - прокляну самым черным словом. Да... Бог тебя и так покарает... - Титу показалось, что гримаса, скорченная почти слепым человеком, где-то походила на безумную улыбку.
- Будешь, - утвердил Тит, - Если жену свою вернуть хочешь, то и слушаться, да оберегать будешь. А с Богом твоим у меня свои счёты. Ладно, так и быть. Будем считать, что ты уговорил меня, но в доме этом я хозяйничать буду. А пока дай я над глазами твоими поработаю.
Не дожидаясь ответа вампир подошел к пленнику и усадил мужчину к стене, а затем достал свой ритуальный кинжал. Лезвие всё еще блестело в крови хозяина дома, но Тит добавил и своего витэ, проведя по острию кончиком языка.
Затем, вампир сел рядом с Акселем и запрокинул мужчине голову
- Да верну я тебе очи, дабы видел ты мир таким, каким он может быть.
Вампир крепко взял в руки голову мужчины и провёл языком сначала по переносице, после чего облизнул кровоточащие глазные яблоки, одно за другим. Было больно, но Аксель сжал челюсти дабы не произнести ни звука. "Стоик" - с неудовольствием отметил Тит. Конечно, вылечить глаза простым смешением крови с витэ было невозможно. Если бы все раны исцелялись простым зализыванием, то вампиры давно бы уже заняли титулы целителей. Но всё же небольшой эффект от витэ на глазах сыграет свою роль.
Вампир провёл ладонью по щеке Акселя, от чего смертный с брезгливостью отвернулся. Но Тит всё же прильнул к живым губам и вонзил в них клыки. Кровь потекла по тёплой коже, и вампир начал ею питаться. Ближайшим аналогом действа для Акселя был "Поцелуй Иуды", что вцелом было не так уж и далеко от истины.
Отпив достаточно крови, Тит принялся накачивать Акселя своим витэ через всё тот же порез языка. Вампир не знал, какие ощущения испытывала его жертва, но был уверен, что это было приятно. Совращение праведников было куда более интересным занятием, чем совращение обычных людей. Уж этим немецкий городок уже успел удивить.
Влив достаточно крови, Тит облизал окровавленные губы своего нового гуля, после чего добавил:
- Добро пожаловать на эту сторону Ночи.

Ночь первая. Гуль. Полёт и Банька

- У меня своя сторона, нечисть... - выплевывая остатки крови проговорил Аксель. - Ради Фриды...
- Ради Фриды, - усмехнулся Тит и поднял на руки эту самую Фриду, вернее её тёплое, но мёртвое тело. Её нужно было отнести в подвал, куда Аксель не сможет добраться. Неделю или две Фрида пролежит в холоде без заметного запаха, но затем от неё придётся избавляться. Там же и будет дневать сам Тит, пока солнце будет озарять своим светом внешний мир. Мистический ритуал был же простой предосторожностью, но теперь он стал демонстрацией своей магии перед суеверным Акселем.
В доме Акселя и Фриды присутствовало некое подобие подвала, однако практически все свободное пространство в нем было заполнено мебелью, инструментами, досками и всяким другим хламом. Судя по всему, помещение это и строилось, как хранилище, а не как погреб. Температура здесь была практический такой же, как и на улице. Ни одного намека на сырой воздух, что, впрочем, могло означать и то, что здесь имелась вентиляция либо щели в наружных досках. Уцелел от экспансии деревянного барахла лишь один длинный и один поперечный проход. Оба узкие, как промежность девственницы, на сколько уместной была эта аналогия, пришедшая на ум вампиру. В воздухе стоял едва заметный запах дерева,вперемешку с тонким оттенком пыли.
Тит присвистнул. Помещение было обыкновенной кладовой, но после пары ночей в спальном мешке и не на такое согласишься. Хотя...
Нет уж, Тит совершенно точно знал, что спать он там не будет. Но для предстоящей встречи с голодной незнакомкой это место вполне подходило. Пробираясь через узкий проём вместе с остывающим телом на руках, вампир размышлял о том, какие неприятности можно здесь соорудить.
Положив тело Фриды на деревянный столик, Тит припал к её запястью и вобрал небольшое количество крови, после чего вышел из кладовой. Переступив порог, вампир выплюнул алую жидкость на ладонь и оставил отпечаток на деревянной двери. Красная печать, запечатывающая гробницу Фриды. По крайней мере, так можно будет объяснить бедняге Акселю, почему ему не стоит входить внутрь. Теперь пришла пора разбираться с гулем.
Вампир поднялся на чердак и приготовился разрезать верёвки.
Вверху ничего не изменилось, разве что Аксель нашел в себе силы слегка приподнять голову и попытаться взглянуть на упыря. С сомнительным успехом. Под ним Тит мог заметить целую лужу впитавшейся в доски крови.
- Ну что... У меня для тебя плохие новости. Фамильяр придёт по твою душу следущей ночью. У нас не так много времени, чтобы подготовиться. Будем обороняться. Фриду я запечатал в подвале - дверь не открывай. На дом наложены фокусирующие письмена, так что не удивляйся некоторым сюрпризам. Да и гостей тебе приводить не советую. Тонкая настройка. Испепелятся случайно - тебе потом отвечать, - сообщал Тит привычной для дома Тремер манерой речи, снимая с мужчины путы.
Аксель приподнялся и сел, потирая руки в местах, где они только что были связаны. Затем он потянулся к глазам и осторожно начал ощупывать сначала рядом с ними, а потом - поверхность надрезанных век с запекшейся кровью. Отвечать что-либо Титу он не спешил.
- За глаза не беспокойся. Скоро восстановятся. Ты бы лучше попытался на них сконцентрировться - быстрее видеть станешь. Надеюсь, ты не выблевал мой подарок?
- Не успел, - негромко ответил Аксель, пытаясь подняться на ноги. Результаты художества тремера на его спине, чего доброго, могли привести к какой-то болячке, с таким трудом излечиваемой нынче повсеместно. Мужчина выставил обе руки вперед и в сторону, чтобы лучше ориентироваться в пространстве при почти отсутствующем зрении. - Когда ты вернешь Фриду?
- Три месяца продлится летаргия. За это время, мы должны уничтожить её фамильяра.
- Что такое этот фамильяр? - голова мужчины повернулась теперь в направлении Тита. Очевидно, туда, откуда исходил его голос. В голосе же самого Акселя снова ощущалась неуверенность.
- Психоэфемерный проводник воли и силы, позволяющий перенаправлять потоки стихий в слои с результативной и резонирующей потенциальной энергией. Наиболее распространёнными являются фамильяры в форме простых животных, например, кошачьи, вороньи или земноводные, хотя не так уж и редки экзотические формы, будь то паукообразные, кишечнополостные или же внетелесные энергетические экземпляры. Фамильяр упрощает взаимодействие с потоками, но требует постоянной подпитки,- видя расстерянность Акселя Тит добавил,- Короче, фамильяр связан с твоей Фридой, и он болезненно переживает расставание. Фамилиар может принимать разные формы, но ты точно поймёшь что это такое, когда увидишь его.
- Вдруг ты и есть тот самый фамильяр, что имя жены моей очернил, а теперь замышляешь и против меня что-то недоброе?
Тит на миг оторопел.
- Сообразительный. Хорошо. Но есть одна большая нестыковка. Будь я фамильяром, я бы не стал тебя связывать. Фамильяру бы это просто не понадобилось.
- А ты кто? Колдун? Демон? Откуда знаешь все это?.. - Аксель сделал шаг вперед по направлению к Титу, затем еще один. Вопрос вполне резонный, особенно учитывая, что любое кодовство или оккультные знания были запрещены.
- Я часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает благо. Пастух для братьев и сестёр своих. Специфических братьев и сестёрю
- Сатанинский прихвостень, вот ты кто... Я бы и сам понял... Я бы и сам... - он забубнил себе под нос переходя на с трудом улавливаемые для Тита обрывки слов. Мужина остановился. Судя по всему, его глаза не особо спешили излечиваться.
- Слишком мелко думаешь, дорогой, и не теми категориями. Плевал я на дьявола, да ногой размазывал. Я за свою жизнь настрадался и от праведников, и от сатанистов, а еще и от таких сил, которые тебе и не снились. Нет, мой дорогой. Единственный, кому я служу - это я сам. И меня в эти ваши разборки между Небесами и Адом не впутывай, да и тебе туда лезть не советую. Дольше проживёшь.
- Что мне делать? Как мы победим фамильяра? Я... Я почти ничего не вижу, - Аксель не демонстрировал, по крайней мере, открытой агрессии и задал вопрос по существу, что, возможно, было признаком того, что басни тремера возымели какой-то эффект.
- Другой разговор, - распростел Тит, - Будучи созданием неестественным, у фамильяра есть тяга к психофизическим потокам, резонирующим с Фридой. Этим мы и воспользуемся. А теперь надо бы разобраться с твоими ранами. Я хочу знать, чего полезного от тебя можно ожидать, - щёлкнув пальцами Тит подхватил магией подсвечник, после чего свеча плавно подлетела в руки вампира.
- Значит так, - свеча освещала лицо мужчины, - Начнём с твоих глаз. Прочти какую-нибудь молитву, сосредоточив своё внимание на глазах.
- Невечерня Света Родитильнице.. - полушепотом Аксель начал читать молитву, обращаясь к Богородице. - ...Извещающе во мни молюся... - сложно было сказать, почему он выбрал именно этот священный текст. Быть может, это было единственным, что он знал, а может - одним из сотни подобных обращений. Речь его становилась далее неразборчивой и сбивалась на шепот одних лишь губ. А Тит всё также наблюдал за Акселем, поднося свечу всё ближе и ближе.
В месте соприкосновения с огнем на руке Акселя немедленно появилось красноватое пятно. Если он и был вампиром, то в маскировке под смертного ему не было равных. Пораженный стойкостью духа Акселя, Тита начинало медленно передёргивать. Нет, конечно можно было списать на то, что после произошедшего с мужчиной, проверка болью от свечи была лишь иголкой для кабана. Пройдёт и даже не заметит. С другой стороны, если бы вместо него сейчас стояла ночная гостья, то каким образом она сама себя связала? Нет. Это был Аксель. Однозначно Аксель. Сомневаться в этом увы не приходилось.
- Достаточно, - угрюмо произнёс Тит и убрал свечу прочь, - Доберись до своей комнаты и жди меня там. Вернусь через пару часов. Я за эликсиром для тебя. В подвал не лезь. Сорвёшь печать, и дальше тебе придётся разбираться со всем самостоятельно.
В голове Тита словно раздалась издевательская насмешка той женщины...
Аксель поднялся, потерев "нагретое" место рукой, но, стиснув зубы, отправился исполнять волю вампира. Тем не менее, делал он это медленно и неуклюже, ибо зрение, похоже, вовсе не вернулось к нему, как того хотел тремер. Обстоятельства для Тита не складывались ни лучше, ни хуже. Они складывались никак, и будет ли от этого польза вампиру только предстояло выяснить. Размышления о будущей судьбе ставили Тита в тупик. Он однозначно не покинет город следующей ночью. Но и оставаться было более чем опасно. Достаточным вариантом для спасения могла оказаться поддержка сильных мира сего. Вот только где их искать? В одном не приходилось сомневаться точно - вампиру нужна кровь. Тит спустился вниз по лестнице и вышел из дома. В качестве еды подойдёт практически любой одинокий сосуд, желательно в нескольких сотнях шагов от убежища.
Улицы казались вампиру какими-то одинаковыми и Тит не смог бы ручаться, что сможет найти обратный путь, передвигаясь пешком. Мысль не отходить далеко от дома выглядела весьма своевременной. Однако если и отходить, то в какую сторону?
Черный ночной камень, покорно ожидающий утреннего солнца. Пропитанные влагой те немногие островки почвы, которые встречались здесь... В голове вампира, будто в памяти, вспыхнули смазанные образы прежних необузданных скал, пронзающих ночное небо, казалось, в том самом месте, где его обувь нынче топтала грубую каменную кладку типичной для этого города улочки.
"Камень... Скалы? Где я?" - подумал, Тит, вспоминая маршрут, - "Вперёд, направо, налево, снова направо, четыре дома вперёд, и я оказался чёрт знает где. Видимо, архитекторы и были дьяволопоклонниками." Не долго думая, Тит поднял голову наверх, оценивая небо. Для полётов еще есть время, хотя и немного. Шепнув на енохе "Вверх", Тит взмыл в воздух, для лучшего осмотра. Конечно, кому-то придётся платить кровью за полёты мага. Но его это не волновало
Вампир уверенно поднялся над землей, отрываясь от альма матер, будто насиженная в хозяйстве утка, внезапно осознавшая свою способность перелететь через ограду в чужой огород.
С высоты птичьего полета город предстал перед Титом в немного другом свете, а вернее, в его почти полном отсутствии. Тем не менее, тремер смог уловить свое текущее место расположения и убедиться, что людей рядом с ним, кажется, нет, если не считать двух групп людей с факелами и при оружии, медленно шествующих в разных направлениях по соседним улицам. Пытаться утолить жажду из этих сосудов не было самым благоразумным решением, впрочем, все зависело от того, насколько вампир голоден...
"- Из тебя выйдет отличный художник, - шутил Этриус над Горатриксом, - Добавь побольше красного, и люди потянутся к тебе. С вилами и топорами."
Самонадеяность - довольно сильная черта всех магов, но безрассудство в стандарты колдовства не входили. Даже будучи вампиром, мёртвым по своей сути созданием, Тит не хотел становиться мертвее мёртвого. А потому - нужно было убираться в другой, менее "подсвеченный" район, где столкновение с охотниками было маловероятно
Были то охотники, или же просто стражи средневекового правопорядка, так или наче, вампиру, которому для полноты образа не хватало всего лишь метлы, не составило труда уйти от их ясных очей. Никому, если подумать, и в голову не придет всматриваться в хмурое ночное небо в поисках летающей нечисти. Или придет?..
Осмотревшись, Тит смог выяснить примерную структуру города, заприметив заодно что с восточной стороны уличных гуляк с факелами было меньше. И потом, кое-где все-таки можно было различить слабые отблески зажженного в домах света. "Вот и отлично" - подумал вампир, шагая по воздуху в направлении к восточной части города. Ещё недавно Зверь был голоден до безумия. После перекуса, Тит потратил довольно много сил, и прежде чем голод станет слишком неприятным, нужно бы устранить это досадное недоразумение
Других летающих объектов, включая даже птиц, вокруг себя вампир не заметил, и ничто не чинило ему сопротивления в его воздушном путешествии. Восточная сторона была перед Титом, как на ладони, и он снова мог убедиться в том, что здесь явно безопаснее творить свои грязные, темные делишки.
Продолжать путь дальше на восток, скорее всего, не было смысла, ведь за дальним рядом невысоких домов, как мог убедиться вампир, возвышалась городская стена.
Городские улицы, как ни странно, были довольно пустынны в этот час, и праздно шатающихся жителей Штайнфельда вампиру разглядеть внизу не удалось. За Титом оставался выбор: искать жертву с высоты птичьего полета или воспользоваться более традиционными методами - проникновением в чужое жилье. Времени для осуществления обоих планов было достаточно, однако какая-то доля тревоги закралась в его разум. Вдруг, рассвет придется встречать впроголодь?
Охота - процесс глубоко интимный, а потому каждый вампир занимается ею, лишь ему одному ведомыми методами и традициями. Тит большую часть своей нежизни прожил будучи послушником, ассистируя ритуалы более сильных сородичей. Разработка ритуалов, тауматургия и прочие изыски требовали много крови, которую Тит получал практически даром. Кровь крестьян лилась ручьями в каменных стенах Цеориас, а потому искать жертву не было необходимостью. Сейчас же необходимость настала, и, привыкший к пиршеству, тремер терпел неудачу за неудачей. Самым простым способом утолить голод было проникновение в дом и вырезание целой семьи. Но... придётся прятать следы, и Тит не хотел этим возиться, тем более под скорое утро. Гораздо проще было бы найти кого-нибудь из уличных бродяг, шлюх или стражников. С высоты птичьего полёта пересекать кварталы было легко и просто. Но чётко смотреть вниз не помогало даже прорицание. Чтобы насытиться - следовало рискнуть, и спуститься гораздо ниже, пускай и с шансом быть замеченным.
Воспарив низко над крышами домов, вампир двигался вдоль узких улочек не самых богатых кварталов города. И риск, в конце концов, оправдал себя. Нет, одинокий, наполненный благословенной кровушкой бродячий агнец не попался ему на глаза. Однако в пятом от места его прежней дислокации пролете, с торца средних размеров здания, обнаружился тусклый свет, пробивающийся сквозь плохо запертую или вовсе специально незапертую до конца дверь. Внутри наверняка было кем поживиться, вопрос в том - насколько безопасно.
Хищно улыбнувшись и облизав сухие губы, Тит, словно домашний кот, предвкушавший сметану, призмелился близ приоткрытой двери. Ожидание Поцелуя и обжигающее любопытство перевешивали осторожность. Тремер не смог сказать себе нет, не хотел, хотя и стоило бы
За дверью встретил Тита вполне обычный коридор длиной в три его роста. Выделялся он разве что тем, что в углу близ потолка деревянные балки завешены были редкой паутиной, поблескивающей в исходящем откуда-то сбоку свете. Кем бы ни были хозяева, убирались здесь, похоже, спустя рукава. Дом выглядел не новым, и удивительно, как при таком слабом освещении Тит вообще смог заметить свет внутри.
Заканчивался проход, с виду, глухой стеной, однако, учитывая источник света, где-то там все-таки имелся поворот. Внутри, вроде бы, было тихо, и единственными звуками нарушавшими тишину были скрипы и, местами, даже стоны деревянного пола под ногами вампира. Неплохая защита от незваных гостей, если подумать.
Вампир закрыл глаза и прислушался к запаху своей кожи. Мёртвая холодная и бледная кожа пахла... лишь своим обычным запахом кожи. Простое упражнение, которому Тремер выучился лишь недавно. Обострив зрение, обоняние, но не слух, Тит зашагал дальше, ожидая, что вот вот появятся владельцы дома
Однако владельца пока не было видно. Как и ожидалось, в конце коридора обнаружился проход вправо, дверь в котором отсутствовала. Небольшой фитилек освещал коридор, хоть света от него было едва ли достаточно, чтобы не споткнуться о что-то под ногами. К счастью, кроме тонкого слоя пыли перед вампиром ничего пока не оказывалось.
Преодолев еще один коротенький изгиб, Тит вышел в небольшую комнатку, где его глазам предстали сразу трое мужчин: один, одетый в некое подобие римской тоги блондин средних лет, двое брюнетов примерно того же возраста и вовсе явились пред очи вампира без одежды. Все трое молча уставились на него, глядя исподлобья, поскольку восседали все трое на лавках. Двое, в чем мать родила, сидели оба у левой стены рядом друг с другом. "Римлянин" - напротив.
Помещение имело еще несколько дверей, но расположены все они были в дальних углах, таким образом, что добраться туда можно было лишь миновав сидящих. Все они были закрыты.
- Вечер добрый, уважаемый Прицепс, коллеги. Позволье к вам присоединиться, - вампир улыбнулся и провёл рукой по губам, унимая зуд с клыков.
- Плати, присоединяйся, - без особого энтузиазма или удивления в голосе произнес сидящий одиноко человек. Оставшиеся двое по-прежнему не спускали с вампира глаз. Либо Тита раскусили с порога, либо платить здесь было обычным делом.
Вампир был доволен, как никогда. Вместо того, чтобы гоняться за мышами, перед ним постивили миску с молоком, сметаной и, возможно, тарелку с отличной рыбой.
- И сколько стоит членский взнос?
- Предъяви, посмотрим... - спокойным, практически философским тоном произнес один из обнаженных заседателей. Человек в тоге перевел взгляд на него.
Вампир сунул руку в кошель и вынул несколько серебристых монет. "Что же это за место?" - смущался Тит вспоминая похождения своей молодости
- Не то, - невозмутимо мужчина отверг демонстрацию кошелька, выговорив каждую из четырех букв четко, доходчиво и с расстановкой.
- К чему медлить? - усмехнулся Тит, обнажая клыки, - у вас... любопытное заведение.
Вампир уверенно пошел вперёд
- Матерь божья... - эти слова дались человеку с трудом. Едва не подавившись, он вскочил на ноги, и, что самое интересное, его примеру последовали и другие два обитателя этого странного, непонятого вампиром дома.
- НЕЕЕЧИ-И-И-СТЬ! - во все горло заорал "римлянин", и тут же бросился в сторону вампира. Особо набожный человек, застыл в ступоре, а его голый сосед, не растерявшись, последовал примеру первого, на ходу выкрикнув нечто, похожее на "Господи!"
Ловушка захлопнулась, но будет ли приманка от этого счастливей - неизвестно. Конечно, Тит был не в самом зените своих сил, но отказываться от добычи, что сама шла в руки - было как-то... расточительно и вредно для настроения.
Тит раскрыл руки для объятий и притянул к себе любителя римской тематики. Пить связанного путами воли - как-то надёжнее
Мужчина скрючился и, повинуясь воле чародея, резко приблизился к нему, пойманный оковами тауматургии. В его глазах, устремленных прямо к Титу, читалось непонимание и самый настоящий животный ужас.
Один из брюнетов, что есть мочи рванулся вперед, оставшись теперь у вампира за спиной. Единственное, что отделяло его от побега - один маленький поворот, а затем второй, который вел в тот самый коридор, из которого появился вампир.
Второй брюнет, являя свое достоинство во всей его красе, кажется, оправился от шока.
В то же время, к несчастью вампира, в разыгравшейся в этом месте драме прибавилось зрителей: двери по левую сторону, расположенные в самом конце коридора распахнулись, явив совершенно голую женщину, знойные формы которой тут же отразились в холодных глазах вампира. Дамочка, чья кожа была обильно орошена влагой, подобно Афродите, родилась из воды, однако в отличие от известной греческой богини, в спину ее, ноги и все, что находилось между ними, ударила не морская волна, а самый обычный водяной пар.
Едва сфокусировав глаза на происходящем, она издала неистовый крик и тоже бросилась на Тита.
Один был в руках. Другой - почти убежал. Остальные - были на подходе. Нет, из этой бани людям не выбраться живыми, иначе Тит не выберется сухим. На этот случай, вампир всегда имел пару кинжалов в сапогах. Резким движением свернув шею пленнику, Тит с помощью магии уцепился за торчащую рукоятку кинжала и попытался воткнуть нож в спину беглецу.
//если всё получается, то
- Ещё один звук, и я прикончу на месте, - предупредил вампир, надеясь, что летающие отобьют желания к побегу
- Что за?.. - вдруг вскрикнул беглец, чья рука тщетно пыталась уцепиться за угол, предшествующий спасительному коридору. К сожалению, человек так и не успел избежать невидимых объятий чародея. Ноги его оторвались от земли, произведя, очевидно, неизгладимое впечатление на всех остальных участников событий. Все до последнего люди, заметили, что ночной гость творит колдовство, и глаза их округлились, походя на привезенный из далеких краев фарфор.
Человек в простыне взвыл, предвкушая свою незавидную участь, оставшийся на собственных ногах нагой брюнет снова бросился на вампира, пытаясь его схватить.
- Бегите, я его задержу, - не то прокричал, не то прохрипел он, раскрывая объятия и довольно обильно укрытую волосами грудь, дабы принять в них Тита. Лицо мужчины исказила гримаса ярости.
Женщина, только что набросившаяся на вампира и влепившая ему пощечину, которая, впрочем, не имела каких-либо последствия для Тита, лишь сгруппировалась, если это можно было так назвать, для дальнейших действий, понять природу которых вампир был не в состоянии. Еще две дамы, показались у нее за спиной: голые, мокрые и напуганные.
Распахнутая дверь, казалось, могла вместить еще десяток или одному Богу известно сколько людей, выбегающих из нее один за другим.
Не меньшей прозорливостью владел и Дьявол, единственный, кому было известно общее число входов и выходов. Ловушка должна быть захлопнута, иначе вести о кровожадности колдуна быстро разлетятся по округе. Нужно было завалить проход трупами, ярко и кроваво заявляя о своём прибытии остальным сородичам, попутно мешая посетителям выйти. Ну а раз сил у вампира объективно очень и очень немного, то это нужно было исправить.
Тит вцепился в распорядителя арены и с пуганным взором приготовился словить порцию крепких ударов на свою спину.
Появившаяся первой женщина, мелькнув растрепанными и свитыми в причудливые узоры прядями, не говоря уже о женских прелестях, бросилась к выходу и попыталась миновать зависшего в воздухе мужчину.
- Лютер... - из двух вновь прибывших одна попятилась назад, наткнувшись спиной на стену и вознесла руки вверх, закрыв ладонями рот. Девушка довольно пышных форм, очевидно, была напугана происходящим с неким Лютером.
- Бегите, - снова зарычал оставшийся мужик. Удача была на его стороне, и он смог осуществить задуманное: довольно крепкие и не менее волосатые руки обхватили вампира в цепкое кольцо, восприпятствовав таким образом попытке укусить скованного чарами человека. В этот момент все присутствующие, кроме оставшихся за спиной вампира, могли обозреть его клыки.
- Упырь, мамочки, - заорав, вторая прибывшая из двери женщина, тоже бросилась наутек в единственный доступный проход наружу.
Азарт, тревога и голод. Тит шел на риск, когда переступал порог этого дома. Шел на риск, когда заговорил с людьми, когда набросился на человека в присутствии еще двух крепких мужиков. Риск, азарт и задирание её величества Фортуны. Где-то там шевелился зверь, пробуждаясь от голода и дерзких действий смертных. Медленно, словно медведь из берлоги, Зверь выбирался, чтобы утолить свои потребности и уснуть дальше. Зверь хотел крови и спокойствия, и в чём-то его позывы были сродни позывам самого вампира. Тит хотел действия, мечтал о кровавой вакханалии, о резне, что он мог устроить в ночной бане. Он хотел отыграться за досадное унижение перед ночной гостьей, за упёртость и твёрдолобие Акселя, чьё согласие приходилось добывать чуть ли не клещами. Да, мир несправедлив, жесток и черств, но важно всегда оставаться собой, срывая с себя оковы за оковами. Не крови, не чувства собственной важности, а чувства лёгкости и свободы жаждал сейчас в окружении людей, которых нужно и хотелось прикончить.

Крепкие руки мужика зажали Тита так, что вампиру было трудно вырваться. Но таких попыток и не было. Вампир развернул свою голову в сторону жертвы, которую он подцепил у двери. Чары держались, хотя это требовало сил. В сторону двери и беглеца бежала нагая купальщица. Нет, ей не уйти. Не сейчас. Усилием воли, да наложенными чарами, Тит попытался дёрнуть "счастливчика на девушку и заставить схватить её. Надолго эта мера никого не остановит, но потянуть время, пока тремер освобождается - было бы хорошей идеей. Не теряя времени, вампир прикоснулся ногой к ноге своего пленителя и произнёс "kukuntacce" на Енохе, что означало "Закован" - декларация намерения и вербальный компонент для тауматургии.
Будто по велению волшебной палочки скованный чарами человек двинулся в сторону пытавшейся убежать женщины, однако никаких намеков на захват беглянки не было. Подконтрольная вампиру туша проделала лишь самую простую доступную манипуляцию - безвольно стукнулась о голую мадам, всего лишь сбив ее с ног и то, не на долго. Вторая женщина, пытавшаяся сбежать, отчего-то остановилась и прижалась к стене. Ее взгляд, весьма растерянный, был направлен теперь на вампира. Возможно, женщина испугалась того, что творилось впереди нее - в проходе.
Однако такой довольно удачный исход ее попытки к бегству тут же омрачился другим фактом: человек в тоге "выпал" из-под действия чар, повалившись на пол.
- В кладовой, скорее, - прохрипел тот, будто не оправившись от чар до конца. Имели ли его слова какой-то отклик или понимание среди остальных Тит сказать не мог, ведь сие происходило у него за спиной.
Охотник стал добычей, а затем жертвой, после чего уже новый охотник попал в чужие силки. Руки мужчины, как и всё остальное оказались связаны путами воли вампира, по прочности не уступая канату. Главное, чтобы не сорвался. Не выбираясь из захвата, Тит схватился за руку живого и вонзил в неё свои клыки. Сладкая кровь оросила глотку, вдохновляя на новые свершения. Зверь начинал ликовать, но тремер осознавал, что это только начало пирушки. Развернувшись к публике, Тит приготовился дёрнуть на себя кого-либо из убегавших.
Зубы вампира щелкнули в сантиметре от, казалось, совершенно неподвижного тела мужчины - ночной хищник, вестимо, поторопился, сосредоточившись на беглянке, вместо того, чтобы выверенно осуществить укус на шее беззащитного смертного. Все окружающее мало волновало Тита, ярость которого от собственного промаха в элементарном, но таком важном действии взлетела до небес. Заветная кровь волновала его и зверя более всего, ведь ее оставалось так мало.
Сбитая с ног женщина оглянулась, испуганно глядя на вампира и пытаясь подняться. С перепугу она не смогла с первого раза встать на ноги. Соседняя жертва по воле вампира была подхвачена незримыми путами и доставлена поближе к Титу.
Мужчина, пытавшийся покинуть помещение первым, теперь тоже, как и "римлянин" рухнул на пол.
Челюсти клацнули и промазали, что привело вампира сначала в ступор, а потом во вспышку гнева. Как это так? Промазать по беззащитной жертве?! На этот раз вампир не стал размениваться по мелочам и попытался заглушить обжигающий голод кровью
Рассудок тремера окончательно помутился, подстрекаемый сухостью опустевших до крайности жил, но зверь, и без того рвущий в клочья прутья своей хлипенькой, сооруженной невероятными усилиями клетки, жаждал в сущности того же самого - крови. Его расточительный хозяин опустошил тело так ничего, в сущности и не добившись.
Присутствуй при этом князь сего домена, Титу конечно же не знакомый, старик самолично прикончил бы вампира, не взирая ни на что. Подобные отпрыски, по мнению оного, лишь позорили их род.
Тело мужчины, схватившего вампира ранее, готовилось повалиться на пол, однако остервенелая жажда, овладевшая чародеем, не позволила жертве пасть. Обхватив сосуд, будто коршун, зверь наконец ступил в чертоги кровавого празднецтва...
Живительная влага текла вниз по горлу и впитывалась желудком, вызывая эйфорию для обоих участников питательного процесса. Но настоящее удовольствие получал именно Тит - врываться в чужое тело и забирать то, что является жизнью для обоих. Человек предлагает свою жизнь, чтобы продлить существование тремера. Даже против своей воли. Изнасилование и души, и тела.
А затем вспышка боли, удивление и полнейшее непонимание происходящего. Руки и ноги перестали слушаться, равно как и остальное тело. И вампир стал отстранённым зрителем той сцены, которую сам же и затеял
В этом театре доставшееся Титу место зрителя было не ахти каким удачным. Повалившись на пол, пронзенный со спины он мог видеть лишь часть помещения - ту, что была по левую сторону от его тела.
Чары, наполнявшие воздух магическими оковами, иссякли. Окружающие Тита люди теперь не были скованы в движениях, однако ликовать беспомощному его состоянию тоже не спешили. Страх все еще жил в их сердцах.
- Он... Он мертв? - нерешительно спросил брюнет, ранее пытавшийся сбежать. Голос звучал со стороны выхода, и больше там способных разговаривать мужским голосом, вроде бы, не было.
- Увэ? - переспросила одна из женщин. - Ты в порядке? - тело ранее укушенного мужчины, лежавшее теперь рядом с вампиром, заметно шевельнулось, однако Тит выпил из него достаточно, чтобы не оставить бедолаге шансов выжить.
- Я об упыре говорю. Он мертв? - мужчина, кажется, находился теперь ближе, чем ранее. Смертные, видимо, предпочитали находиться со спины от тела убиенного вампира.
- Богородица... - отчаяная женщина повысила голос. - Да неужто вам всем плевать, что он покалечил моего мужа? - тело человека присмерти снова дернулось, а голос женщины звучал совсем рядом с ушами Тита.
- Эта нечисть его укусила... Увэ обернется упырем, как пить дать... Так что... - уверенность в этих словах не чувствовалась, но горечь была точно. Судьба Увэ решалась бы в эти минуты, если б он и так не был обеими ногами в яме.
- Свяжите ему руки, на всякий случай. Нет, лучше обоим. И глаз с упыря не спускайте. Сам Бог вложил в ваши руки эту палку. Лютер... Ингрид... Я приведу священника, а ты, Волда, сбегай за врачевателем - Мариани.
- Я-то почему? - все еще испуганный голос, казалось, оторопел даже больше.
- Восстанет вдруг, мужицкие руки тут нужнее будут. Беги так, будто упырь сам за тобой гонется... Да оденься же, дуреха...
- А... Хорошо. Только мужа моего не трожьте, Христом-Богом прошу... - позади Тита послышалась недолгая возня, а затем - едва уловимые звуки шагов, проследовавших к выходу женщин. На мгновение, вокруг вампира воцарилась тишина.
"Что?! КАК?! ЧТО СО МНОЙ!?" - завопил бы тремер, будь у него такая возможность. Его тело не слушалось, руки не двигались, и, как того не пытался изменить, ни один мускул не повиновался приказам "сверху". На губах всё ещё чувствовался вкус крови, но от своего нового состояния Тит был далеко не в лучшем расположении духа. "Прикончу!" - бессильной злобой плевался вампир на своих пленителей.
- Издох уж, поди... - молчание нарушил низкий голос, принадлежавший скорее всего "римлянину". - Да уж... Увэ, старина... - после этих слов люди снова умолкли, впрочем, не надолго.
- Жив еще, только плох он. Не повезло Волде-то... За каким же лешим к нам упырь пожаловал? Кому сказать - не поверят...
- Теперь-то поверят, - в разговор вступил женский голос. - Может, нам за него в замке серебра отсыпят, как думаете?
Все бы ничего, что смертные уж делили "шкуру" изловленного упыря, да только кто-то из них будто ткнул его чем-то в придачу.
- Не шевелится...
"Кто из вас посмел пронзить меня колом?! КТО!? Я найду тебя и заставлю страдать. Я порву на куски всех, кто причастен к этому позору. Я вспорю вам глотки, распотрошу грудную клетку, двоих повешу на собственных кишках. А ты, любезный, что догадался пронзить меня колом, ты останешься за всем этим наблюдать. Я вырву тебе язык, изуродую лицо, лишу глаз, сломаю позвоночник и становлю. И ты поймёшь, какого это - быть пронзённым древесиной"
Бессильная злоба, продиктованная звереной яростью, к огромному сожалению вампира не могла излиться наружу, бурля и бушуя лишь в его мыслях. То единственное движение, что сторонние могли бы сейчас наблюдать со стороны Тита было медленно сползающей по упыриной пасти капелькой человеческой крови.
Женское лицо, не выделяющееся особой красотой, склонилось над ним, разглядывая перекошенную физиономию вампира всего лишь несколько секунд, а затем снова исчезло.
- Страх-то какой, господи... Вы видели эти зубища? Видели?.. - женщина заговорила так, будето до сих пор не верила в происходящее.
"Подойди ближе. Вынь из меня кол, чтобы я смог разорвать твою глотку и накормить тебя твоей же собственной печенью"
//еще немного и организуешь мясокомбинат
А вдруг... Оно живое еще и слушает нас... - женщина перепугалась, кажется, еще больше, затем затихла, перейдя на шушуканье. Люди стали разговаривать столь же немного, сколь и тихо. Тит мог разобрать разве что отдельные слова, среди которых часто произносилось "упырь", уже услышанные им ранее имена Увэ и Волда. Оставшуюся мадам, вероятно, звали Ингрид.
В остальном же люди предоставили Титу возможность лежать поленом еще довольно долго. Вероятно, получше изучить нечисть никто так и не осмелился. Относительная тишина, прерываемая лишь упомянутым перешептыванием, скоро наконец нарушилась. И нарушил ее тот самый предательский скрип досок у входных дверей, который слыхать было через весь запутанный коридор. Судя по звуку, шел уже не один человек.