Глухая морозная ночь выла пронзительным голосом ветра. Однако, не все спешили укрыться от его порывов в домах. В одной из пещер на западном склоне Пирамиды Кельвина ярко горели факелы, а перед ней стояли двое мужчин. Их тела покрывали шкуры, их лица – страшные маски, сделанные краской. Их головы – черепа неведомых монстров. Они стояли лицом к лицу, сжимая в руках громадные топоры. Их лица выражали только одно – ненависть. Вокруг воинов стояли другие такие же. Мужчины, женщины, дети. С первого взгляда их можно было принять за очередное племя варваров. Если бы не вполне явственно ощутимая черная ненависть и смерть, висящие в воздухе. Поклоняющиеся Темпусу такими не были никогда.
- Ты предатель! – обвиняющий крик, полный яда и желания убийства разрезал воздух.
- Нет! – ответил второй стоящий в круге, - Ты сам хотел…
- Тварь, - взревел первый, - Ты умрешь за оскорбление вождя!
- Ты такой же как те людишки, которых мы убили! Ты присваиваешь себе добычу, отбирая у других все, что они завоевали. Завоевали во имя Кровавого Круга!
- Я вождь и делаю что хочу! Умри!
С этими словами, он взмахнул топором и бросился на противника. Тот легко ушел в сторону и в ответ нанес удар. Однако, вождь уже отпрянул в сторону. Противники разошлись на два шага и закружили, не сводя друг с друга глаз. Вдруг вождь взмахнул топором и с неимоверной скоростью рванулся вперед. Его враг опять ушел в сторону, и вождь по инерции полетел на толпу. Люди бросились в стороны. Второй боец воспользовался этим и бросился на того, кто обвинял его в предательстве. Он успел рукой перехватить топорище и оба покатились по камням к обрыву. В последний момент вождь извернулся и мощным ударом ног отбросил противника за край скалы. Повисла мертвая тишина. Вождь поднялся.
- Справедливость восторжествовала!, - объявил он, - Предатель мертв!
- Нет, - раздался новый полушипящий голос, от которого вздрогнули все. – Предатель еще жив.
Толпа дружно опустилась на колени и склонила голову. Вперед вышла женщина. Она была не молода и не стара, но ее лицо… Оно было воистину ужасно. Безобразная маска перемешивалась с непередаваемым ощущением презрения и ненависти ко всему живому.
- И этот предатель – ты, - продолжила она, - Торак был одним из лучших воинов. А теперь мы ослаблены из-за тебя… Такое нельзя простить…
- Но мать… - промямлил вождь, стоя на коленях.
- Никаких но, - страшно улыбнулась тот, кого он назвал матерью, - Я хочу, чтобы ты страдал.
С этими словами она подняла руки, украшенные когтями зверей. Вождь закричал страшным голосом. А толпа, впадая в экстаз, затянула какую-то мелодию, состоящую из звуков. И чем сильнее кричал вождь, тем радостнее были лица народа и тем громче пели они неизвестную молитву. Через пятнадцать минут тот, кто был вождем, затих. На него страшно было смотреть. Его кожа состарилась, сам он высох. На площадке перед пещерой лежал скелет, обтянутый кожей. Мать Кровавого Круга, Иннасарафаила, повернулась к людям:
- Так будет с каждым, кто посмеет ослабить Круг. Мы должны сокрушить людей внизу! Они – наши! Они недостойны жить! Они достойны лишь доставлять нам удовольствие своими мучениями!
Толпа ответила дружным ревом.

Торак открыл глаза. Он лежал на скале в холодных снегах Пирамиды Кельвина…