Король Жезлов, 0, Предисловие

Король Жезлов

На север от Врат Мудреца, по соседству с большим садом, стоит небольшой двухэтажный постоялый двор, "Кот на Единороге". Тяжелые створки арочных окон по случаю теплой погоды (даже камин разжигать не было нужды сегодня) были открыты, впуская золотые солнечные лучи и редкие золотые же листья, заносимые ветром из-за изящной железной ограды. За резными березовыми дверями, покрытыми восковым лаком, раздавался оживленный шум — первый этаж был отдан под таверну, а недостатка в посетителях она не испытывала. Кто-то просто молчаливо пил один из многочисленных предлагаемых напитков, как хмурая темноволосая дворфийка в шкурах, сидящая в дальнем углу, кто-то праздновал, как парочка халфлингов и женщина в красочной робе, кто-то делился слухами о том, как Джорджай Сенешаль потратил все свое богатство на какую-то "прохвостку-эльфийку", кто-то обсуждал дела, вроде сребровласой молодой женщины и небритого мужчины со шрамами на лице и отрубленным кончиком уха, а кто-то общался с пожилой эльфийкой Иккальбой, владелицей этого заведения, стоявшей перед оставшимися со времен, когда она была астрологом для местного университета магии, шкафами с разноцветными книгами и старыми свитками за пыльным стеклом.

В общем, внутри было душевно, занятие найти было несложно, запах копченых сарделек и паровой трески с сыром невольно заставлял течь слюнки, крепкое пиво и красное вино ожидали жаждущих, а наверху все еще оставалось несколько простых, но уютных комнат.

В одной из таких комнат происходил непростой разговор:
— Ты чего не убежала? - Кир задал очередной вопрос сестре. В ответ девушка фыркнула:
— Дурак ты Кир, и вообще, завязывай с этими штучками - теперь отвыкать прийдется...
— Ну кто же знал, что этот урод... Кара, нельзя, - парень лениво отмахнулся от крупной черной псины норовившей лизнуть его в лицо.
— Слушай За, а может ну его? Ворота еще не заперты, как нибудь проскочим...

Зара вздохнула и опустила на колени рубаху брата, на которой как раз закончила латать прореху...
— Ну и куда проскочим? По лесам скитаться? Или снова новый город искать? Вроде не знаешь, что эта комната что так что эдак за нами до завтра только, а больше денег нет..
Она дернулась в сторону и чуть не свалилась со стула:
— Я же сказала завязывай! — снова прикрикнула она на Кириона, — Кара сейчас весь номер разнесет и нам сначала тут отработать придется, а уж потом думать соглашаться или из города линять.
Но Кир снова, валяясь на кровати, сцепив руки под головой, отправил взглядом тряпичный мячик в противоположный угол их небольшой комнаты, а немаленькая псина с радостной ухмылкой на лохматой морде устремилась за игрушкой.
Зара невольно улыбнулась:
— Куда б я сбежала? Этот урод бы лапши страже продолжал вешать, тебя бы и слушать не стали. А пока б разобрались, людей наверняка увели бы... Перепрятали или вообще отправили. Кто б нам поверил тогда?

—И то верно, - было не совсем понятно относилось ли это к последним словам или к тому что собака разнесет номер, но играть с питомицей Кир прекратил.
—Да уж меня так мордой в грязь со времен Эегона никто так не укладывал, - Кирион вздохнул, хороши же мы сыскари, людей спасли, а торговцу и предъявить нечего.
Зариэль хорошо знала брата - он наверняка уже принял решение, но сейчас ему требовалось еще раз проговорить все аргументы "за" и "против", да еще и желательно, что бы инициатором окончательного решения выступила она.
— Ты то сама хочешь этим заниматься?

— А ты глаза ее заметил? — невпопад ответила Заринель, смотря прямо перед собой, — той девчушки, что в одной рваной рубашке была... зеленые и огромные как блюдца. Испуганные, но живые, Кир! А до того совсем мертвые были... я заметила, еще когда мы с Карой их выследили. Она сдалась тогда, неживая совсем была, а теперь у нее хоть какой-то шанс, интерес к жизни появился! Не легкий, но это шанс. Жизнь в храме не сахар, но с рабством не сравнится... — девушка немного помолчала, продолжая невидяще смотреть прямо перед собой, память подсовывала картинки из прошлого, не позволяя забыть... никогда...
— А что торгаш отмазался... что ж, опыт нам будет на будущее. Но даже так... оно уже того стоило. А у того бородатого есть жена. Жена страшная и кричит так, что каждое утро на весь рынок слышно, — За хихикнула, вспоминая — он наверняка сам сначала сбежать хотел, а тут, как нас отпустили уже, я их заметила, шли обнявшись, крендель грызли вместе...
— Так что хочу, Кир. Если то, что мы будем делать сделает хоть небольшую часть горожан счастливее, либо же просто подарит им шанс чего-то добиться в жизни, то хочу. Если же нет... То сбежать сумеем... Опыт есть как-никак, — не очень весело добавила она.
— Да и вообще, хоть какой-то статус и права, всяко легче тебя из передряг вытаскивать... Лови! — и она запустила отремонтированной рубахой брату в физиономию.

Кирион отреагировал мгновенно - рубаха замерла в воздухе на полпути к физиономии парня. Глаза полуэльфа расширились, он понял, что вновь воспользовался псионическими талантами вместо того что бы просто поймать рубаху рукой и это его рассердило. Рубашка упала на пол когда исчезла сдерживающая ее сила, а сам Кирион разразился гневной тирадой:

—Говоришь бежать и прятаться? А разве на этой работе не придется "прятаться"? Разве не придется скрывать свои способности? Как бы ни был получен этот дар, - на секунду парень осекся памятуя про обстоятельства инициации, - но он есть, он такая же часть меня как рука или нога, а ты говоришь завязывай... Парень все больше распалялся:

— Руку может себе тоже завязать? Или там глаза скажем? Разве это жизнь?
Разве это та свобода которой мы хотели? Статус и права это конечно красивые слова, а сколько за ними стоит ограничений и обязанностей?

— Не кипятись! — прикрикнула Заринель на брата, — не бывает так, чтоб все и сразу. — она запнулась на пару секунд, потому как память тут же услужливо подсунула еще одну картинку...
Баронетик смазливый, с выражением самоуверенности на холеной физиономии... Обруч с камнем туго перетягивал золотые кудри... Вот уж кто точно не жалуется, что у него не все и сразу. И внешний вид, и происхождение и деньги. И ее намеривался получить так же, как наверняка ни раз получал других до нее. Если б не Кирион, то стража повязала б ее еще тогда... хотя баронетику наверняка подпортила бы холеную красоту, сил метнуть кипящий котелок от очага и прямиком в его блестящий камешек у нее бы хватило...
— По крайней мере у нас уж точно не будет, — закончила она фразу, — а это первый шаг. Я же не призываю тебя прятаться подобно мыши. Всего навсего быть чуть осторожнее! Просто не терять контроля, а наш дар... он дар, а не проклятье, независимо от того, как был получен. Значит будем искать пути для того, чтобы он приносил пользу. Это же не только для баловства, хоть некоторым и этого вполне хватает... — она улыбнулась и почесала лохматую собачью башкенцию.

Кирион фыркнул:
—За, ну что за глупости, значит у нас не будет всего и сразу, но мы должны приносить пользу и бороться за мир во всем мире? По-моему, жизнь преподнесла достаточно показательных уроков, что бы развеять идеалы, так откуда такая наивность? Вспомни, что говорил мудрец Маукар:
—Не стоит покоряться переменам судьбы - судьбу изменит воля для нас!
—Пойми, сестрица, что только в свою и ничью больше пользу нужно гнуть любые обстоятельства, иначе так и останемся ни с чем. А теперь еще раз, без высокопарных слов - оно нам надо?

Зара устало откинулась на спину, руки ее рассеянно теребили нитку, торчащую из тонкого одеяла:
— Оно нам надо? — спросила она у потолка, — Да бес его знает, надо или нет! Это ж ты у нас не любишь компромиссов, да контролировать ситуацию всегда предпочитаешь. А я вижу здесь возможность. И если мы сейчас уйдем, то это как раз и будет твое "покоряться переменам судьбы". Все ведь зависит от точки зрения. Мы сами заварили эту кашу, причем вместе, сама я что ли гада того выслеживала, а тебя силком тянула? И вот наше варево и привело к такому результату. Не нравится блюдо? Можно покориться и слинять, пока есть возможность. А можно своей волей, как твой мудрец вещал, изменить результат в нечто более приглядное. Я не считаю, что данное предложение нас сильно ограничит. Возможно наоборот, развяжет руки. Если соображения нашего хватить, увидеть и использовать возможности.

Кирион внимательно слушал доводы сестры. Этому они научились у Эегона еще в детстве - сколько бы не расходились их позиции, прежде всего выслушать и попытаться услышать друг друга. В какой-то момент его брови удивленно взметнулись вверх, но он смолчал и заговорил только убедившись, что Зариэль сказала все, что хотела.

—Ты так говоришь, словно это плохо. Да, знаешь ли, предпочитаю контролировать судьбу самостоятельно, чем если меня будет контролировать мозговой паразит, - Кир пошевелил перед лицом растопыренными пальцами руки, что бы не оставалось никаких сомнений, кого он имеет ввиду.

—Ты говоришь дело. Возможно, это хорошая возможность, - парень улыбнулся, извиняясь за подобную игру слов, - только давай проясним сразу. Говорить высокие слова я могу - верить в них вряд ли. И если когда нибудь мне нужно будет выбирать между нашей жизнью, здоровьем, безопасностью или свободой и чьей то чужой, я выберу нас... независимо от того кто и сколько будет на той чаше, - последние слова Кир сказал гораздо тише, но тем не менее четко.
И что бы удостовериться, что сестра их услышала переспросил:

—Согласна?

Заринель рывком поднялась, снова приняв сидячее положение:
— В мои планы также не входило жизнь себе ломать, да и тебе тоже, — она улыбнулась, и дабы разрядить обстановку, да и вообще несколько уменьшить серьезность момента, добавила:
— Мне только по шее надавать тебе иногда хочется, временами руки-ноги поломать... так слегка. А жизнь нет. Точно.

Потом глянув на выражение лица брата, Зара все же посерьезнела:
— С условием твоим согласна, и излишнее рвение "сделать вопреки всему" проявлять не буду. Но ты же понимаешь, что нам в команде работать. Не пытайся меня все время за спину себе прятать, я все же не малолетка уже. А вообще, оно покажет. Вместе прорвемся, так ведь?

—Ага, - торжествующе завопил Кирион, чем заставил встрепенуться не только Кару, но и испугал сестру, - попалась! Малолетка... Значит знаешь, что это я старший и я за тебя в ответе!
Глядя на торжествующее лицо парня ему сейчас можно было дать от силы лет десять, не больше.

Зара хмыкнула, глядя на торжествующее лицо брата:
— Ну конечно старший, кто ж спорит... Может ты еще и на правах старшего будешь сам одежку штопать и обеды нам готовить?

Она наклонилась, теребя Кару за загривок, и доверительно сообщила той на ухо:
— На самом деле первой была я, он же всегда на мой крик прибегает, значит это привычка выработанная с самого рождения, логично ведь?

Она лукаво взглянула на Кира, на душе немного полегчало, лучше уж продолжать извечный спор кто старше, чем препираться из-за планов на ближайшее будущее. Кир вспыльчив, хотя и старается быть обстоятельным, но ни раз ее неосторожное слово приводило к тому, что он менял уже казалось бы принятое решение. В тоже время не высказывать свое мнение и не поддраздивать его Заринель попросту не умела. Жизнь стала бы гораздо более престной, а серости вокруг и так достаточно.

Кир от таких речей аж задохнулся от возмущения. На какое то мгновение его глаза блестнули злобной бесшабашностью - именно в таком состоянии переиначивались уже принятые решения, срывались договоренности и бросались обидные и несправедливые упреки. Мелькнуло... И стихло. Кир от души рассмеялся:
— Уела ты меня, сестренка! Ладно, поговорить - поговорили, друг друга услышали, а утро покажет, что там за возможности. Давай спать!

... Уже отвернувшись Зара слышала как Кир мурлыкал себе под нос:

Вот новый поворот, лошади в галоп,
Что он нам несет - пропасть или взлет, омут или брод,
И не разберешь, пока не повернешь за поворот...

Следующее утро выдалась куда более прохладным. Ночью, похоже, прошел дождь — брусчатые мостовые блестели под затянутым серым небом, в дорожных лужах отражались дома и облака, за окнами чавкали шаги по грязи, а с листьев и крыш капали крупные прозрачные капли, срываемые свежим ветром. Тем не менее, жизнь в Мистхэйвене, конечно, и не думала утихать — вдали звонили колокола храмов, цокали копыта и скрипели колеса, до хрипа (а сейчас подхватить хрипотцу было проще обычного) зазывали покупателей торговцы на рынках, звонко стучали и тихо шипели полные кружки в тавернах, раздавался и смех, и плач... Для тех, кто провел свою жизнь вдалеке от таких крупных поселений, эта какофония могла стучать по рассудку, словно миллионы медных молоточков и тысячи цимбал, медленно сводя с ума и упрямо, мысль за мыслью, превращая в одного из муравьев в этом гигантском человеческом муравейнике. А после — весь этот шум сливался в однообразный гул, не воспринимаемый даже если попытаться собрать на нем всё свое внимание.

Однако, всё таки не все, кто сегодня был в кольце белых стен, были частью этой машины. Нескольким таким шестеренкам еще предстояло найти свое место. И пяти из них сегодня суждено было встретиться...

Главное здание городской стражи Мистхэйвена сложно было назвать архитектурным шедевром. Явно старая постройка из огромных блоков грязно-серого камня, выеденного, наверное, не одной сотней лет ветров и дождей, с узкими окнами-бойницами, словно бы сощурившимся, чтобы разглядеть подходящих, и тяжёлыми дверьми из потемневшего дерева, укрепленного простой, без всяких изысков, сталью, стояла чуть южнее центра, словно оставшийся после лесного пожара обгорелый пень посреди цветущего по новой подлеска. Вяло трепыхалось на ветру, будто умирающая рыба, полотнище с гербом города, перекрещенными ключами над воротами в белой стене, но обрамленном в щит — символ стражи. У входа стояла пара служителей закона, скучающе рассматривавшая проходящий по улице люд. На их кольчуги изредка капало сверху, каждый раз заставляя "пострадавшего" поежиться. На стену слева была прибита здоровенная доска с несколькими бумагами и пергаментами, частично защищенными от влаги деревянной крышей, закрывавшей всю эту конструкцию сверху. В основном на листках были нарисованы (не без некоторого таланта, но далеко не профессионально) лица, под которыми красовались большие буквы "РАЗЫСКИВАЕТСЯ", но один из них к таковым не относился: вместо чьего-то хмурого взгляда на нем был изображен символ, состоящий из трех собак, а точнее, гончих, ухвативших друг друга за хвосты и создавших, таким образом, кольцо или круг.

ИЩУТСЯ

Храбрые люди и нелюди, с опытом боев,
готовые охранять закон, порядок и честной люд
от угроз магических и чудовищ всевозможных
в числе нового отряда особого назначения
городской стражи.

Помесячная оплата с добавками, жилье, питание
и прочие нужды покрываются из городской казны.

Обращаться к Карлу Леббенкопфу, эск.
в администрацию городской стражи.

Устройство не обещается.

Именно это сухое предложение, в том или ином виде, и привело сегодня к этим серым стенам эту самую пятерку. Двигало ли ими желание помочь людям, обеспечить безопасность, сохранить лицо города, или просто подзаработать, убивая всякую нечисть, были ли они жителями Мистхэйвена или нет, какое было их прошлое и что они ждали от будущего — все это было сейчас неважно.

Стража у входа направляла тех, кто заявлял о своем желании устроиться на эту работу, в комнату на втором этаже, но по их выражению лиц, нисколько не оживляющемуся во время этого объяснения, было видно, что за несколько дней, которые висели по городу эти листовки, на желающих они уже насмотрелись, а то, что подсказывали, куда идти, свидетельствовало о том, что даже несмотря на это отряд так и не набрался...

Та самая комната, до которой можно было добраться по узкой винтовой лестнице с истертыми чуть не до гладкости ступенями, на самом деле была лишь этаким шлюзом, в котором все желающие могли подождать, пока подойдет их черед, а вот уже за следующей дверью раздавались голоса, обсуждающие личные качества, денежные вопросы и боевой опыт. Как и стоило ожидать от башни, потолки здесь были довольно низкими, сама комната — небольшой, с голыми стенами и без единого окна. На полу стояло несколько явно принесенных откуда-то недавно разнокалиберных стульев и табуретов, у входа — ящик, на котором лежал меч в ножнах и кинжал, видимо, принадлежавший кандидату внутри. Рядом сидел еще один стражник, с таким же отсутствующим выражением лица, как и те, что стояли снаружи (но с роскошными русыми усами).

Голоса за дверью стали громче, теперь можно было легко разобрать отдельные слова. Похоже, соискателя не устраивала предлагаемая работа. В конце концов, раздался еще один голос, громкий и низкий, непохожий на два других:

— Ну и проваливай тогда обратно в свой Редмин, если там всё так хорошо! За такие деньги можно половину моих людей на всю жизнь обеспечить!

На несколько секунд повисла тишина. Затем, хлопнув дверью, из комнаты чуть ли не вылетел красный от ярости темноволосый эльф, уже было собравшийся покинуть и этот "шлюз", когда стражник у двери окликнул его и кивнул на его оружие. Покраснев чуть не до фиолетовости, тот столь же резко вернулся обратно, сгрёб клинки в охапку и ушёл. Еще спустя несколько мгновений дверь приоткрылась и в проеме показалось покрытое несколькими шрамами лицо, явно обладатель третьего голоса. Окинув взглядом комнату, он произнес, все еще громко, словно стоял на оживленной улице:

— Давайте все внутрь, ускорим всё это, — и вновь исчез за дверью.

Охранник подождал, пока оружие оказалось на ящике, после чего пропустил всю пятерку внутрь. Эта комната была не больше прошлой, но зато в стене напротив двери было целых два окна, впускавших немного света и свежего воздуха. Между ними стоял стол, на котором лежало несколько бумаг и хозяйственных книг, а за ним сидел молодой, около тридцати лет, гладковыбритый и коротко стриженый человек в довольно богатой одежде. При виде вошедших он встал и приветственно протянул руку, улыбаясь, но так как не мог выбрать, кому именно, жест получился несколько неловким.

— Карл Леббенкопф, — представился он, на всякий случай не дожидаясь ответного жеста, — А это, — кивнул он в сторону одетого в кольчугу обладателя громкого голоса, который в свою очередь лишь нахмурился, — Роберт Тэрр, глава городской стражи. Вы же пришли устраиваться в Гончих, да? Расскажите, что вы можете предложить отряду.

Король Жезлов, Карл Леббенкопф

Невысокий мужчина с пронзительными глазами бросил взгляд на других вошедших, потеребил идущую через грудь перевязь, освободившуюся до того от немалого количества разнообразных ножей, теперь мирно покоящихся с другим разнообразным оружием в отдельной груде в прихожей, и ступил вперед:

- Здравия желаю, мистер... мистеры, - он не был уверен в точности обращения, но кажется так на улицах этого города разговаривали с важными господами, - Финист меня зовут, а длинней и не надобно. Я не из ваших краев, но у нас за морем загонял уже много всякой нечисти. И волколаки были, и грифоны, и огневики - всякой. Больше, конечно, по зверю чудному работал, но и нелюдь разную лихоимскую ловил. Ну да то дело поныне прошлое, пока в обратный путь не собираюсь. Потому и здесь пользу могу принести, вот давеча с караваном ходил, тоже чудище по пути зарубили, я такого и не встречал. Оно понятно - земли разные, зверь тоже. Ничего, справились. Так что и вам смогу помочь. Платить вы, слышал, собираетесь справно, оно мне и пойдет. Да и дело доброе, нечего простому люду от страха трястись перед всякой напастью. Вот. Говорить я особо не умею, конечно, тут уж не взыщите.

С жестом, который мог означать поклон, хотя и не на местный манер, мужчина отступил обратно ко входу и провел ладонью по черным как смоль волосам. Затем вновь подергал перевязь, поправил выдубленную из толстой кожи куртку. Городские жилища были ему, конечно, не внове, а все-таки за их пределами было вольготней.

Пока Финист весьма изысканно объяснялся перед Карлом, молодой мужчина пожал руку эсквайру Карлу Леббенкопфу, осматривая сперва его профиль, а лишь уже потом - четверых других, которые вошли внутрь вместе с ним. Времени в "шлюзе" хватило только на то, чтобы снять ножны с оружием, и мужчина не ожидал встретить здесь кого-то знакомого, посему возможных соратников он удостоил пока коротким поклоном по дворянскому этикету и временно потерял к ним всякий интерес. Во всем виновата, впрочем, плохая память на лица.
— Рейдон Родмонд к вашим услугам. Роберт должен был дать рекомендации, — Рейдон кивнул в сторону знакомого главе стражи. Пусть и не прямо он направил мечника вербоваться в Гончих, но знакомство с Рейдоном уже не было таким уж шапочным. — Работали вместе не так давно, эпизод с контрабандой в доках. Я, наконец, выбрался из магической академии, а предложить могу богатые знания о различных магических аномалиях и существах, некоторый опыт в полевой работе и конечно, к вашим услугам мое оружие: длинный меч и боевая магия.
Коротко, ясно, сказал дело - передай эстафетную палочку следующему.

Все то время, что они складывали оружие и заходили внутрь, Рэна старалась не смотреть в сторону милорда. Во-первых, пялиться не полагалось по этикету. Во-вторых, ей очень хотелось понять - вспомнит ли, узнает ли? Называйте как хотите. Так или иначе, остаться незамеченной вполне удалось. Увы.
- Рэна. Рэна Аркор, господин эсквайр. - тощая девица, почему-то одетая в несколько потертый темно-синий мужской камзол с вышивкой и узкие бриджи с сапогами, появилась будто из воздуха посреди приемной. Конечно, ничего сверхъестественного здесь не было. Просто прислуге полагается быть незаметной не прячась.
- Я здесь по воле наследника дома Родмонд, вместе с милордом Рейдоном. Прошу прощения, мне нечего предложить вам кроме того, что будет угодно милорду.
Поклонившись, Рэна сделала шаг назад, вновь сливаясь с интерьером.

— А, мистер Родмонд! Простите, что не узнал вас сразу, — закивал Карл, — Хотя и не видел вас с... ох, даже и не помню когда, вам тогда, кажется, не было и десяти. Всегда приятно увидеть кого-то с нашим положением в обществе, кто готов не просто сидеть за бесполезными бумагами, занимаясь крючкотворством, а попытаться изменить этот город к лучшему! — восторженно произнес он, по-видимому, абсолютно не замечая иронии в том, что сам прямо сейчас сидел за столом с бумагами, — Впрочем, это не означает, что вы, Финист и Рэна, — эсквайр был вынужден задержаться на секунду, чтобы вновь найти взглядом уже было исчезнувшую вновь девушку, — Так вот, это не означает, что ваше появление не радует. Ваш опыт, Финист, может быть крайне полезен, пусть даже я и не уверен, что некоторые из перечисленных вами существ обитают поблизости. Что же до вас, Рэна, если мистер Родмонд ручается за вас, этого достаточно для меня.

Взгляд эсквайра остановился на пока не успевших представиться полуэльфов.

— А эти двое, — перехватил разговор Роберт, кивая на них, — Кирион и Заринель, те самые близнецы, о которых я вам, мистер Леббенкопф, уже рассказывал. Те самые, что намедни по собственной инициативе устроили ту катавасию с Де Сени-как-его-там и его контрабандой рабов.

— Якобы его, — поспешил поправить Карл, — Прямых доказательств же так и не поступило, так ведь? Впрочем, подобное рвение тоже похвально, я был бы рад видеть больше граждан Мистхэйвена, проявляющих такую активность.

Он замолчал, вновь осматривая всех прибывших.

— Вас же устраивают предлагаемые условия? Сотня золотых в месяц каждому, премии за каждое успешно выполненное задание вплоть до двойного оклада и все прочие хозяйственные детали? Если да, то... Хм, пожалуй, вы будете первыми, кто не просто хочет вступить в эту команду, но и, по всему судя, на это способен.

Рейдон похолодел, услышав имя Рэны совсем близко от него. И машинально одна рука дернулась вверх с пальцами, скрещенными для активации защитного заклинания, вторая двинулась к поясу, где сейчас отсутствовал меч... Нет-нет, не подумайте, вовсе не убить он хотел стройную девицу, упомянувшую имя его дома. Просто машинальный рефлекс, ничего больше. Реакция на гром среди ясного неба, на ворвавшийся в память ураган, на сотрясение земли, на заколотившееся сердце, на мурашки по коже.
Усилием воли он подавил панику, прикусил губу и снова принял позицию "вольно". Все следующие слова Карла он тут же пропустил мимо ушей - знакомиться с "близнецами" придется заново. Вместо этого он таращился на ставшую незамеченной Рэну, словно увидел не то призрака, не то королеву красоты. Карл что-то говорил про условия... Какие там условия, сохрани меня Эратис!
— Да, я... готов поручиться за... Рэну Аркор, — медленно и отрешенно сказал Рейдон, все еще рассматривая вестницу прошлого против любых норм этикета. Пришлось сделать еще одно усилие воли, чтобы оторвать взгляд и устремить его снова на Карла и Роберта. — Условия устраивают.
Тут он мог еще добавить про то, что он здесь не ради денег и еще гору ненужного пафоса, но больше всего ему бы сейчас хотелось слиться с интерьером, как это прекрасно получалось у Рэны. Нельзя.

Зара глянула на брата: молчит, как в рот воды набрал. Ну конечно, этого можно было ожидать. Разгребайся мол сама, раз старшей назвалась. Вот всегда так, он-то признает, что сестра "уела", но аукнется ей это обязательно.

Впрочем, капитан стражи немало облегчил задачу и заниматься расписывынием своих возможностей перед нанимателем, а также будущими союзниками, не нужно. Хоть какой-то плюс от вчерашнего непростого разговора у стражи. На слова эсквайра Заринель смущенно улыбнулась, мол признаем, недоработали... И уже хотела было ответить, но тут снова встрял франт холеный, поручаясь за незаметную девушку, предлагающую все, что этому франту будет угодно. Как так можно??? Может вообще промолчать, все и так понятно? Нет, не хорошо все же. Кир наверняка засмеет потом, что мол струсила, а давеча слова высокие толкала.

— Нас с братом так же условия вполне устраивают, — все же коротко ответила девушка, сделав полшага вперед. И замолчала. Все равно, похоже, они сейчас мало кого интересуют. Их кандидатуры Тэрр уже заранее представил Карлу с непроизносимой фамилией, про "кашу" он уже вкурсе, а остальным пока что-либо рассказывать Зара не горела желанием. И так энтузиазм поугас, как команду увидела. Аристократ ученый, да еще и похоже с собственной прислугой, и охотник за неприятностями, судя по немалому арсеналу, оставленному на сундуке у стражника. Как-то оно будет?..

Не меняя положения головы, по-прежнему смиренно склоненной, Рэна украдкой покосилась на незнакомцев, которые вскоре должны были составить компанию в деле отыскивания и избавления от «угроз магических и чудовищ всевозможных». Здоровяк, вываливший на ящик при входе груду оружия, которой бы хватило на небольшую армию, казался очень уверенным в себе и про волколаков, огневиков (кем бы они, эти огневики, не были) и каких-то и вовсе неизвестных тварей говорил очень буднично, будто селюк об урожае репы. Что его из-за моря-то к нам принесло, кончились чудовища для зарубания чтоль? В любом случае это хорошо, что такой знаток нашелся.

Лесные – ой какие одежки у них меховые, пушистые – не очень-то понравились. Девица говорила мало, а брат и вовсе кажись немой. И ведут себя так, будто не по доброй воле здесь оказались, а из-под палки и в гробу видали и чудовищ магических и всех присутствующих. И что умеют, тоже умолчали. Одно слово-дичь.

Но самое главное, это, конечно, милорд. Полученные от господина наследника наставления жгли, как выжженные каленым железом. Не смотреть в глаза. Исполнять приказания быстро и молча. Не путаться под ногами. Языком не трепать. Обращаться, буде возникнет необходимость, почтительно и услужливо. Знать свое место. Забыть – дружка по вылазкам и проказам детства больше нет, есть только четвертый сын дома Родмонд. Только милорд Рэйдон.

Пока сидели в шлюзе Кир не очень и присматривался к соискателям-конкурентам. Нет не то что бы он считал себя в выигрышной позиции, хотя и надеялся, что суровый начальник стражи их запомнил, просто решил для себя, что выше головы не прыгнешь - а раскрывать свои таланты не хотелось.
Все переменилось когда собеседование пошло оптом - на фоне бывалого Финиста и родовитого эсквайра прибывшего на службу с телохранительницей они с сестрой смотрелись не очень выгодно. Предложить они могут четыре руки, четыре ноги, четыре лапы и хвост, не более. Не будешь же своими "приключениями" в Подземье перед незнакомцами щеголять.
Пока анализировал ситуацию слово взяла сестра. Ишь как глазом сверкнула - решила небось, что Кир из вредности за вчерашнее отмалчивается. Как все таки с женщинами тяжело - сама придумает, сама обидиться. Но тут получилось даже хорошо, что Зара за двоих ответила, оставался только один вопрос:

— Мы с собакой. Питомца тоже на довольствие определят?

— Зарплату платить не будем, — рассмеялся Карл, — Да и выгуливать будете сами, но с питанием проблем не будет, это пообещать могу. Тут неподалеку есть псарни, но если хотите держать ее рядом — дело ваше. То помещение, что будет выделено вам, если дело пойдет на лад, будет под вашим контролем, так что кого пускать туда — решайте самостоятельно, вместе.

Посчитав ответ на то ли серьезный, то ли полушутливый вопрос исчерпывающим, молодой эсквайр перевел взгляд на раздумывавшего или просто не успевшего еще ответить заморского гостя:

— А что вы скажете, Финист?

- Так а что говорить-то? - несколько недоуменно ответил охотник, - ежели про деньги да прочее, что к нашей службе приложено, так я уже сказал - согласен. Если уж вы меня берете. - Тут мужчина умолк, несколько смешавшись. Слишком много он тут разглагольствовал, не то что другие - все коротко и по деловому. И только он все расписывает да жвалит себя. Правда, похоже остальные знакомы если не с самим главным, Карлом-как-его-там, то уж с начальником стражи. А он только пришел сюда, а тот давешний торговей может и замолвил за него словечко, как обещал, а может и нет.

Финист вновь провел рукой по перевязи и вопросительно уставился на предполагаемого начальника. Или он не начальник им будет? В этих порядках столичных еще предстоит разобраться. Хорошо б хотя бы сразу в грязь лицом не ударить, поймать какую гадину на первом же деле. Тогда уж не придется попусту брехать, результат он всяко понятней для окружающих.

А справная псина у этого, с ушами. И вышколенная, и заботится он о ней. Вот интересно - она-то как, почует? И что потом? Так-то животным обычно все равно, в конце концов не их род, а значит все одно чужак - а сколько этих чужаков кругом. Но охотиться вместе с псом - на такое Финист не рассчитывал. Поаккуратней надо быть, поосторожней. Ведь говорить-то, надо полагать, эта четвероногая все же не умеет. Так что, ее нюх одно, а хозяйский - другое.

— Великолепно! — хлопнул в ладоши Карл, — Признаться честно, я начал уже подумывать, что мы за сегодня так и не успеем никого найти.

Взяв перо, он быстро застрочил в одной из книг, записывая названные имена, дату и чего-то там еще. Явно привыкший к быстрому письму, он уложился буквально в полминуты и вновь поднял взгляд на пришедших:

— Возможно, вас интересует, будет ли это собеседование продолжено, в конце концов, даже на менее ответственные работы частенько принимают только после какого-нибудь испытания или целой череды вопросов. Однако, сегодня обойдемся без этого — ранним утром Роберту поступило в распоряжение дело, которое, похоже, будет как раз по вашей направленности. Оно будет и испытанием и, если сможете раскрыть его и остановить... что бы там ни было, сразу будете приняты официально и получите первую премию. Роберт, расскажите им то, что мы знаем, а я сейчас вернусь.

Начальник стражи, до сих пор молча стоявший, опираясь спиной на стену, кивнул, и молодой эсквайр, поднявшись из-за стола, вышел из комнаты.

— На самом деле, — начал Тэрр, — именно "что бы там ни было" вам и нужно сначала разузнать. Но, по порядку: сегодня ночью, ближе к утру, произошло два события, как оказалось вскоре, связанные между собой. Сначала Нэдли и Кортинс, двое стражников, назначенных на район Красноутесья — это прямо за городскими стенами, на юг, для не местных, — патрулируя Южный Тракт, поймали одного из разыскиваемых членов мелкой банды под названием Чёрные Руки, Одо Стрелу. Большую часть мы изловили за прошлую неделю, но этот до сих пор умудрялся сбежать. При нем был найден только нож и кошель с золотом.

Роберт, сощурившись, посмотрел в окно-бойницу, и уселся на стул рядом, зашуршав кольчугой.

— На этом бы всё, пожалуй, и закончилось бы, но через примерно час в наш пост обратилась местная жительница, крестьянка Ледана Сорби. Она утверждала, что ей муж, Хорт Сорби, пропал и она опасалась, что с ним что-то случилось. Несколько патрулей были оповещены и результаты не заставили себя ждать — примерно в двухстах метрах от того места, где был пойман Одо, были обнаружены следы крови и личные вещи, по описанию которых Ледана опознала их как личные вещи Хорта. Чего на месте обнаружить не удалось, так это собственно Хорта — вместо этого в грязи остался след того, как тело утянули в сторону. Когда на это кто-то указал, кто-то другой вспомнил про трупоедов, этих... гулей, ну и... — начальник стражи развел руками и нахмурился, — Короче говоря, после недавних событий и без того суеверные люди теперь шарахаются от каждой тени. Я думал сегодня собирать команду из тех, кто не наложит в штаны от одного только предположения чего-то нечеловеческого, но, похоже, это мне делать уже не придется. Вопросы?

Хорошее свойство мужского ума - думать только о чем-то одном в данный конкретный момент времени. Как ни были мысли Рейдона заняты новым старым знакомством да спутниками, с которыми предстоит вместе работать, первое задание и несколько туманное описание случившегося заставило его голову переключить мысли на другое направление.
Вот уж точно суеверные - видеть след, по которому оттащили тело, и вместо того, чтобы проследовать по горячим следам и возможно, накрыть весь остаток шайки Одо, надумать себе невесть что про гулей и трупоедов и храбро сверкнуть пятками. По крайней мере, самое простое объяснение часто оказывается самым верным. И все же, Роберт не жаловался на отсутствие варева в своем котелке на плечах, а значит, что-то заставило его решить, что между этими двумя событиями есть что-то общее.
— Конкретных вопросов пока нет, но если можно, расскажите подробности. Как именно был пойман Одо Стрела? Что заставило стражников думать, что это гули утащили тело, а не оставшиеся Черные Руки? Мало ли, может, большое желтое пятно на одежде Одо в районе паха послужило таким... смягчающим обстоятельством... — несколько посмеиваясь, Рейдон все же постарался облечь свои слова в более-менее пристойную форму... да, срочно приходится вспоминать дворянское воспитание после многих лет общения в кругу мальчишек из общей комнаты. — А у Хорта Сорби были какие-то причины идти в этот район, где могут водиться трупоеды? Жена ничего не рассказывала, что помогло вам так быстро найти следы?
В любом случае, трупоеды на то и трупоеды, что не бродят в месте, где трупов нет, и при наличии кладбища или крипты вряд ли будут далеко отходить. Тем более, к стенам города, в котором водятся не трупы, а клирики всех мастей. Пока мало что складывалось.

- Мне вот чего неясно, - подал голос и охотник, - А этот Одо, он при чем тут вообще? Ежели там и впрямь трупоеды? Он-то ведь не из них? Ну нашли его рядом с тем местом, так и то следов тогда не видели. Он что, болтал что-то по этому поводу?

Название района ничего Финисту не говорило, слова про трусоватых стражников же... Интересно, неужели они и впрямь такие? Или это капитан для красного словца добавил?

Роберт хрипло усмехнулся в усы.

— Вот вы сразу начали задавать правильные вопросы...

Он достал из поясной сумки кисет и начал набивать трубку, лежавшую там же, табаком.

— Я уже сказал, что мы изловили практически всю банду, но я не упомянул, как именно. Дело в том, что этот самый Сорби послужил нашим основным источником. Естественно, об этом никто не должен был знать, но Одо, похоже, как-то узнал, судя по тому, что поймали его разве что не с окровавленными руками — кошель с золотом был тот самый, который Хорту выдали мы.

Тэрр выпустил клуб сизого дыма, тут же унесенного сквозняком в окно.

— Версия о том, что трупом занялись Чёрные Руки, выглядела бы резонной, но, насколько мы знаем, больше никого из них на свободе нет. Может быть это и не так, хотя те, кого нам удалось таки разговорить, это подтверждали.

Следующее облачко Роберт уже проводил взглядом серых глаз.

— Что же до жены, она знала только, в каком направлении он ушел, но этого было достаточно — в Красноутесье не так, как тут, в центре города, там на весь район полдюжины улиц, особенно не заблудишься. Если вы хотите, можете попытаться поговорить с ней сами.

Вот сам собой и сложился порядок в отряде, иерархия так сказать. Впрочем, наличие в отряде молодого эсквайра и не предполагало другого исхода. А чужеземец? Ну мало ли какие у них там порядки. Рэна понятно господина перебивать не станет, а что сестра молчит так наверняка как и сам Кир пока не видит необходимости лезть с распросами - эсквайр похоже дело знает, вопросы толковые задает, вон от начстражи похвалы удостоился.
Кир невесело улыбнулся вспомнив какими словами чехвостил этот начстражи их не далее как вчера. Ладно стоим, слушаем, запоминаем. УЧИМСЯ! За тем и пришли....

- Оно и странно, что не с окровавленными. Следы-то свежие были, как я понял. Ладно, вы значит считаете, что он стакнулся с гулями... И при том ничего особенного не говорил? Он что, храбрец каких поискать? Ежели у вас в страже даже нет людей, готовых с ними встречаться - а этот бандит не только встречается, но и сообщничает с ними.

- Ну и кошель, конечно. Чего это вашему Хорту понадобилось тащить его из города? Как будто специально задачу разбойникам упростил. Он что, жил рядом?

— Не, Одо про гулей ничего не знает. Конечно, уверяет, что это не он убил Хорта, но когда его спросили, где тело, было видно, что его это тоже застало врасплох. И да, Хорт живет в том же районе, где и был найден мертвым.

— Благодарю. Уже картина немного проясняется. А теперь, если можно, подробности самого процесса поимки? Есть ли еще кто-то улики, что показывают на Одо? Окровавленный нож, может, признание? Может, гуль убил Хорта, а Одо только кошель с трупа срезал. Как именно вы поймали его? Засада, или он буквально сам в ваши руки прибежал?
Нет, это же надо было додуматься - получил свежий кошелек с золотом и давай из города драпать... Что-то пока еще не складывалось...Но конечно, пока еще Роберт не говорил все, такой уж он был человек - и в прошлом задании пришлось информацию выжимать по каплям. Тогда Рей думал, что всему виной недоверие, ан нет, характер такой.
— А откуда сам Хорт получал информацию о банде?

— Поймали его почти случайно — он чуть не налетел на патруль, выйдя из-за угла, попытался сбежать, но если бы мои ребята не могли догнать какого-то бандита, они бы тут не служили. Если хотите выбить признание — можете поболтать с ним сами, избавите нас от лишних хлопот только. Что же до Хорта — он, вроде как, случайно услышал их, когда они обсуждали план налета, — пошел в лес по грибы, услышал голоса. Не знаю, может и врал, но даже если он и имел к ним какое-то отношение, поймать его значило бы, что мы бы никогда больше не получили подобных признаний.

Да, с такими ответами каши не сваришь. Чего крестьянин поперся куда-то, нагруженный золотишком? Не знаем, спросите у жены. Как вообще решилось, что Одо зарезал осведомителя? Неясно, можете его допросить. При чем тут трупоеды? Никто не скажет, но все уверены.

- Ладно. По-моему, хватит здесь болтать, пора нам начать зарабатывать обещанную сотню, - нахмурившийся было чужестранец слегка ухмыльнулся и поглядел на остальных участников этого, как его, спецотряда. - Пусть тот, у кого язык хорошо подвешен, с женой поболтает - надо же понять, зачем этот Хорт с собой кошель нес. А я тем временем гляну на месте, что это за следы такие, что по ним любой желающий сразу присутствие нечисти распознает. А там уж можно и разбойника этого потрясти, нагнать страху... Кто со мной? Впрочем, нам же в любом случае по пути, раз Хорт жил там, где и помер.

- Вопрос еще есть, - повернулся Финист к начальнику стражи, - мы уже на службе или как? Знак какой дадут? А то на меня ваша братия непрестанно косится, даром что я меч с копьем в мешок запихал, чтоб не пугать никого. Вроде, не положено тут у вас с оружьем разгуливать никому окромя стражей.

— За этим я и уходил! — послышался голос из-за двери, и, мгновение спустя, в комнату вернулся Леббенкопф, — Удалось выбить деньги на настоящее зачарование, но, уверен, оно того будет стоить.

С этими словами он поставил небольшой ларец на стол и открыл крышку. Внутри, поблескивая в солнечном свете, лежали серебряные медальоны в форме того самого символа, что был изображен на объявлении.

— Это не просто символ, означающий ваши полномочия, но еще и способ связаться с вами. Пока самый простой, всего лишь тепло и вибрация, и односторонний, но если дело пойдет, возможно, сможем как-то улучшить. Если почувствуете, что он задрожал или стал горячим — приходите сюда, вас ждет новое дело или выяснилась какая-то критическая информация.

Хваткость заморского монстробойца Киру определенно нравилась. Что толку разговоры разговаривать, если начстражи словно под пытками информацию выдает - так общие направления обозначил, а дальше сами крутитесь и с падальщиккми и с вдовушкой и с черноруким ворюгой-убивцем. Одно слово - проверяет.

Коротко переглянулся с сестрой и лишь удостоверившись, что она не против ответил Финисту:
— Мы с тобой, Кара след возьмет, да и мы тоже кой-чего могем.

Тут вернулся Леббенкопф, дали же боги родвое имя, и принялся, что твой купец нахваливать свой "товар". Нет, так, то вроде как штука полезная, да и сам эсквайр рад как ребенок, что на свою затею игрушек новых отхватил. Вот только ж там наверняка еще и "следяшка" вплетена. Слыхал Кир о таких штуках - подарит купчина иль дворянчик такой жене, вроде как украшение,а сам точно знает где жонка его находиться. Говорят, кто побогаче, те даже заказывают, такое что бы видеть и слышать через побрякушку можно было.
Не....Такая штука не для него, и так чуть разок не погорел с разбитною купчиней... Принять конечно надо, а носить... Посмотрим. А так с первых денег надо снести магу - пускай поглядит чего там начаровано.

Рей слушал Роберта и даже умудрился удержаться от того, чтобы поцокать языком и качать головой. Маг меча не умел "читать" людей, но успел делать выводы, если с каждым новым вопросом полезной информации все меньше, а попытки отправить их на дело и разобраться самим происходят все чаще, то похоже, что сам Роберт слишком слабо осведомлен в ситуации. Может, даже чувствует укол совести за то, что ни он, ни его служивые не решились идти по следу и хочет поскорее сделать дело чужими руками.
Инициативу в разговоре перехватил Финист, и Рей был не против - как раз очень даже за, услышав предложение отправляться. Он чувствовал себя, как заведенная пружина: скорее проявить себя, и похоже, у каждого из собравшихся было похожее чувство. Только зачарование на символах надо проверить и обязанности распределить.
— Разрешите, посмотрю... — Рей взял ларец, вынул один из медальонов и вымолвив: "Красота какая...", тщательно осмотрел его взором магии. Что за чары на него наложены? В данный момент у него был чисто академический интерес - начальнику стражи и нанимателю он вполне доверял, какую-то проклятую штуку не подсунут. В самом деле, зачарование на символе было весьма слабеньким. Никаких сильных чар, кроме тех, что заявлены - даже нагрев при работе, похоже, был побочным эффектом ошибки в ритуале, за который с эсквайра хорошо если лишние деньги не содрали.
— Безопасно, он делает именно то, что заказывал уважаемый Карл. Всем по одному, так? Насчет разговора с женой Хорта - она живет отсюда далековато, а вот Одо должен быть в тюрьме, может, даже в этом же самом здании. Скажете, где его расквартировали?

Без лишних слов охотник подошел к Леббенкопфу за медальоном. Полномочия, слово-то какое. И зачарование. А впрочем, пусть будет, вдруг и впрямь что-то важное вовремя сообщить смогут.

- Благодарствуйте, мистер, - Финист сразу стал пристраивать значок на лацкане куртки, - так мы пойдем, на месте поглядим что и как. А ежели у вас новости будут, так значит эта вещица и позвать нас сможет? Вот и славненько.

Коротко кивнув Роберту и другим, кто оставался еще вызнавать детали, или по какой другой надобности, мужчина вышел в прихожую. Надо было забрать вещички - хоть и не так много, как похоже казалось некоторым, а все же. Покосившись на собаку, сторожившую вещи хозяев, Финист стал сноровисто подхватывать оружие и хасовывать на положенные места. Руки его прямо-таки мелькали в воздухе. Четыре ножа наперевязь, двакинжала побольше (но тоже с хорошим балансом) и из другой стали у живота на поясе, справа на бедре свернутая плетка-нагайка. Немного подумав, охотник достал из продолговатого мешка рядом меч и прицепил его на левое бедро, остальное пока доставать не стал. Успеется, не на охоте ведь пока.

Подготовившись, он обернулся в ожидании остальных, кто собрался идти к южным воротам. А поточнее место можно узнать и там, всяко стража на посту будет поразговорчивей своего начальника.

— Пока Одо в казематах Терновника. Помните же, как туда добраться отсюда, мистер Родмонд? — на всякий случай переспросил Карл, но уточнять в данном случае было не нужно — даже если бы Рэймонд вдруг забыл, где находится это внушительного вида сооружение, найти его не составило бы никаких проблем, — Ожидает суда вместе с остальными. Просто покажите тамошнему клерку, Джеффри Ротче, ваш медальон, этого будет достаточно, чтобы вам устроили с ним беседу. Вещи его, кстати, тоже там, если хотите изучить.

— Помню, совсем недалеко. Вещи тоже пригодится осмотреть, спасибо. В общем, займемся делом, если будут еще вопросы, постараюсь найти вас здесь. Пожелайте нам успехов, во имя Эратис, — Рейдон отсалютовал капитану стражи и Карлу и отправился на выход. Первый из новоиспеченных Гончих уже вышел собирать оружие, отставать не следует.

Финист уже ждал остальных, обернувшись как раз в тот момент, когда открылась дверь - и даже такая небольшая деталь Рейдону определенно понравилась: бывалый охотник на монстров всегда был начеку. Рейдон пожал ему руку уже не как незнакомцу, а как коллеге: хорошо, что теперь, наконец, можно и друг с другом парой слов перекинуться, пока новая команда вооружается на первое задание.
— Финист, у вас, судя по всему, больший опыт убийства чудовищ, чем у меня, и ваши вопросы - точь в точь мои мысли. Почту за честь работать вместе. Кстати, у вас не найдется запасного кинжала на время? Может пригодиться в разговоре с главой шайки, они больше уважают острый нож, чем длинный меч, — Рейдон глядел на внушительный арсенал охотника и очень кстати вспомнил, что даже кинжал с собой на задание не взял. На глаза затем попалась красивая псица хозяев-близнецов. Необычный питомец, и должно быть, очень умный.
— Кир, Заринель, рад знакомству! Вашу верную четвероногую подругу зовут Кара? Просто чудесная! Нехорошо начинать первое задание с того, чтобы делиться на две группы, но похоже, сейчас это необходимость - и горячие следы нужно осмотреть, и с головорезом пообщаться. Если вы втроем хотите отправиться на юг, мы с Рэной посетим казематы, если она тоже будет не против, конечно. Если мы задержимся, пожалуйста, не уходите далеко от города, лучше еще с женой Хорта пообщайтесь. Кто бы ни был нашим врагом, он напугал всю стражу Мистхэйвена, лучше встретиться с ним всей группой.

Согласится ли Рэна пойти с ним вдвоем? Понятное дело, что слова согласия она скажет, а то и настаивать будет, но судя по ее поведению, это будет как из-под палки. Зачем она вообще здесь? Не иначе, как издевка или способ слежения за ним, эдакий привет от отца или кого-то из старших братьев ("по воле наследника, не по воле милорда Родмонда" - такие были ее первые слова). В глубине души Рейдон чувствовал, как вскипают какие-то чувства в его душе при каждой мысли о Рэне, и он пока не мог понять, что эти чувства из себя представляют. От любви до ненависти один шаг - и один приказ ближайшего родственника.
— Твой медальон, Рэна, — вместе с рукопожатием Рей вручил ей значок, держась нарочито отстраненно, стараясь сохранять невозмутимость перед призраком прошлого. Вроде бы, получалось.

Собравшийся уже было уходить ловчий обернулся и внимательно, своим странным пристальным взглядом вперился в лицо молодого эсквайра, в то же время отвечая на рукопожатие сильной хваткой своей жилистой, но почему-то не загрубевшей ладони. Оглядел затем фигуру, одежду - со вниманием, и в то же время молниеносно, как будто впитывая все впечатления, что называется, "на лету" - и отстегнул один из ножей с перевязи.

- Держи, мистер. Думаю, этого хватит. И можно на "ты". До встречи на месте преступления - так, кажется, говорят? - после этой тирады Финист снова развернулся и отправился дальше. Почему он дал сравнительно маленький ножик для метания, а не более внушительно выглядящий кинжал, оставалось вопросом. Может, пожалел явно более дорогую и редкую вещь, а может, и впрямь оценил необходимость и достаточность такого средства устрашения соответственно.

Снаружи, тем временем, погода понемногу раздабривалась: серые облака почти исчезли, открывая простор золотым солнечным лучам, промозглая сырость уступала место приятной прохладе, лёгкий ветерок колыхал листья... Похоже, у сегодняшнего дня была все еще надежда на то, чтобы быть таким же, как вчерашний. Стражники снаружи все еще стояли, безразлично глядя на прохожих, но, заметив блестящие под солнцем серебряные медальоны, удивленно покосились друг на друга, впрочем, задавать лишних вопросов не стали.

Пришло время разделиться — близнецам-полуэльфам и гостю из-за морей путь лежал на юг, а мастеру и слуге — на восток. Южных ворот отсюда не было видно, но вот красные шпили Терновника выделялись на фоне утреннего неба, словно и вправду были шипами какого-то гигантского растения.

Рэйдон, Рэна
До казематов, в которых держали Одо, было рукой подать, но время поговорить (или помолчать, что сейчас могло быть куда выразительнее любого разговора) у Рэйдона и Рэны все же оставалось. В проснувшемся окончательно городе жизнь забурлила вовсю и на лишь слегка более странную, чем обычно, парочку внимания все равно не обращал никто — местные видали вещи и более странные. Несколько стражников бросали взгляд на оружие, но одного взгляда на медальон было достаточно, чтобы вместо вопросов они просто коротко кивали и продолжали путь — похоже, Тэрр подготовил своих людей к появлению Гончих.

Наиболее простым вариантом случившегося перед рассветом казался самый что ни на есть простой эпизод дележки добычи. Двое негодяев решили сдать своих дружков, позарившись на награду, а после не смогли ее поделить. Потому и слонялся Хорт с кошелем золота тайком от жены. Потому и встретил Одо, что тот имел куда больше информации о местах встречи банды, но попробуй стукануть - самого бы замели. А так вроде все чистенько. Добропорядочный горожанин "случайно" узнает, где скрываются Черные Руки. Добропорядочно сдает. А тело? Да чего там, доволочить до ближайшего стока и сбросить. Нож не топор, вполне можно сделать это, не извозюкавшись в кровище. В общем, с чего стражники решили приплести нечисть, неясно. А еще менее ясно, с какого перепугу они доставили Одо живым, вместо того, чтоб тихонько проломить башку "при оказании сопротивления" и забрать золото себе. Побоялись, что напарник сдаст? А, какая разница. Не твое это дело, так-то. Знай свое место.

Переступив тихонько с ноги на ногу, Рэна сосредоточилась на том, чтоб не быть. Секрет незаметности был на удивление прост. Монахи-новички, целыми днями проводящие в поисках ответа на хлопок одной ладони. Дружинники, проходящие свое начальное обучение под неумолчные вопли инструктора, заставляющего заниматься самыми нелепыми делами. Все это было способами вытряхнуть из обучаемого личность, помещая на освободившееся место... что-то. Воинскую выучку и мастерство, способность подчиняться не рассуждая, просветление. Муштра, которой подвергалась прислуга в доме Родмондов, имела много общего с этими методами, но с одним отличием. На пустое место не помещалось ничего. Ты ничто и звать никак. Мебель. И в один "прекрасный" в голове щелкало и самооценка (о, не все на это способны) уходила за нулевую отметку. Создавая ауру отрицательного присутствия вокруг человека. Нет, не человека больше.

Разговор быстро, даже слишком, закончился. И слабая надежда, что в компании незнакомцев, погруженный в работу, милорд забудет о ней, растаяла. Рано или поздно это должно было случиться, но почему именно сейчас? Она тихо выскользнула из комнаты вслед за остальными. Единственное оружие - тонкий стилет, спрятанный в потайных ножнах - Рэна и не подумала сдавать при входе, так что лишний раз маячить не пришлось. Однако дальше оттягивать неизбежное не вышло - Рэй повернулся к ней, протягивая сверкающий серебром медальон.
— Милорд. — девушка склонила голову, избегая смотреть в глаза, и, протянув руку, взяла предложенное.

Слово "милорд" из ее уст резануло по ушам, и Рей не нашелся, что ответить. Да и можно было бы что-то отвечать при таком большом количестве ушей вокруг? Только вздохнуть, посмотреть в опущенные глаза, что и не думали подниматься к нему навстречу, и отвернуться.

Нужно чем-то заняться, пока остальные не уйдут. Мысли опять вернулись к заданию. Надо будет поговорить с Одо. В щегольском синем камзоле Рей заслужит только плевок в лицо. Мечник не мог сильно изменить себя, но по крайней мере, мог снять камзол, оставшись в простой холщовой рубахе, мог перевернуть плащ внутренней стороной наружу... Благо, плащ был двойной и не заметить, что это изнанка, зато это теперь был вполне нейтральный черный цвет. Мог взъерошить волосы и отпустить бороду... Нет, для бороды времени, конечно, не было.
А мысли брыкались, бранились, дергались в разные стороны и раздирали на части его же душу. Он так и не вымолвил больше ни слова, закончил свои нехитрые приготовления, от которых становилось стыдно, застегнул пояс с ножнами, перекинул камзол через плечо и отправился к выходу, кивком головы приглашая Рэну следовать за ним. Медальон на себя цеплять пока не стал - все равно снимать перед разговором с Одо.

"О, Кореллон, она приходила ко мне в мечтах, являлась в снах, и далеко не самых невинных... Когда мое сердце разрывалось от тоски, я мечтал об ее объятьях, мечтал впиваться в ее губы своими, у меня никогда не было на сердце другого образа, другой женщины, которую я бы снова хотел встретить..."
Нет той мечты, которая была у тебя. Есть реальность. Такая же долговязая девчонка, что и десять лет назад, словно годы обошли ее стороной. Когда-то - лучшая подруга, следующие десять лет - образ, носимый в сердце, но одного взгляда на этот образ вживую хватило, чтобы он раскололся на тысячу мелких осколков. Ей уже двадцать. Не мечта, а пара глаз на службе брата. Соглядатай семьи, лишающей права на ошибку и права на ту встречу, о которой он грезил многие годы. Встречу не с едва вышедшим из стен академии мальком, а мужчиной, превосходящих любого из его братьев, а может, и отца. Встречу не в казарменной келье, а с цветами и музыкой у фонтана... Впрочем, так даже лучше. Он бы выбросил цветы, едва увидев ее на расстоянии...
"Но ведь она не виновата в том, что ты грезил что ни попадя, пока рос в своих четырех стенах под запретами и надзирателями! И все же, почему мои руки так и хотят сжаться в кулаки, когда она - бывшая мечта - идет рядом?"...

— Рэна, — у него не получилось сделать голос мягким, он был жестким и требовательным, словно его подруга детства только что в чем-то серьезном провинилась, — Кто тебя отправил за мной шпионить? Винис? Оллам?
Рейдон еще раз вздохнул, останавливаясь у стены древнего здания рядом с очередным корпусом городских казарм. Хоть бы был здесь где-то рядом какой-нибудь маленький фонтанчик и продавец цветов... Чтобы не на узенькой улочке разговаривать, хоть и людей вокруг немного. Голос его все же стал мягче. — Тебе так и не пришло ни одно из моих писем, что я писал из академии, да?

"Кто тебя отправил шпионить?". Как и ожидалось. Милорд - настоящий Родмонд, по крови и по духу. Отнекиваться бесполезно - оба понимают, что если наследник действительно приказал бы ей шпионить за братом, то запретил бы признаваться в этом, а власть его неизмеримо больше. Так что Рэйдон может срывать злость без опасения услышать неприятности, это все равно что колошматить кулаком об стену для успокоения. По крайней мере, он не колошматит ее саму буквально, в отличие от упомянутого Виниса. Пока.

А что за письма, о которых он говорит? Не припомню никаких писем. Да и были ли они? Или это просто еще один способ заставить чувствовать свою вину, на этот раз за то, что писала в ответ? Пойди угадай, эта мягкость в голосе - сколько в нем притворного участия, а сколько чего-то еще.
- Простите, милорд. - пробормотала Рэна, склоняясь еще ниже. Это был стандартный, относительно безопасный ответ на любое обвинение. Не признающий и не отрицающий вину, но демонстрирующий готовность принять наказание.

Рей и сам не ожидал своей реакции. Чувство переполнило его грудь и вырвалось наружу, он буквально прыснул... смехом. Здоровым, заливистым, его голова откинулась назад, созерцая небо, кулаком задел стену, как по столу в таверне во время дружеской попойки в честь очередного успешного экзамена. Слегка успокоившись и вытер невесть отчего заслезившиеся глаза, он снова вздохнул, покачал головой...
— Пошли, немного поговорим. Если нас подождут лишние десять минут, с них не убудет. А я тебя десять лет не видел... Десять лет, представляешь! Рэна...
Он повел ее, куда глядели глаза, а теперь они глядели не на небо, а в какой-то из переулков, узеньких и тоненьких, как и все в этой части старого города. Как ни странно, в этом переулке обнаружился фонтанчик - не как в мечтах, конечно, не большой и красивый, просто заброшенный каменный прудик, из центра которого била небольшая струйка воды. Когда-то из него пили воду горожане, сейчас рисковать стоило разве что лицо умыть - тем не менее, на каменный помост перед прудом даже усесться можно. Рейдон чуть ли не побежал к нему, хватая Рэну за руку, как в старые добрые времена.
— Пожалуйста, не называй меня милорд... Вот вообще не называй так, ладно? У меня имя есть... Ну же, взгляни мне в глаза и назови меня по имени, прошу. Неужели ты не рада меня видеть, проказница? Совсем состарился, уродлив стал и отвратен тебе?

Десять лет. Да, это все осталось там, в прошлом. В другой жизни, где они были просто детьми и мир был светлым и радостным для всех одинаково. Сейчас веселье милорда, выплескивающееся, как вино из покачнувшегося и готового упасть бокала, лишь тяготило - ведь понятно, что стакану не устоять на подносе, что прыснет под ноги крошево хрусталя - и все закончится как обычно. Он смеется, радуясь воспоминаниям, но через несколько часов, а может и минут, это пройдет и они снова станут господином и служанкой. Так стоит ли тешить себя несбыточным?
Повинуясь приказу, Рэна нехотя поплелась следом за Рэйдоном, то и дело растворяясь в тени домов и вновь появляясь, стоило случайному солнечному лучу пробиться в щель между стиснувшими улочку, нависающими над головой балконами и пристройками, домами.
— Рада, конечно. — подтащенной к фонтанчику, ей пришлось отвечать на водопад вопросов, один другого больней.
— Вы так выросли, милорд... Рэйдон. И совсем не уродливы. Простите, если мое поведение показалось вам оскорбительным.

Рей еще раз не смог сдержать короткий смешок - веселье и правда переливалось через край, и какая уже разница, наблюдает за ним семья, или нет, испортили первую встречу или нет, все это и многое другое было совершенно неважным, и на эти десять минут в сторону ушли и мысли о гулях да бандитах... Внезапно Рею подумалось, что это очень даже хорошо, что ее послали за ним следить! Это же просто замечательно! Может, так они и не увиделись бы еще долго... Мечты бывают до того наивными, реальность, может, все же лучше?..
— Не надо извинений, все в порядке! Ты тоже выросла... И наверное, ты рада и тому, что удалось выбраться подальше от братьев, сестры, моей семьи? Подумать только, я десять лет торчал в четырех стенах - конечно, больших и красивых, было интересно, увлекательно, но все же я был словно в большой просторной тюрьме... Теперь весь мир открыт для меня - ну или хотя бы город. Может, ты чувствуешь то же самое? Была в чужом доме все эти десять лет, и наверное, когда детство закончилось, не самой сладкой была жизнь, не сравнить с моими трудностями с экзаменами... — Рея словно понесло, он говорил и говорил, глядя то в серые глаза Рэны, то на ее худощавую фигурку, то на русые волосы, на которых играло отраженное из воды солнце. — И теперь не какая-то служанка, а искатель приключений! Как ощущения? Или пока еще в это не верится даже?

Состарился? Вырос? Если бы. Нет, конечно, внешне Рэй очень даже изменился – взлохмаченный мальчишка с вечно разодранными от лазанья по крышам и подвалам коленками и перепачканной физиономией превратился в высокого, статного и, чего уж тут, привлекательного юношу. Наверняка там, в Академии, у него есть подружка, а то и не одна. Соответствующего статуса и положения. И пяток таких, которых можно навещать от случая к случаю, балуя вниманием и подарками. Но вот в голове у него явно сидел все тот же чумазый чертенок, для которого все на свете это игра.
Тихонько вздохнув, девушка вновь отвела глаза и принялась разглядывать сидящую на лепнине фонтанчика стрекозу – битую жизнью, с потрепанными крыльями и сломанным кончиком хвоста. Вдруг вспомнилось, как когда-то они ловили таких вот стрекоз, бабочек, жучков-паучков и рассматривали сквозь стащенное Рэем из дома здоровенное выпуклое стекло, в котором мелкие твари выглядели совсем не безобидными букашками, а настоящими чудовищами. И воображая себя героями, сражающимися с ними. Прошло десять лет – а кое-кто, похоже, все еще воображает себя победителем Гигантских Насекомых. Грустно и неприятно открывать ребенку глаза на действительность, но и не делать этого нельзя.
- Простите, милорд, но вы не какой-то там «искатель приключений», а эсквайр. Соответственно и я все еще, как вы изволили выразиться «какая-то служанка». И так будет всегда. Прошу, не ведите себя так, будто вам десять – если господин Винис узнает, что вы панибратничали с прислугой, то достанется нам обоим.

Когда она отвела глаза, Рей едва сдержал порыв протянуть руку, ухватить ее за подбородок и повернуть к себе обратно. Грр-р-р... Улыбка разом сошла с его лица, ему захотелось выругаться - те же чувства, как и при первом слове "милорд" из ее тонких губ. Пришлось отвернуться и рассматривать небо - его глаза направлены вверх на пробегающие облака, ее глаза направлены вниз, на стрекозу. Пропасть! Огромная пропасть между ними, как между землей и небом! И самое страшное, что он чуть не принял ее правила игры. Чуть не стал тем самым господином и милордом... стоп, она назвала господином не его.
— Винис, значит. Да, это что-то да объясняет. И вот почему до тебя не доходили письма...

В следующую паузу, заполненную криками людей с соседней улицы и журчанием воды, Рей лихорадочно выстраивал цепочку рассуждений, словно только что получил в ней недостающее звено. Эту пропасть между ними строили намеренно. Зависть и желчь от Виниса, сквозившие в его собственных редких письмах были вовсе не шуткой. Три женщины ему отказали в браке, значит, он решил как можно больше счастья отобрать и у остальных... Вот каким было твое хобби, Винис, в перерывах от управления хозяйством. Вот почему Оллам, второй из сыновей, настолько спешно покинул отчий дом.

— Когда я с ним встречусь, мы еще посмотрим, кому это из нас "достанется", — хрустнул костяшками пальцев Рейдон Родмонд и снова посмотрел на сидящую рядом Рэну, так старательно отводившую взгляд, небось, по наставлению того же Виниса. Вздохнул, вытащил из кармана медальон Гончих и начал говорить снова, мягко и медленно:
— Посмотри сюда, Рэна. Вот мой медальон. В твоих руках точно такой же. Они одинаковы. У меня не золотой, у тебя не медный, у нас у двоих они серебряные, один такой же, как и другой. Пока мы состоим в Гончих, мы с тобой не эсквайр и прислуга, а напарники. Здесь не существует Виниса. Не существует дома нашего детства. Не существует приказаний - только просьбы. Если ты считаешь меня своим милордом, четвертым сыном Гондо Родмонда, это - мой первый и последний приказ. Играть в милорда и слугу будем в доме Гондо. Договорились?
Вряд ли получится с первого раза. Выжженное клеймом за один разговор не убрать из головы. Но хотя бы положить начало...

Уже по первым словам было ясно, что отвертеться простым «да милорд, нет милорд» не получится – Рэй упорно делал вид, что не замечает невидимой стены сословных различий, а возможности увиливать от ответов и требований стремительно заканчивались. Похоже, придется и правда начать играть в игру – но не в милорда и слугу в присутствии родни, а скорее наоборот. В равных напарников, когда никто не видит. И молиться, что день, когда игра раскроется, наступит не слишком быстро.
- Да, милорд. А где вы намереваетесь ночевать, если дома не существует?

Итак, двое игроков в недетские игры - только вот игры совершенно противоположные друг к другу. Ладно, хотя бы притворимся, что пропасти не существует, иначе эти две противоположности будут все время сталкиваться лбами. Хоть Рэна и снова назвала его этим до дрожи неприятным от нее "милорд", на сегодня Рей был доволен.
— Об этом обещал позаботиться Карл Леббенкопф. А наша забота - сосредоточиться на задании. Ладно, пошли в Терновник, не будем пока терять время. Если есть какие-то советы касательно того, как говорить с этим Одо, внимательно тебя выслушаю - как понимаешь, у меня не очень много опыта общения с не совсем знатными людьми.
Рей встал с камня и, чисто машинально проверив, хорошо ли выходил из ножен клинок, отправился в сторону местных казематов. Молиться о том, чтобы мост между пропастью сословий все же образовался. Не сразу, далеко не сразу, но начало положено.

Терновник имел не вполне обычную для Мистхэйвена архитектуру, настолько необычную, на самом деле, что совершенно выбивался из общего фона, а потому и был заметен издалека. Вроде бы проектировал его какой-то заморский архитектор, имени которого Рэйдон точно не помнил, но начиналось оно на... Э? Эрли? Эрто? Что-то в этом роде. Так или иначе, строительство завершилось относительно недавно, всего около полувека назад, хотя длилось около десяти лет. До этого суд располагался в снесенной сейчас Меловой Башне... Тот еще получался контраст между былым и современностью.

Стены этих объединенных между собой арками зданий были сложены из красного кирпича, украшенного лепниной, изображающей колонны и, за что Терновник и получил свое название, барельефами шипастых растений. По форме листьев могло бы показаться, что это розы, но ни одного цветка изображено не было... Башни с широкими арочными окнами уходили вверх, в небо, и оканчивались зубчатыми шпилями, тоже продырявленными глухими круглыми дырами слуховых окон. Первый же этаж, а заодно и другие детали экстерьера, вроде лестниц и невысоких стен-оград были облицованы полированным красным гранитом.

Самое небольшое, но и самое красивое на вид здание было судом, но Рэйдон и Рэна направлялись не туда. Их путь лежал в здание справа, приземистое, куда более грубое на вид, с крошечными зарешеченными окнами и тяжелыми дверями, обнесенное высоким забором из толстых металлических прутьев, вогнанных в кирпич. Пространство за ними постоянно патрулировала охрана, и оба входа, как внешний, так и вход в собственно здание, тоже охранялся. В углах забора стояли небольшие башни, явно не для украшения, а только для того, чтобы туда можно было разместить лучников и арбалетчиков.

Медальон сработал и тут — охрана у входа лишь кивнула, не задавая больше никаких вопросов, позволяя им пройти сначала через решетчатые ворота, а затем и через двери, ведущие внутрь. За толстыми стенами располагалась довольно просторная комната, но только в стороны — потолок был ниже, чем можно было бы ожидать при таком размере, хотя, конечно, риска удариться головой ни у кого не было, если только какой-нибудь голиаф бы решил подпрыгнуть. Окна были еще уже, чем в старой башне, и едва впускали разбиваемый решетками на видимые в пыльном и влажном воздухе луче солнечный свет, а светильники у стен лишь слегка разгоняли полумрак.

За еще одной решеткой находился массивный стол, закапанный воском и заваленный бумагами. В толстую книгу, обтянутую кожей, что-то тщательно записывал обглоданным пером сухой старик с почти лысой, за исключением неряшливого обода белых волос, головой и в очках. На вошедших он не обратил никакого внимания, пока стоявший рядом с дверью в его отделенную комнату не прокашлялся.

— Ммм? — протянул он, медленно разгибаясь, словно черепаха, вытягивавшая голову из панциря, и щурясь сквозь толстые стекла на вошедших, — Тщем могу помотщь?

— Джеффри Ротче? Приятно познакомиться, я Рейдон Родмонд, свежеиспеченные Гончие Мистхэйвена, — Рей показал медальон старику, осматривая обстановку вокруг. Вроде бы здание новое, но вокруг царил далеко не самый приятный полумрак, который даже работникам мешал. Может, это все часть атмосферы, которая призвана наводить уныние на узников и лишать их желания сбежать?
— Мы от Роберта, расследуем сегодняшнее происшествие с Одо Стрелой в главной роли. Хочется задать ему несколько вопросов и узнать, не было ли в его карманах чего необычного. Покажете, где его камера и вещи, если нетрудно?

— Да, да, — закивал головой клерк, — Гонтщие! Роберт предупредил меня о ваш, — говорил он так же медленно, как и двигался, — Проводите молодых людей к Одо, бутще любешны, — кивнул Джеффри одному из стражников. Только, пошалуйста, никаких пыток или побоев — запрещено. В оштальном — удатщи.

Плечистый детина в стандартной для стражи кольчуге кивнул и жестом пригласил Рэйдона и Рэну следовать за ним. Внутри коридора, ведущего к камерам, потолок давил еще сильнее, хотя, кажется, ниже и не был. Миновав еще два пропускных пункта, все трое остановились перед лестницей, ведущей на этаж ниже, под землю, но их провожающий вместо этого свернул направо, в еще одну комнату. Среди множества ящиков с привязанными к ним бумажными ярлычками стояли несколько стульев и стол, на котором лежало несколько инструментов, видимо, призванных помочь в исследовании вещественных доказательств, вроде лупы, пинцета, небольшого, но острого ножа и прочих блестящих штуковинок, часть из которых не мог распознать даже Рэйдон.

Детина же тем временем достал стоявшую у самого потолка коробку и поставил ее на стол.

— Вот, вещи Одо, — пояснил он.

Содержимое, к сожалению, оказалось весьма скудным. Несколько серебряных и медных монет, простой нож, вроде тех, которые можно найти на кухне, и кошель с золотом. На первый взгляд всё выглядело обычно — никаких там признательных записок или залитых свежей кровью тряпок, но, если верить Тэрру, именно этот кошель был выдан Хорту, а значит, оказаться у кого-то другого, а особенно у человека, принадлежавшего к банде, которую Хорт сдал страже, не должен был. Внутри оказалось всего с полдюжины золотых и мелочь, но похоже было (судя по размеру), что раньше было больше. Остальные деньги особенного интереса не представляли — монеты были грязными и потертыми, как и полагается мелочи, проводящей большую часть времени в прямом употреблении, но больше о них сказать было нечего. Но вот нож...

Лезвие выглядело чистым, по крайней мере, крови видно не было. Видимо, поэтому Одо и отнекивался — главная улика против него была недостаточно убедительной. Носить такой нож запрещено не было, а причина, по которой он его нес, к сожалению для обвинения, могла быть и чем-то иным, кроме хладнокровного убийства. Но тем-то и отличался внимательный осмотр от первого взгляда — ускользнуть деталям было куда как сложнее. Внимательный к мелочам взгляд Рэны тут же позволил заметить две вещи: почти прозрачные зеленоватые разводы на металлической поверхности и тёмные, но все еще свежие пятна на деревянной ручке, там, где лезвие входило в нее. Кровь? Сказать наверняка было нельзя, но больше всего походило именно на неё...

"Карл Леббенкопф обещал позаботиться." Легко представить, какое жилье он может предоставить - почти наверняка простенькое и тесное, вполне подходящее по статусу стражникам, пусть и чуточку особенным. И совершенно не подходящее для одного из Родмондов - что бы наследник не думал про брата, он не допустит пересудов, что тот вынужден ютиться в конуре, как какой-то смерд. А что до общения с не совсем знатными... не думаю, что уместно будет цитировать вашего братца с его "нечего цацкаться с мерзавцами, они от этого на шею садятся", милорд.
Итого пришлось идти до Терновника в молчании. А там, в тяжелом мареве вони, неизменно сопутствующем даже самой чистой тюряге, разговаривать с шепелявым хрычом-бумагомаракой и копошиться в вещах заключенного. Предоставив Рэю разглядывать кошель, Рэна покрутила в руках нож. Что это за дрянь на нем зеленая? Сок от травы, которой лезвие торопливо обтирали? Или еще что? И пятна. Она поскребла одно из них ногтем и растерла то, что отслоилось, в пальцах.
- Кажется, кровь. Странно, как-то слишком уж свежая.

Как ни странно, но Рей, глядя на казематы вокруг, тоже думал о том, какое жилье может предоставить Карл. Да, он не выглядел человеком, который любит сорить деньгами, но с другой стороны, они с Рэной тут одни из местных, остальные трое Гончих - приезжие, да еще и издалека, а значит, им какие-никакие, но апартаменты предоставить обязаны. Тогда чем мы хуже? Каким бы ни было жилье - да хоть в казармах! - оно не будет хуже, чем общежитие магической академии. А некоторый уют можно той же магией создать.
Так, следует вернуться к делу. Как и ожидалось, из вещей ничего примечательного. Разве что тот факт, что золото от Хорта и свои собственные монеты, как оказалось, Одо держал в разных карманах. Он собирался этот мешочек кому-то передать? И даже монетки из него не забрал к себе в карман... Кому же? Если сам Одо был главой Черных Рук?..
А вот Рэна оказалась наблюдательнее!
— Ха! Ха-ха, наши стражи уже проморгали то, что не утаилось от твоего глаза, Рэна! Ты настоящая умница! Сама по себе кровь пока не наводит меня ни на какие выводы - может, это Одо запачкал свои руки в крови, а может, он просто нож в лужу крови уронил и подобрал, например, чтобы улик не оставлять... В любом случае, это уже можно использовать, как инструмент шантажа.
Впрочем, сейчас носить с собой эту улику не было смысла. Отправляемся дальше.
— А где же личные вещи покойного, которые опознала жена? Жене, наверное, и отдали на память... Рэна, если у тебя возникают какие-то свои выводы, пожалуйста, делись ими. Две головы лучше, чем одна.

Покончив с весьма кратким осмотром весьма небольшого содержимого ящичка, Рэна и Рэйдон вновь направились за неразговорчивым стражником, на этот раз — вниз, в самое сердце тюрьмы, и было оно именно таким, каким и можно было ожидать — затхлый воздух, пронзительное зловоние помойных ведер, пота и грязи, давящая на уши атмосфера подземелья, темнота и пыль. Влажные камни стен здесь сменились на стальные решетки, по счастью, расположенные на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы можно было пройти между ними, не опасаясь чьих-нибудь излишне наглых рук. Впрочем, Гончим никуда идти и не пришлось:

— Подождите здесь, — потянул на себя тяжелую дверь с решеткой на небольшом окошке их проводник, открывая небольшую комнату с прикрепленными к полу и стенам цепями, и, пожалуй, больше ничего не содержавшую. Хлопнув по плечу еще одного стоявшего здесь же стражника, он кивнул в сторону камер и они вдвоем отправились туда, скрывшись за углом. Послышался лязг решетки, цепей, снова решетки, и вот они уже вернулись, ведя перед собой щуплого, но жилистого невысокого мужчину, которому на вид было уже лет сорок, хотя, пожалуй, не в последнюю очередь из-за общей неухоженности и вообще не слишком-то располагающего внешнего вида. Заведя его внутрь, они замкнули кандалы на руках и ногах, оставляя ему возможность двигаться разве что на метр от стены, и вышли, давая рассмотреть его поближе.

Волосы были еще без седины, неухоженные, неаккуратно обрезанные, впрочем, как и щетина на узком подбородке и вокруг сухого рта. Серые глаза были чуть мутными, но быстро мелькали в стороны, оглядывая окружение и, в первую очередь, новые лица пришедших. Одет он был весьма просто — рубаха и штаны из самой дешевой ткани, тоже грязные и покрытые пылью, сапоги вроде охотничьих, прохудившиеся на обоих ногах. Несмотря на происходившее, он пока молчал, только зыркал недоверчиво из под кустистых нахмуренных бровей.

Рэна

Кроме этого, однако, Рэна заметила еще кое-что: сапоги, несмотря на их ужасное состояние, были из тех, что имели особую подошву, заглушавшую шаги.

- Место не такое, чтоб случайно запачкать, да и травой вытирать наспех тоже... - неопределенно отозвалась девушка, в очередной раз "не замечая" бьющего из Рэйдона фонтаном оптимизма. Голова все еще была забита мыслями о том, как избежать неприятностей, и предстоящий разговор с бандитом казался пустой тратой времени. В лучшем случае они поймут, что он убил Хорта. Или не убивал. Как это может навести на след пресловутых гулей?
Когда вывели Одо, она бросила на него косой взгляд и отступила в тень, предоставляя Рэйдону разыгрывать обещанную сцену с "шантажом". Помочь было особо нечем - хрыч запретил выбивание признания, а уговаривать это не по ее части. Остается лишь ждать.

Очень удобно. Специальная комната для допросов, в которой нет ничего лишнего. Хотя, наверное, стол с двумя стульями не помешал - сидя оно как-то удобнее, что ли... Пока стражники готовили Одо, и сам Рей слегка поправил плащ, чтобы хорошо был виден меч, достал короткий клинок и начал поигрывать им в руке - просто чтобы скоротать время. Довольно искусно - еще мальчишкой он овладел нехитрыми приемами жонглирования ножом. Стражники затем ушли, оставив Рея и Рэну наедине с Одо. Очень кстати. Разговор начался сразу же, только захлопнулась дверь.
— Привет. Меня зовут Рей и у меня для тебя две новости, плохая и хорошая. Плохая: на твоем ноже нашли свежую кровь, и думаю, ты сам понимаешь, что это для тебя значит. Хорошая: стража пока об этой крови ничего не знает, знаю только я и моя подруга. Узнает ли об этом кто-нибудь еще, зависит от того, насколько ты будешь разговорчив.
Рей взял небольшую паузу, чтобы Одо Стрела обмозговал его слова. Наслаждаясь достигнутым эффектом от первой фразы, Рей решил еще немного расположить к себе неразговорчивого собеседника.
— Я охотник на чудовищ, и недалеко от того места, где тебя сцапали, там, где валялся труп Хорта, оказались следы какого-то монстра. Я его хочу уничтожить, до тебя мне дела, как ты, наверное, догадываешься, никакого - кроме того, что ты там был и кое-что наверняка видел. Пожалуйста, расскажи мне все, что произошло на том месте, от начала и до конца. Расскажешь правду - замолвлю за тебя словечко и у тебя будет шанс выбраться отсюда живым.

Слушая Рэя, Одо перебегал глазами с него на поблескивающий в тусклом свете нож, и с каждым словом выражение его лица, словно бы обтянутого кожей, медленно, но верно менялось. Недоверие сменилось волнением, а затем — непониманием, и, наконец, удивлением.

— Так я, это... просто гуся... — он неуверенно попытался перебить уверенно и даже как-то буднично рассказывавшего про кровь на ноже, словно про сегодняшний завтрак, Рэйдона, но тот не дал ему оборвать свой монолог невнятным бормотанием лживых оправданий.

Похоже, про свое положение Стрела осведомлен не был, потому что, судя по всему, воспринял всё сказанное вошедшим эсквайром за чистую монету, и то, что его вина была доказана настолько, что об этом даже не нужно было упоминать, и то, что за него могут "замолвить словечко", и про шанс выбраться живым... То ли он не был таким уж закоренелым преступником, что простой прием Рэя так подействовал на него, то ли тот был просто настолько убедителен, то ли его статус как-то сработал, то ли просто удача была сейчас на их стороне, но после окончания речи, его лицо сморщилось в гримасу, от которой можно было подумать, что он вот-вот заплачет.

— Так и знал я, — замотал он опущенной головой, — Так и знал... И говорил же мне папенька, что лучше свиней растить, честное дело... Правда ваша, мистер, я Хорта пырнул. Он, подлюга, сдал нас — всех тут же изловили, один я остался, потому что с похмелья забыл про сходку нашенскую. А я ведь даже сделать ничего толком не сделал! Ну, отбирал вещи с остальными, но никого не трогал, все сами отдавали... Но кто ж поверит! Всех будут по этому головорезу Бритве судить, точно ведь... Я прятался, прятался, но каждый день, пока прятался, всё внутри меня крутилось всё сильнее и сильнее, хотелось поганцу этому отомстить, с той поры, как услышал, как он бахвалился об этом спьяну. Знал, что не спасет уже, а потому этого сразу и не сделал, но потом невтерпеж уже было, и решил, что пропадать ежли буду, то хоть его с собой тоже заберу.

Он все-таки шмыгнул носом.

— Ну, я знал, где он жил, так что просто подождал снаружи, как темно стало, думал, что в кабак пойдет, но он пошел в другую сторону. Ну и я за ним. Подбежал и просто ткнул ножом, даже не сказал ничего, а он тут и повалился, будто я его дубиной по голове ударил. Я нож забрал — вижу, кошель у него в руке, ну, тоже забрал, уж не знаю зачем, может, думал, удастся куда пробраться и отсюда слинять. Начал с ножа кровь стирать — смотрю, в кустах что-то горит, как уголья, ну я и побежал, но не успел даже обратно до амбара, в котором прятался, добежать, чуть не столкнулся с двумя легавыми. Я деру — но они меня тут же в грязь мордой. Вот так тут и оказался...

Закончив рассказ, он поднял взгляд на Рэйдона:

— Правда замолвите, мистер?

— Правда, — не моргнув глазом, сказал Рейдон. Неразговорчивый мужлан оказался совсем другим, не таким, каким он представился магу меча после разговора со стражником. Он ожидал увидеть головореза, и головореза же видел в этом жилистом преступнике... А первое впечатление оказалось обманчивым. Он чуть было не расплакался прямо здесь, с первых же слов! Хорт оказался тоже молодцом - проболтаться по пьяни! По законам банды, наверняка его смерть была справедливой - а будет ли справедливой смерть Одо, даже несмотря на все его гнусные дела?
Одного тычка ножом редко бывает достаточно для смерти - особенно, когда удар нанесен неумелой рукой. Скорее всего, убийца все же не Одо, а тот монстр, на которого они охотятся. Одо, впрочем, знать об этом необязательно.
— Но сперва, пожалуйста, все подробности о том, кто или что горело в кустах. Неужели эти горячие уголья тебя настолько напугали? Или у тебя были основания считать, что там кто-то большой и страшный?

— Не, — пожал плечами, как мог из-за цепей, Одо, — Я подумал, что там был кто-то просто. Смотрю — светится что-то, ну я подумал, что кто-то со свечой или с факелом, ну и ноги сами понесли прочь, до того, как понял, что сильно тусклые были эти угольки для того. Как уж они в дождь не потухли, не знаю...

Просто человек с факелом - вот кого увидел наш незадачливый убийца в угольках-в-кустах... Ладно, они ведь и не ожидали слишком многого от этой беседы, верно? По крайней мере, мы узнали, что кем бы ни был монстр, он решил не связываться с живым человеком (лишний камешек на чашу весов трупоеда), ну и то, что монстр хорошо видит в темноте (что, впрочем, самоочевидно).
Но хоть они немногое узнали о монстре, неожиданное признание Одо зародило в сердце Рея надежду, что его еще можно спасти. Впервые пошел на серьезное преступление, впервые попал сюда, совершенно забит и уничтожен... Он не пойдет снова на скользскую дорожку, если, конечно, у него в голове осталась хотя бы капля мозгов и здравого смысла. Убийством убийцы не воскресить жертву. Побудить убийцу искупить вину своей будущей благочестивой жизнью - это величайшее правосудие.
— Хорошо, это все, что я хотел узнать. Теперь о тебе, Одо. Положение твое незавидное, но я действительно хочу позаботиться о том, чтобы у тебя был шанс. Поклянись мне, что если ты отсюда выйдешь живым, то никогда больше не станешь преступником снова. Ведь второй раз я к тебе в камеру не приду, а стража - им нужно выполнять план по количеству повешенных, они цацкаться не будут... — покачал головой Рей, хотя тон у него был вовсе не устрашающий, скорее снисходительно-сочувствующий. Не страху хотел напустить он на убийцу, а воззвать к тому самому здравому смыслу. И так понятно, что этот эпизод своей жизни с цепями в Терновнике он запомнит на всю жизнь, какой бы короткой или длинной она ни была.

— Я... — замялся неудачливый преступник, — Я клянусь, да, да. Только не простой клятвой, таких вам, мистер, навешает с кулек каждый, я клянусь могилами папеньки и маменьки моих... Они же говорили все равно...

Он замотал головой, опустив взгляд в пол.

— Скажите им... скажите, что я все расскажу, — будто через силу произнес Одо и поник, словно весь воздух из него вышел.

Надо ли говорить, какое удивление вызвали новости, услышанные из уст Рэйдона. Джеффри пошамкал немного про то, что не слышал ни о каких возможных сделках, но когда стражники вернулись, сообщив, что Стрела и впрямь был готов рассказать все и дальше, решил, что попытается найти какую-то возможность на этот счет. Наконец-то можно было выбраться из угнетающего не на шутку здания тюрьмы, ну а дальше дорога лежала только одна — на юг, к воротам, к которым отправлялись, вынюхивая другой след, близнецы и заморский охотник. Солнце окончательно развеяло утреннюю сырость и даже слегка припекало, жизнь вокруг бурлила, как ей и полагалось, а путь был еще неблизкий...