Нащупывая нить, Конец лета в Оверлуке с иного взора

О, Оверлук! Этот массивный и крепкий, как сам камень, город! Чья история восходит далеко за пределы туманов времени! Еще к той поре, когда дворфы сбросили при помощи Морадина оковы рабства. К той поре, когда они отбросили орков и гигантов далеко за горы Стоунхоум! Ко времени, которая ознаменовала конец Эпохи Цепей!
Это настоящий центр цивилизованного мира, ярко сияющий светоч. С того времени он был всегда готов к новым нападениям, но пережил только одну атаку - которая едва не стерла его до основания. Трудно поверить, что это было лишь два месяца назад. На устах у многих людей, дворфов, эльфов и всех иных рас имена героев, которые отрубили все головы у многоголовой гидры, что намеревалась пожрать дворфийскую цитадель. Аратис. Лина. Шанталь. Алитас. Хоро. Бренеогар. Трайн. Когда восстанавливали разрушенную стену, искусные мастера вырезали их силуэты на камне стены. Все могут с тех пор видеть ключевой момент - как пал от рук героев Оверлука генерал Зитируун и его дракон Раторайакс. Вспоминать время, такое же знаковое, как конец Эпохи Цепей.

Это время было знаковым еще и по другой причине. Это был конец лета и начало осени. Время, когда солнце с каждым днем вставало все позже, а заходило все раньше. Когда ледяной ветер слишком рано начинает пронизывать еще летнюю одежду. Когда истончается грань между Праймом и двумя соседними мирами. Когда происходит смена годового цикла.
Никто не спал в прошедшую ночь, ведь во сне запросто можно было пересечь эту тонкую грань и проснуться где-то в совершенно другом месте. То ли среди ярких древесных сводов Фейвальда, то ли среди темных давящих руин Шадоуфелла. Это был праздник, праздник духов и сказки, уходящего лета и новых времен.

Это время было особенно важным для жрецов и поклонников Королевы Воронов. Для них начинался новый год, и нужно было дать отчет обо всем, что сделал за прошедший. Получить задание на следующий. И конечно же, зорко и беспробудно бодрствовать эту ночь, в которой среди разноцветных флажков, мириад огней, увеселений и фейерверков, ходят духи предков - как злые, так и добрые. Не нежить, а остатки, эссенция, иногда вовсе неживая, иногда появляющаяся из иного мира, о котором не знает никто, а возможно, даже боги. Королева, впрочем, знает, но никому она не доверяет эту тайну. Даже своим самым преданным служителям. Такова данность, с ней нужно смириться. Может, когда-нибудь, могучие легенды отыщут затерянные таблички, где на языке богов эта тайна раскрыта и доступна. А пока есть долг, и очень много работы.
Жители Оверлука шумно праздновали приходящую осень. Там конкурсы на поедание свежих фруктов. Там прыжки через костер. Там - настоящее испытание, шаг в Фейвайльд и обратно... многие эладрины и эльфы уходили этой ночью в стоящий в иномирье Лиралэн, чтобы пообщаться с собратьями или просто провести время в жестокой, испытывающей пределы твоих возможностей сказке фей. При этом красивой, яркой и цепляющей за душу. Дворфы же поминали предков, и лился рекой эль, сидр, фирменное пиво...

Лишь на Костедворе никто не веселился. Но при этом там было больше людей, чем когда-либо можно было увидеть еще. И именно там требовал находиться долг многих служителей Королевы. В юго-восточном углу Оверлука, где когда-то давно и города-то не было, находились главные городские кладбища. Конечно, не только кладбища располагались здесь, рядом ютились дубильщики, скотобойни, красильщики, кожевники - все то, что пользовалось отсутствием рядом жилых домов. Широкие дороги, неприятный запах, да и все это место было мрачным, оно навевало трепет... Страх перед смертью есть у каждого. Как и желание почтить в такой день давно почивших.
Самым большим кладбищем были Гробницы - таким простым словом они назывались с незапамятных времен, и с этих же времен там лежат теперь уже вечные жители Оверлука - еще когда город имел только одну-единственную стену. Это был настоящий лабиринт, и он простирался не только в длину и ширину, но и в глубину. Еще не было праздника осени, в который бы не оказалось хотя бы несколько потерявшихся в этих катакомбах жителей. И здесь же стоял самый великий храм Королевы Воронов на мили вокруг. Прямо в сердце лабиринта из надгробий, саркофагов и склепов.

Такой была уходящая ночь последнего летнего месяца в Оверлуке...

* * *

Первый же день осени был не чета ночи. Город словно вымер, но на самом деле, из многих домов раздавался многоголосый храп. Официальный выходной день - просто потому что на работу большая часть выйти была не в состоянии. Закроем только глаза на тех, кому выйти на работу все же пришлось - на лекарей, на стражников... Жрецы так и вовсе не смыкали глаз. Закроем глаза и на происшествия ночи.
На все, кроме одного.

"Вызывает Руфус Крамли. В мою башню вчера ворвались могущественные элементалисты. Угроза выглядит серьезной, вынужден просить о помощи. Заплачу достойно. Ответьте, если свободны. Координаты следующим сообщением".

Такое послание получили несколько союзников Руфуса - его голос прозвучал в голове после небольшого сигнала о доставке, достаточного для того, чтобы остановить свое дело, каким бы оно ни было. Сообщение достаточно странное и лишенное подробностей, но в ритуал слишком много слов не вложишь. Зато и ответить можно подобным образом.

Руфус Крамли... Самый могущественный маг в Оверлуке. Даже более, его личность, кроме мощи, была окружена страшными слухами, громкой репутацией, и самым страшным были рассказы о его открытых опытах с нежитью. Некромант, которого обходили десятой дорогой, многие годы никто не осмеливался проникнуть в его башню, что стояла вне города в Самострое.

На самом деле, рассказы о его занятиях некромантией и были рассказами, ничем большим. Но он поддерживал слухи и дурную репутацию, потому что для него это было выгодно - адепт царицы науки, что была для него выше всяких богов, он больше всего ценил возможность проводить даже самые противоречивые опыты без голосов за спиной, огласки, и конечно же, без дурацких налогов на прибыль - а люди, которым он продавал свои наработки, оплачивали эти дела щедро. Конечно же, не призраки витали вокруг башни, защищая ее, а големы, имитирующие вой баньши, а вместо некромантии была магия тени. Прошлое Руфуса было темным и загадочным, как его душа, он был наследником благородной семьи, и Серый Редут, который он переоборудовал под большую лабораторию, достался ему по законному праву... Но вернулся сюда он уже немолодым, и вернулся из Шадоуфелла, из Глумрота, где был видной и влиятельной фигурой... Поговаривают, даже известного Мориканта, мстителя Королевы, он прикрывал своими чарами и куда-то исчезали трупы жертв, помеченных Богиней... Немногие знают, что печать храма Глумрота стоит у него на левом плече, выжженная каленым клеймом...
Но те, кто имели с ним дело сейчас, в Оверлуке, в Сером Редуте, знают, что он надежный союзник, хоть и изгой, хоть и лишенный части души, которую обменял на темную магию, надежный союзник. Он отдал часть души ради темной магии и навсегда потерял тягу к общению и существованию в обществе. Но даже груз Шадоуфелла не заставил его растерять остатки доброты. Хоть и многие чувства на его лице, многие поступки сухие и кажутся наигранными. Словно он пытается играть старого себя, до обмена. Надо сказать, у него неплохо получается, привычка - вторая натура...

Как бы там ни было, этот самый Руфус сейчас нуждался в помощи. Значит, дело действительно серьезное. Но откликнулись на его сообщение только четверо.

//Ваше вступление. Вы можете описать эпизод из своей жизни, чем занимались прошедшую ночь, а можете и не описывать, а сразу перейти к делу и ответить на сообщение Руфуса.

Морикант открыл глаз, и увидел деревянные балки потолка. В его храмовой келье потолок был каменный, и не покатый. Глаз открылся всего один. При попытке открыть второй глаз, в голове взорвалась вспышка боли. Так всегда происходило, если он выпивал лишнего.
Мужчина приподнялся на локтях, огляделся, медленно поворачивая голову. Комната. Небольшая комната. Потолок скошенный – явно крыша здания. Вдалеке послышалась печальная песня флейты. Звук исходил из под пола.
«Король и Шут.» Именно так называлась любимая таверна Мориканта. Заправлял тут шадар, и посетителей других народов не жаловали. И именно в гостевой этого славного замедения Морикант и находился.
Голова болела, но не сильно. Он вчера явно был не один, о чем свидетельствовали две кружки на столике, и валяющаяся на полу пустая винная бутылка. Но теперь в комнате кроме него никого не было. Ну и славно.
Мужчина встал с кровати, и нагой, прошел к окну, распахнув его настежь. На улице было прохладно, но мститель прочувствовал на себе холод, о котором другие уже не могут рассказать. Осенний ветерок для него был пустяком. Бодрил, и не только.
Мужчина натянул сапоги, одел белье и штаны, повесил на пояс кинжал и с голым торсом отправился вниз, чтобы облиться водой из колодца. Хозяин заведения махнул ему рукой, и поинтересовался, не налить ли ему чего «облегчить страдания». Одна из официанток хитро подмигнула Мориканту, намекая на то, что вчера было.
Сообщение застало мстителя с пустым ведром в руках. Он бросил его обратно в колодец и быстро вытерся прихваченным с собой полотенцем.
- Буду, с другом, - ответил на сообщение Морикант, лишь пошевелив губами, и не издав ни слова.
Легкой трусцой он вбежал обратно в трактир, преодолел лестницу на торой этаж в два прыжка, и принялся быстро одеваться. Облачившись, он столь же резво сбежал обратно в общий зал, улыбнулся заигрывавшей с ним девушке, бросил на стойку несколько монет, подхватил поставленную перед ним хозяином заведения кружку пива, сделал два глотка, и со словами:
- Уезжаю, возможно надолго. Не скучайте, - выбежал наружу.
Выудив из рюкзака ониксовую фигурку коня, он бросил ее на землю. В клубах дыма фигурка была заменена вороным красавцем-жеребцом. Морикант вскочил в седло, и галопом поскакал к глумротскому храму Смерти. Нужно было поговорить со жрецами, и найти Ферзя.

Ферзь никогда не жаловался на сон. Он мог прекрасно уснуть на осенней траве посреди поля, обдуваемый всеми ветрами, да хоть на снегу. Ничто не могло помешать ему отдохнуть, если гит устал. Разум выходца из Астрала прекрасно управлял своим телом, такова была природа гитзераев, помноженная на годы тренировок. Вот и сейчас Ферзь мирно сопел, сидя на скамейке в кабаке "Свин и Дрын", где вчера умудрился связаться с компанией болтливых дварфов. Эти парни, по мнению гита, всегда отличались своим дружелюбием и умением пить. Вернее способностью пить. Они пили до тех пор пока не падали навзничь или не заканчивалась выпивка. Ферзь позволить себе такого не мог, все-таки его по-прежнему могли разыскивать некоторые сомнительные личности, да и в его тощее туловище не влезет столько, сколько выпивали эти ходячие бородатые бочонки для эля. Посему, приняв изрядную порцию светлого пива, гит спокойно привалился к стене, надвинул капюшон на лицо и быстро отбыл в царство сна... Дварфийские пьяные байки еще долгое время доносились до сонного сознания, но потом стихли и они.

Время шло. Луна скользила по небосводу, приближался рассвет. Но гиту не было суждено в полной мере насладится уютным пристанищем и сладкой дремой, ибо в мозгу раздался знакомый голос. Один из самых уважаемых почитателей Королевы послал свой зов. Зов о помощи. Не откликнуться на подобную просьбу было нельзя.
- Скоро буду, Руфус. - не открывая глаз прошептал гит.

Спустя минуту, после полученного сообщения, Ферзь уже спешил к Серому редуту - жилищу некроманта. Прохладный ночной воздух бодрил тело, а легкий ветерок будто отчищал разум вчерашней попойки. Стойкий табачный дым дварфийских трубок и крепкий запах перегара, стоявший в кабаке, оставили свой отпечаток на самочувствии гита, но Ферзь был уверен в своих силах. 10 минут пробежки на свежем воздухе приведут его в порядок, в этом гит был уверен...

Ночь...
Она божественна, она прекрасна... Здесь нет людей. И других, кто считает себя разумным. Она... мягкая? У Вероники редко получалось находить слова для описания собственных ощущений, когда она окуналась в густые чернила ночного воздуха. Только оголенные эмоции, в точности, как оголялась ее душа. Не для кого держать маску. По ночам она завидовала тем магам, которые могли позволить себе полеты... Это же просто чудо - подняться ближе к богам, полностью отдаться внимательнейшему из любовников - ветру. И темноте. Когда зрение оказывается беспомощным, обостряются все остальные чувства. Как же пахнет ночь! Свободой... Свежестью мыслей. Приключениями...
Открытое окно ее комнаты негромко хлопнуло от очередного порыва ветра. Внутри было уже прохладно. Жрица, проснувшаяся посреди ночи от непонятного ощущения тревоги была только рада лишнему поводу полюбоваться ночным городом. Но обычное благотворное влияние темных объятий сейчас почему-то не помогало. Ощущение опасности настойчивой мухой стучалось о стекло ее сознания: вот он свет, солнце, свобода, но что-то невидимое не пускает.
Кстати, о солнце. Оно уже подкрадывалось к городу с востока, готовясь взять в свои заложники тех, кто живет лишь днем и потому так зависит от него. Скоро рассветет, жаль. Что же ее разбудило?
Ника еще раз обвела взглядом комнату. Конечно в первую очередь она проверила номер на незванных посетителей, но никто не осмелился нарушить ее покой. Даже собаки за окном молчали. Что, кстати говоря, странно. А, вот и оно: девушка ничуть не удивилось, когда в ее сознание сначала вежливо постучали, а потом донесли послание.
- Руфус? - голос, в который незаметно закралась тревога, прозвучал необычно громко для этого помещения, вспугнув все очарование одиночества. - Жди, я скоро.
А как же хотелось расспросить, узнать подробности. Увы.
Вещей у нее с собой было немного, собираться за считанные минуты она была приучена с детства и уже через десять кругов тонкой стрелки изобретения для богатеев, когда на улице появились первые длинные слабые призрачные тени рассвета, торопливая ожившая тень покинула приветливую гостиницу. Закрывать окно Вероника не стала: проживание у нее было оплачено наперед, времени требовать возвращения золотого излишка не было. "Пусть думают, что я действительно улетела, - усмехнулась посетительница, - в конце концов, сколько раз уже меня хоронили?"

Город безумствовал, он чествовал мёртвых, разукрашивая свои улицы разноцветными фонарями и пылающими факелами, торжественными, граничащими с помпезностью, шествиями, бесконечными танцами, песнями, музыкой и алкоголем. Люди, дварфы и эльфы, разодетые в праздничные одежды, вымазанные кто сажей, кто мукой, а кто побогаче – искусно изготовленными кремами из алхимических лавок, в попытке походить на умерших, что пришли нынче праздновать вместе с живыми. Всё мелькало вокруг, словно вознамерившись стереть все границы, которые и так были слишком тонки в эту тёмную сентябрьскую ночь.
Шеона крутилась в этом стихийном водовороте лиц, не скрывая своего естества, блистая клыкастой улыбкой и бледной кожей, кровавым одеянием и, непривычными в дварфийском городе, тонкими чертами. Людской поток нёс её, позволяя упиваться весельем, сумасшедшим разгулом толпы, воющей подобно Дикой Охоте, которая скоро, уже скоро, огласит небеса ледяными голосами вьюг.
В голове стучала кровь, перед глазами всё ещё мелькали трепещущие языки пламени, когда девушка постепенно приходила в себя. Близился рассвет, тонкая серебристо-розоватая кромка зарождающегося дня мягко, но уверенно теснила серые предрассветные сумерки, когда остатки ликующей толпы вынесли Шеону из города и рассыпались по полуразрушенным трущобам.
Ничто не мешало вернуться обратно в город и провести весь день в сладкой дрёме где-нибудь на роскошных шёлковых простынях «Сердца Гор», или устроить романтическую прогулку по гробницам и, найдя роскошное мраморное ложе, устланное цветами по случаю торжеств, предаться тихой медитации, которую едва ли осмелится потревожить кто-нибудь из живых, сегодняшним днём. Но внимание привлекла высокая мрачноватая башня. Пробыв в городе едва больше суток, Шеона успела разузнать совсем немного об окрестностях и высокое строение из серого камня, не подающее признаков обитаемости, пленило её любопытство, подстёгнутое парой бокалов вина.
Стянув завязки плаща, девушка спокойно шла по погружающимся в сон трущобам, не боясь привлечь ненужного внимания. Бледная кожа и красноватый взгляд широко распахнутых глаз давали ей гарантию неприкосновенности этой ночью.
Окрестности башни оказались достаточно пустынными, даже отчаявшиеся бедняки не решались поставить свои жилища достаточно близко к пугающему их строению, но вампира не особо пугало уединение, скорее прельщало в условиях зарождающегося дня. Девушка медленно обошла башню по периметру и с практическим любопытством принялась разглядывать дверь, размышляя, есть ли у неё подходящие отмычки, на случай если дверь заперта.

Ночью все кошки серы, тени длинны, а одинокие путники на пустынной дороге внушают оправданный страх. Чего уж говорить об одиноких облачённых в длинные рваные чёрные плащи и сливающихся с окружающей тьмой путниках. Если бы это же свойство не делало его почти невидимым, Энвар нагонял бы ужас на любого встречного. К счастью, в ночь наступления осени лишь животные могли заметить скользящую по самому краю взгляда фигуру.
"Мя-я-я-я!!!" — очередной кот с диким криком бросился наутёк, когда свет фонаря, в лучах которого он отдыхал после тяжёлого дня, подёрнулся неземной дымкой. Выглянувший на крик горожанин вперился в пустоту, пытаясь разглядеть, что такое могло спугнуть его кота. Губы человека едва шевелились в молитве Пелору: к кому же ещё обращаться за помощью в такую мистическую ночь. Но божество по сложному умыслу, а может просто из жалости к несчастному, сохранила ночную тайну. Наконец, с громким "Боги, помогите нам", человек захлопнул ставни, а тени выпустили из своих объятий одинокую размытую фигуру.

Чёрный лучник шёл по пригородам Оверлука. Незримой тенью он миновал людей, исчезая прямо у них под носом, проходя насквозь и оставляя лишь ощущение внезапно повеявшего ледяного ветра, от которого человек неминуемо ёжился. Те улицы, по которым гуляло празднование, не интересовали шадар-кая: свет, огни, танцующие и поющие люди, всё это не было нужно Энвару, не за ними он пришёл сегодня в самый большой город. Паутина неосвещённых переулков вела лучника одному ему известной тропой к самому пугающему в такое время года месту — Серому Редуту, башне главного мага Оверлука Руфуса Крамли. Обычно чародей лишь изредка потчевал Чёрного Лучника порцией слухов о местах укрытия самых известных негодяев, сейчас же бросил клич о помощи. Вряд ли дело касалось работы Энвара напрямую — разве что "могущественные элементалисты" были в сговоре с ученицей мага, этой, как её, Лерионой. Но у охотника на службе Королевы сейчас не было никакого особенно важного дела, так что простая помощь честным людям представлялась хорошей возможностью скоротать время перед поиском очередного предателя.

Неслышный и невидимый, Чёрный Лучник скользил сквозь ночную темноту. Вот впереди показался одинокий пустырь, в центре которого возвышается зловещая башня. Вот какая-то группка подростков мнётся, не решаясь подойти. Тень на секунду останавливается, начиная обретать очертания, отчего детишки с громкими криками бегут по домам. Шэдоуфелльская шутка? Отнюдь — Энвар лишь заботился о безопасности желающих поймать в такую ночь свою нечисть молодых авантюристов. А вот следующая фигура явно находилась здесь с какой-то целью. Одинокая девушка у дверей башни мага вызывала двоякие впечатления: с одной стороны она явно не боялась находиться здесь, во власти теней и охранных заклятий дома некроманта, а с другой — пришла ли она по зову Руфуса? Чародей мог похвастаться множеством знакомых, но девушку Чёрный Лучник не узнавал. Проявив вежливость, Энвар оформился в двадцати шагах от башни. Окружающие его тени сжались в узор на лице и теле, и лучник спокойным негромким шагом двинулся в сторону неожиданной встречной.

Когда рядом, словно из ниоткуда, возникла незнакомая фигура, девушка непроизвольно вздрогнула и отшатнулась. Движение было наполнено грацией и настороженностью одновременно, она была готова защищаться, но не стремилась доставать оружие, если оно у неё, конечно, было.
— Привет, — глаза девушки мягко блеснули в рассветной дымке.

— Доброй ночи и тебе, — кивнул шадар-кай, хотя ни тени улыбки не скользнуло по его лицу. Эбоновые озёра глаз отражали далёкие огни города и тоненькие огонёчки отражённых глаз девушки.
— Это не грим, — слегка наклонил голову Энвар, многозначительно изогнув бровь, — а значит, ты преступила порог Мира. Что привело тебя сюда? Руфус? Просто охота?
Было видно, что лучник задаёт свои вопросы медленно, обдумывая каждое слово. Во всём теле его чувствовалась готовность к действию.

— Ну... Скорее случайность. А Руфус это кто?

— Руфус — это хозяин башни, которую ты видишь перед собой. И если ты его не знаешь, то вполне можешь быть той причиной, по которой он меня сюда пригласил.
Глаза Энвара чуть сузились, демонстрируя девушке явное подозрение. В мгновение ока оно сменилось почти что яростью.
— Отвечай, кто и когда дал тебе дар бессмертия? — вопрос прозвучал резко и решительно.

Девушка отступила на шаг, вскинув руки. Настроение было весёлое и праздничное, и воевать с кем-то прямо сейчас она не хотела.
— Да я только в город прошлым вечером приехала, к празднику, и никому ничего не сделала. А башня мне показалась необитаемой, оттуда должен быть шикарный вид.
Во взгляде читалось лёгкое беспокойство, хотя второй вопрос незнакомца её явно озадачил.
— Давно это было, я и не помню уже, — на юном лице проскользнула тень весёлой улыбки. Всё-таки внезапная встреча не успела выветрить из серебряной головы ни вина, ни праздника.
— А труднее всего вспоминать, когда не знал, не знал и вдруг забыл.

Пока незнакомка говорила, взгляд Чёрного Лучника внимательно провожал опускающиеся руки. Особенно его внимание привлёк небольшой, но очень яркий перстень на левом безымянном пальце. Даже когда девушка закончила своё объяснение, Энвар не сразу оторвался от красочного алого камня.
— Он твой? — в голосе шадар-кая чувствовалось удивление, а взор сверлил перстень, будто тот должен был от взгляда расплавиться, — откуда он у тебя? Отвечай.

— А тебе-то какая разница? — девушка непроизвольно спрятала руки под плащом, запахнув тяжёлые серые полы. С лица медленно, но верно исчезала весёлость.
— Мой, а откуда — не твоего ума дело.

— За кражу такого перстня полагается смерть, — меланхолично пожал плечами шадар-кай. Во время этого движения лук аккуратно соскользнул ему в руку, а сам он сделал аккуратный шаг назад, чуть разрывая расстояние между собой и девушкой.
— Если ты владеешь не принадлежащим тебе знаком власти, мне придётся привести приговор в исполнение, и вернуть предмет его хозяину.

— Не крала я его, — в голосе девушки звучало почти детское негодование, смешанное с такой же детской обидой.
— Не знаю я откуда... Привязался... Пойду я отсюда, а то что-то тут мне не рады, — она уже собралась развернуться и пойти прочь, но поворачиваться спиной к незнакомцу не было никакого желания, а ступать спиной по незнакомой и не очень ровной поверхности грозило падением. Девушка замерла в нерешительности, не зная какое из двух зол выбрать.

Слова необычной встречной звучали искренне, но представляли из себя полнейший бред. И это весьма недвусмысленно выражалось в поведении Энвара. Вокруг лучника клубились тени, и разве что опущенный лук пока давал надежду на хоть какой-то проблеск мирных намерений.
— Не пойдёшь, пока мы не выясним, что ты не воровка. Руфус владеет заклинаниями опознавания правды. Ты должна подтвердить в круге, что перстень достался тебе по закону. Иначе я просто не могу отпустить тебя.
Сколько их таких молодых ничего не понимающих вампиров появилось за последнее время. Опустившаяся аристократия больше не хотела служить Королеве и плодила своё потомство направо и налево. Если бы не явные аристократические черты во внешности, если бы не фамильный перстень, эта девушка уже была бы мертва, но сейчас Чёрный лучник старался полностью избежать возможной ошибки.

— Слушай, мужик, честно, я его не крала. Давай я лучше пойду. Такая ночь, такая погода, а ты с какими-то идиотскими вопросами в такой весёлый праздник.
В голосе отчётливо слышалась тревога, а в красивых глазах мешались растерянность, просьба и непонимание.
— Я же ничего плохого не сделала. Я тихонечко отдохну в таверне, а вечером поеду дальше и мы все будем в плюсе, тебе стрелы не тратить, а мне рубашку штопать не придётся.
Что-то для неё было мучительное и не в сложившейся ситуации, там скорее чувствовалась настороженная готовность, а скорее в вопросах о перстне, которые задавал незнакомец.

— Отдашь перстень — отпущу, — на лице лучника появилась хитрая улыбка, — ты же всё равно не знаешь, откуда он у тебя. Зачем ты его носишь? Он дорогой, я могу предложить тебе много золота.

— Не отдам, — на красивом лице появилась жёсткая решимость, от которой даже холодок по спине пробежал, но в следующее мгновение она словно сама себя испугалась и, поплотнее закутавшись в плащ, с вызовом глянула на странного шадар-кая.

— Почему не отдашь? Что тебе в нём? — интонации в голосе лучника постепенно сменялись на любопытство, — как он попал к тебе, если ты его не крала? Не подложили же! Он дорог тебе, но ты не хочешь узнать, что он такое, и почему он у тебя. Ты никогда не задумывалась об этом? А несколько вопросов в круге позволят тебе понять о себе гораздо больше, чем ночь в самой лучшей таверне Оверлука. Тем более, что самая лучшая недавно сгорела.

— Понять о себе? У меня и так всё в порядке, это у тебя какие-то дурацкие вопросы. Что тебе нужно? Может, я лучше пойду? Чёрт, по второму кругу пошло, — девушка нахмурила брови и поджала губы, отчего на мгновение показались клыки, зловеще напоминая о том, с кем приходится говорить.
— Не отдам и всё. Подложили, устраивает?

— Регалии не подкладывают. Или подкладывают? — в вопросе лучника было скорее рассуждение, чем любопытство, — скажу тебе прямо: у тебя есть хороший шанс пережить эту ночь, но только если ты расскажешь мне, как этот перстень попал к тебе. "Подложили" меня устроит, но не устроит Королеву Воронов, по завету которой я буду обязан его у тебя забрать и вернуть хозяину. А значит, твоя рубашка в этом случае в большой опасности.

— Ночь уже закончилась, — мрачно заметила девушка, кивнув в сторону светлеющей полоски горизонта.
— Я расскажу, но ты мне обещай, что стрелять в меня не будешь. И, так уж и быть, я могу для тебя специально в кругу при этом постоять, но обещай мне именем Королевы, что уйду я целой и невредимой.

— Ты нежить, — мрачно пожал плечами Энвар, — если выяснится, что перстень краденый, то мне придётся давать слово против обетов. Поэтому сейчас я могу тебе пообещать безопасность лишь в случае, если по твоему рассказу будет понятно, что ты его не крала.

— Расист, — сквозь зубы процедила девушка, взглянув на собеседника исподлобья.
— Я его не крала и это правда. Но учти, если со мной что-то случиться, ты клянешься именем Королевы.

— Клянусь, — подтвердил Чёрный лучник, — что перстень подтвердит твоё право на существование.
Впервые за весь разговор на лице Энвара появилась улыбка. Он аккуратно заложил лук себе за спину и мягко подошёл к двери в башню, демонстративно берясь за дверной молоток и делая несколько сильных ударов.

Одно ответное слово... Второе... Третье... Четвертое. Похоже, это все, кто откликнулись. Ну что же, возможно, понадобится самому взять прислоненный к стене посох и отправиться вместе с ними. Все это очень не нравилось Руфусу. Его ограбили первый раз в жизни, несмотря на все защиты, несмотря на голема, что сейчас стоял уничтоженным, несмотря на репутацию некроманта. Его боялись в городе все, и он тщательно поддерживал этот страх! Беспокойства в его работе могли быть фатальными, а если бы обнаружили его кунсткамеру на втором этаже, то и вовсе бы из Оверлука выгнали, несмотря на то, что башня принадлежит ему по законному праву. Самое странное, что несмотря на разгром, грабители искали что-то определенное. И нашли. Сундучок с резидуумом. И все! Все! Больше не тронули ни-че-го.

Сейчас Руфус задумчиво стоял, глядя в окно своей башни на спящий город. Высокий и немного тощий волшебник с грубым лицом и впалыми щеками, кожа на лице несколько обтягивала череп - но это был больше образ, чем действительность. Волосы уже седые, хоть ему и не дашь на вид больше сорока. Фигура худая, длинная, облаченная в черно-серую мантию, которая делала его похожим на его же жилище снаружи - Серый Редут, высокий и темный, неприступный, мрачный и страшный. На запястьях и подоле мантии - руны, под мантией обычно был святой символ Королевы Воронов, который он на людях прятал, сейчас же необходимости не было - и он свешивался с шеи, мерно покачиваясь в такт дыханию. Руки в черных перчатках опираются на подоконник сводчатого окна, сам Руфус нервно сглатывает. Из магических предметов у него лишь висит на поясе миниатюрная стеклянная рука.

Единственные улики, которые у него были - это кусочки плоти, вырванные у противника уничтоженным сшитым големом. Да, его конструкты тоже были из плоти, поговаривали, что человеческой - но это было не так, человеческая плоть слишком мягкая и слишком легко поддается стали. Это была звериная плоть, созданная и заряженная частицей жизни еще на Элементальном Хаосе. Он действовал тогда по прихоти нанимателя, и это было, пожалуй, одно из самых трудных заданий в его жизни... Благо, предоплата была, а вот за заказом наниматель не явился... Должно быть, не успел защитить свою жизнь с помощью этого создания. Но теперь это огромное чудовище, его великое детище, было порублено на куски и сожжено. Разумеется, Руфус отнес его в кунсткамеру силами своих призрачных слуг, которые прямо сейчас занимались наведением порядка. Противники знали, с чем столкнутся - они не зря использовали огонь, ведь сшитые големы к нему уязвимы... А куски оторванной от нападающих плоти были любопытным явлением... Вроде бы, плоть человеческая, но рыжая, плотная, с пучком вовсе нечеловеческих мышц, искаженная примерно так же, как была искажена плоть его голема. Клин клином. Она фонила энергией Абисса, словно была трансформирована совсем недавно... во что-то ужасное. Кто бы ни был создатель этого существа, он проводит ритуалы превращения, связанные с Элементальным Хаосом. И то, что ему понадобился только резидуум - для продолжения ритуала, разумеется - а на все остальное было начхать, пахло очень дурно.

Только что Руфус закончил самый могущественный ритуал, которым он владел - консультацией у мистических мудрецов потустороннего мира. Получасовый транс мог дать лишь одну крупицу информации, но она была абсолютно точна. "Культ Совершенной Агонии" - таким был ответ мудрецов на его вопрос. И он сейчас стоял, опираясь на подоконник и глядел на просыпающийся город...
Из мыслей его вырвало движение у входа. Энвар, уже вооруженный луком в руках, разбирался с женщиной... Не долго думая, он захватил посох и покинул верхний этаж, на котором невидимые слуги продолжали расставлять на полки книги и убирать мусор, что был разбросан по всей комнате, частично закрывая даже телепортационный круг, вписанный внутри охранного круга.
— Идешь впереди меня, открываешь двери, обслуживаешь гостей, — сухим голосом Руфус отдал приказ одному из четырех слуг, и дверь перед ним распахнулась услужливой невидимой рукой. Его шаги отдавались эхом на лестнице, перемежаемые стуком окованного посоха.

— Приветствую, Энвар. Приветствую, юная леди. — короткий поклон обоим силуэтам после выхода облаченного в черно-серую мантию тенеманта, после чего Руфус приступил сразу к делу: — Рад, что ты пришел, Черный Лучник. Еще трое должны прибыть с минуты на минуту. Водишься с аристократией? — маг протянул посох в сторону неизвестной ему девушки, на руке у которой сверкал в лучах восходящего солнца перстень с алым рубином. Кроме этого жеста, Руфус не обладал ни яркой мимикой, ни активной жестикуляцией, и голос его был сухой, но с четким, поставленным говором опытного заклинателя и ритуалиста.

Девушка с любопытством смотрела на мага и его пристанище. Клятва шадар-кая позволила немного расслабиться, но символ Королевы на груди хозяина вновь заставил напрячься.
— Аристократия? Шутить изволите? — Шеона улыбнулась, хотя увеличивающееся количество последователей Королевы начинало её напрягать.
— Меня, кстати, Шеона зовут и я здесь не на чай, а скорее в силу обстоятельств, — в фразе слышался слегка истеричный сарказм.

— Приветствую, Руфус, — кивнул Энвар, — ещё как вожусь. Мне понадобится от тебя ритуал правды, чтобы задать ей один вопрос. Надеюсь, у меня получится сделать это прямо сейчас. А все твои проблемы уже почти закончились: кто бы ни был твоими грабителями, я разберусь с ними, особенно если у меня будет помощь. А зная твоих друзей, я уже побаиваюсь за состояние душевного здоровья вора.
Лучник повернулся к девушке и успокаивающе улыбнулся:
— Шеона, я Энвар, Чёрный лучник. Этот маг перед тобой как раз и есть Руфус Крамли. Милейшей души человек, даже не будет пытаться тебя убить за то, кто ты есть.
Следующая фраза уже снова предназначалась тенеманту:
— Руфус, послушай. У Шеоны обнаружился родовой перстень, если я правильно помню ту историю про кровавую клятву Королеве. И если я не сбился со счёта, то с этим что-то не так. Так что давай пока ждём остальных организуем круг и я задам ей несколько уточняющих вопросов. Лучше, наверное, в башне?

До храма мститель добрался без происшествий. Никому из городских и в голову не пришлось бы его задерживать. Поговаривали, что это вредно для здоровья. Хотя это был лишь слух. Если вы чисты пред взором Королевы Воронов – Морикант вам не опасен.
В храме было как всегда тихо. Отозвав обсидианового скакуна обратно в статуэтку, шадар направился в поисках Зары, жрицы Королевы, с которой у него были хорошие, дружеские отношения. Искал он ее с целью выклянчить портал в башню Руфуса. От нее он знал, что «Гит ушел».
Уговаривать пришлось минут пять. Зара постоянно заставляла себя уговаривать. Это для нее было игрой. Но она, как сама говорила, всегда «проигрывала» Мориканту, и бралась за просимые ритуалы. Вот и сегодня, вытянув из нее знакомое «ты победил», он оставил женщину готовиться к открытию перехода, а сам быстро побежал на кухню, и раздобыл себе тарелку уже остывшей пшеничной каши с салом, которую принялся поедать на ходу.
Добравшись до своей кельи, Морикант поставил кашу на столик, и принялся собирать вещи. Выудил из сундука заплечный мешок и обмотался цепью.
Увидев Мориканта в полном снаряжении и с тарелкой каши в руках, стоящего в дверях, Зара подняла брови, получив удивленное «Что?», как будто это была самая обыкновенная картина и самые обыкновенные обстоятельства. Сообщив, что отправляется «в гости», и будет не скоро, Морикант сиганул в портал.

Тенемант дал координаты прямиком в башню, к кругу рун ан полу. Туда Морикант и попал. Как у себя дома, он вышел из боковой двери, застав хозяина, приветствующего гостей. Мститель, громко стуча ложкой, собрал остатки еды, отправил в рот, и поставил тарелку на тумбочку, мимо которой проходил.
- Привет, «некромант», вот и смерть пришла! – весело воскликнул шадар, увидев Руфуса. Фраза была старой, и уже давно перестала быть смешной, но Морикант не изменял традиции, ожидая услышать какой-нибудь язвительный ответ.
- Энвар! Ты?! Сколько зим? – продолжил на повышенных тонах Морикант, широкими шагами двинув к лучнику, и намереваясь пожать его руку, - Подругу свою представишь?

Лёгкая тревога в глазах девушки медленно, но верно перерастала в лёгкую панику в геометрической прогрессии к увеличению численности последователей Королевы на относительно небольшом пространстве рядом с ней. Шеона неосознанно начала оглядывать углы на предмет того, где её будет хуже всего видно, но это не мешало продолжать мило улыбаться, привычно пряча клыки, дабы они не смущали внезапного наблюдателя.

Руфус засмеялся - коротко и мрачно, как скорее смеются злобные враги, как смеялся Саршан в памятной ночи в Шадоуфелле, в Кузнице Теней, когда Стражи отказались от его предложения поучаствовать в захвате мира. В ту ночь пролилось немало крови, и немало рабов стало свободными, в их числе тогда был и Ферзь, но это совсем другая история, для долгих зимних вечеров, а сейчас был рассвет начала осени.
— Твоя подружка остра на язычок, Энвар. Да, перстень вижу. Ты смотри, если она с тобой, то защищай ее от Мориканта - он должен вот-вот пройти через мой портал... — брови Руфуса вздернулись, еще больше натягивая кожу на череп, и лицо медленно повернулось в сторону двери, где уже стоял искомый мститель Королевы. Да, Шеоне не позавидуешь, но и она не выглядела паинькой...
— Привет, Морикант. Не поверишь, только что о тебе вспоминали. Энвара ты уже знаешь, Шеону он представил только что. Пройдем внутрь, и не пугайся, если наша новая знакомая вдруг загорится зеленым пылающим светом. Огонь безвредный, ну, ты знаешь, что это значит.

Проход по лестнице на второй этаж освещал тусклый зеленый свет, который, как и предсказал маг, окутал Шеону зеленым пламенем, который не принося ни тепла, ни холода, ни вообще каких-то ощущений, очерчивал ее силуэт и просвечивал даже через плащ, в который девушка закуталась, как в кокон. Так как пламя обрамляло тело, игнорируя любую одежду, все присутствующие мужчины могли, гм... насладиться ее истинной фигуркой, которая оказалось чудо как хороша - даже сам Руфус остановился впереди на лестнице, и потирая подбородок, покачал головой в знак удовлетворения. А свет, как знали Морикант и Энвар, был распознающим нежить.
— Спокойно. Перстень дает ей неприкосновенность. Если он, конечно, достался ей по праву, — поспешил пояснить Руфус, глядя на то, что Морикант уже тянется за своим устрашающим оружием. — Драться на лестничной клетке все равно неудобно, так что, пройдемте дальше.

- Какая досада, - хмыкнул Морикант. Но не было толком понятно, что же ему так досаждает: не представившаяся возможность убить нежить из-за "неприкосновенности", неудобство лестничной клетки, или что-то другое, - Энвар, от тебя не ожидал, честное слово.
Вторая фраза тоже могла быть растолковано двояко. Морикант делал это специально. Может, хотел спровоцировать, может, шутил. А может, он просто был засранцем, не созданным для нормального, цивилизованного, общения.
- Кто ж твою "цитадель" обчистил, Руф? Я думал, тут таракан без твоего ведома крошку хлеба не съест.

Ее любимая темная, сладкая и изящная как кошка подруга-ночь потянулась и уселась на небосводе, сладко зевая. Из-под бархатных лап просвечивал ее неугомонный братец-день. Скоро взойдет солнце. Почему-то Веронике казалось, что нужно поспешить. Город пел и колыхался в пьяном танце волн из человеческих голов. Какой-то паренек, видно тяпнув лишнего, попытался утянуть мрачную, закутанную в плащ, но определенно женскую фигуру в танец, но вовремя опомнился и отскочил подальше, заметив сталь и силу во взгляде.
На небе уже уверенными мазками пастели неизвестный художник очерчивал границы власти небесного зверя, когда жрица подошла к башне мага. Здесь еще сохранялся уголок первородной тени, но и он скоро ускользнет, поддаваясь заведенному порядку вещей.
Набрав в легкие воздуха, леди Совентрин постучала в массивную дверь.

Толковать двусмысленные комментарии Мориканта в положительном ключе сейчас у Шеоны ну никак не получалось, несмотря на всю её обычную оптимистичность. Особенно после прохождения через «дружелюбную» зелёную подсветку и выслушивания «радушных» высказываний хозяина.
— Да, уж, кроме как досадой и не назовёшь. Такие удивительные знакомства за одно утро, да ещё и в таком восхитительном количестве.
«Где оно, радостно-довольное настроение праздника, что было всего каких-то десять минут назад? Какая нелёгкая дёрнула меня сунуться в эту проклятую башню?» — такие «приятные» мысли посещали несчастную вампирскую головушку, что внезапно оказалась в «радушной» компании аж трёх последователей Королевы и, возможно, оставшиеся двое ожидаемых гостей окажутся им братьями по вере, что только усилит «восхитительные» ощущения от общения.
— Так что не думаю, что наши восторги уж столь различны по своей природе, доблестный Морикант, — в голосе без труда угадывалась деланная весёлость, что скрывала достаточно очевидное и вполне обоснованное беспокойство вампира за свою жи... не-жизнь.

— Открой дверь, — следом за стуком Руфус отдал четкий приказ, и дверь распахнулась рукой невидимого слуги. Перед взором Вероники предстала чудная картина из несколько отрешенного, размытого в тенях Энвара, возвращающего дернувшуюся было к шипастой цепи руку Мориканта, облаченную в свет зеленого фонаря Шеону, и конечно же, самого Руфуса. — Возьми у Вероники плащ, — прозвучал следующий приказ, и невидимый дворецкий облегчил плечи жрицы Королевы (еще одна служитель Богини, да!), а сам Руфус коротко поклонился и повернулся к Мориканту и Шеоне.
— Я вижу, вы уже находите общий язык... Пожалуйста, проходите пока наверх, на четвертый этаж. Я пойду следом, — бросил маг, затем спустился чуть ниже, давая дорогу гостям. Он рассчитывал на то, что девушка не окажется распутницей и не будет медлить, устраивая в свете зеленого фонаря какой-нибудь экзотический танец, вместо этого сразу побежит наверх. Хотя, мысль о красоте женского тела у него определенно могла возникнуть - ну, вы только подумайте, сколько тенемант времени провел без общения и женщин. Но то его проблемы.

Руфус галантно подал руку Веронике, помогая ей подняться на первую ступеньку, и пошел за ней, как и положено по этикету.
— Мое почтение, леди Совентрин. Добро пожаловать в мою скромную обитель. Нам осталось дождаться только Ферзя. Я познакомлю вас и введу в курс дела, когда он появится - буквально минутку придется подождать. Дверь пусть будет открыта. А "цитадель" обчистил Культ Совершенной Агонии. Вам что-нибудь говорит это название? Лично мне - ни слова.

//Вы можете что-то знать о культе по броске Арканы, Религии или Истории с DC 28. Успех по разным скиллам будет иметь разный результат, но бросок каждый может сделать только один.

На ответ девушки, подсвеченной зеленым светом, Морикант лишь хмыкнул. Гадать, насколько язвительным было замечание он не стал, как и вступать в словесную дуэль. Столь же галантно, как и Руфус, пропустив даму вперед, он проследовал за ней по ступенькам.
Стоит оговориться, что его галантность была продиктована исключительно низменной целью созерцать девушку по пути наверх, еще и под интересным углом, пока заклинание определения нежити не прошло.
Ну и что, что нежить. Ему на ней не жениться. Вид был шикарный, и мало ли когда еще предоставиться возможность...

Бросок Религии, к сожалению, всего 22.

Волею Королевы Ферзь прибыл в башню некроманта последним. Только лишь вся компания "героев" собралась прошествовать наверх, как на пороге появился гитзерай, завернутый в ворох рванья. Если бы не рукоять полуторника, торчащая из-за плеча гита, то можно было бы решить, что это какой-то местный нищий отчаялся на столько, чтобы просить милостыню у самого жуткого мага Оверлука.
- Оппа! - воскликнул Ферзь, увидев столь почтенную публику. - Я вижу, Руфус, ты позвал всех служителей Королевы.
Гит откинул капюшон с лица и улыбнулся.
- Утра доброго, господа и дамы. Морикант, - Ферзь кивнул мстителю. - Рад, что встретил тебя здесь.
Гит прошел внутрь бегло осмотрев остальных членов компании.
"Черный Лучник, Морикант рассказывал про него. Помню-помню. Достойный соратник. Девушка... Похоже жрицу. И похоже не малого сана. Сам мститель - "меч" Королевы. И?.." - взгляд Ферзя остановился на Шеоне. А точнее на побрякушке на одном из её пальцев. "Фамильный? Настоящий? Дочь Третьего Дома?... Но разве у герцога была... Однако..." - гит удивленно вскинул бровь, но предпочел оставить свои мысли насчет вампира-аристократки при себе. "Если она здесь, то вероятно Руфус доверяет ей. Или может... Она одна из тех, кто напал на башню некроманта и сейчас Морикант, после положенной процедуру дознания, исполнит свой долг..."
Ферзь встал возле некроманта, ожидая пояснений. Не в правилах гита было засыпать вопросами и расшаркиваться в любезных приветствиях. Он предпочитал дела словам, а посему просто стал ждать.

Глаза Шеоны стали настолько огромными, насколько это было возможно, и в них без труда читался неподдельный ужас. Сбывались все самые худшие опасения и, даже если на последнем госте не было никаких символов Королевы, то по тому, как он по-дружески здоровался со всеми присутствующими, было ясно, что если они и не друзья, то хорошие знакомые, а какое-то внутреннее чутьё подсказывало ей, что и он каким-то образом посвятил себя хозяйке мертвых.
Почувствовав на себе раздевающий взгляд мстителя, девушка немного пришла в себя. Презрительно фыркнув на столь бесцеремонное внимание, она поспешила последовать приглашению мага.

Вероника вежливо кивнула прислуге, открывшей дверь и прошла внутрь. Башня сегодня была на удивление многолюдна... Хотя как раз людей-то тут было не очень много.
- Доброго рассвета, Руфус, здравствуйте, уважаемые...
Девушка осеклась на полуслове, когда до нее дошло, ЧТО означает призрачное свечение вокруг одной из посетительниц. Волосы разметал несуществующий ветер, серые холодные глаза мгновенно потемнели, из -под плаща до наблюдателей долетели слабые отсветы голубого цвета. В ушах крикнул ворон, предупреждая об опасности. Вероника заставила себя улыбнуться: очень вовремя. Будь эта вампир настоящим врагом, она бы давно начала действовать. Причем не только по отношению к жрице - в башне и до ее появления хватало служителей Королевы. Похоже, эта девчушка была самоубийцей. Но по ее затравленным, как у несчастного кролика на охоте, глазам этого не скажешь. В голове пронеслись мысли, сходные с теми, что терзали умы всех, новоприбывших: а собственно, почему она еще жива? Чуть приглушенный адским зеленым светом, на пальцах скромно, даже стыдливо поблескивал красным фамильный перстень. Вот и ответ. Порыв гнева улегся вместе с волосами - Вероника успокоилась. Разберемся позже. Убежать от такого количества Ее последователей у этой нежити все равно не выйдет.
О, еще гости. Девушка чуть посторонилась, пропуская и разглядывая новоприбывшего. Впечатление о них всех она решила пока не составлять.

Вероника приняла галантность Руфуса, словно это было чем-то обыденным, и конечно же, это была правильная реакция на внимание человека с частично вынутой душой. В обмен на силу всегда приходится чем-то жертвовать - свободой ли, своими мыслями, своей личностью... Нужны всякие люди - кому-то будет достаточно и простой деревенской жизни, ухаживать за коровами и козами, любить свою жену... А кто-то посвящает жизнь тому, чтобы бороться с Векной и Оркусом, пусть даже из этой жизни остается почти одна наука.

Четвертый этаж служил ритуальной комнатой, отправной точкой для телепортации и библиотекой - ну, и так как он был меньше всего занят полками, вещами и творческим беспорядком, в нем же Руфус решил принять первых за целый год (а может, и больше) гостей. Невидимые силовые конструкты навели уют: книги все были расставлены, пыль выметена. К книжным полкам примыкал высокий шкаф с ритуальными принадлежностями, столик, что стоял возле них, перенесли поближе к середине комнаты, расположив рядом уголком два дивана, принесенных с третьего этажа. У входа стояла пустая вешалка, на которую отправилась верхняя одежда гостей. Чтобы больше никто через портал не прошел, Руфус стер своей рукой один из двадцати четырех сигилов круга, разорвав последовательность, затем приказал своему "дворецкому" обслужить гостей, сам направился к шкафу, доставая оттуда коробочку с эссенциями.
— Простите, весь резидуум украли, так что, придется немного навонять, — как-то эти слова были лишними, учитывая, что и так стойкий запах фимиама не помогали выветрить даже распахнутые настежь все четыре окна комнаты. — Вы знаете, я не особо силен в рассказах и разговорах тоже, но постараюсь изложить проблему... А проблемы, как я понял, у нас две - моя, и вот этой вот юной леди Шеоны... Вы присаживайтесь, куда хотите, я на стул сяду. Вы там что-то про чай говорили, мисс? Есть такое у старика Руфуса... Неси чай, затем иди убирать третий этаж, — последние слова были обращены к еще одному невидимому слуге, после слов отворилась дверь из четвертого этажа башни и... и пока все. Сам Руфус достал из коробочки несколько зажигательных палочек, курительных смесей, небольшие амфоры с маслами, свечи... Для Шеоны наверняка это все выглядело несколько дурно.

— Сейчас, я подготовлю все... — щелчок пальцами - и возле пальцев появляется огонь, которым он зажигает одну свечку, щелчок - и вторую, еще щелчок - третью, и так двенадцать раз. — Как я понял, сперва моя история, а потом передам слово Шеоне. В общем, меня обокрали, по ходу дела поломав остававшиеся нетронутыми почти год и день сигнализационные ритуалы... Вот всегда так, когда остается до постоянства пару недель, то какой-то любопытный ребенок все испортит, то элементалисты ворвутся... И еще они убили моего голема и перевернули вверх дном башню. На самом деле, чи не ограбление, но знаете, в этом городе убить моего голема в одиночку мог разве что Дуркик... Они определенно знали, что искали, и не тронули ничего другого, я лишился всего резидуума на тысячу монет... А еще репутации, конечно. Боюсь, как бы они не стали, во-первых, наведываться сюда регулярно, во-вторых, не наделали бы делов в Оверлуке. Конкретно у меня есть только две улики, которые говорят о том, кто это сделал, и обе улики настораживающие. Во-первых, это имя грабителей: "Культ Совершенной Агонии", а поскольку я не знаю об этом культе ни слова, это уже должно насторожить. Во-вторых, это оторванный от грабителя кусок плоти... Голем постарался. Вы сперва выпейте чай, а потом я его покажу. Иначе перебьет аппетит.
Руфус бродил по комнате, перед ним проплывала призрачная рука, что держала перед глазами открытая на нужном ритуале книгу. Свечи зажжены, воскуряется фимиам, обостряя чувства присутствующих, при помощи четкой настройки через нужные символы, начертания, геометрические узоры и конечно, окончательные слова ритуала, что еще будут сказаны, находящиеся в этой комнате смогут распознать любую ложь, словно она будет гореть багрянцем на белом полотне. Конечно, ритуал занимал некоторое время, но раз Энвар попросил, почему бы и нет... Маг не спрашивал, почему, он просто делал. Тем временем, в комнату влетел поднос с напитками и угощениями, приземляясь на столике.

Сказать, что Шеоне было не комфортно, значило не сказать ничего. За, почти, десять лет путешествий ещё ни разу она не попадала в такое неловкое положение, даже когда только осознавала своё новое состояние. Оказаться запертой в небольшой комнатке с четырьмя последователями Королевы, которые достаточно прямолинейно высказывали своё к ней отношение, и гитзераем, что явно был на их стороне, да ещё и сделать это по собственной глупости. Это надо было постараться. Одним словом — талант!
Расставаться с плащом, который был такой серый, такой незаметный, такой уютный, не хотелось, но объяснять свои решения магическим духам она не умела, а хозяин велел помочь гостям снять верхнюю одежду. Если до этого момента она пусть и выделялась, то теперь, в окружении чёрных и серых полутонов обители мага, полыхала, словно пламя в ночном лесу. Яркая ткань камзола казалась мокрым шёлком, но если присмотреться внимательнее, то создавалось ощущение, что она соткана из тончайших живых кровавых нитей. Это одеяние как нельзя лучше подходило её сущности. Белые перчатки, роскошные рукава с легчайшими кружевами, бледная кожа лица и шеи гармонично дополняя яркий аристократический образ, который ну никак не вязался с её поведением.
Приняв приглашение хозяина, Шеона забилась в самый дальний уголочек дивана и постаралась стать как можно более незаметной, что в её случае было практически невозможной задачей.
В красивых тёмно-бордовых глазах читался ужас, который она безуспешно пыталась скрыть. Девушка внимательно следила за окружающими, особенно за магом и лучником, на которых строилась её надежда выбраться отсюда живой и как можно менее побитой, что сейчас казалось ей едва выполнимой задачей.
Медленно стянув перчатку, она взяла предложенную чашку, сверкнув угрожающим маникюром, и в знак вежливости сделала небольшой глоток.

Морикант снял с ремня, перекинутого через плечо, свою цепь, и бесцеремонно бросил ее у подлокотника одного из диванов. Он не сильно беспокоился об оббивке, просто опираться на спинку дивана, когда в спину давят звенья, хоть и через кожаный ремень, не очень удобно.
На чай Моиркант посмотрел скептически. Он не любил горячих напитков.
- Воды, холодной, - скомандовал он, куда-то в сторону стенки. Как-никак он пять минут как позавтракал, и ничем не запил кашу.
Про упомянутый культ мститель был не в курсе. Вроде бы и знакомое название. Но, может быть, сказывалось место проживания и народ, к которому он принадлежал. У шадар-кай где не "изысканная боль", там "вечное страдание". Общество, живущее на грани, порождало немалое количество мазохистов.

Ферзь отстегнул ножны с мечом и поставил их возле дивана, после чего уселся в него. Гит положил локти на колени и сцепил пальцы в замок.
- Руфус, ты, по-обыкновению своему, ходишь кругами плавно уводя от сути. Раз ты позвал всех нас, то значит не на шутку обеспокоен способностями и сущностью грабителей. И я думаю, что вряд ли ты сможешь чем-нибудь испортить аппетит поклонникам Королевы. И вампиру подавно... - гит на миг немного замялся, так как статус Шеоны так и не был определен вслух. Но мгновенная заминка прошла и Ферзь продолжил:
- Что конкретно ты предлагаешь, хозяин Серого Редута?
Несмотря на свой оборванный вид, гитзерай держался весьма достойно и уверенно. Он свободно чувствовал себя в этой компании, в отличии от аристократки-вампира, вжавшейся в диван.

Энвар не тратил время и силы на знакомства и приветствия, лишь шёл мрачной тенью рядом с Шеоной. Когда Чёрный Лучник проходил через барьер, тоненькие нити зелёного света, загоревшегося вокруг вампира, потянулись к нему, как будто пытаясь коснуться или ужалить. Странный эффект, который в своё время поразил самого хозяина Серого Редута, заставляя сомневаться в непричастности лучника к мертвецам. Самого Энвара сияние не беспокоило. Вообще, в ответ на всё сказанное и всех встреченных, он лишь кивнул Мориканту. Остальных шадар-кай не знал, и не спешил знакомиться или представляться. В такой же тишине и спокойствии Чёрный Лучник остался наверху, слушая рассказы о недавнем нападении на башню и ожидая от Руфуса завершения ритуала. Неподвижной фигурой он возвышался рядом с диванчиком, на котором сидела Шеона. Девушка уже не чувствовала угрозы со стороны Энвара, но и особого утешения его спокойствие пока не сулило. В довершение образа от чая лучник отказался.

— Что конкретно я предлагаю? Пять сотен золотых каждому, — число Руфус произнес нарочито медленно, чтобы не возникло сомнений - а повод был, поскольку украли-то у мага всего тысячу, а предлагал он две! -- Если честно, я думал, что вас откликнется хотя бы пятеро, но если справитесь вчетвером, то так тому и быть. Пять сотен каждому за: возвращение мне моего резидуума, — Руфус начал загибать пальцы, — возвращения мне моей репутации и устранения угрозы Оверлуку. Ребята, я бы с вами отправился, да с моим убитым големом и разрушенными защитами оставлять башню мне нельзя, — загнув три пальца, он всплеснул руками и начал ходить вперед и назад. Было видно, что несмотря на все его самообладание, что-то в чувствах пробивалось наружу - он был обескуражен и немного зол. Чай, кстати, он тоже не взял.

— Значит, теперь показываю мою улику, раз уж настаиваете... — Руфус взял из шкафчика поднос с накрытой крышкой - с такими ходят обычно официанты в дорогих ресторанах, когда приносят, например, жареную утку. Но разумеется, под крышкой была не утка, а такое оформление лишь означало, что ничего более подходящего под рукой у мага не нашлось. — Перед вами скрытая под кожей pectoralis major, или попросту, большая грудная мышца, которая осталась в руках у голема. Отличия от человеческого аналога видны невооруженным взглядом, и все же, это человек.
По правде сказать, это была не кожа, это была шкура, и несмотря на сходство с кожей, она имела рыжий оттенок и была прочнее дерева. От мышечной ткани шкура несколько отслоилась, что намекало на то, что ее легко можно было сбросить, да и вырвана она лапой голема была очень уж легко, по краям не было рваных ран. Мышечную же ткань видели разве что профессиональные убийцы и лекари, и вроде бы она не отличалась от человеческой, но была очень развита.
— Как видите, сложно что-то сказать определенное. Я попробовал подвергнуть этот кусок магическому анализу, и он показал сильную нестабильную ауру, которая спонтанно меняла свой цвет - аура хаоса, очевидно. Я делаю вывод, что мой резидуум понадобился культу для ритуалов превращения обычных людей в вот таких вот монстров - Ферзь, ты же рассказывал мне, в Кузнице Теней что-то подобное хотел сотворить Саршан, и возможно, здесь он тоже замешан.
А вот Ферзю эта шкура и впрямь кого-то напоминала... Где-то он уже подобное видел... Магия хаоса, рыжий цвет, элементалисты, сбрасывание кожи, внедрение в человеческую плоть... Этими пятью качествами обладали слаады - большие жабоподобные создания из Элементального Хаоса.

— У меня есть название культа, но нет идей, как и где его искать. Хотя нет, идеи есть. Во-первых, стоит расспросить про него в городе. Во-вторых, я сам попробую собрать слухи через магический ритуал. В-третьих, еще у вас, последователей Королевы, есть право вызвать Руку Судьбы - ритуал, который указывает путь. Ну, и конечно же, ваши идеи... Ах, да, у нас тут еще вампир в углу дивана притаился. Давайте сперва решим этот вопрос, — Руфус отвлекся на пролетающую на призрачной руке ритуальную книгу, перелистнул страничку и запел своим грубым голосом... Петь он, как ни странно, умел, хоть вряд ли ему накидают полную шляпу монет на выступлении в таверне. — Emmehesson, Ennemassei, Leadoreh, Veahdorei...
Ритуальное песнопение эхом отражалось от стен, мерцали выстроенные в нужном порядке свечи, воскурения несколько кружили голову... Или это просто кажется им? Нет, что-то движется вокруг, что-то происходит, словно чуть отодвигаются границы разума, словно слышащие и видящие получают интуицию великого, неземного уровня... Действительно, с такой любая сказанная ложь будет видна яркими цветами. Любые увертки, любые попытки манипуляции... Остается только говорить чистую правду - сможет ли выдержать это испытание Шеона?

Когда маг заговорил о вознаграждении, страху пришлось немного потесниться, так как в глазах Шеоны промелькнула явная заинтересованность. Всё-таки десять лет наёмнической жизни оставляют отпечатки даже на самом стойком к изменениям существе, а она к таким не относилась. Но окинув взглядом компанию, девушка немного приуныла. Даже если Руфус решит нанять её тоже, то подобравшаяся компания едва ли будет рада такому спутнику в своих приключениях, да и ей будет чертовски некомфортно в окружении такого количества последователей Королевы.
Тем не менее, рассказ мага отвлёк всеобщее внимание от Шеоны, позволяя немного расслабится, чувствуя как прикованные к ней взгляды медленно, но верно переползают куда-то в район подноса с какой-то мерзкой грудой мяса. Ей эта «ценная находка» ни о чём не говорила, как, в прочем, и название, хотя она бы сказала, что это толпа детишек, жаждущих казаться неимоверно крутыми и опасными, но кто знает, те, кто якшается с хаосом, могут и головой тронутся, и в детство впасть.
Пока Руфус вдавался в подробности того, что это за гадость такая информативная, девушка успела сделать ещё пару глотков из небольшой скромной чашки, с ароматным, хотя не то чтобы таким уж изысканным чаем. После нескольких бокалов крепкого неразбавленного вина, выпитых на празднике, это было очень кстати. Шеона как раз делала ещё один глоток, когда маг вспомнил о её присутствии, из-за чего она едва не подавилась.
Заклинание угнетало, но не пугало её, ведь она знала, что за ней нет вины, которую на неё пытался возложить Энвар. Девушка была готова отвечать на вопросы, даже в осанке прибавилось гордости, несмотря на то, что страх всё так же никуда не уходил из её красивых тёмно-бордовых глаз.