25 октября, 6:15

Разболтанная полуторка с деловитым урчанием вывезла маленькую группу красноармейцев к окраине города. Мелкий дождь несколько часов назад наконец утих, оставив после себя густую грязь на разбитых дорогах и уступил место густому туману. По пути дважды приходилось вылезать и выталкивать машину из неудачно подвернувшейся под колеса глубокой вымоины.
Справа проплыла окруженная наполовину сбросившими листья деревьями арка с едва заметной в молочной дымке надписью "Городской парк культуры и отдыха им. М.И.Горького" над полудюжиной помпезных колонн.
- Трамвай дали нэ йдэ. Нэ забувайтэ свойи рэчи - попыхивая папиросой, известил добродушный круглолицый шофер, останавливаясь у угла крайнего дома. - Як прыказано - до вулыци Сумськойи.
Затянутое тучами небо начало светлеть, раскрашивая оттенками серого трех-четырехэтажные здания с высокими окнами. В окне на втором этаже дома по правой стороне улицы лениво шевелились языки пламени. Туман не позволял видеть дальше но наверняка это не единственный пожар в брошенном властями городе.
На улицах стали появляться бредущие прочь из города еще не оставившие надежду убежать от оккупации харьковчане - в основном нагруженные баулами с нехитрым скарбом женщины и дети. Здесь беженцев было немного - бежать на север, вдоль линии фронта было не самым правильным решением. На восточных окраинах города сейчас должно быть гораздо многолюдней.
По всем правилам, где-то тут должно было быть выставлено боевое охранение от Харьковского полка народного ополчения, прикрывающее примыкающий к позициям 212-ой дивизии фланг городского гарнизона.


Вот так выглядит улица. Естественно, на ней нет ни военной техники, ни вообще какой-либо техники.

Выпрыгнув из машины, Алексей моментально нырнул в ближайшее укрытие передёрнул затвор своей почти что вылизанной СВТ-40, досылая патрон. Может, такая осторожность и была лишней, но, с другой стороны, разве бывает на войне лишняя осторожность? Вдруг какой-то отряд немцев отбился от основных сил и забрёл вглубь нейтральной территории? А Сиротин предпочитал перестраховываться в таких случаях.
На всякий случай он заодно постучал по карманам, проверяя экипировку. Трофейный Люгер, реквизированный у взятого в плен немецкого офицера, четыре тяжёлых метательных ножа (так, на всякий случай - пользоваться ими пока так и не пришлось), магазины запасные, две гранаты, компас, трофейная аптечка, сапёрная лопатка и набор отмычек... Остальное, вроде, тоже было на месте...
Заметив первого беженца, Алексей вскинул было винтовку, но уже через пару мгновений кисло ухмыльнулся и опустил ствол, распознав в силуэте обычного бедолагу, бегущего прочь из оккупируемого почти разрушенного города. Хм, а что, в ватниках их разведотряд вполне сойдёт за гражданских, если без оружия и касок...

- Уф... - очутившись на земле, старшина немного постоял, осматриваясь на местности, переводя дух, - эй, Алешка! Бросай в войну играть, наиграешься еще, ты впервой что ли? Покурим в сторонке, обдумаем, как оно ловчее-то.
Выудив окурок из кармана, направляюсь к Алексею, махнув остальным, мол давай сюда, и дойдя, прикуриваю, предлагая свой кисет остальным.
- Ребят, ежели нам поджог устроить надо будет, то без горючего не обойтись нам. Бензину или керосину найтить надобно, вот. Первое дело - высматривать станции заправочные да лавки керосиновые. Второе дело - ежели на попадутся немцы, то вступать в бой запрещаю. Только если в крайнем случае. Задание выполнить надобно - приказ какой, вот. В-третьих - нежели мы поляжем на ентом задании, то ни приказа не выполним, и не спасем никого, а посему - сам погибай, а товарища выручай. Ну, с Богом, - бросаю окурок, и затоптав его, беру карабин на изготовку.
- Я тут пойду, Платоныч, давай на ту сторону улицы и просматривай нашу, с тобой Ромка пусть идет, Алешка, давай сюда, со мной будешь. Чуть что - давайте знак. Местных увидим - поспрашать надоть, вот. И ушки на макушке у всех. Айда за мной.
Прикинув маршрут, направляю отряд по улице Дзержинского, вдоль трамвайных путей - так вернее, не ошибемся.

Сидевший в дальнем углу и пытавшийся, прищурившись в пасмурном тумане, что-то прочесть в своих письмах Золин аккуратно зафутлярил и спрятал бумаги в недрах одежды, в которых на своих привычных местах уже покоились ТТ и трофейный японский нож. Поправил на переносице несуществующие очки. Скривившись - от тряской поездки разболелась голова, огляделся по сторонам, с неохотой вложил голову в каску, поправил подсумки, похлопал по карманам - всё на месте, всё под рукой. Подхватил вещички и через пару секунд был на земле.

- Спасибо, дядь Сев, - Афанасий отказался от курева, глядя вдаль и качая в такт головой, выслушал нехитрый инструктаж старшины.

- Ясно. С Богом, - Афанасий встретился глазами с командиром, руки его, будто сами собой, привычными движениями готовили ППД к бою. Кивнув Роману, солдат, тщетно всматриваясь в молочный воздух - остается полагаться на слух, по широкой дуге направился к противоположной стороне улицы.

Роман и в мирное время не любил крупных городов, а сейчас он вообще ежесекундно осматривался будто ожидая что в каждом окне есть по немцу. Собственно из-за некомфортной обстановки обычно довольно разговорчивый разведчик лишь кивнул и последовал за Афанасием

В ответ на слова командира о преждевременной осторожности, Сиротин хмыкнул и негромко ответил:
- Я, Севастьян Тимофеич, лучше слишком осторожным буду, чем слишком мёртвым.
Можно было сказать, что Алексей себя почти всегда так вёл. Например, находясь на ночлеге в относительно безопасной позиции вместе со своей ротой, он всё равно ставил оружие так, чтобы в случае внезапной атаки или диверсии противника максимально быстро схватить его и привести в боевую готовность, и так далее.
В ответ на призыв командира подойти Сиротин опустил-таки винтовку и встал рядом с товарищами, слегка покачав головой на предложение закурить.
Командира он уважал безмерно, да и вообще это был один из нескольких действительно хорошо относящихся к Алексею людей за последние лет 12, что при знакомстве даже сильно насторожило парня. Однако, привыкнув и проникшись доверием к Севастьяну Тимофеевичу, он даже начал потихоньку оттаивать, находясь в присутствии Поликарпова.
Дослушав приказ, Лёха молча киунвл и, ссутулившись посильнее, двинулся вслед за командиром, нет-нет, да и вскидывая винтовку на какое-нибудь окно - а вдруг засада какая?..

- А кого пидвезты? - прозвучал сзади голос водителя - Сидайтэ, жиночко. Хлопци, допоможить бабуси. Яки воны в вас здорови. А в мэнэ ще малый зовсим, дома залышывся...
Вряд ли предложение водителя диктовалось только добротой и альтруизмом - застрянь машина по дороге, двое рослых не по годам парней, с виду лет по 12-14, вполне могли бы помочь ее вытолкать.

Солдаты прошли по краю крохотного скверика, в котором прятался круг трамвая и непривычно безлюдный навес конечной остановки. Обогнув угловое здание, отряд вышел на идущую параллельно улицу Дзержинского - такую же неширокую, но каким-то образом вместившую трамвайные рельсы. Миновав несколько магазинов, разграбленных и с разбитыми витринами - из темной норы одного из них раздавались пьяные песни (не на немецком), сопровождаемые невнятными выкриками, разведчики вышли к развилке трамвайных путей. Здесь на пол-улицы разлеглась грязно-красная туша трамвая с высаженными и вновь заложенными мешками с песком окнами. С двух сторон трамвай подпирали живописные кучи изломанной мебели, кусков рельс, вывороченных из мостовой булыжников и прочего мусора, образуя довольно надежную с виду баррикаду.
- Стой, стрелять буду! Кто такие? - взволнованно-пискляво крикнули откуда-то из трамвая.
С левой стороны забухали сапоги, над кучей булыжников появилась бурого цвета шевелюра.
- Да погодь стрелять. Свои вроде - гораздо спокойней ответил обладатель шевелюры. - Вы ведь свои?

- Свои, свои, - отвечаю я, подняв руку и махнув своим, мол не стреляйте, - старшина Поликарпов, это мои бойцы. Где ваш командир? У меня приказ реквизировать для медсанчасти брошенный транспорт. Видел кто может быть брички запряженные, грузовики? Мотоциклеты и легковушки тоже сойдут. Таксопарк может неподалеку? Или автоколонна?

Алексей вскинул было винтовку, но вовремя опомнился, когда услышал русскую речь, а потому не стал делать резких движений, а лишь поднял руку в приветственно-успокаивающем жесте, слегка раздражённо проворчав:
- Да русские мы, русские, не стреляйте...
"А то мало ли кого под ружьё тут поставили, взбредёт какому-нибудь пацану погеройствовать..." - про себя подумал боец, с недоверием глядя на парочку, показавшуюся из-за завалов. С ними, к счастью, уже говорил Поликарпов, и это успокаивало. Как-то не верилось, что рядом с этим человеком кто-то начнёт бузить, и вообще что-то пойдёт не так.

- А хорошо медсанбаты вооружают! - недоверчиво протянул писклявый.
- Дурак ты, Антон. Говорят же тебе, не из медсанбата, а для медсанбата. Тем более, они документы покажут. Покажут ведь? Справа от трамвая проход есть, давайте туда.
Сбоку от трамвая действительно оставили проход, в который свободно мог пройти один человек. В двери разбитого транспорта настороженно выглянул тощий паренек. Из ворота шинели на два размера больше смешно торчала цыплячья шея.
- Не там ищете. Все, что само ездить может, уже вывезли, а что не вывезли, то при деле приспособлено - навстречу разведчикам двинулся медвежьего вида бородач в потертой кожаной куртке. - Даже на тракторы местные умельцы железяк навешали - сам видел такое чудо, вроде броневика получилось. Комроты на Сумской... ээээ... на Карла Либнехта - бородач махнул рукой вправо. - Поближе к площади его найдете. А чего слышно вобще? Когда контратака? Немцев-то назад выбивать будем?

Иду к бородачу, вешая кабаин на плечо.
- Здравия желаю, старшина Поликарпов, - отдаю честь, - Вы тут за главного? Дело есть, - понижаю голос, чтоб слышал только бородач, жестом приглашаю в сторонку, - не знаю я, когда будет контратака, приказа пока не было, а немца назад выбивать -выбьем, не сомневайся. Мил человек, нам туда надо, - показал бровями куда именно, - а приказа отвечать зачем - не имею. Понимаешь? - пристально, из под кустистых бровей смотрю в глаза бородачу.

Бородач обернулся на еще пару ополченцев, понуро сидящих у костерка на тротуаре слева, задержал взгляд на автомате Золина и СВТ Сиротина, невольно посмотрел на затертый до блеска "манлихер" в собственных руках.
- Ага... Понятно - ответил он, не поясняя, что ему понятно. - Кольцов. Эээээ... Сержант Кольцов. Ну, надо, так надо. Если вам в центр, то идите себе. Или... Или вам дальше? Если вам на тот берег, то не туда идете. Народ бежит с той стороны, рассказывает всякое. Немцы прут через город сурово, с танками и пушками, но по центральным, крупным улицам. Наши мосты повзрывали, но вроде не все. Я конечно, стратегиям не обучен, но, думается мне, возле мостов с той стороны сейчас немцев полно, вот-вот сюда попрут. А берега там крутые, кой-где в граните. Все видно, все открыто. Подстрелят. Чем на набережную соваться, лучше прямо тут себе пулю в лоб пусти, а винтовочку мне отдай, пригодится. Вам лучше по краешку обойти, по Ивановке, Лысой горе, понимаешь? Там хатки, заборы, огороды, грязища по колено - может и проскочите. Мостов через Лопань там нет, зато, может, и немцев не будет - придумаете чего-нибудь.

- Спасибо, товарищ дорогой, спасибо, - протягиваю руку и тепло пожимаю ее бородачу, - ежели карту покажу, ты указать сможешь, как сподручнее? Ребята, айда сюда, - киваю своим бойцам, - вот еще вопрос - где тут у вас на агрономов учат? Институт или рабфак какой?

Золин, оглядываясь по сторонам, пересек улицу, и, войдя за командиром в трамвай, расположился у крайнего окошка, дав возможность Поликарпову поговорить со старшим ополченцев наедине.

Афанасий присел на видавшее виды сиденье, посмотрел сквозь щели между мешками в сторону, откуда предполагалось наступление противника, положил автомат на колени. Достал губную гармошку, неторопясь, смачно продул, постукал, прочищая, по бедру, поднес к губам, и, еще раз осмотрев окружающую обстановку,.. спрятал обратно в карман.

Вздохнув, он положил руку на автомат и так и остался сидеть, одним глазом поглядывая на старшину, а другим на улицу за окном, пока его не подозвал командир.

- Да не дружу я с картами... Коляныч, а ну подойди - подозвал сержант еще одного бойца, из тех, что сидели сбоку. - Покажи старшине, как лучше мимо немцев до Ивановки добраться. И ты ж у нас агроном вроде? Покажи, где институт твой?
- Мыкола Ковалэнко - представился белобрысый и круглоголовый, с оттопыренными ушами парень секунду поизучал план города, после чего начал водить по нему коротким толстым пальцем. - Так цэ просто. Прямуйтэ або чэрэз Маяковського до яру, а тоди уздовж нього спускайтэсь до Ново-Павливкы, а там вжэ й ричка поруч. Або ще можна до майдану Дзэржынського, а звидты - по спуску Пассионарийи, а там вжэ знову ричка. А як через нейи пэрэправытысь - то сами миркуйтэ - можэ човна дэ взяты выйдэ. А щодо инстытуту сильского господарства, так я там вчуся... вчывся. Цэ зовсим в иншу сторону - белобрысый показал налево. - Вулыця Артэма, сорок чотыры. Тут йты хвылын пъять-дэсять. Тилькы нема вже инстытуту. Эвакуювалы його. До Ташкэнту.

Федорышын не оставал от товарищей и понемногу начал привыкать к обстановке большого города, как и Афанасий он предпочёл не мешать командиру выяснять маршрут, а потому занимался одним делом - ничегонеделанием.

Однако, услышав родную речь Роман подошёл ближе ожидая возможных вопросов Поликарпова, так как врядли командир понял всё сказаное бойцом.

Когда дело начало близиться к показу маршрута, Алексей оживился и подошёл к командиру. Уж кто-кто, а он, выросший в трущобах Москвы, в больших городах ориентировался превосходно, так что был шанс, что именно Сиротину придётся вести отряд по лабиринту разрушенных и частично захваченных врагом улиц, а потому он готовился запоминать. Правда, услышав украинскую речь, парень немного поморщился: не то, чтобы он что-то имел против украинцев, но ему была неприятна сама необходимость вдумываться в то, что же именно говорил Коваленко, когда, по мнению Алексея, можно было бы просто сказать по-русски - в одной же стране живём, вроде!

- Спасибо, сынок, - пока не убираю карту, - а скажи мне, не знал ли ты Ивана Поликарпова? На агронома учился, в тридцать восьмом поступил, может, знаешь, а? Высокий такой, жилистый, глаза серые?
Взяв себя в руки, внимательно смотрю на мальчишку, что рассказал как лучше по городу идти, готовый к любым известиям, но с надеждой.

- Ивана? Та знаю, а що? Так, трыдцять восьмый, на курс старшый вид мэнэ. Вин жыв нэдалэко, за дви кимнаты вид мэнэ. Вин тэж добровольцэм пишов, алэ в иншу роту потрапыв, не памьятаю, в яку. Знаю, що вчора воны на тому бэрэзи булы, а выйшов вин звидты, чы ни - то не знаю. Мы вжэ другый дэнь тут стойимо, а ще ни одного нимця нэ бачылы - с раздражением отозвался белобрысый. Вынужденное ничегонеделание не шло ополченцам на пользу.

- А где, где стояли-то? На какой улице? - сдерживаемые слезы навернулись на глаза, и проморгавшись, утираюсь рукавом, как следует крякнув.

- Та хиба ж мэни казалы? - развел руками ополченец, потом почесал затылок, демонстрируя напряженную работу мысли, и, наконец, расплылся в улыбке. - В дэвьятий роти вин. Точно, в дэвьятий. Комисар так и сказав: "Поликарпов - в девятую". А ось куды йих направили, я нэ знаю. А вы його батько?

- Да, я... отец его, - утираю пот со лба под каской, и прочищаю горло, дабы скрыть дрожание голоса, - эх, сынок, вот времена пошли, всем за оружие браться приходится, думал я, что все - белобандитов изведем, и настанет коммунизм! Ан нет. Ну ничего, и эту заразу повыведем, ты береги себя, ладно? Ну пока, сержант, не поминай лихом, - жму руку бородачу, и Кольке Ковалеву, - спасибо, большое спасибо! Ребятки, айда за мной, - машу своим, и когда уже оказались баррикады за спиной, дрожащими руками сворачиваю папиросу, которую принимаюсь курить, глубоко затягиваясь. Чуть вперед пошел, дабы снова вернуться к привычному состоянию - ведь у меня приказ и молоденькие ребята под командованием, надо и за них думать.

Разведчики двинулись дальше - мимо разбитого прямым попаданием авиабомбы дома, от которого уцелела одна-единственная задняя стена, на которой, между острыми зубами обломков стен и перекрытий, бледнели цветастые обои, а на третьем этаже даже висела книжная полка, плотно заставленная запыленными книгами.
Город просыпался. На улице все чаще появлялись люди - бросая осторожные взгляды на красноармейцев, они исчезали в раскрытых настежь или даже выбитых дверях магазинов или наоборот - появлялись оттуда, как правило прижимая к себе туго набитый сверток или сумку, а то и взвалив на плечи мешок.
Отряд подошел к очередному перекрестку. Трамвайные пути здесь поворачивали налево. Проход частично - лишь на треть улицы перегораживала недостроенная баррикада, у которой лежала мертвая и почему-то раздетая догола женщина.
- Помогите! Убивают! Помогите, ради Бо...! - эхом отскочил от стен истошный женский вопль во дворе справа.

Вмиг вернулась четкость мышления - карабин в руки, махнул головой своим - карабин к плечу - первым шагнул в злополучный двор. Все делаю молча, одними бровями показываю: "Алешка, ты справа, Ромка, на тебе тыл, Платоныч, за мной!" - сперва линия ствола+мушка+глаз, и если в прицел никого не видать, перекатным шагом на полусогнутых, как к медведю с подветренной стороны.

Пока ополченцы показывали старшине маршрут движения, Афанасий, неплохо знавший украинский язык и малость понимавший в картах, внимательно слушал, стараясь получше запомнить возможные маршруты.
Когда речь зашла о сыне Поликарпова и на глаза старшины навернулись слёзы, Золин только молча, по-дружески, сжал плечо старшего товарища и, отвернувшись, отступил на пару шагов, дабы не смущать командира еще больше.

Продвигаясь оговоренным строем и просматривая противоположную сторону улицы Золин, насмотревшийся уже в свое время на ужасы войны, лишь скрежетал зубами, глядя на то, что творилось вокруг, да старался не упустить из внимания ничего действительно важного.
Услышав крик женщины он чуть подприсел, еще раз осмотрелся и, следую немому приказу командира, стараясь не слишком шуметь, в несколько прыжков оказался у угла здания, обрамляющего вход во двор, с противоположной стороны от Поликарпова.
Держа оружие наготове направился за командиром.

Разговор командира с украинцем вызвал у Сиротина смешанные чувства. Он радовался за сына Поликарпова, и, вместе с тем, ему было завидно Ивану, что у того есть любящий отец, который за сыном хоть в сам ад. С другой стороны, слова Севастьяна Тимофеича о коммунизме в очередной раз огорчили (если можно было так выразиться) Алексея. Конечно же... Настанет коммунизм, у тех, кто заработал то, что имеет, своим трудом, всё отберут, заработавших расстреляют, и все будут рады... И без того хмурый вид Сиротина стал ещё суровее, но вряд ли кто-то это заметил. Впрочем, каких-либо других проявлений недовольства или вообще чего бы то ни было ещё, не было.
Уже двигаясь вместе с отрядом дальше по улицам, Алексей, заслышав женский голос, просящий помощи, моментально бросил короткий вопросительный взгляд на командира и, вместо ответа увидев действия старшины, последовал за ним, действуя по ситуации, для начала стараясь оценить обстановку.

В нешироком проходе между домами противоположные стены подпирали двое не сказать, что очень-то интеллигентной наружности. В то время, как один, едва ли не по локоть сунув руки в карманы, продолжал флегметично обсасывать сигарету, второй, поправив кепку, шагнул навстречу.
- Служивые, а вот ну шо вам тут делать, скажите мне честно? - расплылся он в щербатой улыбке - Немцев тут нету, на том я вам зуб даю. Ну жидовская семейка из города лыжи навострила, а вы знаете тех жидов - люди страх как до чужого добра жадные. Мы с мужиками тут посмотрим, шоб никто чужого не взял и все тихо-мирно по домам разойдутся. И вы на баррикады ступайте, Родину защищать, а то мало ли чего...

Первый, который говорит, справа, до него метров 7. Второй слева, до него метров 10. Что происходит во дворе, не видно, вероятно, за углом.

- Руки вверх, лицом к стене, оба! Платоныч, второго на прицеле держи, Алешка, обыщи двор аккуратно, Ромка, обойди дом вдоль всех стен, и внимательно, - не спуская глаз с болтуна-блатного, говорю я, - еще шаг, и получишь воробья в брюхо! Мы не милиция, допрашивать не будем! Быстро - где подельники? Ну?! - карабинное дуло замирает нацеленным ему в брюхо, а палец лежит на спусковом крючке.

Афанасий поднял ППД, нацелив в голову "своего" субъекта. Взгляд его был холоден и спокоен, а уши старались уловить, что происходит во дворе.
- Смотри в глаза, молись, если умеешь, только быстро, - и, обращаясь к Поликарпову, но так чтобы было слышно, - Давай этих кончим, старшина, сколько их тут таких - не убудет, и подельники сразу сами появятся. Да и дел у нас полно, время терять...

Когда один из, по-видимому, ГОП-овцев шагнул навстречу, Алексей моментально среагировав, вскинув винтовку и прицелившись слишком, по его мнению разговорчивому пацанчику в центр массы тела. Казалось, парень в кепке вот-вот заледенеет от взгляда Сиротина, смотревшего с недобрым хищным прищуром.
- Пусть сначала на землю прилягут, не хочу я сюрпризов в узком проходе на линии огня, когда мимо проходить буду, - негромко проворчал Лёха в ответ на приказ командира, но, судя по тому, как он подобрался, не опуская, впрочем, винтовки и не сбивая прицела, он уже готов был выполнить приказ - как только двое в проходе между домами подчинятся. - Да хер бы с ними, нахрен нам шуметь без надобности да немчуру привлекать? - уже обратился парень к Афанасию, и совсем-совсем тихо, чтобы слышали только товарищи добавил, - Если что, я и ножичком могу чик-чик по-тихонькому...

Роман постоял с видом: "нам что не на что больше время тратить?" , а после пошёл выполнять приказ. Держа мосинку наготове - От холэра. Пристрелыти цих курвив та... - солдат что-то бурчал себе под нос дальше, но так тихо что расслышать было невозможно, но можно было догадатся что он был недоволен промедлением командира

- Командир, ты чего? - натянуто ухмыльнулся говорливый - Ты шо-то попут...
Стоявший слева, видимо, что-то разглядел в глазах Золина, заорал "Шухер!" и с треском рванул из кармана наган. Выстрелить он не успел - автомат коротко плюнул очередью. Блатной сполз по стене, оставляя кровавый наклонный след простреленной головой.
Любитель поговорить испуганно замер с открытым ртом и на полусогнутых ногах.
- Слыхал? Шо там за..? - Та нишо! Ноги! - неразборчиво сказали за углом, после чего голоса сменились удаляющимся топотом.


Что делать с первым - сами решайте - я если что задним числом откидаю что надо.

Въезд упирался в одноэтажный дом, пристроенный к четырехэтажному зданию слева. С правой же стороны протянулась длинная узкая кишка двора, зажатая между еще двух четырехэтажек. Похоже, именно сюда звали на помощь - возле двухколесной тачки были живописно разбросанв несколько чемоданов, один из которых начали потрошить. Рядом неподвижно лежал мужчина в пальто, а поближе к стене здания беззвучно рыдала сидящая прямо в холодной луже женщина. К противоположной стороне двора, сломя голову мчались трое.

до ближайшего - метров 20-25.

Даже замереть болтун не успел: услышав выстрелы Золина, Алексей моментально нажал на спуск, предпочтя не рисковать. Жалости к маргиналам и мародёрам он не испытывал вообще никакой. После выстрела парень бросился в проход между стенами, который блокировала парочка, "нырнув" у выхода во двор и готовясь выхватить нож, если кто-то попытается ударить из-за угла - предосторожность, впрочем оказалась ненужной. Упав на колено почти сразу после выхода во двор, Сиротин вскинул винтовку и начал прицеливаться в того из тройки мародёров, что бежал справа, коротко рявкнув товарищам:
- Правый мой!
Выдохнув, разведчик дважды выстрелил...

//прицеливание секундное

- Эх, предупреждали ж, - бросил я, - Бойцы! Банду - уничтожить! - и вскинув карабин, пускаю пулю вслед драпающим бандитам.
//Целю по силуэту, левого.

Роман побежал за бандой, на бегу такой дистанции стрелять он не видел смысла, а если стрелять с места, то враги могут и убежать

Болтун скрючился у стены, обхватив себя руками, несколько раз дернулся и затих.

Поправочка - после выстрела из СВТ вы вряд ли услышали бы что-то за углом.

Последний из беглецов обернулся, вскинул "маузер" и дважды выстрелил, вероятно, больше пытаясь запугать, чем попасть. Попытка не удалась - в третий раз уже грохнула винтовка старшины. Грабитель споткнулся и причудливым кувырком улетел в одну из прорытых вдоль двора щелей примерно метровой глубины - попытки жителей восполнить недостаток бомбоубежищ. Бегущий впереди него прожил всего на пару мгновений дольше - две пули в спину завалили его лицом вперед, как костяшку домино.
Выскочившие из-за угла Золин и Федорышин успели увидеть как последний из бандитов заячьим прыжком скрылся за П-образным изгибом стены дома по правой стороне.

- Платоныч, давай за ним, все-все, остынь, - хлопаю по плечу Сиротина, - обыщи убитых, а я с женщиной потолкую.
Передернув затвор, я направляюсь к рыдающей даме, мимо которой только что пронеслись бандиты и пули. Держа винтовку на изготове, оглядел лежащих - живы-нет? Как есть оставляю их и повесив на плечо карабин, подхожу к женщине:
- Ну все, хватит реветь, - беззлобно сказал я, участливо глядя на ее беду, - куда ехала то? Звать тебя как?

- Рома, подстрахуй! - на ходу крикнул Золин Федорышину, скинул лишний багаж на попечение товарищей, перехватил ППД и припустил что есть сил за убегающим противником. "Надо бы догнать... негоже мерзавца за спиной оставлять.." - подумалось ему.

Как только утихла стрельба, в окнах начали появляться головы любопытных жителей - надо сказать, очень немногочисленные.

Сиротин
Трое бандитов были мертвы, четвертый - тот самый, говорливый, еще дышал, но вряд ли мог долго протянуть. С трофеями было негусто - папиросы и прочий мусор из карманов, несколько ножей, два пистолета - затертые и разболтанные "наган" и "маузер", два десятка патронов к ним.

Золин и, возможно, Федорышин
Добежав до изгиба стены, за которой скрылся последний грабитель, солдаты наткнулись на рассохшуюся деревянную дверь - черный ход в подъезд. Беглец явно скрылся здесь - его бы наверняка увидели, если бы он попытался бежать дальше.

Поликарпов
При ближайшем рассмотрении женщина оказалась молодой, не сказать что ослепительно красивой, но привлекательной, несмотря на истеричное состояние и густо измазанную грязью одежду. Орлиный профиль и темные колодцы глаз говорили о том, что блатной не соврал о ее национальности. Женщина уже сидела на коленях возле мужчины в пальто, раскачиваясь вперед-назад, и, всхлипывая, бормотала что-то бессвязное. На слова старшины она поначалу не обратила внимания и только когда он повторил вопрос, машинально запахнула на груди одежду с оторванными или даже вырванными с мясом пуговицами и пробормотала:
- К тете... в деревню...

Как же Алексей ненавидел такие вот ситуации... Вроде, и мразь, и убить такого не жалко, да чего не жалко - надо! Но чёрт подери!.. Ведь живоё ещё. Дышит, сволочь, за последние осколки жизни изо всех сил цепляется... Тяжёлая жизнь, может, и сделала Сиротина немного зверем, но он всё же оставался человеком.
Нет, надо было его добить всё же. Противно, но всяко лучше, чем оставлять медленно помирать в мучениях: ранения в брюшную полость эффективно выводили людей из строя и причиняли адскую боль, но редко когда убивали сразу. Надо было сразу брать прицел выше...
Выхватив штык-нож, Лёха автоматическим движением перевернул его в обратный хват и, чтобы мучения пусть и маргинала, но всё же человека закончились не за несколько минут, а за пару секунд, вонзил в шею чуть пониже кадыка, аккурат в блуждающий нерв.
Услышав противный чавкающий звук входящего в плоть клинка и сбивчатый вздох, Сиротин невольно поморщился и отвёл взгляд. Как же всё-таки противно было убивать жалкого, неспособного сопротивляться (и не успевшего даже начать сопротивляться), умирающего врага...
Всё же поборов приступ отвращения, вызванный необходимостью добивать приблатнённого пацана, Алексей очень внимательно обыскал сначала его карманы, потом - лежавшего рядом с ним горе-стрелка, после чего переключился на тех двоих, которых пристрелили они со старшиной уже во дворе - если, конечно, ничто не отвлекало. Всё найденное (то есть, папиросы, ножи, пистолеты и патроны) пока что отправлялись в вещмешок до дальнейшего распределения по отряду.

//Какие ножи, кстати? Маленькие/большие по классу, какого качества примерно, какого типа: раскладные, финки, ещё чего?

- К тете... в деревню...

Увидев Федорышина, которому сбросили вещмешок, кричу:
- Ромка, оставь сидор, давай с Платонычем! Тока одна нога здесь другая там, оба!

- К тете, значит... Скажи мне, дочка, ты ведь еврейской нации? Вижу, что еврейской. Немец нынче лютый до всех, особенно еврейчиков. Не надо к тете, убьют там, я тебя научу. Ежжай в Иркутск, в зверопромышленый совхоз Промзверпуштреста, да. Зайди в контору, спроси Силантия Акакиевича, то наш председатель. Расскажи, как было без утайки, он поможет. Народ у нас добрый, отзывчивый, там все меня знают. Поликарпов я, Севастьян Тимофеич. Муж был? - глянул на убитого, - жалко... ну ступай, дочка, нынче война, не такое случиться может, тебе поспешать надо. Запомни, Иркутск, зверосовхоз, к председателю. Начни новую, хорошую жизнь, а эту позабудь, совсем позабудь... Ну, давай, тебе всю страну еще проехать, ступай.
Помогаю положить на тачку разбросанные вещи, и, если надо, силой оттаскиваю от убитого.
Увидев обнаруженные предметы, говорю:
- А ну, Алешка, дай наган-то, - сгребаю наган с патронами и проверив, сую бабе, - вот, возьми. И не перечь! Не всегда помощи ждать придется, сама себе поможешь... не приведи Господь... все, ступай. Ступай, ступай!

Увидев местных, что кажут лишь глаза в окна, громко, чтобы все слышали, говорю, подхватив сидор Платоныча:
- Дорогие товарищи! Братцы! Бой будет не на жисть, а насмерть с немцем, уходите, кто может! А хто останется, так вредите врагу изо всех сил! От имени Рабоче-Крестьянской Красной Армии прошу у вас сколько есть дать нам керосину или бензину, али солярки! Надо нам, до зарезу надо! Кто сколько может, но надо канистры три наверняка понадобится!

"Ромка", который, кстати, несколько недолюбливал когда его имя переделивали на русский манер, уже догонял Золина и без приказа командира.

- А нам туды нужно? Узко там, ножем ще ткнуть. Нехай вти.. Убегает. - Федорышын с товарищами говорил стараясь говорить на руском, однако акцент был весьма слышен, и вставки украинских, часто весьма экзотических, слов были обычным делом.

Подбегая, Афанасий напрягал зрение, просматривая окна подъезда - не промелькнет ли где беглец. Встав сбоку от двери разведчик перевел дыхание.

- Можно и отпустить, конечно, мы тут не за этими... тьфу их... бегать пришли! Ну а коли мы там, к примеру, его брата хлопнули, или еще чего такого?.. Пустит ведь пулю в спину, зараза! - не вполне согласился Платоныч и, сделав знак говорить потише, прислушался на несколько секунд. Продолжил, уже шепотом, - А то, что узко - эт ты прав, - автомат был повешен через плечо, уступив место в руке для ТТ, - Ну, ничего, пойдем, выкурим его, только тихо и смотрим в оба!

Золин коротко, не выпуская пистолета, перекрестился, распахнул дверь, заглянул, держа оружие наготове, на мгновение внутрь, отпрянул и, пригнувшись, бесшумно скользнул внутрь подъезда.

Роман с собой пистолет не носил, точнее он у него был ещё на прошлом задании, но приказал долго жить, а новый получить разведчик не успел.

Как ы то ни было разведчик устремился за товарищем держа в руках неудобную для подъезда мосинку


\\\ так же и знал что что-то важное в шмоте забыл )

Сиротин беспрекословно выполнил приказ старшины, отдав тому Наган и половину патронов, однако, последующее действие Поликарпова несколько удивило бойца. "Ну боевое оружие ведь, ну убьётся ж она... Или вообще застрелится прямо здесь..." Вздохнув, Алексей чуть поколебался... И, робко подойдя к девушке, присел рядом.
- Не нужно вам это, покалечитесь только... - тихо сказал парень, осторожно вынимая оружие из едва ли слушающихся хозяйки рук и убирая в поставленный рядом вещмешок.
Хмыкнув, парень покачал головой.
- Я ведь тоже родственников терял... Только даже пореветь тогда над телами не мог...
Лёха горько поморщился, с болью вспоминая детство. Нет, неправильно это... Не должна она через подобное проходить... Да никто не должен...
- Ну, ну... - с успокаивающей интонацией пробормотал Сиротин (получилось, правда, не очень убедительно) и попытался как можно более аккуратно приобнять девушку и легонько наклонить её голову к своему плечу, чтобы той стало хоть немного полегче. Чувствовал он себя при этом крайним образом неловко и даже стыдливо, но, не смотря на всю суровость и чёрствость своей натуры, не помочь хоть как-то в такой ситуации он попросту не мог.

//Какие ножи, кстати? Маленькие/большие по классу, какого качества примерно, какого типа: раскладные, финки, ещё чего?

Одна неплохая финка, один довольно дрянной раскладной нож и еще два совсем ерундовых ножа - едва ли не кухонных.

Поликарпов и Сиротин
Совместные усилия дали какой-то результат - женщина (именно женщина, тот самый возраст, когда вот совсем недавно перестали называть девушкой) перестала захлебываться рыданиями и даже продемонстрировала, что не только слышит, но и понимает, что ей говорят:
- Да, спасибо вам... - всхлипывая, ответила она - У нас керосин... оставался... полбан...
Закончить она не успела - мужчина в пальто, которого все почему-то сочли мертвым, вдруг застонал и пошевелился.
- Валечка! Живой! - начавшие было утихать рыдания грянули с новой силой, но теперь с противоположной эмоциональной направленностью.
"Валечка", солидный и дородный, в очках с треснувшим стеклом на мясистом носу, открыл глаза и поворочал зрачками.
- Кажется, удар сзади. Тошнота, бледность кожных покровов - забормотал он, рассматривая тыльные стороны ладоней, пощупал затылок, поморщился при виде смешавшейся с кровью грязи на пальцах и резюмировал. - Сотрясение мозга.


Золин и Федорышин
Дверь, скрежетнув по порогу, распахнулась. Против всех ожиданий, нападения не последовало. Слева - закуток под лесничным пролетом, заваленый разнообразным хламом - велосипед без колес, шкаф без дверей и одной боковой стенки, кучка дырявых ржавых кастрюль и еще много чего. Пять ступеней наверх, прямо - короткий коридор к парадному входу в подъезд (на улицу, по которой только что прошли), развернуться через левое плечо и дальше вверх по лестнице - к площадке первого этажа с тремя дверьми. Услышать, то ли последний бандит выскочил на улицу через парадный вход, то ли удрал вверх по лестнице, не удалось - уши были словно забиты ватой - результат стрельбы в замкнутом пространстве двора.

- Ну вот, дочка, живой твой муж, да видать дохтор. Это хорошо. А полбанки керосину маловато будет все ж. Вы, товарищ, как себя чувствуете? - помогаю мжчине встать на ноги, - подскажете, где в городе заправочные станции были или таксопарк или автоколонна? Бойцы! Отставить преследование! Айда сюда!

Алексей чувствовал себя просто чудовищно неловко и глупо. Идиот, почему он не проверил пульс и дыхание у лежащего мужчины? Понадеялся на то, что женщина в истерике погла отличить оглушение от смерти? От огнестрельного или ножевого ранения тут лужа крови была бы нехилая. Да что там - даже от пробитой головы натекло бы!
Краснея, с несколько хмурым от неловкости видом боец помог подняться женщине, чтобы та смогла обнять мужа. Глубоко в душе он даже чувствовал легкую зависть. Но все же был рад, что все обошлось, хоть и не показывал этого.
Выждав несколько секунд, Сиротин прокашлялся и спросил:
- Вам это... Помощь нужна, может? У меня тут аптечка была...

// интересно, слышали мы приказ командира?//

Золин обернулся к товарищу, ткнул двумя пальцами, указывая себе на глаза, затем показал наверх, надеясь, что Роман его поймет.
сам, по возможности быстро, но всё же стараясь не слишком шуметь, прокрался вдоль правой стены, прижавшись к ней спиной, к парадному выходу.

Там он помедлил буквально секунду, прислушиваясь и переводя дыхание, затем распахнул дверь, резко выглянул и тут же спрятался назад. Если беглец ушел этим путём и драпал где-нибудь вдоль улицы, Афанасий надеялся его заметить.

// интересно, слышали мы приказ командира?//

Уже будучи внутри - не, не слышали

Поликарпов и Сиротин
- Да, доктор - "Валечка" поднялся на ноги и, морщась, еще раз пощупал затылок. - Ничего, заживет. Сейчас, промоем, перебинтуем... Нет, спасибо, сам справлюсь - мужчина осторожно оглянулся. - Ух... ну и ну. Это вы их..? Законы военного времени, да? Кхм-кхм. Примите мою благодарность... Соня? - при взгляде на оторванные пуговицы на одежде женщины, с мужчины разом слетела вся напускная бодрость, а в голосе появились дребезжащие нотки. - Они... они...
- Все хорошо, Валечка, они успели - женщина машинально еще сильнее запахнула пальто.
- Кхм-кхм. Да. Благодарю вас, прежде всего за Соню - снова взял себя в руки мужчина. - А машины не ищите. Всё реквизировали для фронта. И из топлива тоже вряд ли что найдете. Разве что по квартирам из керосинок посливать. Кхм-кхм... может быть, вам деньги...?
- Всем стоять! Шо здесь... Старшина, ты? Вы шо тут устроили?
Сзади, все еще целясь в разведчиков из винтовок, стояли уже знакомый сержант Кольцов с тощим рядовым, которого, кажется, называли Антоном. Рядовой то и дело оборачивался назад, каждый раз становясь чуточку зеленее.

Золин и Федорышин
Утренний туман уже начал рассеиваться и улица просматривалась неплохо. Люди снаружи были, хоть и немного, но никого похожего на беглеца не наблюдалось.
Вот только в последний момент Золин успел увидеть, как в тот же злополучный вход во двор торопливо свернула тощая фигура в шинели и с винтовкой.

Развернувшись, Сиротин недовольно поглядел на парочку "новоприбывших". Случиться могло что угодно, так что боец морально приготовился выхватывать из кобуры Люгер, но виду не подавал. Наплевав на субординацию, Алексей проворчал:
- Это вы лучше у этих жмуров спросите, хули они тут устроили, когда чуть не убили гражданина, - кивок на доктора, - а что с гражданкой уже почти начинали делать, вы уж как-то сами догадайтесь!

- На помощь пришли, свезло что во время, - реагирую я, поправляя карабин на плече, - а ты, Антошка, - это студиозусу, - в нас бы винтовочкой не тыкал, чай не фрицы и не грабим. Ты сержант, сюда труповозов бы вызвал, а то вонять начнут к утру. Алешка, не сквернословь, потом прилипнет - не отучишься, - одергиваю бойца, - вот сейчас наши вернутся и дальше потопаем.

Роман даже и не думал лезть наверх. Ещё чего? Это был отнюдь не приказ старшего по званию и подставлятся он совсем не хотел. Кроме того нужно было прикрывать товарища, который, по мнению Федорышына, искал лишних приключений на свою задницу с этим преследованием.

Поэтому украинец держался рядом с Золиным, прикривая того

Афанасий прислонился спиной к стене рядом с дверью и задумался, не забывая, однако, поглядывать на ведущую вверх лестницу.
Он приблизился к уху Романа и зашептал:
- Ну, што думаешь? на улице его нет, только солдат какой-то во двор протопал... - Золин почесал затылок, - гаденыша пойдем искать? Он, возможно, обделался уже где-нибудь от страха... или к своим обратно? можно по улице, токмо смотреть в оба придется, мало ли...

- К свойим. У нас наказ, а цэй выродок и так здохнэ. Не наши так фрицы пристрэлят.

В подтверждение своих слов Роман пошёл назад к группе

- Я сейчас. Надо все-таки уезжать.
Врач, покачиваясь, поплелся к подъезду дома слева. Супруга, не прекращая всхлипывать, принялаcь складывать вещи обратно в чемодан.

- Похоронную команду? - хмыкнул сержант, стукнув прикладом в землю - Где ж я ее возьму? От роты чуть больше половины состава осталось. И мы еще не воева...
Где-то на западе ухнула пушка. Потом еще одна, и еще, и еще - выстрелы замолотили с монотонной периодичностью.
- Началось - прищурился Кольцов. - Теперь точно не до труповозов будет. Антон, давай хотя бы на улицу их вытащим...
Антона немедленно вывернуло наизнанку. Кольцов беспомощно посмотрел на разведчиков.
- Ну помогите, шо ли? Мужики, вы ведь наследили. Давайте их на улицу вытащим, у стеночки сложим и накроем чем-то, полежат до лучших времен. И еще, старшина. Такое дело. У нас патронов по десять на брата - не навоюешься. Не подбросишь немного? У вас их вроде до чёрта, шмаляете налево-напрваво.

Из глубины двора вернулись Золин и Федорышин. Судя по нахмуренным бровям последнего - ни с чем.
усе, надоело ждать

- Алешка, отдай им маузер с наганом и все патроны Это все, чем могу помочь, сержант, - говорю я, - патороны у вас епоньские или русские?
Когда ухнула пушка, невольно присел, и придерживая каску, ору:
- Ребята! А ну, за мной! Эх, сержант, война кончится - хрен с ним, напиши на меня в комендатуру, а у меня приказ, его выполнять надо! Ромка, Платоныч - вперед прежним манером, Алешка - замыкающий!
//Если сержант успел сказать что за патроны у него, если подходят, то приказываю Ромке отдать 1 обойму винтовочную и сам выдаю две//

- Ну ты нахал, старшина.
Кольцов задумчиво покрутил в руках австрийский "манлихер", судя по затертому виду - трофей с Первой Мировой, потом перевел взгляд на такой же в руках безуспешно борящегося с тошнотой рядового.
- Не. Вроде не ёпонские - поизучав выданный патрон и патрон, извлеченный из кармана, он с сожалением вернул боеприпасы - Разные. Ну хоть за пистолеты спасибо.

Оставив ополченцев за спиной, разведчики продолжили путь под все ту же удручающую картину - выбитые окна, разгромленные магазины. Артобстрел довольно быстро прекратился - солдаты не успели миновать и трех домов.
У следующего перекрестка они увидели, что уходящая вправо улица раздается вширь, переходя в широкую площадь. Площадь легко просматривалась до дальнего ее конца - от тумана уже почти ничего не осталось. Дореволюционные особняки здесь уступали место современным, давящим своими размерами бетонным многоэтажкам.

На фото - площадь Дзержинского. Вы сейчас вышли на перекресток улицы Дзержинского с улицей Иванова (это улица справа от здания в самой дальней стороне площади, получается, что вы прошли слева направо позади этого здания). Идти дальше вправо - это углубиться в центр города. Широкая дорога вправо-вниз, между двумя высокими зданиями на переднем плане (это Госпром и Университет) - спуск Пассионарии, кратчайшая дорога к реке.

Когда загрохотала артиллерия, Сиротин дёрнулся и приготовился было рефлекторно нырнуть в ближайший аналог окопа.
По приказу Поликарпова он, пожав плечами, без лишних вопросов выделил местным красноармейцам пистолеты с боеприпасами к ним. Бросив взгляд на собирающую разбросанные вещи в чемодан еврейку и чуть подумав и поколебавшись в нерешительности, парень всё же подошёл к ней, скинув с плеча вещмешок и достав оттуда пару самых простых "трофейных" ножей.
- Вот, держите. Вам и мужу, - присев на корточки, протянул Алексей ножи. - Да берите-берите! Будут ещё какие уроды приставать - нож выхватываете - и в брюхо. Не бойтесь, не убьёте, у мужа спросить можете. Но приставать не смогут уже. Ну вы это... Берегите себя.
Очень мягко хлопнув женщину по плечу, боец с робкой улыбкой встал. "Ну хоть совсем без защиты не останутся..." - с некоторым облегчением на сердце подумал Лёха, уже следуя за своим отрядом.

На подходе к площади Сиротин хлебнул воды из фляги, глянул на часы и сверился с трофейным немецким компасом, прикидывая, как лучше будет идти отсюда. Рядом с выходом к огромному открытому пространству в городе он чувствовал себя, как голый человек, которому, возможно, сейчас придётся выходить из общественной бани на улицу, где ходит куча незнакомых людей...

- Один убег, дядь Сев... - доложился по прибытии Золин и принялся помогать вытаскивать трупы, - с ходу-то не догнали, искать решили не идти. Ну да авось сидит где, обделавшись.

Покончив с мертвыми Афанасий нахмурился и помотал головой - канонада явно не способствовала улучшению самочувствия.

- Роман, пойди вперед. В голову что-то вступило - Платоныч потёр виски, - я уж как-нибудь за тобой..

- Один убег, дядь Сев...

- А, хрен с ним, - в сердцах махнув рукой, снимаю с плеча карабин.
Зыркая по сторонам, отдаю приказ двигаться трусцой - если ударили наши, то вдоль улиц по танкам скорее всего, а если немцы - то скоро везде будет жарко. Вперед! На спуск Пассионарии.

Опасения старшины оказались излишними - пушки больше себя не проявляли.
Отряд быстро пересек почти что пустынную площадь - всего-то пара прохожих, да еще далеко справа чуть больше десятка солдат, половина - в фуражках с синим околышем, суетились вокруг платформы с зенитным орудием и двух лошадей.
Миновав мрачно-безлюдный парк по левую руку, разведчики вышли к широкому спуску, который словно раздвигал в стороны два монументальных сооружения - Университет слева и железобетонную громадину Госпрома справа. Стены зданий соединяла очередная баррикада. Людей здесь было не в пример больше - около взвода красноармейцев в форме и еще две дюжины гражданских, все вооружены, но очень разношерстно, даже можно сказать - как попало. Большая часть людей сидели или стояли на хребте баррикады, напряженно всматриваясь в направлении юго-запада.

...ну, значит, идем дальше
Рассекая спускающийся вниз крутой склон холма глубоким надрезом, улица спускалась к реке и растворялась там, уткнувшись в мешанину мелких одноэтажных домишек. Широкая и прямая, улица была отличной дорогой в самое сердце города. Неудивительно, что теперь по всей длине она была изуродована тонкими цепочками противотанковых "ежей" и заграждений из мешков с песком.
Подойдя поближе, разведчики сами получили возможность присоединиться к наблюдению - впрочем, без особенного успеха. В низине возле реки туман еще не рассеялся. Далеко слева среди домов угадывалось какое-то движение, но разобрать, что там происходит было сложно. Увлеченные этим невнятным зрелищем, защитники баррикад почти не обращали на прибывших внимания.

Спуск Пассионарии, вид снизу. Это немного позже - скорее всего, вечером, или на следующий день.

Алексей, как всегда, шёл за командиром молча, внимательно следя за малейшими признаками движения вокруг и периодически прикидывая, где отряд находится. Приблизившись к баррикадам, он ненавязчиво махнул рукой одному из обернувшихся на разведчиков солдат, дескать, свои идут, засел за одним из ежей и начал придирчиво вглядываться в туман.

- Чего стоим?! - хрипло взревел кто-то справа - За вчера кое-кто уже полгорода прое... простоял! В какую сторону драпать думаете? Что рты поразевали, как идиоты? Рты закрыть, взять оружие и занять позиции! Быстро, быстро, я сказал!
Все вокруг пришло в движение. Большая часть стоявших у начала спуска, ринулась вниз по склону - подальше от приближающейся приземистой фигуры офицера в синей фуражке с красным околышем с двумя шпалами на петлицах. Оставшиеся солдаты - не больше отделения - распределились вдоль баррикады и усиленно изображали боевую готовность, не прекращая вытягивать шеи и вглядываться в туман.
Офицер повернул багровое брыластое лицо с грозно нахмуренными кустами бровей к разведчикам и нахмурился еще сильнее при виде явственно выделяющейся на фоне остальных бойцов экипировки.
- Кто такие? Почему здесь? Документы?

Алексею стоило очень большого труда нагло не заухмыляться в морду НКВДшника.
"Ну давай-давай, мразь, поори тут... Стояли б мы в подворотне где-нибудь один на один, ты б у меня так поорал, потом потроха бы по брусчатке собирал свои..." - думал боец.
Не смотря на такие мысли и откровенную ненависть к представителям КПСС, Сиротин даже подобрался(!), но всё же предоставил возможность говорить своему командиру. Уж в том, что старшина своим языком отмажет отряд от проблем, сомнений у парня не было.

- Так ведь это, товарищ милиционер, Вам помогаем! Из усиления мы, не слыхали приказ-то последний? Его и выполняем, от политрука нашего личное поручение - сдержано кивнул я, вспоминая, как летом, в 22-м мой товарищ умудрился провести белого офицера, что командовал в тайге саянской бандитами. Тогда сработало, и сейчас сработать может.

Тот побагровел еще сильнее.
- Какой я тебе нахрен миллиционер? Тут хоть кто-то что-нибудь знает? Усиление... Ну так усиляйте, мать вашу в... Куда прешь?! Не сюда! Куда тут стрелять? Узко, как в жопе! На горку тащи, там сектор есть! Ну где этот лейтенант? Он вообще охренел?
Повинуясь команде, увешанные масляно отблескивающими гирляндами пулеметных лент, двое бойцов с оглоблей ШКАСа в руках, обогнули баррикаду и потрусили вниз. В нескольких шагах сзади пыхтел третий - тоже с лентами на шее и с кустарной треногой для пулемета на плече.
- За ними давайте... усиление... - офицер махнул рукой с ТТшником вслед пулеметчикам и тут же отвернулся, потеряв интерес к Поликарпову и его бойцам. - Сазонов? Сазонов где? Где "вот он"? Лейтенант, ты где шляешься? Ты вообще видел, что тут за бардак?

Улучив момент, когда ВДшник отвернётся, Алексей тут же бросил взгляд на командира, как-то нервно сощурил один глаз и два раза быстро, каким-то почти спазматическим движением качнул головой в сторону, всем своим видом давая понять, что он предлагает валить отсюда к чёртовой матери подальше, пока ещё есть шанс.

Роман совсем не скрывая своих эмоций (а тонее он
и не умел их скрывать ) смотрел на НКВДшника взглядом - "вот бы увидеть как ты сдохнешь"

- Какой я тебе нахрен миллиционер?

- Ну звиняте, ни образованые мы, - ответил я, качнув головой своим, мол за мной, и увидев взгляд Ромки, громко добавляю, - а ну, за мной, робяты, покажем хрицу! - нарочито неказисто, чтоб взятки гладки были с нас - мужики-лапотники.
Легким бегом направляюсь примерно туда, куда приказал НКВДшник, затем стараюсь скрыться в толпе, приглядывая за своими бойцами. Если все в порядке, то направляюсь далее по азимуту в нужную сторону, и если есть возможность - вот что без красноперых - вынимаю карту и сверяюсь с ней.
// Дядь ДМ, еще раз - где мы оказались?

Оставив за спиной хриплый ор и невнятные оправдания лейтенанта, бойцы, следуя за пулеметчиками, прошли по брусчатке вдоль стены университета, потом, когда брусчатка закончилась - по раскисшей от осенней непогоды тропинке вдоль трехметрового кованого забора, за которым кто-то (кажется, все-таки зверь, а не человек) натужно орал "Ииииии-Аааааа". За забором среди деревьев таились несколько разнокалиберных зданий. На карте это место было помечено, как зоосад. Усаженная ежами проезжая часть спуска Пассионарии тянулась параллельно тропинке, но постепенно "зарывалась" в землю - то ли дорогу проложили по оврагу, то ли специально прокопали для этого широченный ров в склоне холма.
Через пару минут тропинка, до этого неспешно спускавшаяся с небольшим наклоном, резко ухнула вниз.
Отсюда действительно открывалась отличная панорама на еще укутанные призрачным ковром тумана примыкающие к реке кварталы частных домов. Здесь, на краю обрыва, была оборудована еще одна позиция - тянущаяся вдоль края цепочка из мешанины бревен и мешков с песком. "Ежей" здесь, наверху, не ставили - танки не одолеют крутой подъем, а пойдут по проезжей части, справа.

Вы сейчас вышли вдоль спуска Пассионарии к частному сектору у реки. Склон в этом месте пологий, но в самом низу резко обрывается вниз на высоту метров, наверное, 15. Чтобы это сгладить, под улицу в склоне прорезали овраг, это видно на последнем фото. Поэтому без проблем перейти спуск Пассионарии можно или в самом верху (где встретили нквдиста) или в самом низу. Если смотреть на фото, то вы сейчас стоите справа и сверху над местом, откуда фотографировали

Просмотрев карту и показав всем бойцам, водя по ней пальцем, обращаюсь к личному составу группы:
- Вот, ребята, совсем немного остается. Нам бы мост проскочить, а там уж рукой подать будет. Потом может времени не быть, так что всем надеть гранатные рубашки, проверить оружие, спороть все знаки отличия и уничтожить.
Нервно сворачиваю самокрутку, кутаясь в клубы дыма, посматривая то на город то на своих бойцов, мысленно обращаюсь к такому далекому и как никогда близкому сыну:"Эх, Ванечка, мой дорогой сынок... где же ты теперь? Вот ведь, батьке твоему тоже довелось побывать в Харькове, да на войне только, эх, ведь и мамки нет нашей больше, только и успела тебе носки связать, сынок мой дорогой, сыночек Ванечка... ааааа! Была-не была!"
- Ребятки, просьба есть личная, - снова обращаюсь я к бойцам, опустив взгляд в землю, глядя как махорочный пепел сыпется в слякоть, - супайте до того моста и на ту сторону, и подождите меня ... минут десять. Я хочу к тому НКВДшнику сбегать, один вопрос задать. Ежели не вернусь, то продолжайте выполнение приказа, а меня можете считать дезертиром. За старшего Золин остается. Вот, - нервно докуриваю, стараясь то ли растянуть мгновения, то ли быстрее закончить с этим.

В ответ на приказ спороть знаки различия Алексей молча скинул вещмешок с телогрейкой и достал штык-нож, принявшись за то, за что офицер НКВД пять минут назад, наверно, с места и без разбору отправил бы его под трибунал.
Когда же Поликарпов сообщил, что собирается возвращаться и, вероятно, не вернется, Сиротин, занятый поиском чего-то, что могло послужить топливом для костра, опешил и несколько секунд молча смотрел на командира.
- Т-товарищ старшина... - смог, наконец, выговорить боец. - Может, я это... Вас схожу прикрою? А то хер его знает, что от этих красноперых ждать...

Между тем, пулеметчики, лязгая железом, устанавливали ШКАС на треногу. Подбежали еще пятеро бойцов, трое забухали сапогами по крыльцу двухэтажного кирпичного домика, к стене которого примыкала баррикада, двое замерли у мешков с песком и вытянули шеи, всматриваясь вниз. Позиции, оборудованные на проезжей части спуска, тоже наполнялись людьми.
Где-то впереди, по направлению к мосту, о котором говорил старшина, треснул винтовочный выстрел. Это словно стало сигналом для мгновенно вспыхнувшей перестрелки. Кто-то в тумане крикнул "ура", несколько голосов поддержали. Разорвалась граната, потом еще одна. С того берега трижды ухнула пушка, выстрелы немедленно отдавались взрывами на этом берегу - били прямой наводкой. Некоторые бойцы испуганно присели, хотя разрывы доносились далеко снизу. Перестрелка медленно приближалась к подножию холма. В одном из ближних дворов из покосившейся одноэтажной хаты выскочила скрюченная старуха, проковыляла к люку погреба и скрылась в нем. Вслед за ней бодро сиганул сухопарый дед, зачем-то сжимающий в руках большое стальное корыто. В соседнем доме ограничились тем, что задернули занавески на окнах.
- Готово! - один из пулеметчиков заправил ленту - Может, стрельнем?
- Дурак? - возразил второй - Не видно ж ни черта. И наши там.

Золин оставался вполне равнодушным к общению с раскрасневшимся НКВДэшником и больше смотрел на окружающую обстановку - вдруг отступать придется, но до бы знать, где хоть чьи позиции.

Выйдя на берег он оглянулся.
- Красота-то какая, Господи!.. - Афанасий обвел взглядом открывшийся вид, втянул грудью пропитанный запахом войны воздух, - была...

Приказ срезать погоны был воспринят спокойно - несложная работенка для трофейного японского тесака и капля расстройства для солдата.

- На мосту как-то несподручно будет.. может, где-нибудь тут пристроимся? - последующие слова командира не воодушевили Золина,
- и за доверие, конечно, спасибо, но ты, старшина, возвращайся. - "старшина" вышло чуть подчеркнуто, как бы лишний раз подчеркивая нужность командира.

***
//Поликарпов ушел таки до обстрела?//

Обстрел, заставший бойца за проверкой снаряжения заставил инстинктивно пригнуться.

- Нам бы не на передовую, парни - у нас особые дела. К мосту дворами пойдем, али как? Небось немец там уже..

Поликарпов вроде не ушел еще.

И реки отсюда не видно за туманом. А если бы тумана не было, то за дворами все равно не видно - их до реки еще много, дворов. Метров 400. А если до моста, наискось, то 600. Она не широкая совсем - метров 20 в этом месте.

Подкреплю слова картинками


Немецкая аэрофотосьемка тех лет. Красной полосой показана линия баррикады, у которой вы сейчас стоите. Справа - спуск Пассионарии, выше видно реку и мост (где-то в той стороне стреляют). Как я писал выше, до реки метров 400 напрямик и метров 600 - до моста.


Вид на горку со стороны. Фото современное, делал вчера. Чуть состарил, чтобы не выбивалось из стиля :)
Слева - уходит вверх спуск Пассионарии (река далеко за спиной). Вы сейчас на горке, примерно там, куда выводит пешеходная лестница. Лестницы тогда не было, была просто тропинка вниз. Деревьев сверху тоже не было, выросли после войны. А пустое сейчас пространство перед горкой было застроено частными домами, это видно на аэрофотосьемке.
Ну и высота горки - метров 10, насчет 15 я погорячился.