Король Жезлов, 0, Предисловие

- Оно и странно, что не с окровавленными. Следы-то свежие были, как я понял. Ладно, вы значит считаете, что он стакнулся с гулями... И при том ничего особенного не говорил? Он что, храбрец каких поискать? Ежели у вас в страже даже нет людей, готовых с ними встречаться - а этот бандит не только встречается, но и сообщничает с ними.

- Ну и кошель, конечно. Чего это вашему Хорту понадобилось тащить его из города? Как будто специально задачу разбойникам упростил. Он что, жил рядом?

— Не, Одо про гулей ничего не знает. Конечно, уверяет, что это не он убил Хорта, но когда его спросили, где тело, было видно, что его это тоже застало врасплох. И да, Хорт живет в том же районе, где и был найден мертвым.

— Благодарю. Уже картина немного проясняется. А теперь, если можно, подробности самого процесса поимки? Есть ли еще кто-то улики, что показывают на Одо? Окровавленный нож, может, признание? Может, гуль убил Хорта, а Одо только кошель с трупа срезал. Как именно вы поймали его? Засада, или он буквально сам в ваши руки прибежал?
Нет, это же надо было додуматься - получил свежий кошелек с золотом и давай из города драпать... Что-то пока еще не складывалось...Но конечно, пока еще Роберт не говорил все, такой уж он был человек - и в прошлом задании пришлось информацию выжимать по каплям. Тогда Рей думал, что всему виной недоверие, ан нет, характер такой.
— А откуда сам Хорт получал информацию о банде?

— Поймали его почти случайно — он чуть не налетел на патруль, выйдя из-за угла, попытался сбежать, но если бы мои ребята не могли догнать какого-то бандита, они бы тут не служили. Если хотите выбить признание — можете поболтать с ним сами, избавите нас от лишних хлопот только. Что же до Хорта — он, вроде как, случайно услышал их, когда они обсуждали план налета, — пошел в лес по грибы, услышал голоса. Не знаю, может и врал, но даже если он и имел к ним какое-то отношение, поймать его значило бы, что мы бы никогда больше не получили подобных признаний.

Да, с такими ответами каши не сваришь. Чего крестьянин поперся куда-то, нагруженный золотишком? Не знаем, спросите у жены. Как вообще решилось, что Одо зарезал осведомителя? Неясно, можете его допросить. При чем тут трупоеды? Никто не скажет, но все уверены.

- Ладно. По-моему, хватит здесь болтать, пора нам начать зарабатывать обещанную сотню, - нахмурившийся было чужестранец слегка ухмыльнулся и поглядел на остальных участников этого, как его, спецотряда. - Пусть тот, у кого язык хорошо подвешен, с женой поболтает - надо же понять, зачем этот Хорт с собой кошель нес. А я тем временем гляну на месте, что это за следы такие, что по ним любой желающий сразу присутствие нечисти распознает. А там уж можно и разбойника этого потрясти, нагнать страху... Кто со мной? Впрочем, нам же в любом случае по пути, раз Хорт жил там, где и помер.

- Вопрос еще есть, - повернулся Финист к начальнику стражи, - мы уже на службе или как? Знак какой дадут? А то на меня ваша братия непрестанно косится, даром что я меч с копьем в мешок запихал, чтоб не пугать никого. Вроде, не положено тут у вас с оружьем разгуливать никому окромя стражей.

— За этим я и уходил! — послышался голос из-за двери, и, мгновение спустя, в комнату вернулся Леббенкопф, — Удалось выбить деньги на настоящее зачарование, но, уверен, оно того будет стоить.

С этими словами он поставил небольшой ларец на стол и открыл крышку. Внутри, поблескивая в солнечном свете, лежали серебряные медальоны в форме того самого символа, что был изображен на объявлении.

— Это не просто символ, означающий ваши полномочия, но еще и способ связаться с вами. Пока самый простой, всего лишь тепло и вибрация, и односторонний, но если дело пойдет, возможно, сможем как-то улучшить. Если почувствуете, что он задрожал или стал горячим — приходите сюда, вас ждет новое дело или выяснилась какая-то критическая информация.

Хваткость заморского монстробойца Киру определенно нравилась. Что толку разговоры разговаривать, если начстражи словно под пытками информацию выдает - так общие направления обозначил, а дальше сами крутитесь и с падальщиккми и с вдовушкой и с черноруким ворюгой-убивцем. Одно слово - проверяет.

Коротко переглянулся с сестрой и лишь удостоверившись, что она не против ответил Финисту:
— Мы с тобой, Кара след возьмет, да и мы тоже кой-чего могем.

Тут вернулся Леббенкопф, дали же боги родвое имя, и принялся, что твой купец нахваливать свой "товар". Нет, так, то вроде как штука полезная, да и сам эсквайр рад как ребенок, что на свою затею игрушек новых отхватил. Вот только ж там наверняка еще и "следяшка" вплетена. Слыхал Кир о таких штуках - подарит купчина иль дворянчик такой жене, вроде как украшение,а сам точно знает где жонка его находиться. Говорят, кто побогаче, те даже заказывают, такое что бы видеть и слышать через побрякушку можно было.
Не....Такая штука не для него, и так чуть разок не погорел с разбитною купчиней... Принять конечно надо, а носить... Посмотрим. А так с первых денег надо снести магу - пускай поглядит чего там начаровано.

Рей слушал Роберта и даже умудрился удержаться от того, чтобы поцокать языком и качать головой. Маг меча не умел "читать" людей, но успел делать выводы, если с каждым новым вопросом полезной информации все меньше, а попытки отправить их на дело и разобраться самим происходят все чаще, то похоже, что сам Роберт слишком слабо осведомлен в ситуации. Может, даже чувствует укол совести за то, что ни он, ни его служивые не решились идти по следу и хочет поскорее сделать дело чужими руками.
Инициативу в разговоре перехватил Финист, и Рей был не против - как раз очень даже за, услышав предложение отправляться. Он чувствовал себя, как заведенная пружина: скорее проявить себя, и похоже, у каждого из собравшихся было похожее чувство. Только зачарование на символах надо проверить и обязанности распределить.
— Разрешите, посмотрю... — Рей взял ларец, вынул один из медальонов и вымолвив: "Красота какая...", тщательно осмотрел его взором магии. Что за чары на него наложены? В данный момент у него был чисто академический интерес - начальнику стражи и нанимателю он вполне доверял, какую-то проклятую штуку не подсунут. В самом деле, зачарование на символе было весьма слабеньким. Никаких сильных чар, кроме тех, что заявлены - даже нагрев при работе, похоже, был побочным эффектом ошибки в ритуале, за который с эсквайра хорошо если лишние деньги не содрали.
— Безопасно, он делает именно то, что заказывал уважаемый Карл. Всем по одному, так? Насчет разговора с женой Хорта - она живет отсюда далековато, а вот Одо должен быть в тюрьме, может, даже в этом же самом здании. Скажете, где его расквартировали?

Без лишних слов охотник подошел к Леббенкопфу за медальоном. Полномочия, слово-то какое. И зачарование. А впрочем, пусть будет, вдруг и впрямь что-то важное вовремя сообщить смогут.

- Благодарствуйте, мистер, - Финист сразу стал пристраивать значок на лацкане куртки, - так мы пойдем, на месте поглядим что и как. А ежели у вас новости будут, так значит эта вещица и позвать нас сможет? Вот и славненько.

Коротко кивнув Роберту и другим, кто оставался еще вызнавать детали, или по какой другой надобности, мужчина вышел в прихожую. Надо было забрать вещички - хоть и не так много, как похоже казалось некоторым, а все же. Покосившись на собаку, сторожившую вещи хозяев, Финист стал сноровисто подхватывать оружие и хасовывать на положенные места. Руки его прямо-таки мелькали в воздухе. Четыре ножа наперевязь, двакинжала побольше (но тоже с хорошим балансом) и из другой стали у живота на поясе, справа на бедре свернутая плетка-нагайка. Немного подумав, охотник достал из продолговатого мешка рядом меч и прицепил его на левое бедро, остальное пока доставать не стал. Успеется, не на охоте ведь пока.

Подготовившись, он обернулся в ожидании остальных, кто собрался идти к южным воротам. А поточнее место можно узнать и там, всяко стража на посту будет поразговорчивей своего начальника.

— Пока Одо в казематах Терновника. Помните же, как туда добраться отсюда, мистер Родмонд? — на всякий случай переспросил Карл, но уточнять в данном случае было не нужно — даже если бы Рэймонд вдруг забыл, где находится это внушительного вида сооружение, найти его не составило бы никаких проблем, — Ожидает суда вместе с остальными. Просто покажите тамошнему клерку, Джеффри Ротче, ваш медальон, этого будет достаточно, чтобы вам устроили с ним беседу. Вещи его, кстати, тоже там, если хотите изучить.

— Помню, совсем недалеко. Вещи тоже пригодится осмотреть, спасибо. В общем, займемся делом, если будут еще вопросы, постараюсь найти вас здесь. Пожелайте нам успехов, во имя Эратис, — Рейдон отсалютовал капитану стражи и Карлу и отправился на выход. Первый из новоиспеченных Гончих уже вышел собирать оружие, отставать не следует.

Финист уже ждал остальных, обернувшись как раз в тот момент, когда открылась дверь - и даже такая небольшая деталь Рейдону определенно понравилась: бывалый охотник на монстров всегда был начеку. Рейдон пожал ему руку уже не как незнакомцу, а как коллеге: хорошо, что теперь, наконец, можно и друг с другом парой слов перекинуться, пока новая команда вооружается на первое задание.
— Финист, у вас, судя по всему, больший опыт убийства чудовищ, чем у меня, и ваши вопросы - точь в точь мои мысли. Почту за честь работать вместе. Кстати, у вас не найдется запасного кинжала на время? Может пригодиться в разговоре с главой шайки, они больше уважают острый нож, чем длинный меч, — Рейдон глядел на внушительный арсенал охотника и очень кстати вспомнил, что даже кинжал с собой на задание не взял. На глаза затем попалась красивая псица хозяев-близнецов. Необычный питомец, и должно быть, очень умный.
— Кир, Заринель, рад знакомству! Вашу верную четвероногую подругу зовут Кара? Просто чудесная! Нехорошо начинать первое задание с того, чтобы делиться на две группы, но похоже, сейчас это необходимость - и горячие следы нужно осмотреть, и с головорезом пообщаться. Если вы втроем хотите отправиться на юг, мы с Рэной посетим казематы, если она тоже будет не против, конечно. Если мы задержимся, пожалуйста, не уходите далеко от города, лучше еще с женой Хорта пообщайтесь. Кто бы ни был нашим врагом, он напугал всю стражу Мистхэйвена, лучше встретиться с ним всей группой.

Согласится ли Рэна пойти с ним вдвоем? Понятное дело, что слова согласия она скажет, а то и настаивать будет, но судя по ее поведению, это будет как из-под палки. Зачем она вообще здесь? Не иначе, как издевка или способ слежения за ним, эдакий привет от отца или кого-то из старших братьев ("по воле наследника, не по воле милорда Родмонда" - такие были ее первые слова). В глубине души Рейдон чувствовал, как вскипают какие-то чувства в его душе при каждой мысли о Рэне, и он пока не мог понять, что эти чувства из себя представляют. От любви до ненависти один шаг - и один приказ ближайшего родственника.
— Твой медальон, Рэна, — вместе с рукопожатием Рей вручил ей значок, держась нарочито отстраненно, стараясь сохранять невозмутимость перед призраком прошлого. Вроде бы, получалось.

Собравшийся уже было уходить ловчий обернулся и внимательно, своим странным пристальным взглядом вперился в лицо молодого эсквайра, в то же время отвечая на рукопожатие сильной хваткой своей жилистой, но почему-то не загрубевшей ладони. Оглядел затем фигуру, одежду - со вниманием, и в то же время молниеносно, как будто впитывая все впечатления, что называется, "на лету" - и отстегнул один из ножей с перевязи.

- Держи, мистер. Думаю, этого хватит. И можно на "ты". До встречи на месте преступления - так, кажется, говорят? - после этой тирады Финист снова развернулся и отправился дальше. Почему он дал сравнительно маленький ножик для метания, а не более внушительно выглядящий кинжал, оставалось вопросом. Может, пожалел явно более дорогую и редкую вещь, а может, и впрямь оценил необходимость и достаточность такого средства устрашения соответственно.

Снаружи, тем временем, погода понемногу раздабривалась: серые облака почти исчезли, открывая простор золотым солнечным лучам, промозглая сырость уступала место приятной прохладе, лёгкий ветерок колыхал листья... Похоже, у сегодняшнего дня была все еще надежда на то, чтобы быть таким же, как вчерашний. Стражники снаружи все еще стояли, безразлично глядя на прохожих, но, заметив блестящие под солнцем серебряные медальоны, удивленно покосились друг на друга, впрочем, задавать лишних вопросов не стали.

Пришло время разделиться — близнецам-полуэльфам и гостю из-за морей путь лежал на юг, а мастеру и слуге — на восток. Южных ворот отсюда не было видно, но вот красные шпили Терновника выделялись на фоне утреннего неба, словно и вправду были шипами какого-то гигантского растения.

Рэйдон, Рэна
До казематов, в которых держали Одо, было рукой подать, но время поговорить (или помолчать, что сейчас могло быть куда выразительнее любого разговора) у Рэйдона и Рэны все же оставалось. В проснувшемся окончательно городе жизнь забурлила вовсю и на лишь слегка более странную, чем обычно, парочку внимания все равно не обращал никто — местные видали вещи и более странные. Несколько стражников бросали взгляд на оружие, но одного взгляда на медальон было достаточно, чтобы вместо вопросов они просто коротко кивали и продолжали путь — похоже, Тэрр подготовил своих людей к появлению Гончих.

Наиболее простым вариантом случившегося перед рассветом казался самый что ни на есть простой эпизод дележки добычи. Двое негодяев решили сдать своих дружков, позарившись на награду, а после не смогли ее поделить. Потому и слонялся Хорт с кошелем золота тайком от жены. Потому и встретил Одо, что тот имел куда больше информации о местах встречи банды, но попробуй стукануть - самого бы замели. А так вроде все чистенько. Добропорядочный горожанин "случайно" узнает, где скрываются Черные Руки. Добропорядочно сдает. А тело? Да чего там, доволочить до ближайшего стока и сбросить. Нож не топор, вполне можно сделать это, не извозюкавшись в кровище. В общем, с чего стражники решили приплести нечисть, неясно. А еще менее ясно, с какого перепугу они доставили Одо живым, вместо того, чтоб тихонько проломить башку "при оказании сопротивления" и забрать золото себе. Побоялись, что напарник сдаст? А, какая разница. Не твое это дело, так-то. Знай свое место.

Переступив тихонько с ноги на ногу, Рэна сосредоточилась на том, чтоб не быть. Секрет незаметности был на удивление прост. Монахи-новички, целыми днями проводящие в поисках ответа на хлопок одной ладони. Дружинники, проходящие свое начальное обучение под неумолчные вопли инструктора, заставляющего заниматься самыми нелепыми делами. Все это было способами вытряхнуть из обучаемого личность, помещая на освободившееся место... что-то. Воинскую выучку и мастерство, способность подчиняться не рассуждая, просветление. Муштра, которой подвергалась прислуга в доме Родмондов, имела много общего с этими методами, но с одним отличием. На пустое место не помещалось ничего. Ты ничто и звать никак. Мебель. И в один "прекрасный" в голове щелкало и самооценка (о, не все на это способны) уходила за нулевую отметку. Создавая ауру отрицательного присутствия вокруг человека. Нет, не человека больше.

Разговор быстро, даже слишком, закончился. И слабая надежда, что в компании незнакомцев, погруженный в работу, милорд забудет о ней, растаяла. Рано или поздно это должно было случиться, но почему именно сейчас? Она тихо выскользнула из комнаты вслед за остальными. Единственное оружие - тонкий стилет, спрятанный в потайных ножнах - Рэна и не подумала сдавать при входе, так что лишний раз маячить не пришлось. Однако дальше оттягивать неизбежное не вышло - Рэй повернулся к ней, протягивая сверкающий серебром медальон.
— Милорд. — девушка склонила голову, избегая смотреть в глаза, и, протянув руку, взяла предложенное.

Слово "милорд" из ее уст резануло по ушам, и Рей не нашелся, что ответить. Да и можно было бы что-то отвечать при таком большом количестве ушей вокруг? Только вздохнуть, посмотреть в опущенные глаза, что и не думали подниматься к нему навстречу, и отвернуться.

Нужно чем-то заняться, пока остальные не уйдут. Мысли опять вернулись к заданию. Надо будет поговорить с Одо. В щегольском синем камзоле Рей заслужит только плевок в лицо. Мечник не мог сильно изменить себя, но по крайней мере, мог снять камзол, оставшись в простой холщовой рубахе, мог перевернуть плащ внутренней стороной наружу... Благо, плащ был двойной и не заметить, что это изнанка, зато это теперь был вполне нейтральный черный цвет. Мог взъерошить волосы и отпустить бороду... Нет, для бороды времени, конечно, не было.
А мысли брыкались, бранились, дергались в разные стороны и раздирали на части его же душу. Он так и не вымолвил больше ни слова, закончил свои нехитрые приготовления, от которых становилось стыдно, застегнул пояс с ножнами, перекинул камзол через плечо и отправился к выходу, кивком головы приглашая Рэну следовать за ним. Медальон на себя цеплять пока не стал - все равно снимать перед разговором с Одо.

"О, Кореллон, она приходила ко мне в мечтах, являлась в снах, и далеко не самых невинных... Когда мое сердце разрывалось от тоски, я мечтал об ее объятьях, мечтал впиваться в ее губы своими, у меня никогда не было на сердце другого образа, другой женщины, которую я бы снова хотел встретить..."
Нет той мечты, которая была у тебя. Есть реальность. Такая же долговязая девчонка, что и десять лет назад, словно годы обошли ее стороной. Когда-то - лучшая подруга, следующие десять лет - образ, носимый в сердце, но одного взгляда на этот образ вживую хватило, чтобы он раскололся на тысячу мелких осколков. Ей уже двадцать. Не мечта, а пара глаз на службе брата. Соглядатай семьи, лишающей права на ошибку и права на ту встречу, о которой он грезил многие годы. Встречу не с едва вышедшим из стен академии мальком, а мужчиной, превосходящих любого из его братьев, а может, и отца. Встречу не в казарменной келье, а с цветами и музыкой у фонтана... Впрочем, так даже лучше. Он бы выбросил цветы, едва увидев ее на расстоянии...
"Но ведь она не виновата в том, что ты грезил что ни попадя, пока рос в своих четырех стенах под запретами и надзирателями! И все же, почему мои руки так и хотят сжаться в кулаки, когда она - бывшая мечта - идет рядом?"...

— Рэна, — у него не получилось сделать голос мягким, он был жестким и требовательным, словно его подруга детства только что в чем-то серьезном провинилась, — Кто тебя отправил за мной шпионить? Винис? Оллам?
Рейдон еще раз вздохнул, останавливаясь у стены древнего здания рядом с очередным корпусом городских казарм. Хоть бы был здесь где-то рядом какой-нибудь маленький фонтанчик и продавец цветов... Чтобы не на узенькой улочке разговаривать, хоть и людей вокруг немного. Голос его все же стал мягче. — Тебе так и не пришло ни одно из моих писем, что я писал из академии, да?

"Кто тебя отправил шпионить?". Как и ожидалось. Милорд - настоящий Родмонд, по крови и по духу. Отнекиваться бесполезно - оба понимают, что если наследник действительно приказал бы ей шпионить за братом, то запретил бы признаваться в этом, а власть его неизмеримо больше. Так что Рэйдон может срывать злость без опасения услышать неприятности, это все равно что колошматить кулаком об стену для успокоения. По крайней мере, он не колошматит ее саму буквально, в отличие от упомянутого Виниса. Пока.

А что за письма, о которых он говорит? Не припомню никаких писем. Да и были ли они? Или это просто еще один способ заставить чувствовать свою вину, на этот раз за то, что писала в ответ? Пойди угадай, эта мягкость в голосе - сколько в нем притворного участия, а сколько чего-то еще.
- Простите, милорд. - пробормотала Рэна, склоняясь еще ниже. Это был стандартный, относительно безопасный ответ на любое обвинение. Не признающий и не отрицающий вину, но демонстрирующий готовность принять наказание.

Рей и сам не ожидал своей реакции. Чувство переполнило его грудь и вырвалось наружу, он буквально прыснул... смехом. Здоровым, заливистым, его голова откинулась назад, созерцая небо, кулаком задел стену, как по столу в таверне во время дружеской попойки в честь очередного успешного экзамена. Слегка успокоившись и вытер невесть отчего заслезившиеся глаза, он снова вздохнул, покачал головой...
— Пошли, немного поговорим. Если нас подождут лишние десять минут, с них не убудет. А я тебя десять лет не видел... Десять лет, представляешь! Рэна...
Он повел ее, куда глядели глаза, а теперь они глядели не на небо, а в какой-то из переулков, узеньких и тоненьких, как и все в этой части старого города. Как ни странно, в этом переулке обнаружился фонтанчик - не как в мечтах, конечно, не большой и красивый, просто заброшенный каменный прудик, из центра которого била небольшая струйка воды. Когда-то из него пили воду горожане, сейчас рисковать стоило разве что лицо умыть - тем не менее, на каменный помост перед прудом даже усесться можно. Рейдон чуть ли не побежал к нему, хватая Рэну за руку, как в старые добрые времена.
— Пожалуйста, не называй меня милорд... Вот вообще не называй так, ладно? У меня имя есть... Ну же, взгляни мне в глаза и назови меня по имени, прошу. Неужели ты не рада меня видеть, проказница? Совсем состарился, уродлив стал и отвратен тебе?

Десять лет. Да, это все осталось там, в прошлом. В другой жизни, где они были просто детьми и мир был светлым и радостным для всех одинаково. Сейчас веселье милорда, выплескивающееся, как вино из покачнувшегося и готового упасть бокала, лишь тяготило - ведь понятно, что стакану не устоять на подносе, что прыснет под ноги крошево хрусталя - и все закончится как обычно. Он смеется, радуясь воспоминаниям, но через несколько часов, а может и минут, это пройдет и они снова станут господином и служанкой. Так стоит ли тешить себя несбыточным?
Повинуясь приказу, Рэна нехотя поплелась следом за Рэйдоном, то и дело растворяясь в тени домов и вновь появляясь, стоило случайному солнечному лучу пробиться в щель между стиснувшими улочку, нависающими над головой балконами и пристройками, домами.
— Рада, конечно. — подтащенной к фонтанчику, ей пришлось отвечать на водопад вопросов, один другого больней.
— Вы так выросли, милорд... Рэйдон. И совсем не уродливы. Простите, если мое поведение показалось вам оскорбительным.

Рей еще раз не смог сдержать короткий смешок - веселье и правда переливалось через край, и какая уже разница, наблюдает за ним семья, или нет, испортили первую встречу или нет, все это и многое другое было совершенно неважным, и на эти десять минут в сторону ушли и мысли о гулях да бандитах... Внезапно Рею подумалось, что это очень даже хорошо, что ее послали за ним следить! Это же просто замечательно! Может, так они и не увиделись бы еще долго... Мечты бывают до того наивными, реальность, может, все же лучше?..
— Не надо извинений, все в порядке! Ты тоже выросла... И наверное, ты рада и тому, что удалось выбраться подальше от братьев, сестры, моей семьи? Подумать только, я десять лет торчал в четырех стенах - конечно, больших и красивых, было интересно, увлекательно, но все же я был словно в большой просторной тюрьме... Теперь весь мир открыт для меня - ну или хотя бы город. Может, ты чувствуешь то же самое? Была в чужом доме все эти десять лет, и наверное, когда детство закончилось, не самой сладкой была жизнь, не сравнить с моими трудностями с экзаменами... — Рея словно понесло, он говорил и говорил, глядя то в серые глаза Рэны, то на ее худощавую фигурку, то на русые волосы, на которых играло отраженное из воды солнце. — И теперь не какая-то служанка, а искатель приключений! Как ощущения? Или пока еще в это не верится даже?

Состарился? Вырос? Если бы. Нет, конечно, внешне Рэй очень даже изменился – взлохмаченный мальчишка с вечно разодранными от лазанья по крышам и подвалам коленками и перепачканной физиономией превратился в высокого, статного и, чего уж тут, привлекательного юношу. Наверняка там, в Академии, у него есть подружка, а то и не одна. Соответствующего статуса и положения. И пяток таких, которых можно навещать от случая к случаю, балуя вниманием и подарками. Но вот в голове у него явно сидел все тот же чумазый чертенок, для которого все на свете это игра.
Тихонько вздохнув, девушка вновь отвела глаза и принялась разглядывать сидящую на лепнине фонтанчика стрекозу – битую жизнью, с потрепанными крыльями и сломанным кончиком хвоста. Вдруг вспомнилось, как когда-то они ловили таких вот стрекоз, бабочек, жучков-паучков и рассматривали сквозь стащенное Рэем из дома здоровенное выпуклое стекло, в котором мелкие твари выглядели совсем не безобидными букашками, а настоящими чудовищами. И воображая себя героями, сражающимися с ними. Прошло десять лет – а кое-кто, похоже, все еще воображает себя победителем Гигантских Насекомых. Грустно и неприятно открывать ребенку глаза на действительность, но и не делать этого нельзя.
- Простите, милорд, но вы не какой-то там «искатель приключений», а эсквайр. Соответственно и я все еще, как вы изволили выразиться «какая-то служанка». И так будет всегда. Прошу, не ведите себя так, будто вам десять – если господин Винис узнает, что вы панибратничали с прислугой, то достанется нам обоим.

Когда она отвела глаза, Рей едва сдержал порыв протянуть руку, ухватить ее за подбородок и повернуть к себе обратно. Грр-р-р... Улыбка разом сошла с его лица, ему захотелось выругаться - те же чувства, как и при первом слове "милорд" из ее тонких губ. Пришлось отвернуться и рассматривать небо - его глаза направлены вверх на пробегающие облака, ее глаза направлены вниз, на стрекозу. Пропасть! Огромная пропасть между ними, как между землей и небом! И самое страшное, что он чуть не принял ее правила игры. Чуть не стал тем самым господином и милордом... стоп, она назвала господином не его.
— Винис, значит. Да, это что-то да объясняет. И вот почему до тебя не доходили письма...

В следующую паузу, заполненную криками людей с соседней улицы и журчанием воды, Рей лихорадочно выстраивал цепочку рассуждений, словно только что получил в ней недостающее звено. Эту пропасть между ними строили намеренно. Зависть и желчь от Виниса, сквозившие в его собственных редких письмах были вовсе не шуткой. Три женщины ему отказали в браке, значит, он решил как можно больше счастья отобрать и у остальных... Вот каким было твое хобби, Винис, в перерывах от управления хозяйством. Вот почему Оллам, второй из сыновей, настолько спешно покинул отчий дом.

— Когда я с ним встречусь, мы еще посмотрим, кому это из нас "достанется", — хрустнул костяшками пальцев Рейдон Родмонд и снова посмотрел на сидящую рядом Рэну, так старательно отводившую взгляд, небось, по наставлению того же Виниса. Вздохнул, вытащил из кармана медальон Гончих и начал говорить снова, мягко и медленно:
— Посмотри сюда, Рэна. Вот мой медальон. В твоих руках точно такой же. Они одинаковы. У меня не золотой, у тебя не медный, у нас у двоих они серебряные, один такой же, как и другой. Пока мы состоим в Гончих, мы с тобой не эсквайр и прислуга, а напарники. Здесь не существует Виниса. Не существует дома нашего детства. Не существует приказаний - только просьбы. Если ты считаешь меня своим милордом, четвертым сыном Гондо Родмонда, это - мой первый и последний приказ. Играть в милорда и слугу будем в доме Гондо. Договорились?
Вряд ли получится с первого раза. Выжженное клеймом за один разговор не убрать из головы. Но хотя бы положить начало...

Уже по первым словам было ясно, что отвертеться простым «да милорд, нет милорд» не получится – Рэй упорно делал вид, что не замечает невидимой стены сословных различий, а возможности увиливать от ответов и требований стремительно заканчивались. Похоже, придется и правда начать играть в игру – но не в милорда и слугу в присутствии родни, а скорее наоборот. В равных напарников, когда никто не видит. И молиться, что день, когда игра раскроется, наступит не слишком быстро.
- Да, милорд. А где вы намереваетесь ночевать, если дома не существует?

Итак, двое игроков в недетские игры - только вот игры совершенно противоположные друг к другу. Ладно, хотя бы притворимся, что пропасти не существует, иначе эти две противоположности будут все время сталкиваться лбами. Хоть Рэна и снова назвала его этим до дрожи неприятным от нее "милорд", на сегодня Рей был доволен.
— Об этом обещал позаботиться Карл Леббенкопф. А наша забота - сосредоточиться на задании. Ладно, пошли в Терновник, не будем пока терять время. Если есть какие-то советы касательно того, как говорить с этим Одо, внимательно тебя выслушаю - как понимаешь, у меня не очень много опыта общения с не совсем знатными людьми.
Рей встал с камня и, чисто машинально проверив, хорошо ли выходил из ножен клинок, отправился в сторону местных казематов. Молиться о том, чтобы мост между пропастью сословий все же образовался. Не сразу, далеко не сразу, но начало положено.

Терновник имел не вполне обычную для Мистхэйвена архитектуру, настолько необычную, на самом деле, что совершенно выбивался из общего фона, а потому и был заметен издалека. Вроде бы проектировал его какой-то заморский архитектор, имени которого Рэйдон точно не помнил, но начиналось оно на... Э? Эрли? Эрто? Что-то в этом роде. Так или иначе, строительство завершилось относительно недавно, всего около полувека назад, хотя длилось около десяти лет. До этого суд располагался в снесенной сейчас Меловой Башне... Тот еще получался контраст между былым и современностью.

Стены этих объединенных между собой арками зданий были сложены из красного кирпича, украшенного лепниной, изображающей колонны и, за что Терновник и получил свое название, барельефами шипастых растений. По форме листьев могло бы показаться, что это розы, но ни одного цветка изображено не было... Башни с широкими арочными окнами уходили вверх, в небо, и оканчивались зубчатыми шпилями, тоже продырявленными глухими круглыми дырами слуховых окон. Первый же этаж, а заодно и другие детали экстерьера, вроде лестниц и невысоких стен-оград были облицованы полированным красным гранитом.

Самое небольшое, но и самое красивое на вид здание было судом, но Рэйдон и Рэна направлялись не туда. Их путь лежал в здание справа, приземистое, куда более грубое на вид, с крошечными зарешеченными окнами и тяжелыми дверями, обнесенное высоким забором из толстых металлических прутьев, вогнанных в кирпич. Пространство за ними постоянно патрулировала охрана, и оба входа, как внешний, так и вход в собственно здание, тоже охранялся. В углах забора стояли небольшие башни, явно не для украшения, а только для того, чтобы туда можно было разместить лучников и арбалетчиков.

Медальон сработал и тут — охрана у входа лишь кивнула, не задавая больше никаких вопросов, позволяя им пройти сначала через решетчатые ворота, а затем и через двери, ведущие внутрь. За толстыми стенами располагалась довольно просторная комната, но только в стороны — потолок был ниже, чем можно было бы ожидать при таком размере, хотя, конечно, риска удариться головой ни у кого не было, если только какой-нибудь голиаф бы решил подпрыгнуть. Окна были еще уже, чем в старой башне, и едва впускали разбиваемый решетками на видимые в пыльном и влажном воздухе луче солнечный свет, а светильники у стен лишь слегка разгоняли полумрак.

За еще одной решеткой находился массивный стол, закапанный воском и заваленный бумагами. В толстую книгу, обтянутую кожей, что-то тщательно записывал обглоданным пером сухой старик с почти лысой, за исключением неряшливого обода белых волос, головой и в очках. На вошедших он не обратил никакого внимания, пока стоявший рядом с дверью в его отделенную комнату не прокашлялся.

— Ммм? — протянул он, медленно разгибаясь, словно черепаха, вытягивавшая голову из панциря, и щурясь сквозь толстые стекла на вошедших, — Тщем могу помотщь?

— Джеффри Ротче? Приятно познакомиться, я Рейдон Родмонд, свежеиспеченные Гончие Мистхэйвена, — Рей показал медальон старику, осматривая обстановку вокруг. Вроде бы здание новое, но вокруг царил далеко не самый приятный полумрак, который даже работникам мешал. Может, это все часть атмосферы, которая призвана наводить уныние на узников и лишать их желания сбежать?
— Мы от Роберта, расследуем сегодняшнее происшествие с Одо Стрелой в главной роли. Хочется задать ему несколько вопросов и узнать, не было ли в его карманах чего необычного. Покажете, где его камера и вещи, если нетрудно?

— Да, да, — закивал головой клерк, — Гонтщие! Роберт предупредил меня о ваш, — говорил он так же медленно, как и двигался, — Проводите молодых людей к Одо, бутще любешны, — кивнул Джеффри одному из стражников. Только, пошалуйста, никаких пыток или побоев — запрещено. В оштальном — удатщи.

Плечистый детина в стандартной для стражи кольчуге кивнул и жестом пригласил Рэйдона и Рэну следовать за ним. Внутри коридора, ведущего к камерам, потолок давил еще сильнее, хотя, кажется, ниже и не был. Миновав еще два пропускных пункта, все трое остановились перед лестницей, ведущей на этаж ниже, под землю, но их провожающий вместо этого свернул направо, в еще одну комнату. Среди множества ящиков с привязанными к ним бумажными ярлычками стояли несколько стульев и стол, на котором лежало несколько инструментов, видимо, призванных помочь в исследовании вещественных доказательств, вроде лупы, пинцета, небольшого, но острого ножа и прочих блестящих штуковинок, часть из которых не мог распознать даже Рэйдон.

Детина же тем временем достал стоявшую у самого потолка коробку и поставил ее на стол.

— Вот, вещи Одо, — пояснил он.

Содержимое, к сожалению, оказалось весьма скудным. Несколько серебряных и медных монет, простой нож, вроде тех, которые можно найти на кухне, и кошель с золотом. На первый взгляд всё выглядело обычно — никаких там признательных записок или залитых свежей кровью тряпок, но, если верить Тэрру, именно этот кошель был выдан Хорту, а значит, оказаться у кого-то другого, а особенно у человека, принадлежавшего к банде, которую Хорт сдал страже, не должен был. Внутри оказалось всего с полдюжины золотых и мелочь, но похоже было (судя по размеру), что раньше было больше. Остальные деньги особенного интереса не представляли — монеты были грязными и потертыми, как и полагается мелочи, проводящей большую часть времени в прямом употреблении, но больше о них сказать было нечего. Но вот нож...

Лезвие выглядело чистым, по крайней мере, крови видно не было. Видимо, поэтому Одо и отнекивался — главная улика против него была недостаточно убедительной. Носить такой нож запрещено не было, а причина, по которой он его нес, к сожалению для обвинения, могла быть и чем-то иным, кроме хладнокровного убийства. Но тем-то и отличался внимательный осмотр от первого взгляда — ускользнуть деталям было куда как сложнее. Внимательный к мелочам взгляд Рэны тут же позволил заметить две вещи: почти прозрачные зеленоватые разводы на металлической поверхности и тёмные, но все еще свежие пятна на деревянной ручке, там, где лезвие входило в нее. Кровь? Сказать наверняка было нельзя, но больше всего походило именно на неё...

"Карл Леббенкопф обещал позаботиться." Легко представить, какое жилье он может предоставить - почти наверняка простенькое и тесное, вполне подходящее по статусу стражникам, пусть и чуточку особенным. И совершенно не подходящее для одного из Родмондов - что бы наследник не думал про брата, он не допустит пересудов, что тот вынужден ютиться в конуре, как какой-то смерд. А что до общения с не совсем знатными... не думаю, что уместно будет цитировать вашего братца с его "нечего цацкаться с мерзавцами, они от этого на шею садятся", милорд.
Итого пришлось идти до Терновника в молчании. А там, в тяжелом мареве вони, неизменно сопутствующем даже самой чистой тюряге, разговаривать с шепелявым хрычом-бумагомаракой и копошиться в вещах заключенного. Предоставив Рэю разглядывать кошель, Рэна покрутила в руках нож. Что это за дрянь на нем зеленая? Сок от травы, которой лезвие торопливо обтирали? Или еще что? И пятна. Она поскребла одно из них ногтем и растерла то, что отслоилось, в пальцах.
- Кажется, кровь. Странно, как-то слишком уж свежая.

Как ни странно, но Рей, глядя на казематы вокруг, тоже думал о том, какое жилье может предоставить Карл. Да, он не выглядел человеком, который любит сорить деньгами, но с другой стороны, они с Рэной тут одни из местных, остальные трое Гончих - приезжие, да еще и издалека, а значит, им какие-никакие, но апартаменты предоставить обязаны. Тогда чем мы хуже? Каким бы ни было жилье - да хоть в казармах! - оно не будет хуже, чем общежитие магической академии. А некоторый уют можно той же магией создать.
Так, следует вернуться к делу. Как и ожидалось, из вещей ничего примечательного. Разве что тот факт, что золото от Хорта и свои собственные монеты, как оказалось, Одо держал в разных карманах. Он собирался этот мешочек кому-то передать? И даже монетки из него не забрал к себе в карман... Кому же? Если сам Одо был главой Черных Рук?..
А вот Рэна оказалась наблюдательнее!
— Ха! Ха-ха, наши стражи уже проморгали то, что не утаилось от твоего глаза, Рэна! Ты настоящая умница! Сама по себе кровь пока не наводит меня ни на какие выводы - может, это Одо запачкал свои руки в крови, а может, он просто нож в лужу крови уронил и подобрал, например, чтобы улик не оставлять... В любом случае, это уже можно использовать, как инструмент шантажа.
Впрочем, сейчас носить с собой эту улику не было смысла. Отправляемся дальше.
— А где же личные вещи покойного, которые опознала жена? Жене, наверное, и отдали на память... Рэна, если у тебя возникают какие-то свои выводы, пожалуйста, делись ими. Две головы лучше, чем одна.

Покончив с весьма кратким осмотром весьма небольшого содержимого ящичка, Рэна и Рэйдон вновь направились за неразговорчивым стражником, на этот раз — вниз, в самое сердце тюрьмы, и было оно именно таким, каким и можно было ожидать — затхлый воздух, пронзительное зловоние помойных ведер, пота и грязи, давящая на уши атмосфера подземелья, темнота и пыль. Влажные камни стен здесь сменились на стальные решетки, по счастью, расположенные на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы можно было пройти между ними, не опасаясь чьих-нибудь излишне наглых рук. Впрочем, Гончим никуда идти и не пришлось:

— Подождите здесь, — потянул на себя тяжелую дверь с решеткой на небольшом окошке их проводник, открывая небольшую комнату с прикрепленными к полу и стенам цепями, и, пожалуй, больше ничего не содержавшую. Хлопнув по плечу еще одного стоявшего здесь же стражника, он кивнул в сторону камер и они вдвоем отправились туда, скрывшись за углом. Послышался лязг решетки, цепей, снова решетки, и вот они уже вернулись, ведя перед собой щуплого, но жилистого невысокого мужчину, которому на вид было уже лет сорок, хотя, пожалуй, не в последнюю очередь из-за общей неухоженности и вообще не слишком-то располагающего внешнего вида. Заведя его внутрь, они замкнули кандалы на руках и ногах, оставляя ему возможность двигаться разве что на метр от стены, и вышли, давая рассмотреть его поближе.

Волосы были еще без седины, неухоженные, неаккуратно обрезанные, впрочем, как и щетина на узком подбородке и вокруг сухого рта. Серые глаза были чуть мутными, но быстро мелькали в стороны, оглядывая окружение и, в первую очередь, новые лица пришедших. Одет он был весьма просто — рубаха и штаны из самой дешевой ткани, тоже грязные и покрытые пылью, сапоги вроде охотничьих, прохудившиеся на обоих ногах. Несмотря на происходившее, он пока молчал, только зыркал недоверчиво из под кустистых нахмуренных бровей.

Рэна

Кроме этого, однако, Рэна заметила еще кое-что: сапоги, несмотря на их ужасное состояние, были из тех, что имели особую подошву, заглушавшую шаги.

- Место не такое, чтоб случайно запачкать, да и травой вытирать наспех тоже... - неопределенно отозвалась девушка, в очередной раз "не замечая" бьющего из Рэйдона фонтаном оптимизма. Голова все еще была забита мыслями о том, как избежать неприятностей, и предстоящий разговор с бандитом казался пустой тратой времени. В лучшем случае они поймут, что он убил Хорта. Или не убивал. Как это может навести на след пресловутых гулей?
Когда вывели Одо, она бросила на него косой взгляд и отступила в тень, предоставляя Рэйдону разыгрывать обещанную сцену с "шантажом". Помочь было особо нечем - хрыч запретил выбивание признания, а уговаривать это не по ее части. Остается лишь ждать.