Разумный механизм
Классик Сообщений: 3386 профиль
Репутация: 102
|
Любой, взглянувший на это, северо-западное окончание королевства, где и обосновался почти сотню лет назад род Торнов, мог бы только всплеснуть руками и заявить, что Боги, создавая это место, были молоды и пьяны. Горный хребет, ограничивающий обжитые территории с севера, был виден отсюда, его остроконечные шпили серебрились ледовыми шапками и голубовато-белыми заснеженным пятнами редколесья на крутых склонах. Неровный частокол гор уходил и дальше не север, но никто толком там не ходил, это было опасным безумством - пытаться выжить в ледяных пустынях на высоте, куда не каждый орёл вдруг поднимется, а облачка, те и вовсе не пытались, цепляясь пушистыми боками за каменные зубья. С ледников сбегали тысячи ручейков и прозрачных, до ломоты в костях холодных речушек, благодаря которым подножье было покрыто россыпью мелких озёрец, главных виновников размытия рисовых полей и дорог. Вот чуть западнее, как раз на пограничном феоде Торнов, горы смилостивились к немощным людям, снисходя до ущелья, в основании которого и была размещена сначала застава, затем крепость, а нынче замок ле Торнов. Как и всё, что строилось на границе, под вечной угрозой нападения кочевых племен из бескрайних степей, что лежали западнее и севернее королевства, замок тот был далёк от изящества и столичного уюта. Что говорить, он был и далёк от разумных, ра-ци-о-наль-ных, слово-то какое, построек городов тех несчастных чернокожих, земли которых было решено покорить. Он, потомок тех, кто столетие защищал родные земли от набегов степных варваров, сам участвовал в набеге на соседа. Позор этого факта не отменяло то, что он следовал приказу Короны и до сих пор не принимался Брианом как поступок, достойный двух сотен жизней доверившихся ему бойцов. Южанин обернулся, окидывая взглядом своих людей, растянувшихся колонной, в которой далеко не все были лошадными. Оставалось всех по чуть-чуть. И бравых всадников, летучих клинков которых всегда было ровно столько, сколько нужно, чтобы прикрыть мерно топающих следом пехотинцев. Отсюда они казались этакими блестящими муравьями, ощетинившимися остроконечными шлемами поверх белых тюрбанов победителей, выстроившимися в две длинные пылящие цепочки. За ними, дальше, неровной кучей шли остатки лучников, буквально два десятка хороших и быстроногих ребят, даром что почти все браконьеры. Эти да.. Досталось им от страшных арбалетов харнатаннцев при последней осаде и лишь каждый четвертый был не ранен. Замыкали колону обоз и снова три пары всадников, вскинувшие руки к лицу, рассмотреть, не даёт ли командир приказа. Не отдаёт, Бриан провёл рукой параллельно земле, ладонью вниз и этот жест был понятен любому "Сохранять строй", чтобы успокоить. В мирное время это всё равно, что сказать "всё в порядке".
Сам Бриан ле Торн, доведись его увидеть кому-нибудь, знавшему его в молодости, может и не узнал бы. И без того не отличавшийся богатырским сложением, льер сейчас подсох на походных щах, высушенная и мало что не выдубленная кожа загорела до бронзовой черноты, делая серые глаза предводителя чуть ли не светящимися, оттеняя глубокие морщины в уголках глаз. Глаза эти были чуть раскосы, как и полагается у его народа, а высокие и выступающие сейчас скулы лишь подчеркивали худобу их обладателя. Отпущенная бородка и усы потеряли блеск вороного крыла, пробитые обильной сединой, что тоже не удивительно - война быстро старит. Одет он был по-походному, в хлопковый дорожный костюм, блиставшей белыми вставками на груди и манжетах, на голове был, как и полагается, белый же тюрбан с свисавшим свободным хвостом на грудь. Ноги, не знавшие стремян, были обуты в мягкие сапоги с отвёрнутым голенищем, в которых можно было пробежаться по дюнам, не боясь, что песок тут же окажется внутри. На коленях лежал в ножнах старый меч, который всадник придерживал свободной рукой так естественно, что не похоже, что он сам отдавал себе отчет в этом действии. Больше вроде оружия на нём не было, кроме потёртого лука и колчана со стрелами, висящими на седле, по разные бока коня.
Льер ехал в лёгкой задумчивости, даже приятном оцепенении, когда ум, привыкший к бешеному галопу задач, внезапно оказывается по большей части не у дел и ощущающий даже не мыслями, а какими-то другими своими частями, что вот, родное место, дом рядом. Что тёплый и нежный взгляд Нэй скоро будет прикован к нему, а рядом возникнут два брата, уже порядком подросшие мальчуганы, лет пяти. И он будет их обнимать... или наоборот, сурово и добросердечно смотреть, потому как мальчишкам нужен отец-герой, а не пускающий счастливые слюни размазня. Это были приятные, но пустые мысли и, пока до дома ещё немало тысяч шагов, им предаваться преступно.
Шеренга грязекопателей выстроилась вдоль размякшей дороги и как-то задним умом Бриан удивился, неужели Шааны, до того державшиеся подальше от любых вояк, вдруг заимели знакомства с последними, чтобы к ним прислали каторжников? Или же король по примеру жителей недавно захваченных земель, понял, что дороги и почта скрепляют страну куда лучше копий и стрел? Всё может быть... Вот только это что за красное пятно и почему Огонь так заволновался? Загорелая рука потрепала макушку коня, успокаивая и приглаживая. Впрочем, и не останавливая. Всадник давно научился доверять чутью коня и, когда не требовали обстоятельства, он давал возможность тому утолить любопытство, ни разу не применив ни узды, ни хлыста, которых попросту у него не было. И ждал, когда нужно, такого же доверия от коня. Друг друга им обманывать ещё не приходилось.
Огонь, тем временем, перешел на иноходь, будто не взрослый конь под Брианом очутился, а жеребенок, приплясывающий, повторяющий за старшими бодрый шаг. А затем вообще в кентер сорвался, набирая скорость и обходя кобылу лопоухого и быстроногого, как фенёк, Никара. Это надо же! Льер с интересом принялся высматривать впереди то, что это могло так заинтересовать Огня и попутно чуть осаживая пыл последнего. Всё же любопытство любопытством, а себя надо уважать. И снова взгляд остановился на красной от солнечных ожогов спине какого-то потного человека, принявшегося рыть, когда остальные стояли и боялись шелохнуться. Татуировки, шрамы... Шрамы. Бриан притормозил коня. Некоторые из этих шрамов он помнил. Он сам их оставил, когда сдуру решил выпороть одного висельника, за дело, но всё же. Воспоминание колыхнулось ярким пламенем, обжигая стыдом и льер припомнил и тот день и моросящий мелкий дождик и мокрый столб с привязанным к нему человеком, голым по пояс. Боги всемогущие, это было в восьми месяцах пути отсюда. На хорошем скакуне, между прочим. Исключено, его бы никто не пропустил через границу, приняв за наёмника или беглого преступника или ещё какого лиходея. Но он тут. Льер не мог поверить своим глазам. Он остановил Огня напротив обоженного каторжника и замершего рядом надсмоторщика и внимательно посмотрел на служивого. Ещё живой, голову ему свирепый северянин не открутил, хотя, если это он, уже должен был хотя бы попытаться. Вообще нечего тут делать... как его... Ратузу?
- Знатная у тебя дисциплина, смотритель. - Бриан погладил шею коня, пресекая тыкание носа в спину бедолаги. Понятно, что сам конь с севера, почувствовал запах, знакомый с детства, но надо уметь себя контролировать. - Этого рака, даже плетью не охаживаешь. Откуда такой взялся?
|