Два фургона с их вещами ожидали в стороне, рядом гарцевал Джилрой на своем гнедом, держа на поводу Тумана. Одет он был на прежний манер, как приехал сюда в простую крестьянскую одежду. Он объезжал каждый фургон, то и дело осматривая его со всех сторон и осматриваясь по сторонам, не оставлено ли чего по недосмотру.

Элизабет была растрогана, трепетно пожимала руки, целовалась со старыми слугами (если бы не отъезд, она ни за что бы не позволила таких вольностей, но ведь она покидает этих людей навсегда!). Ее дорожное темно-лиловое, безумно модное пятнадцать лет назад платье казалось почти что королевским пурпуром, столько учтивости и величия было в бывшей хозяйке поместья. Впрочем, усевшись в экипаж она приняла деловой и светский вид, оставалось два дня, чтобы блеснуть в городе, причем сделать это скромно и с достоинством. Интересно, составила она подробный план ошеломления подруг или полагалась на силу сплетен?

Лесли задумалась о матери. Она наверняка будет действовать согласно ситуации наиболее ранимым для окружающих ее образом. Конечно, тех, кто только этого и достоин. Уж если Лесли пришлось несладко от отсутствия отца, то для Элизабет отсутствие супруга столь долгое время стало губительным. Все, что у них было, семейное тепло, счастье, даже какую-то долю осмысленности, отец словно забрал с собой. И если Лесли еще могла наказать обидчика на месте, наступив, например, "случайно" на ногу, или "по ошибке" забыть отменить приглашение на чай, то матери оставалось лишь сжимать зубы и улыбаться, надеясь что эта улыбка припомнится потом глупцу, посмевшему ее обидеть в тот момент, как свершится задуманная ею месть. Лесли даже немного поежилась. Интересно будет понаблюдать за Элизабет в эти пару дней. Наверняка будет чему поучиться.

С другой стороны в последнее время у многих дам были мужья, пропадавшие в Африканских экспедициях, уезжавших на долгие годы в форпосты торговых кампаний или просто неотлучно живущих в столице, не присылая приглашения супругам. Всем им сочувствовали, а возможно кто-то и завидовал. В любом случае Элизабет знала, что выходила замуж за человека, склонного к опасным путешествиям и ее доля - хранить семейный очаг и смиренно ждать новостей. Однако Лесли никогда сердцем не верила в это. Возможно в силу юного возраста и порывистой натуры, жадной до обладания любимыми вещами. А возможно потому, что характером она пошла в отца и, даже не отдавая себе отчета в том, она мечтала сама покорять снежные вершины, пробираться сквозь заросли джунглей и бороздить коварные пески пустыни.

Дом Нэшей, расположенный на окраине города, был окружен красивым пышным садом, в котором на смену обильным пурпурным сливам и нежно-розовым персиковым деревьям уже приходили морозно-сиреневые кисти сиреней. Люсилль не разделяла любви к розариям и аккуратным клумбам, предпочитая вместо этого пышноцветущие кусты и просторные газоны. Встретили они их приветливо, немного насмешливо, хотя по всему было видно, что Мануил рад за племянницу. Сам он никогда и ни за что бы не согласился покинуть свою страну, более того, он даже в другой дом бы вряд ли переехал. Отслужив в молодости в инженерном корпусе, он привык доверять только надежным укреплениям, способным отразить и артиллерийский залп, и кавалерийскую атаку. А уж к морским путешествиям он питал откровенную неприязнь - разве может быть что-то хорошего, когда под ногами нет твердой земли?

Лесли нравились сады Люсилль и она нашла в нем чудесный отдых от долгой дороги. Вдыхая запах сирени, она размышляла о том, что, все же, многие дамы считали допустимым принимать ухаживания после трех лет тишины от первого супруга и повторное замужество через пять, но многие позволяли себе и раньше. Но для Элизабет такой вариант был абсолютно неприемлем, хотя и внешность и манеры, а так же их состояние вполне располагали к посещению их дома "просителей".
Интересно, каково будет их прощальное расписание?

После обеда, где не было Джилроя (интересно, он вообще приехал или где?) и потому беседа была неловкой и довольно пустой, мать поинтересовалась у Лесли, хочет ли она наведаться в гости к кому-нибудь (а значит, стоит сейчас отослать визитки) и, если нет, поедет ли она с ней к ее подругам. Элизабет ненавязчиво намекнула дочери, что хотела бы, чтобы дочь составила ей компанию, но ни в коем случае не настаивает на этом.

Немного поразмыслив, девушка решила что не будет ставить своих приятельниц в неловкое положение. С Адель она простилась, а менее близкие леди вполне могли довольствоваться письмами, коих Лесли отправила в достаточном количестве после маскарада. К тому же ей не терпелось увидеть матушку в действии, пусть даже это стоило бы ей весьма сомнительных посещений старых приятельниц матери, так что она заверила Элизабет, что у нее нету большей радости, нежели возможность отправиться в ее компании к старым знакомым.

Впрочем, о своей идее она довольно быстро пожалела. Мать, видимо, решила попрощаться со старыми подругами, а не устраивать триумф верной жены. Они поехали к леди Харт, с который Элизабет виделась нечасто, потому что у Клары было семь детишек, старшему из которых было четырнадцать. Так что дамы сидели в гостиной, чинно пили кофе (хозяйка чай не жаловала), а в дверь постоянно просовывались любопытных пять голов. Разговоры шли о воспитании сорванцов, о том, какие специи стоит добавлять в кофе, как Краммеры будут устраиваться на новом месте.
- Обязательно купи хорошей ткани, за океаном с этим настоящая беда. И ты не думай, что я о том, что модной тафты не сыщешь, даже хорошего батиста трудно найти. У меня кузина уехала с мужем в Виргинию, так жалуется, что не может найти пристойного муслина, не говоря уж об атласе, который возится из-за моря как дар небес.

Девушка не долго печалилась по этому поводу, если вообще печалилась. Родной берег казался ей с каждым днем все более чужим и далеким, и видеть людей, когда-то казавшихся близкими и интересными болезненно не хотелось. Так что она решила, что вынесет урок из того, как повела себя сейчас Элизабет, И стоически переносила скучноватые беседы, находя в них спасение своему смятению. В тайне она признавалась себе, что уже страшно хотелось уплыть.

Возможно, именно за этим мать и позвала ее с собой, чтобы она еще раз хорошенько вспомнила местное общество, а также то, что ей даже в нем отказали. Наверняка, осенью мать бы повезла ее в столицу, чтобы не быть среди одних Мэрион и Софи, но и так сложилось все как нельзя лучше.
Внезапно ее кто-то ущипнул. Это оказался третий по очередности Харт, смуглый в отца и темноглазый в мать, больше похожий на южанина из далеких песчаных стран, когда-то он был очень умным и образованным малышом, а сейчас превратился в обаятельного хулигана.
- Псс, Лесли, а ты мне пришлешь оттуда рог носорога? а? - а еще он часто говорил, что когда вырастет, то подумает о том, чтобы жениться на Лесли, потому что она, в отличие от других девчонок, не сюсюкается с ним и понимает толк в лошадях. Сейчас он отчаянно храбрился (как вообще он незаметно прополз сюда, за диван?), но заговорщическая улыбка этого десятилетнего мальчугана покоряла.

//я поняла стиль этой игры - пэчворк

- Могу - осторожно прошептала девушка, стараясь не слишком привлекать внимание к из "заговору" - если там найдется носорог. Но я думала ты и сам приедешь, тебе еще моей руки просить, забыл? Знай, что если твои планы изменились, я сброшусь с утеса в море, так все леди поступают!
Лесли бросила веселый взгляд в сторону убежища проказника.

// так давай же штопать %)

Эдмунд стал сосредоточенным и немного печальным. Было поразительно, как быстро меняется выражение его лица. Только что оно было солнечным, а сейчас будто хмурый холодный ветер сдул улыбку.
- А ты дождешься? А то мне Генри говорит, что девушки все так говорят, а потом выходят замуж. Конечно, попрошу, не хочу чтобы ты море бросилась! - и снова улыбка. Честно говоря, она не была уверена когда он говорит всерьез, а когда шутит, хочет ли он шутить или говорить серьезно.

- Ты такой взрослый! - поразилась Лесли, - тогда ты уже должен понимать, что у девушек бывает долг перед собой и долг перед отцом. Например, если она и влюбится так, чтобы наобещать с три короба, то случается, что у отца совсем другие планы. Встает выбор, что важней - выполнить дочерний долг или долг девушки. В первом случае, после долгих рыданий, девушка все же выходит замуж по повелению отца. Во втором случае, неблагодарная дочь либо сбегает с возлюбленным, что редко, поскольку Генри тебе, наверное, рассказывал, какую роль в любовных делах имеет приданное, и бежать с девушкой без него мало у кого из молодых людей возникает желание, либо все же бросается со скалы. Но ради тебя я, так и быть, ограничусь рыданиями, если ты не приедешь. Ведь мне будет уже... ммм, подожди-ка... скорее всего лет 27 когда ты прибудешь, - Лесли хитро улыбнулась, ожидая услышать от молодого человека, что леди будет для него старовата.

- Нее, я не буду ждать десять лет, папа говорит, что уже через пять лет отправит меня на службу. Вот я и попрошусь к твоему отцу, и будь уверена, буду следить, чтобы он не выдумал выдать тебя замуж за какого-нибудь старого пузатого торгаша, вроде мистера Жабсли, - Эдмунд был тоже остер на язык. - Ты же знаешь, что принцессы обычно выходят замуж за кого-нибудь в два раза старше себя?

- Это оправданно финансово! - шепнула Лесли, - старый торгаш быстро помрет от счастья, а его состояние переходит к жене. Очень удобно. Выдашь дочь несколько раз замуж, вот у тебя уже и казна полная, и королевство раза в два больше, чем было. Но я буду рада, если ты все же за мной присмотришь!

Эдмунд хотел продолжить увлекательный разговор, но как раз был замечен матерью и выдворен за ухо вон. На прощание он еще раз многозначительно подмигнул своей "невесте".
Стала совсем скучно, хотя за окном уже золотилось солнце, а значит, скоро будет ужин. Ужинать они должны были непременно дома, Нэши бы смертельно обиделись, если бы их застолью предпочли даже ужин у короля. Поэтому вскоер Элизабет сердечно расцеловалась с Кларой, там расцеловала Лесли, подарила ей на путь-дорогу вышитую подушку с лавандой, все семеро младших Хартов выразили ей свое почтение (включая младшенького, которые обжевал рукав платья). Эдмунду доверили проститься последним - он отбывал наказание за свой проступок. Смуглый, сердитый - наверняка получил хорошую трепку от гувернера, он подошел к Лесли, как будто бы под дулом пистолета, хмуря черные брови и презрительно кривя рот. Лесли даже стало неловко - ведь она ничего не имела против беседы, и наверное не стоило так сурово наказывать... Но когда она наклонилась, чтобы приобнять его, юный проказник скинул маску недовольства, смачно чмокнул ее в щеку и молнией удрал прочь, оставив мать сгорать от стыда и извиняться за скверное воспитание сына.

Однако Лесли расплылась от проделки в такой улыбке, которая не могла не дать понять, что ее эта игра несказанно веселила.
- Миледи, поверьте, он столь очарователен в своей непосредственности! Скоро это пройдет, и я боюсь представить себе на его месте воспитанного скучного господина! Умоляю, не наказывайте его строго! Воспоминания о его проказах будут греть мое сердце, - попросила она перед тем, как они покинули хозяев.

Клара лишь горестно покачала головой и обменялась сочувственными взглядами с Элизабет, видимо, это относилось к тому, что самой Лесли не помешало бы повзрослеть и вести себя более пристойным для леди образом.
- Я думаю, наказания ему впрок не идут, - вздохнула леди Харт. - Что же, прощайте мои дорогие, мне будет ужасно вас не хватать.
Она внезапно залилась слезами, снова обнялась с матерью.

Домой добирались в каком-то неловком молчании - видимо, Элизабет тоже была тронута до глубины души расставанием со старой подругой.
- Когда мы прибудем ко двору нашего отца, он, возможно, будет удивлен переменами, происшедшими с тобой, - наконец молвила миссис Краммер. - Ему-то, судя по рассказам Джилроя, до сих пор кажется, что ты еще маленькая девочка и носишь короткие юбки. Но тебе не стоит потакать его ностальгии, ты должна сразу ясно дать понять, что ты взрослая леди, которая недавно начала выходить в свет и ищет хорошую партию. Поэтому позволять кокетство с теми, кто не является тебе ровней - предосудительно.

Лесли покраснела
- дорогая матушка, вы корите меня за Эдмунда? Но ведь он еще ребенок, уже через год он станет совсем другим и даже не вспомнит своих шалостей! К тому же они были так искренне опечалены предстоящей разлукой, и мы ведь и вправду вряд ли увидимся когда-либо! - В глазах ее тоже что-то блеснуло, и девушка отвернулась.
- Если бы вы научили меня, как дать понять самому принцу, кто ты такая, я была бы вам бесконечно признательна. Я так недавно в свете... Отец наверняка тоже сильно изменился. Возможно, он куда больше теперь приближенный монарха, нежели отец мне в том смысле, в котором я привыкла его видеть.

- Дорогая моя, детские шалости простительны детям, но потакание им со стороны взрослых не может сыскать прощения. Бедная девушка всегда может мечтать о прекрасном принце, который сочтет, что ее личные качества составляют прекрасное приданое, но благоразумная девушка из хорошей семьи не будет отвечать на знаки симпатии от того, кто вряд ли может составить ей пару, - вид у матери был очень нравоучительный, аж зубы заболели. Дальше она пустилась в пространные рассуждения относительно их нового статуса и приличествующего ему поведения, философская мысль сводилась к тому, что осознание своего места в жизни ведет к счастью, а практический совет заключался в том, что, во-первых, Лесли стоит вести себя более отстраненно, а, во-вторых, быть готовой к тому, что свободной жизни пришел конец.

Вечер за обильным (и очень-очень вкусным ужиным) был каким-то невыносимо мещанским. С одной стороны, Лесли провела его не без удовольствия, с другой стороны, даже этот факт ее тяготил. Завтра было воскресенье, наверняка планировался семейный выход в церковь. Отличное место для демонстрации, если подумать.

Покорно кивая, Лесли раздумывала, как давно они стали настолько чужими с матерью? Кажется, она начинала понимать, почему отец так любит путешествовать. Она надеялась услышать от матери совсем другое, но уже давно все происходило не так, как могла бы ожидать Лесли. На какое-то время она потеряла нить беседы, размышляя, а было ли вообще когда-либо иначе?
Поблагодарив хозяев за прекрасный ужин, мисс Краммер занялась тщательным подбором наряда для завтрашнего утра.

Вообще вопрос, которым задалась Лесли был каким-то слишком сложным. С одной стороны, ее мама много лучше, чем у многих и ни на какую другую она бы ее ни в жизнь не променяла, с другой - в душу закрадывались какие-то неясные опасения "но ведь родители же могут быть более чуткими и понимающими... наверное". Чувства эти девушку смущали и, пожалуй, немного пугали.

Большинство туалетов уже были пропрысканы уксусом, переложены апельсиновыми корками, табачными листьями и завернут в полотно. Впрочем, никто, наверное не воспротивился, если бы Лесли вздумала что-то достать и поносить завтра. Сатин, которая, кстати оказалась более бледной и зашуганной, чем Адель, за вечер смогла бы управиться и подготовить ношеное к дальней дороге.

Лесли не стала утруждать служанку и обратилась к сундуку с тем, что было отложено. То, что воскресный день они проведут еще здесь, было, конечно, спланировано, к тому же шутка ли, проходить по кораблю в одном и том же добрых полмесяца?! Да и матушка не была уверена, не изволит ли его высочество встретить их лично по прибытии, так что велела отложить еще и пару более торжественных нарядов.
Погрузившись в оборки, шитье и атлас, Лесли думала о матери.
Она не просто любила ее, она ее почти боготворила. Элизабет, с ее невозмутимым умением держать достойно удары судьбы, с точным знанием дозировки сарказма в словах, с острым языком, ясным умом и идеальными манерами была для юной Краммер чем-то вроде эталона. Однако в последние пару лет девушке начало казаться, что замечания и советы матери все меньше и меньше стали быть привязанными к жизни, а превратились в абстрактные штампы. Матушка, казалось, уже не поучала, как должна извернуться истинная леди, чтобы постоять за себя и остаться при этом именно Леди, а словно бы зачитывала параграфы из старинной книги, даже не глядя, подходят ли строки к ситуации.
Изменилась ли Лесли? Или Элизабет сама отдалилась и не интересовалась переживаниями дочери с тех пор, как семья их по сути распалась? Кого винить в том, что никто не может поддержать теперь юную Краммер в трудный момент? Неужели себя?

В конце концов она остановила свой выбор на прозрачно-розовом платье с простым шитьем и кремовыми кружевами. Основным декором ему служили пуговицы, так же не слишком броские. Платье было закрытым и достаточно скромным. К нему девушка нашла подходящую шляпку, сапоги и перчатки. Наряд выглядел бы подходящим для скромной дочери достойного семейства, но из шкатулки с драгоценностями Лесли отложила особую булавку из тех, что подарил отец. Большой овальный бриллиант редкой огранки будет прекрасным показателем ее нынешнего статуса. В полумраке церковного зала он будет сиять как вечерняя звезда, преломляя отблеск свечей и завистливых взглядов остающихся здесь девиц.
Довольная нарядом, Лесли решила лечь спать как можно раньше.

За ужином и так засиделись - Нэши относились к тем людям, которые считали, что ужин может занимать собой весь вечер и включать в себя всю культурную программу приема (и стоит отметить, что для этого были некоторые основания, по крайней мере, в круг лиц их возраста), да еще разбор нарядов - уже было поздновато, чтобы делать что-то еще. Спалось Лесли, правда, не то чтобы хорошо. Вроде бы утром она рано встала, дорога, визит, прогулка в саду (стоит еще погулять завтра вечером, потому что она успела оглядеть сад лишь мельком, а разве можно судить о саде лишь по беглому взгляду?), плотный ужин, все, что положено на долю дня и даже больше. Сон однако не шел. Может быть, дело было в некотором переедании, может в непривычной кровати (и постели грубее, чем она привыкла), может, в нервозности перед завтрашним утром?

Она лежала неподвижно довольно долго, рассматривая черные тени листвы в густом сумраке ночи. Было слышно, как ходят часы в гостиной. Как поют пеночки и малиновки, которым как будто не хватает дня, чтобы излить всю свою душу....


Утро наступило тоже очень рано, на рассвете - край неба розовел, но диск еще не поднялся из-за горизонта. Голова немного болела, хотелось отдохнуть, но сон не шел...

Лесли обреченно завернулась в одеяло и села смотреть, как занимается день. Она чуть не плакала от усталости и раздражении на бессонницу, которая наверняка испортит последний день пребывания на родине. Впрочем, вряд ли кто-то будет ожидать от нее цветущего вида и все же ей несомненно хотелось блеснуть. А с темными кругами под глазами и нездоровой бледностью кожи, не имеющей ничего общего с благородной мраморной белизной, об этом разговору не было.
Девушка дождалась, когда света станет достаточно, чтобы одеться, и чтобы кто-то из слуг принес ей воды умыться и начала неспешно облачаться к завтраку и службе.

Слуги появились довольно рано (точнее, кто-то из кухонных всегда встает на рассвете), так что Лесли довольно рано была готова идти в церковь. Пожалуй, она встала часа на два раньше своего обыкновения. Выглядела она совсем не так уж жутко - немного бледнее обычного, но никакого измождения (после вчерашней-то трапезы!). Пожалуй, немного печально и утомленно, но в целом, она больше напоминала Аврору, нежели Никс. Полюбовавшись своим отражением в зеркале (может быть, оно и льстило ей, но лишь самую капельку), она повеселела. Через день и несколько часов она уже ступит на палубу корабля и отправится на встречу новой жизни, как символично, что отец прислал им приглашение весной, когда вся природа полна сил и готова на любые свершения!


*вот тут не знаю, как у католиков и иже с ними, но в православии принято на службу (а точнее, к причастию идти) постясь, то есть на голодный желудок*

Девушке страстно хотелось потратить утренние часы на прогулку по просыпающемуся саду, но роса и влага могут изрядно испортить впечатление от ее наряда, поэтому она набросила теплую накидку и вышла на веранду с видом на сад, распорядившись вынести ей туда кресло.

*теоретически у них там так же. Разница только в эпохе, я, правда, очень условно все это помню, раньше, кажется, утренняя была чуть ни в 5 утра, туда приходили голодные, потом жизнь-еда, а потом обедня. Сейчас, вроде, все сместилось во времени, но я абсолютно не знаю, ни когда это все произошло, ни правильно ли я помню порядок в принципе.

Утренняя свежесть пробирала, бодрила, покусывала за кончики ушей, вела себя дерзко и невозмутимо. Тумана не было, утро обещало быть ясным и привести за собой такой же день. Славки беззаботно выводили свою однообразную и радостную песню, где-то в ветвях вела свой диалог с незримым собеседником доверчивая чечевица, распевался дрозд, а также чирикали и трещали маленькие пеночки, где-то было слышно бойкого зяблика, птичий хор самозабвенно пел свою хвалебную оду восходящему солнцу. В кресле под пуховой шалью стало совсем тепло и уютно. Интересно, какой сад у отца в поместье, в новом доме? Если он будет хотя бы вполовину хорош, как этот, то можно и полжизни провести нежась в лучах солнца и наслаждаясь пением птиц. Возможно, Лесли даже немного задремала, убаюканная рассветной мелодией, потому что не вспомнила больше не единой мысли, когда мать позвала ее. Солнце уже поднялось над горизонтом, и его лучи стали ощутимо теплыми.


*судя по моим изысканиям дневные богослужения начинаются в восьмом-девятом часу и длятся три часа в упомянутое время суток. Заутренняя служба существовала в монастыре, поскольку начиналась до рассвета*

Встрепенувшись, девушка поспешила к матери, изо всех сил стараясь не зевать. Поприветствовав мать, она поинтересовалась, как ей отдыхалось и не нашла ли Элизабет утро волшебным.

*Да, тяжело дается духовная гигиена

//извини, у меня сейчас с вдохновением не очень

Элизабет удовлетворенно кивнула, оценив внешний вид дочери. Сама она была одета в серый, но не мышиный, а чудесный гридеперлевый, переливающийся голубоватым перламутром на свету, благодаря металлическим нитям в шитье. Мать сияла, сияла приглушенно и торжественно, не ослепляя, но оставаясь возвышенно-прекрасной, подобной вечерней звезде. Капли джиразоля мерцали в ее ушах, нить бус из белых с голубых отливом бериллов в несколько рядов спускалась на грудь.

Обе дамы прошли в экипаж Нэшей. Люсилль щеголяла огромными гранатами на темно-зеленом туалете, чем-то напоминая в силу своей тучности большой куст красной смородины (но это сравнение даже шло ей), Мануил был в элегантном костюме цвета спелого каштана. Оба выглядели свежо, по-своему очень мило, подчеркнуто безыскусно, что полностью им соответствовало. На их фоне леди Краммер выглядели немного чуждо, но, в конце концов, они не такие уж и близкие родственники, к тому же теперь их разделяет еще и статус.

Суть разнообразных слухов и шепотков в церкви можно было свести (если сделать приятный вывод) именно к этим впечатлениям. Еще отменяли некую бледность и отрешенность Лесли, торжественность Элизабет, многие подозревали о том, что достигнуто соглашение о какой-то безумно выгодной помолвке, которую уже демонстрируют, но пока не оглашают поименно. Все это прекрасно перекликалось с тем, что мистер Краммер достиг успеха где-то на службе в зарубежье, что был пожалован высоким титулом... Представляете, возможно, даже наивысшим!

Сосредоточиться на службе в таких обстоятельствах было затруднительно - слишком уж назойливыми казались все эти (и многие другие) сплетни. Возможно, Лесли отвыкла от службы в городе, в сельском приходе люди приходили в Церковь, чтобы помолиться Богу, чтобы излить свое горе и свои надежды, а судачили с соседями уже после, на кладбище, куда ходили проведать могилы родственников. Здешней публике стесняться было нечего, и светский раут не сильно отличался в их глазах от обедни. Разве что рядом условностей в одежде и заранее известной программой мероприятия.

// а по посту так и не скажешь %)

Купаясь в лучах собственной таинственности, новоявленная принцесса боялась неосторожным жестом или взглядом разрушить это прекрасное трепетание вокруг собственной персоны, а потому изо всех сил прислушивалась к проповеднику. Правда, она могла разобрать лишь отдельные слова среди тихого гудения этого знатного улья, но сами попытки придавали ее лицу решительную сосредоточенность.
"Вот он, настоящий маскарад, - подумала Лесли, - я стою посреди пышного общества, и все гадают, кто это рядом с ними, хоть и лицо мое и имя долгие годы всем известны".