Нащупывая нить, Конец лета в Оверлуке с иного взора

Вероника грациозной кошкой, подобно уползающей на запад темноте, опустилась на еще один стул. Будто невзначай, она развернула его так, чтобы вампир постоянно была перед глазами. Перстень перстнем, а у нежити, как поняла жрица, были проблемы. Впрочем, у нежити всегда проблемы в окружении такой толпы ее непосредственных врагов. Усмешка заплясала в серых глазах, но губы остались недвижимы. Прежде всего, стоит выслушать. В последнее время Ника стала не очень разговорчивой. А тут и компания незнакомая, и, похоже, представляться не желающая. Чай? Пожалуй. Девушка кивнула в знак согласия.
Вопрос о культе заставил ее недовольно поморщиться: как? Она – и не слышала ни слова? Странно все это. Впрочем, предоставленная «улика» тоже сказала немногое. Охотничьи собаки, которые не знают, за кем они бегут, ведомые лишь отголосками следа. Безумие.
Цена конечно достойная, но будь она обычной наемницей, ее бы только насторожили подобные цифры за какую-то травку. Конечно, жрица знала, что травка отнюдь не «какая-то», а очень даже дурно-пахнущая последствиями ее кражи. Выслушав всю предоставленную информацию и последовавшие комментарии, она только убедилась, что их хотят пустить вслепую. Руфус говорил о методах розыска, но они не внушали особых надежд на успех. Разве что дадут зацепку. Что же, на такой неурожай каждый колосок будет золотым…
Сквозь неспешный перевернутый к небу поток пара вызывающей алой мишенью сверкал наряд вампира и ее глаза. Чашка занимала руки, горячий влажный воздух с едва уловимым травяным ароматом успокаивал душу. Вплетающиеся в танец воздуха слова заклинания расширяли разум. Зрачки дрогнули и увеличились в размерах, судорожно пытаясь ухватить изменения в пространстве. Безуспешно. В данном месте и в данное время интуиция брала верх над рационализмом.
- Кто ты и откуда у тебя этот перстень? – жрица впервые за долгое время подала голос, который в неустойчивом воздухе и тишине прозвучал глубоко и с небольшой хрипотцой.

Шеона, конечно, ожидала допроса, но не думала, что его начнёт жрица. Во взгляде промелькнуло удивление, подозрение и недоверие разом.
— Ещё одна... Что же вы все так к этому кольцу привязались, как мёдом намазали, — девушка явно не понимала, откуда столько интереса к перстню, который раньше привлекал внимание только торговцев драгоценностями, предлагавших немалую цену за удивительной чистоты и глубины рубин в искусной старинной серебряной оправе.
— Давай по порядку, зовут меня Шеона. Я, в некотором смысле, наёмник, а ещё, так уж сложилось, что иногда я пью кровь. А ещё, такие как вы, меня очень не любят за то, чего я не совершала.
Вампир немного задумалась, подбирая слова к своему рассказу.
— Лет десять назад, когда я была самой обычной смертной девушкой, так получилось, что я задержалась в гостях и ночь застала меня на лесной дороге. Не знаю, что произошло, помню лишь как пришла в себя лежащей на тропинке, с маленькими ранками на шее и с этим перстнем, зажатым в руке. Кто и зачем сделал это со мной — не знаю, в памяти остались только красивые алые глаза и восторг от их бесконечного могущества.
Шеона умолкла, словно переживая вновь ту далёкую ночь, что изменила всю её жизнь. Она говорила правду, но это давалось ей явно не просто. Сейчас на месте красивого и смертоносного, пусть и загнанного в угол, вампира сидела обиженная и растерянная девочка. Тонкие пальцы сжимали чашку, словно от этого зависело, останется ли с ней это чувство или уйдёт, оставив ещё больше пустоты.
— Ты тоже что-то хотел у меня спросить, лучник, — девушка вскинула взгляд на Энвара, словно говоря: «Ну вот, вы залезли ко мне в душу, продолжайте, я знаю, вы не остановитесь, пока не вырвете всё, что есть только для меня».

- Убиваешь ради крови? - спросил мститель, как-будто и не на допросе был, а вел светскую беседу. Морикант развалился на диване, как у себя дома, и потихоньку сползал с него, находясь уже в полулежачем состоянии. Принесенную воду он шумно выпил за три глотка, и поставил чашку на пол, рядом с валяющейся у подлокотника цепью.
Этикету он явно обучен не был.

— Зачем? — Шеона с удивлением подняла тонкую серебристую бровь.
— Мне достаточно крови моих врагов, за которых мне платят деньги, или тех, кто пытается посягнуть на меня, мою честь и имущество по собственной глупости.
Вопрос мстителя был вполне оправдан, хотя редко кто из клириков догадывался его задать вместо того чтобы обнажать оружие.
— Скольких бы сражений и ран мне удалось избежать, если бы этот вопрос беспокоил последователей Королевы Воронов, — на красивом лице появилась горькая усмешка.
— Для меня кровь не пища, она – лекарство и ключ к могуществу, но мне достаточно нескольких глотков чтобы исцелять тело и поддерживать силы, а от такого не умер бы даже ребёнок. И это чисто теоретическое наблюдение, — девушка испуганно оглянулась, сетуя на неосторожно вылетевшие слова. Но, вспомнив о круге правды, с облегчением улыбнулась, ведь она не лгала.
И снова во взгляде промелькнула горечь какой-то одной ей ведомой потери.

-Воздержалась бы от критики слуг Королевы, в такой то компании. Не все такие добродушные и миролюбивые, как я, - с хитрой ухмылкой заметил Морикант, глубоко зевнув, и почесав за ухом. Все эти манипуляции сопроводило легкое скольжение его пятой точки по подушке дивана. Еще немного, и он шлепнется задницей на пол. Но Морикант, казалось, этого не замечал.

Ферзь вполуха слушал беседу с вампиром, но мысли его были увлечены куском плоти, лежащем на подносе Руфуса.
- Значит слаады... Что-то слишком часто в последнее время выходцы из миров хаоса встречаются на прайме, Руфус. Не находишь? - вопрос был скорее риторическим, гит итак знал ответ на него. Ферзь некоторое время просидел в задумчивости, сверля взглядом пол. Мысли гитзерая унесли его прочь из башни некроманта, унесли даже за пределы прайма. Воспоминания унесли Ферзя очень далеко... Туда, где такие существа как жаболюди не были редкостью. И эти воспоминания были не из тех вещей, что хотелось вспоминать.
Допрос вампира шел своим чередом, не нарушая плавного течения мыслей гитзерая. Перед тем, как все встанет на свои места, осталось темному лучнику задать свои вопросы. Вопросы, которые определят судьбу молодой полукровки неизвестно каким образом получившей фамильный перстень вампирского рода, отмеченного самой Королевой. Ферзь не был лично знаком с Энваром, но молва о нем, легенды о Темном Лучнике, ушли далеко за пределы прайма и шадоуфела. Гит кивнул Энвару и заговорил своим тихим, шелестящим словно осенние листья на ветру, голосом:
- Пришло время и самому Темному Лучнику спросить то, о чем он хотел. Или объяснить всем нам, почему эта нежить с символом знатного рода вампиров, среди нас.
Похоже, что гит, завернутый в лохмотья и выгладивший вряд ли лучше попрошайки из сточной канавы, знал не так уж мало. Ферзь, пусть и не лично, но знал многих, большую часть из всех собравшихся. А о тех, кого не знал лично, все равно мог кое-что сказать.
"Всё-таки Руфус всегда умел подбирать компании. Служители Королевы... Все как на подбор. Лучшие... Избранные... И я... И... Вампир... Уж не потешается ли этот любитель экспериментов над трупами над самой госпожой?" - размышлял Ферзь внимательно рассматривая членов новоиспеченной команды. И, конечно, вниманием не была обделена и Шеона. Та, чей статус, как собственно и существование, все еще оставался под вопросом.

Наконец, Энвар отмер и кивнул одновременно Шеоне и Ферзю.
— Я спрошу, но прежде у меня будет ещё одна просьба к Руфусу, — взгляд шадар-кая перевёлся на мага, — ты не мог бы оценить следы магии на перстне. Моих знаний недостаточно, чтобы точно определить его подлинность.
Пока хозяин башни концентрировался на магическом зрении, Чёрный Лучник сделал пару шагов и повернулся лицом к Шеоне. Так он возвышался прямо над ней, но, судя по всему, это не было его замыслом, и Энвар отступил на шаг, наконец оставляя вампиру некоторое свободное пространство. Повисло небольшое ожидание, закончившееся тем, что Руфус оторвал свой взгляд от рубинового перстня, украшавшего изящный пальчик девушки.
— Он настоящий, — согласно кивнул маг, — очень старый, но я могу различить марку владельца.
Энвар кивнул и обратил свой взор на Шеону. На лице его царило спокойное выражение, но несколькими минутами раньше он с точно такой же мимикой снимал с плеча лук. Впрочем, на этот раз, судя по всему, лучник не собирался даже касаться оружия, а ограничился вопросами. Зато, вопросы оказались довольно необычными:
— Есть две вещи, которые ещё нужно уточнить. Сперва ответь мне, слышала ли ты что-нибудь о благородных вампирах, пока была жива. В том месте, где ты жила, в соседней ли местности, где-то ещё? И сразу ответь на второй вопрос: как ты выглядела до той ночи? Твоя внешность меняется, но я пока не могу сказать, как.

— Благородных вампирах? Да я и после той ночи ничего не слышала ни о каких вампирах. Интересно, чем таким благородные от меня отличаются? — к ней постепенно возвращалась колкость и самообладание.
— Чем я хуже? Красивая, умная, а вот на вилы стабильно кто-нибудь хочет посадить, или на костёр проводить, — девушка хитро глянула на Мориканта.
— До славной же встречи неведомо с кем мои волосы щеголяли роскошным чёрным цветом, а глаза были карими, как и у моей матери. А теперь вот побелела, как ёлка зимой.

Чёрный Лучник удовлетворённо кивнул.
— Понимаешь ты это, или нет, но твоё кольцо находится на твоём прекрасном пальчике не просто так. Я могу представить только один способ, как оно могло попасть к тебе. И если это так, и нас не обманывает некая высшая сила, то это не могло произойти без согласия одного из верховных слуг Матери.
На губах Энвара снова появилась редкая для его образа улыбка.
— Твоё рождение ознаменовано грантом Королевы Воронов, а значит я не буду тебя убивать. Более того, я буду на твоей стороне, если кому-то здесь недостаточно высказанного, — последние слова были обращены не столько к Шеоне, сколько к остальным присутствующим.

Когда Ферзь произнес слово "слаад", неподвижное лицо Руфуса дрогнуло. Но ему самообладания было не занимать, и он не вмешивался в разговоры служителей Королевы с возможной жертвой. Похоже, все прошло гладко, и разумеется, он был рад этому.
— Мы все здесь будем на вашей стороне. Что бы вы ни думали об этом всем, юная леди, а наша встреча просто была необходима. Представьте себе вашу встречу с Морикантом в каком-нибудь переулке. Без чашки чая на столе, дивана, в уголке которого можно спрятаться... Морикант убивает, не спрашивая своих жертв перед взмахом клинка. Вы ведь и сами подтвердили, что недоразумения случаются, а вот так вы несколькими словами себя от этих недоразумений обезопасили, — Руфус галантно кивнул, без лишних эмоций на лице, без лишних на то движений. И спокойно отвернулся к распахнутому окну, выходящему на восток. Там горело зарево рассветного солнца, уже поднявшегося над горизонтом.
— А вы далеко забрались, Шеона. Королевство-то ваше отсюда в сотнях, если не тысячах, миль... — спокойный голос его, казалось, направлялся ветру, а не благородному вампиру, которая не догадывалась о своем благородстве.

- Морикант клинками не пользуется, - буркнул мститель, позвенев цепью, лежащей на полу, - И не убивает встречных-поперечных. Не надо выставлять меня религиозным фанатиком и маньяком первой величины в столь изысканной компании, старина Руф.
В действительности, шадар ничуть не был оскорблен, и его тон выдавал это. Казалось, за последнее время он практически не был полностью серьезен. Уж на кого он точно не был сейчас похож, так это на приверженца культа Королевы Воронов. Но внешность и поведение бывают обманчивы.
- Руффи знает, что я люблю деньги, и не люблю тех, кто нарушает естественный порядок, - продолжил Морикант, говоря на одну из излюбленных тем - о себе, и польностью игнорируя то, что от Шеонны сейчас ожидали ответов, - Нет, я не танцую под сосенками, не целуюсь с дубами и не заглядываю ясеням в дупла, если у вас возникает такая аналогия при словах "естественный порядок". Я говорю о жизни и смерти... Всем отпущено их время, и отнимать его не имеет права никто... Эм... к чему это я? А! Вот! Эти слаады явно собираются этот порядок нарушить... и деньги. Я в деле, где подписаться?
Морикант даже втащил пятую точку обратно на подушку дивана, и его голова снова была на уровне со всеми остальными.

— Вы что, все тут, сдурели? Какое моё королевство? Какой такой верховный слуга Матери? Бред какой. Не морочьте мою умную голову, перстню на пальце есть повод находиться, я его туда одела. А рождение моё было ознаменовано тем, что подлец, который по случаю ещё и отцом мне приходится, обесчестил мою мать и не женился на ней. Так что всё гениальное просто, — в голосе звучало неподдельное возмущение, перемешанное с растерянностью.
— Я многое могу понять, но вам не кажется, что утверждение в духе «Ты понтовый вампир, мы будем тебя защищать», из уст последователей Королевы Воронов звучит как-то очень уж странно, если не сказать дико и противоестественно.
Шеона медленно переводила пристальный взгляд с Энвара на Руфуса и обратно.

- Я тебя не буду защищать. Легче? - просто не смог не сказать Морикант. Ситуация начаал становиться прямо-таки комичной. И что самое интересное - без посильной помощи самого Мориканта.
Мститель встал, подошел к подносу с куском мышечной ткани, и ткнул в оголенную плоть пальцем, после чего понюхал этот самый палец. Закончив с нехитрыми манипуляциями, он вернулся на место, и как можно незаметней вытер палец о подлокотник дивана.

— Уже не пользуешься? — Руфус неторопливо обернулся и обратил еще раз внимание на шипастую цепь Мориканта, сложенную возле дивана. Точно так же его взгляд переместился на Шеону: — Юная леди, так и есть, никто не говорит про то, что мы будем вас защищать. Мы говорим о том, что теперь вы сохранены от внезапного убийства в подворотне только потому, что вы нежить. Хотя, ладно, Морикантом пугать больше не буду - он почему-то, против, - а пугать тут больше некем. Все свои, как бы не комично это звучало.
Да, конечно, прямо-таки саркастически комично это все звучало для Шеоны среди стен круглой башни, заливаемых утренним светом. Просто все здесь говорило о том, что она тут чужая, но... но спокойный голос Руфуса успокаивал. Все действительно складывалось неплохо. Маг уже считал дело с Шеоной решенным, собирался соскочить с этой темы на другую, и одновременно дать отдохнуть частично седовласой девушке.
— Мори, а ты только из Глумрота? Хорошо, что вчера была ночь Мертвых. Иначе бы сообщение не пробилось. Достойное оружие, должен сказать... — его глаза сверкнули и несколько помутнели, маг снова считывал магию, но на этот раз - с цепи Мориканта, — Что же, мне уже немножко жалко наших с вами врагов, — Руфус обернулся и прошел к одному из книжных шкафов, доставая с верхней полки книгу и возвращая обратно книгу с ритуалами. Свечи догорали - когда погаснут и они, закончится и действие ритуала.

— Не так уж противоестественно, как тебе кажется, — покачал головой Энвар, — Тебе повезло: существует один род вампиров, право на существование которого подтверждено волей Королевы. И тебе довелось принадлежать именно этому роду, так что отныне можешь не переживать. Бежать и скрываться тоже уже не обязательно, потому что я защищаю тебя.
Чёрный Лучник задумался, и выдал ещё одну идею:
— Пойдём с нами. Ты ведь всё равно ввяжешься в какую-нибудь авантюру, раз уж занимаешься наёмнической работой. А так будешь рядом — поможем, если что. Хочешь, я тебе свою долю сокровища предложу?

- Давно отказался от ножиков-режиков. Меч или копье - слишком просто. Никакого искусства, никакого... вызова, что-ли. При выборе оружия во мне заговорила кровь моего народа. Ты ведь знаешь, чтом ы любим все... экстраординарное. А что до сообщения, то я уверен, что ты бы достучался ко мне в любой день, будь на то воля Госпожи.
Руфус, кажется, не заметил, как мститель вытер палец о его чистый диван. При этом Морикант испытал двойственные чувства. С одной стороны, скрытность окупилась, но с другой - пропал такой повод для дружеской словесной перепалки.
Слова же Энвара Мориканта сначала лишили дара речи, что сделать очень сложно даже магам с "затыкающим" заклинанием, а после - вызвали взрыв неконтролируемого смеха. Шадара аж пополам переломило, и он утопил лицо в ладонях, уже не хохоча, а лишь беззвучно сотрясаясь.

Морикант сотрясался беззвучно, повинуясь простому кантрипу и поднятой руке Руфуса. Кстати говоря, кантрип не был описан ни в одной книге из официально преподаваемых в академиях и не только. Возможно, собственная разработка мага.
— Люблю вас за то, что сразу перешли к делу. Кстати говоря, идея Энвара недурна, если вы каким-то образом утихомирите нашего шадар-кая... Я не знаю, как вы там в Глумроте с такими вспышками эмоций уживаетесь, ребята.
А как ни крути, темный Энвар уравновешивал истинного ребенка своего народа, который не стеснялся даже ржать вслух и портил одним движением пальца всю деликатную обстановку, которую создавал Руфус. Вообще, вампир на службе у Королевы Воронов... То есть, у его поклонника. Да, звучит смешно.
Не сказать, что Руфус был страшным поклонником Королевы, но лучше всегда иметь могущественного союзника, чем его же в качестве врага. Особенно в его играх, зачастую очень деликатных и скрытых под покровом тени.
— Насчет сокровищ даже беспокоиться не нужно будет. Я запросто увеличу вашу долю еще на пять сотен золотых, если пойдете с юной леди Шеоной. Все от этого только выиграют - мне больше шансов на то, что вы одержите успех, Шеоне приключения и деньги, вам - возможность узнать о ней больше. Не каждый день встречаются такие... женщины. Ну что, прекратим провоцировать друг друга и займемся непосредственно обсуждением деталей?

— Подумать только, Морикант, я уже и забыл, каково это — общаться с тобой.
Чёрный Лучник осуждающе покачал головой, хотя все присутствующие ясно видели, что ни в его словах, ни в жесте не было ни капли обиды или непонимания. И всё же, Энвар не улыбнулся своему собрату шадар-каю: он был вполне серьёзен, предлагая вампиру защиту, и не собирался сводить всё к шутке.

— Ты знаешь, да, гораздо, — Шеона явно чувствовала себя не в своей тарелке, но колкость от Мориканта пропускать не собиралась.
— Пойти с вами? Ты предлагаешь мне защиту? А что мне даёт гарантию, что кто-нибудь из вас не решит поменять своё решение в самый интересный момент? Пусть вы все дружно считаете меня мёртвой, я ощущаю себя вполне очень даже живой, и расставаться с этим состоянием не как-то очень не хочется.
Девушка была предельно серьёзна. Ей очень хотелось пойти в это приключение, особенно за пять сотен звонких золотых монет, но пока было страшновато.
А солнце, тем временем, неотвратимо поднималось над горизонтом, возвещая о рождении нового дня. Его лучи медленно, но верно проникали внутрь покоев мага, становясь всё ближе и опаснее для нежной вампирской кожи.

- Гарантия? – до сих пор молчавшая жрица решила подать голос. Она слегка устала от этой долгой перепалки, да и чай перестал приятным горячим комом занимать рот. Со стороны могло показаться, что девушка просто задремала в своем уединении (хотя как это сделать на стуле - тот еще вопрос). Если она и открывала глаза, то взгляд пустой трубкой впивался в противоположный угол. Сейчас Вероника решила все же вступить в беседу:
- А где гарантия того, что ты решишь и дальше оставаться невинной? Как же новые ощущения и все такое? Знаешь, - девушка уставилась в чашку из-под чая с такой задумчивостью и сосредоточенностью, будто передней сейчас разворачивались масштабные картины будущего, - если бы было такое желание, тебя бы уже добили окончательно, избавив от всех этих мучений, связанных с искренностью. И мне кажется, что сторонники Королевы не привыкли сворачивать с выбранного пути, ведь так? - она обвела взглядом аудиторию, заодно замечая, кто ее вообще слушал и как к этой неожиданно длинной для самой жрицы речи отнесся. Лицо ее было спокойно, вот только серебряная ложечка тихо вызванивала незатейливый мотив ее истинных эмоций.

Ферзь согласно кивнул жрице и произнес:
- Истинно так... Кстати, раз уж вопрос с вампиром вопрос относительно решился и здесь и сейчас она не закончит свою нежизнь, то значит пора познакомится. Меня зовут Ферзь. С Морикантом мы знакомы, - гит слегка и, казалось, несколько горько, усмехнулся, видимо вспоминая события познакомившее его с шадаром. - Энвара я знаю заочно. С вампиром в общем-то все стало ясно. А что насчет Вас, служительница Королевы? Как мне можно называть Вас?
Гитзерай обратил внимание на внезапно проснувшиеся "теплые чувства" темного лучника к порождению тьмы. Хоть она и была из знатного рода, благословленного на существование самой Королевой, но... Может Темный Лучник не был столь суровым и беспощадным охотником за неугодными Королеве, как Морикант. "Я просто буду наготове. Если жажда вырвется из под контроля или этой полукровке просто захочется новых ощущений - Ферзь будет рядом..." - решил про себя гитзерай и вновь посмотрел на жрицу.

— История знает и те, и другие случаи, — многозначительно заметил Чёрный Лучник на рассуждения жрицы, — Её изменения во внешности соответствуют одному из домов высших вампиров. Определённые законы должны быть, как бы это смешно не звучало, у неё в крови.
Внимательно выслушав гитзерая, Энвар кивнул в знак согласия. Из всех присутствующих он знал здесь только Мориканта, и если те его выходки продолжились и в Мире, то он один мог бы доставить море проблем.
— Не уверен, что понимаю, что ты имеешь в виду под словом "заочно", Ферзь, поэтому всё же представлюсь. Меня зовут Энвар, хотя в Мире чаще называют Чёрным Лучником. Королева даровала мне вторую жизнь в дар за верность долгу, и теперь мой обет ей состоит в том, чтобы карать предателей. Как любой верный сын Матери я помогаю решать проблемы с нежитью, да и просто поддерживаю других её слуг в беде. Я обязан Богине своей второй жизнью, но что подвинуло тебя на этот путь, Ферзь?

Гит удивленно вскинул бровь, и посмотрел на Черного Лучника.
- Скажем так, было момент в моей жизни, когда я решил, что все боги отвернулись от меня. Все кроме одной. Не думаю, что сейчас подходящее время и место, чтобы делиться воспоминаниями. Я многим обязан Королеве, вернее её Воле, продиктованной через её верных последователей...
Ферзь замолчал и нахмурился. Он не любил рассказывать о себе. Не любил даже вспоминать те дни, когда он сделал свой выбор. Он никогда не сожалел о нем, но воспоминания о времени и событиях связанных с этим выбором были впечатаны в душу гита. И каждый раз, когда память возвращалась к ним, боль начинала терзать душу и.. тело...
Гит отвел взгляд и нахмурился. Он ждал ответа от жрицы. И получив его, собирался отправиться на поиски детей хаоса.
"Лишние вопросы... Слишком много лишних слов здесь сегодня прозвучало. Лучше скорее заняться делом. " - гит старался отвлечься, но было поздно. Черные щупальца прошлого сжали сердце, перехватив дыхание. Ферзь поспешно накинул капюшон, всем своими видом давая понять. что отвечать на вопросы о себе больше не собирается. Но капюшон был нужен не только для этого... Если бы кто-то видел сейчас лицо Ферзя, то он увидел бы, что гит был бледен, а в глазах бывалого воина стоял страх... А это чувство недостойно настоящего бойца.

Шеона уже подбирала слова, чтобы ответить жрице, но гит и шадар-кай, обсуждающие её так, словно она не могла их слышать, едва не решили дара речи. Так её уже давно не оскорбляли.
— Я, вообще-то, вас слышу. Ничего, да? Это так, к слову, — в голосе звучало явное негодование, хотя она и не ждала извинений. Она давно уже успела разочароваться во всех, кто посвятил себя служению тому или иному богу.
— Все вы горазды рассуждать, что нужно вампиру, а вот выяснить этот вопрос, видимо, ни разу не удосужились. Где гарантия? Да в простом, как все гениальное, принципе, не сри где живёшь. Глотку отобранной крови я с удовольствием предпочту глоток хорошего вина, потому, что такая она мало чем отличается, зато её надо отобрать, а вино не отбивается, — вампир саркастично улыбнулась.
— Та же, что дают добровольно... Да, она восхитительна, я даже не смогу подобрать достойного описания, настолько интимно и чувственно это удовольствие... — девушка даже не удержалась и томно прикрыла темно-алые глаза.
— Но возьмёшь много и больше никогда ничего не получишь добровольно, даже если не убьешь. Думаю это достаточная гарантия никогда не перегибать палку. Не находишь? — снова на красивом бледном лице расцвела усмешка.
Оторвавшись от жрицы, Шеона мягко обвела всех присутствующих взглядом и остановилась на Руфусе.
— Я с удовольствием приму приглашение, но только с условием, что присутствующие пообещают не причинять мне зла, хотя бы до окончания нашего задания. Понимаю, что нагло, но вынуждена просить об этом. Пусть конкретно сейчас меня и пообещали не убивать, но вдруг это сейчас закончится в самый неожиданный момент.

Жрица только было собралась представиться по всем правилам этикета, как ее невежливо перебили. Хм. И кто здесь, говорите, аристократ? Впрочем, возмущение поспешно сбежало с ее лица, оставив поле боя для печали: своим рассказом и вопросом Энвар пробудил ее собственный воспоминания. Судя по реакции гит-зерая, такие неприятные воспоминания были не только у нее. Хотя, чего еще ждать, от служителей такой богине, как Королева...
Девушка-вампир, вполне вовремя разорвала путы памяти, начавшие потихоньку стягивать горло Ники. Что же, пусть она и не поймет за что, но служительница королевы на данный момент ей благодарна.
- Меня зовут Вероника. Или леди Совентрин, как вам будет угодно, - наклонила она голову в сторону Ферзя.
- Энвар, - повернулась она к Черному Лучнику, - у меня сложилось впечатление, что ты чрезмерно доверяешь ей. Перстень, как нам сказал ритуал Руфуса, достался чуть ли не случайно... Впрочем, ладно. Я доверюсь тебе и выбору королевы, - Вероника повернулась к красноглазой гостье башни:
- Я обещаю тебе неприкосновенность с моей стороны в том случае, если ни мне, ни моим спутникам, ни обычным, ни в чем не повинным гражданам не будет угрожать твоя сущность. В случае нарушения этого маленького, но такого важного и логичного условия, я думаю, ты сама понимаешь, что все обещания тут же потеряют силу.
Вся фраза была сказана по возможности торжественно и не нарушая зрительного контакта с вампиром. Будто жрица пыталась увидеть там блеск неискренности или жажды крови. В последних словах отчетливо ощущалась спокойная, холодная угроза...

— Красноглазая голубка, не просите соответствующее условие у меня. Каждый дает лично ответ перед Королевой, и каждый даст ответ ей перед уходом в мир иной рано или поздно, за совершенные и не совершенные во ее имя деяния в том числе, — Руфус смотрел на свечи, которые почти догорали, оставляя застывший накапавший парафин на только что вычищенном слугами полу. Разумеется, он уже сбросил свой кантрип с Мориканта - это тоже была одна из невинных шуток, о которой он сам наверняка задумался, прежде чем заржать. Сейчас ситуация требовала серьезности, а еще она требовала решать ее без промедления. Солнце пока еще было не настолько высоко, чтобы накрыть Шеону, но еще каких-то полчаса... Нужно обсуждение закончить до этого времени.
— Со своей стороны, конечно же, я могу дать вам слово, что не буду причинять вам вреда вообще - конечно, если не станете сами против меня или против заветов Госпожи. Вы не смотрите, что здесь собрались только Ее последователи... Пожалуй, передо мной самая необычная партия наемников - будем говорить вещи прямо - которых только можно увидеть. И каждый из нас - человек... ну, или шадар-кай, или гитзерай, но мы все здесь люди слова. Мы не совершаем нечестие, мы не охотимся за невинными, мы не торопим смерть, если она еще не должна наступить у нашей цели. Итак, Морикант, Ферзь, Энвар, формальность, но прошу - ваше слово, пока у нас есть еще минута до того, как догорят свечи. Чтобы у Шеоны не осталось сомнений.

— Моё слово, — кивнул магу Чёрный Лучник. После этого его взгляд пробежался по остальным и остановился на Веронике.
— Леди Совентрин предложила логичное условие. Думаю, — шадар-кай повернулся к Шеоне, — ты сможешь выполнить его. Пока же простые люди находятся в безопасности, и заветы Богини выполняются, я не причиню тебе вреда.
На этот раз Энвар не стал повторять, что гарантирует вампиру защиту. Девушка была слишком растеряна, чтобы осознать свою роль в событиях достаточно глобального масштаба, да и остальные из присутствующих воспринимали это как странную прихоть сумасшедшего призрака. Поэтому лучник замолчал, переведя взгляд на Мориканта. Мстителя Королевы он знал хорошо, но хотел послушать его решение, от которого сейчас зависело довольно много.

Гит поднял руку и произнес:
- Обещаю не причинять тебе вреда, с теми же условиями, что предложила Леди Совентрин.
Ферзь все также сидел с накинутым капюшоном, погруженный в воспоминания и мысли о предстоящем задании некроманта.

- Ничего нехорошего тебе не сделаю, если будешь себя хорошо вести, - с улыбкой сказал Морикант, - Ну а если будешь себя плохо вести - буду воспитывать.
Голос мстителя слегка изменился, скорее всего потому, что такой истерический смех даром ен проходит. Выровняв дыхание, шадар продолжил:
- Вы слишком серьезны. Жизнью надо наслаждаться, иначе она ничего не стоит.

— Видел бы ты себя со стороны, когда на тебя снисходит озарение, — хмыкнул Энвар Мориканту, — тогда бы и говорил.
Лучник обвёл взглядом всех собравшихся и резюмировал:
— Ну что, видимо, ни убивать, ни обескровливать друг друга никто сейчас не собирается. Вот и славно. Тогда я готов идти хоть сейчас. Правда, предпочитаю дню ночь. Руфус, ответь мне на ещё один вопрос. Когда я был в прошлый раз, у тебя здесь была девочка, Лериона. Что с ней сейчас? Эта пропажа не связана с ней?