Странник
Творец Сообщений: 10455 профиль
Репутация: 1079
|
Мне показалось, что время остановилось, что прошел час или два, пока ее одеяние не сползло с плеч. Она повесила блузку сверху куртки. На меня не смотрела, совершенно наивно полагаясь, что раз я отвернулся, ей нечего стесняться. Женщина оседлала седушку, как я сказал, непринужденно закрутила золотую гриву в шишку на макушке и замерла в ожидании. - Готовы? – выдавил я. Голос не хотел подчиняться, пришлось даже откашляться. - Ага, - приглушенно раздалось с кресла. Я опять улыбнулся. Бедняжка старательно вдавила подбородок так, что разговаривать почти не получалось. Ну это и хорошо. Я даже не представлял, о чем с ней можно беседовать. Обычно мои дамочки, морщась под движениями рук, сами начинают разговор, я их не прерываю и даже поощряю. Когда мозги заняты мыслью, боль не так ощущается. А тут я не хотел слышать ее голос. Иначе вся моя сил воли поплывет, как воск горевшей свечки. Пусть лучше молчит… Не помню, как время сеанса закончилось. Я старательно и аккуратно разминал камешки шейных бугорков, стараясь не причинить боли. Моя пациентка дергалась, но молчала. Спускаясь ниже к тонкому стрежню позвоночника, который чуть прощупывался под шелковистой, влажной, вспотевшей от страха кожей, я себя почти не контролировал, и только боязнь сделать ей больно удерживала меня от безумства. Спускаясь к лопаткам, я почувствовал, что руки мои слабеют от жалости. Острые, худенькие, как крылья птички, они трогательно торчали, словно требуя защиты. Это меня и спасло. Какой-то странный и необычный прилив вселенской любви и сострадания, словно в этой маленькой женщине сосредоточилось все страдание мира. Да черт! Что со мной такое-то?! Баб я, что ли, не видал в своей жизни?! А это и не понять что скрутило меня, как пубертатного несмышленыша… Закончил я уже полностью контролируя себя. Жалость помогла. Нельзя же хотеть того, кого жалеешь. - Можете одеваться. Жду вас в среду. Средний и поясничный отделы, - сухо, стараясь не смотреть на женщину, сказал я и пошел к раковине. Она торопливо соскочила с аппарата и принялась одеваться. Хорошо, что над умывальником нет зеркала. Меня все еще подмывало посмотреть на нее. Как она, пуговка за пуговкой, будет облачаться в свою защиту. Как, совершенно не обращая на меня внимания, наденет куртку, натянет шапку, спрятав буйное золотое великолепие волос, и уйдет в неизвестность. До среды. -Спасибо, доктор, - радость звучала в ее голосе. Радость от того, что все закончилось, и она целых два дня не вспомнит обо мне, забудет, как страшный сон, мои неумолимые руки. Женщина сгребла с вешалки одежду и, на ходу проронив «до свидания» выскользнула за дверь. Ну что ж, до встречи, моя птичка… Дожил как-то до среды. Все время ее вспоминал. И ждал этого дня, и боялся. Пробовал передать ее сменщику – от греха подальше – но у того своих пациентов по самое не хочу. Поэтому – ждал. В тот день я не волновался совсем. Как-то отболело и свыклось, что она – моя карма, мое наказание или счастье. И что мне с этим делать – фиг его знает. Минута в минуту опять робкое постукивание в дверь. - Входите уже, - сдерживая радость, кричу я и иду мыть руки. Так положено. Руки должны быть чистыми и теплыми. Она вошла уже увереннее, чем в первый раз. Опять раскинула свое золотое море по плечам, так же аккуратно развесила одежду и вдруг напряглась. Спиной почувствовал ее напряжение. - Раздевайтесь. Ложитесь на кушетку. - Юбку снимать? - Конечно. Хотя, если сможете спустить до бедер, то не снимайте. Я дал себе шанс. Женщина неторопливо стянула водолазку (спасибо, Господи, избавил меня от пытки пуговицами), сложила ее на стульчике, рука метнулась к молнии на боку. Мой наблюдательный пост скрывал жадные взгляды от нее. Она даже и думала, что я на нее смотрю. А я смотрел. Я буквально поглощал ее через зеркало. Женщина немного замешкалась с замком, потом, чуть подергивая бедрами, спустила юбку вниз. Худощавые, немного неровные в коленях ноги, обтянутые какой-то лайковой хренью, казались лапками маленькой цапли. Хотелось обнять их, уткнуться в кривенькие, выпирающие чашечками коленки, и забыть, что я – почти доктор. Почти – не считается. Я не доктор, я – массажист. И я должен работать. - Чуть спустите штаны, - мне очень нелегко далась эта фраза. - Зачем? – в ответ испуганный всполох. - Седалищный нерв. Он ниже копчика, - спазм сдавил горло, и я с трудом выдавил это из себя. Черт, ну почему меня так подводит голос? Блин, догадается же. Неудобно до жопы. Ну и чего? Я же не виноват, что эта пигалица какая-то особенная. Наверно, особенная. Или я заработался… Прошу пардонте за опоздание. Получилось как-то так)))
|