Леди Эмилия Холланд неподвижно стояла в самом удалённом от камина углу гостинной, скрываясь в спасительном полумраке. Нынешним вечером лорд Чарльз Холланд принимал гостей, а ей как ценному трофею полагалось быть поблизости и подчёркивать статус мужа. За полгода брака она не единожды имела несчастье сталкиваться с этими джентльменами, но кое-какие смутные слухи до неё доходили и до свадьбы. Мистер Оливер Стэнли, чья невеста наложила на себя руки за две недели до брака, не снеся позора - какого именно, однако, история умалчивала; мистер Этан Уэллс, карточный игрок и шулер, долги которого неизменно оплачивали некие добрые люди, после в спешке покидавшие Британию; мистер Ноа Клер - злые языки поговаривали, будто он продал двух родных сестёр во французский бордель, что послужило основой его капитала; но всего более Эмилия боялась барона Вильяма Стаффорда, члена Парламента и неоднократного вдовца. Разумеется, ничего не было доказано. Разумеется, все они были уважаемыми и влиятельными в обществе людьми, как и её супруг. Разумеется, ей полагалось быть приветливой и учтивой. И всё же, липкая волна ужаса и омерзения окатывала Эмилию каждый раз, стоило кому-либо из мужчин задержать на ней взгляд.
Гости давно расправились с ужином, и теперь виски лился рекой. Она обречённо отмечала каждую рюмку, опрокинутую в себя Чарльзом. В конце концов джентльмены отправятся по домам - собственным или публичным - а вот пьяный супруг останется и непременно захочет возлечь с ней, оставляя очередные синяки на запястьях и отметины у неё на шее. Отчаянно краснея перед обществом, духовником и даже прислугой, Эмилия просто благодарила господа за новый фасон платьев, скрывавших горло и руки от посторонних глаз. Словно подслушав её мысли, мистер Стаффорд, будучи значительно старше прочих джентльменов, предался ностальгии:
- Бабы становятся всё неуправляемее и распутнее, а эта их мода, словно в насмешку, всё больше и больше закрывает тело! Подумать только: ещё каких-то двадцать лет назад груди и плечи лучших прелестниц Лондона были как на ладони, так, что спьяну можно было и напутать, куда ты пришёл - в бордель или к знатным дамам, - мужчины синхронно рассмеялись. - А что теперь? Виктория с её траурным культом уничтожит страну, помяните мои слова. Суфражистки атакуют Парламент, а у самих и взглянуть-то не на что.
- Определённо, вместо права голоса им не помешало бы право остановить на себе заинтересованный взгляд мужчины - к сожалению, даётся оно лишь природою и никак иначе, - собеседники одобрительно хмыкнули остроте мистера Стэнли.
- Джентльмены, мне известно отличное заведение с крайне, хм, либеральными нравами и модой. И, уверяю вас - там нет ни одной суфражистки! Не отправиться ли нам туда в поисках красоты? - предложил мистер Клер.
- Наш любезный друг Чарльз вряд ли составит нам компанию, дав связать себя узами брака. - возразил мистер Уэллс. - Все прелести женского тела в родных покоях - не так ли? - мужчины обернулись и стали напряжённо разглядывать Эмилию сквозь полумрак гостинной и одежду, отчего сердце её сжалось в страшном предчувствии.
- Эмили! - хрипло позвал муж.
- Да, сэр? - учтиво склонилась она, подойдя к столу. Мистер Стэнли протянул ей полный стакан виски, и в его глазах Эмилии почудилась тень сострадания.
- Ну же, дорогая выпей - невежливо отказываться от угощения.
Эмилия не выносила ничего крепче эля - но кажется, у неё не было выбора. Она задержала дыхание и принялась пить залпом, представляя, что это микстура от кашля, и так прописал доктор. Однако, сумев проглотить лишь полпорции "лекарства", она судорожно закашлялась, стакан выпал у неё из рук и разлетелся вдребезги по отполированному тёмному паркету. Барон довольно загоготал, а муж вскочил в ярости:
- Ты невозможна! Отвратительная неряха, ты позоришь меня перед гостями! Я заставлю тебя драить полы как прислугу и собирать осколки своей голой...
- Полно вам, Чарльз, - перебил его мистер Клер. - Вы наверняка женились на этой юной леди не для того, чтобы она держала дом в чистоте. Нас больше интересуют её... другие таланты.
Мужчины пристально смотрели на Эмилию со всех сторон, словно удавы, гипнотизирующие кролика. Виски уже затуманивал ей голову, не заглушая, тем не менее, страха.
- Ты слышала, Эмили? Джентельмены изголодались по красоте.
Она заозиралась, всё ещё не понимая, чего от неё хотят. По красоте?..
- Раздевайся, - сухо бросил Чарльз, устроившись обратно в кресле. Эмилия поймала себя на мысли, что стоит словно на сцене перед зрителями - только вот спектакль ей совсем не известен. Не думают же они...
- Ты слышала меня?! - рявкнул муж, выхватив револьвер из кармана. Он всегда носил его при себе, любил бахвалиться перед друзьями... Не может же он впрямь быть заряжен?
Со слезами Эмилия принялась расстёгивать пуговицы тёмно-фиолетового платья. Шея, яремная ямка, ключицы - чем ниже спускались пальцы, тем сильнее они дрожали. Добравшись до конца лифа, она осознала, что не сможет снять платье без прислуги, и замешкалась.
- Ну же, явите себя нам, леди Эмилия, - хмыкнул мистер Стаффорд.
Изгибаясь, она высвободилась из узких рукавов, и верхняя часть платья криво легла поверх юбки.
- Теперь корсет.
Она с отчаяньем оглядела шнуровку, понимая, что и трезвая не смогла бы с ней справиться. Чёрный шёлк издевательски поблёскивал, грудь судорожно вздымалась.
- Ловите, миссис Холланд! - мистер Уэллс бросил что-то тяжелое ей в живот, и она отшатнулась. - Осторожнее, прошу вас - я выиграл его у одного восточного купца, это мой трофей.
Эмилия неловко нагнулась и подняла короткий кинжал в ножнах. Обнажив его, она заметила лезвие в странных размытых узорах.
- Дорогая, ты заставляешь джентльменов ждать! Неужто мне самому это сделать?
Она помотала головой и, глотая слёзы унижения, принялась вспарывать шнуровку.
- Ну и зачем портить дорогой наряд? Позвали бы уж лучше горничную...
- Затем, Оливер, что я оплатил всё её тряпьё вплоть до панталон - и я могу это уничтожить. Я покупаю пудинг, что она ест, и чернила, которыми она пишет свои глупые письма родителям. Я купил её - и могу уничтожить, если она тотчас не перестанет возиться и не покажет нам наконец свои сиськи!!!
Эмилия вскрикнула от страха, узорчатое лезвие вонзилось в щель паркета, а тяжёлый корсет рухнул подстреленной птицей. Не дожидаясь новых криков и уже не особо стараясь сдерживать рыдания, она развязала тесёмки сорочки и быстро выскользнула из неё, оставив белое полотно безвольно висеть на юбках. Эмилия ссутулилась и сжалась, словно стараясь исчезнуть, но не решалась прикрыть грудь руками; от пронзительного холода кожа покрылась мурашками, как у ощипанной курицы, а соски оборонительно затвердели. Она закрыла глаза, не смея взглянуть на её мучителей, и бессмысленно сжимала зубы, сквозь которые всё равно прорывался вой. Но чуяла волосками на теле, как кошки чуят вибриссами в темноте, пристальные взгляды, выражающие смесь похоти и отвращения.
- Чарльз, друг мой, я полагал, что вы лучше разбираетесь в торговле, - снисходительно протянул барон. - Вам подсунули товар второго сорта!
- Даже в трущобах Монмартра за такую грудь не дали бы больше пенни, - добавил мистер Клер.
- Взгляните только на эти плоскости, они годятся разве что калеке без пальцев! - фыркнул мистер Стэнли.
- Колоду в руке держать куда приятней, - поддакнул мистер Уэллс.
Потемнев лицом, Чарльз тяжело поднялся с кресла и подошёл вплотную к жене, трясущейся в ужасе:
- Ты слышала, Эмили? - тяжёлая оплеуха обрушилась на неё слева; она запуталась в длинных юбках и неуклюже повалилась на пол. - Джентльмены недовольны.
Игры на раздевание, Литературная игра до полного обнажения
Список форумов · Внутренний город · Форумы Арт-пространства «Понедельник»
Надо было, едва высвободившись, чухнуть оттуда, чтоб он с туфлёй потом искал тебя по городам и весям 
Спасибо, что описываете это тоньше, чем просто "встал на мясо" - с чуткостью и состраданием. А почему они разные отделы позвоночника массируют в разные дни, так разве делают? И где описание её,хм, седалищного нерва? 
Ну это не смешно даже...
Это же нереально тяжело... На особо драматичных моментах у меня аж сердце замирало. Моя соседка занимается pole dance, поискать, что ли, её выступления... 
Спасибо! Умеешь поднять настроение! 
Но потом явилось мне чудное видение Лютеции с указкой, и родилась одна идея...
Это странное поломанное существо бы убило за подобные закидоны, что в 19 веке, что в этом. Ибо право калечить это существо закреплено только за ним самим.