Здравствуйте, уважаемый автор) Вы звали меня, а значит вас ждёт большой и душный разбор. Для тех, кто ещё не читал – предупреждение: ниже много спойлеров.
Прежде, чем перейти к критике, скажу, что в целом мне понравилось. Мой первый текст на этом ОПФ – и сразу уровня финала) Сама «в финал» пока не поставлю, но «в полуфинал» – точно. Засим перехожу к части, от которой вам будет неприятно – но которая, надеюсь, будет для вас полезной.
1) Характеры – поскольку персонажей много, не все они, на мой взгляд, получились цельными и яркими. Хорошо написаны королева, Мурзик и Хрюндель. И – по сравнению с ними – пресной, на мой взгляд, получились Зелька. И, как ни странно, главный герой.
О характере Зельки мы почти ничего и не знаем. Единственное, что мы знаем о её желаниях – она влюблена в препода. А главное, что мы знаем о главном герое – он влюблён в Зельку…
2) …но это ни к чему не ведёт.
Любовная линия, которая, вроде бы, важна не меньше, чем эсхатологическая, обрывается на непонятном: вот оно случилось, вот они вместе съездили помочь пострадавшим в катастрофе. А в последней сцене мы видим Зельку, которая за ручку приводит препода вписать слова в книгу. А главный герой-то что?
Учитывая, что конец
света слов
вроде бы увязан с любовной линией, странно видеть, что она заканчивается вот так.
3) Опять же –
побочная сцена с катастрофой на фуникулёре вроде бы нужна для того, чтоб показать развитие отношений главного героя и Зельки. А развитие никуда не ведёт. Для чего тогда нужна сцена с катастрофой?
4) Мотивация персонажей в некоторых сценах – загадка. Особенно – в сцене, где ребята испугались поехавшего профессора, который принялся вдруг биться головой о стол. Испугались – убежали – юркнули в чулан – занялись сексом. Очень внезапно, очень странный для соития момент)
5) —
Цитата
Петрарка — наше все, — ехидно подсказал сзади пузатенький наглец Хрюндель. Заржал громко и противно. — Все у нас есть! Сгнившее мясо, перепревшие хрящики. Кости! Косточки! Костюлечки! Столько покойников — и все наши! Э-э-э... Мюэ-э-э! — Хрюндель затрясся как контуженный.
Зелька повернулась и — о! как она прекрасна в гневе! — запустила в него косметичкой:
— Заткнись, идиот!
— С ума сошла, Снегра! Поганка бледная! — взвыл Хрюндель, хватаясь за стремительно краснеющую щеку.
— Тебе сказали заткнуться, Хрюндель! — вмешался я.
Едрить какие студенты нынче пошли. Это точно древнейший университет, в который стремятся светлейшие юные умы королевства? По этой сцене не скажешь – больше похоже на замену лит-ры в каком-нибудь седьмом «Б». Заменяет физрук.
6) Инфодамп устами королевы – опять-таки, довольно внезапно. Без предпосылок, без пунктирной хотя бы линии, которая подвела бы героя – и нас – к назначению его судьбы, смотрится довольно искусственно. Герой у нас из семьи, которая веками занималась великими библиотечными делишками, а к кульминации, в которой его способности проявились, его подтаскивают через торопливое «а вот тебе квест с печальной развязкой, внук».
7) О-о-очень не хватило драмы в
подводке к финалу. Настолько не хватило, что я сначала и не поняла, что главному герою суждено раствориться и попасть на Серый Тракт. Я думала, раствориться «потом» – это когда-то потом, не тотчас же. Бабушка-королева за него по какой-то причине не переживает – хотя, вроде, знает, что его уход – условие спасения слов. Семья за него переживает – но, вероятно, они не знают.
Но главное – не переживает он сам. Повествование от первого лица, и героя ждёт что-то похуже гибели. А он, получается, по умолчанию готов, и о его переживаниях есть буквально несколько слов: «Стоял и все не мог собраться. Трусил? Да, наверное. Да, чего уж там, точно».
Да чего уж там, точно трусил, все бы трусили – ровно с того момента, как узнали бы, к чему приведёт этот суровый ритуал. Слишком просто на это идёт герой. Он молодец, он благородный, но всё-таки переживаний – особенно учитывая, что он ещё мальчишка – не хватает. Это ведь на самом деле ого-го какой – экзистенциальный! – выбор. А самое интересное – сомнения, колебания героя, борьбу с собственным страхом – вы не показали.
8) Что до
идеи – она, если честно, в самое сердце. Если здесь к чему и придираться – то только к тому, какими лёгкими штрихами большая беда обрисована. Ну и привет Брэдбери, конечно. И Елизарову.) Но, в конце концов, мы что же, не в постпостмодерне живём?
9) Язык и стиль – всё, как мне кажется, гладко и хорошо. Читать легко, красивости почти нигде не тянут одеяло на себя. Но очень смутила «острая грудь, дырявящая ткань футболки». Она же «колючая грудь». Такой гротеск, который вроде и забавный, но не приводит ни к чему хорошему в плане образности)
В общем, это было не идеально и вызвало – в большом количестве – вопросики, но в целом мне это симпатично. Даже то, что герои всё время абрикосят. Пущай абрикосят в полуфинал) Спасибо вам, автор!