Батфи
1. Move Action — run на R24;
2. Minor Action — открывает дверь;
3. Standard Action — move на R25;
4. Action Point — закрывает дверь.

Шрам
1. Move Action — move на U17;
2. Standard Action — First Aid (Grant Second Wind) на Аугусто. Автоуспех;
3. Action Point — run на Z25.

Аугусто
1. Move Action — stand up;
2. Standard Action — shift на V19;
3. Action Point — run на a25;
4. Minor Action — закрывает дверь.

Аугусто
1. Move Action — shift на O10;
2. Free Action — Summon Spirit на L7;
2. Minor Action — Healing Spirit на Шрама. Шрам тратит surge, восстанавливает 16 хитов; Батфи восстанавливает 2d6 хитов:
Шрам проводит спасбросок (за счёт Rejuvenating Spirit):
3. Standard Action — run на U18;

Батфи
1. Move Action — run на L11;
2. Standard Action — ready (на после телепорта) run на O21;

Шрам
1. Move Action — Fey Step на N16, за счёт Iliyanbruen Guardian Батфи телепортируется на N17;
2. Standard Action — move на O18;

Бьянка
1. Minor Action — Nature's Mask (превращается в кошку);
2. Move Action — run на R13;
3. Standard Action — run на T22;

1. Minor Action — достаю меч;
2. Move Action — передвигаюсь на J6;
3. Minor Action (бонус) — Aegis of Assault на R;
4. Standard Action:

На конец хода: Aegis of Assault на R (-3 марка)

Заявки на внеходовые действия (в порядке приоритета):
1. Dimensional Vortex — если противник в пределах 10 клеток от меня попадает по союзнику melee атакой: Immediate Interrupt, +11 vs Will, телепортирую цель на 5 клеток, цель проводит эту атаку против другого существа по моему выбору (или в пустоту);
2. Aegis of Assault — если R находится в пределах 10 клеток от меня и попадает по союзнику: Immediate Interrupt, телепортируюсь к R и провожу по нему MBA (+14 vs AC, 1d8+8 dmg);
3. Opportunity Attack — рэндж или ареа атака рядом со мной, мув без шифта или телепорта от меня: Opportunity Action, MBA (+14 vs AC, 1d8+8 dmg);

Эладрин, предпочитающий называть себя просто "Шрам", — высокий и даже в какой-то мере статный представитель своего рода. Его бледная кожа в сочетании с почти что снежно-белыми прямыми длинными волосами выдает лунную кровь. Обычно идеальную для его собратьев симметрию лица нарушает несколько отметин неспокойной истории, но более всего выделяется длинная змея зарубцевавшейся плоти, идущая от левого угла рта почти до самого глаза, зажившая, по всей видимости, уже очень давно, но до сих пор не оставившая своего нового дома. Из под более тёмных, чем холодные пряди на голове, бровей тускло светятся зелёным глаза, как и у других эладринов не имеющие ни радужки, ни зрачков, так что определить направление их взгляда можно разве что по еле заметному кольцу бронзово-золотых крупинок, медленно танцующих в изумрудном сиянии. Обычно на лице Шрама можно прочитать некоторую суровую устремленность, перемежающуюся однако, как это нередко бывает со студентами запутанного искусства арканной магии, задумчивостью, однако в компании знакомых он позволяет себе выпустить наружу и другие эмоции.

Одежда Шрама довольно простая, но дешёвой её, пожалуй, не назовёшь — в качестве доспеха для полагающегося больше на уклонение от ударов, нежели на толстую броню, выступает куртка из багрово-красной кожи. Лишь небольшой угловатый нагрудник выступает дополнительной гарантией безопасности, поблёскивая прямыми гранями и царапинами разной степени свежести. Его клинок, который он держит, как ни странно, в левой руке, тоже явно не из простых — странная форма больше похожа на вычурный парадный меч, но из украшений в нём разве что барельеф на гарде, остальное же никак не укладывается в картину искусства перед эффективностью. Украшений Шрам тоже не носит, даже несмотря на связь с арканной магией, частенько используемой для зачарования всевозможных блестящих побрякушек.

Хотя он и проводит значительную часть времени в сражениях, причём в самой гуще битвы, движения Шрама сложно назвать какими-то необыкновенно ловкими или выверенными. Он не новичок, никогда не державший рукоять клинка в ладони, он уверен и холоден, не поддаваясь страху или ярости боя, но одного этого недостаточно... не так ли? Так как же он пережил уже не один десяток боёв, каждый из которых мог бы быть последним даже для умелого воина? Вот тут-то и начинаются странности...

Самая странная часть внешности Шрама, безусловно, ещё один шрам, пожалуй, даже более заметный, чем извилистый рубец на его лице. Ладонь его правой руки чуть не целиком разрублена идущей поперёк продолговатой дырой... в ней? Или в самом... мире? Обычно лишь тлея ржавым жаром углей, но холодным на ощупь, он может извергаться светом и искрами, но это далеко не самая важная деталь. Важно другое — как бы это ни происходило, благодаря этой странной частице пустоты Шрам способен искажать пространство... или рассекать его? Даже он сам точно не может объяснить этого. Но ясно одно — в бою он больше похож на мираж, чем на бойца: его силуэт мерцает, будто крылья стрекозы, находясь одновременно в неисчислимом множестве разных позиций, и, по его воле, он может моментально оказаться в одной из них. Именно это и даёт ему столь важное для выживания преимущество... и многочисленные до сих пор неотвеченные вопросы.

Пожалуй, это вряд ли удивит кого-то, кто видел Шрама в лицо... или хотя бы слышал его имя, но его не назвать душой компании, да и вообще он не из общительных. Возможно, тому причина кроется в детстве, возможно — во времени, проведенном в работе наёмником, или в жизни в прямом смысле посреди глухого леса с отшельником — всё это даже по отдельности могло бы быть хорошим обоснованием, а уж вместе и подавно, но, как бы то ни было, факт остаётся фактом — эладрин нередко предпочитает общество пыльных томов или пустую тренировочную площадку беседе по душам или отдыху в гудящем голосами кабаке. Не то чтобы он чурался вообще любых контактов, однако особенной разговорчивости, а уж тем более открытости ждать от него не стоит... или, по крайней мере, их нужно заслужить. Иначе перед собеседником предстаёт отстранённая и часто колкая маска.

Шраму всегда была интересна магия, но с момента, когда их пути переплелись настолько, что они стали в некотором смысле единым целым без его на то воли, он относится к ней куда более осторожно. Его недоверчивость нередко оправдывала себя, но иногда она могла быть излишней — обжегшись на молоке, дуют на воду... Тем не менее, он не оставляет надежды узнать больше о том, что же именно произошло с ним, опасно ли это, и, если нет, то... что же он может на самом деле?

Самые ранние воспоминания Шрама начинаются уже на Прайме. Тогда ему было около шести или даже семи, и звали его тогда совсем по-другому: Дэниэл, или, коротко, Дэнни. Увы, оба варианта использовали, пожалуй, лишь его родители — немолодые уже крестьяне, вечно работавшие в поле, и так же вечно заставлявшие его помогать им в бесконечных посевах, пахотьбе, прополке, поливе... очень многих других словах, начинавшихся на "п", но означавших утомительную и скучную работу в жару и холод, под дождём и солнцем... ну да мы несколько отошли от повествования. Так вот, другие жители деревушки, которую тогда ещё Дэниэл старался посещать как можно реже, предпочитая остаться дома, спрятаться в сарае, сбежать в лес, да даже и работать в поле, называли его просто "Шрам". Мальчишки дразнили его прямо в рассечённое лицо, а девчонки и взрослые говорили вполголоса, за его спиной, видимо, не думая, что он услышит... или не слишком-то волнуясь об этом. Это уже потом он понял, что не будь на его лице здоровенного рубца, он всё равно выделялся бы среди людей, в основном населявших это селенье, но если бы он осознал это тогда, возможно, это было бы ещё обиднее — знать, что даже его происхождение перечеркнуто в глазах других одним уродством.

Годы шли, сменяя один за другим невозможно медленно для не обретшего ещё взрослый взгляд на время Дэниэла. Он был неглупым малым уже тогда, поэтому начал задавать вопросы о себе очень рано, но очень рано же понял, что толковых ответов на них не получит. Почему он был чуть ли не единственным в деревне с заострёнными ушами, не считая пары семей полуросликов на отшибе, чего уж говорить про глаза, которых он не видел больше ни у кого? Откуда у него этот шрам? Почему все дети (кроме Рыжего Джеффри и Тэмми с дома у речки) были похожи на своих родителей, а он — ни капли? Что было тем странным... чувством, ощущением, покалыванием на кончиках пальцев, словами на языке, словами, которые он знал, но не помнил... Но от него лишь отмахивались. В другой раз. Сейчас не до того — нужно было делать очередное что-то на "п". И не смей тут заикаться даже про всякую непонять! Не того растим!

Картинка, словно успокаивавшаяся после брошенного в неё камня гладь воды, начала собираться вместе постепенно. Обрывок разговора там, недоговаривание здесь, обмолвка тут... Что-то произошло здесь. Что-то произошло как раз тогда, когда он оказался в Фоксглоушире впервые. Да, это он понял в первую очередь — родиться он здесь не мог. Слишком уж чуждым ему было это место, так легко бывшее домом другим. Второе осознание пришло, когда он понял, что раньше деревня была больше, и это "раньше" тоже совпадало с его появлением. Погорелые дома на окраине, неспокойный сон взрослых, косые взгляды на север, пропавшие в одно время отцы, матери, дети... Ему было бы сложно узнать детали и так, но, похоже, о тех временах никто не хотел говорить не только с ним, да даже не только друг с другом, кажется, о них не хотели даже думать.

Круги всё ещё шли по зеркальной поверхности. Но Дэниэл, как это полагалось эладринам, мог быть уничтожительно терпелив и упрям.

К двенадцати он узнал многое. Узнал о войне, которая, хотя и шла не просто не в этих краях, но даже не на этом плане реальности, затронула своей чёрной косой золотые поля Фоксглоушира, унеся на кровавом острие не одну жизнь... но и принеся одну с собой. Его. Как именно он оказался здесь и откуда он ещё толком не понимал, да что там, не понимает толком и сейчас, но, в силу ли сердобольности, пытаясь ли заиметь хотя бы и приёмного потомка, или просто нуждаясь в дополнительной паре рук, его приютила бездетная пара. Он быстро выучил их язык, но, похоже, не до конца забыл и свой, что помогло ему в следующем открытии, перевернувшем всю его жизнь.

Тогда он искал свидетельства того, что произошло. Слова были словами, но должны были быть и более весомые и осязаемые остатки прошлого. Ему уже удалось найти несколько смятых посеребрённых наконечников от стрел, явно не принадлежавших местным охотником, пару чешуек от каких-то странных доспехов, но не более того... пока он не наткнулся, разбирая очередной ящик свёклы, на потёртый сундук, спрятанный в самом тёмном углу подвала-погреба, похороненный под отсыревшей парусиной и какой-то заплесневелой трухой. Замок давно был сломан, разбит и отогнут, но внутри всё же не было пусто: пыль и паутина покрывали кожаные обложки старых фолиантов, написанных на таком знакомом, но чуть было не забытом языке. Каждый из них словно бы напевал собственный тон, еле слышимый, но всё же ощутимый, отдававшийся знакомым покалыванием в пальцах. Ответы! Они должны были быть внутри!

С того дня каждый свободный момент, который Дэниэл мог улучить, он посвящал попыткам понять написанное в книгах. Одну за другой, он осторожно перенёс их под рубахой — в деревне, как он уже успел узнать, недолюбливали всё, что было связано хоть как-то с магией, даже и само слово произносили с презрением и плевком в сторону, а эти тома явно с ней были связаны — в развалины башни на берегу озерца поблизости, его любимое место, которое почти никто никогда не посещал, что позволяло ему уединиться с его новым занятием. Стоит ли говорить, что одна за другой его постигали неудачи. Книги были слишком старыми, слишком сложными, а некоторые оказались и вовсе то ли зашифрованными, то ли заколдованными. Его раздражение от собственного бессилия росло. Неужели это был тупик? Один за другим, фолианты отправлялись в кучу "прочитанных", но ответов в них не было, а если и были, то понять их Дэнни не мог. Однако, когда он уже готов был сдаться, его ожидал новый сюрприз.

Внутри одного из томов оказалось вырезано отверстие, хранившее в себе... Что-то. Что это было на самом деле, описать было довольно сложно. На первый взгляд это было похоже на кусок льда, только рыже-красный, вот только... Всё в ним было неправильно! Он был словно бы вывернут наизнанку, как бы странно это ни звучало. Его стороны отражали непонятные, невидимые вещи, а внутри была... бесконечность. Удивлённый находкой, Дэниэл перевернул книгу, позволяя странной штуковине упасть ему в ладонь, чтобы рассмотреть её поближе... Вот только что-то пошло не так.

Когда грани прошли сквозь его ладонь, он вскрикнул от удивления, ужаса и резкой боли, прорезавшей его до самых костей, но не успело ещё эхо утихнуть, как она исчезла, сменившись лишь на уже ставшее привычным покалывание. Паника вновь сменилась любопытством. Непонятный предмет лежал внутри его ладони, но тусклое свечение выходило наружу, изредка выбрасывая искорки. Это было в какой-то мере даже красиво, но оценить эстетические качества мешала крупная дрожь, всё ещё бившая его тело, не желавшая уходить и теперь, с осознанием того, что как эту штуку вытащить обратно, он не знал.

Задумавшись, он поднялся на ноги, сделал шаг... и словно бы шагнул в пропасть. Внутри всё ухнуло, а кожу обдало колким холодом, словно он выпрыгнул голым прямо в хлёсткий порыв суровой метели, и... он чуть не врезался в стену. Что произошло?! В памяти сразу всплыло похожее ощущение из глубокого детства, настолько глубокого, что больше он о нём не помнил ничего, но что это было? Дэниэл осторожно поднял ногу и опустил её на землю. Ничего не произошло. Он сделал ещё шаг, медленно и неуверенно. Снова ничего. Ещё шаг, уже уверенно. Ничего. Он прыгнул... и прошёл сквозь землю, почему-то вдруг мокрую и холодную... нет, он был в озере! Бултыхаясь в воде, он откашлял воду, набранную при вздохе удивления, и доплыл до берега. Что с ним происходило?!

Уже выбираясь на заросший берег, он обернулся и увидел себя в зеркале воды... вот только он был не один. Его было... много? Сначала ему показалось, что это была рябь воды, но нет, "рябил" именно он — вокруг него появлялись и исчезали в мгновение ока бесчисленные его копии, мерцающие и еле заметные, но, без сомнения, не просто обман зрения. Они сменялись так часто, что разглядеть их было невозможно, но когда Дэниэл попытался сфокусироваться на одной из них, он вдруг осознал, что оказался на её месте. Испугавшись непонятной тогда силы, он побежал обратно в башню, стараясь не обращать внимания на происзодящее вокруг.

Он просидел в развалинах до заката. Один план сменялся другим: спрятать находку обратно в книгу, обмотать вокруг кисти тряпку, попытаться вытащить её, вырезать наружу, опустить в воду, сжать в кулак... Ничего не помогало. Единственное, что ему удалось, когда изначальный испуг всё же отпустил его, — заставить призрачные образы исчезнуть окончательно и больше не появляться. Тогда он начал думать о том, как будет объясняться. Увы, хорошего плана не получалось и тут. В конце концов, однако, он решился. Что бы ни случилось, он оставался прежним, всё тем же их приёмным сыном, что и раньше — так он рассудил.

Он ошибся.

Так, осенью своего двенадцатого года жизни, Дэнни из Фоксглоушира оказался просто Дэнни.

Сказать, что такой поворот судьбы поверг его в шок было бы преуменьшением. Без дома, без родных, без близких, без друзей, без прошлого... без будущего. Он не знал, куда идти, поэтому пошёл туда, куда понесли ноги. Плечи тяготила сумка с книгами, которые он чуть было не выбросил в порыве бессмысленной обиды на бездушные страницы, но всё же сдержался. Он снова пытался читать их на привалах и, будь то безысходность его положения или же то, что его жизнь началась с нового листа... он, кажется, начал понимать кое-что. Когда выданные ему припасы подошли к концу, он уже осознал достаточно, чтобы прибиться к попутному каравану в качестве странной диковинки.

День за днём, его знания росли, а вместе с ними и его сила. Сложно сказать, был ли причиной столь быстрому развитию его собственный талант, кровь его рода, пропитанная магией насквозь, загадочное свечение в его ладони, или просто понимание того, что другого пути у него может и не быть, однако ещё до прибытия в ближайший город он смог научиться тому, на что у других могли бы уйти месяцы, если не годы.

Следующие события в его жизни были чередой неожиданных достижений и опасностей. Вот он впервые призвал клинок, слишком длинный и тяжёлый для его долговязого, но ещё всё же слишком детского тела, однако такой знакомый и столь удобно лежащий в руке, даже в левой... словно бы он был создан для него. Вот он применил свою способность к мгновенному перемещению уже не к себе, а к другом предмету... Первый настоящий бой... Первое бегство... Первая победа... Первая настоящая награда, а не подачка жалкому уродцу со странными способностями... Первый настоящий Враг, с большой буквы... Первая любовь... и первый отказ... первый урок жизни.

Так начался второй цикл жизни Дэниэла, впрочем, оставившее своё второе имя позади, и довольствовавшего теперь лишь третьим, отобранным у насмешек. Этот цикл, в отличие от предыдущего, не был скучным почти никогда, но такова уж природа любых циклов, что рано или поздно им наступает конец. Этому конец пришёл с последней страницей последней книги. Шрам много чего узнал из них, но это было лишь крупинкой из того, что в них было скрыто на самом деле, и, как он чувствовал, лишь крупинкой из того, что он мог узнать о себе. До сих пор ему везло, но разум подсказывал ему, что полагаться на это везение не стоит. Да, пока он неплохо справлялся со своими проблемами сам, но это не могло продолжаться вечно. Ему нужен был кто-то, кто мог бы подсказать ему путь вперёд. Он искал знаний от глупцов и шарлатанов, и уходил разочарованным. Он спрашивал мудрецов, но даже самые мудрые не знают ответов на все вопросы, а уж найти ответ на ненайденый вопрос было и подавно сложнее... Но, по счастью, его поиски всё же закончились успехом.

В Чаще, глухом лесу далеко от любых городов и даже от расползавшихся по землям деревень, жил мастер Ар'керим, выходец из легендарного Дома Цветов, пути с которым у него разошлись после осознания того, насколько далеко его представители готовы были зайти в достижении своих целей. Однако их расставание не означало, что он не знал путей Короля Роз, и, как слышал Шрам, именно они были близки к тому, что умел он. Их встреча была... интересной. Сложно было сказать, кому из них было более любопытно узнать о другом, но более опытный Ар'керим всё же быстро принял на себя роль ментора. Увы, даже его обширных познаний было недостаточно, чтобы дать ответы на все вопросы Шрама, однако его методичный подход позволил тому научиться управлять своими способностями куда эффективнее, а уж его кладезь сведений о магии вообще был просто бесценен. Но беспокойство не покидало Шрама — слишком много у него оставалось неотвеченных вопросов, да и сам Ар'керим разделял его опасения — нельзя было полагаться на неизвестное. Именно поэтому они решили, что молодому эладрину, теперь официально магу клинка, нужно было отправляться дальше. Следующей его целью была Академия Белого Лотоса, лежащая в далёких землях... но, к счастью, идти туда одному ему уже не пришлось.

Scar, level 6
Eladrin, Swordmage
Swordmage Aegis: Aegis of Assault
Eladrin Subrace: Standard Eladrin Racial Traits
Background: Arcane Refugee (+2 to Arcana)
Theme: Iliyanbruen Guardian

FINAL ABILITY SCORES
Str 10, Con 15, Dex 10, Int 21, Wis 14, Cha 8.

STARTING ABILITY SCORES
Str 10, Con 14, Dex 10, Int 18, Wis 12, Cha 8.


AC: 25 Fort: 16 Reflex: 19 Will: 19
HP: 60 Surges: 10 Surge Value: 16
Initiative: +3

TRAINED SKILLS
Perception +10, Arcana +17, Athletics +8, Endurance +10, History +17, Heal +10

UNTRAINED SKILLS
Acrobatics +3, Bluff +2, Diplomacy +2, Dungeoneering +5, Insight +5, Intimidate +2, Nature +7, Religion +8, Stealth +3, Streetwise +2, Thievery +3

FEATS
Level 1: Intelligent Blademaster
Level 2: Eladrin Swordmage Advance
Level 4: Brawling Warrior
Feat User Choice: Everything Fix
Level 6: Eladrin's Challenge

POWERS
Swordmage at-will 1: Booming Blade
Swordmage at-will 1: Sword Burst
Swordmage encounter 1: Fox's Feint
Swordmage daily 1: Dimensional Thunder
Swordmage utility 2: Dimensional Warp
Swordmage encounter 3: Dimensional Vortex
Swordmage daily 5: Swordmage Shielding Fire
Swordmage utility 6: Stride of the Gallant

ITEMS
Summoned Leather Armor +2, Feyleaf Sandals (heroic tier), Cloak of Distortion +1, Magic Longsword +2, Belt of Vigor (heroic tier), Hedge Wizard's Gloves (heroic tier)