самовыкопавшийся пандозавр
Обормоборотень Сообщений: 16855 профиль
Репутация: 465
|
23:03-23:33. Комната Тедда. Тогда слушай, запоминай и старайся понять, - негромко произнес кто-то уже совсем невидимый голосом Тедда. И началась сказка.
- В те далекие времена, когда на Земле только начал зарождаться разум, в наш мир пришли драконы-создатели - дракон отец и дракон мать - Иллианоригрим и Аннераима. Многие тысячи лет они искали мир, в котором могли бы поселиться и который мог бы стать им домом. И они нашли его, и поселились в нем. Жизнь в новом мире не стояла на месте, менялся климат, менялись люди, постепенно приспосабливаясь к новым для них условиям. Именно эти условия и подтолкнули почти звериный разум к развитию...
Сначала юная графиня внимательно вслушивалась в голос рассказчика, пыталась понять и представить то, о чем он говорит. Пыталась, но у неё не очень получалось - слишком о сложных вещах для понимания юного разума говорил тот. А потом... а потом сказка ожила, и Роззи сама всё увидела. Многое она по прежнему не понимала, но честно старалась запомнить. Она видела двух величественных и прекрасных крылатых существ, которые парили в огромном, пугающе огромном пространстве, в котором жили звёзды. Она знала что эти существа - драконы, и понимала, что они ищут дом. Чувствовала, что им очень тяжело без своего дома, и прекрасно понимала эти чувства. Ей самой без дома тоже было бы очень плохо. А затем была радость от находки. Да, они нашли то, что могло стать бы им домом... Затем она очень долго наблюдала за забавными обезьянками, так похожими на людей, но людьми явно не являющимися. Обезьянки собирали корешки и орехи, искали больших мертвых животных и ловили маленьких и живых. А еще они голодали, часто умирали от голода и холода, от зубов и когтей огромных чудовищ. Рози было очень жаль обезьянок, но она ничем не могла им помочь. Зато помочь могли драконы.
- И драконы следили за этим развитием и помогали ему. Именно они подарили первым людям огонь, научили добывать его и готовить на нем пищу. Драконы приходили в мир раз в несколько десятилетий в виде крылатых людей, разговаривали с людьми, учили их, жили среди них. Одежда, колесо, прирученные животные, оружие для охоты на животных, вера и заветы. Картинки менялись одна за другой с такой скоростью, что девочка не всегда успевала понять, что видит, зато всегда понимала, что чувствуют драконы. Гордость и любовь. Они гордились успехам забавных обезьянок, которые все больше походили на людей, и любили их, как своих детей. Но потом началось страшное.. - Люди быстро учились и развивались, и однажды, когда драконы в очередной раз ушли в спячку на сотню лет, люди сами придумали другое применение подаренному оружию нежели охота - они научились убивать друг друга. Проснувшийся первым Иллианоригрим рассвирипел и убил многих, у кого в руках было оружие не для охоты на животных. Тогда в душах людей зародился страх перед драконами и многие перестали считать их добрыми богами.
Рози хотела заплакать, но у неё не получалось. Она никак не ожидала такой страшной сказки, но не это было главной причиной навернувшихся на глаза слёз - она испытывала то, что чувствовал дракон - горькая обида, разочарование, отвращение из-за содеянного людьми и им самим, непонимание того, что случилось и бессилие от того, что он не знал, как правильно поступить в такой ситуации..
- Проснувшаяся немного позже Аннераима впала в печаль от всего увиденного и на долго отказалась от своих приходов в мир людей, оставив это право своему мужу. Дракон отец не был жестоким, он был молодым и горячим, а потому просто не смог придумать ничего лучшего, как убивать всех, кто брал в руки оружие ради убийства себе подобным. Когда драконы осознали свою ошибку, было уже поздно что-либо исправлять - из охотников и землепашцев люди превратились в воинов, умеющих и любящих убивать и ненавидящих драконов. Именно в те времена драконица принесла свое потомство. Но, как ни пытались драконы защитить своих детей, люди уничтожили всех детёнышей одного за другим, не дав им возможности вырасти в настоящих бессмертных драконов, подобных своим родителям.
А потом было счастье и настоящие материнская и отцовская любовь - у драконов появились дети. Милые, очень любознатильные и совершенно безобидные существа. Они впитывали в себя окружающий их мир, искали новые знания, всюду совали свои любопытные носы, пытаясь узнать что-то новое. И они тянулись к людям. Люди тоже тянулись к ним, но тянулись с совершенно иной целью - они искали и убивали юных драконов. Сердце маленькой девочкм разрывалось от боли и жалости, но она по прежнему ничего не могла изменить. Она чувствовала боль каждого замученного и убитого дракона как свою, чувствовала боль и отчаяние драконов родителей... и плакала, плакала... плакала. А где-то глубоко в дуще пошевелилось совершенно незнакомое доселе девочке чувство, которому она никак не могла дать название. Она впервые ощутила настоящую чёрную ярость, она ощутила ненависть к этим ужасным существам, к людям. Но смогла она понять только то, что она больше не любит людей. Точней, она по прежнему любила всех, кто был к ней добр, кто был с детсва ей знаком, но вот всех остальных... Всех остальных людей лучше бы не было. Картинка постепенно исчезла, уступая место реальности. Вновь кусочек таинственного пространства, отгороженного сладким дымом от всего остального мира, доброе и немного грустное лицо дедушки Тедда. Кажется, он тоже видел и чувствовал то, что только-что видела и чувствовала она - он не любил людей - это девочка поняла очень отчетливо. В руках малышки снова появился стакан тёплого молока, и она снова услышала голос старика.. - Прости, маленькая, что сказка такая страшная, но по другому ты просто не поймешь и не почувствуешь. Как ты? Как ты себя чувствуешь? Сможешь дослушать до конца? Хватит тебе сил узнать, что было дальше, или отложим сказку на потом?
То же время. Южное крыло. Коридор с помещениями для слуг. Аннет проснулась от страного ощущения, которое она не смогла бы описать. Кажется, её кудато тянуло, или кто-то звал... В груди появилось неприятное щемящее чувство - как-будто в её жизни могло что-то измениться в очень хорошую сторону, но она упустила саму возможность изменения. Понять, сколько времени прошло с тех пор, как она легла спать, кухарке не смогла и, решив про себя, что все эти ощущения навеяны сном, женщина перевернулась на другой бок и попыталась уснуть. У неё не получилась. Что ж, наверное тогда стоит сходить на кухню, выпить стакан вина и снова попытаться уснуть. Выйдя в коридор и очень осторожно прикрыв за собой дверь, полноватая женщина развернулась и уткнулась лицом во что-то горячее, мягкое, живое и сильно сопящее. В первый момент она испугалась и едва не закричала, но тут же поняла, что это Санни - смогла узнать гиганта по габаритом в тусклом лунном свете от окна неподалеку. Пришел всё-таки.. Губы девушки растянулись в счастливой улыбке. Сколько раз она пыталась затащить этого красавца в свою пустую постель, столько раз он вежливо отказывался, делая вид, что совершенно не понимает откровенных намеков. А сейчас вот сам пришел, значится. Видать совсем допекло одиночество и вынужденное воздержание - остальные местные девки здоровенного неразговорчивого негра боялись как огня. Улыбка Аннет стала шире, пухлые ручки попытались обнять столь желанную добычу, но не смогли. Рук не было, ног не было, всего тела не было. Кухарка попыталась закричать, но не смогла. А затем она услышала очень неприятный хруст. Что же так хрустит? И почему вдруг она стала смотреть на Санни под каким-то странным углом?
Свернув навязчивой бабе шею одним движением, мужчина аккуратно уложил у стены ставшее чересчур податливым тело у стены и шагнул в комнату, из которой недавно вышла Аннет. Там жили еще две рабыни, их тоже предстояло убить и сделать это нужно было как можно скорей - времени до полуночи оставалось совсем мало - старый граф оказался гораздо крепче, чем предполагал учитель. При воспоминании о том, что произошло в кабинете, Санни поежился. С другой стороны, так оно даже лучше - чем сильней маг, тем насыщенней его кровь. Впрочем, к делу! Ему еще предстояло собрать кровь тринадцати людей. Много крови, а это значит, что убивать придется голыми руками, да так, чтобы никто не закричал и не переполошил весь дом.
|