Вчерашняя непогода тяжело сказалась на команде "Сытой Лисицы". Непогода... Наверняка кто-то из сухопутных крыс назвал бы это бурей. Или даже ужасным штормом. Но молодой Чаритопуло уже достаточно походил в Средиземном море, чтобы не обманываться на сей счет. Все мачты целы? Паруса не порваны? За борт никого не смыло? Ну, значит, и шторма не было, слааа Господу и всем Его угодникам.

Шел четвертый день их плавания. Загрузились в Гренаде, теперь вот в Пизе что-то сбыть, а чем-то добить трюм доверха - и дальше вдоль побережья. Всем найдется товар по вкусу, мы не привередливые, возим то, что покупают, пусть не всегда это законно и высокоморально. Кстати о морали... Надо бы проверить, как там в трюме, после вчерашнего, течи не появилось, не подпортились книжонки-то? Такие не совсем легальные грузы Ставрос всегда проверял сам. И даже старался, чтоб команда о них не знала, по крайней мере достоверно. Хоть они и добрые молодцы, половина вообще соотечественники, а только в таких делах чем меньше голов следит за расхождениями с таможенной декларацией, тем лучше.

Грек оставил одного ма роса рулевым, остальные сейчас спали. Море спокойное, ни облачка, держи курс и все. Спустился на нижнюю палубу, слез в трюм. Нелегко с его-то животом пробираться меж тюков и бочек, а что поделать? Сам себе хозяин, сам устанавливай правила, сам выполняй. Вот уже близко... Чу! Какой-то шорох. Крыса, этот вечный бич торговцев съестным? Но нынче их всегда особо тщательно отлавливали, не дай Бог с такой Чума проберется на корабль. Пусть и пишут умные люди, то вероятность такого ничтожно мала, что чумное животное само себя выдаст, что не спрячется. Надо проверить.

Вытянув вперед правую руку с корабельным фонарем, контрабандист осторожно пошел вперед, внимательно осматривая пол, заглядывая за стоящие на пути бочки и ящики. Хорошо еще, трюм не битком набит, там и товары-то бывает сложно отыскать нужные. Левая рука чуть в сторону, полусогнута, чтобы легче выкинуть потайное лезвие. Заранее этого парень делать не стал, потом еще складывать обратно... Но вот он уже стоитт перед панелью, что, сдвигаясь, открывает потайное хранилище. И по-прежнему никаких крыс. Показалось? В любом случае он у цели уже. Ставрос протянул свободную руку вперед, чтобы отодвинуть заслон.

Древесина с мягким шорохом поехала по отполированному не столько мастерским инструментом, сколько частым использованием пазу, впуская внутрь неровный янтарный свет лампы, разгоняющий непрозрачные чернила теней. Связки книг были на месте, разве что, кажется, немного не в том положении, но это мог бы легко объяснить шторм... Но задуматься об этом у Ставроса не получилось: свободную руку схватили чьи-то тонкие бледные пальцы, а из-за всё ещё не до конца отодвинутой панели на него вдруг выскочила чья-то фигура, блеснув в темноте сталью, оказавшейся в опасной близости к его шее, но там и остановившейся.

Мгновение неподвижности дало ему возможность разглядеть "крысу" — невысокая рыжеволосая девчонка лет пятнадцати, щурившаяся на свету, но пытавшаяся сохранить угрожающее выражение лица. В сочетании с тем, что остриё её кинжала не собиралось пока продолжать свой путь, это явно говорило о том, что переходить непосредственно к смертоубийству она не хотела, что, впрочем, было совершенно логично — даже если бы она сейчас воткнула клинок ему в глотку и каким-то образом перебила бы команду, вряд ли обрадовавшуюся бы такому повороту событий, она вряд ли смогла бы в одиночку добраться до ближайшего порта, либо разбив бы "Лисицу" о какие-нибудь скалы, либо, наоборот, уйдя в дрейф и умерев, так и не увидев берега.

Сохраняя молчание, незваная пассажирка медленно, не отводя немигающего взгляда от него, демонстративно разжала руку, вцепившуюся в запястье Ставроса, и убрала кинжал от его шеи... впрочем, не спеша его прятать окончательно.

Молчание продолжалось недолго. Сперва отшатнувшийся от столь внезапно прыгнувшей на него девицы, Чаритопуло грузно опустился на ближайший ящик, потирая уколотую шею и внимательно рассматривая незваную пассажирку. И конечно, начиная разговор, ведь язык молодого капитана был его главным оружием. Не то что спрятанное в рукаве лезвие - он никогда не считал себя умелым бойцом. И пистолеты в каюте...

- Вот те на! Кто такая и откуда свалилась? Не ветром же тебя принесло вчерась, в конце концов, - Ставрос быстро прокрутил в голове возможные варианты появления на корабле незнакомки и пришел к единственному выводу, который логично объяснял происходящее, - В Гренаде на борт забралась? А чего не купить проезд, как все нормальные люди? Только не говори, что денег нет.., - тут торговца осенила внезапная догадка и он отодвинулся на ящике еще подальше, просто на всякий случай, - Ты - чумная?

— Тс! — шикнула девчонка, для убедительности приставив палец к губам, и ответила шёпотом, — Была б чумная, не пережила бы и эти четыре дня в пути.

Окинув взглядом контрабандиста и, видимо, решив, что он не представляет немедленной опасности, она всё же спрятала кинжал в ножны. Отодвинутая теперь почти полностью перегородка открывала вид на передвинутые связки книг, явно расставленные так, чтобы на них можно было сидеть и даже, наверное, лежать, если поджать ноги. Не слишком-то мягко, но лучше, чем на голом полу, тем более что поверх них был сложен вдвое спальный мешок, за которым поблескивали бронзой целых два эфеса каких-то клинков покрупнее кинжала...

— Просто хотела не привлекать лишнего внимания, — добавила незнакомка и, видимо поняв этот свой статус, протянула вперёд руку, — Розалия.

Рози, конечно, несколько лукавила. Нет, имя-то она назвала подлинное — особенного толку скрывать его не было, если её сейчас выследят до Пизы, то это бы всё равно не помогло, а если не выследят... Ну, там будет видно. Но вот о причине своих действий она не была совершенно честна с капитаном — конечно, в этом была толика правды, но на самом деле дело было в другом: даже если бы она решила довериться незнакомой команде, те жалкие гроши, которые она могла дать (да, красные одалиски жили, ни в чём не нуждаясь, но это обеспечивалось не путём выдачи им звонких монет на руки, и это уж не говоря про тех, кто ими ещё толком не стали), легко могли быть перевешены более выгодным предложением... Речь даже необязательно шла о деньгах: возможно за её голову и не была назначена достаточно весомая награда (проверять эти детали у Рози желания не было), но в арсенале опытного агента султаны было много других средств, все из которых они умели применять куда лучше неё. Её единственным шансом было сыграть на том, что её, наверняка, попытались бы искать именно так: давлением, деньгами, обольщением и обещаниями — замечательными способами, имеющими, однако, одну общую слабость: все они полагались на то, что её кто-то действительно видел. А оставаться незамеченной как раз было одной из её сильных сторон...

Ну, до сих пор.

Моряк продолжал цепким взглядом изучать видимые участки лица и тела странной пассажирки. Потемнений и вздутостей на коже не заметно, белки глаз нормальные... Конечно, больные Чумой могли протянуть и неделю, и иногда даже больше, но чтоб совсем без всяких симптомов видимых - вряд ли.

- Да, пожалуй, ты не отмечена Серой Смертью, - проговорил Ставро, сам понизив голос. Верно, команде о таком новоприобретении знать не стоило. Если даже он сам, считающий себя ныне человеком начитанным и просвещенным, был готов обвинить ее во всех тяжких, чего ждать от простых матросов? Выкинут за борт с якорем на шее, даже лапать не осмелятся, даром что девчонка вовсе недурна собой. Торговец поднялся и взял предложенную руку - и подивился тому, как же она дрожит. А он приписал это видимое колебание неровному свету фонаря... Ну конечно, ей же пришлось торчать тут в стене все эти дни. Даже если она и вылезала - поесть-попить, будучи незваной, ох как сложно. Как бы не брякнулась прям здесь.

- Эх, подружка, - Ставрос сделал еще шаг вперед и обхватил, поддерживая, девушку за талию, так что можно было шептать ей пямо на ухо, тем самым хоть немного обезопасив встречу. Так и есть - еле на ногах стоит, теперь когда не опирается на стенку шкафа-тайника, - Не бойся, не обижу я такую пташку. И не дергайся, если кто еще проснется - беда. Что-нибудь придумаем, сейчас...

Глаза торговца вновь обратились к тайнику. Позволить этой... Розалии... вновь туда забраться? Она может выдать себя снова, когда внищу кто-то из матросов шуровать будет. Или окончвтельно увянет от голода и качки. Нет, не пойдет. Кстати, а где шпенек, который должен был удерживать створку от движения? Конечно, она и вытащила. И как он умудрился про него просто-напросто забыть? И не удивился тому, что стенка открывается. Да, похоже вчерашний шторм и его потрепал.

И действительно — когда напряжение спало, схлынули и остатки сил. Сказалась неопытность. Она не знала толком сколько корабль будет в плавании, не смогла подготовить припасы, не ожидала, насколько тяжёло будет переждать шторм внутри, по сути, большого ящика, не имела запасного плана... да что там, она даже не очень-то представляла, как именно избежит проверки на входе в порт Пизы. Всё это казалось тогда менее важным, чем первоочередная задача: покинуть Гренаду. Любой лишний шаг мог привлечь внимание и, судя по тому, что она, несмотря ни на что, всё же приближалась своей цели, какой-то смысл в подобной осторожности был... По крайней мере, так она объясняла это себе.

Вчера она ещё смогла бы, наверное, настоять на том, что всё нормально и она не нуждается в помощи так и не представившегося толстяка, в котором, впрочем, капитана она опознала ещё до того, как он отодвинул панель в её неуютное гнёздышко — по шагам, тяжёлым, неторопливым, но уверенным, не просто как у привычного к качке матроса, но как у человека, которому этот корабль принадлежит. Но сейчас... сейчас у неё не было энергии даже на это.

— Спасибо, — выдавила из себя она, бросая взгляд во всё ещё открытую потайную каморку, в которой пока оставались её скудные пожитки.

ТеперЬ когда первый шок от внезапной встречи миновал, пора было покумекать, как выкарабкаться из этого водоворота в целости и сохранности. Ставрос осторожно направил девушку к ящику, на который присаживался сам, и отпустил, усаживая. При том, что она была невысокого роста, назвать ее хрупкой язык не поворачивался, и удерживать такой вес на одной руке - толстяк не был силачом, и думать предпочитал без излишнего напряжения других мышц. Что же, какие у них есть варианты? А по сути никаких, кроме одного. Помимо тайника, есть только одно место на "Сытой Лисице", куда команде доступа нет.Или, по крайней мере, не предполагается.

- Так, - прошептал контрабандист, присев на корточки рядом с Розалиной, - Придется рискнуть. Так понимаю, ты уже немного познакомилась с "Лисицей"... Да, забыл представиться, Ставрос Чаритопуло - капитан этой посудины, - грек важно кивнул и продолжил, - Оставаться здесь тебе не удастся. Хоть нам всего два дня до Пизы осталось, ты уже еле жива. Сейчас чуть отдохнешь, разомнешь руки-ноги. Я прослежу, чтоб в трюм никому идти не понадобилось. После полуночи тебе придется вылезти наверх и пробраться в каюту, она единственная на верхней палубе. Я не буду спать, постараюсь подстраховать насчет матросов, если что. Сможешь? Или боишься?

— Смогу, — решительно кивнула Розалия, уже устроившаяся на ящик, но всё ещё опираясь рукой на Ставроса — качка в затишье после бури была для бывалого моряка еле заметна, но её сейчас бы качало и на суше, — Ещё раз спасибо. Я не знаю, сколько обычно вам платят, но я расплачусь, когда мы будем в Пизе.

Да, она не собиралась этого делать раньше, надеясь просто незаметно выскользнуть уже в порту или даже просто дать дёру, воспользоваться неожиданностью и надеяться, что её не поймают, но сейчас это было бы как-то... неловко, что ли. В монастыре её учили тому, что нужно слушать свою совесть, но обычно в отношении всякой ерунды, а то и вовсе пытаясь её усовестить за очередной "проступок", который повесили на неё, вечного изгоя, её "сёстры", поэтому большой практики в ощущении вины у неё не было. Это напомнило ей про Альбу... Интересно, всё ли в порядке у неё?

...Впрочем, теперь она вряд ли когда-нибудь узнает ответ на этот вопрос. Тот корабль отчалил и ушёл навсегда.

- Там видно будет, - пожал плечами торговец, - Опасное это внимание, из-за которого человек забирается в шкаф, чтоб неделю провести там безвылазно. Я еще услышу эту историю, или часть ее... Но не сейчас. Теперь другие заботы.

Ставрос осторожно убрал руку девушки с плеча, слегка сжал на прощание, вставая. Подошел к тайнику, аккуратно достал оттуда котомку. Ого, а тут еще! Парень кмнул быстрый взгляд на гостью. Две сабли, да в таких ножнах, мало кто имеет в Гренаде, кроме... Но он сам сказал - не сейчас. Капитан взял в охапку весь этот скарб и без каких-либо комментариев опустил рядом с сидяшей Розалиной. Прикрыл панель снова, не заботясь о том, чтобы переложить связки книг. Закрыть потом как-нибудь. Дошел до лестницы наверх, обернулся, кивнул еще раз. Будем надеятьс, все у этой девицыполучится.

Утлую фелуку продолжало кидать по волнам под протяжный, натужный стон престарелого корпуса и хлопанье под порывами ветра мокрого от брызг паруса. Вымотавшись за время шторма, трое из матросов спали без задних ног, не просыпаясь даже когда гамак стукался о борт. Четвертый, несший вахту, угрюмо кивнул вылезающему из теплого кубрика капитану - мол, все в порядке. Даже отсюда было хорошо видно, что он замерз и считает минуты до того, как можно будет в свою очередь упасть и забыться.
- Может, по глоточку узо, афенти? - хрипло прокаркал Йоргос, шмыгая покрасневшим носом и морщась от очередной порции брызг.
- Погодка просто адская, прости Господи, прямо как в тот раз когда ходили на ту сторону.
Под той стороной старый матрос подразумевал северный берег Черного континента, куда последний (и он же первый) раз они рискнули сплавать еще и при предыдущем капитане. Когда и он сам и "Лисица" были куда моложе.

Внутри капитанской "каюты" было тесно - сам Ставрос с трудом мог развернуться между узким топчаном с давно просящими стирки простынями, маленьким столиком и привинченным к полу сундуком, хранившим корабельные и лично его, Ставроса, сокровища. Карты, компас, немного денег и прочая мелочевка. Было там и вино - личный капитанский запас. Мда, непросто будет здесь разместить еще и девочку, несмотря на ее небольшие габариты. Но придется - стоит команде пронюхать, что на борту баба, суеверные греки не остановятся и перед бунтом, буде капитан скажет не трогать девчонку. Еще и шторм этот как назло, как пить дать спишут на нее. Вот уж попал.

Дверь еле слышно скрипнула уже за полночь — Йоргос всё же не стал отказываться от своей идеи согреться хотя бы изнутри, если не снаружи, поэтому пришлось дождаться, пока он "смаковал", глубоко кашляя после каждого глотка. Впрочем, слишком долго задерживаться он не стал, толкнув своего сменщика на гамаке и тут же забравшись в свой. Ну а это как раз была возможность для Рози — пока тот просыпался, она как раз успела проскользнуть к надстройке на палубе. Не бесшумной тенью, как хотелось бы, но не позволяли силы, но достаточно тихо, чтобы её шороху не придали значения.

Внутрь она зашла со всей своей нехитрой поклажей — простой сумкой через плечо, сложенным спальным мешком, в который была завёрнута какая-то одежда, и двумя саблями, перетянутыми сейчас ремнями, чтобы не издавать лишнего шума. Обернувшись на всякий случай, она так же осторожно прикрыла дверь за собой и осмотрелась, ища место. Дверь открывалась наружу, поэтому в угол прятаться особенного толку не было, разве только моряки Ставроса не суют внутрь даже и носа, но... оставалось рассчитывать лишь на это. Поставив свой скарб на пол, она прижалась спиной к древесине и молча съехала вниз, обняв колени, и молча уставилась на капитана.

Капитан не стал отказывать старику Йоргосу в стаканчике горячительного. Погода и впрямь была паршивая, к тому же любое вливание спиртного в глотки команды облегчало текущую задачу - сохранение тайны лишнего пассажира. Да и вообще, Чаритопуло не считал себя суровым хозяином, предпочитая воздействовать добрым словом, нежели руганью и тумаками. Не всегда получалось - люди слабы...

Девица появилась в дверном проеме тихо как мышь - вой ветра заглушал те слабые шорохи, которые сопровождали движения ее гибкого тела. Да, несомненно это одалиска, одна из подготовленных шпионок и, наверное, убийц султаны Гренады. Но что это меняет для него? Даже если бы Ставрос не пообещал уже помочь, даже если бы принимал решение здесь и сейчас - вид изможденной тяготами морского путешествия девушки-подростка внушал жалось, вымученная сербезность и решимость на лице, за которыми наверняка скрывались слезы усталости, взывали к милосердию. Пусть она шпионка - она не враг ему и "Лисице". Предположим, ее цель кто-то или что-то в Пизе или окрестных владениях - Ставросу нет дела до благополучия их властей, он не присягал на верность никому из местных вельмож и князьков.

Встав с кровати, на которой он ожидал появления Розалии, грек молча подошел к девушке, поднял за руку и подвел к освободившемуся ложу. Взял из рук сумку и оружие, отомкнул навесной замок на сундуке, сунул все туда. Запирать обратно не стал - это можно было делать для сохранности запаса вина, но он не планировал, что кто-то из матросов появится здесь. А самое ценное - если вдруг эта выглядящая столь неопытной и уязвимой девочка на самом деле коварная плутовка, обведшая его вокруг пальца - все равно заперто во внутреннем отделении.

Торговец кивнул на топчан, приглашая воспользоваться комфортом настоящего спального места, и вышел на палубу. Запер наружную дверь - не для того, чтобы гостья не сбежала, но чтоб никто лишний не сунулся ненароком. Пусть сейчас на вахте будет лишь один матрос - ьереженого Бог бережет. И вообще, где этот Димитро? А, вылезает наконец. Недавнее приобретение в команде, нанятый уже самим Ставросом, парень молодой, но толковый. Поеживается - ничего, сейчас разомнется. Толстяк отрывисто сообщил молодому матросу, что сам пока станет за руль, а его пустил проверять и подтягивать снасти, чтоб парус не так хлопал, да и вообще - порядок должен быть. Вдобавок моряк решил взяьб курс чуть в сторону от видневшегося вдали берега, вдоль которого шла фелука. Погода вроде успокаивалась, можно было позволить себе немного укоротитьь путь, пройдя дальше в море.

Два часа этой вахты были довольно томительны, но позволили Ставро немного собраться с мыслями. Наконец, он, предварительно спустившись в камбуз и набрав там немного сухарей, рыбы, мех с водой, принес эту снедь в каюту. Девчонка спала без задних ног, свернувшись клубочком на топчане. Даже жалко будить... Но придется. Капитан угостил порцией узо и матроса, после чего разрешил тому пойти снова отдыхать, пояснив, что сам достоит остаток этой вахты и разбулит сменщиков. Не спится, дескать. Но на самом деле он, прождавши после ухода Димитро еще немного времени, привязал руль в выбранном положении и вновь вошел в надстройку. Розалия проснулась сразу, как только он дотронулся до ее плеча. Вовсе не спала или просто сон такой чуткий? Авось сейчас и поймем.

- У нас мало времени. Я пока отправил всех вниз - и хочу услышать твой рассказ. Кто ты, и почему тайком пробралась на корабль? И мне нужно знать правду - иначе как я смогу помочь?

Розалия, усевшись и прогнав морок сна, нахмурилась и покачала головой.

— Мне не нуж... — начала она, но осеклась, поморщившись, и попробовала снова, — Всё, что мне сейчас нужно — добраться до Пизы. Дальше я как-нибудь справлюсь сама. Да и как ты мне поможешь? Свой корабль с командой ты не бросишь, в порту он вечность стоять не будет, а даже если удастся убедить их, — она кивнула в сторону двери, — от которых ты меня сейчас и прячешь, то матроса из меня всё равно не выйдет...

Она отвела взгляд и ненадолго замолчала.

— Хотя сейчас уже поздно пытаться что-то скрывать, не так ли? — продолжила она немного раздосадованно — шутка ли, первая же серьёзная попытка какой-то скрытной работы, пусть и не выданной начальством, и такой провал прямо на старте, — Большая часть и так должна быть очевидна: две сабли, Гренада — красная одалиска великой султаны. Но путешествующая на каком-то случайном корабле, втайне от всех, пытаясь не привлекать чьего-то внимания...

Рози поджала ноги под себя и поёжилась. Ночной воздух на море был прохладным, но в крохотной каюте, защищенной от ветра и брызг, было довольно тепло, так что дело было не в холоде.

— Я слишком много знаю и слишком мало важна. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я рассказала, что именно я знаю?

- "Как-нибудь сама", да? - грек невесело улыбнулся. Улыбка сменилась зевком, да таким широким! Моряк продемонстрировал на удивление хорошие, здоровые зубы. Оно и неудивительно, такую фигуру наесть требуются отменные челюсти. Толстяк приземлился на колченогий табурет, стоящий подле, и приблизил лицо к девушке, чтобы не пришлось повышать голос, перекрикивая порывы ветра за стенкой каюты.

- Правда в том, девочка... Розалия... что я не думаю, что ты справишься. Если ты только не гораздо хитрее, чем кажешься на первый взгляд. Ты бывала где-то помимо султаната, нет? И думаешь, что юную девицу не облапошат в том логове мошенников, куда мы направляемся? Да тебя еще на входе в порт сцапают. Красная одалиска - важная гостья... из которой можно выбить всю ту информацию, что слишком много для нее самой. А потом все равно оприходуют, чтоб зря молодость не пропадала. Эх...

Ставрос махнул рукой, откидываясь назад и внимательно изучая собеседницу в царящем внутри полумраке. Ай, красива! Такую точно в притон утащат, даже если саблями махать направо и налево. Тюк по башке и вся недолга. Даром что гонору в ней - вон, только отдохнула чутка и уже ого-го сколько. Может, зря он лезет к ней в душу?

- Значит, так. Определись, - хозяин «Сытой лисицы» вновь наклонился к беглянке, - Или ты красная одалиска, доверенное лицо султаны, с неизвестной мне целью едущая, ни в чем не нуждающаяся. Я обещал, мешать не буду, полезай в тайник как увидим берег, или еще куда, выкарабкивайся как знаешь, - Торговец сам подивился возникшему в голосе раздражению и гневу и постарался их унять, - Или ты и впрямь хочешь забыть все как страшный сон, и тогда не будь упрямицей и не отказывайся от доброго совета. Да, в мире есть еще добрые люди, и их больше, чем думают многие... Пусть даже ты правоверная, а я христианин - Господь Сам велел помогать ближнему своему.

Речь Ставроса брала бы за душу своей искренностью куда эффективнее, если бы он и в самом деле предложил бы какую-то помощь, а не просто упрекал Розалию. На её замечание о том, что их пути не могли не разойтись, он ведь так и не ответил...

— Всякое может случиться, — пожала плечами девушка, — Глупо отрицать, что я не бывала в Пизе, поэтому не буду притворяться, что знаю, какие там порядки, но это я понимала и до того, как забралась в этот трюм. Я здесь, потому что как бы плохо ни было там, — она махнула рукой вперёд, по курсу "Лисицы", — останься я в Гренаде, было бы ещё хуже. Но, синьор Ставрос, конечно, когда я говорила, что я "справлюсь сама", это было вежливостью с моей стороны. Чтобы у тебя не терзало совесть из-за того, что меня пришлось оставить. А оставить придётся — мы это оба понимаем, так?

Замечание капитана про её "правоверность" она пока оставила в стороне — за время её бытности в слугах султаны её мягко подталкивали принять ислам, но после такого же безуспешного воспитания в католическом монастыре она просто перестала доверять тому, что ей пытались внушить в вопросах религии, но сейчас поднимать ещё и эту тему было явно не время.

- Ай, копела*! Неолейа**! Коль не до гроба вместе, так и знаться незачем? - капитан с досадой хлопнул себя по коленям. Эта девица намеренно выводит его из себя? Глупость или юность стоит за ее словами? - Коль я оставлю тебя, видя пригретой, в нормальном обществе, это одно, душа моя будет спокойна. Бросить такую в порту - только ждать, что в следующий раз встретимся в борделе. Жизнь портовой девки может и лучше казней султаны, только я не хочу тебе такого конца.

Грек поскреб подбородочк, подкрутил усы, искоса наблюдая за девушкой. Он все никак не мог определиться, дурачит она его, намеренно отстраняя руку помощи, или просто не верит, что такая помощь возможна. Наконец он заговорил снова: - Если ты и вправду в бегах, первое что тебе надо сделать, так это перестать быть похожей на одалиску. И в этом я могу попробовать помочь. А если нет.., - Чаритопуло встал, направился к двери, обернулся. Показал на снедь, выложенную на стол, - Подкрепись, и можешь еще чуть отдохнуть. Если надо облегчиться, еще с полчаса я никого из команды на палубу не поднимаю. Ну а потом уж мне самому задрыхнуть предстоит, - с этими словами парень вылез наружу. Надо провериь курс, помотреть, что ремни не растянулись. И подумать над сложившейся ситуацией еще.

*-девушка, девочка(греч.)
**-молодежь(греч.)

Останавливать Ставроса девушка не стала — он должен был осознавать, что разговор на палубе продолжить не удастся, а значит иначе как завершение этой беседы этот жест расценивать не получалось. Возобновить же её удалось только следующей ночью — разумеется, поскольку она находилась в его каюте, пересекаться им приходилось, но всё не было возможности: либо она спала, либо не спали другие матросы. Но когда солнце в очередной раз скрылось за плоским, как тарелка, и таким же блестящим в последних рыжих лучах морским горизонтом, а луна засияла своим тусклым серебристым светом, очерчивая треугольные контуры волн, она уже ждала, сидя всё в том же углу, но теперь всё же поставив рядом свои сабли, рассудив, что если сюда кто-то заглянет, то прятать их будет всё равно бесполезно, а случись что, лучше, чтобы они были прямо под рукой.

— Я всё не могу понять, синьор, — начала она, не размениваясь на другие вступления, едва капитан вошёл и закрыл за собой дверь, — Как мне поможет избежать судьбы "портовой девки" то, что я стану менее похожа на кого-то, кто может постоять за себя? То есть я понимаю, что чем меньше я буду привлекать внимание, тем меньше шансов, что меня заметят вообще, но невидимой-то я всё равно не стану, а морякам после плавания должно быть всё равно, на кого там кто похож — после особо долгого пути они, наверное, и чудищ из зверинца султаны готовы себе в койку утянуть.

Как молодой Чаритопуло поднялся поздним утром с койки, вновь освобождая ее для скорчившейся в углу необычной пассажирки, как вышел из каюты, вновь из предосторожности заперев наружный замок, так и не возвращался к себе до ночи. Он решил хорошенько погонять команду, чтоб выжать все из их маленького суденышка, что оно могло предложить в плане скорости. Предлогом была,иестественно, их задержка из-за непогоды, но на самом деле контрабандист рассчитывал просто побольше вымотать команду, дабы снова получить возможность беспрепятственно поговорить с Розалией. Также он и матросы проверили состояние грузов, парень выточил и новый запорный шпенек для тайника. К сожалению, тот не так хорошо подходил на место, найти скрытый склад будет проще. Что же, еще одна причина постараться не рисковать им без нужды.

Вся эта кипучая деятельность привела к тому, что толком обдумать направление их беседы торговец так и не успел. Поэтому вопрос девушки, которой, в свою очередь, кроме как размышлениями заняться было нечем, застал его врасплох. К счастью, именно на него ответить было несложно.

- Розали, твоя мысль точно горная коза, то совсем вблизи, то ускакала далеко-далеко... До момента, когда ты окажешься в городе и возникнет необходимость не казаться слабой, нужно пройти таможенный досмотр. Проверяющие народ ушлый, могут и найти. И тогда выглядеть как посланница султаны смерти подобно. В лучшем случае задержат, наверняка попробуют связаться с кем-то из Гренады. А ты говоришь, что тебе ни в коем разе нельзя обратно.

Грек прошел к топчану, уселся на него, направил свой взгляд на сидящую на корточках девушку. От его внимания не укрылись сабли, приготовленные к бою. Вот какираз и тема для разговора: - И потом, для того чтобы не казаться слабой, достаточно одного меча - или сабли - и выправки, свидетельствующей об умении ей пользоваться. Нацепить сразу две... Ты еще напяль красную свою одежку, что я у тебя заметил. Это же приглашение для более верных слуг султаны последовать за тобой. Повторяю, в том чтобы стать незаметной - единственная надежда, если все и впрямь так плохо... как ты не рассказываешь.

— Нет, синьор, с одной я даже притвориться толком не сумею, уж поверь, — покачала Рози головой, — Вся задумка с ними в равновесии, только одной я даже, не знаю, и махнуть по-нормальному не смогу. Но не будем об этом сейчас. Пока же их точно нужно спрятать, — девушка подняла сабли за ремень, скручивавший их, и протянула вперёд, — За борт, конечно, было бы надёжно, но я сомневаюсь, что найду им замену, а без них я как без рук, так что лучше бы где-то схоронить поглубже. Если есть, где...

Особенной привязанности к этим конкретным клинкам она не питала — они были довольно качественными, но выкованы не под неё, такой чести она заслужить не успела — поэтому мысль о том, чтобы похоронить их в морской пучине её не слишком-то тревожила, хотя некоторую тоску, не укрывшуюся от взгляда Ставроса, и навевала. Контрабандист, конечно, наверняка мог бы обеспечить её и парой новых сабель в Пизе, ведь это было как раз его стезёй, но было ясно, что на такую щедрость она не надеялась.

— Вообще, лучше с ними и всё остальное сразу, чтобы лишних вопросов не возникало. Тогда я буду просто... — она поморщила нос, раздумывая, — ну, скажем, сбежавшей на поиски приключений девчонкой, средней сестрой семейства... ммм... Бланш. Чтобы сбежать от пьющего и жестокого папаши, — Розалия притворно понизила голос для эффекта, — украла его кошель и собралась в романтический город суровых, но таких волнительных, — добавила она, мечтательно прикладывая руки к сердцу, — наёмников и разбойников, только и ждущих взять её в свою, без сомнения, банду благородных кровей, грабящих богатых и раздающих всё бедным, а заодно сражающихся со всякими злодеями и умертвиями.

Последнюю часть фразы она произнесла, угрожающе подняв руки со скрюченными пальцами, но не смогла долго держать серьёзное выражение лица, прыснув коротким смешком.

— Слишком? — улыбнувшись, спросила она.

- Эво инэ эксипнос*! - грек радостно улыбнулся. Наконец-то беглянка, кажется, поняла его мысль. Или просто смирилась и решила не перечить? Да нет, сама вон дальше предлагает какую-никакую, а ложную личину выдумать. Толстяк взял оружие из протянутой руки, глянул на один из клинков поближе. Да, неплохая работа, такая выделка будет цениться повсюду. И баланс, кажется, вполне себе, - Спрячу. Коль проберемся в город без помех, заберешь. Хоть и на улицах щеголять с обеими не стоит. Ну а махать острым клинком перед представителем власти - кратчайший путь на виселицу, если убежать не успеешь. Ты и сама должна понимать.

Последующая пантомима и у капитана вызвала смешок. Впрочем, он тут же его прогнал и продолжил деловито: - Да, избавиться от всех нарядов, что имеют признаки службы у султаны, было бы великолепно. Наверное, тебе не хочется с ними расставаться, но поверь, новые наряды можно купить, и не хуже, если живы будем, а жалеть о каком-то шарфике или платочке с меткой, сохраненными на память и обнаруженными, ты будешь... недолго. Так что попробуй, перетряхни гардероб. Если только это не оставит тебя голой - женской одежды у меня в трюме в этот раз нет, а прятать тебя в таком виде.., - смеющийся взгляд пронзительных глаз Ставроса явно говорил, что он вовсе не прочь был бы совершить подобное. Но не в этот раз.

- Теперь история. Запомни, излишне привирать или какую-то откровенную чушь плести не стоит. Лучше всего взять что-то из взаправдашней жизни, чтобы споро отвечать. Может, у тебя знакомая есть, за которую ты можешь себя выдать - я имею в виду, не из дворца? Или что-то из жизни прошлой, одалисками же не рождаются. Не верю, что ты и впрямь из семьи Бланш, или как ты там назвала, - торговец почесал бороду, добавил, - Мне-то эту твою придумку знать и не нужно, для меня ты будешь безвестной сироткой, подошедшей прям перед отплытием, которую я за определенную мзду и за красивые глаза согласился отвезти. А скрывал, зная свою команду, чтоб тебя не попортили. Потому и как пассажир ты не записана... Хочешь, можешь свою придумку мне все равно рассказать, я попробую историю на вкус. Но тебе, вероятно, ее еще обдумать надо?

Торговец откинулся на спинку каюты, продолжая разглядывать спутницу и размышлять о том, какие неожиданности преподносит судьба. А ведь еще надо девицу как-то в тайник снова поместить. Надо бы ночью... но так это ей еще полдня там торчать, получается. Может, есть другой способ...

*-вот умница(греч.)

Когда Ставрос заговорил про использование событий взаправдашней жизни, по лицу девушки пробежала тень, собравшаяся в целую грозовую тучу, тяжёлую и мрачную, когда он упомянул про знакомую, за которую она могла бы себя выдать. От только что гостившей там улыбки не осталось и следа.

— У меня ещё будет время обдумать, — глухо ответила она, видимо, тоже уловив ход мыслей капитана. Её блестевшие в огне лампы бирюзовые глаза замерли и как будто бы потускнели, — Вся моя поклажа — тут, — указала она на сумку, поверх которой лежал спальный мешок с завёрнутым в него одеянием красных одалисок, — Что возможно из неё оставить — виднее не мне, синьор, я нашла только один тайник и в нём придётся прятаться снова мне. В крайнем случае буду довольствоваться тем, что на мне сейчас надето.

Она отодвинулась, прислонившись спиной к стене, и замолчала, отвернувшись. Лишнее напоминание резануло по едва-едва затянувшейся ране. Если у неё сейчас были такие проблемы, то что же случилось с Альбой? Они были одного возраста и попали на обучение к султане почти в одно время... Хотя, конечно, она всегда была умнее и находчивее. Наверняка и окажись она в такой ситуации, то придумала бы что-то... По крайней мере, иначе думать Рози не хотелось.

Слова моряка явно задели какую-то натянутую жилу в душе бывшей одалиски, но Ставросу неоткуда было понять, какую именно и чем. Слова про знакомую? Про семью? Может, еще доведется поговорить по душам. Пока же - дело не терпит. Торговец приподнялся, притянул к себе вещмешок, начал быстро проглядывать содержимое, косясь на замкнувшуюся в себе девицу. Нет, вроде никаких побрякушек, что кричали бы любому "а меня привезли прямиком из дворца султаны!", там не было. Похвально... и говорит о том, что не так уж сладко жилось этой пташке в золотой клетке. А вот красные накидки придется отправить за борт. Жаль, за такое можно было бы получить хорошую цену на подпольном рынке. "Настоящий наряд стражницы Сорайи - недорого!" Если б только это не было столь опасно близко к истине. А может, рискнуть? Ладно, еще можно об этом подумать.

Торговец отложил сабли и форменное одеяние в угол каюты, так чтобы они не были заметны от входа. Остальное вместе со спальником передал девушке обратно. Встал, потянулся - уже вторая бессонная ночь, да даже третья, учитывая предыдущую бурю. Это перебор. Ладно, в Пизе отдохнем... так или иначе. Но лучше, конечно, просто так. Посмотрев на угрюмо сидящую Розали, парень обратился к ней, постаравшись вложить в свои слова ободрение и уверенность: - Решено. Прячем тебя на книжках, проходим таможню. Потом в городе я зайду в одну торговую контору, много имел с ними дел - думаю, тебя возьмут туда на разные работы. А там и вся жизнь впереди, - молодой грек нахмурился, дальше все равно нужно было говорить о насущном, то есть тяжелом и опасном, - Сейчас у тебя еще немного времени, сделай все дела. Потом уйдешь обратно в трюм - но там еще сможешь спокойно сидеть и даже ходить, если без шума. Утром я дам знак... нет, лучше спущусь сам и закрою тебя. Договорились?

Бегавший по шершавой древесине взгляд Розали вернулся к капитану. Несколько секунд она молча смотрела ему в глаза, то ли изучая, то ли ища подвоха, то ли просто в задумчивости.

— Договорились, — протянула она ему руку, — Спасибо. За всё.

Тонкая ладонь девушки утонула в пухлой пятерне капитана - ненадолго. Толстяк отвернулся, подхватил отложенные вещи, вышел. Сейчас быстро в трюм, платье _ все-таки оставим, будет сюрприз для маленькой, обрадуется небось - в тюк стканями подходящего цвета. Аккуратно вновь расправить края, а саму ткань поближе к той бочке с солониной. Выветриваться запашок перед продажей будет долго, зато никаких ароматов духов уже не прочувствовать, даже если особо изворотливый проверяющий попадется. Сабли... Да вот в тот небольшой запас, что на продажу всегда есть на «Лисице». Чтоб сошлось число, возьмем одну старенькую, ее сейчас за борт, новую в ее ножны. Конечно, разница в качестве видна если придирчиво смотреть, но ведь это надо особо приглядываться. Вторую - нет, не сюда. Забрать обратно, мало ли какую диковинку себе купил, это ж Красный Султанат. И шпенек из двери вытащить, в карман положить, а то новый просто не успеть сварганить будет. Кажется, все. Сейчас Розали прошмыгнет, и можно поднимать матросов вахтенных на смену.

Утром Чаритопуло, как и обещал, вновь спустился в трюм. Никаких следов пребывания Рози... Сразу в потайной шкаф забралась? Не верит, что он может управлять своей командой и кораблем как свои и пальцами, что не отпустил бы никого вниз? Ну ладно, еще успеем узнать друг друга поближе... Грек отодвинул почти полностью прикрытую панель тайника. Так и есть - стоит, вытянутая как струна, глаза сверкают. Хорошо хоть снова с ножом не бросилась. Слова уже не нужны больше, но... Ставрос придвинулся поближе, протянул обе руки, обнял девчонку, притягивая к себе, крепко-крепко. Шепнул в самое ухо: - Удачи нам обоим! Отпустил, не затягивая объятий, стараясь чтоб девица не потеряла равновесия. Подмигнул и осторожно закрыл тайник, полностью. Шпенек на место... Да, теперь ей самой и не выбраться. А значит, ее судьба в его руках теперь. Грек отс упил на два шага, все еще смотря на фальшивую стену, быстро перекрестил это место неволи. Пусть и иноверка, а Божье благословение никому не вредит. И себе тоже, да помогут нам святой Николас и все угодники. Теперь ждать прихода в порт. И надеяться на лучшее.

В Порто Пизано они прибыли ближе к вечеру следующего дня - горизонт уже начал наливаться багрянцем, намекая что еще часок-другой и на море опустится ранняя южная ночь. Каменные башни, прикрывающие с двух сторон вход в бухту, отбрасывали длинные черные тени на берег и кишащую разноразмерными лодками воду. Там, ближе к центру, виднелись темные громады двух галеонов Лиги, усталых и лоснящихся, как чудовищные киты. Когда-то именно с такими кораблями в Европу пришла Черная Смерть... но это было почти два века назад. Повеселевшие в предвкушении гулянки матросы споро убрали основные паруса, шутливо переругиваясь и подкалывая друг дружку. Осталось только подплыть еще немного, бросить якорь и дождаться таможенников.

Никто даже не заметил, что один из многочисленных рыбацких баркасов, которые то и дело оставались по обе стороны, подобрался совсем близко - в конце концов это проблема мелюзги, если они угодят под форштевень. Но проблема внезапно оказалась у экипажа "Сытой Лисицы", когда парусиновый навес на баркасе слетел в сторону, а по палубе фелуки со скрежетом проехали крючья приставной лестницы - по которой с ловкостью обезьяны на борт буквально взлетел худощавый тип с пронзительной физиономией и заорал:
— Всем оставаться на местах! Таможенный досмотр!
Судя по бригантине в цветах правящей семьи города, делла Герардеска и посеребренной бляхе на шее крикуна, это действительно было так. Вслед за ним, кряхтя, поднялся крепкий шикропоплечий бородач вида не менее уголовного - одной из местных особенностей было то, что многие слуги закона успели побывать по обе его стороны и временами граница вообще оказывалась достаточно условна. И, наконец, при помощи бородача влез седовласый мужчина в богато отделанном наряде с толстой золотой цепью поверх бархатного дублета. Его лицо было Ставросу незнакомо. Не иначе как ветер переменился и предыдущий таможенник не успел уследить за новыми веяниями. Обычно в таком случае все заканчивалось виселицей.
— Тааак, — протянул новый повелитель порта, осматриваясь. — Что у нас тут? Вы капитан? Документы приготовьте. Что везете?

Конечно, столь внезапное появление на корабле слуг закона привело Чаритопуло взамешательство. То ли сигать в трюм и пытаться предупредить одалиску, что все может обернуться очень плохо, то ли рвануть в каюту за пистолетом... зачем? Посследняя мы ль в мозгу подействовала отрезвляюще, и толстяк без всяких резких движений дождался, когда на борт ступит глава этой "шайки", по другому думать о этих проходимцах не получалось. Просто шайка очень сильная, что называется, "в законе".

- Да, синьор офицер, разумеется, сию минуту все подам... Из Гренады идем, груз обычный, ткани, вина... Да и груза того маленько, дела-то сейчас неважные, - залебезил торговец перед вельможей. Может, оно и зря, конечно, а только кто не заискивает перед таможней? Разве что капитаны тех галеонов.

Таможенники чувствовали себя как дома, расхаживая по палубе и заглядывая во все щели. Старший, важно скрестив на груди руки, ждал - и один из матросов оказался порасторопнее капитана, услужливо сбегав в капитанскую каюту за табуреткой, раз уж сам Ставрос не предложил пройти внутрь и угоститься чем-нибудь. Им оказался Йоргос - и высунулся он совершенно зря, потому, что на обратном пути бородач поймал его за ворот и развернул лицом к свету, пристально вглядываясь в физиономию грека.
— Йоргос? — седеющую бороду прорезало ущелье рта, полного кривых подгнивших зубов. — Якорь тебе в глотку, ты!
Не выпуская ворота, таможенник потянулся второй рукой к ножнам на поясе.
— Сколько веревочке не виться, да? Помнишь меня, сучонок?
— Я...янис?
Схваченный матрос лихорадочно заозирался в поисках... хоть чего-нибудь.
— С-слушай, я... я это... ну, ты понимаешь, так вышло. Я был против, но команда решила, вот!
— Команда решила? Ну а теперь я порешу. Кой-кого, хехе.
Седой таможенник, оторвавшись от изучения принесенных бумаг, недовольно поднял глаза на сцепившихся.
— Ну что там еще?
— Старый знакомый, синьор! — бодро отрапортовал бородач. — С крупным должком. Правда, Йоргос? Чуешь, чем пахнет, а? Чем расплачиваться будешь? Счетец-то немалый. Оставить лучшего друга подыхать на камне посередь нихрена это вам не цацки, чаркой узо не отделаешься.
— Валите вниз разбираться, мешаете. Мне все равно, кто там чей друг и что должен. Заодно посчитай, сколько чего из груза, сверим с документами.
— Эт мигом, синьор!
Волоча вяло отбивающегося Йоргоса по палубе, Янис протопал к люку и остановился на мгновение, прежде чем пихнуть бывшего дружка вниз.

Ситуация накалялась... Но было в этом и что-то обнадеживающее. Разборки со старым дружком могли отвлечь таможенника от основной задачи. А могли и подстегнуть к особо пристальному вниманию. И потом, мог ли нормальный капитан бросить вот так, без всякой поддержки, своего старейшего матроса?

- Синьор офицер, - любезно склонился к сидящему на палубе таможеннику грек, - если я прямо сейчас Вам не нужен, я с Вашего позволения спустился бы тоже. Долги долгами, а только если до смертоубийства на борту дойдет... Нехорошо это будет. Никому.

Коннечно, Ставрос не мог сейчас говорить с позиции силы. И все же, на его фелуке тоже развевался флаг Адриатической лиги. Пусть и не важный галеон оно, но просто так портить отношения Пиза не захочет, а значит, у того кто вызвал подобный инцидент, могут возникнуть проблемы, у обеих сторон. Контрабандист не знал еще, чем сможет помочь Йоргосу, но все же надеялся, что в присутствии постороннего разборки будут не столь круты. Главное еще чтоб девчонка не запаниковала, услышав все это.

— Ну хорошо, хорошо. Идемте, я заодно сам все проверю. Этим прохиндеям ничего нельзя доверять. Понаберут кого попало... Паоло, останься здесь и присмотри, чтоб ни одна крыса не прошмыгнула.
Фразочка про кого попало могла с одинаковым успехом относиться как к помощнику синьора таможенника, так и к Йоргосу, у которого обнаружилось вдруг общее прошлое с ним. Причем такое прошлое, которое могло выйти боком...а то из спины. В виде окровавленного острия кинжала.

Внизу (а сбросив в трюм Йоргоса, "старый друг" последовал за ним) тем временем нарастало напряжение. Ухмыляясь, бородач наступал на пятящегося матроса, пока тот не уперся спиной в перегородку, за которой находился тайник.
— Ну? - кустистая бровь бывшего пирата (ну а кем еще он мог быть, исходя из его собственных слов?) заиграла, живя собственной жизнью.
— Порадуй старого Яниса. Скажи, что у тебя есть не только твоя поганая шкура, которую даже на барабан не натянуть. Доставай припрятанное. Я знаю, у тебя есть.
— Да откуда?! — голос моряка дрожал, а руки отчаянно пытались нащупать поблизости хоть что-нибудь, чем можно было бы отбиться от наседающего противника.
— Горбатился б я на этом корыте, ежли б было что! Не было нам удачи тогда, а после и вовсе напоролись на военный неф... навели как на торговца, а там две дюжины пушек!
— Да мне насрать. Где, что и как ты возьмешь. Я-то теперь чист перед законами, хе-хе. А ты, дружище, как только я скажу синьору Анжело, что ты пират, повиснешь. Еще не успеет солнце зайти. Вон, кстати, он уже идет.
На лестнице действительно послышались шаги и показались ноги в изящных туфлях с вычурными пряжками. Глаза припертого к стенке и в прямом и переносном смысле Йоргоса заметались еще более лихорадочно, едва не выскакивая из глазниц.
— Скажу! Все скажу, только отпустите!
— Чё?!
Бородач придвинулся еще ближе, уже нависая.
— Это все он! — дрожащий палец матроса указал на спускающегося за таможенником Ставроса.
— Возит! Запрещенное возит! И девку с Султаната! Я н-недавно хотел выпить, н-ну после шторма, не спалось. Вы-выхожу, значит, з-за второй... узо-то в каюте у него, и вижу — никого за рулем! П-подхожу тихонько, слышу как они, значит, шушушу у него! А потом, это, спал вполглаза, вижу — крадется, стервь! Шлюха капитанская, ага. И шмыг за перегородку. Вот, видите, ш-шпенек вытаскивается!
Пока трусливый матрос, запинаясь, выкладывал тайну "Сытой Лисицы", брови бородача поднимались все выше а оскал ширился и ширился. Вот так улов. Вот так удача. Отшвырнув продолжающего лепетать Йоргоса в сторону, Яннис рванул перегородку тайника, распахивая его настежь.

Ставрос еще был на лестнице, когда он услышал вопли старого матроса, выдающие их с одалиской тайну с головой. Толстяк ринулся вниз - только для того, чтобы увидеть того криминального типа, который затеял весь сыр-бор, выламывающим фальшивую стенку. А сам виновник всего это безобразия был вот, совсем рядом, рукой подать.

- Сам ты шлюха, Йоргос! - отрывисто бросил грек, коротко размахнувшись и влепив этому идиоту пощечину. Может, силы у молодого капитана было не так много, но веса за его рукой оказалось достаточно, чтобы вновь сбить предателя с ног; - Старая и продажная. Не тебе говорть о честном имени этой девочки. - Чаритопуло круто развернулся к старшему из таможенников, заговорил спокойно и четко - терять было уже нечего, а смотреть в лицо опасности нужно не причитая и скуля, - Синьор офицер, я могу это объяснить. Девушку эту я действительно подобрал в Султанате, но вовсе не для любовных утех. Она там могла пропасть, и именно на той стези, что ей сейчас приписывают, но умолила меня увезти ее оттуда. Я согласился, да - и был вынужден прятать ее от всех. Вы видели, какая у меня команда. Эх... Здесь в Пизе я надеялся пристроить ее у своего торгового партнера. В моих действиях не было злого умысла, хоть они, не могу с этим спорить, и не могут быть названы вполне законными.

Контрабанлист примолк, выжидательно глядя на вельможу. В конце концов, это он будет решать их судьбу, или еще кто повыше, а не такие как Янис... или Йоргос.

- А что касается запрещенного... Да, там есть кое-что не задекларированное в книгах. Но все ж не опий, - "в этот раз", мысленно добавил он про себя.