Башня Ужаса, Сентябрьская встреча

// Появляется Артур

Отсюда представлялся поистине отличный взгляд на Эдинбург. Ты как будто поднимался к самому Артуровскому Трону, в то время, как город услужливо падал к твоим ногам. Внутреннее убранство Элизиума было строгим и аккуратным. Деревянные панели по стенам, дорогой дубовый паркет, массивные тёмно-коричневые с позолотой по краю шторы, изобилующие светом люстры. Между наполовину утопленными в стену колоннами были расположены гостевые места: мягкие обитые натуральным велюром диваны, низкие чайные столики. Над диванами располагались картины с различными историческими видами на Эдинбург. Возле окна стоял отполированный до блеска чёрный рояль, место за которым сейчас пустовало.

Сейчас в зале было не так уж много сородичей: на одном из диванчиков рассуждали о каких-то высоких философских материях Эва Чернин и Эрик. Похоже, примогена Тремер единственную в этом зале не беспокоил внешний вид носферату, который, в свою очередь, никогда не упускал возможности появиться в обществе без маски. В другом углу собрались примоген Вентру, Хранитель Элизиума и молодой тремер Петер Улик, успевший прослыть в городе безумным экспериментатором. Петер с Малкольмом неторопливо раскладывали шахматную партию, причём каждый успевал заниматься чем-то своим: хранитель обсуждал что-то с Эшли, а тремер время от времени заглядывал в свой планшетник. Отдельно ото всех сидел Сэм Коллинз: в руках у примогена Малкавиан была старомодная бумажная газета, которую он со скучающим видом разглядывал.

Ответив протокольным кивокм на приветствие дворецкого, Артур подал ему плащ и шляпу, оставив при себе трость.

В зале вампира ждал пусть и мелкий но неприятный сюрприз: подходить к компании, в которой была позвавшая его Кемпбелл сразу по прибытии было бы слегка подобострастно, что точно не подобало Брудже. Обе же другие компании, как ни крути, состояли целиком из примогенов, то есть он оказывался самым младшим. Всего лишь формально, но младшим.

Впрочем, с Эриком это почти не имело значения. Этот Носферату вызывал искренние симпатии Артура. Этот уважаемый и опытный вампир никогда не был озабочен возведением вокруг себя пустых символов своего положения. Он олицетворял собой лучшие черты своего клана: стремление сотрудничать со всеми и не быть зависимыми ни от кого. Что же до колдуньи — Тремеры всегда вызывали интерес Артура, а уж в обществе Эрика разговор с чернокнижницей сулил много нового.

Артур уверенно направился к Эрику и Чернин, приветсвовав примогенов легким поклоном и словами:
— Позвольте вас приветствовать, мэтры. Рад видеть столь высоких сородичей в столь демократичной обстановке. — Легкое ерничество адресовывалось, естественно, Эве, с Эриком Артур был знаком достаточно хорошо, чтобы не допуская фамильярности обходится без церемоний.

В ответ на приветствие Эва лишь вежливо кивнула головой, слегка улыбаясь уголками губ. Получилось немного зловеще. Эрик же действительно соответствовал "демократичной" обстановке и встал поприветствовать Артура. Вопреки внешнему впечатлению, двигался носферату весьма уверенно и совсем не создавал впечатления несчастного существа, запертого в чрезмерно грузном теле.
— Мы как раз обсуждали возможности прогнозирования биржевых индексов с помощью примитивных астрологических моделей, — голос Эрика звучал глухо и отрывисто, будто внутри сородич был наполнен бурлящей водой, — естественно, не обошлось без влияния массовой психологии.

В это время от второй компании отделилась Эшли и подошла к новоприбывшему сородичу. На лице её играла приветливая улыбка, а все движения показывали открытый и дружелюбный настрой.
— Здравствуйте, Артур, как вы добрались? — поинтересовалась она.

— Не так уж и абсурдно, как звучит. — Артур быстро ответил носферату, о парадоксах рынка он много размышлял, еще пока был смертным, да и позже, пока сохранял связь с наукой смертных. — Любая теория, в которую поверят достаточно участников рынка начнет давать сбывающиеся прогнозы. Только эта не принесет большой прибыли. Гораздо выгоднее приучить других гадать по звездочкам, которые вы можете двигать по своей воле. Знать на несколько часов раньше друг...

Манер Артура хватило, чтобы прервать себя на полуслове, едва он услышал голос Эшли за спиной. Уважение к даме, сказал бы поэт, отражение принципа незаменимости самки в кривом зеркале цивилизации, сказал бы ученый. В научных текстах поэзии куда больше, чем в ином сборнике стихов, однако такая поэзия не для всех. Впрочем, слово "самка" было давно не актаульно в отношении Эшли Кемпбелл. В отношении нее было актуально гораздо более грязное слово "вентру". Но знакомить окружающих со своими мыслями в планы Артура не входило.

— О, рад видеть вас, Примоген! В вашем присутствии элизиум приобретает особый колорит. — На секунду, нужную для легкого поклона, правая рука переложила трость в левую. Во время поклона правой надлежит быть прижатой открытой ладонью к левому лацкану. Как только трость вернулась в правую руки, левая непроизвольно потянулась к подбородку. Пока Артур одернул себя, но он прекрасно знал, что вскоре забудет об этом, и примется мучить свою шею. На эту свою слабость он давно махнул рукой, у него были дела поважнее.

Эшли, казалось, была обескуражена такой реакцией Артура на её появление. Обычно не лезущая за словом в карман, сейчас примоген Вентру на несколько секунд задумчиво замолчала. Затем, она, как бы извиняясь, улыбнулась присутствующим здесь сородичам, и сконцентрировала своё внимание на собеседнике:
— Артур, ну зачем же вы прервали столь увлекательный рассказ ради меня? Я уверена, что ваши собеседники были бы рады его дослушать...
Она указала взглядом на широко улыбающегося Эрика и беспристрастно наблюдающую за происходящим Эву. Носферату не преминул воспользоваться паузой, чтобы покачать головой.
— Нет-нет, Эшли, что вы! Всё в порядке. Лучше поделитесь, не томите нас. Зачем же вы собрали нас всех в эту ночь?
Вентру улыбнулась, и слегка наклонила голову:
— Если вы не возражаете, я ещё немного потяну интригу.

Следующие полчаса прошли в аккуратном словесном лавировании, Артуру предоставилась возможность поздороваться с остальными присутствующими, как снаружи послышался едва слышный звоночек лифта. Кто-то приехал, и посетители Элизиума сразу же сбавили тона. Словно сложный организм, вампирское общество почти по-театральному готовилось к появлению новых гостей. И вскоре, двери распахнулись, и дворецкий впустил внутрь примогена Тореадор Стивена Мэтьюса и его дитя — очаровательную Эвелин.

// Появляется Эвелин

Мягко улыбаясь всем присутствующим сразу, Эвелин невесомо опиралась на руку сира. Тореадоры, купаясь во всеобщем внимании, медленно и с достоинством прошествовали к хозяину элизиума, и в этой импровизированной процессии именно девушка была центральной гордостью и украшением. Тёмно-зелёная парча платья мягко шуршала при каждом шаге, на тонких руках, придерживающих пушистое короткое меховое манто, мягко искрился дорогой янтарь, а в ярких голубых глазах, загадочно блестящих среди золотистых кудрей, играло детское искреннее веселье.
Стивен дружески пожал руку поднявшемуся от игры хранителю элизиума.
— Рад встрече. Надеюсь, дела идут хорошо?

— Всё прекрасно, рад видеть вас и ваше дитя в добром расположении, — вежливо кивнул Малкольм.

— Доброго вам вечера, господин Малкольм! — звонкий хорошо поставленный голос девушки легко пронёсся по залу, заполняя каждый угол роскошного помещения
— Приятно видеть вас в хорошем настроении, — девушка грациозно стянула тонкую перчатку зелёного шёлка и протянула хрупкую руку для приветствия.

Мужчина деликатно принял протянутую руку за кончики пальцев и едва коснулся губами, ровно настолько, насколько того требует этикет.

Отдав дань почтения хозяину, Стивен и Эвелин направились в сторону сенешаля, мило беседующей с Сэмюэлем, примогеном малкавиан.
— Добрый вечер, Эшли, рад нашей встрече, — Стивен аккуратно пожал руку сенешаля, вставшей навстречу.

— Здравствуйте, Стивен, — кивнула Эшли примогену тореадор, после чего повернулась к Эвелин, и уже менее официально улыбнулась ей, — здравствуй, Эви. Я рада, что вам удалось выбраться к нам сегодня.
Взгляд сенешаля обратился в сторону так и не вставшего с диванчика Сэмюэля. Малкавиан с интересом разглядывал подошедших, отложив газету, которая теперь покоилась у него на коленях.

— Здравствуй, Эшли, — девушка мягко взяла её за руки.
— Я так скучала! Как проходят твои ночи? — она добродушно улыбалась вентру.
Тем временем Стивен оставил своё дитя и, сдержанно поприветствовав Сэмюэля, направился к беседующим Эве и Эрику.
— О, прошу прощения, мистер Коллинз, я невольно похитила вашу собеседницу, — девушка по-детски улыбнулась задумчивому сородичу.

"Итак, у сенешаля есть не просто дело, есть дело, ради которого стоит собирать примогенов. Становится интересно."
— Приветсвую вас, Стивен. Эвелин, вы можете с успехом заменять собой солнце, которого лишены потомки Каина. — Артур подумал про себя, что для комплиментов уже может использовать принцип трех шляп, лишь слегка заботясь о сообразности результатов. Тренировка — великая вещь.

Сэмюэль посмотрел на Эви длинным пронзительным взглядом. В этом взгляде читалась задумчивость о судьбах мира, о вечном и о предстоящей молодой тореадор нелёгкой судьбе. Истинный взгляд старика, считающего свой опыт единственным критерием значимости. Губы малкавиана дрогнули, будто он собирался что-то сказать, но на деле издал лишь едва слышный "хмык". Примоген пожал плечами и потерял интерес к Эви, бросив вопросительный взгляд на Эшли. Та с некоторым смущением улыбнулась ему:
— Не возражаете?
Сэм лишь ещё раз пожал плечами и переключил своё внимание на газету.
Стивен, тем временем, вежливо поприветствовал Артура, походя поинтересовался, удачно ли сейчас протекает его научная деятельность, но не стал задерживаться в разговоре с бруджей, а дошёл до Эвы и Эрика, завершив тем самым почётный круг приветствия. В конце концов, примоген Тореадор снова вернулся к Малкольму, чтобы начать обсуждение какой-то предстоящей выставки.

Идиллическая картинка, как будто собирается старая дружная семья. Примять ее за чистую монету мог только идиот или непосвященный, но последнему должна была бы казаться настоящей пасторалью. Мысли Артура все больше занимало не то, что происходит, а то чего не произошло.
— В теории пятничных отскоков смысла не больше, но в нее верят и она работает. И опять же, нет конкретного бенефициара, ибо никто не может назначать пятницы по своему усмотрению. И вот тут уже, кажется есть смысл задуматься о закономерности. Пока без весомых доказательств, просто на уровне интеллектуального этюда...

Думать свои мысли Артур позволял себе только пока говорил сам, благо говорил давно продуманное. "Итак, явно собрали примогенов. В этом случае кого не хватает? Правильно, Бруджей. Примоген у нас есть, пусть и временный, никого наши внутренние дела не касаются, извольте нашего примогена считать примогеном, пусть бы мы его хоть каждую ночь меняли. Это попытка выразить неуважение? Возможно, хотя и толстовато для Вентру. Продолжаем. Из непримогенов тут я да дитя прима Торов. Еще хранитель эллизиума, но он не в счет, а присутсвие Эвелин логично, она с сиром появляется часто. Вот и вторая загадка, почему примогена Бруджей нет, а я есть. Попытка вбить клин? Тоже толстовато, но нужно не забыть публично возмутится, если сияющая Эшли заявит, что тут де есть официальные представители всех кланов. Узелок на память, и смотрим дальше."
— ... Представьте себе коллективный разум биржевиков не тупой, но чрезвычайно ленивой скотиной. Которая готова поверить в любой бред, пока выгоды от этого бреда распределены случайно, и соответственно в масштабах сообщества распределения благ не меняют. Но стоит появиться заблуждению, выгодному одной конкретной группе, как эта скотина нехотя пробуждается от своего скотского оцепенения, и начинает думать, таки развеивает угрожающее ее покою заблуждения, чтобы снова погрузиться в свой безопасный скотский сон.

Эвелин поёжилась от пронизывающего взгляда малкавиана, тяжёлого и немного безумного, но всё равно улыбнулась.
Подкравшийся Артур заставил вздрогнуть девушку, что было неприятно, а лживый комплимент лишь усиливал это чувство.
— Доброй ночи, господин Тейлер. Рада вас видеть, — на красивом лице Эвилин не осталось и следа детской искренности, лишь немного надменная официальная улыбка, такая же неискренняя, как и фраза Артура.
Оказав необходимое по этикету количество внимания, Эви вновь развернулась к Эшли, которую до сих пор держала за руки.
— Шанель выпустили новую линию духов, слышала? Там есть такой восхитительный аромат, он просто принадлежит тебе! Попробуй обязательно, — девушка взяла Эш под руку и отвела в сторону, дабы не мешать Сэмюэлю читать газету.