Звёздная Ведьма
Хозяйка Туманов Сообщений: 1004 профиль
Репутация: 95
|
Эвелин Лидделл (Evelyn Liddell)Невысокая хрупкая стройная длинноволосая белокурая девушка, тонкая, изящная, грациозная, именно такой образ представляется, когда речь заходит о прекрасном клане тореадор. Великолепная фигура, прекрасные манеры, милое, по-детски нежное, личико, всё в образе Эвелин говорит о чувственной страсти. Дорогая, но не броская одежда лишь подчёркивает её красоту и женственность, так же как и изящные драгоценности. Она почти не пользуется косметикой, ведь судьба распорядилась так, что смерть едва коснулась её, оставив румянец щекам, блеск кудрям и тепло мягкой коже. Эви никогда не появляется в обществе без своего сира, Стивена Мэтьюса, примогена тореадор, хотя и не сопровождает его постоянно. Когда она появляется в обществе, то дружелюбна, общительна, с удовольствием поддерживает любой разговор и даже будет не против немного посплетничать. Со временем, возможно, она станет великолепной гарпией, но сейчас она лишь юная девушка, обожающая своего сира. тореадорам, гостившим в Лондоне в начале 2008 года, посвящается Мягкие, но торжественные, звуки органа неторопливо плыли вверх, к сводчатому потолку, теряющемуся где-то в полумраке собора Святого Петра, освещённого сотнями свечей. Ароматы ладана, воска и множества кроваво-алых роз, украшавших крест и алтарь, сплетались в симфонии невинности и чистоты, воплощением которой была юная девушка в белоснежном шёлковом свадебном платье, под лёгкой прозрачной фатой, расшитой сложным цветочным орнаментом. В руках, по локоть скрытых кружевными перчатками, она держала изящный букет, украшенный множеством белых и голубых лент. На её красивом лице играла мягкая застенчивая улыбка и нежный румянец смущения, а небесно-синие глаза лучились счастьем и восторгом. Прямо перед невестой шла маленькая бледная девочка в светло-голубых одеждах, венке из белых водяных лилий и с ангельскими крыльями за спиной. Из маленькой корзиночки, украшенной рюшами и бантами, она доставала лепестки роз и рассыпала их на пол. Присутствующие, украшавшие собой узкие церковные скамьи, провожали их взглядами. Священник, в тёмно-алой рясе и золотых ризах, и высокий статный русоволосый мужчина, в строгом, но дорогом, чёрном костюме, стояли у алтаря, пока маленькая ангельская процессия медленно шла через длинный зал. Как только невеста достигла алтаря, музыка стихла, и в торжественной тишине древних сводов зазвучал молитвенный гимн в исполнении волшебных девичьих голосов, перемежающийся с мягким речитативом священника. — Стивен Мэтьюс, дитя Роберта Конли, дитя Луизы Фор, дитя Габриэль д’Эстре, называешь ли ты Эвелин Лидделл, дитя Адама, дитя Евы, пред лицом Господа, братьев и сестёр, своей, пока ночь не разлучит вас? — Да, — мужчина кивнул и улыбнулся девушке. — Эвелин Лидделл, дитя Адама, дитя Евы, желаешь ли ты принять дар бессмертной любви из рук Стивена Мэтьюса, дитя Роберта Конли, дитя Луизы Фор, дитя Габриэль д’Эстре, пока ночь не разлучит вас? Девушка подняла взгляд на священника, потом на мужчину. Её губы дрогнули, но голос подвёл, и она лишь смущённо кивнула. — Именем Господа нашего, Иисуса Христа, и его непорочной Матери, Девы Марии, благословляю ваш союз. Мужчина повернулся к девушке и аккуратно поднял невесомую фату. Нежно обняв за талию, он притянул к себе её хрупкое трепещущее тело и чувственно, со страстью изголодавшегося любовника, вонзил острые клыки в беззащитную шею. Жизнь плавно покидала её тонкое изящное тело, пальцы выронили букет, яркие глаза закрылись, румянец сменился фарфоровой бледностью, а последний вздох лишь на мгновение отстал от последнего удара сердца, но он не давал ей упасть. Справившись со страстью, полыхавшей в груди, он отстранился от её шеи, где уже медленно затягивались маленькие ранки. Несколько мгновений он смотрел в мёртвое лицо, а потом аккуратно подарил ей нежный долгий поцелуй, с каждой секундой которого в хрупкое тело возвращалась жизнь. Распахнулись яркие небесно-синие глаза, залились румянцем щёки, вернулся блеск упругим золотым локонам. Спустя несколько мгновений, девушка пришла в себя и мягко отстранилась. На красивом лице вновь играла трепетная смущённая, но счастливая улыбка. — Эвелин Лидделл, дитя моё, пред лицом Господа нашего, Иисуса Христа, и его непорочной Матери, Девы Марии, перед нашими братьями и сёстрами, я клянусь открыть тебе Традицию бессмертных и тайны нашей крови, клянусь защищать и оберегать тебя. — Стивен Мэтьюс, мессир, — её голос уже не срывался, а легко взлетал под своды древнего храма. — Пред лицом Господа нашего, Иисуса Христа, и его непорочной Матери, Девы Марии, перед нашими братьями и сёстрами, я клянусь подчиняться и доверять тебе, клянусь не нарушать запретов и хранить верность тебе. — In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti! Amen! — священник привычным жестом благословил стоящих у алтаря и всех присутствующих. Воздух вновь наполнился мягкими торжественными звуками органа. Счастливые новоявленные сир и птенец под руку направились к выходу из храма. Следом за ними потянулись гости. Впереди всех ждал торжественный вечер.
|