На крылатой виверне, Встреча с Леди Жасмин

Почему?
Почему на мир снова опускается тьма? Вернее, даже не так - почему Торил и ее любимый Фаэрун из тьмы выбраться все никак не может? Мир словно поглощает сам себя, он бьется в агонии и раздирается на части. Разве таким Я хотела его видеть?
Уже столетие прошло со времен гибели Мистры и многих других. Бессмертие - мука, когда твои силы так ничтожны по сравнению со временем прошлого. Взирать в бессилии... Шар, моя ненавистная Шар, зачем тебе этот мир? Я не делаю ни единого шага в твой Шадоуфелл, но ты все равно мстишь в своей вечной обиде и сжимаешь щупальца... Нетерил и Город Шейдов растет в могуществе и величии... А что имеем мы? Города Севера, оплоты против тьмы, держатся на грани упадка, дикие земли настолько страшны и опасны, как не бывало и во дни орков. Невервинтер, жемчужина, что лежала в руинах еще десятилетие назад, начала воскресать...
Но и здесь темные силы спокойно прогуливаются по улицам, а герои не замечают их в упор перед самым носом...

Это была необычайно лунная ночь - не просто полнолуние, а и без того большая луна, названная по имени богини Селунэ, казалось, смотрит прямо на город своим немигающим глазом, и настолько близко, словно в воздухе ощущалось присутствие чего-то неземного... Настоящий рай для магов и астрономов, вот только башня Звездных Плащей, которые вполне могли воспользоваться этим, занята лишь трупами магов да орками.
Почему-то, вам тоже не спалось этой ночью, хоть вы к Звездным Плащам не имеете никакого отношения. В Левиафане ли или Тысяче лиц, просто на улице или на подходе к городу, вы тоже взирали на небо... Всего одного взгляда было достаточно, не больше.
Падающие звезды летели с небес, сверкающие лунным светом. Пронзая Море Ночи, пронзая воздух, приземляясь где-то в Невервинтере. Может, вам просто показалось? Уже нельзя ответить на этот вопрос - после того, как вы протерли глаза, небо снова оставалось спокойным, мерно мерцали звезды и отражали свет планеты...
А Невервинтер продолжал отдыхать, на этот раз куда меньший, да от этого вряд ли более сплоченный и дружный.
Ночь повернула на день...

— Свободным искателям приключений в городе! Леди Жасмин ищет желающих помочь Невервинтеру и готовых отправиться на поиски упавших вчера звезд! — раздался у таверны крик герольда, оповещающего о новой работе куда лучше всяких столбов с объявлениями и раздаваемых на улице бумажек. Увы, у такого метода оповещения были и недостатки - даелко не всем это нравилось, и куда больше людей готовы были вылить на крикуна бадью с водой, чем откликнуться на призыв.
— Поше-е-ел прочь! Ребенка моего разбудил!
— Упавшие звезды? Проваливай со своими шутками!
Впрочем, самому герольду работа нравилась. Это был молодой парень, с длинными ногами и зычным, красивым голосом - такому бардом подрабатывать в тавернах (а может, так оно и есть на самом деле). Прежде чем уйти, он добавил к своему посланию еще одно предложение:
— Тем, кто верит, обращаться к святыне Селунэ у Крылатой Виверны на стороне Анклава Защитника!

Река Невервинтер была причиной, почему город всегда оставался теплым даже в самые холодные месяцы на севере. Принося теплое течение и растапливая снег, она брала начало с самой горы Хотенау - увы, именно ее извержение и причинило катаклизм, от которого ород не оправился до сих пор. Во всем всегда есть плюсы и минусы, но не об этом сейчас речь, а о трех мостах, которые позволяли перебраться через реку: Спящий дракон, Крылатая Виверна и Дельфин, это были настоящие произведения искусства, и каждый мост имел вид, согласно названию. Сохранился после катаклизма лишь мост-Виверна, который патрулируется днем и ночью наемниками Минтарна. А на стороне Анклава, значит, искали наемников совсем других - не жестоких минтарнцев, а... что, неужели мы снова говорим о сброде разношерстной партии авантюристов? Похоже, так и есть. Каждый из них слышал герольда, видел ночью падающие осколки и имеет свои те или иные мотивы откликнуться на зов. Первый шаг навстречу сделан, остается сделать ответный.

//Ваш ход. С вас тоже вводный пост - как провели ночь, где вы находились и как откликнулись на призыв.

В отличие от, пожалуй, всех остальных посетителей "Топляка" (кроме, разве что, излишне громкой парочки через две комнаты), Эмеш-сал ночью не спала. О, здесь не было какого-то тайного умысла: покров тьмы ей был не нужен, чтобы проникать в чужие дома, грабить случайных припозднившихся прохожих, прятаться в тенях от стражи или заниматься какими-то другими грязными делами. Нет, она просто любила ночь. Любила наступавшую тишину, любила, что можно было смотреть в окно на звездное небо, которое годами было скрыто от нее каменными стенами, при этом еще и не привлекая излишнего внимания чересчур любопытных прохожих, любила, что в темноте рыжие искорки угольков, в танце поднимавшиеся вместе с дымом, светились как будто бы куда ярче, как мерно сияли тусклым огнем ее сзулдар, любила прохладный и свежий воздух, тихий, почти незаметный ветер, пение соловьев, слышимое только перед самым рассветом... В ночи было что любить.

Именно поэтому она была одной из тех, кто видел павшие звезды своими собственными глазами, а не услышал о них впервые от глашатаев. Тем не менее, она не придала этому особенного значения — звезды падают с неба все время, просто обычно никто их не замечает, и, впечатлившись красотой редкого события, вскоре забыла о нем. Легла спать она уже под утро и, скорее всего, проспала бы до самого обеда, если бы не надоедливые крики зазывал, влетевшие в раскрытое окно. В таких условиях пытаться видеть сны было бесполезно... не то чтобы, конечно, сны, которые обычно приходили к Эмеш-сал, были из тех, которые кто-то захотел бы увидеть...

Но, в любом случае, теперь уснуть уже вряд ли получится. Протерев все еще слипающиеся глаза и немного размявшись, чтобы хоть сколько-то придти в себя, она оделась, взяла свои пожитки и спустилась вниз. К счастью, трактирщик теперь уже не был удивлен видом входящей в помещение дженази с угольно-серой кожей, испускающей дым головой, длинным клинком в ножнах и бритвенно-острыми лезвиями на одном из кожаных наручей, но вот некоторые посетители привычно уставились, пытаясь осознать, что они видят перед собой.

— Комнату пока никому не сдавайте, — сказала она тавернщику, и, подавив зевоту, добавила, — Какого-нибудь травяного настоя покрепче, чтобы проснуться побыстрее. Есть это тут?

Получив утвердительный кивок, она дождалась кружки с горячей и пахучей жидкостью и, поморщившись, торопливо выпила ее, несмотря на терпко-горький вкус. Расплатившись, Эмеш-сал вышла на улицу. Денег еще было достаточно, но вот оставаться здесь дальше совсем не хотелось. Конечно, такая жизнь была куда лучше того, что было раньше, но разница была только в качестве еды и тем, что ее не сдерживали четыре стены. В остальном получалось, что она все так же не делала ровным счетом ничего... Мышцы требовали движения, меч просил драки, а голова — хотя бы каких-то задач, иначе ощущение того, что она — просто узник, но всего лишь в большей клетке, возвращалось вновь...

А что если направиться посмотреть, о чем все же разорались глашатаи? Кого они там звали? "Искателей приключений"? Пожалуй, это было именно то, что она искала сейчас...

Шелест страниц. Он был для Аянтель естественным спутником ночи. Мир вокруг успокаивается, гул толпы затихает. Ночью не принято навещать знакомых, обращаться с вопросом или беседой. Ночью вещи приобретают новый смысл. Так днём от свечи вряд ли станет больше света. А в ночи тонкое пламя имело значение. Но сегодня свеча не понадобилась.
Аянтель сидела на подоконнике, поджав ноги, завернувшись в одеяло. Ночь выдалась удивительной, света от луны было достаточно для чтения, не прибегая к огню. Девушка перевернула страницу. Легенда была древней. Настолько, что казалось, за время существования обрела свой собственный запах, у которого почти были очертания. В ней говорилось свете и тьме, что бродили там, среди звёзд, взявшись за руки. Они не враждовали. Они дополняли и познавали друг друга. И были они настолько разные, что познавая другого могли держаться за руки вечность. Но по истечению вечности, узнав друг о друге всё они поднимали взгляд и вновь видели перед собой полную противоположность. Ведь, увлекаясь, становились друг другом и вновь терпеливо отмеряли вечность, знакомясь. Но наступит день, когда один из них захочет победить другого...

В ночи ворон развернул крыла и перелетел из одного угла комнаты в другой. Если не знать о том, что птица забыла, куда спрятала вяленый кусочек мяса, и сейчас ищет его, то его полёт вполне соответствует атмосфере. Девушка оторвала взгляд от текста, посмотрела на ночное небо. Почему волки воют на луну? Зовут кого - то? А может быть им открыто то, чего не видят люди, и они обращаются к призраку былого единства двух сторон? Интересно, он отвечает им? Он вообще кому - нибудь отвечает? При взгляде на луну в сердце шевельнулась тоска. Если сердце в нас есть, почему бы ему не болеть? Если в небе луна, почему бы не петь для неё? Пальцы легли на флейту. Мелодия звучала тихо, едва различимо. Ей не предстояло разбудить соседей, тоненькой струйкой музыка улетала к звёздам. Ночь завораживала сказочностью и спокойствием. Однако что же сверкнуло в ночи? Музыка оборвалась, Аянтель завораживал вид падающих звёзд. Повинуясь детской привычке жрица загадала желание. Она никогда не видела, чтобы звёзды падали так близко. Показалось, что их можно найти, если очень постараться. Интересно, какие они вблизи, эти звёзды?

-Ты не проверил под кроватью всё там. - Сообщила жрица, откладывая флейту и отправляясь спать. Ворон хотел было возмутиться, что Аянтель так долго молчала, хотя знала, где драгоценное лакомство, но, посмотрев на задумчивость девушки, счел за благо промолчать. Он тоже подлетел к окну и уставился в звёздное небо, пытаясь понять, что же такого нашла в нём Ая. Однако небо было спокойно, и птица, обиженно каркнув, отправилась к указанному местонахождению.
Засыпала Аянтель под довольное ворчание ворона, поедающего мясо, так и не вылезая из-под кровати.

Код

Невервинтер, таверна "Топляк", поздний вечер

- Ну и куда он делся? Я тебя спрашиваю!

Два подозрительных мужчины о чем-то яростно спорили.

- Да здеся был! Зуб даю, видал я ейного прощелыгу!

Отчаянно заверещал тот, что поменьше, пытаясь держать дистанцию со своим крепко сложенным собеседником. Здоровяк напирал и страшно вертел темными, налитыми кровью глазищами.

- Рыжий, ты какого черта меня сюда притащил, губошлеп ты тупорылый? Где Крид? И лучше хорошенько подумай, прежде чем отвечать! Второго шанса может и не быть!

Огромная рука бугая опустилась на плечо второму, а толстые, короткие пальцы вцепились в воротник.

- Т-т-так ведь енто, как же, тута и видал! - судорожно выпалил мелкий, - Вон, у кабака! У дверях такой стоял, заходить собирался! Я же как и ве-ве-велено было... Сразу...

Громила убрал руку и поправил нарукавник.

- Значит он внутри? Ты уверен?

Рыжий громко сглотнул и нарочито весело забормотал:

- К-к-конечно, куда жеж ему, енто, убежать-то? Тама сидит, бабу щупает небось какую!

Амбал повернулся в сторону таверны и медленно направился ко входу.

- Жди здесь. И даже не вздумай улизнуть. - уточнил он напоследок.

Код

А тем временем на соседней крыше...

Крид наблюдал всю заварушку в мельчайших деталях. Еще бы, ведь все это время он был буквально в паре метров от этих "охотников".

- Ну и кретины... Послать на слежку Рыжего... Они бы еще плакат ему вручили, с огромной надписью - "Ищу Крида". Да я эту красную "шапку" за сто метров увижу. - удивлялся он профессионализму своих преследователей.

Ночь только начиналась, а значит вопрос с местом для ночлега оставался открытым. Вариантов имелось немного. Например, можно было воспользоваться народной мудростью - "молния в одно место два раза не бьет". Подождать, пока Кирпич (а так звали здоровяка) выйдет из таверны, чтобы навалять Рыжему за коряво сделанную работу, а затем спокойно снять комнатушку в "Топляке" и хорошенько выспаться. Бордель также подходил для этой цели, но с деньгами у Крида сейчас был напряг, а "феи любви" за "спасибо" не работают.

Выбор пал на пословицу. Поэтому устроившись поудобнее, Крид приготовился к предстоящему зрелищу.

Эдинар, за последние несколько дней, первый раз хорошо выспался. Удачное стечение обстоятельств. На патруль он вчера не вышел, потому что ему поручили встретить новобранцев, прибывающих в храм. В ожидании неофитов, Эдинар, как большой любитель поспать, решил немного вздремнуть, поручив осиротевшему парнишке Томасу, живущему при храме, разбудить его по прибытию гостей.
Гости так и не прибыли. Опаздывали ли, заблудились, либо еще чего, но парень паладина будить не стал, поскольку указания были конкретные - "когда прибудут". Вот Эдинар и проспал добрых двенадцать часов.
Проснувшись и закончив с водными процедурами, Эдинар выбрался во двор, где и встретил сироту, который доложил, что гости не прибывали. Впрочем, это и так было понятно. Если бы Томас забыл, были другие, кто знал, кого назначили встречать гостей, и спящего паладина бы нашли и разбудили.
Выспавшийся и довольный Эданир направился к алтарю прочитать утреннюю политву Наследнице, где и встретил главного жреца. Тот поведал Эдинару о том, что по городу кричат глашатаи, и сказал, что встречать неофитов он назначит кого-нибудь еще, а ему, Эдинару, советует сходить узнать, что там да как с этими звездами.

Залеосу Сулу не сильно понравился Невервинтер. Всё, что он здесь видел, совершенно расходилось с его представлениями о "Жемчужине Севера", удручало его. А ведь даже в отчетах, полученных Гильдией Внешней Торговли из Невервинтерского Анклава, чиновники хазарка, неизлечимо больные запущенной формой канцелярита, нет-нет да и употребляли эту метафору. Однако вид руин замка Невер, серых каменных громадин, беспощадно побитых временем и бедами города, был более чем красноречив. И уж тем более не увидел Залеос Сул ни фонарей из разноцветного стекла, ни знаменитых Водяных часов, отмеряющих время точнее, чем даже сам Лабелас Энорет смог бы.

Столетие назад знаменитый путешественник и этнограф Волотамп Джеддарм, описывая свои впечатления от пребывания в Невервинтере, назвал Город Умелых Рук прекрасным и спокойным местом. Залеос Сул страстно желал, чтобы "Воло" смог увидеть всё то, что видел он. Метаморфозы были поистине радикальны: вряд ли можно назвать прекрасным и спокойным место, где грязные кривые улочки кишат как муравейник различным сомнительным на вид людом, а стражники регулярно кого-нибудь колотят во имя лорда-протектора. Ах, да... стражники...

Впервые Залеос Сул столкнулся с ними, когда подходил к городу. До городских ворот оставалось около четверти лиги, когда из рощи рядом с дорогой навстречу Красному Волшебнику выскочил хорошо вооружённый крепко сложенный человек. Мгновение - и меч оказался у горла Залеоса. Сопротивление оказывать было поздно, тем более, что после появления одного разбойника, Красный Волшебник спиной незамедлительно почувствовал прикосновение клинка второго. Первому вовсе не требовалось озвучивать требование, чтобы волшебник Сул понял, что от него хотят. Дабы не заставлять работников ножа и топора обыскивать его мертвое тело в поисках ценностей, Залеос Сул аккуратно отодвинул плащ с правой стороны - именно там у него на поясе висел кожаный кошель с "командировочными". Стоящий позади ловким движением срезал с пояса кошель и тот исчез в пучине неоглядываемой неизвестности. "Профессионалы, ничего не скажешь, - подумал Залеос. - Как глупо, должно быть, всё это выглядит со стороны: два мечника грабят Красного Волшебника! КРАСНОГО ВОЛШЕБНИКА ТЭЯ! Впрочем, если бы они знали, кто я в действительности такой, то сейчас я размышлял бы об этом на пути в Фугу". Тот, что спереди, тем временем сильнее надавил мечом на горло, заставив Залеоса Сула выгнуться назад, и приоткрыл свой рот, собираясь, видимо, поинтересоваться относительно наличия других материальных ценностей, но замер, прислушиваясь к чему-то. Белобрысый мужчина средних лет с обветренным лицом и холодными голубыми глазами - такой точно скорее убьёт, чем отпустит того, кто может доложить властям. Даже тела не найдут. При мысли о том, что он спасся из леса только для того, чтобы сейчас погибнуть, у Залеоса Сула на лбу выступила испарина. Мысли лихорадочно забегали в голове. Надо действовать. Может, если он окажется достаточно проворен, то успеет выпустить волшебную стрелу одного из них? А что делать со вторым? Создать иллюзию, способную защитить его от второго, Залеос не успеет. К тому же, их может оказаться больше, и среди этих негодяев могут найтись лучники, которые сейчас держат его на прицеле. Надо попытаться договориться с грабителями. Они получили, что хотели, и если бы в убийстве путника действительно была бы надобность, он уже был бы мёртв. Возможно следует... Но довести мысль до конца Залеос не успел. Голубоглазый взглядом указал напарнику на рощу, из которой они появились. Через секунду разбойники скрылись, а Залеос Сул, согнувшись в три погибели и схватившись руками за живот, судорожно хватал ртом воздух. Но даже через боль он услышал стук множества копыт, заставивший бандитов не доводить дело до конца. Залеос Сул отметил для себя, что в последнее время он слишком часто оказывается на волосок от гибели, что может к этому и привыкнуть. А привыкать совершенно не хотелось.

Отковыляв на обочину, волшебник Сул, насколько быстро он только мог, направился в город. Солнце садится - в некоторых городах на ночь закрывают ворота, и проверять, как же поступают в Невервинтере, было бы очень неразумно, особенно с учётом того, что ограбить здесь могут прямо рядом с городом. Характерный шум позади усиливался, и вот мимо Красного Волшебника, абсолютно его не замечая, проскакал отряд всадников. А Залеос Сул обратил на них внимание. По странному стечению обстоятельств экипированы всадники были как голубоглазый разбойник. И, кстати, если припомнить, то у голубоглазого выправка была совсем как у тех ребят, что стерегут ворота. Опасения подтвердились. Сразу сообщать о преступлении было бы опрометчиво. Неизвестно, насколько глубоко гниль проникла в ряды стражи. Надо бы присмотреться. Но сперва найти место для ночлега. И очень хорошо, что волшебник может догадаться не держать все деньги в одном кошеле.

Следующие два дня Залеос Сул провёл, почти не выходя из "Невервинтерской лощины". Ганс, хозяин заведения, вместе с женой содержал хороший постоялый двор с недорогими комнатами. Волшебник Сул был рад остановиться здесь, поскольку читал, что цены за комнаты и снедь в Невервинтере выше среднего. Впрочем, актуальность источника этих знаний отметила столетний юбилей. Единственным недостатком постоялого двора Ганса являлось его достоинство. Недорогие комнаты, фирменный мёд хозяйки и расположение рядом с южными воротами Анклава Протектора (когда Залеос спросил про лорда-протектора, Ганс начал рассказывать, какой замечательный это человек, как он много сделал для людей, но при этом хозяин всё время поглядывал на дверь) обеспечили заведению популярность. Было людно. Особенно по вечерам. Комната не предусматривала столовой части, поэтому приём пищи происходил в общей зале. За годы работы с безантурской библиотекой и коллекционирования документов Гильдии Внешней Торговли Залеос Сул привык к уединённости, которую в "Невервинтерской лощине" периодически бесцеремонно нарушали предложениями сыграть в кости, выпить или просто поговорить за жизнь. Порой это настолько доводило Красного Волшебника, что он был готов наслать на возмутителя его спокойствия видения нового извержения Хотенау (Залеос Сул узнал от Ганса, что трагедия, почти уничтожившая Невервинтер, произошла около тридцати лет назад, и в его голове поселились кое-какие подозрения на этот счёт), Залеос вовремя останавливался, закрывая глаза и представляя, что сейчас он на родине. Запах моря и тепло от реки этому весьма способствовали. Но он не в своей рабочей студии в Безантуре и уж точно не в семейном доме неподалёку от Мурбанта. Он в Невервинтере. Совсем один. За сотни, а то и тысячи лиг от дома. Где на него по старой тэйской традиции "найди крайнего" повесят ответственность за происшедшее с его отрядом. И скорее всего казнят. И его семью, наверное, тоже. Работы нет, деньги заканчиваются. При этом достоверно известно, что Красных Волшебников Тэя даже в самом Тэе не любят. Там любят татуировки. Особенно их любят Красные Волшебники. И по этим татуировкам обычно их и узнают...

Тяжкие раздумья Залеоса Сула прервал очередной назойливый тип. "И что им неймётся? Эльф. Опять. Так много эльфов, и ни одного гнолла - нелегко привыкнуть". Эльф оказался приятным собеседником во многом благодаря тому, что говорил, в основном, он, и волшебнику не приходилось отвечать на различные расспросы о жизни, семье и делах. Беседа длилась четверть гостиничной свечи, после чего эльф манерно попрощался и быстро исчез, скрывшись в ночи за дверью.

Время было позднее, но Залеосу Сулу не спалось. Необыкновенно большая Селунэ ярким светом заливала комнату Красного Волшебника. Он чувствовал необходимость. Странное ощущение, будто он должен пойти и что-то сделать. Именно в этот момент под окном раздался клич глашатая. И Залеос Сул всё сразу понял. Для этого он и здесь. Впервые за несколько дней ему стало действительно спокойно. Цель, минуту назад возникшая перед волшебником, вытеснила всю неопределённость, все сомнения. Ему надо идти, но... Святыня, может, и в честь Селунэ, однако явно не принадлежит к тому типу городских заведений, где рады ночным посетителям. Следует выспаться, ведь вполне возможно, что придётся работать с полной отдачей. И волшебник Сул должен быть готов. Но когда тебя словно магнитом тянет в определённом направлении, спится с трудом. Волшебник несколько раз за ночь просыпался и ранним утром, когда дымка речного тумана заполонила пространство улиц, Залеос Сул наконец собрал вещи и спустился вниз. Продравший глаза хозяин с удивлением глядел на волшебника, от которого прямо веяло решимостью. Залеос Сул поблагодарил хозяина и полез в сумку за платой, но... обнаружил там гораздо меньше, нежели было вчера. А ведь сумка всегда находилась под рукой. Волшебник не хотел оставлять её в комнате, так как считал, что содержимое будет сохраннее рядом с ним. Как выяснилось, напрасно. Однако несколько золотых затерялись во внутренних кармашках, до которых ворюга не добрался. Что ж, чем расплатиться есть. И ладно, это не главное. Красный Волшебник Тэя Залеос Сул даже не спросит у хозяина направления. Он и так точно знает куда идти.

И все-таки, и в полуразрушенном Невервинтере оставалось очень много примечательностей. Конечно, нет уже знаменитых Водяных Часов, копии которых - клепсидры - за тысячу золотых можно было приобрести в магазинах по всему Фаэруну, и даже от трех мостов, по которым переходили незамерзающую реку люди, остался один. Крылатая виверна - о, это было настоящее произведение искусства. Проходя по большим каменным крыльям, которые соединяли квартал Черного Озера и Анклав Защитника, могло под журчание реки показаться, что виверна, которая легко выдерживает твой вес - почти живая. Двумя массивными лапами она погружалась в реку, огибающую с обидой непреодолимое препятствие, шипастый хвост находился прямо посредине моста, и замыкал над головами свод, а с шипов хвоста были прокинуты на обе стороны толстые металлические канаты. Драконья голова же смотрела на открытую водную гладь, и на морде застыла готовность к бою, готовность защитить любимый город от захватчиков. Да каменная голова не сможет повернуться обратно к городу, если захватчики... уже внутри.

Невервинтер нуждался в героях, и это понимали все. Больше всех в данный момент, хоть и с немного личными вопросами, это волновало Леди Жасмин. Единственная представитель далекого Зала Лунной Тени, священного места Селунэ, богини светлой луны и противника тьмы волновалась и по поводу того, каких героев ей приведет судьба в полупустынном, заброшенном городе. Там, где грызут глотки алагондарцы и неверэмберцы, где стражники-минтарнцы больше заняты собственным обогащением и уничтожением конкурентов, чем защитой города. Впрочем, без них и без Стены восстановление было бы совершенно невозможным, так что, приходилось выбирать меньшее зло.



Святыня Селунэ в Невервинтере не была крытым помещением, в котором никогда не увидеть света великой луны Торила. На невысоком постаменте и с мраморными колоннами, ко входу прилегала дорожка, окруженная невысокими деревьями (посаженными считанные годы назад) и озерцом с кристально чистой водой, которая могла отражать с едва заметной рябью глаз луны такой ночью, которая была вчера. Лестница на второй этаж вела в небольшую обсерваторию с телескопом, а на первом был единственный общий зал. Внутри, кроме нескольких удобных скамеек и большого барельефа, изображающую очень красивую, но строгую и взрослую женщину - саму Леди Серебра - был алтарь, в центре которого сиял бело-серебристый шар света, видимый изнутри даже днем. Наверное, он и привлекал посетителей, которых здесь всегда было много - когда-то Невервинтеру покровительствовал Тир, теперь же Торм, но Лунная Дева очень успешно могла с ним соперничать - равнодушных к ней было мало.

Равно как и к самой жрице, Леди Жасмин. Ходили слухи, что ее красоту не может затмить ни одна женщина Невервинтера... ну, кроме Лизет Челдрал, хозяйки Луннокаменной Маски, флиртующей со всеми подряд, таинственной Териис из Дома Тысячи Лиц... в общем, враки это все. Вот только жрицу слухи не тревожили. Нежное, едва кремового оттенка лицо без единого изъяна, серебристо-голубые волосы, что струились за ее спиной так же легко, как рябь на озерце рядом со святыней, никогда не скрываемые изящные заостренные ушки, и конечно, глаза - молочно-голубые, лишенные зрачков, но всмотришься в них - и покажется, будто их хозяйка знает о тебе все. И как же шли эладринской жрице ее белоснежные одежды!
Но будущие герои пришли слишком рано. На стражу и дозор над Фаэруном только вступило солнце, но жрица все еще молилась, держа в руках тот самый светящийся бело-серебристый шар над алтарем. Глаз Амонатора затмевал Селунэ своим ярким светом, но они не были соперниками, освещая Фаэрун один днем, другой ночью, каждого человека и каждое чудовище, праведных и неправедных. Солнце не было преградой для молитв луне.
Глаза жрицы были закрыты, губы едва заметно шевелились. Послушник и послушница в таких же белых одеждах, видя поспешность и желание обсудить дело как можно быстрее у каждого из просителей, деликатно просили подождать еще буквально пять-десять минут. В любом случае пришлось бы подождать остальных желающих просить слова жрицы.

Здешнее окружение было очевидно чуждо девушке-дженази. Даже по городу она шла вжав голову в плечи и обегая взглядом каждого встречного на пути, держась то одной стены, то другой и стараясь не лишний раз попадаться на глаза, что, при ее-то внешности, было попросту невозможно — немного людей видели детей Элементального Хаоса вживую, а уж представителей столь редких проявлений, пожалуй, и вовсе не видел никто. Хорошо еще, что сейчас ее манифестацией была пепельная душа, которую невнимательный или не слишком знающий человек мог спутать с огненной... В любом случае, даже столь краткая прогулка по уже начавшему бурлить утренней жизнью Невервинтеру заставила ее еще раз вспомнить о том, почему, собственно, она не любила появляться на улице при свете солнца. Единственное, что радовало во всей этой картине, так это то, что этот город был все же достаточно крупным, развитым и разнообразным, чтобы ее не пытались поймать, как какое-нибудь чудовище... что, прямо скажем, уже случалось в ее путешествии.

Подошла к указанному месту Эмеш-сал каким-то загадочным образом первой. Не зная, к кому именно обратиться, она неуверенно потопталась на месте, раз за разом осматривая толпу посетителей и пытаясь понять, кто же из них должен выдавать задание. Такого поворота она не ожидала — казалось бы, объявивший о поиске искателей приключений и не назвавший ни имени, ни места встречи, где это имя может не понадобиться из-за того, что кроме него там никого не будет, должен бы сам встречать пришедших, но этого тоже не наблюдалось...

Наконец ее взгляд упал на изящную фигуру в центре, поддерживающую шар серебристого света, напоминающий, очевидно, неспроста, собою луну. Если это и не она раздала глашатаям такие указания, то уж наверняка должна была знать, кто это сделал или, по крайней мере, мог сделать. Поправив ножны на поясе, дженази решительно направилась вперед, но, заметив ее намерения, к ней подошла послушница, начиная разговор с неглубокого поклона. Так было принято, что к мужчинам подходит селунит-брат, а к женщинам - сестра.

— Мое почтение, и пусть дорога ваша будет ночью столь же ярка, как днем. Леди Жасмин наверняка ждет вас, но кроме вас, она сейчас молится о путеводном свете и для других. Вас не затруднит подождать немного?
Не совсем было ясно, что именно имела в виду послушница, говорила ли она о других, что тоже придут помочь в поиске упавших звезд, или просто о посетителях, которые ждали у нее совета и проповеди. Пути луны тем непросты, что они всегда изменчивы - сейчас луна дарила больше всего света, полным глазом взирая на Фаэрун, настолько же приветливы и мягки были сейчас ее служители.

Нетерпеливо поморщившись, Эмеш-сал отступила к одной из колонн. Встав так, чтобы ее было видно как можно меньшему количеству людей, она оперлась о слегка шершавую и ребристую белую поверхность, ожидая, когда же эта самая Леди Жасмин решит все-таки сделать то, зачем созывала сюда людей.

Сон завершился, Аянтель вскочила с кровати. Святыня Селунэ. Девушка уже знала, куда идти, зачем идти. Иногда сны намного откровеннее яви. Слёзы... Упавшие на землю слёзы, Леди Жасмин, приходящая во сне и приглашающая помочь... Глаза разгорались любопытством. Грядущая история несёт на плечами новые события и, разумеется, новые знания. Молитва Огме в то утро была короче обычного...

По дороге к святыне Аянтель в пол уха слушала ворчание ворона, сидящего на плече. Крики глашатаев подтвердили, что ночное явление было не просто сном и она направлялась верной дорогой. В толпе взгляд лёг на девушку, которую жрица не видела в городе никогда ранее. Она была... необычной. В других обстоятельствах жрица обязательно нашла бы повод заговорить с ней. Но сейчас мысли девушки были заняты иным, так что пришлось воздержаться от новых знакомств.

Леди Жасмин молилась. Аянтель узнала девушку, естественно, прерывать молитву у жрицы и в помыслах не было. И ворона она тихо предупредила не отвлекать Жасмин. Оставалось ждать. Что же, времени у жрицы Огмы было предостаточно.


— Кар! Ая, ты только посмотри! — и нет, ворона заинтересовал не светящийся шар в центре... А стоящая поодаль женщина. Ворон был мастак видеть все, что прячется, и очень любил это спрятанное доставать на поверхность - не было для него большей радости. - Она же...


Рука легла на клюв птицы, заставляя его сейчас же замолчать. Аянтель знала, какие реплики были бы следующие и блистать нетактичностью фамилиара. Однако ворон был прав, у колонны стояла дама, которую Аянтель могла видеть по дороге. И она действительно более чем достойна внимания. Жрица понадеялась, что возгласу птицы не придали внимания, или не приняли на свой счет.
— Приветствую. Вы не похожи на человека, приходящего поклониться святыне. Вас привела сюда весть о упавших слезах? — На лице Аянтель играла дружелюбная улыбка. Ворон некоторое время пытался издавать звуки и избавиться от рук жрицы, но вскоре смирился и терпеливо ждал освобождения.

Дженази сложила руки на груди и немного опустила голову. Ее огненно-рыжие глаза и линии схулдар, кажется, на мгновение стали ярче, а в густом пепельном дыме полыхнул сноп искр, но, быть может, все это только померещилось — менялась ее внешность уж слишком быстро.

— Я действительно не похожа на человека, — опустила последнюю часть фразы Аянтель она, и, кажется, вряд ли это было ненамеренным, — И я действительно пришла на зов этих крикунов на улицах.

Ответив на заданные вопрос и не произнеся ни слова больше, Эмеш-сал замолчала, исподлобья глядя на мило улыбающееся лицо жрицы и не торопясь разделять ее дружелюбное настроение. Похоже, она была в дурном настроении, или все же услышала ворона... или и то, и другое, наверняка сказать было сложно.

Жрица кивнула, то ли реагируя этим жестом на реплику собеседницы, то ли отвечая на собственные мысли. Ворон был отпущен, но на этот раз молчал, бросая недовольные взгляды на жрицу.

-Моё имя Аянтель, рада знакомству. Птица - Невермор. Надеюсь, вы простите ему некоторое отсутствие манер. - Девушка не изменила дружелюбной манере. Знакомство предполагало ответ, но Ая перевела взгляд на молящуюся, тем самым освобождая незнакомку от обязанности говорить, однако не отошла, оставляя беседу открытой.

Жасмин молилась. Её ждали. Для Аянтель казалось странном молиться в месте, где присутствуют другие люди.

Некоторое время дженази молчала, поджав губы. Уже начало казаться, что она так и оставит представление Аянтель без какого-либо ответа, продолжая молча ожидать, когда служительница Селунэ закончит возносить свои молитвы и все же удостоит часть своего времени делам смертных, которые, как это было ни забавно, сейчас, судя по всему, пересекались с делами богов напрямую... Однако девушка все же, отвернувшись в сторону, коротко бросила, так, что если бы жрица не слушала или отвлеклась, то и пропустила бы мимо ушей:

— Эмеш-сал.

И вновь замолчала, глядя в сторону.

Слегка наклонившись вперёд, Красный Волшебник решительным шагом ступал по улице. Казалось, ещё немного, и он перейдёт на бег. Залеоса Сула не беспокоило ни его незнание города, то, что он чуть ли не наскакивает на не слишком расторопных обитателей и гостей Невервинтера, ни стража, подозрительно косящаяся теперь уже на чудика в плаще, ни даже то, что он идёт через рынок Анклава, который ещё вчера бы обошёл стороной из-за угрозы быть ещё раз обворованным. Ночное наваждение, охватившее волшебника, как хороший лоцман, уверенно вело его по заковыристым улицам Нового Невервинтера, хотя под лучами солнца начало несколько ослабевать. Но как только Залеос Сул подошёл к святыне и увидел серебристое сияние, мелкая дрожь пробежала по его телу. Выпрямившись он зашагал к источнику света. Пройдя по дорожке мимо деревьев и небольшого озерца, волшебник остановился в портике святыни и с восторженной улыбкой уставился на алтарь.

Эдинар все еще зевал, когда добрался до храма Селунэ. Войдя внутрь, он удивился, увидев Аянтель. Боги снова свели их дороги вместе. Неожиданность была приятной, и паладин широкими шагами проследовал прямо к девушке, тепло с ней поздоровавшись:
- Ая, не ожидал тебя здесь встретить. Рад видеть.
Уже после этого, он повернулся к остальным присутствующим.
- Эдинар, паладин Торма, - просто и бех изысков представился он, кивнув сначала дженази, а потом и человеку с татуировкой на лице.

"A? Ikh?" - волшебник очнулся от разглядывания сияющей сферы и недоумённо повернул голову на звук речи. Поймав взгляд Эдинара, Залеос Сул понял, что приветствие паладина предназначалось ему. Красный Волшебник подумал, стоит ли представляться своим настоящим именем, однако отдавал себе отчёт, что даже прикрыв татуировки на голове, он выглядит не как местный. Смуглая кожа и акцент всё равно выдавали в нём приезжего. Пожалуй, все, кому его имя могло что-либо сказать, остались на родине. Аккуратно поправив капюшон, накинутый на голову, тэец осторожно поклонился и представился сам: "Залеос".

Код

Невервинтер, неподалеку от Святыни Селунэ, утро

- Туда, туда он побежал! За ним, лоботрясы чертовы! Поймать его!

Четверо стражников гнались за Кридом. Кто же знал, что именно этой ночью, у одного из них родился сын и поэтому, в честь такого события, весь патруль заглянул в "Топляка" - пропустить по рюмашке. И все бы ничего, но молодого папашу Крид знал лично, а тот, в свою очередь, знал его. Причем обстоятельства их знакомства были отнюдь не из приятных. Так как столкновение у барной стойки с группой вооруженных законников не предвещало ничего хорошего, то единственным выходом было дать деру, что есть сил.

- Не упускать из виду, брать живым! Шевелите ногами! - не унимался начальник патруля.

Расстояние оставалось достаточным. После каждого резкого поворота у Крида было от пяти до десяти секунд форы, чтобы оторваться от преследователей. Но, как назло, впереди замаячило здание Святыни, а это означало лишь одно - скоро начнется открытая местность. Он знал, что стражу не пустят внутрь без специального разрешения. На территории храма действует только один закон - божий. Поэтому поравнявшись со входом, Крид залетел внутрь и затаился.

- Грязный проходимец! Ты не сможешь сидеть там вечно! - бушевали солдаты.

Обмен любезностями дженази, кажется, спокойно пропустила мимо ушей, безучастно глядя в сторону мерцающей сферы и без особого интереса наблюдая за молитвой жрицы Селунэ. Сама она больше представлять не стала, как и отвечать на приветствия, которых, в целом, к ней и не было обращено, разве что короткий кивок Эдинара, который она, скорее всего, попросту не заметила, смотря в другую сторону.

Но вот влетевшего в храм беглеца обойти вниманием было куда как сложнее — шума он поднял более, чем достаточно. Лениво проводив его глазами, она еле слышно фыркнула, хотя, кажется, это выдавало не презрение, которое можно было бы ожидать в подобной ситуации, а что-то другое... Что именно? Сложно сказать, но, почему-то поежившись, Эмеш-сал выглянула из-за колонны в сторону входа, где стояли, не решаясь войти, стражи, однако вновь промолчала.

— Минтарнцы, — негромко сказала Жасмин, открывая глаза и оборачиваясь на шум позади. Голос ее был звонок и тонок, словно россыпь звезд, прозвеневшая по мрамору. Она спокойно проплыла в своих длинных белых одеждах к выходу, взглянула на бушевавших солдатов, набрала в грудь воздуха:
— Мне кажется, или вы несколько перевыполняете свои обязанности, врываясь в святыню Селунэ с грязными словами и черным сердцем?
— В твоей святыне беглец, Жасмин! Выдай его нам, немедленно! — начальник патруля и по совместительству "знакомец" вбежавшего в храм плута тяжело дышал после пробежки и говорил резко и прерывисто.
— Какое преступление он совершил?
— Это Крид! Крид Джерико! За его голову назначена награда!
— Какое преступление он совершил? — не меняя свой голос ни на полтона, Жасмин просто повторила вопрос.
— Он... Это... Поместье ограбил! В квартале Черного Озера!
— Один из заброшенных особняков, занятый людьми ловких рук и удачи? — брови Жасмин чуть заметно поднялись, а улыбка на лице стала чуть шире и совсем обезоружила стражников. Те не могли ничего высказать кроме "Э-э-э... ну да...", а жрица так же спокойно продолжила, — Его приняла в свою обитель сейчас Та, Что Меняет Облик, и никакого насилия в этих колоннах я не потерплю. Светлых ночей вам.

Как видно, леди Жасмин, как жрица вечно изменчивой богини, достаточно легко относилась к работникам ножей и светлых ночей. А может, она просто чувствовала необходимость выгородить беглеца. Патруль, который давно и легкомысленно покинул свой пост, сейчас перешептывался, а Жасмин кивнула тем, кто ждал ее, и провела их к дальней стороне святыни, далеко за светящимся алтарем, куда практически не заходили люди - то ли от отсутствия необходимости, то ли от благоговейного трепета. Найти уединение в большом зале святыни было невозможно, но это ведь не храм, где есть и настоятель, и послушники, и прислуга, и множество комнат от спален до гостевых, а всего лишь небольшое освященное строение, хоть и красивое да уютное.
— Добро пожаловать. Наша судьба похожа на звезды, что на небе всякий час совершают вечный танец по положенным устоям. Я позвала, чтобы просить, и если вы откликнулись, то вам эта задача обязана быть по силам, — многое из того, что говорила жрица, трактовать можно было разными способами - так, даже эти слова могли означать и то, что Жасмин заранее знала, кто именно придет к ней в обитель, — Прошлой ночью в город упали три звезды. Я верю, что они не были каким-то чудом или магией, они не были и простыми небесными объектами, а что они - истинные слезы Селунэ, что появились в Ториле в материальной форме. Даже если это и не так... — в лишенных зрачков глазах на мгновенье появился некоторый туман сомнения, — их все равно нужно найти, и я готова заплатить за это вам. Те из нас, кто уповает на Лунную Госпожу, верят, что таким образом она направила нам сообщение, возможно, предупреждение, а возможно, помощь. Но сперва помощь нужна от вас, чтобы узнать правду. Я прибыла сюда из Зала Лунной Тени, и я готова поделиться за услугу и золотом, и необычными, волшебными предметами. Но без принуждения с обеих сторон - иначе мы потерпим поражение еще до того, как начнем действовать. Эмеш-сал и Залеос Сул; Аянтель, что пришла этой ночью в мой сон, Эдинар, что просто откликнулся на зов, станете ли вы в помощь Селунэ, Невервинтеру и лично мне? — закончив говорить, она обернулась в сторону еще одного человека, который без особых церемоний прошел за алтарь и тоже подслушивал их, в общем-то, не самый приватный разговор. Для всех присутствующих не было до него дела, а вот для этого человека - было. — Крид? Вы подслушиваете нас? Возможно, тоже помочь хотите за звонкую монету?

— Эй, ушлепок! — донеслось в этот момент со двора, — Мы будем ждать тебя! Рано или поздно выйдешь!
— А не выйдешь, так вынесут! Ногами вперед, хе-хе!
Послушник-селунит, помогающий в этот момент немощной старушке подняться по каменным ступеням наверх, отпустил руку пожилой женщины и спустился к минтарнцам. Его слова, и отдаленно не срывающиеся на крик, заглушал гул людей.

Длинная и наполненная поэтическими сравнениями речь жрицы, не торопившейся сразу перейти к делу, заставила Эмеш-сал совершенно не скрываясь зевнуть — конечно, сказывался и недосып, но и запутанно-медленные словеса тоже не способствовали тому, чтобы удержать ее внимание. Тем не менее, разумеется, это не было знаком неуважения и, кажется, леди Жасмин это поняла, а, может быть, в отличие от явившейся "искательницы приключений" была достаточно вежлива для того, чтобы не обратить на это внимания.

Упоминание ее имени, однако, заставило ее чуть ли не подскочить на месте. По лицу пробежало, почти мгновенно сменяя одним другое, сразу несколько чувств, от удивления до раздражения.

— Откуда... — начала было она, но жрица уже перевела нить разговора в другую сторону, обращаясь к Криду.

Крид хотел было сделать вид, что пропустил слова жрицы мимо ушей, но угрозы стражников, донесшиеся с улицы, заставили его поменять свое решение.

- Возможно. А о какой степени звонкости идет речь? - обратился он к Жасмин, глазами же продолжая следить за перемещениями законников на улице.

— Я готова выделить тысячу золотых в случае нахождения всех трех осколков, — немного поразмыслив, ответила Жасмин. — Но так как некоторые из вас в деньгах не заинтересованы, — взгляд жрицы перескочил на Аянтель, — я могу кроме этого подарить вам три волшебных предмета, по одному на каждый осколок. Лучше, конечно, найти все, но я имею основания считать, что не только вы будете стараться их найти. Взгляните, пожалуйста, — она подошла к краю храмового зала и стала у колонны. Ветер несколько трепал ее воздушные одежды и не менее воздушные волосы, рукой же она показала на далекий отсюда, на другом краю Невервинтера, парящий силуэт. Это была башня... которая летала в воздухе и удерживалась на одном месте без всякого якоря.
— То, что вы видите в Речном Квартале над головой - это Осколок Ночи. Раньше эта была одной из башен того храма, откуда я пришла сюда. К сожалению, я единственная посвященная жрица Селунэ в этом городе. И я сама готова ронять слезы, зная, что здесь найти союзников для светлого дела можно только деньгами... Когда-то Невервинтер был светочем и жемчужиной, сейчас же - водоворот тумана в океане тьмы, — голос ее дрогнул, а башня действительно впечатляла. На таком расстоянии ее было сложно разглядеть, но ее облик на фоне утреннего неба был заметен отчетливо, кто бы ни поднял ее в воздух, он сделал это через очень мощную и темную магию, отчего когда-то светлая башня покрылась черным налетом и была вырвана вместе с куском несущей стены, принимая вид острого наконечника копья. — И вместо Селунэ и мертвого уже Тира на город взирает теперь Шар. Это сделали маги Нетерила. Если сейчас опустить руки, к ним перейдут и слезы Богини.

Плут кивнул. Сумма прозвучала приличная, а деньги ему были сейчас очень кстати.

- А как быть с этим, ммм, "недопониманием" между мной и стражей? - осторожно поинтересовался Крид, - Они меня не выпустят отсюда. По крайней мере на своих двоих точно...

Жрица вздохнула, выбрасывая из головы неприятные мысли. Простыми мыслями все равно не поможешь. Ее рука ушла куда-то в складки платья, за пазуху, к поясу. И достала на свет восходящего солнца небольшой пузырек, наполненным молочно-зеленой жидкостью.
— Выпейте его, и вы на час станете эладрином. Эликсир безвреден - это всего лишь иллюзия. Но у минтарнцев не хватит ума распознать истинное лицо сквозь нее.
Сказав эти слова, она бросила пузырек Криду, и тому, будучи довольно ловким малым, не составляло никакого труда поймать его.

Получено: 1х Potion of Eladrin shape

Potion of Eladrin shape / Lvl 2, 25 gp
A crystal vial contains a milky green liquid that smells simultaneously of hot iron and pine forest. The sharp tang of its flavor leads to the power to take on another form.
— Power (consumable): Minor Action. After consuming this potion, you alter your appearance through illusion, appearing as an eladrin of your gender. Your eladrin guise is not of any particular eladrin, and it shares some of your general features. Thus, if your nose is particularly long or wide for a member of your race, your guise has an eladrin nose of greater size as well. If you have a particularly distinctive feature, such as a facial scar or discolored eye, this too is revealed in your eladrin guise. You retain your attire, mannerisms, voice, and speech patterns. This effect lasts for 1 hour or until you dismiss it (a free action). You gain a +5 power bonus to bluff checks to pass yourself off as the creature you're imitating, although you do not gain this bonus when speaking.

Поймав пузырек, Крид поморщился:

- Они хоть и идиоты, но одежду-то мою узнают.

С этими словами, он скрылся за ближайшей колонной, быстро скинул свой плащ, переодел "наизнанку" и плотно обмотал вокруг себя, пряча остальной наряд под него.

- Так лучше. - довольно подытожил он и, убедившись, что с улицы его по-прежнему не видно, выпил содержимое склянки.

Горьковато, но ничего особенного. Не почувствовав в себе каких-либо изменений, Крид обратился к присутствующим:

- Ну как, сработало?

— Стоп-стоп-стоп, — замахала руками Эмеш-сал, не обращая внимания на меняющего облик Крида, — Деньги, зачарованные вещи... Но что нам делать-то? Где эти самые слезы искать? И почему так уж плохо, если они попадут не в наши руки?

Она отошла от колонны, подходя чуть ближе к остальным.

— Если это предупреждение всем людям, то какая разница, кто его услышит первым?

Вновь сложив руки на груди, дженази продолжила:

— О таких гонках я слышала только когда речь идет о каких-то артефактах, дающих силу, знания, богатства... Так что такое эти слезы на самом деле?

Представившись паладину, волшебник только было вернулся к подозрительному в своей притягательности созерцанию света, льющегося из алтаря Селунэ, но тут же был вырван в реальность металлическим бряцанием оружия и кольчуг вперемешку с громкими непечатными выражениями на общем, от которых наверняка завяли все растения в пределах слышимости. Обернувшись, Залеос Сул увидел, как ко входу на территорию почти что подлетел хмурый парень, через мгновение вихрем промчавшийся мимо волшебника прямиком внутрь святыни. Спустя несколько секунд подбежали солдаты, решившие однако приостановить погоню у входного портика, где находился волшебник. Залеос был весьма обрадован тем обстоятельством, что среди стражников он не обнаружил знакомого лица. Впрочем, меж них мог быть и другой, так сказать, спинной паразит. Это допущение, как и дискомфорт от криков возмущенной стражи за спиной, подвинули Красного Волшебника внутрь святыни, ближе к Эдинару и его знакомой. Только оказавшись внутри, Залеос Сул обратил внимание на стоящую у одной из колонн дженази. Волшебник отметил для себя, что в данный момент нашёл первый значимый плюс своего вынужденного путешествия: оно расширяет кругозор.

На этой натужно-радостной для волшебника ноте, жрица Селунэ обратилась к компании просителей, в числе которых оказался и Залеос Сул. Когда Красный Волшебник увидел Леди Жасмин в непосредственной близи и услышал её чарующий голос, песнь необходимости вновь заиграла в Залеосе, однако, её магнетическая музыка была значительно тише, чем этой лунной ночью. Восшедшее солнце позволило волшебнику собраться с мыслями и воспринять речи Леди Жасмин в достаточной степени, чтобы понять, что охватившее его побуждение к действию не случайно, и эладринской жрице может быть известно, кто есть Залеос. Мысль о том, что его используют, несколько раздражала волшебника, но в целом, предложение казалось дельным.

Когда же Леди Жасмин указала на Осколок Ночи, волшебник буквально забыл как дышать, настолько велико было его удивление. Залеос Сул и не надеялся вживую столкнуться с одним из величайших проявлений тайного искусства людей - мифалларом. За одну только возможность ознакомится с этим колоссальными источником магической энергии Красный Волшебник был готов отправиться волонтёром на самые сомнительные приключения. О чём, правда, предусмотрительно не упомянул. Да и если бы захотел - не получилось бы. "Bi'ait bi'ay..." - всё, что смог выдавить из себя Красный Волшебник Тэя.



Вид парящей башни завораживал, но позади произнесли слово "иллюзия". Должно быть, там тоже интересно.
- Ну как, сработало?
Волшебник подумал, что таких хмурых остроухих даже во времена Войн Короны не случалось увидеть. Залеос Сул, слегка наклонив набок голову, всмотрелся в лицо Крида, как его назвала жрица. Применительно к текущей ситуации маскировка сойдёт. Волшебник молча кивнул и хотел было обратиться к Леди Жасмин, но дженази его опередила.

И впрямь, дельный вопрос. Почему бы не услышать исчерпывающий ответ?

проверка знания истории и тайной магии

[ 27.05.12 00:55:10 ] - Simon_R бросил 1d20(+10) с результатом - 23 (13+10). Комментарий: RWoT Sul - проверка на знание нетерийских источников энергии. DC 22

Удовлетворенный ответом парня в робе, Крид потрогал лицо руками и слегка помотал головой, как бы проверяя насколько прочно держится иллюзия.

- А какая разница, что это за побрякушки? - между делом вклинился он в разговор Жасмин и дженази. - Тебе платят деньги, девочка, а ты не задаешь лишних вопросов. Меня вот больше интересует будет ли аванс? - обратился Крид уже непосредственно к Жрице.

Он не спешил выходить к остальным, оставаясь в укрытии колонны - пусть стражи думают, что он сбежал через другой выход. Может тогда и маскировка не понадобится.

Да, если раньше презрения к Криду дженази, кажется, не испытывала, то его не самый удачный выбор слов заставил ее сзулдар ощутимо полыхнуть.

— Все еще хочешь выйти отсюда, не попав в руки стражи? — прищурилась она. Объяснять, что именно она под этим подразумевала, явно не требовалось — в конце концов, при все своей недалекости пары слов о том, под чьей личиной сейчас скрывается беглец, стражникам будет достаточно, чтобы уйти от них уже не получилось, — Говоря твоим языком золота, хочу узнать, не продешевим ли мы с одной стороны, и успеем ли мы воспользоваться вырученной наградой с другой... Смекаешь?

Его новые, тонкие "эладринские" брови слегка приподнялись. Крид ухмыльнулся:

- Смотрите-ка, а у нее коготки есть. Я скрываюсь от всего Невервинтера уже на протяжении нескольких недель и, поверь мне, был в ситуациях гораздо хуже этой. - он говорил спокойно и без злобы, - Ты разве не видишь? Нас нанимают, - плут сделал акцент на этом слове, - это обычный бартер - нам платят деньги, а мы достаем то, что требуется. Поэтому не стоит обижаться на очевидные вещи.

Его лицо искривилось в некоем подобии "улыбки примирения".