Большая дорога маленького человека

- Его госпожа просила о помощи раненому, - угрюмо ответил старший, сразу перейдя на родной язык. - Также у нас приказ задерживать всех, кто связан с этой странной компанией, так что и тебе лучше пойти с нами доброй волей, кем бы ты ни был.
Тем временем по знаку командира двое солдат разошлись и стали карабкаться на валуны с разных сторон.

Скорее всего, это люди де Торна, которого описывали Вевару как довольно строгого, но справедливого льера. У такого человека не могло быть хороших отношений с льером Шааном, так что Вевар решил рискнуть и присоединиться к солдатам. Всё равно лучшего варианта пока не намечалось.
- Меня зовут Вевар Дархан. возможно, вам знакомо моё имя, - обратился он к старшему. - Я и так собирался наведаться к льеру де Торну, только немного позже, но, раз уж представился случай добраться до места с охраной, то глупо от этого отказываться.

Непонимающий взгляд льера, когда речь зашла о раздевании госпожи и господина постепенно перешел во взгляд донельзя весёлый, а на лице расцвела широкая, мальчишеская улыбка, от которой лицо давно отвыкло. Это о чем думал льер, когда давал такое приказание, сказать стыдно! Не только душа тянулась домой, не только... А вестовой молодец, донёс как услышал, а услышал правильно. И десятник тоже умница, а потому льер согласно кивнул и прошёл в другой дом, к девушке. Невольница, стало быть? А ведь это преступление. И убийство, пусть даже и обличенное в суд на чужой земле и чужого человека есть ничто иное, как преступление уже перед Торнами. Ох, Таг, праздник на ножках, а не сосед. С этими мыслями Бриан рассматривал девицу, пока до его памяти не достучался образ - приёмная дочь Инграна! Того самого, которому он в своё время так бездарно служил и который, видимо, всё ещё был жив и послал Ратеза за ней? Что бы там ни было, встреча была удивительной и приятной, хоть и случилась в страшные времена.
Льер вежливо поклонился:
- Госпожа Хамшир, не могу поверить, что вы здесь! - и тут же успокоительно поднял руки. - За Ратезом уже отправлен поисковый наряд и они найдут, если он ещё на моих землях. Лазарет только в крепости, там госпожа Нэйдже с учениками сможет выходить. Пока мы можем только ждать. Как его ранили, к чему готовиться?
Он поискал глазами что-нибудь, способное прикрыть Хамшир от наступающей весенней прохлады и не нашёл. Не порядок.
- Вестовой! Одеяло сюда и отправить гонца в Галфал, пусть готовят лазарет и попросить госпожу Нэйдже проснуться и встретить меня, хоть будет это под утро. Передайте ей мои глубочайшие извинения за потревоженный сон.
Дождавшись, когда госпожа Акклеменская закутается в пропахшее костром шерстяное одеяло и сможет говорить, добавил:
- Пока расскажите мне, что произошло и как случилось, что привезенный вами мужчина держал вас в неволе. Это правда? Как это могло произойти?

- Господин, - это обращение прозвучало как не более чем дань той немногой вежливости, на которую способен солдат. Пусть будет так, если кто-то называет себя благородным (по крайней мере, у него есть фамилия!), но случись этому «господину» сделать резкое движение, и его, не задумываясь, уложили бы мордой в траву. Но пока в этом нет необходимости… - я не здешний и не знаю никаких Дарханов. Мы проводим тебя к льеру Торну.
Тем временем солдаты помогли раненому спуститься (в темноте и на камнях, с которых не так уж трудно упасть, это оказалось задачей не из простых), усадили его верхом, выбрав лошадь с самым плавным шагом, и привязали к одному из своих, чтобы не упал. Старшой посомневался, доверять ли коня Вевару, но в конце концов решил - если тот надумает удрать, у них тоже есть луки со стрелами. Подумаешь, придется везти не одного раненого, а двоих. Вслух он этого не сказал, просто посоветовал господину Дархану держаться в середине строя.
Место, куда они добрались уже в глубокой темноте, Вевар в последний раз видел как брошенную деревеньку, скорее даже хутор, где неплохо устроились контрабандисты. Теперь она была занята солдатами, и для позднего времени здесь было слишком много бодрствующих. Этакий разворошенный муравейник, который образуют люди, когда приезжает большое начальство. Из разговоров сразу же стала ясна причина суеты – льер Бриан Торн был уже здесь.

Пока госпожа Акклеменская размышляла над ответом, в открытые окна «ее» дома послышался шум – далекая конская поступь, голоса людей, какие-то приказы, и вскоре дверь приоткрылась снова. Солдат из местного десятка осторожно заглянул внутрь, дождался дозволения открыть рот и радостно доложил:
- Господин, вернулся поисковый отряд! Привезли раненого. У него стрела в спине, но жить вроде будет. Задержали еще одного, называет себя родичем льера Дархана. Этот поехал с ребятами добровольно.
О наделе Дархан господин, конечно, слышал, но не очень много – эти земли располагались на другом конце страны и не вели с Торном никаких дел. Как и все, Дарханы отправили на войну одного из своих потомков, веселого неунывающего Кариана, который на привалах развлекал благородное собрание песнями. Недолго. Нелепо погиб в первом же бою, пытаясь вытащить своего друга.
- Что прикажешь, господин?

Ржущий не хуже коня то ли пленник, то ли гость ненадолго заставил господина Наира замереть в недоумении, затем он раздраженно махнул рукой. Один из бойцов понятливо кивнул и Гэлиона снова окатили водой. Он провел с людьми, любившими почесать кулаки об кого-нибудь, не очень-то способного дать сдачи, достаточно времени, чтобы видеть, как им всем хочется просто уронить его на пол и немного попинать для того, чтобы жизнь не казалась такой веселой, но что-то останавливало их всех.
- Очнись! - раздраженно прикрикнул на него молодой Шаан, теряя самообладание так быстро, что стало ясно: этому главой рода не бывать, даже если все старшие родичи как один перемрут от кинжальной болезни. - Что здесь смешного?! Ты не понял? Твой вшивый пес похитил и уволок к Торну господина Тага Шаана! Кто ответит за это? Ты!

- Госпожа, один момент. - Бриан обернулся к вошедшему и жестом разрешил тому говорить. По мере доклада льер изредка кивал своим мыслям, попутно решая, что делать не только с этими двумя новыми гостями, но и с Тагом. Ведь по-хорошему, надо устроить показательное нападение на своих же, истыкать Шаана стрелами шенов и отдать тело обратно. Ведь сколько бед сразу решится, пока торговцы начнут судить, да рядить, да сражаться меж собой за бирочку эту золотую с алмазами. Если же вернуться с Хамшир, то сведения о том, что невольница здесь, Ратез тоже здесь, а Тага нет, вызовет массу подозрений. Льер вздохнул. Какая жалость, что подобные сделки с собственной совестью ему до сих пор не подвластны. А ведь уже пора бы научиться, жизнь не может состоять из одной лишь доблести и чести. Пятнышки на ней появляются ржавого цвета... Нет. Даже с такой тварью, как Таг, можно и нужно поступить иначе.
- Делать следующее. Выбрать двоих всадников с лошадьми поспокойней, перекинуть копья впереди и позади сёдел, чтобы между ними можно было соорудить навес. Как Гарниса тогда вывозили, помнишь, когда трясти нельзя было? Постелить пару одеял, привязать и на них раненного. Готовиться к выезду в крепость, там лазарет. Второго нарушителя вежливо и настойчиво попросить двинуться с нами, по пути посмотрим, кто таков. Пленника же того, что привезла госпожа Хамшир... с собой возьмём. Связать руки и ноги через тряпицу, повязать повязку на глаза и уши, мешок на голову и через седло. Пару бубенцов на мешке оставить, чтобы звенел, как тёлка на выпасе и ничего не мог расслышать. Везущему следить за этим и хоть песни горланить, хоть самому бубенцы шевелить. Увечий лишних не наносить, при попытке сопротивления или побега, охаживать по почкам, да по печени, чтобы следов не было. Мне он живым и здоровым нужен. Понятно? Десятнику и остальным помалкивать пока за эти дела и продолжать нести службу. И примите мою благодарность за хорошую службу, как сменитесь и в крепость попадете. Вестового послать вперёд и предупредить, чтобы камеру подготовили из сухих, да условия для господина подобающие новому положению.
- Госпожа Хамшир, предлагаю дальнейшее наше общение продолжить в крепости, где я смогу тебя принять, как подобает дочери Инграма Акклеменского. И... скажите, эта бирка из золота. Она принадлежала вам или Тагу? Не могу себе представить, что глава рода будет себя отличать вещами. Скорее, это нужно, чтобы показать принадлежность.
Чуть позже, когда возвращающиеся построились в колонну, включая раненных, плененных, освобождённых и просто незнакомых, льер скомандовал поднятой и опущенной рукой и короткая змея двинулась дальше, мерно топая и исчезая в темноте южной ночи...

До Галфала они добрались, когда небо уже начало светлеть. Снова Бриана встречала растерянная и ничего не понимающая госпожа Нэйдже со своей охраной, снова предстояло поломать голову над тем, где и как разместить всех этих людей. Пустых комнат в замке хватало, но они были совершенно не подготовлены к поселению гостей, да еще и благородных. Впрочем, эти вопросы хозяйка тут же перепоручила своей единственной служанке, а сама велела вести раненого за ней, а потом не мешать, пока она сама кого-нибудь не позовет.

Она вернулась через две стражи, на ходу поправляя прическу после платка, который носила, чтобы волосы не сыпались в рану, и успокаивающе улыбнулась мужу.
- Ничего страшного, Бриан. Мы его дольше отмывали, чем лечили. Через пару недель сможет сесть на коня и поехать воевать. А то и раньше, если на нем все по-прежнему заживает, как на собаке. С тяжелыми ему делать нечего, и особый уход не нужен. Пусть только не пропускает перевязки и не выливает снадобья в окно. Так что я поселила его к солдатам. По крайней мере, им вместе не будет скучно.
Что до наших благородных гостей, я распорядилась готовить праздничный обед на четверых к полудню. Может быть, там прояснится, как здесь оказалась столярша, которую Ингран сделал приемной дочкой и отдал как заложницу в Таррег, разбойник, которого послали туда же шпионом, странный тип, который, похоже, забыл в какой стороне Дархан… Что здесь происходит, кого вы привезли связанным и что будет дальше.

Под именем Баймы госпожа Хамшир Акклеменская объездила немало домов и дворов, сопровождая своего хозяина, но среди них всех родовое гнездо Торнов впечатляло своей суровостью и аскетизмом. Груда камней, достраиваемая каждым новым поколением защитников границы, больше напоминала маленькие, тесные и холодные крепости севера, служащие только одной цели – военной. Но и здесь люди сумели как-то обустроить мирную жизнь.
Хамшир только мельком увиделась с Нэйдже Торн, бывшей ученицей знахарки при усадьбе Инграна. Тогда она увязалась за Брианом, ушла с ним в Таррег… Теперь смешная рыжая девчонка с ручным вороном, короткой стрижкой и тяжелым нравом превратилась в хозяйку земли, такую же строгую, как само это место.
Утром, когда уже рассвело, пахнущая травами Нэйдже заглянула к Хамшир, принесла ей несколько своих платьев и ткань, выразив надежду, что хоть что-то из этого подойдет, если госпожа захочет переодеться. Явная неловкость, непонимание этого привета из прошлого и того, как теперь должны относиться друг к другу две сильно изменившиеся с тех пор, да и прежде едва знакомые женщины, висела в воздухе, однако, Нэй искренне старалась быть милой и внимательной к гостье. Ее самодельная одежда северного покроя оказалась на локоть коротка госпоже, а в теле висела мешком, но с этим должны были справиться иголки, нитки и булавки. Наединие с ними Нэйдже и оставила свою гостью, сославшись на срочные дела. В замке Галфал не было ни портнихи, ни мастерицы укладывать волосы и наносить косметику, да и украшений, которые Хамшир привезла на себе, кажется, было больше, чем во всех шкатулках хозяйки. Общая бедность и нехватка людей сказались и на прислуге: нянька, приставленная к детям, и повариха – вот и все служанки этого дома.
Здесь нельзя было выйти из комнаты и не наткнуться на солдата, но не потому, что гостье не доверяли, а просто именно из них состояла большая часть местных обитателей. Здесь не было бархатных портьер и тканых золотыми нитями гобеленов, в саду не цвели розы всех мыслимых и немыслимых расцветок (потому что не было никакого сада), но зато впервые за несколько лет никто не смотрел на Хамшир, как на вещь, которую можно положить в свою постель или выкинуть, когда надоест. На нее вообще особо не смотрели. Белокожая хозяйка и пятеро ее охранников такого же цвета могли быстро отучить кого угодно пялиться на людей почем зря.

На этот раз никто не спрашивал Ратеза, чего он хочет, или не хочет. Рыжая девица, которой уже доводилось вытаскивать из его бочины стрелу в пустоши неподалеку от родовых земель Дагреш, сунула ему в руки какое-то снадобье, проследила, чтобы выпил все до капли и велела лечь на стол. Хотя и прошло добрых пять лет, она прекрасно помнила, что кто-то здесь склонен бросаться на людей, и потому его быстро примотали к деревяшке широкими ремнями – и не покалечиться, и не вырваться. Довольно скоро мир поплыл, боль отдалилась, а вместо нее Ратез сперва услышал голос, затем увидел, как на него с тревогой и заботой смотрят двое не совсем различимых в этом тумане людей. Видения становились все ярче, сменялись одно другим …
Когда все закончилось, северянин обнаружил себя чистым, перевязанным, одетым с чужого плеча в небеленые штаны и рубаху. И свободным, не считая правой руки, которая была прихвачена к телу куском полотна. Госпожа Нэйдже в окровавленном переднике поверх изумрудного платья улыбнулась ему, велела встать и следовать за ней.
- Будешь спать здесь, - сказала она, пропуская его в комнату, в которой Ратез, как бы хорошо или плохо ему ни было, с первого взгляда узнал казарму. Особенно по тому, как двое ее обитателей, занятых уборкой, вытаращились на благородную женщину. – Эй, отважные защитники Галфала! Вот раненый. Заботьтесь о нем, как об одном из своих, и господин Бриан будет доволен.
Те в ответ только растеряно замычали, и, сочтя это достаточным согласием, госпожа Торн удалилась, оставив троих солдат самих разбираться между собой.
Один из двоих нарушил тишину, сказав что-то на местном наречии, но понял, что может с тем же успехом поговорить с деревом.
- Там свободно, - наконец выговорил он после долгого раздумья, указав на одну из скамеек. – Я закончу с уборкой и попрошу для тебя постель. Тори, - представился он, вспомнив, что забыл даже назвать свое имя, и кивнул на товарища, который догадался принести раненому воды. – Анкар. Ты служишь господину Бриану? Кто твой командир?

Делать в заброшенном крестьянском доме было особенно нечего, разве что ждать, а ждать, когда нечего делать всегда тяжело. Особенно когда не знаешь, что ожидать от судьбы и можно только надеятся, что господин Бриан не решит, что добрые отношения с соседом ему дороже какой то госпожи с севера. Что бы как то отвлечь себя от мрачных мыслей Хамшир постаралась подольше растянуть паек, а когда тот все таки кончился занялась своими волосами, понемногу выпутывая из них многочисленные заколки. За этим занятием ее и застиг приезд хозяина этих мест. Который ее узнал, что не могло не радовать, учитывая, что виделись они не так уж много и было это давно.
-Очень рада видеть тебя, господин Бриан,- поклонилась Хамшир в ответ,- Ратеза ранили стрелой в плечо, это все, что я знаю.
Женсчина с благодарностью приняла одеяло, а вот вопрос Торна заставил ее задуматься. Слишком много всего произошло после того, как они с господином Брианом виделись в последний раз. Приезд поискового отряда, нашедшего Ратеза, избавил госпожу-наложницу от необходимости пересказывать историю ссылки Теаша Дагреша в самую непокорную провинцию империи, войну с Нантой и все, что было дальше. А заодно и от беспокойства о том, что воин заползет в какой нибуть угол, где его не найдут.
-Благодарю, господин Бриан. Бирка? - Байма внимательно глянула на украшение,- Это медальен господина Шаана. Почему же глава семьи не может носить медальена с фамильным гербом?
Комнатка, куда госпожу Хамшир поселили в замке, сильно отличалась от хором, в которых она жила последнее время. Зато тут она могла наконец расслабиться. Ратез в надежных руках и его вылечат, господин Бриан, похоже, так же благороден, как и раньше, так что ей нечего бояться. Отогнав от себя мысли о том, что может пойти не так, ведь всегда что то может пойти не так, бывшая наложница заснула.
Разбудила ее хозяйка замка, пришедшая поделиться одеждой. Ни одна из них не была прирожденной госпожей, но Нейдже хотя бы была у себя дома, а статус Хамшир был очень зыбок. Ей, собственно, было все равно, как разговаривать- старательно делать вид, что они благородные или все же по простому. Больше не надо стоять ни у кого за плечем понятливой тенью- и то хлеб. Хамшир отвечала в тон хозяйке дома, стараясь быть благодарной гостьей. Впрочем, Нейдже скоро ушла, оставив Хамшир со швейными принадлежностями. Так уж получилось, что с иголкой и ниткой дочь столяра никогда не была особенно дружна. Кое как подколов булавками в нужных местах она сняла платье и принялась шить помня, что если шва не видно - никто не узнает, насколько он кривой.

Он привык доверять лекарям, и слишком поздно понял, что в него влили что-то не то. Ратез любил выпить (что уж там, не мог отказаться от этого дела ни при каких обстоятельствах), но дурмана избегал, потому что и без того никогда не был вполне уверен с своей способности сохранить человеческий облик. А еще зелья будили демонов памяти и призывали на свет все то, что он старался загнать поглубже и вспоминать пореже.

Ратез с улыбкой вспомнил, как он с великим таинством, из обычной сосновой чурки отколол два бруска, и сопровождаемый гурьбой детишек, направился в мастерскую. В тот вечер было не по-летнему темно, и в поздний час всю работу освещала пара лучин и несколько свеч. Для того, чтобы хорошо сделать эту задумку, потребовалось бы наперво, наверное, чурки замочить, но поскольку дерево было свежим (сам рубил!) и предназначение этой игрушки было – порадовать малышню и заодно показать, что могут делать человеческие руки, Ратез решил сделать это так, не замачивая.
Первую чурку Ратез, закрыв глаза, словно пытаясь увидеть какое-то одному ему известное изображение, назначил для туловища будущей диво-птицы. На ней были хорошо видны годовые кольца и она должна была хорошо расщепляться на концах. А какая ж птица без красивого хвоста?
Сперва туловище птицы он делал топором, грубо, стараясь не передать особой точности. Важно было бы понять, что это птичка, а всю красоту должно было сделать перо, потому, обрезав брусок топором, он слегка довел его ножом до гладкой формы. Так у птицы появилась голова и длинный вытянутый бок, как у лодочки на причале. И самой длинной частью был будущий хвост. Подумав еще какое-то мгновение, он взялся за стамеску. Теперь следовало придумать для перьев ажурный рисунок. Особое внимание следовало обратить на то место, где перья должны цепляться друг за друга. Это место следовало сделать не узким и не широким, а как раз так, чтобы хвост получился пышным, и в то же время легким, воздушным.
Закончив работу, и провозгласив «А теперь самое важное!», Ратез взял нож, замотал острие кожей с другой стороны - получился как бы нож с двумя ручками, и начал вдоль волокон расщеплять хвост, стараясь делать это как можно тоньше. И уже потом, когда дело было закончено, начал раздвигать перья, закрепляя их одно за другое как раз теми самыми выемками, которые он оставил до этого. По одному перу влево-вправо, влево-вправо, и так до тех пор, пока у заготовки не появился пышный хвост.
Ратез дал малышам в руки эту заготовку, а сам снова взялся за стамеску, чтобы наметить крылья…
Когда бруски в его руках превратились в два резных веера, Ратез наконец поднял голову от своей работы, чтобы забрать у ребятни птаху, дать ей крылья… И вздрогнул. Вместо десятка малышей перед ним стояла молодая женщина. Величественная, красивая холодной красой, на которую только смотреть хочется, настолько чуждая уюту мастерской в своих богатых одеждах и со своей небольшой короной на голове, что на мгновение Ратезу показалось – он спит. На руках женщина держала, поглаживая, безмятежно спящего хорька.
Агда, Повелительница Таррегской Империи.
Он встал, конечно. Обидится еще, если рассиживаться. Посмотрел удивленно на госпожу, потом опустил глаза, как положено, и увидел нож в своих руках. Руки вдруг стали чужими. Он как-то неловко положил ножик на стол, чтобы кто-нибудь не решил, что он хочет убить императрицу.
- Прости, Ратез, кажется, я испортила тебе вечер.
- Госпожа? – Он судорожно пытался понять, что происходит. Женщина, которая до этого ни разу не удостоила его даже взглядом, снизошла до визита в маленькую, засыпанную стружкой мастерскую. Необычность этого явления в место, которое он считал едва ли не самым безопасным во всем этом дворце, выбила землю из-под ног и он совершенно не понимал, что с этим делать. Только и смог выдавить из себя одно слово.
- Помнишь ли ты свою клятву, Ратез? – спросила она ровно.
Вопрос окончательно сбил его с толку.
- Да, конечно, госпожа. Как я могу забыть…
- Ты клялся перед Богами не причинять вреда своему господину. Но само твое присутствие рядом делает его слабым и не дает двигаться вперед.
Ратез уставился на нее в полном изумлении.
- Я не могу понять, в чем моя вина.
- Твоей вины здесь нет, - в голосе императрицы звучала грусть и спокойствие, которое человек испытывает перед лицом непреодолимых обстоятельств. – Если у моего мужа и был когда-то более преданный человек, то мне об этом неизвестно. Беда в том, что Теас застрял во времени, когда вы были отрядом изгоев против всего света и не может принять тот факт, что время движется вперед. Теперь он стоит на вершине мира, а там есть место только для одного человека. У владыки нет друзей, нет родных, нет близких – есть только подданные. Только тогда он может стать великим и править мудро. Ты согласен с этим?
- Госпожа, то, о чем ты говоришь, выше моего понимания. Я всегда служил Теасу по мере своих сил и способностей.
- Я здесь не для того, чтобы обвинять тебя, Ратез. Меня очень беспокоит то, куда движется твой хозяин, мой муж, на своем пути. Ты сам знаешь, эту землю легко завоевать, но трудно удержать. Наш народ привык следовать за сильным вождем. Ему нужен железный кулак, который без жалости крушит любых врагов, внешних и внутренних.
И вот уже два года я бессильно наблюдаю, как раз за разом Теас теряет уважение своих подданных. Оно утекает, как вода сквозь пальцы. Вспомни, сколько раз с тех пор, как он стал императором, ты делал… Что-то неправильное? Что-то, за что тебя следовало бы наказать?
Ратез почесал макушку и глупо переспросил:
- Сегодня? Ну, пару раз точно было.
На мгновение госпожа потеряла дар речи. Потом ее голос стал довольно мягким и терпеливым.
- Ты – простой солдат, Ратез. И должно быть, не понимаешь, что за каждый прощенный тебе проступок Теас расплачивается своим авторитетом в глазах всей империи. Скажи мне, стал бы ты уважать командира, у которого любимчики пользуются полной безнаказанностью? Что бы ты думал о нем?

- Нет такого ремесла – хороший человек, госпожа. Да, я понимаю.
- Мой муж привязан к тебе. Ты прошел с ним весь путь, от начала, и был безупречно верен. Он не сможет прогнать тебя сам, но не потому, что в гвардии недостаточно солдат. Посмотрим правде в глаза, ты сделал многое для него и для империи. Можно сказать, что ты принес ее в зубах. Но сейчас нет такого дела, с которым не могли бы справиться молодые, здоровые… И не доставляющие проблем. Он держит тебя рядом, потому что чувствует себя обязанным платить верностью за верность. Потому что убежден – ты не переживешь изгнания. Тебе некуда идти и нет новой цели, ради чего стоило бы начинать все с начала.

Кто бы мог подумать, что у человека, который смог подчинить себе такое количество земель, окажется одна маленькая слабость. Его привязанность к близким, совесть и порядочность утащат его на дно, как и многих из тех, кто пытался одновременно быть великим и добрым. Одновременно владыкой и человеком. Он уже нашел в себе силы отослать подальше всех людей Одрава, даже близнецов. Помоги ему сделать последний шаг.
Никто не просит тебя покидать империю, но я уверена, я знаю, ты сумеешь поселиться там, где тебя не найдет даже тайная стража. В том же милом твоему сердцу Данниаре полно таких мест. Твоя семья ни в чем не будет нуждаться. Или, если хочешь, они присоединятся к тебе позже. Подозреваю, Теас никогда не говорил тебе о том, сколько покушений на них было предотвращено тайной стражей… Давай остановим это все сейчас. И каждый займет свое место. Ты – в своей спокойной жизни с любимой женой и детьми, среди народа, который видит в тебе едва ли не бога. А Теас наконец станет тем, кем он должен быть, если решил, что ему по силам править империей.
Я не прошу тебя решать прямо сейчас, но, если ты все-таки решишься, нет нужды кому-нибудь говорить об этом.

Ратез тряхнул башкой, как собака, отгоняя дурацкие воспоминания. Потом, когда глянул на всех этих людей, пытаясь отделить прошлое от настоящего.
- Я не служу вашему хозяину, - ответил он, помедлив. – По крайней мере, пока.

- Благодарю, родная. - Бриан воспользовался тем, что никого, кроме охраны нет и поднял руки своей госпожи, чтобы поцеловать их. - Всё будет ясно позже. И кто пленник узнаем и кто этот заблудившийся тоже. А пока я прошу тебя отдохнуть и передать мои объятья детям.
Сам льер совершенно точно не собирался ложиться спать. Как добрый хозяин не успокоится, пока скотина не будет сыта и чиста, так и солдат не уйдет на покой, до тех пор, пока все поручения не выполнены, даже если это поручения самому себе. Улыбнувшись напоследок, он отправился к тому, кто назвал себя родичем семейства Дархан. Да и взял с собой пару ребят Динса, из тех, кто карту может по памяти читать, это всяко может быть полезно, когда новый не то гость, не то пленник, расскажет, как сюда добирался.
Дверь в скромную комнату была открыта не дожидась ответа на предупредительный стук и первым вошёл один из охранников, окинул взглядом комнату и единственного её жителя, а затем зашёл сам Бриан и второй стражник остался снаружи.
По чести сказать, льер никогда не видел ни владения семьи Дархан, ни его представителей, кроме того несчастного, но веселого парня и потому судить по чертам лица о схожести не стоило и пытаться. Да и мало ли в Нараффии одинаковых лиц? Ничто не мешает проходимцу воспользоваться внешним сходством или даже просто удалённостью надела для того, чтобы выдать себя за кого-то другого и, например, избежать справедливой казни за контрабанду или работорговлю. Виселица за восточной стеной давно пустует, кстати. Тем не менее, льер потратил несколько мгновений на изучение лица и фигуры нового человека. Боец, руки знают не только нежность бархата и бедра наложницы, но и грубой твёрдости копья не чураются, вон мозоли. Но вот из Дархана ли он?
- Мне доложили, что славный потомок семьи Дархан почтил своим присутствием мой надел. Это удивительное и радостное событие я должен был отметить лично. Только не признаю тебя в лицо. Кем ты приходишься тем двум добрым парням, что семейство Дархан выслало на войну? И имена не могу припомнить... это было в самом начале кампании.
Льер задумался, давая возможность ответить гостю и или отправить себя в холодную на допрос, либо продолжить разговор.

Некоторое время солдаты удивленнго таращились на чужака: этот вопрос был не из тех, что подразумевают отрицательный ответ. Доброжелательность сменилась настороженностью, но вдруг один просиял внезапной догадкой и расплылся в улыбке.
- Ну конечно. Тебя, должно быть, приняли в охрану госпожи. Где пятеро северян, там и шестой.
- Тогда почему к нам? - не понял второй.
Тори многозначительно покосился на него.
- А помнишь, что было, когда Дан притащил девчонку из степи? Ладно, господам все это виднее, пусть делают, что хотят. Эй, северянин, ты выглядишь так себе. - от цепкого взгляда не укрылась ни скованность движений, понятная для раненого, ни слишком уж однозначные повязки на шее и запястьях. - Может, тебе надо чего? Все же люди тут.

Вевар удивлёно посмотрел на Бриана:
- Двое? От нашей семьи был лишь один человек, Кариан. Хороший был парень, - глаза Вевара посмотрели в пустоту, будто их хозяин вспоминал какие-то события прошлого. Спустя несколько мгновений её заменило понимание происходящего, и Вевар улыбнулся. Слухи о хитрости и уме льера явно не врали. - Впрочем, мне кажется, что вам будет интереснее кое-что увидеть, чем слушать воспоминания из моего детства, - с этими словами Вевар снял с шеи тонкую бечёвку, на которой висело металлическое с зеленоватым отблеском кольцо, на котором были изображены скрещивающиеся лук, меч и колос растения. - Такие кольца есть у каждого из Дарханов. Если за то время, что я не виделся с Карианом, его привычки не изменились, то вы могли видеть такое же кольцо у него на среднем пальце левой руки.

- Кольца, амулеты... принадлежность вещей переменчива. - о чем-то явно своём сказал Бриан, припоминая золотую бирку Тага у себя в отвороте рукава. Вот не любил он карманы, что поделать, носил всё чаще мелкие вещи или в отворотах или в поясе, где они не бряцкали и не звенели. Наверное, оттого и двигался он на удивление тихо - мало что могло бреньчать, кроме заклёпок на
- Да, припоминаю Кариана, из наследников рода. Мне печально извещать тебя... неизвестный из Дахранов, но Кариан погиб. Теперь расскажи, как ты, воин, оказался здесь, столь далеко от своего дома? Один, без людей и коня. Что привело тебя сюда?

- Послушай, парень. Безумно рад, что хоть где-то есть люди в наше время, но послушай меня внимательно и ничего не упусти. Потому что я не собираюсь повторять. Я не служу никому в этом доме. Ни твоему господину, ни его госпоже и жене. А еще я беглый каторжник, имя которого тебе знать совсем не обязательно. И если я удовлетворил твое любопытство, то почему бы тебе не заняться своими делами?
Ратез даже не скрывал своего раздражения этим разговором, а еще больше – самоуправством доброй госпожи, которая опоила его дурманом. С такими мыслями он завалился на лавку и тут же провалился в сон, жалея только о том, что не может впасть в спячку до осени, чтобы здесь стало малость прохладнее.

- Меня зовут Вевар, - гость глубоко вздохнул, надевая бечёвку обратно на шею. - Жаль Кариана. Впрочем, я догадывался, что для него война уже давно закончилась. Что же касается меня: всего несколько дней назад у меня были и люди, и лошадь, пока я не встретился с льером Шааном. Оказалось, что если тебе дважды заплатили деньгами, то это не значит, что в третий раз платой не будут стрелы. Я был беспечен, и это стоило мне нескольких хороших людей, которые были готовы прикрыть мою спину, а теперь я ничем не отличаюсь от обычного солдата.

В коридоре за дверью послышались шаги, солдат сопровождения перекинулся парой слов с кем-то еще, затем знаком дал понять, что есть не срочная новость для господина. Когда льер Торн посчитал нужным выслушать ее, то увидел Динса, ожидающего с докладом. Командир выглядел немного смущенным.
- Господин, двое солдат явились ко мне с доносом. Они утверждают, что госпожа поселила в казарме раненого человека и отнеслась к нему с добротой. Однако, стоило ей уйти, как этот человек заявил, что не служит никому в этом доме. Он во всеуслышание заявил, что является беглецом с каторги. Сняв бинты с его руки, они увидели следы от кандалов, которым не более одного дня. Я не стал бы беспокоить господина доносами, но укрывательство беглеца - то, о ,чем господин должен знать.

Когда наконец одно из платье было закончено, Хамшир решила, что одного на первое время хватит, а там она подошьет и другое. Одевшись, гостья вышла из комнаты и попросила солдат принести воды. Приведя себя в порядок Хамшир снова вышла и отправилась разыскивать Ратеза, про которого совсем забыла расспросить Нейдже, слишком уж неловкой была эта первая встреча. Сейчас, не накрашеная и с самой простой прической, Хамшир мало напоминала что Байду, что благородную госпожу. Тем более что украшения, к которым испытывала смешанные чуства, она оставила в комнате.

Как бы странно ни выглядела Хамшир Акклеменская, всех трех женщин в замке солдаты знали наперечет (как и то, что у старой поварихи можно разве что получить немного добавки за помощь по кухне, а у старой няньки - вообще только клюкой по спине), и потому узнать четвертую не составляло труда.
- Ратез? Не знаю такого, - удивился первый же встречный, кто говорил на торговом языке, смуглый до черноты южанин с узким лицом и выдающимся носом. Таких же удивительных разномастных чужаков среди увиденных ею людей Бриана было абсолютное большинство. Солдат запустил пальцы в кудрявую шевелюру, размышляя, как помочь этой особе, и в конце концов догадался:
- Такой же белый, как ты? Беглый каторжник? Пойдем!
Идти пришлось в часть замка, отданную под казармы, и здесь госпожа Акклеменская заметила удивительный факт: непристойное, но безумно дорогое тряпье, в которое одевал ее льер Шаан, в сочетании с драгоценностями, заставляло мужчин низкого положения - будь то Ратез, или десятник Бриана, с которым она встретилась в деревне, вести себя более почтительно и держаться дальше, чем приличная, но, откровенно говоря, бедненькая одежка госпожи Нэйдже. Не из уважения к самой Хамшир, конечно, но из нежелания связываться с силой, которая неизбежно должна стоять за спиной каждой роскошной женщины.
Впрочем, хотя, явившись в казарму, женщина непонятного положения стала предметом всеобщего и вполне однозначного любопытства, ее не трогали. Не здесь же, не сейчас?

Днем в казармах должно было быть пусто, не считая дежурного и тех, кому выпало отсыпаться после ночного караула, но вместо этого в тесной комнате на шестерых Хамшир застала четверку оживленно обсуждающих что-то служивых. Тут же явился кто-то еще, один из четырех поглазел немного и поспешно удалился... Они не могли все разом оставить порученную им службу, но подменяли друг друга на несколько минут, чтобы посмотреть на нечто, заслуживающее внимания.
Это нечто оказалось самым обычным Ратезом, который спал на голой деревянной лавке не то чтобы безмятежно, а просто как убитый. О нем позаботились – отмыли, одели в чистое. Под слишком длинной и узковатой для него рубашкой угадывалась повязка; следы от кандалов забинтовали, но с левой руки этот бинт свалился и лежал неподалеку, хотя развязаться сам он не мог ни при каких обстоятельствах.
Не успела госпожа Хамшир как следует разглядеть свою находку, как какой-то доброхот, желая угодить ей, подскочил и от души встряхнул Ратеза за плечи, гаркнув в ухо:
- Северянин! Подъем! К тебе пришла женщина!

Несмотря на гримасу боли, северянин оказался на ногах чуть раньше, чем кто-то мог рассчитывать, развлекаясь издевательством над раненым. Левой рукой Ратез вцепился в того, кто растолкал его, и тому просто повезло, что вторая рука северянина была прибинтована к туловищу. В голове у него все плыло, и проклятое дурманящее зелье, которое ему надавали, не позволяло ему вернуть ясность ума никаким усилием воли. Даже желание надавать кому-то по морде не прогоняло тяжелый туман в голове.
Он перевел взгляд на Хамшир и изменился в лице. Опять эта женщина взялась за старое! В каком нужно быть уме, чтобы притащиться одной к солдатне, которая недавно вернулась из похода? Хотя, впрочем, откуда ей разбираться в солдатне?
Ратез оттолкнул мужика, которого держал мертвой хваткой, де пошел ты, поймал Хамшир за руку и потащил ее прочь, шатаясь на ходу и мотая головой, как собака, в попытке прояснить сознание. Речь его тоже звучала не слишком внятно, но зато очень, очень выразительно.
- Какое очередное безумие заставило тебя прийти сюда? Эти мужчины знают только два вида женщин: тех, кому платят деньги, и тех, кого можно взять силой. Они не обучены манерам и едва вернулись с войны. Неужели в твою светлую головку не проникло ни одной мысли о том, будет, если хоть одному из стаи не удастся сдержаться? Пр-роклятье. Где живешь? Веди.

Несмотря на гомон и возню в комнате, Ратез мог бы и не оборачиваясь услышать, как тот, кого он толкнул, опомнившись от такой наглости, бросается следом, имея явное намерение приложить северянина в спину, как раз в больное место, чтобы впечатать мордой в стену. Но вместо этого из-за двери послышалась еще более забористая брань и шум, из которого связными были только слова:
- С ума сошел?
- Господин вот-вот придет, хочешь, чтобы он увидел, как ты бьешь его гостя?
- Этот гость швырялся в него землей! - прорычал кто-то в ответ.
- Уймись, придурок, хозяин сам позаботится о своей чести.
- А если нет?
- А если нет, идти тебе все равно некуда, так что прижми жопу и заткнись!

За ними так никто и не погнался.

- Вевар, мне нужны подробности. То, что ты говоришь, серьёзное обвинение, ведь глава рода Шаан из купцов, их слово и договор стоит больше прописанных сумм. А ты смеешь утверждать, что он тебя обманул и пытался убить? Надо иметь веские доводы для этого.- Бриан покосился на дверь, будто оттуда сейчас в проходе может стоять сам Таг Шаан. Не стоял. Зато был посыльный с известием о Ратезе и новых шрамах. Опять каторга? Когда, как, за что и, главное, как он оказался в наделе Тага, да ещё чуть ли не наедине с ним? Или вкусы у Шаана поменялись и решил сменить Хамшир на сурового северянина? Хм. Бывает, конечно, что с жиру бесятся, но вряд ли. Тогда купца нашли бы растерзанным на куски. Значит, он каким-то образом вытащил попавшегося снова на каторгу Ратеза? Каким правом?
- Динс, раз Ратез вернулся из предела Шаан, значит он не на каторге уже, а следы могли быть откуда угодно взяться. Если, конечно, наш добрый сосед не организовал у себя шахту или прииск Короны. Я о таком не слышал. Но чтобы не было пересудов, приставь к Ратезу двоих до тех пор, пока я не решу его судьбу. Скажешь, что придется смириться, пока не узнаю всю историю про новую каторгу и освобождения. До тех пор из крепости его не выпускать. По пленнику - сменить охрану, новая пусть установит кляп, да привяжет покрепче, чтобы не хамил и в разговоры не вступать в процессе. Динс, тут ответственно отнесись, со всем знанием дела.

- Все будет сделано, господин, - заверил ьхозяина Динс, и отправился выполнять распоряжения.


Ратез и Хамшир успели без помех, хотя и провожаемые любопытными взглядами, дойти до отведенной госпоже комнаты. Для этого пришлось взять штурмом крутую лестницу, но наградой была светлая чистая комнатка, где никто не пытался слишком близко познакомиться с диковинной белой женщиной или набить морду угрюмому белому мужику. Но не прошло и одной десятой от стражи, как за дверью послышалось нарочито громкое шебуршание, потом внутрь заглянул один из людей Бриана, отличающийся от солдат нашивками на красно-черной форме.
- Господин Бриан велел приставить к вам двоих ребят, чтобы чего не вышло, - спокойно сообщил он. - Некоторые до сих пор злы на тебя за ту лопату земли, видишь ли. Охрана расположится в коридоре. Также вас обоих просят не покидать замок до тех пор, пока все не решится. Я не знаю о чем речь, но надеюсь, вы проявит благоразумие. Господин встретится с вами, как только у него появится время.

Ржущий не хуже коня то ли пленник, то ли гость ненадолго заставил господина Наира замереть в недоумении, затем он раздраженно махнул рукой. Один из бойцов понятливо кивнул и Гэлиона снова окатили водой. Он провел с людьми, любившими почесать кулаки об кого-нибудь, не очень-то способного дать сдачи, достаточно времени, чтобы видеть, как им всем хочется просто уронить его на пол и немного попинать для того, чтобы жизнь не казалась такой веселой, но что-то останавливало их всех.
- Очнись! - раздраженно прикрикнул на него молодой Шаан, теряя самообладание так быстро, что стало ясно: этому главой рода не бывать, даже если все старшие родичи как один перемрут от кинжальной болезни. - Что здесь смешного?! Ты не понял? Твой вшивый пес похитил и уволок к Торну господина Тага Шаана! Кто ответит за это? Ты!

- Я беглый каторжник, которого освободил твой дядя, а затем опоил снотворным,- сплюнув холодную воду, ответил Гэлион,- и то, что случилось за время моего сна - не моего ума дело. Могу лишь сказать, что тот северянин - прирождённый воин и вероятно убийца. Поэтому твой дядя полный дурак, раз позволил ему приблизиться к себе. Самоуверенный дурак. Об этом я знаю не понаслышке!
- Что же до помощи,- продолжил мужчина, задумавшись,- если прошло три дня, то поисковые отряды можно посылать лишь для успокоения души - вряд ли они уже что-нибудь найдут, слишком поздно. Этого северянина я знать не знаю, а уж что у него на уме и подавно. Но в первую очередь я бы подумал над сценарием, что любимый дядюшка валяется с перерезанной глоткой в каком-нибудь овраге. Но прежде чем блюсти траур стоит подумать о том, что представилась неплохая возможность получить больший кусочек власти. От кого-то убывает, кому-то пребывает. Я говорю о тебе.
- Что же до меня самого, то кое-что во власти я понимаю, поэтому если меня не будут более обливать водой и опаивать всякой дрянью, я мог бы помочь...советом. Благородный господин.

Дождавшись, пока льер закончит с приказами и сможет вернуться обратно к разговору, Вевар начал свой рассказ:
- Начать придётся немного издалека. Дело в том, что я, желая посмотреть Нарранфию, постепенно начал заниматься доставкой особо личных сообщений, для которых льеры, купцы или аристократы не могут или не хотят использовать обычных гонцов. Постепенно таких, как я, собралось семь человек, с которыми мы вместе путешествовали, ибо некоторые уголки нашей страны довольно опасны. В конце концов дорога привела нас к льеру Шаану, которому мы также оказались полезны. А о том, что случилось дальше, я тебе уже рассказал.

- Когда дознаватель Короны возьмётся тебя допрашивать, Вевар, он будет очень интересоваться тем, что и куда ты должен был доставить, какие были условия и с кем обсуждались, а так же, что произошло при получении оплаты и почему ты уверен, что в этом замешан Таг Шаан. - льер явно не был настроен влезать в чужие тайны более, чем ему в самом деле было необходимо. - Этот сосед не лучший сосед в мире, Вевар. Если у тебя правда есть доказательства вины Тага, то это может быть полезным и для меня. А два хороших человека всегда найдут способ договориться.

Какое-то мгновение, казалось, что Ратез бросится на солдата, но вместо этого он тяжело оперся руками о дверной косяк. Слишком устал даже для того, чтобы как следует разозлиться.
- Ты, - прорычал он, - передай своему хозяину, что я никуда не собираюсь в ближайшие дни. А если ему так надо, могу дать слово, что не причиню вреда ни его дому, ни воинам, ни семье и так далее. Господин Бриан знает, меня нельзя назвать клятвопреступником. Но, - гнев в голосе раздраженного человека сменился настоящей угрозой, - держите Тага Шаана подальше от меня. Видят Боги, если он попадется мне, будет много крови. Что до охраны, лучше приставить ее к этой женщине. Госпожа Хамшир Акклеменская - одна из двоих живых детей Играна Акклеменского, властителя Аленны и Шарренды. И если хоть волос упадет с ее головы, я за себя не ручаюсь.

- Мне необходимо было доставить послание одному аристократу, живущему немного южнее столицы. На сколько я смог понять, у него с льером возникли какие-то личные разногласия. Впрочем, особо сильно я в подробности не вдавался, как и в само послание - не видел смысла. Что же касается доказательств: я прибыл на место встречи, указанное льером, чтобы сообщить, что аристократ был найден мёртвым со стрелой, выпущенной точно в глаз, и показать ему доказательства, а в ответ желая получить свои деньги, ибо моя часть договора всё-таки была сделана, независимо от обстоятельств. Но там меня встретила засада из воинов в форме его солдат и град стрел. Я в этот момент был в конце нашей небольшой колонны и разговаривал с Комиром, одним из моих друзей. Это и спасло наши с ним жизни и дало нам шанс уйти из засады, но его лошадь была немного медленней моей, и солдатам Шаана удалось послать несколько стрел ему в спину. - Вевар опустил взгляд в стол, заново переживая события, случившиеся несколько дней назад. - От ран он умер на следующий день, как и наши лошади, которых нам пришлось гнать из последних сил. Я даже не смог похоронить его, как следует, ибо был вынужден бежать, как загоняемый охотниками волк. Спустя некоторое время я оказался в твоих владениях, а через несколько дней от различного сброда, жившего на твоей территории, я узнал о твоём приезде. Я и так собирался прийти к тебе с просьбой, но появление того человека с белыми волосами и кожей, - Вевар на секунду задумался. - Кажется, его зовут Ратез, - слегка поторопило мои планы. Наверняка тебе нужны более веские доказательства, но я уверен, что все они уже уничтожены: и тела, и вещи.